Убитые, еле живые, но такие отважные (1/1)

Донхек подал чуть дрожащий от напряжения голос только когда машина, за тонированными стеклами которой был виден лишь темный густой лес, остановилась у ржавых литых ворот. Вдалеке над деревьями возвышался темный острый купол заброшенного здания, пронзающий звездное небо.Они находились далеко от Сеула, и звезды в этой местности были хорошо видны; Донхек различил несколько знакомых созвездий, которые учил в детстве по картинкам из учебников.Когда ворота разъехались в стороны и двигатель машины тихо замурлыкал, Донхек потянулся вперед, насколько позволил тугой ремень безопасности, и тихо спросил:—?Где мы?Тэен, внимательно следящий за дорогой, промолчал, чуть поджав губы. Вместо него ответил Джено:—?Это территория бывшего детского дома. Вот в той стороне,?— Джено указал куда-то далеко в лес,?— жили дети, а там,?— в этот раз парень указал в сторону виднеющегося купола,?— была приходская школа.—?И… что мы будем делать… здесь?Донхек не услышал ответ. Он сам догадался. Никакие глупые тренировки даже в огромном зале не сравняться со стрельбой на открытых территориях. Парень привык к тому, что в прицеле его винтовки можно было видеть цель, которая находилась на далеком расстоянии, поэтому в душном и тесном зале он чувствовал себя некомфортно. Снайперское дело?— тонкое искусство, но как показать весь свой талант и потенциал, если из раза в раз пуля достигала своей цели?Но теперь… теперь ему выпал шанс показать все своей мастерство, и от этого Донхек не мог спокойно сидеть на месте. Он повертел головой из стороны в сторону, рассматривая местность и пытаясь запомнить ее.Но он замер. Ему не нужно было запоминать. Он вытянул из самых темных уголков воспоминания, где-то истлевшие, где-то оставившие после себя только голоса и звуки: детский смех и тихие бормотания учителей, журчащий в лесу ручеек и хрустящие под подошвой грязных и порванных ботинок пожелтевшие листья.Они проехали мимо двух тонких столбов?— некогда на них висела табличка с названием детского дома, но в итоге остались только два выкрашенных в зеленый бревна, прогнившие до основания.Через несколько метров Донхек резко кинулся вперед?— ремень безопасности впился в грудь и потянул назад,?— и вскинул руку, указав на петляющую дорогу.—?Здесь дорога будет распадаться на две, одна в сторону самого детского дома, а другая в сторону школы. Но еще через несколько метров должна появиться тропинка, соединяющая перпендикулярно эти дороги.Через несколько секунд так и произошло. Тропинка была узкой, заросшей травой, но заметной даже в темноте. Джено удивленно посмотрел на Донхека, и тот выловил его взгляд, пожав плечами. Он знал. Он просто знал. Это было похоже на дежа вю. С каждой секундой всплывающие картины все чаще и чаще вставали перед глазами, и Донхек не понимал, как ему следовало справиться с этим потоком?— он просто раскрыл рот и говорил, говорил, говорил:—?Сейчас должно появиться дерево, на котором высечено сердце… Вот же оно! Кажется, что на этом дереве сердце было всегда. По крайней мере, когда я только оказался здесь, то оно уже было… После этого поворота дорога должна оказаться покрытой мелкими камнями?— маленькие дети, отчаянные из-за того, что их никогда не выбирают взрослые для усыновления, специально кидали на дорогу камни… Они думали, что камни смогут проткнуть шины. И взрослые останутся здесь. Навсегда. И у нас будут семьи… У нас будет много родителей, которым не останется ничего, кроме как любить нас.Донхек почувствовал странную растущую в груди грусть. Он прекрасно помнил каждый день, проведенный в детском доме. Он часто в одиночестве гулял по густому лесу и оставлял красные нити на ветках деревьев, которые выдергивал из свитера. Но когда он возвращался в целостности и сохранности, никто не был этому рад. Ни дети, с которыми Донхек делил практически все, ни учителя, окидывающие его безразличным взглядом.