Именно ты (1/1)

—?Я не могу поверить…На очередном повороте машину подбросило, и Донхек едва не упал на Юту; только ремень безопасности удержал его на месте, но кейс для снайперской винтовки ударился в его плечо. Джонни ничего не почувствовал; он смотрел на петляющую дорогу, на пустынные темные улицы, на одиноко стоящие фонари, льющие бледный свет на то, что еще живого осталось от погруженного в крепкий сон Сеула.—?Не могу поверить, что мы прямо сейчас едем в обычную школу просто чтобы вызволить твоего любовника… зная, что мы можем не вернуться.Донхек тоже в это не верил. Он все еще надеялся, что Доен нажмет на тормоз и они остановятся и все обдумают, прежде чем так резко и безрассудно сорвутся за Винвином. Или хотя бы просто обговорят план действий. Но ни притихший Юта, забившийся в угол сидений, ни рассыпающий ругательства Джонни, ни Доен, смотрящий только на дорогу перед собой, не собирались ничего обсуждать.—?Без разрешения Ченлэ,?— продолжил Джонни. —?Без разрешения нашего господина. Господи, Юта, ты ведь знаешь наши правила, ты всегда прилежно исполнял их, что же сейчас случилось? Ченлэ юн и неопытен, это факт, но он лучше тебя понимает, что за этим похищением может стоять. Наша смерть, да и только.—?Джонни,?— устало-спокойным голосом попросил Доен и потер переносицу. —?Ты ведь знаешь, что Винвин заслуживает того, чтобы мы его спасли.—?Знаю,?— нехотя ответил он и снова долго посмотрел на Юту, от которого осталась лишь бледная, лишенная любого цвета оболочка. Пустой взгляд уперся в панель передач. —?Он хороший парень. И хотел перейти в нашу семью. К тому же, отличный снайпер… Вот почему мы едем его спасать.Донхек хотел бы, чтобы спасли его; прямо сейчас, когда странное, непонятное и почти незнакомое волнение накрывало волной каждый раз, когда свет фонаря падал на крышу машины, и бледное лицо Донхека озарялось. Озарялась и тишина между ними, словно натянутая медная проволока вспыхивала пламенем. В последний раз, когда они так безрассудно и необдуманно сорвались непонятно куда, Донхек получил пулю в плечо и полное осознание того, что больше такой жизнью он жить не мог.Но вот он снова держал винтовку,?— пусть через кейс, надежно укрывающий ее от повреждений,?— вот снова мимо пролетали улицы и дома, сливаясь в одну картину, и снова небо следовало за ним. Только луна будет освещать его нелегкий путь. После смерти господина мало что изменилось. Донхек просто ненадолго перестал убивать. И перестал вытягиваться тонкой струной, готовой в любой момент порваться, едва липкий страх вызревал в его груди. В остальном же он остался таким же. Движущимся по инерции. Некогда его толкнули в спину, и Донхек до сих пор не мог остановиться.Даже если машина остановилась. Физически Донхек вместе с ней, сжимая в руках кейс до белеющих костяшек и судорожно выдыхая спертый воздух. Он ждал, когда двери машины раскроются и кожи коснется свежий ночной воздух, пробирающий до костей, но никто не торопился выбраться. Сначала все разглядывали трехэтажное здание перед собой; свет уличных фонарей отражался в окнах школы. Она казалась закрытой и?— боже, она и должна быть закрытой, ведь на дворе стояла глубокая ночь.—?Там словно никого нет,?— выдохнул Юта.—?А что ты хотел увидеть? —?раздраженно спросил Джонни. —?Курящих в углу подростков? Толпу похожих друг на друга девушек? Громких парней, считающих, что только так они могут привлечь внимание?—?Я хотел увидеть убийц.Донхек, в свою очередь, никого не хотел видеть. Он хотел бросить винтовку; пусть она разобьется подобно тому, как готов разбиться он сам. Особенно в тот момент, когда Юта опустил тяжелую руку,?