Глава 14. Слишком много медиа (2/2)

Только взглянув на себя в зеркало, я запаниковала еще больше. Что будет, если я как-то не так улыбнусь, и вся эта грунтовка потрескается, а за ней покажутся мои жуткие синяки под глазами и смертельная бледность от усталости. Хорошо, что блеск в глазах все еще присутствовал, не зря Луи влил в меня еще один бокал прямо перед выходом, хорошо, что я настояла на очках. Без них эффект бы не удался, зато разошлись бы слухи, что я бухаю от неудачной личной жизни.Не зря, ой, не зря я в школе не участвовала ни в какой самодеятельности, не играла в театре и вообще старалась держаться подальше от огромных аудиторий, а в универе каждое публичное выступление казалось пыткой. И вот, спустя пять лет со дня выпуска, я вновь оказалась в этом неловком положении, когда на тебя смотрит куча народа и ждет, когда ты облажаешься. Как же все-таки хорошо, что я сегодня не звезда эфира.Crazy Town – Born To Raise Hell (feat. J Angel and DJ AM) У меня было достаточно времени, чтобы понаблюдать за другими гостями и их милой, ненапряжной беседой с Колбертом, в очередной раз довести себя до приступа паники, повторяя поочередно то ?У меня ничего не получится?, то ?Я облажаюсь по полной?, даже Луи сдался, пытаясь переубедить меня. И когда пришла моя очередь появиться пред ясны очи зрителей в студии и у телевизора, это было неожиданно, как пинок от Батлера с криком ?Это Спарта!?. Благо, мой милый друг постарался, чтобы это даже по ощущениям не особо отличалось, хлопнув меня по заднице.А дальше все смешалось в кучу, не хуже чем у Лермонтова в ?Бородино?. Первое замешательство прошло, я влилась в разговор и уже не замечала, как роль, которую я старательно пыталась не провалить, начала жить собственной жизнью. Я улыбалась и отвечала на вопросы так, если бы родилась отборной сукой с огромным самомнением и без комплексов. Во мне проснулся монстр, который начал любоваться собою в эфире одного из самых популярных ток-шоу страны. Монстр перетащил одеяло от других участников на себя, и мне это нравилось.

– Чтобы написать что-то вечное, – вещала я с апломбом, – надо плотно пустить корни в прошлое, в творчество предшественников, опираться на их опыт, отвергать лишь то, что тебе чуждо, а не бездумно крушить идеалы былых эпох. Раскачивать лодку – довольно интересное занятие, но вряд ли кто-то хотел бы это проделать, находясь на тщедушном суденышке посреди океана, кишащего акулами.– Планируешь вписать свое имя в историю? – усмехнулся Стивен, пытаясь подловить меня на тщеславии.– Те, кто говорят, что не планируют, нагло врут, – тут же нашлась с ответом я. Самая не наглая, но, стоит заметить, правдивая. По крайней мене, настолько, чтобы озвучивать то, что действительно думала.

– Раз уж мы говорим начистоту, расскажи, правда ли, что книга попала в Голливуд раньше, чем на книжные прилавки?– Я не могу разглашать детали операции без разрешения руководства, – отчеканила я формальным тоном агента Брандта*. – А если серьезно, то я не хочу, чтобы влетело моему любимому редактору, так что, Стив, поговорим об этом в следующий раз. Зато, если хочешь, можешь подержать в руках сигнальный экземпляр, только из печати. Свеженький.Протянула Колберту книгу, которую тот сразу же начал с интересом рассматривать.– А за такое, значит, от руководства не влетит.– Если и влетит, то мне, когда я не верну сигнальный экземпляр в редакцию. Так что лучше тебе не зачитывать ?Частности жизни? до дыр прямо сейчас и дождаться, пока роман поступит в продажу, – улыбнулась я в ответ.– Довольно минималистичная обложка как для первого романа такого амбициозного автора. – Он повертел в руках черный томик с белыми тонкими буквами названия и автора. – Не боишься, что она не привлечет читателей?– Посмотри, там сзади есть фотка моей смазливой мордашки. Думаю, интерес со стороны мужского населения США мне обеспечен.На черно-белой обложке без лишних рисунков и прочих отвлекающих заморочек настояла я. Единственное, на что меня уговорили, так это на фотографию с аннотацией. Надо признать, фото получилось выше всяких похвал, я бы сама купила, чтобы узнать, что может написать эта по-голливудски красивая блондинка о жизни.

