Это не так (1/1)

У Донхека тряслись пальцы. И ноги. И, похоже, все в миг ослабевшее тело. Словно по венам пустили пронзающий насквозь ток. Донхек долго сидел в кресле, ожидая ответа, и в каждой затекшей мышце боль отдавалась пульсацией. О которой он напрочь забыл, едва телефон в его руках издал тихий звук.?В этот четверг. Я работаю в ночную смену. На моей территории мне будет легче разговаривать с тобой?.Донхек шумно выдохнул прямо в пустоту своей маленькой, больше похожей на келью комнаты. Краем сознания удивившись тому, что звук не отражался от голых стен эхом. В первую секунду порывался написать ответ?— и как ему жаль, и как он себя ненавидит, и как он, Минхен, прекрасен, больше похож на ангела,?— но он не написал ничего из этого. Только сидел в кресле, смотря на черные буквы на дисплее телефона, зная, что ему нужно сообщить об этом ЧенлэЧетверг наступит через два дня.И Донхек пытался все эти два дня жить не ожиданием. Он тренировался. И тренировался много?— под вечер среды все его руки были больше похожи на вспаханное минами поле боя. Совсем как кожа на его животе. К винтовке не прикасался. Словно наказывая себя. Так время проходило быстрее?— за долгими попытками хотя бы научиться держать нож в дрожащих от напряжения пальцах. Ночью едва ли спал, разглядывая высокий потолок.Донхек всей душой ненавидел, когда на него возлагали большие надежды.Одно дело, когда ответственность за задание падала и на чужие плечи тоже. Тогда не так уж и страшно было за возможный провал?— наказывать ведь будут не только его. Но в этот раз Донхек был один. И только от него зависел успех. От этого руки чуть заметно дрожали, да и дыхание перехватило, когда машина Юты остановилась недалеко от полицейского участка. Юта выключил фары. Заглушил журчащий мотор. Донхек выходить не спешил. Судорожно втянул воздух и закрыл на несколько секунд глаза. Он не был готов. Под пальцами не чувствовался знакомый холод металла, а из одежды только рваные джинсы, рубашка и длинное тонкое пальто. Совсем без защиты. Почти голый.Даже если это неправильно, он хотел бы держать оружие рядом, зная, что никогда не сможет выстрелить. Шаткая личность Донхека построена на этой винтовке. Вряд ли Минхену понравится. Донхек не хотел бы, чтобы он видел в нем только убийцу. Винтовка не обязательно должна вызывать в нем разливающийся по жилам страх. Донхек ведь хотел показать, как она красива и как она изящна.Юта похлопал по бедру, и Донхек вздрогнул. Он никогда не жил ожиданием прикосновений. Ему многого стоило отвести взгляд от стеклянных дверей полицейского участка и заглянуть в глаза Юты. Даже если в темноте ничего не было видно.—?Все хорошо, Донхек,?— улыбнулся Юта, склонив голову к его плечу. Его мягкий голос немного успокоил Донхека, но он не перестал дрожать. —?Мы несколько дней готовились. Нам нужна его помощь. Он хотя бы согласился тебя выслушать.Донхек закусил губу, едва сдержав рвущийся наружу всхлип. Глаза обожгли непрошеные слезы. Алмазные капли сорвались с ресниц по раскрасневшимся щекам.—?Донхек, ты в порядке? —?обеспокоенно спросил Юта и стер влажные дорожки с чужих щек. —?Почему ты плачешь? Что-то не так?—?Ты же знаешь,?— выскулил парень и шмыгнул носом. —?Ты ведь все знаешь… Я все рассказал… Я ничего не таил. Так почему именно я?Юта убрал рыжую челку со лба. Он попытался сконцентрироваться на этом движении, чтобы не смотреть в покрасневшие глаза напротив,?— он чувствовал боль Донхека как свою собственную.—?Я не хочу,?— чуть потряс головой младший. Он попытался отстранить руки Юты от своего лица, схватившись за тонкие запястья. —?Я не смогу… Мне страшно… А вдруг он?..—?Вдруг он возненавидел тебя? —?догадался Юта. Он бросил взгляд на приборную панель, отметив, что у них в запасе осталось несколько минут. Нужно привести Донхека в относительный порядок, иначе ничего не получится. —?Донхек, я знаю, что это сложно для тебя… Он ведь один из немногих, кто относился к тебе, как к человеку. Но, Донхек… именно он стал той связующей нитью между нашей семьей и полицией. А все потому что именно он собирал данные у пострадавших. Рано или поздно тебе бы пришлось во всем признаться.—?Лучше бы это был кто-то другой.