— господи, он не видит, что ноша Донхека и так неподъемная? —?и попросил посмотреть за спину. Донхек увидел два скелета, разрывающих собой алеющий горизонт,?— то были зияющие чернотой здания. Они невысокие, пятиэтажные, соединены коридором на уровне третьего этажа. Вряд ли они обрастут мышцами и кожей. Останутся стоять, ничем не рушимые, пока холодный ветер будет проходить навылет, подобно безжалостной пуле в винтовке Донхека.—?Оберегай,?— попросил Джонни, и Донхека пробила крупная дрожь.—?С меня будет больше пользы, если я пойду с вами.—?Ты снайпер. Ты не должен бросаться в самый омут.Вручил ему рацию и последние слова. Они вышли из машины, разминая затекшие мышцы. Юта потянулся на носочках, прежде чем забрать два пистолета и патроны к нему, Джонни размял шею, прежде чем проверить свой арбалет. Донхек раскрыл кейс и оставил его в машине. Он прижал к груди винтовку и пересчитал патроны.Они в последний раз посмотрели друг на друга и без слов сорвались на свои места. Донхеку оказалось легче. Он перебросил винтовку через высокий забор и сам же упал на твердую землю. Здание на первом этаже состояло из одних только бетонных блоков, не было даже просвета для будущих окон. И только со второго этажа здания состояли разве что из одной сплошной стены, кучи лестниц и бетонных балок.—?Донхек, мы в школе,?— затрещала рация. —?Тут никого. Ты как?—?Только перебрался через забор.Он поднялся по лестнице, минуя первые три этажа, и только на четвертом остановился, шумным дыханием разрывая тишину, чувствуя себя застигнутым врасплох. Бетонный скелет походил на железную клетку. Неожиданно пробудившееся седьмое чувство бросило в дрожь.Ведь Донхек видел разве что очертания собственной винтовки, такой чужой в его руках, и разбитой лестницы перед собой. Битые куски бетона лопались под ногами. Донхек весь существовал, и скрыть этого он просто не мог. Он звучал, даже если ничего не делал для этого. В том, что рядом был кто-то еще, Донхек не сомневался.Донхек натренирован. Он сталкивался со многим. И его тело уж точно привыкло к обострению всех ощущений, но почему давало сбой именно сейчас, он не знал. Почему оно заставляло его притихнуть и прислушаться, не знал тоже. Но Донхек застыл, едва отличаясь от бетонных блоков позади себя, и прислушался. Сам же он звучал шумным дыханием.Некоторое время спустя он поднялся на последний этаж, на котором не было стен?— только толстые колонны держали крышу. Яркие огни Сеула осветили лицо, и Донхек зажмурился, сильнее кутаясь в кожаную куртку. Возможно, этот этаж являлся будущим офисом, на квартиру мало смахивало: слишком большое пустое пространство. Но, в отличие от других этажей, окна тут доходили только до середины стен. Дальше?— лишь бетонные блоки.Донхек разложил винтовку и заглянул в прицел. Осмотрел школу; она утопала в темноте, в ее окнах отражался мир. Донхек выискивал себя в этом зеркале, пытаясь справиться с вызревающим внутри страхом. В момент его наивысшей концентрации Донхек обернулся и уставился в пустоту помещения, молясь, чтобы там кто-то был. Пусть даже темный силуэт. Донхек сможет застрелить темноту, это ведь ничем не отличается.Но пустота отозвалась тишиной. Периферией предательского зрения Донхек увидел монстров, разрывающих бетон. Их не существовало: они не дышали, не издавали звуков, двигались только когда Донхек их разглядывал. Таких не убить. Они бесплотные, порожденные его же сознанием. Донхек выдохнул напряженный воздух в пустоту и развернулся к винтовке.—?Где вы? —?спросил он в рацию.—?Черт, Донхек! —?прошипел Юта, и его голос звучал прерывисто. —?Зачем пугаешь так… Мы почти у спортивного зала, пока что проверили все кабинеты на первом этаже. Похоже, здесь действительно никого нет… это даже странно.