Глава 12. Да здравствует Сирио Треска! (1/1)

Bill Haley & His Comets – Rock Around The ClockМой милый обожаемый Луи, когда он говорил о спортзале, я ударилась в стереотипное мышление и представила помещение в зеркалах с кучей беговых тренажеров, где сотрудники (а точнее сотрудницы) W могли проводить обеды, заткнув уши плеером и страдая о своих набранных килограммах под ритмичную музыку. Как-то так обычно выглядит спортзал, который вписывают в объявление о найме в качестве приятного бонуса где-то между требованиями рекомендаций от президента Conde Nast и послужным списком, включающим несколько международных премий.И я жуть как не хотела оказаться среди своры ненавидящих себя баб и чуть ли не единственного мужика натурала еще и в качестве его подруги. Меня бы просто разорвали на части ко всем чертям, только я переступила порог. Не самая завидная перспектива, когда жизнь идет в гору. Зря только я пыталась втолковать это Луи, он только высмеял меня, сказав, что коллектив у них весьма дружный (пока остальные не прознали, что он отдает предпочтение некой Саманте, которую мне так и не удалось лицезреть), и потащил за собой на тренировку, когда мое с Финчером расписание устаканилось настолько, чтобы я смогла выделить несколько дней в неделю для регулярного посещения уже упомянутого всуе Conde Nast. Зря я переживала о своем досуге, полнедели меня до обеда занимал Финчер, иногда мы даже обедали с ним и его мужем галеристом. Круг знакомств все расширялся, и мне определенно нравилось в какую сторону. Остальное время я наверстывала упущенное за годы расставания с Нью-Йорком, делала домашние задания от Брайана и разгребала собственные наработки, времени на которые раньше не хватало. Луи даже обещал протащить меня на следующую тусовку, устраиваемую их журналом либо его соседями по издательству. И такие непристойные предложения грозили мне засветиться в прессе раньше, чем это за меня сделают рекламщики ?Саймон и Шустер?.

Алекс Т. вот уже больше недели не попадался мне на глаза и, наверное, если бы я не была под завязку нагружена перестройкой в новой жизни, то безвылазно сидела бы дома, поедая мороженое и смотря душераздирающие мелодрамы. Хвала окружающим, сей печальный жребий миновал меня почти бесследно. Иногда, вспоминая его, мне становилось грустно и до жути обидно. Неужели та самая ?искра? действительно была лишь коротким замыканием. Мне, как и любой другой влюбленной дуре, хотелось Поступка. Да-да, именно с большой буквы. Того самого, который обязательно должен был разрешить конфликт любого романтического фильма. Спринт в аэропорт, исполнение обещания показать единорогов, признание в любви перед обществом разведенных мужененавистниц. Да что угодно, даже явка с повинной и букетом цветов меня устроила бы. Но не радиомолчание.

Но что-то мы ушли слишком далеко от темы. Я ведь рассказывала вам о прелестях корпоративной физической культуры. Не знаю, насколько Луи отличился в профессиональном плане (уверена, краснеть за него мне не придется), но вот по части организации досуга ему смело можно выписывать премию за смекалку. Друг мой недолго мучился отсутствием танцев в личном расписании и сильно не искал ничего на стороне, а попросту заставил Conde Nast плясать под свою дудку. Он так убедительно навешал своей редакторше на уши лапшу о необходимости сплочения коллектива, что клюнула не только она, но и ее коллеги из других журналов.Так в одном из самых влиятельных изданий мира начался марафон ?Танцуют все?. Вакантное место тут же отдали какому-то прославленному чемпиону чемпионов и гею среди геев, который положил глаз на бедного Луи, соблазнившись, видимо, его пластикой, золотыми кудрями и обманчивой инфантильностью. Естественно, парень был латиносом. Естественно, с очень длинным витиеватым именем типа Хосе Пабло Эрнесто Гарсия Фернандес-и-Маркес. Но в последнее время в моей памяти и так было слишком много новых имен, которые действительно стоило запомнить, потому, а еще и потому что он любил толкать длинные пафосно-художественные речи, я прозвала его в честь Сирио Фореля, рано почившего с миром лучшего фехтовальщика Браавоса. Правда, если верить невероятным теориям на форумах, посвященных ?Песни льда и огня?, он вполне мог оказаться Якеном Х’гаром, как и любым другим из безликих, и пережить все на свете. Только наш плясун был повыше коллеги и более иссушенный (безглютеновой или еще какой диетой, скорее всего). А посему на форель не тянул. Пришлось оставить за ним менее почетную кличку, Треска. Я была обеими руками за Воблу, но Луи попросил сжалиться над парнем.Вскоре следом за нами так стали его называть все посещающие кружок самодеятельности товарищи, ибо дурной пример заразителен, а его высокохудожественные речи без бокала слушать невозможно. Мне-то можно было заправиться и прийти в полном вооружении, а вот несчастным труженикам ?Ворда? и ?Фотошопа? вряд ли удалось повторить фокус на рабочем месте и остаться в строю.