Донхек сжал в руках подлокотник, впившись ногтями в кожу. Заметно побледнел; так сразу и не скажешь, что недавно он плакал. Только лопнувшие капилляры в глазах опровергали это. Юта проследил за его взглядом и застыл на месте, увидев, как за полупрозрачными стеклянными дверьми скрылась незнакомая фигура.Юта столкнулся с ним взглядом. В глазах Донхека дрожала некогда спокойная гладь воды. Набухающие капли сорвались вниз по щекам.—?Тебя мало кто мог заставить проявить себя настоящего,?— тихо сказал Юта, силясь успокоить. —?Но до слез, отчаянных, едва отличающихся от слез, сорвавшихся с твоих щек от боли, пульсирующей на месте твоих будущих шрамов,?— никто и никогда. Я до сих пор удивлен, что он тебя изменил. Словно сломал хребет и построил тебя сызнова. Хотя он тебя даже не касался.Он касался его рук. Его плеч. Он касался его тонкого стана, пытаясь снять одежду, и его тонких запястий, прижимая их к холодному камню. Донхек не был уверен, что он смог бы выдержать другие прикосновения, если эти изменили его до неузнаваемости.—?Ты влюбился,?— выдохнул Юта в тяжелую, оседающую пеплом в легких пустоту, слишком потрясенный тем, что не заметил этого раньше. Не заметил тогда, когда Ченлэ только огласил свой приказ, оглушив Донхека. Не заметил даже тогда, когда Донхек преклонил колени в попытке вымолить прощение,?— какую боль он ему причинил, если Ченлэ так издевался над ним? Донхек заплатит за любую ошибку, только не сталкивайте его с Минхеном, это его разобьет на части.—?Это не так,?— тихо ответил он, играясь с нитками на джинсах. —?Это не так…Донхек никогда прежде не испытывал этого чувства, и оно, распустившееся робким бутоном в груди, отвергалось скованным железом сердцем.—?Я не позволяю себе падать в этот омут,?— судорожно прошептал, пока слезы стекали непрекращающимся водопадом. —?Не разрешаю накрывать себя этим чувством с головой. Я оставляю себе возможность выбраться, чтобы потом не было больно. Он не ответит на мои чувства, и именно поэтому я лгу себе, что я не влюблен… Любовь придет ко мне, когда я буду нуждаться в ней больше всего. Проблема только в том, что я нуждался в ней всю жизнь: когда умерли мои родители, когда меня избивали в детском доме, когда меня истязали. Я нуждался, а она не приходила. А сейчас… обрушилась. Упала. Пришибла к земле. Заставила сильнее чувствовать себя никчемным… Минхен слишком добрый. Но будет ли он добр ко мне после такого?—?Поговори с ним, Донхек. Думаю, у тебя будет время все разъяснить.—?Мне страшно,?— признался младший. —?Он может ненавидеть меня… но это хорошо.Юта нахмурился и попытался выловить взгляд Донхека, но тот не видел ничего, кроме своих джинс.—?Хорошо?—?Ненависть?— сильное чувство. Ненависть так просто не забудешь. А значит Минхен не сможет забыть меня. Я могу поселиться в его сердце только так…Телефон Юты разорвался входящим вызовом, и старший от неожиданности вздрогнул. Он судорожно вытянул телефон из кармана и несколько секунд смотрел на экран, прежде чем провел пальцем в сторону, сбросив звонок.—?Пора.Донхек кивнул, ненадолго выпав из реальности. Он осторожно выбрался из машины и бросил взгляд на Юту. Губы дрожали. Как и все тело.В фойе пахло свежестью. Чтобы не упасть, Донхек довел себя до стойки регистрации и вцепился пальцами в тонкое дерево. Подступающая тошнота обожгла кислотой стенки горла.—?Вы Кан Шихек? —?спросила девушка; Донхек не видел ее лица, но знал, что она испугалась. Ему был знаком этот запах; его ни с чем не спутаешь.—?Да, я… —?попытался сказать, но внутри все перевернулось. —?У меня запланирована встреча…—?Пройдите за мной.Его сердце выбивало быстрый такт; страшно стало от осознания того, что в какой-то момент оно просто не выдержит и вовсе остановится. Донхек, в конце концов, находился в логове врага. Ступая по кафельным плитам. Словно шел на плаху. Слова Минхена, жалящие, отравляющие, способны перерезать ему горло, и вряд ли Донхек будет против. В тот момент, когда Минхен отвернется от него, жизнь потеряет все краски. Донхек слаб, но его пальцы сотни раз до того нажимали на спусковой крючок. Нажать снова не составит никакого труда. Раньше он еще пытался цепляться за одобрение господина или за яркую, точно солнечную улыбку Минхена. Без этого он… он просто не сможет. Винтовка, пистолет или короткие ножи?