Донхек вздрогнул. И нарастающая в груди тревога, и темнота в каждом окне школы, и учащенное дыхание,?— здесь явно что-то было не так. Никогда прежде Донхек не хотел так сильно встретиться лицом к лицу с врагом, и теперь это желание перекрывало все остальные. Как и мысли о том, что это просто чья-то глупая шутка, доведенная до абсурда. Только вот никому не было смешно. Ощущение чужого присутствия сводило Донхека с ума. Он резко развернулся, разглядывая темноту и надеясь, что в следующий раз, когда он повернется, вдалеке, у двух противоположных бетонных блоков, будет стоят человек. Или же нечто-то похожее на человека.Подсознание вырисовывало в темноте страшных чудовищ, но Донхек заставил себя думать только о том, что в здании никого не было. Кому понадобится разрушать своим существованием хрупкую мертвую атмосферу заброшенного скелета? Донхек разрушил. Он снайпер, и ему необходимо прятаться. Даже если в разложившихся бетонных стенах, в которых любой незначительный звук множился до взрыва динамита.Вряд ли только ботинки Донхека запачкались в прахе мертвого здания.Чужой взгляд в затылок он чувствовал отчетливо. Винтовка в руках подрагивала. Донхек не привык ощущать себя уязвимым; ему было чуждо любое проявление слабости.—?Мы выходим из школы! —?голос Юты, живой и звонкий, разорвал тишину. —?Винвин с нами… но он без сознания.Донхек поднес рацию ближе.—?Я рад.—?Мы выйдем через черный выход с северной стороны здания.Донхек перевел прицел в ту сторону и осмотрел небольшую территорию, прилегающую к школе. От черного выхода с северной стороны здания был только один путь, по тропинке у забора. Им придется обойти весь периметр, чтобы оказаться около Доена.Резкое движение, словно порыв ветра, заставило Донхека замереть до состояния натянутой струны. Словно тень листвы упала на асфальтированную аллею. Она двигалась, и это точно не была игра света. Похожая на человеческую фигуру, темная, пытающаяся скрыть свое существование. В руках находилось что-то длинное, длиннее пальцев, и тяжелое. Донхек как никто другой знал, что пистолеты не похожи на легкое перо.Прежде чем тень сделала новый шаг, Донхек одним резким движением сорвал рацию и голос:—?Назад! Ищите другой выход!—?О чем ты, Донхек? —?Юта шумно дышал. —?Мы уже почти…—?Там полиция!Ченлэ был прав. Зря они бросились в омут с головой. Зря сорвались, ничего не зная и ничего не понимая, в чертову школу. Донхек говорил, что от этого спасения не будет никакого толку, но никто его не послушался, и теперь он сидел в иссохшем до скелета здании, держа в руках сопротивляющуюся винтовку, и разглядывал через прицел весь мир. Страшно, что мир сжался до нескольких метров. Чуть позже?— до одной лишь полицейской машины. В которой никого не оказалось,?— Донхек долго разглядывал ее, теряя драгоценные секунды. И все же выстрелил. Потом еще и еще, пока металл не вспыхнул ярким огнем, разнося автомобиль в щепки.Донхек умел озарять этот мир только так.—?Юта, вы как? —?спросил он, поднимаясь на ноги.—?Проверь территорию с восточной стороны.Осмотрелся. Сначала не через прицел. Восточная сторона оказалась ему не видна.—?Мне нужно сменить позицию,?— сказал, поднося рацию к губам.Он сжал в руках винтовку, пока спускался на этаж ниже. Ботинки отбивали ровный звук. Дыхание?— совсем не ровное. Скорее шумное и быстрое. Такое же быстрое, как и отдающееся в горле биение сердца. Будь тут стены?— а не то, что от этого всего осталось,?— звук шагов отдавался бы эхом.В тот момент, когда коридор закончился, под ногами у Донхека закончился мир.