Сегодня Сирио Треска был особо в ударе. Мы дружно выучили основной ход рок-н-ролла на предыдущих занятиях, и тренер решил, что падаваны готовы преступить к святая святых танца – к поддержкам. И тут несомненно богатый педагогический опыт подвел мастера джедая. Нерадивые ученики не хотели усваивать простоты движения, осознавать свою силу, безмятежность, невесомость и прочие ништяки, а все падали и роняли партнерш в попытке повторить то, что Треска продемонстрировал на бедной Сэм.– Вы должны поднять вашу партнершу так, словно она невесомое неземное создание, но при этом держать ее крепко, зная, что она – самая хрупкая вещь, которую вы держали в руках. И если вы ее упустите, то больше никогда не познаете того единства душ, единства движения, единства…Луи театрально откашлялся, перебивая монолог сенсея. Мы вот уже две минуты как застыли в позе номер, нет, не семнадцать, грязные извращенцы, а один. Партнер берет партнершу за талию и приподнимает над полом. Гораздо удобнее было бы перенести центр тяжести и завершить, наконец, фигуру танца, закинув ему ноги на бедра.– Итак, повторим предыдущий шаг с последующим. Девушка, словно грациозная лань, отталкивается от пола, партнер ловит ее за талию и поднимает вверх. Он гордится своей драгоценностью, поднимает ее высоко-высоко.– Моя прелесссть, – ехидно прошептал Луи, – мое сссокровище, – пока я, вопреки словам тренера, для разминки сделала вертикальную стойку и чуть не потеряла равновесие, сдерживая смех.

Благо, Сирио не заметил, а то бы еще на полтора часа расщебетался. Ни мне, ни Луи не хотелось и дальше зависать в непонятном положении.– И она опускается на его бедра, обхватывая их, точно страстная любовница, и выпрямляет ноги, тянет носочки, будто она стрела Купидона, пронзившая обоих. Партнер немного сгибает колени. Приседая, он принимает на себя партнершу.– Мне, кажется, или он перешел с лекции по хореографии к каким-то иным темам, – прошептала я склонившемуся ко мне парню.– Ага, к краткому введению в ?Камасутру?, – подтвердил мои пошлые догадки друг, и мы начали сотрясаться от беззвучного хохота.

Прочная на первый взгляд конструкция из сплетенных в порыве страсти тел вот-вот обещала рухнуть, а наш плясун все не хотел давать отбой.– Это момент близости и полного растворения в партнере, когда вы становитесь единым целым, когда уже нет партнера и партнерши, а есть только доверие и единство, – вещал гуру танцев.А мы, не выдержав разыгравшегося накала страстей, заржали в голос, как два полнейших придурка, и рухнули на паркет. Треска повернулся к нам и с негодованием воззрился на лучших в классе, как ему показалось, танцоров, на его единомышленников и фанатов всевозможного рода сближений. Луи смягчил мой удар, и я упала ему на грудь, продолжая безудержно хохотать.

– Эрика… Леонард… Джеймс, – выдавила из себя я, делая паузы, чтобы проглотить очередной приступ смеха.– Что? – недоумевая, переспросил Луи, пытаясь приподняться на локтях.– Наш тренер по танцам, вот что, – проворчала я, отрываясь от его груди, чтобы вновь рухнуть вместе с ним на пол в новом порыве неудержимого веселья.Тем временем час обеда подошел к концу, Треска немногословно прощался, раздосадованный инцидентом, омрачившим прекрасную тренировку, а коллеги Луи начали нехотя расходиться, с любопытством поглядывая на то, как мы распластались на полу и явно получаем от этого удовольствие.Puddle Of Mud – She Fucking Hates Me– Анаис! – Нетерпеливый крик пересилил наш дикий ржач и заставил меня поднять раскрасневшееся лицо в поисках его источника.