– Ана, мне кажется, тут закралась опечатка, – заметил Стивен, листая книгу.– После ночных бдений над рукописью это невозможно, – тут же опротестовала я наглый поклеп и склонилась к протянутой книге.

– Вот здесь, смотри, – он указал мне на отрывок и начал читать вслух: – Стюарт был одним из тех странных представителей мужского племени, который не заметит, что его собеседник изъясняется на языке матов, но тут же скривит нос при виде малейшего намека на грязь на ботинках. Это был снобизм того извращенного толка, когда грязь на дождевиках в день, когда все грунтовые дороги вокруг превратились в болото, оскорбит его больше, чем обращение ?ебаный ублюдок? к собственной сиятельной персоне, – дочитывая последнее предложение, Колберт смешно вытаращил глаза в притворном шоке.

Аудитория взорвалось смехом.

– Стив, право же, –начала я, когда шум поутих, – неужели ты думаешь, что в слове ?ебать? кто-то может сделать ошибку. Как написать ?ебать? знают все, даже те, кто только начал учить английский.Молодец, Анаис, два мата в одном коротком ответе, и обещание выражаться в пределах цензурной лексики летит ко всем чертям.– Если бы презентация состоялась сегодня, ты бы еще два часа после шоу раздавала всем автографы, – сказал Брайан. Что ж, наверное, это можно считать успехом.Я лишь слабо улыбнулась в ответ и, обняв Луи, поспешила к выходу. Раздам благодарности завтра, если проснусь.Глупая и наивная Анаис Шарпантье, она думала выспаться на несколько недель вперед после того как провернула такую шутку в эфире. Естественно, ни один мат не выскользнул за пределы студии, нас со Стивеном запикали, чтобы не оскорблять слух телезрителей всякими пошлостями, но интерес был посеян. С самого утра на телефон начали приходить сообщения, и я со злости чуть не отправила его в продолжительный полет в окно. Сомневаюсь, что телефон оказался бы прочнее звуконепроницаемых стекол, но попробовать-то можно было.Звонили ?Саймон и Шустер?, писали книжные магазины, желающие, чтобы их включили в предстоящий рекламный тур (как они получили мою почту, ума не приложу), даже гламурные журналы и те что-то от меня хотели (если не получится с писательством, уйду в модельный бизнес). После такого шквала звуковых сигналов спать было просто невозможно, потому я начала разгребать завалы, не вставая с постели. Всю рекламу перенаправила в издательство, вежливо ответила на поздравления, письмо от маман с приглашением на Рождество засунула в самую задницу списка и начала набирать Брайана, чтобы он просветил меня, по какому поводу до меня пытались добраться наши боссы.– Пригласить тебя с одним из твоих очаровательных молодых людей на вечеринку. Предпочтительно с тем, который богат и знаменит. Каждый год они устраивают предрождественский праздник для тех, кто себя хорошо вел весь прошлый год и не срывал сроки. Обычно, новичков туда не пускают, но ты успела отличиться.– В хорошем смысле, я надеюсь, – переспросила я, памятуя о мате в эфире.– Иначе мы бы с тобой на пару уже были бы на ковре у директора.– Какая жуть, – рассмеялась я расслаблено. Хоть где-то не влетит.– Так что тащи своего красавца Элвиса, хоть познакомлюсь с тем, кто лишил мою умницу сна.А еще здравого рассудка, львиной доли нервов и чувства собственного достоинства.– Я постараюсь вытащить его в литературный свет. Правда, сомневаюсь, что это та тусовка, к которой он привык, – оставляла я пути к отступлению.

Тернеру звонить совершенно не хотелось, а признавать, что он нужен мне, тем более. Попроси его об услуге, и его эго раздуется до масштабов Вселенной.– Постарайся ради босса, – общая фраза прозвучала как-то странно сурово, чуть ли не как приказ.

