Осада Тераталиона - Часть Третья (1/1)

Мои сыновья здесь.Они вернулись от своих ошибок через звезды. Они плыли сквозь приливы Варпа, которые становятся все более бурными с приближением последних часов этого века. Как только казалось, что ваша победа была гарантирована, они прибыли, и ваши рабы в пустоте дрожат при их приближении.Вы не ожидали этого, не так ли? Они вне вашего поля зрения, те из моей крови, которые охватывают отголоски ваших ужасных преступлений и обращают их против вас. Они вне вашей досягаемости, и это доказывает, что вы не что иное, как ложь. Вы не знаете всего, что происходит среди звезд.Ты разбил стены моего города и распространил страдания по всему миру. Ты заставил небеса истекать кровью и отравил землю отвращением Нерожденных. Хуже всего то, что ты взял моих людей и разбили их умы и тела, утопив их души во тьме. Все, чем они были, все, чем они могли быть, ты безжалостно уничтожал, чтобы сделать их еще одним инструментом твоих замыслов. Так было всегда, с тех пор, как вы объединились в адских глубинах Великого Моря, язвы, гноящиеся в душе вселенной. Но теперь вы будете судимы.И вы не будете прощены. Мои сыновья пришли с гневом, который я похоронил ради Империума. Жажда мести, которая едва не поглотила меня, когда я узнал о страшном грехе Русса, перешла к ним, и работа моего величайшего сына защищает их от вашей порчи. Даже сейчас его великий огонь горит внутри Варпа, гнев Примарха извергает его душу и ищет сосуды, необходимые для его самовыражения. Иногда, среди мучений и видений, я думаю, что могло бы быть, если бы я держал это в себе. Интересно, как бы все обернулось? Сможет ли мой гнев сделать меня сильнее или это уничтожит меня? Смогу ли я спасти моего отца от Его ужасной судьбы, или я пал бы от Льва, и позволил моему коварному брату помочь Жиллиману в его битве против нашего отца? Так много сомнений, так много вопросов. Но я не могу тратить то, что осталось от моего ума, на то, что могло бы быть, хотя бы оно поглощает то, что осталось от моей воли. Я изгнал свою ярость, чтобы сосредоточиться на защите Тронного мира, чтобы одолеть врагов, с которыми я сражался в Паутине, эту слабость в моей броне. И теперь, это вернулось ко мне.Это началось как мой гнев, но это изменилось. Она превратилась в собственную Силу благодаря мыслям и эмоциям моих сыновей, которые ее приняли, и отголоскам убитых. Другие подают его через Империум, разжигая его пламя, даже когда оно усиливает их. За десять тысяч лет он вырос благодаря воле тех, кто посвятил свою жизнь справедливому наказанию виновных, отомстив за мертвых. Каждый Имперский Гвардеец, который смотрит на сожженный город и клянется убить его разрушителей, каждый Арбитр, который видит место преступления и клянется привлечь преступника к ответственности?— их клятвы не подозревают в этой Силе. Те, кто несправедливо умирают, их последние мысли о ужасе и ярости оставляют свое эхо, и именно через эти затяжные следы проявляется то, чем стал мой гнев.Новая Сила восстала, не испорченная Варпом, не испорченная ужасным наследием ужасного провала Древних. Она называется Виндикта, законное возмездие за убитых, и оно придет за вами. Пройдя сквозь потоки безумия, порожденного десятью тысячами лет войны, мстительный ангел, уполномочивающий тех, кто посвятил свою жизнь наказанию виновных. Бойся его суда, ибо он покажет тебе ту же милость, которую ты проявил ко всем, кого ты раздавил под ногами.И если силы могут родиться…Тогда они тоже могут умереть.Из Варпа пришли Вестники Просперо, несущие ветры мести, привлеченные к наибольшей концентрации крови Лемана Русса в галактике. С ними пришли призраки давно затерянного домашнего мира Тысячи Сынов, духи смертных и Астартес, одержимые острой необходимостью отомстить за ошибки, нанесенные им в прошлые века. Эти призраки оградили их даже от взгляда Вечного Наблюдателя, и ведьмы на борту флота Хаоса закричали, когда они почувствовали, что суд наконец обрушился. Во главе их был Хайон Черный, Бич Волков и первый из Герольдов, который возглавлял защиту Просперо против Шестого Легиона, наблюдая, как его мир горит вокруг него, когда он сражался, чтобы спасти свой народ. Для истощенных Тысячи Сынов эти возвращенные братья были чудом, но их путешествие в Тераталион было нелегким, и даже с их помощью вопрос о войне против армий оставался нерешенным. Однако одно можно было сказать наверняка: до конца мертвые будут иметь возможность отомстить…Все началось с зова, отдаленного голоса, кричащего на рассеянных Герольдов Просперо, задолго до того, как Черный Крестовый Поход Сартораэля вошел в Просперинский Доминион. По всей галактике сыновья Магнуса, которые прислушались к голосам мстительных мертвецов, почувствовали что-то зловещее на горизонте, и инстинкты, побудившие их сражаться против Хаоса и детей Русса, снова проснулись. Внутри Империума и за его пределами сотни Герольдов знали, что возрастает ужасная угроза, в темноте появляется новая сила, которая будет нацелена на Легион, который они оставили позади, но который они все еще любили. Это было притяжение для их сознания, гораздо сильнее, чем когда-либо прежде.Каждый из Герольдов шел по пути, ведущему к его статусу, слушая зов мертвого домашнего мира Легиона, пока не отправился туда и не связался с беспокойными духами разрушенных городов Просперо. Все они оставили своих братьев, утверждая, что небольшие корабли являются их собственными, и проводят их через Варп своей собственной силой. И среди опустошения, оставленного Пылающим, они приняли силу, которая родилась от предательства Русса, психический отпечаток, оставленный убийством миллиардов психически чувствительных душ. Тысяча Сынов спустились на Просперо, и вернулся Вестник, окруженный призрачными тенями давно умерших людей и Астартес. Так было в течение десяти тысяч лет, и в течение всего этого времени Вестники оставались изолированными друг от друга, идя своими путями, очень редко пересекаясь, когда конкретное поле битвы вызывает нескольких из них одновременно. Но теперь они возвращаются в Просперо впервые, все они.Хотя Герольды Просперо сражались в одиночку, даже они не могли надеяться долго путешествовать по галактике без посторонней помощи. Каждый собрал на своей стороне отряд, из тех, кто выжил во тьме благодаря преследуемым воинам. В свою очередь, они нашли союзников, мужчин и женщин, которым можно было доверять в долгой войне против рабов Хаоса и сынов Лемана Русса. Разбойники, Инквизиторы, а также капитаны имперского флота, которые охотно следовали за этими призрачными воинами. У одних Герольдов был только один маленький корабль, а другие принесли на Просперо маленькие флотилии со всеми полками, которые они спасли. Это была эклектичная смесь, и только обмен старыми кодами Пятнадцатого легиона не позволил различным силам стать враждебными по отношению друг к другу.Через несколько недель после прибытия первого корабля, без какого-либо особого обмена, каждый Вестник внезапно спустился на планету, призыв, который привел их в систему, усилился. Никто из них не привел с собой ни одной из своих сил?— что бы ни случилось, все они знали, что это дело только для сыновей Магнуса. Пятьдесят два Вестника Просперо вернулись в мир, который превратил их в то, чем они были, их транспорты приземлились на краю того, что когда-то было Тизкой, Городом Света, столицей Просперо и центром владычества Тысячи Сынов. Мир отреагировал на вновь прибывших, и когда Вестники двигались по разрушенным улицам, вокруг них появлялись отголоски утраченной славы города, призраки давно разрушенных зданий.Но вскоре, изображения изменились, показывая здания, какими они были во время Сожжения, с полуформированными призраками, убегающими от их разрушения, на которых охотились красноглазые монстры в серых доспехах. Умы Герольдов были заполнены криками раненых и умирающих, когда они возвращались по пути, который их предки прошли десять тысяч лет назад, к Пирамиде Фотепа. Там Тысяча Сынов выступили против Шестого Легиона, и там они избежали ошибочного решения Лемана Русса. На самом деле, разрыв, благодаря которому спаслись выжившие Просперо, даже после всех этих лет сохраняла энергию Варпа, проникая сквозь нее, в руины Тизки и всего Просперо.Меньшие умы разрушились бы под давлением, неспособные справиться с окружающими их страданиями. Но Герольды привыкли к таким вещам, их души были приучены к крикам погибших, которые они всегда слышали в глубине своих черепов, даже между битвами. Все они отказались от любой формы мира, пожертвовав даже тем хрупким спокойствием, которое Астартес мог знать в погоне за возмездием. Призраки Просперо только укрепили их решимость, и они собрались вместе перед разрушенной Пирамидой, выходящей из обвитой иллюзиями Тизки один за другим. Затем из спектральных туманов вышли первые и величайшие из них?— Хайон Черный, Бич Волков. Все присутствующие узнали его, и пятьдесят один Герольд преклонил колено перед военачальником, который руководил обреченной защитой мира, на котором они стояли.Искандар Хайон исчез после Чистки, когда Рубрика была проведена, а Пятнадцатый Легион был почти уничтожен непреднамеренным воздействием на тех, кто недостаточно силен, чтобы выдержать его. С тех пор он никогда не был замечен ни одним имперцем, и сами Тысяча Сынов считали его давно умершим. Но когда легионер в черной одежде вошел в круг его братьев, никто не сомневался в его личности на мгновение. Его доспехи, почерневшие от огня Сожжения Просперо; его топор с клеймом волка, который он забрал у чемпиона Шестого легиона, которого он убил перед тем, как покинуть Просперо; и аура призраков, окружавших его, больше, чем у любого другого Герольда,?— все это было неопровержимым доказательством того, кем и чем он был.Около десяти тысячелетий Хайон бродил по галактике на своем военном корабле Тлалок сражаясь за пределами Империума против угроз как новых, так и древних, врагов ксеносов, само существование которых было забыто во время Ереси. Он охотился по следам Падения Русса, эти потревоженные миры ксеносов, где Король Волков пробудил ужасы, которые предшествовали восстанию Человечества. Хотя Империум никогда не узнает о его деяниях, Хайон на протяжении веков предотвращал бесчисленные зверства. Он был избавлен даже от медленного старения Астартес, сохраняемого той же силой, что обтекала Герольдов и омывала весь Просперо. Как и они, он был вызван сюда, не зная почему, не в силах противостоять притяжению своего потерянного родного мира. И, как и у них, у него было много вопросов и очень мало ценных ответов. Но прежде чем он успел что-либо сделать, ужасное видение пало на собравшихся Вестников Просперо, принесенный им Силой, которая собрала их?— Виндиктом, существом Варпа, появившимся из Гнева Магнуса. На протяжении тысячелетий оно усиливало странные способности Герольдов и, возможно, других, сражающихся против Хаоса и Волков. Но теперь, когда Темное Тысячелетие подошло к концу и враги Пятнадцатого Легиона восстали, чтобы уничтожить его раз и навсегда, оно просыпалось, пробуждаясь отголосками потенциального будущего, которое необходимо предотвратить, независимо от цены.