— без разницы что. Лишь бы больше не было так больно.Девушка раскрыла дверь в маленькую комнату и отошла в сторону, позволив Донхеку пройти внутрь. В четырех стенах ничего не было, кроме стола, двух стульев и кулера с водой в самом углу.—?Ли Минхен подойдет через минуту.Девушка закрыла за собой дверь и ушла; стук ее каблуков слышался еще несколько секунд. Тишина?— он не готов был ее слышать снова, где угодно, но не здесь,?— обволакивала всего Донхека. Внутренности сжались от страха. Он на негнущихся ногах подошел к столу. Сердце взрывалось, ударяясь о ребра со страшной силой. Еще немного,?— и точно пробьет грудную клетку. Особенно в тот момент, когда Донхек краем слуха уловил первые звуки, повергшие его в шок,?— спокойные, тихие шаги.Дверь медленно раскрылась, и Донхек не смог сдержать судорожного выдоха. Он ждал удара?— обжигающего, разливающего по коже боль вместе с огнем, он правда только это и заслужил. Но удара не последовало.—?Приятно видеть тебя, Донхек.Лучше бы Минхен и правда ударил его. Словами он бил сильнее, подобно длинным кнутам, разрывающим кожу. Когда старший выдвинул стул и сел перед ним, у Донхека задрожали руки. Он сложил их в замок перед собой и закусил губу. Наружу просился не только крик. Слезы?— тоже. Их он не смог сдержать.У Донхека было много вопросов, которые он бы хотел задать. Но только один вырвался вместе с полузадушенным вздохом:—?Почему?..В голове пульсировала боль.—?Не думаю, что смогу дать тебе ответ на этот вопрос,?— пожал плечами. Донхек не поднимал взгляда до уровня его лица, но видел, как под униформой двигались мышцы. —?Я сам ничего не понимаю. Столько лет отдал обучению в академии, а мне за все года так и не сказали, как следует поступать в таких ситуациях. Когда ты просто… чувствуешь, что человек перед тобой… он совершенно другой. Даже если в руках лежит винтовка. Я должен был тебя задержать, но я не смог этого сделать. Как и сейчас не могу. Но что запрещает мне прямо сейчас сходить к своему начальству и сказать, что парень, сидящий в этом кабинете, не Кан Шихек, а Ли Донхек… снайпер семьи Чжон?—?Я пришел… с миром.Донхек впервые поднял на него глаза.И почувствовал, как задохнулся. Он успел забыть, какой Минхен красивый, и теперь эта красота выбила весь воздух из легких. Обеспокоенный, согревающий взгляд рвал на части. Сердце пропустило удар. Донхек ожидал увидеть осуждение, раздражение, ненависть и злость, но он не заметил ничего из этого.—?Миром? —?недоверчиво спросил Минхен.Донхек кивнул в ответ. Сил не осталось даже для того, чтобы управлять голосом. Зубы бились друг о друга, как если бы он замерз, но только разливающееся в груди тепло согревало его посреди безжалостной зимы.—?Пожалуйста, выслушайте меня,?— попросил он. Вытянул руки, захотел прикоснуться. Минхен?— святой, и касаться его можно только руками, не запятнанными кровью. —?Я и правда работаю на семью Чжон. И мы недавно потеряли нашего господина. Он умер из-за другой семьи мафии. Наверное, вы о ней слышали. Семья Чхве… Наш новый глава хочет отомстить им за своего отца. Не убить… но стереть с лица Земли. А затем отпустить нас. Тюрьма или свобода?— нам без разницы. Лишь бы больше не нести на плечах этот неподъемный груз отнятых жизней.—?Зачем вашему господину это? Он может грести огромные деньги, если его не поймают.—?Ченлэ… —?на имени прикусил язык. —?Ченлэ не хочет вести нелегальный бизнес своего отца. Он этого не хотел с самого начала. И теперь, заняв его кровавый трон, он хочет распустить нас… но сначала помочь вам.—?Нам? —?вскинул бровь Минхен.—?Ченлэ говорит, что так вы сможете набраться опыта для устранения и других, более мелких семей мафии. Вы сможете избавиться от тех, кто еще не так глубоко пустил свои корни в преступный бизнес. Мы хотим официально предложить вам сотрудничать. Но… для начала хотим знать, реально ли это?Минхен смотрел ему в глаза.—?Семья Чхве тоже имеет поддержку полиции,?— тихо добавил Донхек. Он ждал, когда Минхен ответит. Взгляд уже не такой осознанный; он скорее проходящий мимо. На секунду Донхек почувствовал себя пустым.—?Покажи руки,?— потянулся вперед. Донхек повиновался; он не был уверен, что смог бы его ослушаться. Кого угодно, но не Минхена.