Судя по недовольному тону, я должна была почувствовать себя крайне виноватой, чего не ощущала, зато крайнюю степень раздражения очень даже познала, как ни старалась оставаться на светлой стороне силы.– Если ты собралась убить кого-то, пусть это буду не я, – попросил Луи, отдирая от своего плеча мои плотно впившиеся в него пальцы.?Прости? едва не сорвалось с моего языка, но мозг сработал быстрее. Убивать надо было обоих. Одного за молчание и театрально неуместное появление в самом логове достоверных сплетен Нью-Йорка. А другого за слепое пособничество такому стратегическому провалу. Чего мне совершенно не хотелось, так это стать центром внимания медиа в качестве новой подружки Алекса Тернера, плейбоя, миллионера и ни разу не гения. Если с таких слащавых новостей начнется мое вхождение в мир публичных людей, то как, прикажете, воспринимать читателю меня как автора? Когда в таблоидах появятся фотографии и пойдет противный слушок о том, что между нами ?искра?, блядь, то ?Частности жизни? выйдут с несмываемым душком, как роман подружки популярного рокера.– Дерьмо, – выругалась я, твердо поднявшись на свои две. И как, прикажете, это разруливать.

Вряд ли этому научил бы меня сонм пиарщиком с рекламщиками ?Саймон и Шустер?, даже если бы курс молодого бойца уже начался.– Привет, Ана, – проворковал Алекс, обольстительно улыбнувшись.

Похоже, парень не уловил по моей целенаправленной резкой походке, больше напоминающейвырвавшееся на волю торнадо, что пора прятаться в подвал и не высовываться с наглыми подкатами.– Двигай давай, – гаркнула я и, схватив его за ворот пиджака, потащила на выход, подальше от развесивших уши журналистов.