***Они видели …Безумие.Они увидели, что крепость Ахат-Якби пала, а ее стены были разрушены армиями демонов и Космодесантников Хаоса. Они увидели, как их дремлющий Примарх был убит, его тело было разорвано кровавыми когтями Великого Демона, который преследовал их Легион в течение десяти тысяч лет. Они видели, как Сартораэль использует оскверненные останки их генетического отца, чтобы соткать мерзкое заклинание, извращая Рубрику и обращая его против Тысячи Сынов, уничтожая каждого живого отпрыска Магнуса в галактике. Они увидели, как пепел умирает, эти братья, которые не пережили власть Рубрики, порабощены жестокой волей Вечного Наблюдателя, ведя войну против Империума бок о бок с адскими ужасами. Их доспехи были изуродованы символами Тзинча, и они обладали новым магическим оружием ужасной силы, в то время как души, пойманные в ловушку внутри, были вынуждены исполнять приказы ?Изменяющего Пути?. Они видели, как Тераталион горит и трескается, планета не в состоянии перенести тяжесть злодеяний, совершенных на ее земле, поскольку пятнадцать городов были потеряны из-за разрушения Губительных Сил. И они увидели, что Просперианский Доминион пал от армии Тзинча, обрушившийся из-за Чёрного Крестового Похода, выпущенного Богом Изменений Хаоса, чтобы исполнить его древний обет уничтожить Тысячу Сынов. Горят библиотечные миры, миллиарды душ как игрушки для Нерожденных?— королевства прокляты и их жертвы, которые до конца времен страдают от пожаров анархии.Воины, которые были свидетелями самых мрачных ужасов, на которые способен Хаос, пали на колени, плача, как дети, не в силах справиться с чудовищами, которые они видели в своем разуме. Их крики отвращения заглушали звуки собственного плача Просперо, вопль гнева, ужаса и чистого, абсолютного отрицания. Их тошнило в шлемах, они дергались на земле, были парализованы шоком или оставались жутко тихими и неподвижными, в то время как воздух вокруг них был полон психических проекций их ужасной боли. Только один остался на ногах, хотя даже он был потрясен увиденным. Хайон Черный поднял голову на заполненные штормом небеса и выкрикнул свое неповиновение:—?Нет! Такого не будет! Я этого не допущу! НИКОГДА!Сила его слов, подкрепленная неукротимой силой его воли и его огромной психической мощью, разрушила видения в разуме Герольдов, позволив им снова подняться. Но как только с его губ сорвались слова, до всех сыновей Магнуса донесся звук, который помнил каждый Геральд, даже если они никогда не слышали этого в своей жизни:Вой волков, когда они пришли, чтобы уничтожить Просперо.***С тех пор, как Шестой легион разрушил города Просперо, на заре Ереси, мир преследовал призраков убитых во время этого рокового конфликта. Но защитники Просперо нанесли удар своим нападающим, и сыновья Русса заплатили своими жизнями за предательство Императора. Поскольку мир постепенно наполнился силой Варпа, оттенки этих воинов также возросли, но подавляющее число Просперинских мертвецов не позволяло им проявляться всякий раз, когда был призван новый Вестник. Тем не менее, они все еще были там, изверги тени, клыка и когтя, скрывающиеся в пустынях и диких местах, все еще поглощенные той же слепой, самодовольной яростью, которая привела Падение к родному миру Тысячи Сынов.***Агастри НекромантНесколько столетий назад Агастри был Инквизитором Ордо Сепультурум, отделения Инквизиции, члены которого взяли на себя задачу выслеживать тех, кто нарушит сон мертвецов. Величайшими среди врагов Ордо являются культы Вулкана и воскрешающие, которые стремятся нарушить законы жизни и смерти. Агастри хорошо служил в качестве помощника в течение нескольких десятилетий, наконец заработав свою Инквизиторскую Инсингию, когда он убил Великого Осквернителя, неопознанное существо ксеносов, чьи психические способности превратили целый город-улей в королевство ходячих мертвецов. Верное служение Агастри продолжалось почти столетие, пока его путь не пересекся с культом Вулкана, известного как Возрожденные Мертвецы. Эти поклонники Черного Дракона происходили из всех слоев Имперского общества, их разум был разрушен зовом Вулкана. Каждый из них претерпел нечестивое перерождение, которое превратило их в воинов, сохранивших свои способности и обретших огромную силу и стойкость?— ценой их души. Управляемые осколком бессмертного разума Вулкана, Возрожденные Мертвецы блуждали по галактике в поисках Наследия Черного Дракона, эти предметы силы и значимости разбросаны по звездам и несут на себе след Вулкана.Агастри неоднократно сталкивался с ?Возрожденными Мертвецами?, теряя нескольких доверенных аколитов, прежде чем в конечном итоге сумел загнать последних членов культа в запретный мир Мальтироса. Этот мир был оставлен Империумом во время Чистки, объявлен не подлежащим искоренению недавно основанной Инквизицией по причинам, упомянутым только в самых секретных записях. Возрожденные Мертвецы пришли к Малтиросу, намекая на то, что одна из реликвий Вулкана была на планете. Агастри и его оставшиеся союзники боролись с нежитью на улицах величайшего города мира, теперь пустого и разрушенного, и не осталось никаких признаков того, что кто-либо когда-либо жил там. В конце концов Агастри вступил в схватку с лидером Возрожденных Мертвецов, Драконитским Инквизитором, который уступил пустым обещаниям Черного Дракона более двух тысяч лет назад.Затем, когда он собирался вернуться на свой орбитальный корабль, Агастри нашел реликвию, которая привела Мертвых, возникших на Мальтиросе. В руинах Дворца Губернатора Инквизитор обнаружил кольцо, созданное самим Вулканом во время Великого Крестового Похода и предложенное правителю Мальтироса, когда он без боя согнул колено перед Саламандрами, когда Восемнадцатый легион еще служил Имперской Правде. После падения Вулкана в Хаос и возможного вознесения в Демоны, связь кольца с Черным Драконом была достаточной, чтобы превратить его в темную реликвию, одержимую тем, что, возможно, было первым из Нерожденных Вулкана. Губернатор Мальтироса был развращен кольцом, злым влиянием, хотя о точном процессе осталось немного записей. Когда Чистка достигла планеты, на нем не осталось ничего, кроме существа, которым стал Губернатор. После того, как Сыны Хоруса уничтожили его, кольцо было потеряно, и планета была помещена на карантин, чтобы влияние Вулкана не распространялось снова. Но даже этого было недостаточно, в конце концов.Ослабленный недавними битвами и потерей своих друзей, Агастрине не смог противостоять силе и заявил о себе, не подозревая о том, что он сделал. Через кольцо влияние Вулкана развращало его в течение нескольких лет, его тело истощалось вместе с его праведностью. Когда его коллеги узнали правду, было уже слишком поздно, и Агастри исчез вместе с несколькими радикальными техническими священниками и горсткой самых опасных пленных Инквизиции, которых он освободил из их камер. Когда он появился в следующий раз, он стал некромантом, ужасной фигурой в полном тяжелом остроконечном доспехе, украшенном колдовскими символами и признаками его верности Вулкану. Благодаря силе и его знанию секретов Возрожденных Мертвых, он стал способен контролировать психическое эхо, оставленное смертью любого одушевленного существа, поднимая множество призраков и одержимых трупами, когда он вел войну против Империума. Через неизвестные средства Некромант на протяжении веков путешествовал по галактике, стремясь преследовать цели Вулкана?— находить реликвии Наследия Дракона и ослаблять волю подданных Императора, чтобы сделать их более легкими во власти Черного Дракона. Слуги Вулкана по всей галактике знают о Некроманте. Агастри несколько раз работал вместе с Саламандрами, и даже печально известные гордые Космодесантники Драконы проявляют к нему осторожное уважение, видя в нем чемпиона, находящегося под непосредственным контролем их Демонического Примарха.Раны на доспехах тех немногих чемпионов, которым удалось нанести Агастри удар в ближнем бою, показали, что его доспехи теперь полые, его тело давно превратились в пыль, в то время как его дух остается связанным с металлической оболочкой силы кольца. Само кольцо все еще надето на его перчатку, гордо демонстрирующую рычащее лицо дракона, которое Вулкан вылепил на нем десять тысяч лет назад. Все попытки уничтожить кольцо потерпели неудачу, так как демон внутри защищает своего хозяина от повреждений. Сам Агастри потерпел поражение несколько раз, но его рабство у Вулкана не даст ему покоя, и он всегда возвращается после таких неудач, которые, кажется, не хуже.***В последние часы Темного Тысячелетия Агастри был послан в Просперо своим ужасным мастером, которому поручено уничтожить Вестников Просперо и предотвратить восстание Виндикты, потому что Черный Дракон боялся, что новорожденная Сила может помешать его собственным зловещим целям. Дух Просперо резко увеличил силы Некроманта, даже если сам мир ненавидел его и то, что он представлял?— порабощение даже мертвых на службу лорду Восемнадцатого легиона. Как долго Агастри ждал на Просперо, прежде чем атаковать, никто не может сказать, но сила Некроманта была такова, что он смог вызвать психическое эхо каждого павшего Космического Волка, наряду с множеством кошмаров и давно мертвых ужасов из прошлого Просперо.Сыновья Магнуса все еще были потрясены кошмарным видением, которое они только что испытали, но крики волков вернули их внимание. Заостренные инстинкты оттолкнули ужас, который они испытали, и предстоящая битва отвлекла их умы от ужасных соображений. Они не знали, как призраки Раут приняли форму, но чувствовали силу, которая пробудила их на расстоянии, и знали, что ее нужно убрать со священной земли Просперо. С Хайоном, ведущим их, они пошли на войну, и их ярость была ужасна.Впервые в своей долгой и кровавой истории Вестники Просперо стали единым целым. Даже те из этих воинов, которые собрали армии последователей, привыкли сражаться в одиночку, потому что немногие могли выносить присутствие призраков, которых они вызвали на поле битвы. И все же теперь все они были членами одного и того же теневого порядка, все они разделяли эзотерические силы, которыми наделил их сам мир. И вот, наконец, Герольды сражались бок о бок, впервые почувствовав вкус настоящего братства, так как они прислушались к зову своего потерянного родного мира. Стратегии и сигналы, которые не использовались веками, снова ожили, все еще такие же свежие в воспоминаниях Герольдов, как в тот день, когда их учили в залах Легиона. Телепатические способности, которые ослабли из-за неиспользования, внезапно снова расцвели, бывшие афанцы становятся узлами в психической сети, связывающей всех Вестников вместе. И на их стороне появились призраки Просперо.