Расстановка фигур I. Не замечая падения. (1/1)

Мир ?Прибежище?, СейфХевен, вечер 24 декабря.(Сорок пять недель до бури). Невидима за снежной пеленой, она медленно скользит в ночном небе над улицами и площадями фантастического города. К этому месту поистине невозможно привыкнуть, оно не перестаёт удивлять. Кто бы мог подумать, местные создания тоже отмечают рождество. Именно с маленькой буквы, как зимний праздник, лишний повод развлекаться. Очередной их трофей. Мерцают гирлянды на окнах, висят омеловые веночки на дверях, видны и елки?— где-то живые и богато украшенные живущими по соседству, где-то искусственные, воткнутые перед домами?— не говоря уже о топырящих лапы за шторами. Под них где-то уже укладывают подарки, не в пример земным добытые без мордобоя и давки на распродажах. Даже не скажешь, что же более кощунственно?— то, что одни празднуют или то, что некоторые все-таки пытаются им напомнить о сути торжества, размахивая при этом крестом? Может быть, то, что меньшинство от меньшинства и вовсе догадалось заменить его на рыбку с монграммой, ту, что когда-то царапали на стенах катакомб как тайный знак приговоренных к смерти. Особенно, зная, сколько кошкоподобных среди местных служителей культа. Рыболовы без удочек, лицемеры, что с них взять, еще большие, нежели людские коллеги?— там приличных хватает хотя бы по закону больших чисел. Падающие на землю белые хлопья как воспоминание о прошлом. О том, как она спускалась в ад. Три ли сферы, девять ли чинов, для ангела иерархия, в конечном счете, условность. Меж ними нет ни первых, ни последних, ни худших, ни лучших. Есть только призвание и служба. А уж когда готовится зачистка, то требует она усилий от всех и каждого.?Ад пуст, все бесы здесь?,?— бравируют фразой на Земле, лучше бы вспоминали притчу про ?лестницу на небо?, или хотя бы песню про ?дорогу в ад?. Хотя, какая там дорога, целый хайвей, по которому новые обитатели валят туда сплошным потоком. Не отстают и коренные обитатели преисподней, плодясь быстрее, чем кролики, много ли бесу надо. Вот и приходится раз в год одних оттуда, так сказать, забирать, раз сами не хотят, а вторых прореживать, пока наружу не полезли. Прыжок веры начинается от самых райских врат. Сложив крылья в свободном падении, чёрным дождём они летят вниз, повторяя последний путь Утренней Звезды и его мятежных последователей. Пьянит полет. И манит бездна, зовет и тянет к себе, пока в какой-то момент не становится понятно, что она действительно смотрит на них?— тьмой тьмущей голодных глаз. В нужный момент снимаются печати, последнее препятствие на их пути. Распарывая багровые своды огненными кометами, небесное воинство является в преисподнюю, чтобы начать свою жатву. Посланные от Начал удерживают проход, избранные Властями преграждают путь местным хозяевам, благословленные Силами готовятся приходовать урожай, а на долю её собратьев и выпадает самая главная работа. Истребление. Уродливые под стать окружению черные костюмы защищают от смога, смрада и ударов, а визоры шлемов позволяют точно определять, кто же перед ними, коренной уроженец и обитатель преисподней или заблудшая душа, ведь на каждого по-хорошему свое орудие. У пекла своя ирония: оно уродует своих пленников по собственному вкусу, в зависимости от содеянного. Одноглазые и многоглазые, членистоногие и чешуекрылые, звероподобные, насекомовидные и птицемордые, среди них нет двух одинаковых. Само по себе существование в деформированном теле?— то еще наказание, поэтому всегда есть те, кто добровольно подставляется под удар, не в силах больше его терпеть. Но большинство пытается бежать или сопротивляться. Как бы ни был могуч ангел?— он всего лишь творение. Не творец. Не образ Божий. И именно поэтому невозможно описать те чувства, что испытывает посланник небес при виде того, во что же здесь превращается человеческая душа. Страх и гнев? Презрение и жалость? Облегчение и радость? Странная смесь, но одному ее компоненту очень трудно подобрать имя, слишком страшно в нем сознаваться, кажется, он зовется ?превосходство?… Со стороны кажется, что они испытывают удовольствие. ?Эсэсовцы??— шипит очередная насаженная на копьё жертва, судорожно скребя когтями по окровавленному древку. Сколько же земных лет ты здесь? Не цепляйся за эту жизнь, ты будешь удивлён, если узнаешь, что за тебя молились. Отбрось здешнюю плоть на радость здешним же каннибалам, прими покой до последнего суда....Знали бы местные, что ?истребители? еще не худший вариант, ведь есть еще ?литейщики?... Из какого же хлама здесь возводят дома? Неважно?— если кварталы не разрушит зачистка, сами князья тьмы, точнее?