Если уж они соберутся увековечить нас в посте на сайте или соцсетях, то лучше я буду бабой, которая таскает Тернера за шкирку, как щенка нашкодившего, чем барышней, которая готова приносить ему тапки в зубах по первому зову.– Ты такая сексуальная, когда командуешь, – прошептал он. До гения, как мы уже определили, ему и так далеко, но я даже не подозревала, что он не блещет умом и сообразительностью настолько, что забыл об инстинкте самосохранения.– До вечера, – попрощался Луи, протискиваясь между нами, – буду ждать и не сомкну глаз.– В ожидании кровавой расправы, – пообещала я зловещим тоном.Тернер улыбнулся на все тридцать два, не догоняя, что его эта самая расправа ждет еще раньше. По одному пункту обвинений проходите, товарищи.– А тебе лучше бы испариться отсюда, пока я переодеваюсь.– Я могу помочь, – предложил он с грохотом захлопывающейся двери, по которой я готова была театрально сползти, если бы за ней не оказалось столько жаждущих подробностей зрительниц.– Да, это Тернер, – вяло отвечала я, снимая танцевальные туфли. – Нет, мы не пара. И, упаси меня мое образование, от такого необдуманного шага, – почти не обманывала, снимая купальник. – Это все Луи, решил, что без меня звезде рок-н-ролла не попасть к Тиму Блуму, – соврала, нагло прикрываясь мужем Брайана.Вот и началась моя публичная жизнь. С одной маленькой правды и кучи лжи. Теперь, чтобы оправдать себя и очистить карму, я просто обязана заставить Алекса купить в галерее Тима что-то безобразно дорогое и абсолютно не подходящее Тернеру по духу. Что-то, что большим ярким пятном уродливо расползется по его холостяцкой берлоге, отхватив на себя львиную долю внимания.– Я бы хотел сводить тебя куда-то на твой выбор и загладить вину за прошлый раз, – Алекс вовсю старался выглядеть покаянно, что получалось у него плохо ввиду генетически заложенной в него программы не пропускать ни одной хорошенькой юбки и моего декольте, которое совершенно не прикрывал небрежно застегнутый на верхний крючок пиджак.– Тогда своди даму в музей. Давно не виделась с Модильяни, – предложила я в надежде, что он даст попятный от такого непримечательного расклада.Мне срочно надо было позвонить Финчеру и проконсультироваться. Вполне возможно, что зря я подняла панику, но лучше перестраховаться, чем потом разгребать не самые приятные последствия.– С превеликим удовольствием составлю компанию, если ты не собираешься флиртовать с организатором выставки. Иначе я за себя не ручаюсь…Что это за ужасный крик, точно сорвавшийся с картины Мунка? Это, как выразился бы один небезызвестный социопат (господи, куда меня завели просмотры сериалов на BBC воскресными вечерами), был жуткий падеж IQ всего Манхэттена. Крик, падеж и боль. В глубине своей наивной души, я пыталась верить, что это была просто неудачная шутка, а не пробел в образовании. И вот это идиотское ?не ручаюсь?. Если бы я могла выйти из себя еще больше, то уже начала бы убивать. Его глупые шуточки и намеки на ревность сожгли последние предохранители. Еще один подобный выпад в мой адрес – и быть беде.– А я за себя, – фыркнула в ответ и вышла на улицу, надеясь, что шум машин заглушит угрозу.– Я знал, Ана, детка, что мы с тобой на одной волне, – Тернер протянул ко мне свои загребущие руки, я едва отпрыгнула, столкнувшись со встречным потоком людей.От искр к волнам перешли. Похоже, у меня тут курс физики для чайников начинается. Интересно, на какой именно: AM или FM? Добрый день Нью-Йорк, надеюсь, вы плотно пообедали и пребываете в отличном расположении духа. С вами любимая радиостанция Заеби Ближнего, и для одного непонятливого парня сейчас прозвучит песня She Fucking Hates Me в исполнении чудной группы Puddle of Mud.– Тогда что ты здесь делаешь? – спросила я и, не дождавшись ответа, погналась за такси, надеясь, что водитель заметит меня раньше того неблагонадежного парня с рюкзаком за плечами на углу.Словить такси в Нью-Йорке было небывалой удачей, и я не собиралась пропускать подвернувшийся случай, отвлекаясь на Тернера. Исходя из его манеры поведения, говорить нам, в общем, было не о чем.– Пригласил тебя на свидание в музей. Разве нет? – В два счета он догнал меня и успел открыть дверцу машины, приглашая сесть внутрь. Руки так и чесались схватиться за нее посильнее и захлопнуть прямо ему по пальцам, но, видимо, во мне почти нулевая склонность к насилию, только и могу планы разводить.– Разве нет, – ответила я, подвигаясь, и демонстративно уставилась в окно. – Если бы мы были на одной волне, ты бы знал, что я не желаю лицезреть твою наглую рожу.– А если я придам ей другое выражение? – спросил он, округлив глаза, как кот из ?Шрека?, и попытался наклониться ближе, но тут же уперся грудью в мою ладонь.