От теней и туманов Тизки возникли тени тысячелетних мертвецов Гвардии Шпиля, Астартес и бесчисленных мирных жителей, вытянутые и приданные форме психической силой Вестников и окружающими энергиями Просперо. Призраки боролись с призраками на улицах Тизки, в то время как Геральды прокладывали путь вперед, к источнику возвращения Волков. Их оружие пылало психической силой, разрывая эфирные формы их врагов на части. Но армия Некроманта отбивалась, поражая когтями ненависти и клыками старого, старого суждения. Торбек Калим, который спас миры Оллирийского Кластера от разрушения руками отряда Кровавых Ангелов, пал, его сердца были вырваны когтями чего-то с тремя волчьими головами и покрыты белоснежным мехом. Сет Пайрос, который был источником легенды о Повелителе Призраков в Секторе Гаелоса, умер от потери крови из сотни различных ран, которые его улучшенная физиология не могла исцелить вовремя. Алеф Юрос, который был последним, кто отправился в Просперо и стал Герольдом, покончил жизнь самоубийством своим болт пистолетом, когда он был одержим тенью особенно порочного Волчьего Лорда, злоба которого позволила ему сохранить большую часть своей индивидуальности сквозь века.Эти и другие пали, но никто из них не прекратил сражаться. Их призраки восстали из их разбитых тел, и они снова присоединились к битве, их психические силы не уменьшились после их гибели. Мертвецы Просперо и их Вестники пробились к границам города, и там они обнаружили Агастри, стоящего в ритуальном круге, выгравированном в расплавленном камне на песке, темные руны, пылающие тлеющим светом. Вокруг круга звучали отголоски древних хищников Просперо, Психойенов, зверей, которые питались мозгом психически одаренных людей. Все они были давно уничтожены, но память об их ужасе держалась, и заклинание Некроманта невольно вернуло их обратно. Агастри не мог контролировать их, но они также не могли пересекать окружающие его тайные барьеры.Тысячя Сынов сражались с этими древними ужасами своими клинками и кулаками, а не своими психическими силами, так же, как их Примарх тысячелетия назад сражался в противостоянии, стоившем ему глаза. Присутствовал призрак самого существа, с которым боролся Магнус, возвышающиеся усики и зубастые пасти, которые Хайон разрезал пополам своим топором, прежде чем повернуться к Некроманту, беспрепятственно проходя через ритуальный круг, его смертное тело сломало защиту, которую он предлагал. Агастри поднял булаву с надписями адских рун, и два мастера мертвых объединились в смертельной схватке в ближнем бою, сопоставляя свои боевые навыки, даже когда их психические силы сталкивались.***Воздух вокруг них был наполнен ревом мертвецов и столкновением оружия. На протяжении веков Хайон сталкивался со многими чемпионами, слишком могущественными, чтобы его могли одолеть призраки, которых он носил с собой, но даже он должен был признать, что навыки Агастри были превосходны. Отступник только усилился с тех пор, как в последний раз Хайон сражался с ним в хрустальных залах гробницы ксеносов внутри Звезд Гало. В то время Агастри сбежал от него, освободив стражей гробницы и направив их на Хайона, но теперь Некроманту было некуда бежать.—?Ты только откладываешь неизбежное,?— заявил Агастри. —?Гибель Империума больше не может быть остановлена. Эпоха человечества закончилась… Эпоха Дракона скоро начнется.—?Заткнись,?— выплюнул Хайон, его гнев от осквернения его родного мира преодолел его обычное сдержанное поведение. Если бы не журчащие призраки в глубине его сознания и их холодная ярость, он мог бы быть полностью поражен и потерял контроль над своей яростью.Они продолжали сражаться, а вокруг них сражались армии мертвых. Наконец, с сильным, истощенным ревом Хайон сосредоточил свой гнев и смятение на атаке, на видении, на десяти тысячах лет бесконечной войны, на краю своего клинка и разрезал булаву своего противника надвое. Демоническое оружие взорвалось волной волшебной энергии, которая бросила Агастри на землю, где Хайон возвышался над ним, поднимая топор, как древний палач.—?Силу Дракона нельзя отрицать,?— прошептал призрачный голос Агастри. —?В конце концов, все преклонятся перед ним… даже ты, Хайон Черный. Даже эта новая Сила, которой ты служишь…—?Никогда,?— прорычал Хайон, прежде чем воткнуть Саерн в броню ренегата.Руны на клинке светились, когда их сила поглощала мерзкое колдовство, удерживая душу Агастри в материальном плане, и кольцо на его правой руке горело ярким оранжевым светом, когда сила внутри стремилась удержать своего раба в своих руках. Но Хайон теперь чувствовал нити эфира, связывающие тень Агастри, и сила, которая росла в нем с тех пор, как он вернулся к Просперо, всколыхнулась в его сознании. Он направил её в Саерн и почувствовал нечто вроде неожиданности, исходящей от души Агастри,?— затем благодарности и облегчения, поскольку старое заклинание, которое так долго удерживало его в этом состоянии нежити, распалось.Броня Некроманта упала на землю, его части превратились в пыль за считанные минуты. Ветры Просперо быстро сместили даже это, обнажив последний оставшийся след существа, которое Вулкан отправил в родной мир Пятнадцатого легиона: золотое кольцо с головой дракона, которое так ярко горело на руке Агастри. Хайон наклонился и поднял его, прежде чем поднять его перед глазами, глядя на лицо рептилии. Он слышал его голос, пытавшийся соблазнить его, но хор мертвых Просперо был намного громче.—?Возвращайся к Дракону,?— прошипел Хайон сквозь стиснутые зубы, крепче сжав руку. Он мог почувствовать что-то еще, что-то невероятно мощное и далекое, говорящее через него, и слова, не принадлежащие ему, покинули его уста в ужасном крике:?— И передай ему это послание: МЫ ПРИДЕМ ЗА НИМ!Кольцо разбилось в руке Хайона, и демон, внутри, был брошен обратно в Варп, чтобы вернуться к темной силе, которая его создала, и признать свою неудачу. Отбрасывая куски в сторону, Хайон повернулся и посмотрел на своих братьев, которые смотрели на него с благоговением.—?Со временем,?— поклялся он,?— Вулкан предстанет перед судом за его проступки. Но великая битва впереди, братья. Мы все видели, что угрожает нашему Легиону, нашему отцу?— нашему Империуму.Он поднял Саерн над головой, и вечный облачный покров внезапно исчез. Столб солнечного света упал на клинок, и на мгновение показалось, что Хайон был ореолом из чистого золота.—?Мы идем в Тераталион,?— заявил он. —?Теперь, наконец, мы возвращаемся в наш Легион!***После поражения Агастри и разрушения кольца призраки Шестого легиона были изгнаны, и дух Просперо наконец получила свободу. Сила Виндикта текла через Вестников Просперо, восстанавливая их силу и исцеляя раны, которые они получили в битве. Но ничего не изменить для двенадцати Вестников, павших в битве?— возвращение мертвых к жизни было не под силу Виндикте. Тем не менее, их эфирные формы оставались сильными, а их дух не был омрачен смертью. Они также знали, какой ужас угрожает Тераталиону, и сила Виндикта закрепила их на материальном плане. Хайон, проверив Мстительных, распространил по всему флоту, каждый из которых следовал за одним из своих живых собратьев?— как все призраки мертвых Вестников, но все еще полностью осознавая и способные к ясному психическому общению.Мстительные были не единственным проявлением вновь пробужденной силы Виндикты. Над Просперо, военный корабль Тлалок десять тысяч лет, который нес Хайона сквозь звезды, внезапно вспыхнули психической силой в глазах навигаторов и астропатов флота. В глубине своего машинного сердца Виндикта перековал Анамнезис, сущность, родившуюся от собственной кровной сестры Хайона, а также мозг сотен ученых и осужденных преступников. Разум Итзары Хайон, которая почти исчезла среди хора голосов Анамнезис на протяжении веков, внезапно воодушевилась, и ее древние экстрасенсорные способности стали проводником Силы. Десять тысяч лет назад Итзара наблюдала, как Просперо горит, наблюдая за разрушением, нанесенным Космическими Волками, каждым датчиком ее корабля. Теперь, когда ее поврежденная душа восстановлена, ее ненависть к Шестому легиону может превзойти даже ненависть ее брата.***Я?— Анамнезис, тысяча умов, говорящих как один, связанных тайнами Омниссии.Я Итзара Хайон, сестра Искандор Хайона, дочь песков моего мертвого родного мира.Я?— месть Просперо, превращенная в холодное железо и горящую плазму.Я Ультио!Передача от Тлалока остальной части флота Вестников на орбите вокруг Просперо***Итак, когда Тлалок проложил путь сквозь приливы Варпа, флот Геральдов Просперо пришел к Тераталиону. Несмотря на многочисленные попытки Темных Богов помешать их путешествию, они были подстегнуты силой Просперо, теми же эфирными потоками, которые освободили Гвардию Смерти от преследования Белых Шрамов во время Ереси. Корабли были уничтожены во время путешествия, их команды сдались демоническим владениям, а их Поля Геллера рухнули в оргии ужаса и мучений. Но ни один корабль, на борту которого находился ?Вестник?, не был потерян, и ни один не преследуемый Мстительными не был забран Нерожденным.Хотя это было трудно сказать, Хайон был совершенно уверен, что демоны боялись его призрачных братьев?— и его тоже, или, возможно, его сестры. Несмотря на то, что на борту не было ни одного Мстительного, Тлалок пересек Море Душ без каких-либо мучений, которые обычно испытывают корабли, плывущие по Великому Океану, его экипаж не обременен кошмарами и безумием. Однако сами приливы были жестокими и жестокими, энергия эфира сталкивалась с полями Геллера флота с достаточной силой, чтобы разрушать суда от носа до кормы. Со своей позиции на Тлалоке, действуя как корабельный навигатор в психическом общении со своей сестрой, Хайон мог чувствовать титанических хищников, скрывающихся вокруг флота, их голод для душ внутри него?— и их инстинктивный, животный страх перед силой, которую он содержал.Флот вошел в Варп в боевом порядке, но, когда он, наконец, появился в системе Тераталион, после того, что, казалось, было лишь днями, а не месяцами или годами путешествия, эта договоренность была дико выброшена из формы капризами Варпа. Тем не менее, Хайон не терял времени на восстановление связи со своими братьями по всему флоту и восстановление боевого формирования. Отчеты поступали от команд ауспекса, в то время как психические чувства Геральда рисовали для них захватывающую картину ситуации на Тераталионе. Демоны шли по земле, и Черный Крестовый Поход маршировал на Ахат-Якби. Хайон узнал Сартораэля, которой был в первом нападении на Тераталион более девяти тысяч лет назад.Услышав, что существо, ответственное за сон их Примарха, вернулось, ярость Вестников Просперо возросла еще больше. Их психическая сила излучалась впереди флота, когда они подходили к планете. Армада Чёрного Крестового Похода была прямо на их пути, и те, кто был психически чувствителен на борту, были сведены с ума ужасным шёпотом Виндикты и законным возмездием, обещанным всем слугам Хаоса. Почти все рабы Тзинча так или иначе являются экстрасенсами, и капитаны кораблей Темных Ангелов и сектанты были испуганы. С Вечным Наблюдателем и почти всеми Темными Ангелами на Тераталионе порядок быстро нарушился, и армада Хаоса начала рушиться, когда каждый корабль пытался бежать.