Его сторонились. Его избивали?— один раз даже просто за то, что попался на глаза. Его считали слабым, самым слабым во всем детском доме, и Донхек научился быть покорным. Он принимал каждый удар как должное, ведь за просто так никогда и никого бить не будут. Он заслужил каждый порез, каждую ссадину и каждый синяк одним лишь своим существованием. Дети, медленно сходящие с ума из-за невозможности вырасти в полноценной семье, а не в окружении таких же детей, искали того, на ком можно было выплеснуть злость. И находили Донхека.Беззащитного, слабого, никому не нужного и всеми забытого. Того, кого легче всего сломать. И того, кого легче всего убить,?— никто не заступится, а учителя махнут рукой. Дети были страшны в своей жестокости, ведь если они ненавидели, то ненавидели полностью, всепоглощающе,?— ровно как и любили.Но Донхек любил их всех. Он считал себя пустым местом, человеком, не способным привлечь чужое внимание,?— но вместо этого он каждый день получал это внимание. Ударами. Плохими словами. Издевательствами. Как угодно. Если его избили, значит о нем думали, значит хотели увидеть его,?— не важно, пусть хоть все тело будет болеть, пусть он не встанет с постели еще сутки и будет жалобно скулить, главное, что они, дети, помнят о нем как о том, к кому можно прийти. Донхек понимал их. Он впитывал в себя чужое отчаяние и отдавал совершенно другое?— незаметную заботу.Машина остановилась у холодного бетонного здания. Донхек еще несколько секунд видел перед глазами собственное детство. А затем сделался злым.—?Зачем вы привезли меня именно в это место?! —?закричал он, выпрыгнув из машины и стрельнув молниями в Тэена. Он едва удержался от того, чтобы схватить старшего за грудки и прижать с силой к стене, когда тот ухмыльнулся в ответ. —?Тебе смешно? Смешно?! А мне ни черта не смешно!—?Донхек,?— строго предупредил Джено за их спиной.Джисон был единственным из них всех, кто молча выполнял свою работу; он достал из багажника несколько кейсов с винтовками. Он задрожал, когда случайно столкнулся с испепеляющим взглядом Донхека, и быстро скрылся за сошедшей с петель дверью детского дома.—?Если хочешь знать, почему мы здесь, то спроси у своего господина,?— издевательски протянул Тэен. —?Мне отдали приказ, я его исполняю: ни больше, ни меньше. Если отправили именно в это место, значит так тому и быть. А теперь будь хорошим мальчиком и делай все так, как просил господин Чхве, ведь разве он не обещал тебе, что позволит увидеться с твоим ненаглядным, если ты не будешь бунтовать?Донхек не ответил, хотя язвительные слова царапали его горло; вместо этого он прикусил язык и отвел взгляд. Тэен понял это по-своему и, громко хмыкнув, разочарованно добавил:—?Как же легко, оказывается, можно подавить сильнейших.Донхек скрылся в темноте знакомых коридоров. Воздух в помещении оказался затхлым и влажным. Под ногами хрустели черепица и куски тонкого бетона.Не найдя в себе силы подавить любопытство, Донхек заглянул в одну из комнат. Он не помнил, в какой из них он жил, но все они были похожи: по три кровати, три тумбочки и три книжных полок. Парень попытался вспомнить лица своих соседей, с которыми он делил несколько квадратных метров, но не мог ухватиться за эти воспоминания. Казалось, что соседей у него просто не было.Донхек всегда был один.Он закрыл за собой дверь, морщась, когда петли громко заскрипели; в мертвой тишине это прозвучало как удар ядерной бомбы.Лестница встретила его светом и витающими в воздухе частичками пыли.Крыша была небольшой. Ветер на такой высоте казался холодным и пробирающим до мурашек; Донхек не спешил подходить к Джисону, рассматривая купол звездного неба над собой. До чего же красиво. Стоять бы так и смотреть на падающие звезды?