– Похоже, это значит ?нет?, – пробормотал он несколько озадачено.Таксистнаблюдал за нами в зеркало заднего вида, выжидая момент, когда можно будет либо узнать, куда мы направляемся, либо выставить из автомобиля и взять другого клиента. Я так же ошарашено уставилась на него в ответ, увидеть белого водителя за рулем почти такая же редкость, как словить такси в час пик. За долгие годы проживания в Большом яблоке я узнала от таксистов о дальнем и экзотическом зарубежье больше, чем из международных новостей.– Метрополитен музей. – Ехать туда не особо хотелось, но раз уж действовать Алексу на нервы, так идти в этом вопросе до конца. Экспозиций там больше, чем извилин у него в голове, так что пускай таскается за мной от зала к залу, пока не выдохнется и останется позади на одной из лавочек. Звучало как отличный план.– Да что, блядь, не так, Шарпантье? У тебя день не задался, и ты решила отыграться на мне?– Да все, блядь, не так, Тернер, – переняла я его манеру речи. – Ты, блядь, кинул меня в том чертовом гадюшнике у барной стойки и отправился слушать своих ?Пусти кровь из ушей?! А потом даже не потрудился объясниться!– Но я же звонил…– Не перебивай меня, мать твою, Тернер! – крикнула я так, что даже видавший многое водитель такси подскочил на месте и начал нервно ерзать на сидении. – Ты больше недели не объявлялся в эфире, а теперь ведешь себя как ебаный пижон! Ты, ты… – начала я, задыхаясь от ярости, когда мой бедный запас нецензурных слов иссяк.Arctic Monkeys – Brick By Brick– У тебя все, дорогая? – вкрадчиво поинтересовался Алекс.Переводя дух, я не могла ничего ответить, только покачала головой, уверяя собеседника, что у меня еще далеко не все, и подняла руки, предотвращая новую попытку сближения. Меня всю трясло от раздражения, и он нагло этим воспользовался, обойдя сопротивление. Алекс взял мою ладонь в свои руки, и едва его губы коснулись моих пальцев, я поняла что уже проиграла, какой бы следующий шаг ни предприняла.Как я могла быть такой неосторожной и забыть, какую власть надо мной имеют его прикосновения? Они обжигают кожу и воспламеняют желание. Туманят разум и будоражат тело. Заставляют забыть предосторожности и пойти наперекор всем рациональным решениям. Делают из меня маленькую влюбленную дурочку, готовую пойти следом, куда бы не поманили нежные пальцы и грубые поцелуи.– Алекс, пожалуйста, остановись, – прошептала я.– Только когда буду прощен, – ответил он, запуская пальцы мне в волосы. – Я хотел сделать это в более интимной обстановке, – выдохнул мне в губы и оставил по себе дразнящее ощущение недосказанности. – Но ты так настаивала, – скользнул поцелуем по скуле, а пальцами по шарфу, срывая его с моей шеи, – что я просто не мог отказать, – облизнув пересохшие губы, оставил влажный поцелуй, прикусил нежную кожу над пульсирующей в бешеном ритме сонной артерией и положил голову мне на плечо, говоря еле слышно: – Ты так сладко пахнешь, что можно сойти с ума, детка.Детка. Как пошло. Сразу чувствуешь себя одной из тех клубных девиц, которые отдаются первому попавшемуся мужику, угостившему их коктейлем, даже без ?Мики Финна?*. Я поморщилась от отвращения к себе самой.– Остановите у парка, – распорядился тем временем Тернер.– Алекс, нельзя вот так решать все проблемы, – собрала в кулак последнюю решительность, но получилось жалко и неубедительно, как мольба о помощи. – Обычно люди говорят, а не бросаются друг на друга, как оголодавшие дикари.

– Хочешь поговорить? Ладно. Да, я поступил неправильно, когда бросил тебя у бара саму, но и ты уехала, не предупредив.– Я пять раз просила тебя уйти, – простонала, потирая виски. Как вообще можно думать о каких-либо отношениях, если любые попытки заговорить заканчиваются раздражением. Понять друг друга мы можем только в постели. Там нет ?поступил неправильно?, когда надо говорить ?как кретин?.– Я хотел извиниться, но ты не брала трубку.Что в переводе на человеческий должно было означать приблизительно следующее ?несмотря на то что за собой вины я не вижу, все же позвонил, ведь бабы вечно находят, где раздуть обиду на ровном месте, но ты не ответила, чем очень обидела меня и осталась сама виновата?.– И после чего ты пропал почти на две недели, а потом объявился, будто мы только вчера расстались в самых приятных обстоятельствах.– Прости, – повторил он то, что я хотела услышать, но на этот раз предусмотрительно попридержал продолжение фразы, которое должно было непременно меня разозлить.Пока он расплачивался с водителем, я вышла из такси и едва не околела от дуновения холодного ветра. Как-то совсем недружелюбно с твоей стороны, Центральный парк!– Что я должен сделать, чтобы твое настроение улучшилось? – Алекс накинул забытый в салоне шарф мне на плечи и обнял сзади.– Банановое мороженое! – воскликнула я, видя уличного торговца с моим любимым лакомством. Мгновение назад промерзшая до костей, теперь я не могла представить себе, как пройти мимо не по сезону холодной сладости.Алекс открыл и закрыл рот: передумал, видимо, возмущаться, молодец. И пошел за мороженым.Doris Day – Whatever will be, will be (Que sera, sera)К большому разочарованию Луи, вернулась домой я совсем не поздно (Тернер оказался не любителем затяжных пеших прогулок и быстро сдулся, задохлик) и сразу схватилась за телефон, чтобы, не теряя времени, выложить все параноидальные опасения Брайану Финчеру. Сам виноват, когда разрешил звонить в любое время дня и ночи, если возникнут вопросы.Брайан отнесся к моему дельцу даже серьезнее, чем я сама. Полностью соглашаясь с доводами рассудка, он посоветовал мне по возможности не предпринимать никаких попыток сближения с Тернером, пока дело не обсудят на большом родительском собрании с пиарщиками и рекламистами. Его предложение, как он боялся, ни разу не расстроило меня, очень даже наоборот, я сочла его отличной отмазкой для того, чтобы взять временный перерыв и потрахать себе мозг под благовидным предлогом условий контракта.