Единственная цель Вестников состояла в том, чтобы укрепить своих братьев в Ахат-Якби и не допустить, чтобы ужасное видение, которое они видели на Просперо, сбылось. Но, пробив свой путь через неорганизованный флот Хаоса, они все же нашли время, чтобы раскрыть свои силы на вражеских кораблях. Армии призраков проявились в извилистых коридорах еретических судов, охотясь на их команду и усиливая общую панику. С мостика Слова Магнуса, Леди Адмирал Кия увидела возможность и сразу же воспользовалась ею. Она справедливо подозревала, что эти новые суда содержали подкрепления, лояльные Золотому Трону. Это была азартная игра, даже если их идентификационные коды объявляли об их имперской верности, и вокс-офицеры кричали ей, говоря ей, что они успешно установили контакт с людьми на борту. Но Леди Адмирал доверяла ее инстинктам, которые говорили ей, что этой странной коалиции можно доверять.Она ничего не могла сделать, чтобы помочь на поверхности Тераталиона, но в пустоте это было не так. Флот предателей разваливался, но, учитывая время и достаточное расстояние от Вестников Просперо, он мог бы восстановиться. Даже если этого не произойдет, и эти остатки будут разбиты на сотни разных частей, они будут преследовать Просперианский Доминион на долгие годы и потребуют обширной кампании для полной очистки. С сообщениями о гибели и ужасе, приходящими из остальной части галактики, Империум не мог этого допустить. По ее приказу флот Тераталиона покинул орбиту планеты в боевом порядке, проплывая сквозь пустоту к запуганным кораблям Хаоса. Вскоре к ним присоединилась часть флота Вестников.Когда армада Геральдов приблизилась к Тераталиону, ауспексы и психические чувства смогли обнаружить неестественный шторм, охвативший Ахат-Якби и его окрестности. Этот облачный покров невозможно было пересечь обычными боевыми кораблями и транспортами?— бушующие внутри магические энергии разорвут их на куски. Только психическая защита Герольда могла позволить кораблю достичь поверхности и доставить подкрепление в осажденный город. На борту Тлалока Хайон быстро решил, какие силы его братья приведут на планету, и приказал остальному флоту повернуть назад и помочь в уничтожении флота Хаоса. Его выбор был частично обусловлен простым прагматизмом?— силам на борту кораблей с ?Вестниками Просперо? был отдан приоритет. Но транспорта было так много, что сын Магнуса был уверен, что сможет защитить его, и поэтому Хайон был вынужден выбрать остальную часть своей армии, какую небольшую информацию он мог бы извлечь из ситуации на планете, а также лучшие догадки Анамнезиса.***На этот раз у вокс-передачи было видео. На мостике Слова Магнуса Леди Кия посмотрела на экран, показывающий, что она ведет армаду, которая отвернулась от Тераталиона, чтобы идти рядом с ее флотом. Он был человеком?— все Астартес на флоте были на пути к поверхности Тераталиона?— и достаточно красив. Он назвал себя Уильямом Магелланом, Вольный Торговец и заклятый союзник Вестников Просперо, которые спасли его жизнь и жизни его команды более пятидесяти лет назад от засады Ультрамаринов. Она слушала его речь в течение двух минут, и каждая секунда была откровением, которое потрясло ее. Она знала о Вестниках?— вряд ли можно служить в Просперианском Доминионе столько, сколько она знала и не слышать легенды об этих призраках. Но она никогда не думала, что они будут командовать флотом, не говоря уже о том, чтобы собраться вместе.Затем появились известия о битве при Просперо, хотя капитан мало что знал о том, что произошло на древнем родном мире Пятнадцатого легиона?— его командиры Астартес были молчаливы в этом вопросе. Все, что он знал, это то, что Герольды были ?призваны? к Просперо, и там они узнали об угрозе, с которой столкнулся Тераталион, и об их дремлющем Примархе. Затем, после короткой битвы с силами Хаоса, они ушли, чтобы прийти на помощь своим братьям.Она знала, что атака Чёрного Крестового похода на Тераталион определит судьбу Империума, но всё было иначе. Подобные события были связаны с легендами Ереси того времени, когда Примархи и Сам Бог-Император ходили по галактике. И все же она была частью одной из таких историй. Она решила, что окажется достойной такой чести?— она выполнит свои обязанности. Она крепче сжала многострадальные подлокотники ее командного трона, и поднялась на ноги. На пиктограмме Уильям замолчал?— он смотрел на нее, и что-то в ее выражении лица заставляло его улыбаться.—?Все корабли на полной скорости,?— приказала она. —?Выровняйте строй с нашими новыми друзьями. Если эти мрази Хаоса думают, что могут убежать после нападения на наш мир, у нас есть еще кое-что!Гордость и жажда крови вспыхнули среди команды, когда они заработали, чтобы передать ее приказы, и она позволила себе улыбнуться. Теперь предатели заплатят за то, что они сделали.***Леди адмирал Кия и Магеллан?— назначенный руководителем флота самим Хайоном на основе своего опыта и смелости?— возглавили битву против флота Черного Крестового Похода. Когда Герольды сосредоточили свое внимание на том, чтобы прикрыть свои транспорты, когда они спускались в атмосферу Тераталиона, призрачная паника исчезла, и мера порядка вернулась к еретической армаде. Но прежде чем те, кто остался после триумвирата Демонов и Астартес, смогли восстановить свой контроль над кораблями, которых еще можно было достать с помощью вокса и колдовства, Имперский флот вошел в зону действия своего оружия дальнего боя. Огромное количество пушек и новых орудий вновь создало путаницу, и вскоре флот Хаоса развалился, каждый капитан пытался спасти свою шкуру. С мастерским четырехмерным клещевым маневром, Имперцы смогли поймать и уничтожить более восьмидесяти процентов кораблей, которые не начали бежать с того момента, как прибыли Вестники. Конечно, они понесли потери. Само Слово Магнуса было сильно повреждено в бою, и корабль Магеллана, Компас Императора, пришлось оставить после нанесения катастрофического урона собственным флагманом Логана Гримнара, когда он пробивался к точке Мандевиль. Магеллан ушел со своим кораблем, подняв стакан бесценного амасека с Леди Адмиралом из размытой передачи пиктограмм, когда мостик вокруг него горел.На планете три лидера Черного Крестового Похода получили известие об этом новом событии от своих псайкеров, оставшихся на борту?— единственной формы общения, которая могла бы пронзить сверхъестественную бурю, созданную Сартораэлем, чтобы оградить подход армии от орбитальной бомбардировки. Несмотря на это, ведь вмешивались призраки Просперо, могли передавать только самые основные детали. Вечный Наблюдатель не заботился о судьбе флота, но Азраил и Гримнар были встревожены, боясь, что они окажутся в ловушке на Тераталионе, где вся мощь Империума обрушится на них и в конечном итоге уничтожит их. Вечный Наблюдатель сказал им, смеясь что у них теперь не было выбора, кроме как следовать за ним и делать все возможное, чтобы помочь ему достичь его целей. С уничтожением их флотов, и приходящие имперские подкрепления, только сила Тзинча могла спасти их?— и Бог Перемен не спасет их, если они потерпят неудачу в своей нечестивой миссии. Планы Сартораэля могли еще принести победу Черному Крестовому Походу и гибель Пятнадцатого Легиона, если бы Великий Демон мог только достичь святилища Магнуса и выполнить свою мерзкую работу над дремлющим Примархом. Тогда Сартораэль пообещал с нехарактерной искренностью, что они одержат победу над всем, что Империум может бросить на них, и милость Тзинча останется за ними навсегда.Сжав зубы, поминая властное повеление демона?— но непреодолимо тянутое к соблазну того же самого обещания, которое убедило их присоединиться к Черному Крестовому Походу?— и Азраил, и Гримнар пробились через Ахат-Якби. Каждый возглавлял группу воинов из своих Легионов, каждый из которых был хозяином своего собственного отряда. На стенах величайшей крепости Пятнадцатого Мэдокс перечислил имена сыновей Русса, которых узнали его братья, и защитники города. Лукас Обманщик, который заменил одно из своих сердец органом чудовищного порождения Варпа после того, как оригинал был потерян в когтистой перчатке полководца Темных Эльдаров. Лейфар Бессмертный, который умер пять раз и возвращался после каждой кончины, чуть более измененной сделкой Фауста, которую он заключил, когда он был еще культистом Шестого легиона. Эгиль Айронборн, родившийся в Варпе с половиной своего тела, сделанного из живого темного металла, но не только выжил, но и заслужил восхождение в ряды Космических Волков. Гуннар Лунный, чье тело давно уступило проклятию Вулфена, но сохранил свой разум благодаря нечестивой комбинации колдовства и технологий ксеносов.И, что самое опасное, Рагнар, Молодой Король. То, что Гримнару каким-то образом удалось заставить кровожадного амбициозного полководца согласиться на его командование, было страшным признаком того, насколько решительно Шестой легион и сами Темные Боги были настроены уничтожить Тысячу Сынов. Ибо Гримнар и Черная Грива были преданными Бога Крови, и чемпионы Кхорна редко соглашаются подчиниться власти другого гнусного вероучения. Казалось, что Тзинч был не одинок в своей одержимости уничтожить Пятнадцатый легион, хотя ненависть Кхорна была мотивирована использованием экстрасенсорных способностей Тысячи Сынов, а не отказом от подчинения. Члены Корвида увидели этот новый ход в Великой Игре Хаоса и отдали его для дальнейшего подробного изучения?— еще раз были рассмотрены более насущные проблемы с болтерами и лезвиями.Те из Тысячи Сынов, которые изучали пути Первого Легиона в ходе их долгой войны против Хаоса, были больше обеспокоены окружением Азраила?— не теми, кто присутствовал, хотя у каждого был длинный список злодеяний, связанных с его именами, но из-за отсутствия одного они ожидали с тех пор, как узнали, что Лорд Лжи был частью Черного Крестового Похода. Асмодей, самопровозглашенный Лорд Искупления и печально известный второй заместитель Азраила, отсутствовал в кругу Великого Магистра. Несмотря на то, что война отвлекала внимание, эти сыновья Магнуса задавались вопросом, с какой целью Повелитель Лжи отправил свою бешеную собаку, которую редко видели в стороне от хозяина. Возможно, Асмодей был мертв, но они сомневались в этом.По пути в крепость Тысячи Сынов каждый из Повелителей Хаоса убил нескольких сыновей Магнуса вместе с тысячами защитников Ахат-Якби. Доспехи Азраила были покрыты колдовскими оберегами, которые сдерживали силу Тысячи Сынов, в то время как Топор Моркай, печально известное демоническое оружие Гримнара, защищало своего владельца от всех явлений Варпа, которые не были непосредственно ему дарованы его нечестивым богом кровавой бойни. Каждый из них был одним из величайших противников Империума, их имена шептались проклятиями в сотнях миров. Что касается Сартораэля, он также продолжил наступление после убийства арьергарда, удерживавшего прорыв во внешней стене города.