— возможно, когда-нибудь они сорвутся с неба и упадут прямо в протянутую ладонь, став похожими на белоснежный жемчуг.Джисон тихо окликнул его, словно боясь даже вдохнуть в обществе Донхека. Донхек втянул морозный воздух сквозь плотно сжатые зубы, а затем медленно подошел к парню и уселся рядом с ним у самого края.Земля тянула к себе неумолимо; у Донхека закружилась голова, когда он взглянул на открывающуюся местность, подавив в себе острое желание сорваться вниз. Сорвется. Когда-нибудь. Но не сегодня.—?Что мы будем делать? —?тихо спросил он, раскрыв кейс с винтовкой. Он увидел боковым зрением, как Джисон дернулся в сторону.В кейсе лежала винтовка, но рядом с ней находились тонкие металлические шприцы. Донхек подхватил один из них и покрутил перед глазами.—?Только будь осторожен, снотворное в них может и на человека действовать,?— прошептал Джисон.Донхек посмотрел на него, вопросительно изогнув бровь.—?Иммобилизация? Я вам на ветеринара похож, что ли? Я думал, что в этой семье как-то… тяжелее будет, чем у нас, а тут, оказывается, тренируются на животных, которых не простреливают напрочь, а просто… обездвиживают.—?Не вечно же тренироваться только на неподвижных объектах,?— тихо ответил Джисон. —?Собаки бегают очень быстро, к тому же мы их держим голодом, а сейчас, когда Тэен и Джено их выпустят, они побегут к нам, учуяв в здании запах еды.—?Жертва сама побежит в лапы своего врага,?— задумчиво протянул Донхек, лениво рассматривая в прицеле винтовки лес. —?Это… немного неправильно, знаешь ли. Собака должна знать, что ей нужно как можно дальше убегать от этого здания. У твоего врага, кем он ни был, должно быть хорошо развиты инстинкты самосохранения. Иначе какой толк в этой тренировке? Не похоже на правду. Лишь имитация.Прежде чем Джисон попытался возразить, в наушниках парней прозвучал тихий голос Тэена:—?Первая собака выпущена.Донхек едва сдержался от того, чтобы сказать что-то едкое в ответ, но недовольно закатил глаза. Джисон увидел это и тихо засмеялся.Собака тенью пробежала у самой линии леса. Не спешила выходить на открытую детскую площадку. Выжидала. Прислушивалась и принюхивалась. Все же какое-то чувство говорило ей, что в темноте здания притаилась опасность. Но голод брал вверх, и собака?— доберман с гладкой и блестящей шерстью,?— осторожно высунула нос и принюхалась. Под кожей было видно, как перекатывались мышцы; собаку явно хорошо тренировали.Животное кинулось к зданию, и Донхек привычно задержал дыхание перед выстрелом.Шприц попал в заднюю лапу. Доберман повалился на бок, и тишину разорвал тонкий скулеж. Через несколько секунд собака замерла и притихла.Пока Джисон отходил от шока, Донхек вырвал с его груди рацию и доложил о результате. В наушниках зазвучал голос Тэена:—?Хорошо, выпускаем вторую.Вторая собака бежала к ним медленнее, оказавшись у края леса через долгие пять минут, но она сразу же бросилась к зданию, не заметив того, что рядом лежало обездвиженное тело.Донхеку ничего не стоило попасть в нее.В следующий раз Тэен выпустил сразу трех собак, но и в них Донхек выстрелил без единого промаха. Глупые животные, не способные видеть опасность из-за помутневшего от голода сознания.Зато следующая?— молодая овчарка?— стояла у края леса намного дольше остальных. Перебегала от дерева к дереву, но не ступала на голую землю, блуждая совсем рядом.Но и ее Донхек подстрелил. Рассчитав до единой секунды каждое ее движение. Овчарка почти одинаковое количество секунд тратила на то, чтобы постоять за деревом, прислушиваясь к тишине ночи, и почти столько же времени тратила на то, чтобы перебежать в другое укрытие. Она повалилась на бок, когда снотворное распространилось по всему телу, и противно и громко заскулила, прежде чем заснула.Донхек провел ладонью по рыжим волосам, заставив их отлипнуть от взмокшей кожи лба, и уселся на холодный бетон.