Донхек вздрогнул; он не привык чувствовать прикосновения. Особенно которые выжигали его до серебристого пепла. Пальцы у Минхена теплые, почти горячие, они оставили на коже маленькие ожоги.—?Так это правда? —?выдохнул. Донхек услышал в его голосе разочарование.—?Правда что? —?он его не понимал. Не сейчас, пока Минхен, черт возьми, трогал его руки.Донхек со свистом втянул воздух. Минхен разглядывал не просто его руки?— его тонкие пальцы, столько раз обжигающиеся как о ледяной металл винтовки, так и о раскаленное добела железо.У него не было отпечатков пальцев.—?Ах, нет,?— спешно ответил Донхек. Попытался вырвать руки, но хватка у Минхена оказалась сильной. Гладкая кожа на его пальцах не была способна оставить за собой след. Донхек ничего не оставлял в этом мире. Минхен все еще не отпускал его руки. Смотрел прямо в глаза. В которых вспыхнула секундная боль. —?Это… у меня не было выбора. Просто… заставили…Минхен поморщился. Донхек надеялся, что не от отвращения.—?А метки до сих пор ставят? —?спросил Минхен, поднимая голову.Донхек знал, что метка на его шее уродлива: глубокая, покрытая тонкой огрубевшей коркой, по краям кожа стянута; она столько раз лопалась, не успевая заживать, что Донхек в попытке перетерпеть боль перекрывал ее другой.—?Я думаю, что сейчас уже нет, но у меня она есть…—?Можно?.. —?голос его трепетал?— Взглянуть?..Донхек кивнул и поднялся на ноги, стянув пальто. Минхен поднялся вместе с ним. Донхек позволил ему отвести ткань рубашки в сторону, даже если это вызвало волну мурашек и тяжелое, натянутое до предела дыхание. Минхен едва ли осознавал себя, когда аккуратно обводил пальцами контур метки. Донхек думал, что все его тело, сотканное из остатков, потеряло любую чувствительность. Особенно в тех местах, где кожа огрубела. Это оказалось совершенно не так. Там она была чувствительнее всего. Если Минхен коснется его шрамов, Донхек весь будет трепетать.—?Я был прав,?— выдохнул Минхен, и Донхек почувствовал его жаркое дыхание у своей щеки. —?Ты не убийца.Донхек порывался его переубедить. Минхен зайдет дальше, он сам привяжется к нему. Донхек вряд ли изменится. Все также будет убивать. Даже если под контролем полиции. Он все равно убийца, даже если никогда не делал этого добровольно.—?Так значит, семья Чхве имела связь с полицией? —?спросил Минхен, но Донхек заметил, что его голос дрожал.—?Да,?— кивнул, пытаясь успокоить биение сердца. Каждый удар разрушал грудную клетку. —?Но сейчас мы в этом не слишком уверены, потому что того, кто прикрывал их… убили.Минхен посмотрел ему в глаза, прежде чем уверенно сказал:—?Ты убил.—?Я убил,?— согласился Донхек. —?За это семья Чхве решила отомстить нам и напасть на ночной клуб… Вот почему я оказался там в тот день.—?Вот почему ты выглядел так… спокойно. Ты был словно на своем месте. В тебе была пуля и ты истекал кровью, но все равно… был там, где должен. И реагировал так, как научили… —?его голос стал тишиной, и Донхек не нашел в себе сил что-либо сказать. —?Ты ведь никогда бы не смог сам… сделать это?—?Никогда. Меня разрушили, но не стерли во мне человека.Они смотрели друг в другу глаза необычайно долго.—?Хорошо,?— неожиданно сказал Минхен. —?Ты хотел помощи? Я помогу. Я поговорю насчет этого предложения с начальством. Но я ничего не могу обещать. Будь моя воля, я бы, правда, сделал все возможное…—?Нам хватит и этого. Только поговорить. Если мы не получим вашего покровительства, мы все равно отомстим. Только вряд ли в таком случае это будет без убийств,?— нервно улыбнулся. —?Я бы хотел этого избежать.Минхен протянул ему руку и прикоснулся к ткани на шее в том самом месте, где метка пылала огнем. Донхек выдохнул весь воздух разом.—?Было больно? —?спросил, врезавшись взглядом в его. —?Ведь так??Нет, не так. Сейчас я чувствую, как становлюсь одной сплошной болью??— подумалось Донхеку, когда он, сгорающий дотла, не смог пошевелиться. Как Минхен поступит, если Донхек захочет больше этих прикосновений, оставляющих на его теле страшные шрамы?—?В тот момент, когда вы меня, настоящего, увидели… было хуже,?— попытался улыбнуться, но кожа на губах натянулась до дрожащей струны.—?Мне было больно тоже,?— прошептал он.А затем отступил.