Вечный Наблюдатель больше не поднимался в воздух, вместо этого он собирал свою группу Повелителей Перемен рядом с ним. Ни одна из защит Ахат-Якби не могла противостоять, так же как и десантники, их сила была сломлена извилистым колдовством Тзинча, и все смертные, стоявшие на их пути, были либо ужасно убиты, либо еще более ужасно преобразованы. Однако даже Великие Демоны боялись силы Стражей, и Сартораэль направил свою группу по лабиринтному пути через горящий город, используя свои способности предвидения, чтобы избежать столкновения с любым из Пси-Титанов. Тысяча Сынов, которые пожертвовали собой, связавшись с Богом-Машиной, попытались выследить своего заклятого врага, но Сартораэль всегда оставался на шаг впереди.И все же, хотя лорды Черного Крестового Похода вскоре достигли стен внутренней крепости Ахат-Якби, большая часть их армии потеряла направление, как только вошла в город. Ловушки и засады отделили отряды Космодесантников Хаоса от остальных их братьев. Стая Космических Волков разбрелась, зверь в их крови толкнул их вперед. Многие поддались проклятию Вульфена в тот день, их генетическая нестабильность усилилась из-за магии, насыщая воздух. Когда Сартораэль сосредоточил все свое внимание на достижении крепости, останки его армий культистов были потеряны, их лидеры больше не слышали голоса своего демонического владыки в своих искаженных умах.Именно этот неорганизованный сброд Герольды Просперо впервые встретили, когда вошли в Ахат-Якби. С Хайоном Черным во главе с ними, Герольдами, призраками Просперо и смертными армиями, которые они собрали, поразили орды предателей, как собственное праведное возмездие Императора. Связанные разумом, Герольды держали свои силы в одном сплоченном целом, стрела, направленная прямо на внутреннюю крепость города, куда они знали, что лорды Черного Крестового Похода пойдут.***Фаффнр Блудбродер не рассмеялся, когда оторвал голову другому гвардейцу. Бой давно потерял свою привлекательность для него. Он пропустил радость битвы, точно так же, как он пропустил членов своей старой стаи. Те, кто последовал за ним на войну, были молоды по сравнению с ним?— они не пробовали пепла Просперо, не проливали кровь невинных во имя Короля Волков. Они наслаждались этой войной, в этой возможности принести смерть и разорение ненавистным колдунам Пятнадцатого легиона. Все они слепые дураки. Фаффнр презирал их, за то, что они были одной крови. Они не были настоящими волками?— они были собаками, бешеные собаки, произошедшие от линии, которая когда-то была благородной, но теперь была испорчена влиянием демонов и ксеносов.И они прокладывали кровавый путь через Ахат-Якби, сражаясь с людьми, которые стояли на своем месте даже перед такими монстрами, какими стали воины Раутов. Сам Фаффнр убил десятки, в том числе несколько женщин-ведьм, которые обладали силой Вирда против своих врагов. Их навыки, отточенные, не могли пробить руны, отмечающие доспехи Фаффнара?— обереги, впервые заложенные тысячи лет назад одним из величайших рунных жрецов Шестого легиона. Казалось, ничто не могло их остановить?— если они, конечно, держались подальше от битв Титанов среди разрушенного города. Но потом …—?Кузены!?— крикнул голос, великий и ужасный. —?Мы вернулись!Он знал этот голос. Он слышал это раньше, сначала смеясь во времена, предшествовавшие безумию и печали, затем проклинал его и всех его братьев ненавистью, более холодной, чем собственные зимы Фенриса, когда они сражались против Всеотца после того, как Король Волков назвал Его ложным. Но он не мог быть здесь! Было невозможно, чтобы он пришел за ними сейчас, через столько времени!И все же он был здесь, в своих доспехах, потемневших от пожаров, которые сожгли его родной мир, держа топор, который он взял у убитого им чемпиона. Он был здесь?— и смерть последовала за ним.Призраки врезались в стаю Фаффнра и разорвали их в клочья, крики молодой крови, когда они наконец поняли значение ужаса. Остался только Фаффнр, его броня защищала его даже от гнева Просперо. Он стоял, оцепенев, наблюдая, как Искандар Хайон шел к нему. Фаффнр чувствовал запах энергии, исходящей от других Астартес. Никогда прежде он не видел подобного, по крайней мере, в теле из плоти и крови.—?Хайон,?— крикнул он. —?Ты изменился.—?Так и есть, Фаффнр,?— ответил Бич Волков. —?Я стал Голосом Виндикты, а ты… что с тобой случилось, кузен?—?Где ты был? —?Спросил Фаффнр, отказываясь отвечать и вспоминая время, тысячелетия назад, когда этот вопрос преследовал его по ночам. —?Где ты был все это время?—?Вон там,?— ответил одетый в черное Легионер, указывая своим топором на шумное небо. —?Боролся, чтобы защитить Человечество от наследия глупости твоего отца. Потому что кто-то должен был. Кто-то должен был помнить дух наших клятв, а не их слова.Фаффнр слабо рассмеялся над невысказанным обвинением, и этот звук был совершенно без радости.—?Скажи мне, Хайон. Если бы твой отец приказал тебе сделать что-то, что, как ты знал, было неправильно, хватило бы тебе сил бросить ему вызов? Чтобы противопоставить свою волю своему собственному Примарху?—?Да,?— ответил Хайон, и в тот момент они оба поняли, что это правда. —?Я смог бы.—?Тогда лучше послушай меня брат,?— сказал Фаффнр, горечь пропитала каждое слово. —?Я никогда не мог пойти против Короля Волков, даже когда у меня были сомнения. Это ужасная вещь, Хайон, связь между Примархом и Астартес, которую создал Всеотец. Даже сейчас, когда Русс ушел на десять с лишним тысяч лет, вес его команд все еще лежит у меня в горле. Мой Вирд не мой?— это не было с того дня, как меня забрали из Фенриса, чтобы присоединиться к Рауту. Преуспей. Закончи это.Несмотря на всю свою решимость, Фаффнр все еще вздрогнул, когда топор вонзился в его броню и в грудь. Он знал, что эта боль была началом его мучений, простой прелюдией к тому, что ожидало его, на другой стороне. Когти Нерожденного разорвали бы его душу на части, и он страдал всю оставшуюся вечность, медленно погружаясь в безумие. Справедливое наказание за его грехи. Он все еще мог видеть их, всегда наблюдая за ним глазами, полными осуждения?— не своими собственными, потому что они умерли, не зная ничего, кроме ужаса и боли. Его собственное суждение, его собственная ненависть к себе за все, что он сделал. За ложь, которой он служил, за невинных, которых он убил. За войну, в которой все еще сражался, хотя знал, что это неправильно.Да, Фаффнр знал, что он заслуживает того, чтобы гореть в огне Хеля, в кругу, предназначенном для предателей. Он заслужил гореть до конца времён в безжалостной пропасти…За исключением того, что не было боли, когда темнота приблизилась, и все чувства его тела исчезли. В его духе не было ни пылающего огня, ни агонии, потому что все, чем он был, стало пищей для демонов, созданных его злодеяниями. Вместо этого была короткая вспышка, а затем…… а затем наступила тишина.***Сокрушив все силы Хаоса на своем пути, Вестники Просперо наконец столкнулись с элитой Черного Крестового Похода перед стенами величайшей крепости их Легиона?— первоначальной Ахат-Якби, вокруг которой был построен человеческий город. Даже в этом случае войска еретиков значительно превосходили имперские войска. Увидев Хайона, идущего во главе Герольда, Логан Гримнар был охвачен ужасной яростью, вызванной наследственными воспоминаниями, которые были переданы через его геносемя. Высоко подняв Топор Моркай, Старый Волк призвал силу Кхорна и шагнул вперед, чтобы сразиться с Бичом Волков. Его стражи следовали за ним, как и Безмолвные Призыватели и их вызванные адские армии, и некоторые из наемников ксеносов, которых он привел к Тераталиону, которые еще не уступили жажде крови и призыву своих низменных инстинктов к грабежу и бойне. Сартораэль и Азраил были довольны, что их союзники имели дело с Герольдами, и вместо этого сосредоточили свои усилия на прорыве священных стен крепости, чтобы достичь своей истинной цели.Два командира встретились лицом к лицу, ни один из них не звал на помощь своих товарищей. Гримнар жаждал завладеть черепом Хайона и предложить его Кхорну, зная в своих сердцах, что такой могущественный дар принесет ему огромные награды?— возможно, демонизм и свободу от сделки Сартораэля. Хайон видел все многочисленные преступления Гримнара, в ауре Старого Волка, и песня Виндикты была горячей и громкой в его крови. У Гримнара не было ни сожаления, ни сомнения?— он был олицетворением всего, что Искандор когда-либо ненавидел в Шестом легионе. Мясник, слепой к правде своих дел, извращающий дары Императора, чтобы увековечить его ненависть. Реальность кровоточила вокруг Логана Гримнара, демоны выходили из его тени, вызванные силой его эмоций и связанные силой его команды.***Наконец они встретились, два чемпиона, старый и новый. Саерн столкнулась с Топором Моркай, и демон, связанный с оружием Гримнара, зарычал от разочарования, когда сила Виндикты доказала его соответствие. Из-за их шлемов два командира уставились друг на друга, и воздух потрескивал от силы их ненависти друг к другу. Небеса наверху грохотали, и сам Варп выкрикивал их имена, потому что через них два Бога противостояли их воле. Один был защитником справедливости, сражающийся во имя невинных мертвецов; другой?— слуга войны и бойни ради себя, без оправдания или смысла, пока течет кровь.—?Теперь ты умрешь, маленький колдун,?— выплюнул Логан Гримнар, его искривленный шлем превратил его слова в едва понятное рычание. —?Твои друзья-призраки не спасут тебя от моего клинка… некромант.—?Пришло время ответить за грехи, сын Русса,?— ответил Хайон, его голос был таким же спокойным и холодным, как пустота.Что-то отреагировало на столкновение, неожиданно наступил какой-то древний договор, и из тени Гримнара появилось существо, похожее на великого фенриского волка. Его мех был серым, как дым от сожженной родины Хайона, его клыки сверкали светом свергнутых шпилей. Благодаря своим способностям восприятия, усиленным благословением Виндикты, Хайон увидел сквозь заимствованную форму демона его злую сущность. Он узнал это: он столкнулся с этим Неождённым давным-давно. Это был один из духов, который искушал его ложными обещаниями Варпа о силе и знании во время его ритуального обучения, шепча полуправду в его юном уме, пока его наставники наблюдали. Тогда ему не удалось его уничтожить?— сейчас удастся.—?Вихрь.Волк остановился в воздухе, пойманный в прыжке телекинетической хваткой Хайона. Его мех начал гореть, когда психическое присутствие Виндикта поглотило его сущность. Даже не глядя на существо, Хайон сокрушил его своей умственной хваткой, используя силу сотен мстительных духов, связанных с его душой. Она разлетелась в потоке крови и быстро растворилась в материальной душе. Его дух был не просто изгнан обратно в Варп?— он был уничтожен, уничтожен до мельчайших эмоций, которые он пожрал, когда Просперо сгорел. Логан вздрогнул, когда разрушение Нерождённого отозвалось эхом по колдовской связи, подающей его на существо.Прежде чем он смог прийти в себя, Хайон использовал свое преимущество. Саерн проскользнула под Старого Волка и оторвала правую руку. Топор Моркай упал на землю, крик демона внутри него вызвал кровь из земли в кровавых фонтанах. Затем его скорость возросла от криков мертвых, Бич Волков снова ударил, и голова Логана Гримнара отлетела.