Джисон исподтишка смотрел на него, пытаясь не показать своего восхищения, но Донхек хорошо чувствовал его взгляд.—?Никогда не видел снайпера в деле? —?спросил он скорее для того, чтобы поиздеваться, чем из настоящего интереса.Джисон отрицательно покачал головой.—?Никогда не видел тебя… таким. Таким… слишком тобой, Донхек. Ты словно рожден для этого.—?Если я был рожден только для того, чтобы убивать, то уж лучше бы я не рождался вовсе.Джисон вздрогнул, осторожно забрав винтовку из рук Донхека, словно тот мог в любой момент укусить за запястье.—?Придется немного подождать, прежде чем они уберут этих собак и выпустят оставшихся… Мы пока можем поговорить? О чем угодно, Донхек. Например, как тебе еда в столовой? Я думаю, что они на нас экономят…—?Почему ты здесь?Джисон испуганно дернулся в сторону.—?В каком смысле? —?спросил младший, мягко улыбнувшись.—?Ты мог бы прямо сейчас выпускать собак вместе с Тэеном. Я, понятное дело, должен быть здесь, ведь я раньше не стрелял в животных металлическими шприцами со снотворным внутри, а стрелял только пулями и только в людей. Раз уж это тренировка, то на крыше должен находиться тот, кто хуже справляется с этим, разве нет? Не в обиду Джено, но, похоже, ему это нужнее, судя по тому, что я видел в зале. Так почему ты здесь?Донхек внимательно следил за выражением его бледного лица. Он был задумчивым. Брови чуть нахмурены. Он поднял глаза ввысь, словно вспомнив о чем-то, а затем взглянул прямо на Донхека.—?Я хотел поговорить с тобой.Донхек резко поднялся на ноги и сделал несколько шагов к двери, прежде чем Джисон схватился за его запястье и отчаянно посмотрел в глаза.—?Донхек, я хочу рассказать правду. Я попросил Тэена разрешить мне сегодня побыть здесь. Я хочу поговорить с тобой, ведь вижу, как тебе больно от того, что ты ничего не понимаешь.—?Ты думаешь, что мне интересно знать?! Что меня это действительно волнует?! —?Донхек сорвался на крик, грубо выдернув руку из слабой хватки. —?Ты предатель, жалкий и слабый, и тебе нет оправдания.—?Пожалуйста, выслушай меня, Донхек. Пожалуйста.Донхек попытался подавить растущее сочувствие. В конце концов, Джисон никогда не делал ему ничего плохого. Донхек попытался подавить в себе сострадание, когда увидел, как слезы скатились по бледным впалым щекам,?— а затем сдался.Он выдохнул, сев на бетон, и сказал тихое:—?Я слушаю.Джисон упал с ним на землю.—?Может быть, у тебя есть вопросы? Или мне легче начать с самого начала?Донхек неуверенно пожал плечами. Ветер раздувал его волосы в разные стороны и гладил своим холодом разгоряченную кожу.Когда Джисон начал говорить, из-за туч выглянула луна?— и, отогнав темноту, упала на землю серебром.—?Я родился в семье Чхве, а не попал в нее случайно. Мои родители, о которых ты, возможно, знаешь, много лет назад взяли кредит у господина Чхве для развития бизнеса, но не смогли отдать всю сумму в срок. А ты ведь знаешь, что бывает с теми, кто становится должником мафии. В большинстве случаев их убивают, но на тот период мама была беременна мной. И господин Чхве не придумал ничего лучше, чем поставить условие: либо папа выплачивает долг за неделю, либо я после рождения становлюсь частью мафиозной семьи. Долг был слишком огромен и за неделю его невозможно было выплатить… Так я и оказался в этой семье.Я рос в окружении убийц. Каждый день я тренировался, чтобы стать лучшим из лучших. Я потратил годы на то, чтобы научиться стрелять, затем?— чтобы научиться стрелять в людей. И потратил куда больше лет на то, чтобы принять это. Что я посланник смерти. Что я убийца. До сих пор, кажется, принимаю…Я был загнанным в угол, но старался не показывать этого. Я быстро стал любимчиком господина Чхве, потому что был похож больше на куклу, не протестующую и не бунтующую, а принимающую все так, как есть… и не заметил, как стал любовником господина.