Он не провалился во тьму, но удар сбил его с ног и заставил упасть прямо на спину. Жалкий, разбитый кусок неба ворочался перед глазами; он готов был распасться, упасть вниз и пронзить Донхека насквозь. Как и потолок, серый и гнилой, состоящий из глубоких трещин. На запястьях?оказались пальцы, сжимающие до дрожащего пульса. Винтовка упала в нескольких метрах. Она хрупкая, как фарфор,?— удивительно, что не разнеслась на осколки.На исходе своем попытался отбиться, пока в голове назревал шум. Руки на запястьях оказались сильными. Держали над головой, и мелкие камни, разбитые до острых, резали тонкую кожу. Донхек не особо-то и сопротивлялся. Только смотрел в потолок, чувствуя, как медленно, секунда за секундой, чужие сильные руки отпускали его. Даже когда они исчезли полностью, Донхек не спешил. Он восстанавливал дыхание. Он обучен смирению. Никогда прежде Донхек не думал, что однажды это ему пригодится.Теперь же он думал о том, что ему следует сделать прямо сейчас. Сбежать, забыв о винтовке, взывающей к себе,?— Донхек слышал ее истошный крик, пока сам лежал на холодном бетонном полу,?— или сдаться, понимая, что за всю недолгую жизнь Донхек заслужил только смертную казнь.—?Донхек,?— выдохнул человек над ним, и это заставило обратиться в камень. Осколки бетона под пальцами холодные и острые, и Донхек намеренно порезался ими в жалкой попытке заглушить губительную волну боли. Ему нужно было сбежать. Он бы смог. От кого угодно. Даже если бы вся спина была обезображена пулями.Вряд ли он сбежит от Минхена.Они смотрели друг на друга долго, глаза в глаза. У Минхена совсем черные и такие бездушные. Донхек не знал, что ему следует чувствовать. Он видел, как взгляд Минхена заскользил по его снайперской форме и упал на длинную винтовку.—?В Сеуле живет почти десять миллионов человек,?— прошептал он, и его голос выразил странную боль, которую Донхек до этого не слышал. —?И из всех десяти миллионов людей именно ты работаешь на мафию.Донхек уперся ладонями в бетон и камни.—?Я сожалею.Он не нашел другого ответа. Горло пересохло. Минхен только ухмыльнулся. Он сидел в метре от него, но Донхеку показалось, что он был намного, намного дальше.—?Мне следовало догадаться раньше,?— сказал, разглядывая Сеул за спиной у Донхека. —?Спокойствие в том темном коридоре было вызвано не апатией. Ты просто привык.К постоянной боли сложно привыкнуть, подумал Донхек, но он согласен. К боли, которую причинял ему Минхен, привыкнуть невозможно.—?Ли Минхен, у вас все в порядке?Донхек посмотрел на рацию на груди Минхена, ожидая, когда тот непременно ответит. Но тот не раскрывал рта, разглядывая алеющий рассвет.А голос в рации повторился.Минхен медленно потянулся к ней. Тонким кожаным ремешком к его бедру была привязана маленькая аптечка. В прошлый раз Минхен спас жалкую, никому не нужную жизнь Донхека. Донхек надеялся, что сейчас он не считал это ошибкой.—?Пришлите помощь,?— голос звучал тихо. Он не хотел, чтобы эти слова срывались с его губ. —?Третий этаж восточного здания. Сдерживаю от побега одного из представителей мафии. Снайпер.—?Вас понял.Они снова посмотрели друг другу в глаза. Тишина легла между ними огромной пропастью, которую невозможно будет преодолеть.—?Мне… жаль,?— сказал Донхек.Минхен выдохнул:—?Я знаю,?— и нахмурился, вскидывая голову. —?Тебе нужно уходить.Поднялся на ноги одним стремительным движением. Донхек вместе с ним, пытаясь спросить то, что ворочало внутри. Зачем он такой? Зачем он родился, если своей добротой делает Донхеку больнее всего? Минхен передал ему винтовку. Донхека хватило только на выдох:—?Почему?Минхена хватило на большее?— он улыбнулся.—?Если бы я знал, Донхек,?— ответил, и голос засквозил нитями отчаяния. —?Если бы я знал.