***Смерть Старого Волка вызвала ужасное безумие среди Космических Волков. Десятки из них были потеряны в проклятии Вульфена, в то время как другие выродились в отродья Хаоса, так как неудовольствие Кхорна по поводу падения его чемпиона охватило их. Безмолвные Призыватели подняли головы в масках к небесам и закричали, звук доносящийся прямо из глубины Эмпирея, их связи с той, за которой они так долго следовали, резко оборвались. Головы их человеческих культистов разрываются под напряжением, хозяева несвязанных демонов, выходящих из кровавых останков. Мерзости, рожденные от кошмаров, выживших на Просперо, которые пришли в Тераталион тысячелетия назад; вороноголовые существа, которые смеялись и хихикали, рассказывая о грядущих судьбах; и все манеры злых духов, которые породили легенды Фенриса в былые времена.Герольды и их живые и мертвые союзники сражались как с бешеными волками, так и с хозяином Нерожденных, Мстительные охотились за Келлеров с неослабевающей решимостью. Призрачные Вестники перемещались из одной точки поля битвы в другую, снова и снова поражая свою жертву, из-за бесчисленных ужасов, совершенных Безмолвными Призывателями. Призыватели обладали большей силой, чем Мстительные, но было двенадцать сыновей Магнуса и только шесть мерзостей Хаоса. Двигаясь, как молния, и работая вместе, как будто руководствуясь одним умом, Мстительным всегда удавалось победить.Каждый раз, когда Призыватель умирал, его маска разбивалась, и дул сильный порыв ветра, как вздох тысяч душ, внезапно освободившихся от вековых мучений. Наконец, когда остался только один?— возвышающаяся фигура, которая когда-то была известна как Эзрекан, Несущий Материю Восьмикратных Ветров,?— Безмолвный Призыватель выполнил одно последнее заклинание и исчез во вспышке Варп-Света. Останки его братьев исчезли вместе с ним, и Герольды не могли не чувствовать, что это не последний случай, когда галактика видела Колдунов в маске. Несмотря на то, что Гримнар был мертв, это не было похоже на полную победу над силами зла?— больше похоже на мерзкую силу, которая, прежде всего, создала Безмолвных Призывателей, отозвала их на свою сторону, чтобы наказать их за провал.Но, как бы она ни была неполной, эта победа все еще требовала времени, и во время этой задержки силы Хаоса начали наступление. Бессмысленно оставляя силы Шестого легиона для смерти, Сартораэль и Темные Ангелы атаковали внутренние стены Ахат-Якби. Когда Стражи сражались с Титанами Хаоса Легио Темпестус, Вечный Наблюдатель и Повелитель Лжи возглавили штурм. Колдуны Первого Легиона призвали Диски Тзинча, в то время как отряды Хищников поднялись, оставляя за собой следы пылающего огня. Многие из этих воинов когда-то были штурмовиками Темных Ангелов, но их годы на службе Тзинча сильно изменили их.Их черепа слились с их птичьими шлемами, как и остальная часть их тела с их доспехами. Любые следы их прежней человечности исчезли, их заменили злобные хищники, которые наслаждались безжалостной охотой на меньшую добычу. В рядах Первого легиона даже ходили слухи, что те, кто достаточно угодил Богу Перемен в этом аспекте, в конечном итоге превратятся в Адских Драконов, настоящих мастеров небес, затронутых Хаосом. Принимая во внимание, что такие адские двигатели обычно происходят от измененных боевых кораблей, можно содрогнуться, представив себе глубины зла и жестокости, в которые должен погрузиться воин, чтобы добиться такого великого преобразования. С когтями, полными яда или пронизанными волшебной молнией, Хищники сражались с защитниками Ахат-Якби.Когда Колдуны добавили свою ужасную силу к натиску, даже дисциплинированные силы Гвардии Шпиля и Адептус Механикус начали разрушаться. Темные Ангелы могли манипулировать даже воинами скитариями, их программы были изменены темными силами и священной связью с их мастерами, зараженными скрап-кодом и колдовством. И даже Гвардия Шпиля, со всей их подготовкой и опытом, была разбита, лорды Первого Легиона, поднялись на стены. Дочери Магнуса плакали, увидев бывших имперцев, их умы и души были разрушены Капелланами-Дознователями. Они чувствовали ужас того, что с ними сделали, и тот ужасный факт, что им уже не вернуться.Под натиском целые участки стен пали. С такой тяжелой ситуацией, Мэдокс принял решение освободить одного из самых могущественных и опасных союзников крепости. За несколько дней до прибытия Черного Крестового Похода каждый Провидец Корвида на Тераталионе согласился с тем, что это знаменательные времена, и что рука судьбы была в движении для всей галактики. Настало время, настаивали они, чтобы Пятнадцатый легион использовал все оружие и инструменты, которые они накопили за долгую Эпоху Империума. Они уже разбудили Стражей Ахат-Якби, несмотря на ужасную цену, но для того, чтобы избежать худшего, требовалось больше. Итак, Мэдокс решил исполнить одно из собственных пророчеств Империума, несмотря на все свои опасения по поводу Войны Судьбы. Ведя бой на стенах, чтобы сдержать врага, он послал своих братьев в глубины Ахат-Якби. Там они открыли стазисную капсулу Халиды, Бдительной Дочери Магнуса.***Халида Бдительная ДочьМало кто знает правду о происхождении Халиды, даже среди ордена Дочерей Магнуса?— на самом деле, даже сами Тысяча Сынов ограничивают это знание. На протяжении более четырех тысяч лет само ее существование было не более чем легендой, которую шептали те, кто молится Магнусу как аватару Бога-Императора. Для них Халида?— это святой дух, Живая Святая, воплощение силы и воли их бога, посланный защищать Его сына до дня его пробуждения. Правда немного другая?— но, возможно, не такая, как кажется.На заре тридцать седьмого тысячелетия гигантская красная звезда системы Максил стала сверхновой. Но звездное событие было испорчено отродьями Хаоса, в результате чего космический катаклизм распространил прикосновение Варпа на каждый мир, затронутый его губительным светом. Эта катастрофа, известная как Гнев Солнца Хаоса, затронула десятки имперских миров, все из которых быстро опустились до анархии и безумия. Империум отреагировал быстро, собирая свою ужасную мощь, чтобы очистить пораженные миры. Из-за масштабов заражения Хаосом одних Серых Рыцарей будет недостаточно для выполнения этой задачи, и Тысяча Сынов отправили многих из них на многолетнюю очистительную войну. Мир за миром горел в огне Экстерминатуса, единственное милосердие, которое могло быть доставлено несчастным душам, проклятым Солнцем Хаоса. Всегда, процесс был бы одинаковым: Тысяча Сынов спускалась бы на мир, уничтожая все, что Владыка Демонов или другая защита мешали орбитальному уничтожению, затем они уходили и наблюдали со своих кораблей, как население планеты было уничтожено.Это наложило ужасное бремя на совесть сыновей Магнуса, и вскоре они начали молиться так же пылко, как и любой имперский гражданин,?— не о прекращении их долга, а о возможности спасти кого угодно. И в том, что Экклезиархия, несомненно, назовет чудом, если бы обстоятельства были немного другими, они нашли одно.Название мира, в котором Тысяча Сыновей нашла Халиду, было удалено из всех записей вместе со всеми остальными, которых коснулось Солнце Хаоса по команде Инквизиции. Но легенды говорят, что это был мир-улей, покрытый высокими шпилями и раскидистыми мегаполисами. К тому времени, когда Имперский флот достиг его, он превратился в еще один адский мир, наполненный искаженными, безумными мутантами и демонами, которые носили их плоть. Вначале Тысяча Сынов были готовы просто разорвать его на части с орбиты?— казалось, что ничто там не имело возможности исказить реальность настолько, чтобы сделать планету невосприимчивой к Экстерминатусу. Но Провидец среди группы остановил их, потому что он мог чувствовать что-то еще в мире, что-то, что не принадлежало Хаосу?— свет в абсолютной темноте.Не потребовалось много усилий, чтобы убедить его братьев спуститься в этот мир и попытаться спасти любой источник света. И среди безумия они нашли это: живая девушка, менее двадцати лет, сияющая психическим золотом, когда она преклонила колени перед незапятнанной иконой Бога-Императора. Мутанты и демоны, которые преследовали мир, не могли приблизиться к ней, и там она оставалась в молитве, неизменной с годами. Только когда Провидец положил руку ей на плечо, она отреагировала, ее глаза расширились от удивления в присутствии Космических Десантников. С того момента, как они вышли из разрушенной церкви, где она нашла убежище, когда Солнце Хаоса вспыхнуло на небесах, Тысяча Сынов были вынуждены бороться с непрекращающимся потоком врагов. Казалось, что вся планета пытается убить их, движимая бессмертной ненавистью к свету среди них. Возможно, позже сыновья Магнуса теоретизировали, они не могли нести свет, напоминающий им обо всем, что они потеряли.В конце концов, Тысяче Сынов удалось доставить девочку к своему боевому кораблю. В тот момент, когда они вышли из атмосферы, Провидец приказал начать Экстерминатус?— он уже чувствовал, как взгляд Темных Богов поворачивается к ним, и невозможно было сказать, что они будут делать с целой планетой слуг. Когда ее родной мир раскололся на части, проснулась молодая женщина, которая потеряла сознание в тот момент, когда Тысяча Сынов вывели ее из церкви. Признавая важность ее открытия, Тысяча Сынов немедленно отправили ее и Провидца, видения которого привели ее к Тераталиону, в то время как другие остались, чтобы выполнить задачу. Во время путешествия Провидец узнал, что молодая женщина забыла почти все свои воспоминания до своего времени в церкви. Она помнила только Бога-Императора, слова молитвы и чудовищ, жаждущих ее души?— даже ее собственное имя не выдержало испытания ее психики. Она получила имя Халиды от Провидца, имя из старой просперинской легенды о женщине, которая отказалась позволить даже самым тяжелым потерям стоять на пути того, что она видела как праведный путь. Провидец также узнал, что Халида была альфа-плюс псайкером, одним из этих исключительно редких существ, обладающих силой Варпа со степенью, которую превосходила лишь сила Примархов и Императора. Ужас Солнца Хаоса заставил ее скрытую способность внезапно расцвести.В Тераталионе Халида присоединилась к Дочерям Магнуса и узнала, как использовать ее огромную силу. Но учение Дочерей никогда не предназначалось для изучения таким сильным, как она. Тысяча Сынов, которые знали о ее существовании, боялись, что, несмотря на всю ее преданность своему повелителю, она была слишком могущественна, чтобы позволить ей бежать. В конце концов, некоторые утверждали, что Темные Боги найдут способ заставив ее служить им?— и тогда, с ее силой, Тераталион будет обречен. Халида знала об их заботах и понимала их?— по правде говоря, она сама делилась ими. Она не верила, что она святая, просто защищенная Императором, но она все еще могла слышать шепот Губительных Сил, отчаянно пытавшихся повернуть ее?