— стремящиеся к этому титулу, разнесут хлипкие постройки в очередной битве за рабов и территории. Насколько же богат по здешним меркам тот темный дух, который раз за разом это отстраивает? Что ж, убойная команда явно прибавляет ему работы; большинство коробок, кроме убежищ уж очень сильных тварей вскрывается вместе с содержимым.—?Сюда бы пару танков…—?А бомбу вакуумную со святой водой не хочешь? Главное оружие?— мы сами. Вперед! В штыки!.. Да, среди её товарищей есть и человеческие души, что прошли через подобное в тленной оболочке. Те, кто каким-то чудом сумели сохранить себя среди всеобщего безумия и разрушения, а не раствориться в нем. Или хотя бы осознать пережитое, чтобы идти дальше. Ей всегда нравилось украдкой слушать беседы прижизненных земных врагов о сходстве своих былых заблуждений и ничтожности их различий по сравнению с открывшейся истиной. В такие моменты всегда казалось, что всё это не зря. Их тоже ранят и калечат. Они тоже несут потери. И не каждому, быть может, хватит сил растащить в стороны сжавшихся в последнем объятии, которым уготована разная доля, или разрубить новорожденного бесенка. Но кому есть дело до ангельских слез, когда родные Небеса так далеко, и все назойливее вторгаются в сознание чужие слова ?ты никому не нужен?? Уставшие от кровавой жатвы, вымотанные горячкой боя, до дна хлебнувшие чужого горя и собственных сомнений, они возвращаются назад. Впереди трудный и изнурительный подъем обратно, торжественная встреча в коридоре из огненных мечей и несколько недель очищения?— пока не найдутся ответы на вопросы и не воцарится мир внутри. До следующего погружения. Что же за искупление понадобится ей, когда её миссия здесь будет завершена? И сколько она уже длится? Год? Два? Больше? Короткие вылазки становились все длиннее и длиннее, в какой-то момент превратившись в затяжное одиночное плавание, до последнего предела. ?Это только разведка?, напутствовали её, отправив без брони и без оружия в точку касания материального мира, пространства человеческих иллюзий и первого круга ада. Где, словно плесень в углу, разросся нелепый мирок, пристанище целого сонма духов и демонов, пушечное ядро на ноге у тех падших, что после посрамления Ада умудрились поднять бунт и там, только для того, чтобы снова проиграть. ?…Не лги себе, ты этого хотела…Кто, кроме тебя?..? Это действительно странное место. Заселенное выкраденными с Земли животными, часть из которых доразвились до сознания и речи?— и разбавленное порождениями человеческого разума. Оно существует короткий срокпо всем возможным меркам, но его обитатели уже успели украсть и скопировать из реальности многое?— и, продолжая воровать дальше, в чем-то ее обгоняют. А в чем-то не обгонят никогда, потому что не всегда магия стыкуется с прогрессом, зато всякий тут живущий испытывает на себе ее прикосновения. Здесь, видимо, о чем-то догадываются и официально не жалуют существ нематериальных?— что не мешает тем вольготно разгуливать по улицам, просто именуясь другими именами. Здесь квартирует даже столь могущественный их вид как языческие боги?— немногие чудом уцелевшие после без малого двух тысяч лет забвения из созданных древними людьми по своему образу и подобию, склеенных из человеческих страстей бессчётными жертвоприношениями, . ?Прибежище?. ?Тихая гавань?. ?СейфХевен?. У этого места много имён. Для неё?— это не более чем пародия на рай. За яркостью картинки действительно можно перепутать, но даже это в нём не самое страшное… Набирая высоту, призрачная фигура теперь держит путь прочь от центра мегаполиса. Уже можно охватить взглядом все его контуры. Общий деловой центр, семь исторических жилых районов?— в каждом доминирует определенный вид существ, промышленные зоны, малоэтажные пригороды и широкий аграрный пояс. Невысокая горная цепь, питающая несколько рек, протянулась стеной с северо-запада на восток, огораживая город от холодных ветров. Клин равнин на юго-востоке, черный амфитеатр залива и бесконечная пустота океана на западе. И океан второй, лес Океаника?— накатывается зелеными волнами с юга, сливаясь вдалеке в затмевающую горизонт массу. Выглядит уютно, только вот всякое место красят его обитатели. Нет, она честно пытается найти для здешних жителей хоть кроху жалости. Все еще повторяет себе: они не виноваты, они же заложники. Их души смертны, их жизни подчинены звериной природе?— впрочем, и в их буйстве плоти нет ничего такого, чему не подвержены люди. Им неведом свет истины, для них невозможна вечная жизнь?