Если они хотят рок-группу на своем утреннике, кто я такая, чтобы отказывать ребятам, которые сделали из меня суперзвезду. Беспринципная слабая женщина. И пока я корила себя за то, что вообще решила пойти на вечеринку в тот долбаный клуб, а номер Алекса все не набирался под моим пристальным взглядом (не дошла еще техника, чтобы ловить наши телепатические сигналы, и хорошо, что не дошла), пришло новое сообщение. Коим я бессовестно воспользовалась, чтобы оттянуть неприятный момент.Zella Day – Ace of Hearts?Ты чертовски горяча в платье в горошек и очках?.?Надеюсь, голые коленки отвлекали достаточно от того, что я наплела у Колберта?.?Ты была очень убедительна, особенно в вопросе с ?ебать?. Я ведь правильно догадался???Мастер чтения по губам?.?Только по твоим, детка?.О чем я там, говорите, должна была ему написать? О том, что его жалкие попытки намекнуть на то, какая я особенная, на меня не действуют. Кажется.?Я хочу тебя увидеть, Анна?.И Ана как последняя дура написала, что тоже скучала. А потом побежала к Тернеру на встречу, забыв об очередном обещании держаться от него подальше.– И о чем книга? – после новых попыток рассказать мне о том, что он еще никогда не встречал такую сложную и одновременно притягательную девушку (спасибо, что не дуру), он решил сменить тактику.

– О Мэг Хепуорт, – поделилась более чем исчерпывающим ответом.– Очередной девочке, которая спасет мир, типа Сойки как ее там? – спросил он со скучающим видом.– Типа семейной хроники, как у Набокова, только с меньшим размахом, – переняла я тон беседы, который мне начинал жутко не нравиться. А ведь если мы в очередной раз к чертям разругаемся, то мои шансы притащить его к ?Саймону и Шустеру? скатятся к абсолютному нулю.– Господи, да говори же ты на нормальном языке, ты же не на интервью! – крикнул Алекс.Стаи голубей снялись в воздух, случайные прохожие недовольно обернулись. Дама с собакой придержала поводок, чтобы ее бордоский дог не оторвал порядочный кусок жопы Алекса Тернера. Жаль. Возможно, тогда я смогла бы унять злость и проявить должное сочувствие.

– Ты тоже, Алекс, – вспыхнула я, – можешь перестать на минуточку быть таким уродом и порадоваться успеху другого человека.Он хотел что-то ответить, но промолчал, хватило соображалки. И мы молча пошли дальше, все больше отходя от плана поблудить где-то подальше от туристических троп и побыть вдвоем. Разговор иссяк в рекордно короткие сроки, казалось, еще немного, и мы достигнем того момента, когда только один взгляд друг на друга будет раздражать.– Простите, – неуверенно обратилась к нам девочка и застыла, не решаясь заговорить дальше, когда мы оба уставились на нее.– Автограф? – первым отошел Алекс и мило улыбнулся.– Д-да, – прошелестела она. – Это же вы Анаис Шарпантье?Девчушка неуверенно протянула мне помятый зачитанный ?Нью Йоркер?.– Вы прекрасно пишете. Не дождусь выхода ?Частностей жизни?.– Спасибо, – ответила я, смутившись, хорошо, что девчушка не заметила, что мне вся эта ситуация кажется еще более непривычной и странной, чем ей. – Кому подписать?– Клариссе.Развернув Алекса к себе спиной, я воспользовалась им как столом, чтобы написать девочке несколько строк благодарности.– Знаете, – осмелела она, – мне не очень нравится его музыка, – и тут же осеклась, когда Тернер недовольно дернулся.– Мне тоже, – солгала я, чтобы утешить ее. – А кто же тебе нравится?– 30 Seconds to Mars, – сообщила она, покраснев, – Джаред Лето, он такой…И не продолжай, девочка. Помню я, как смотрела ?Реквием по мечте? и сама не могла выразить, какой он такой.– Держи, Клэр, – отдала ей журнал и отправила, пока Тернер не лопнул у нее на глазах от негодования. Судя по его напряженной спине и стиснутым кулакам, мысленно он уже выстроил целую тираду в адрес ненавистного американца.– Что она вообще понимает в музыке, – проворчал Алекс, как обиженный плюшевый мишка, и мне вновь резко захотелось простить ему все на свете.– Конечно, ничего, – согласилась я, беря его за руку.