— даже Кхорн, со своей знаменитой ненавистью к псайкерам, не мог пройти мимо такой возможности. В конце, она вызвалась оказаться в стазисе, где она не сможет причинить никакого вреда и будет недоступна даже самим богам Хаоса. С торжественной церемонией, призванной обеспечить, чтобы она вошла в стазис в правильном состоянии, ум задерживается на последней мысли, иногда оказывая катастрофический эффект в случае длительных периодов?— Халида отправилась в искусственный сон, несколько тысяч лет назад, когда Черный Крестовый Поход достиг Тераталиона.Но даже в этом состоянии Халида не была бездействующей. Так или иначе, даже технологии Темного Века, которую Пятнадцатый легион использовал для своего убежища, было недостаточно, чтобы полностью скрыть ее присутствие. В то время как видения Алого Короля немногочисленны и вызывают подозрения, никто не отрицает, что призрак Халиды казался тысячам паломников и преданных за эти годы. Эти видения приносят утешение мучимым, молящимся о духовной помощи, дающим советы и исцеляющим от болезней и травм. Хотя черты этого явления никогда не ясны, оно всегда облачено в золотую ауру, описанную очевидцами как ?наполненную любовью Императора?. Ахат-Якби существует секта Имперского Символа веры, которая поклоняется ей как святой, и именно благодаря этому культу она получила титул ?Бдительная дочь?.***Из крепости вспыхнул золотой свет, когда Халида вышла из своей капсулы. Она уже знала о предстоящей битве?— она слышала молитвы призывавших Бога-Императора о победе и спасении. Как мстительный ангел, она полетела к стенам, сопровождаемая Тысячей Сынов, которые ее разбудили. Нерожденные закричали по ее прибытии, и затем эти крики стали еще громче, когда она выпустила огонь собственного возмездия Императора. В течение тысячелетий Халида была ангелом милосердия Бога-Императора?— теперь она стала сосудом Его гнева.Сила Дочери была как никогда сильна, и силы Хаоса отступили перед ее яростью, когда она уничтожила сотни демонов, культистов и Космодесантников Хаоса. Свет ее веры в Алого Короля и Бога-Императора сделал ее анафемой для порождения Варпа?— даже Сартораэль и его круг Повелителей Перемен не хотели приближаться к ней. Но пока она стояла на стенах, они не могли продвигаться дальше. Сартораэль призвал Тзинча, прося у своего божественного владыки о помощи?— и Великий обманщик ответил. С жестокой улыбкой Тзинч протянул руку и передал пешку, которая была отправлена в Тераталион в ожидании именно этого момента.***На протяжении веков она оставалась в молитве, ее разум был един с божественностью Бога-Императора. Она глубоко заглянула в мысли Повелителя Человечества того времени. И хотя никто, кроме, возможно, Его сыновей, не мог по-настоящему понять разум истинного Бога, она многому научилась. Она была свидетелем пропасти тысячелетий, через которые Он жил, уводя Человечество от проклятия и к спасению, которое только Он мог постичь. Она видела многие жертвы, которые Он принес во имя этой цели, жизни, которые Он разрушил, надежды и мечты, которые Он разрушил. Она видела океаны крови, которые Он пролил, когда Он подрезал Древо Жизни.Но она также видела слезы, которые Он молча пролил. Она чувствовала Его любовь к Человечеству, Его стремление защищать вид, в котором Он родился, независимо от того, насколько удаленными от него Он стал.Она будет держать силы Хаоса в страхе, как она делала раньше. Затем Изгнанник вернется, и Алый Король восстанет. Она поделится видением Императора с Его освобожденным сыном, и вместе они принесут новую Эру мира и света в галактику.Все будет идти по замыслу Бога-Императора. Его Свет сиял сквозь нее, и до тех пор, пока это происходило, Ахат-Якби не падет, потому что ни один из появившихся не мог вынести его прикосновения. Чемпионы Богов Хаоса дрожали перед ней, и те, кого коснулось их вредное влияние, отпрянули, пораженные ужасом, который они не могли понять от прикосновения Света, даже до того, как он начал сжигать их нечистую плоть. И вот она встала, и от стен Ахат-Якби обрушился гнев Бога-Императора на тех, кто осмелился угрожать Его сыну.Затем одна душа подошла к ней, растерянная и потерянная, но не тронутая тьмой. Она повернулась к нему, и ее глаза расширились, когда она увидела воина легионера, одетого в доспехи Темных Ангелов. Воин споткнулся, из его мыслей исходило смятение и шок. Он не знал, где он, не знал, кто она такая. Как потерянный ребенок, он отчаянно тянулся к ней, молча просил ее о помощи. Свет не навредил ему, а призвал его вперед. Он упал на колени перед Бдительной Дочерью…Кинжал воткнулся в ее сердце, и кровавое пятно распространилось по ее одежде. Она посмотрела в глаза своего убийцы, потрясенная, неспособная понять, что произошло. Там, где раньше был потерянный воин, теперь был жестокий, коварный монстр, наслаждающийся успехом своего гнусного колдовства. Затем, незадолго до того, как забвение овладело ею, она нанесла последний удар, и обманщик был отброшен назад, врезавшись в камень, кинжал выскользнул из его рук и разбился, ударившись о землю. Но для нее было уже слишком поздно, и когда Халида пала, она знала, что планы Императора на нее были разрушены…—?И так твоя пешка умерла, Анафема,?— рассмеялся Бог Перемен, —?и вместе с ней твои жалкие усилия бросить вызов МОЕМУ господству над потоками судьбы. Я один?— Архитектор Судьбы!***Смерть Халиды сломила смертных защитников Ахат-Якби. Они видели падение Святой и знали, что вся надежда была потеряна. Темные Ангелы, со своей стороны, не выглядели встревоженными внезапным исчезновением своего господина. Их сложная, многослойная, совершенно безумная иерархия означала, что у каждого из них все еще была своя миссия, свой командир, которому нужно подчиняться. Они надавили, и вскоре стены пали. Мэдокс провел отступление во внутренние пространства Ахат-Якби, готовясь сражаться с силами Хаоса на каждом шагу на пути к святилищу Магнуса.Когда Сартораэль вошел в крепость, Хайон и другие Геральды наконец достигли стен. С их силой Геральдам было легко подняться, оставив их смертную армию справиться с толпой, оставленной Лордами Хаоса. Началась полная анархия, когда три армии сражались в коридорах крепости. Мэдокс потерял контроль над своими войсками, каждый легионер вынужден сражаться самостоятельно с любыми войсками, которые он мог собрать, защищая их умы от всепроникающего отчаяния. Но, несмотря на всю храбрость защитников Тераталиона, они теряли свои позиции, и силы Хаоса все ближе и ближе приближались к обширному помещению, где лежало тело Магнуса.В конце концов Мэдокс повел отчаянный последний бой у ворот святилища, собрав на своей стороне как можно больше своих братьев, надеясь, что Геральдам удастся прорваться сквозь орду Хаоса и укрепить его положение. Он слышал о возвращении своих потерянных братьев во время неразберихи, и хотя он едва осмелился поверить в такое чудо, он знал, что это была единственная надежда его Легиона. Перед великими адамантиевыми воротами Бессмертный держался на своем месте, с сотнями мужчин, женщин и Астартес на его стороне. Тысячи Сынов, Гвардия Шпиля, Дочери Магнуса, скитарии?— все встали вместе, чтобы защитить Примарха от легионов тьмы.И затем из полчищ Потерянных и Проклятых появился один воин, одетый в серо-голубые доспехи и излучающий зловещую силу Кхорна. В своих руках он держал силовой меч древнего дизайна?— пережиток далекого и славного прошлого Человечества, испорченный рунами Бога Крови. За ним следовали другие Космические Волки и Вульфены. Он не носил шлем, обнажая длинные клыки и длинные черные волосы, которые дали ему имя. Это был Рагнар Черная Грива, Молодой Король, трижды проклятый еретик и бич Империума. После смерти Логана Гримнара он оставил оставшиеся войска Шестого легиона своим собственным отрядом, стремясь прославиться тем, что разрушил святилище Алого Короля. Руководствуясь жаждой крови Кхорна, Рагнар определил Мэдокса как лидера защитников и попытался вызвать его на бой.***Повелитель Волков не был безумным берсерком. У него был навык в том, как он сражался, инстинкт, отточенный веками войны во имя своего ненавистного бога. Его проклятый клинок танцевал, его силовое поле как-то звучало, как визг проклятых, когда он прорезал воздух. Несмотря на усилия Мэдокса, несмотря на то, что он укрепил свое тело всеми силами, которые он мог собрать, это было все, что Бессмертный мог сделать, чтобы соответствовать силе предателя. Они боролись уже несколько минут, и, за исключением нескольких вмятин в доспехах, они не были хуже для ношения. Затем Волк заговорил, его голос наполнился ненавистью и отвращением, так что могущественный Мэдокс мог чувствовать их своим шестым чувством. В разуме предателя была такая тьма, что ему стало не по себе.—?Твой брат колдун убил лорда Гримнара,?— проворчал Черная Грива. —?Я отомщу за него твоей смертью!—?Месть,?— сказал Мэдокс с таким презрением, какое только мог себе представить, в этом слове, охотно раздувая пламя своей холодной ярости, чтобы сохранить свое внимание. —?Это все, что ты, когда-либо хорошо делал, даже если ты никогда не замечал, что не заслуживал этого, что все, что когда-либо происходило с тобой, было вызвано твоим выбором, твоими действиями!Единственным ответом Рагнара был бессловесный рев, и затем он двинулся еще быстрее, чем раньше. Мэдокс парировал удар своим посохом, затем повернул оружие в своих руках и нанес ответный удар. Он увидел ловушку слишком поздно, когда его оружие ударило Космического Волка прямо в грудь. Рагнар улыбался, несмотря на кровь, вытекающую из его раны. Он охотно принял удар, полагаясь на свою улучшенную физиологию и кощунственные дары своего покровителя, чтобы удержать его в бою. Его клинок уже двигался, ухватившись за мелкую пробоину в обороне Мэдокса, вызванное его атакой.Прикосновение к оружию, которое пронзило его броню до самого живота, было мучительным. Инстинктивно он послал силу, чтобы закрыть рану в тот момент, когда лезвие оставило часть его плоти, но что-то в травме помешало даже самому основному лечению. Опустошенный, внутренности потекли из раны, Мэдокс упал на колени. Перед ним Рагнар поднял клинок, чтобы нанести смертельный удар…… только для того, чтобы меч был заблокирован оружием, которое было только частично материальным. Мэдокс узнал призрачного воина?— это был Алеф Юрос, последний их Тысячи Сынов, отправившийся в Просперо, прислушиваясь к зову своих мертвецов. Теперь он вернулся, но он больше не был смертным, а был одним из призраков, чьи голоса заставили его покинуть Легион. И еще были такие, как он, эфирные Астартес, которые проявились рядом с товарищами Мэдокса, стоя с ними против рабов Варпа.И снова Мэдокс услышал этот призыв, это провозглашение неповиновения, исходящее из разума каждого из двенадцати призрачных чемпионов:—?Мы вернулись!***Несмотря на вмешательство Мстительного, Мэдокс все еще был ужасно ранен. Клинок Рагнара был как-то проклят, и его сила помешала Бессмертному исцелить раны, которые он нанес ему. И как раз когда он отступил, сам Сартораэль появился в прихожей в сопровождении своих Повелителей Перемен. Двенадцать Мстительных собрались, чтобы противостоять Великим Демонам, и воздух потрескивал от энергий двух Сил, представленных этими сущностями. Из отряда, который Сартораэль привел с собой в Тераталион, восемь лордов все же остались, а их общее число девять?