От неожиданности Донхек резко вскинул голову. Любовником? Джисон не смотрел на него в ответ, а его смущенный взгляд уперся в бетонную крышу. На щеках расцвели пятна, как при лихорадке.—?Это не было чем-то необычным,?— продолжил Джисон. —?Почти все из нас, из элитных бойцов, были его любовниками. На тот период времени я забросил тренировки и сопровождал господина на светских вечерах. Смешно, но в высшем обществе действительно существует такое явление: они не воспринимают любовь между мужчинами как… как любовь, но не против того, чтобы практиковать секс с мужчинами. С красивыми мужчинами.—?Так поэтому вы все такие красивые,?— охнув, перебил Донхек. —?Тэен, Джено, Джемин, ты…—?Красивы и убийственны. Но за внешней красивой маской скрывается грозное оружие. Знал бы ты, как эти глупые мужчины любят адреналин. Они знают с кем спят, и поэтому охотно арендуют нас у господина Чхве… А иногда и вовсе выкупают. Так и случилось со мной. Господин Чжон выкупил меня. Я стоил очень дорого, потому что был почти ребенком, но его не испугали ни сумма, ни мой возраст. Создавалось ощущение, что ему было плевать на меня?— первый год в вашей семье я действительно думал, что меня выкупили как дополнение к интерьеру, а не как любовника.Затем начались тренировки. О которых я хорошо помнил, тело не забыло. Я быстро начал делать успехи, а господин Чжон обратил на меня внимание и хвалил всякий раз, когда видел. Я начал чувствовать себя особенным. А когда я влюбился в Ченлэ и это оказалось взаимно, то даже почти что забыл о том, что жил в семье Чхве, и о том, через какие трудности мне пришлось пройти. Пока меня не нашли. Не напомнили о том, какой семье я принадлежу и буду принадлежать до самой смерти.Джисон зажмурился, и соленая влага сорвалась с его подрагивающих ресниц, соединяясь на подбородке и скатываясь по шее за ворот тонкой толстовки.—?Я не хотел, Донхек… не хотел,?— выскулил Джисон. —?Но он обещал, что убьет мою семью, а я стану самой грязной и никому не нужной потаскухой. У меня не было выбора… Я сливал информацию. Любую. О каждом из вас. Я чувствовал себя мразью, когда делал это. Я…—?Тише.Донхек за руки притянул Джисона к себе и положил голову на его плечо. Джисон заливался слезами и кричал в голос от безысходности, когда почувствовал теплые и мягкие ладони на спине?— Донхек гладил его, прижимая к себе.—?Ты не виноват. У тебя не было выбора.Джисон подавил в себе крик и зацепился за Донхека.—?Тэен говорит… говорит, что после того, как я… я прожил у вас несколько лет,?— заикаясь после каждого слова, прошептал Джисон. —?Он говорит, что я… я стал слабее. Но я лучше… лучше слабым побуду… и эгоистом тоже.—?Ты чувствуешь. Это не делает тебя слабым.—?Спасибо, Донхек. Спасибо.Джисон отстранился. У него лопнули капилляры в глазах и покраснел нос. Он вытер рукавом толстовки лицо и поднялся на ноги. Донхек безмолвно последовал за ним.—?Можешь собрать винтовку в кейс? —?тихо спросил Джисон, и Донхек согласно кивнул, повернувшись к нему спиной. —?Нужно сказать Тэену, что мы не в состоянии продолжать…Джисон отошел в сторону, и Донхек не услышал его спокойного голоса. Он подхватил пальцами металлический шприц и долго крутил перед глазами.Джисон сказал, что снотворное внутри шприца может подействовать на человека. Если воткнуть тонкую иглу в вену или в артерию, снотворное распространится по телу в несколько ударов сердца. Нужно лишь незаметно подобраться к Тэену или Джено… получится ли у них сделать это, а затем сбежать?Пугающая своей абсурдность идея прожгла голову, и Донхек, вдохновленный пришедшим на ум планом, резко развернулся в тот момент, когда стоящий позади него Джисон вскинул руку.В его ладони оказался зажат камень.От неожиданно боли, разлившейся по голове, Донхек успел только шокировано вскрикнуть и услышать тихие слова, прежде чем он провалился во тьму:—?Извини, Донхек.