К конфликту личных отношений и работы вернулись мы намного раньше, чем я рассчитывала. Я даже не успела разок отфутболить Алекса под благовидным предлогом, как мне позвонил Финчер, и сказал, что мы обсудим наш пикантный вопрос после обеда. ?Саймон и Шустер? сработали даже слишком оперативно. На следующий же день после прогулок в Центральном парке я была вызвана на разбор полетов с последующим перевоспитанием.Даже последствия вчерашнего не успели поблекнуть, мне пришлось судорожно метаться среди разбросанных по комнате отвергнутых вариантов одежды. Отчаявшись придумать что-то сносное, я в отчаянье перемотала шею платком. И, о чудо, проблема исчезла. А за ней пришла и идея одеться в французском стиле с беретом, юбкой-клеш и свитером в полоску. Одно большое сплошное клише, но, надо заметить, очень привлекательное. Даже Брайан оценил, принимая у меня пальто.– Позволь, я заберу и твой шарф? – спросил Финчер, улыбаясь. Хитрый лис.– Что-то я простудилась, – неубедительно прокряхтела и для наглядности потерла шею со вчерашними засосами, поморщившись очень даже натурально.– Ну да, а как же, – промурлыкал он так, чтобы слышала только я. – Видел я твои ?простыла? в Центральном парке в интернетах.Покраснев, как школьница, я потупила взор и смиренно села за стол переговоров, готовая ко всему, кроме того, что за этим последовало. Я надеялась, что мы приступим к главному животрепещущему вопросу сразу же, отрежем, как изуродованную конечность, и предадим забвениию, периодически вспоминая о ее существовании с фантомной болью.

Но нет, господа присяжные решили подойти к делу с извращенным садизмом, вопрос за вопросом обходя главный повод торжества. Мы обсудили погоду, пробки на дорогах, чуть ли не родословную кокер-спаниеля сестры брата троюродной племянницы кого-то из присутствующих, но ни на шаг не продвинулись.

– Вы же понимаете, что закономерным будет вопрос о том, насколько автобиографичен роман. Я взял на себя смелость кое-что выяснить о вашей личной жизни до нашей встречи.– Да тут и копать глубоко не надо, – перебила я пиарщика, уж больно раздражал его щепетильный подход, складывалось впечатление, что он осторожно нащупывал, где спрятан заряд, и боялся, что я вот-вот взорвусь. – Моя мать – один из самых востребованных мозгоправов Нью-Йорка, к которой ходит каждый третий богач этого города. А раз в несколько лет она находит среди них жертву и женит на себе. Вся жизнь моей семьи в подшивках The New York Times. А когда эта мегера выпивает из него все соки, оплакивает жертву, точно крокодил, то ищет новую. Конечно, у меня всю мою сознательную жизнь перед глазами мелькал пестрый и неисчерпаемый набор мужских характеров, для романа оставалось только слепить их как душе угодно – и готово.– Только вот прессе так говорить не надо, – с опаской протянул бедолага.– Я, конечно, сбавлю градус, но если вы хотите сделать из меня примерную девочку из республиканской семьи, которая по пятницам помогает матери с ужином, а по воскресеньям ходит в церковь и молится о том, чтобы следующим президентом США стал нормальный белый малый с хорошей наследственностью, то вы не на ту напали.– А мне кажется в этом вся соль, – прервал спор Брайан, пока он не разгорелся от первой спички. – Ее роман режет остро, как бритва, и для зрителя будет большим разочарованием увидеть, что за такой сатирой стоит скучный и непримечательный автор.– Может, мы перестанем плясать вокруг да около и перейдем к теме дня? – теряя терпение, простонала я, опустив голову на стол.