— благоприятное число слуг Тзинча.Мстительные были сильны, и у каждого из них все еще были воспоминания о войне против отродий Хаоса. Но они все еще были новичками в своих вознесенных формах, в то время как Повелители Перемен существовали тысячи, а может быть, и десятки тысяч лет. И хотя с каждым днем Виндикта становилась все более могущественной, Архитектор Судьбы существовал гораздо дольше и использовал свою накопленную мощь, чтобы укрепить своих слуг в этой самой важной битве. Со временем Повелители Перемен заплатят за этот дар, поскольку Тзинч был непостоянным, но на данный момент воля Изменяющегося Бога была сосредоточена на достижении победы на Тераталионе. Один за другим, Мстительные пали, разорванные в клочья когтями и колдовством, и Тысяча Сынов почувствовали, что их сущности теряют контроль над реальностью. Они не были уничтожены, но вместо этого были брошены в Эмпирей, где притяжение Просперо утащило их обратно в мир их смерти. Со временем они вернутся, чтобы связаться с живыми слугами Виндикты по всей галактике, но их участие в Осаде Тераталиона было окончено.После изгнания последнего из Мстительных, Вечный Наблюдатель поднял свой посох в своих когтистых руках и выпустил свое колдовство против ворот святилища. Эзотерические символы, выгравированные на его адамантиевой поверхности, вспыхнули, поскольку никто, кроме сыновей Магнуса, не мог их открыть?— но мощь Сартораэля была слишком велика. Вечный Наблюдатель был избран своим лживым богом, действующим в качестве избранной руки Тзинча на Тераталионе, и в конце концов ворота упали с громовым звуком. За ними было обнаружено наиболее хорошо защищенное место во всем Просперианском Доминионе.Помещение за воротами была высечена в скале под Ахат-Якби, когда Магнус пал девять тысяч лет назад. Разработанный величайшими архитекторами Империума, он был действительно огромен, растянувшись на километры. В центре пространства была пирамида из белого мрамора, а на вершине этой пирамиды лежало дремлющее тело Алого Короля. Но остальная часть пространства была далеко не пустой. Ряд за рядом фигур окружал его, все повернулись к коматозному телу Магнуса. На них были различные модели брони Астартес, сжимающие болтеры, которые не стреляли с тех пор, как они вошли в эту комнату, это были Рубрикаты.Каждый из этих молчаливых воинов когда-то стремился в Пятнадцатый Легион, обещавшего светлое будущее на службе Империума. Но, пройдя Рубрику, которая защитит их от генетической нестабильности, которая мучила их, они были уничтожены, обращены в пыль, запертую в броне. Такова была цена заклинания Аримана, полученного от Легиона в обмен на спасение его от гибели, наложенной на него Великим Мутатором. Десятки тысяч этих неудавшихся Астартес стояли там бдительно, совершенно неподвижно?— армия молчаливых мертвецов, которую мог разбудить только действительно могущественный голос. Это был приз, разыскиваемый Сартораэлем, истинная цель Черного Крестового Похода. С ритуальным осквернением тела Магнуса Вечный Наблюдатель мог бы командовать Рубрикантами.Сартораэль вышел вперед, и древние обереги боролись против его присутствия. Нахмурившись, демон отпрянул, прежде чем схватить ближайшего из своих и бросить его через ворота. С пронзительным криком Повелитель Перемен взорвался в огне, его физическая оболочка была поглощена силой подопечных. То же самое произошло с тем, кого бросил Сартораэль, и тем же с последующим, пока, наконец, один Великий Демон не выжил, превратившись в сгущающуюся массу плоти и энергии Варпа благодаря истощенной силе заклинаний Пятнадцатого легиона. К тому времени остался только сам Сартораэль, и Вечный Наблюдатель засмеялся, когда он переступил порог святилища своего старого врага. Наконец, после тысячелетий планирования и интриги, настал час для окончательной победы во имя Тзинча?— уничтожить Алого Короля и угрозу, которую он представлял замыслам Архитектора Судьбы, и обратить наследие на службу Богу Изменений. Но когда он шел к белой пирамиде в центре, проходя между рядами безмолвных Рубрикантов, за его спиной раздался голос, взывающий к нему.***—?Сартораэль!Вечный Наблюдатель остановился, затем повернулся. Там, идя к нему мимо тел слуг демона, позади него, был Хайон Черный, излучающий психическую силу. Вокруг него роились отголоски Просперианских мертвецов, их призрачные лица были обращены к Сартораэлю, их собственная ненависть к нему усиливала и без того значительную долю Хайона. Медленно, сознательно Сартораэль шел по дороге, пока не оказался всего в нескольких метрах от Вестника. В течение нескольких секунд они просто смотрели друг на друга, единственным звуком была битва, которая все еще бушевала снаружи, когда Герольды Просперо сражались с остатками Черного Крестового Похода.—?Посмотри на себя,?— издевался демон, когда он нависал над Хайоном.?— Посмотри, как далеко ты зашел, маленький Искандор, сражаясь со своими Нерожденными. Я горжусь тобой, правда. Из всех сыновей вашего отца ты единственный, кто приблизился к реализации своего истинного потенциала.—?Оставь свою ложь, демон,?— плюнул Хайон. —?Я знаю, что ты хочешь сделать. Я этого не допущу!Смех Сартораэля был кошмарным сном?— это был звук надежд, ставших реальностью самым ужасным, искаженным образом, давних верований, внезапно показавшихся ничем иным, как суеверием.—?Ты не можешь победить меня, Искандор. Ты силен для смертного?— но я намного больше этого. Этот маленький бог, которому ты служишь,?— очень молодой, а я служу Силе гораздо старше.—?Мы посмотрим на это,?— сказал Хайон, и он атаковал Сартораэля, подняв свой топор, ветры самой смерти кричали рядом с ним. Он двигался быстро, быстрее, чем когда-либо прежде, быстрее, чем когда он сражался с Агастри на Просперо. Сила Виндикта текла сквозь него, потому что перед ним стоял заклятый враг его Легиона, существо, которое было ответственно за все страдания и безумие, которые произошли на Тераталионе. В тот момент он был больше, чем Искандор Хайон, Бич Волков и Первый Вестник Просперо. Теперь он был воплощением справедливости, возмездие ставшей плотью.Посох Сартораэль встретился с Саерном, и древний силовой топор разбился на тысячу осколков, а Хайон был отброшен назад?— только чтобы оказаться в левой руке Вечного Наблюдателя. Несмотря на все, что он пережил за эти годы, Хайон закричал, когда Сартораэль развернул свою силу против него, вырывая куски его доспехов и разрывал их на части, пока он не стал всего лишь на волосок от смерти. Смеясь сквозь слезы боли и крови, Хайон уставился в глаза демона, едва способный удержать себя от потери сознания от боли и шока.—?Ты действительно думал, что твоя новая Сила одолеет меня??— усмехнулся Сартораэль. —?Я наследник Тзинча, маленький маг. Я вне времени, и мои знания выходят за рамки твоего воображения. Чтобы победить такого, как я, понадобятся не только твои жалкие уловки.Демонологическим жестом Сартораэль бросил Хайона через всю комнату. Вестник врезался в стену, рядом со сломанными воротами, и рухнул на землю, где он и оставался неподвижным.—?Смотри сейчас,?— смеялся Великий Демон, —?пока я возлагаю возмездие Тзинча на твоего отца и возьму господство над всем, что он когда-либо считал дорогим!Затем, Сартораэль повернулся к белой пирамиде, оставляя своего побежденного врага. От провала Хайон чувствовал привкус пепла во рту, когда он лежал на земле, его тело было сломано, его сила потрачена, его топор разбит. Он не мог двигаться, едва мог дышать. Он проиграл, и он ничего не мог поделать, кроме как наблюдать, как все, за что он боролся, было ужасно преобразовано злом, которое он не смог остановить. Часть его задавалась вопросом, даст ли Сартораэль милость смерти, когда он станет свидетелем того, как ужасное видение Просперо сбудутся.А затем рядом с ним появился кто-то, и он заставил себя повернуть голову к нему. Там стоял Мэдокс, нынешний лидер Тысячи Сынов, защищавших Тераталион. Хайон слышал о нем от Герольдов, которые совсем недавно покинули Легион. Так называемый Бессмертный был на грани смерти, его жизнь не могла закончиться только постоянным использованием его великих способностей биомантии. Его аура, слабая и мерцающая, все еще была пронизана силой Виндикты?— если он выживет достаточно долго, он тоже станет Вестником. Но это вряд ли произойдет сейчас… —?Теперь я вижу… свет Виндикта,?— сказал Мэдокс между стиснутыми зубами, и Хайон слышал, как кровь капает изо рта при каждом слове. —?Он нуждается в тебе, Хайон… Он нуждается в тебе живым.Мэдокс встал на колени рядом с Хайоном и положил руки на сломанное тело его древнего брата. Сила текла через Искандора, восстанавливая его тело и восстанавливая истощенные мышцы. В течение нескольких секунд Мэдокс просто сидел неподвижно, работая над своим искусством, чтобы исцелить Искандора. А потом он упал и больше не двигался, последняя искра его жизни была потрачена на исцеление ран Хайона.Сколько братьев, которых видел Искандор, умерли сейчас? Сколько еще он увидит, прежде чем это наконец закончится? Почему ты не дашь мне умереть? Он с горечью подумал, едва не пережив столетия войны и ужаса, которые он испытал, когда галактика все глубже погружалась во тьму. Сколько еще может выдержать одна душа, прежде чем сломаться под натиском такой смерти?Как бы много от него ни требовалось, раздался ответ тихим голосом в его голове. Хайон заставил себя посмотреть вверх, игнорируя причиненную боль. Там, над своим собственным трупом и ползущим телом Хайона, находился призрак Мэдокса, смотрящий на спасенного брата. Он больше не носил шлем, и на его лице не было ни гнева, ни осуждения сомнений Хайона?— только доверие. Даже после смерти Мэдокс верил, что Хайон выполнит свой долг.Как он мог разочаровать кого-то, кто пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти его?Несмотря на боль?— Мэдокс спас ему жизнь, но Хайон был еще далеко не полностью исцелен?— он пополз к пирамиде. Он не знал, что он будет делать, что он мог сделать, но он не сдавался. Он не поддался бы отчаянию. И он пополз, сантиметр за сантиметром?— и тогда произошло чудо.Сартораэль поднимался по ступеням пирамиды и был уже на полпути к вершине, когда перед ним без предупреждения появился диск яркого света, который остановил его. Хайон узнал психический отпечаток Варп-Портала, поскольку сила, стоящая за ним, была ему неизвестна. Из портала появился первый силуэт, и Сартораэль презрительно усмехнулся. Затем появилась другая, меньшая фигура?— и Вечный Наблюдатель застыл в шоке, прежде чем взвизгнуть в отрицании и страхе. На земле Хайон улыбнулся за шлемом. Он знал этих двоих?— он знал их обоих. В прошлом он ходил рядом с ними, и хотя их расставание не было мирным, он знал, что они оба являются врагами Изначального Уничтожителя. Самое главное, он знал, что означает их приход.Изгнанник вернулся.