—кроме тех, кто по природе своей недалеко отстоит от демонов. Но, значит и закон для них может быть только ветхозаветным, только запреты и кары… Последней каплей стало то, что, несмотря на все распри между мятежниками и нынешними хозяевами Пекла, здесь может обитать потомство князей тьмы, предусмотрительно укрывшееся там, куда не заглядывают убойные команды. Так что здесь она одна и против всех. Единственный ангел на весь этот нечистый мир. ?Избранная?… Впрочем, так ли уж она одна? Первым, что она услышала, попав сюда, был крик боли, нисколько не вязавшийся со всем окружающим буйством красок. Отчаяние смертной души, потерявшей смысл жизни. Страдание существа, чей внешний облик традиционно принято считать одним из символов зла. Это не могло не вызвать интереса?— слишком удачный пример для постижения законов местного бытия. В котором получилось разглядеть и нечто большее. Он жаждал помощи. Ему явилась она?— и нисколько об этом не пожалела. Он ослеплён и видит в ней больше, чем есть на самом деле. Тень ли из прошлого, надежду ли на будущее, опору ли в настоящем?— словом, то, что хочет. Но ведь и она не смеет развеять его иллюзий. Пока что эта ложь во благо?— её главное оружие. Её вера. Его надежда. Быть может?— по всем, кстати, законам этого мирка?— могла быть их любовь? Нет, нет, не здесь и не между ними. Нет никакой любви, есть только ненависть, одна на двоих, та, что связывает гораздо сильнее и не просит ничего взамен. И уж точно никогда не обманывает. ?И все-таки, каково это, когда обожествляют? Она всегда старается появляться за спиной. Не смотреть лишний раз в лицо своего паладина. Линзы его очков с обратной стороны вдруг озаряются слабым сине-зелёным сиянием?— и не успевает он повернуться, как белые крылья окутывают его фигуру. ?Друг мой?. ?Мой ангел…?, не смеют произнести его губы, но каждый раз звучит в его голове. Что же в этой фразе главное, определение или определяемое?—?Друг мой?— друг мой, ох и плохи же твои рефлексы.—?Куда уж мне сравниться с таким созданием. Доброй ночи, Адина. С праздником.—?Счастливого Рождества. Жаль, только встречать нам его как обычно… Он откидывается назад, расслабляясь в её объятьях. Так продолжается не более минуты, но для него они равны вечности. Рядом с ней его сознание словно плавится. Чтобы превратиться в клинок, такой хрупкий, но от этого не менее смертоносный.—?И не смей впадать в уныние, сравнивая нас,?— шепчет она,?— Первые демоны тоже были ангелами. Если тебе по силам одолевать их продолжателей, не так велика между нами разница. Неуклюжая лесть, но ведь работает же.—?Что ждёт меня на этот раз? —?спрашивает он, когда к нему возвращается хладнокровие.—?То же, что и всегда, друг мой. Новый бой. Старый враг. И наша общая победа.—?Очередные безмозглые отродья? Лезут и лезут…—?И не становятся от этого менее опасными. Ты разве желаешь кому-то пережить то, что произошло с тобой?—?Никогда,?— сжимает он кулаки,?— будь моя воля, перебил бы всю погань, в ад бы сошел…—?Тогда нам нужно спешить. …А все-таки удивительное существо её союзник, как мало ему надо. Вот он уже достал из тайника чудом добытое для него оружие и готов пуститься в путь на своих перепончатых крыльях. Интересно, если бы и люди умели летать?— сделало бы это их свободнее и чище? Для него ведь каждый полет –испытание, шаг на грань между разумом и натурой зверя. Местные обитатели ревностно оберегают барьеры, огораживающие цивилизованную часть их мирка от окружающего хаоса. Добро, хоть жертва, что от них требуется для его поддержания?— бескровная. Однако есть в этом неустранимый изъян. Созданное демонами, демону же и подчинится. В преградах есть множество прорех к услугам слабых, но хитрых. Могучий способен проломить стену, умелый?— аккуратно вытащить пару её кирпичей. Адина уже махнула рукой на поиск таких лазеек, гораздо проще дожидаться, когда воспользовавшаяся им сущность себя проявит. Впрочем, был в здешней истории один момент, когда демоны двух миров, пытаясь примириться, были готовы открыть постоянный портал для связи друг с другом. Только для того, чтобы в итоге кинуться замуровывать его с двух сторон… Вот и цель. О, нет, это далеко не ?отродье?. Прямо реликт античный, интересно, что он вообще в Прибежище забыл. И ничего ведь даже не подозревает.–Значит, Deus vult?— щерится спутник в ликующем оскале. Получив одобрительное ?Amen? из–за правого плеча, изумрудная молния обрушивается вниз на свою жертву.—?Что ты блядь такое???! Ответом?— только отблески на лезвии глефы, в следующее мгновение впивающейся в плоть. Демон в этом мирке становится уязвимее, это один из немногих здешних плюсов (так сбежавшие сюда пытались обезопасить свои шкуры от преследователей). Правда, бой?— стихия напарника, Адина держится позади. Будь у нее вся подобающая ?истребителю? экипировка, все было бы по-другому, сейчас же, будучи беззащитной, нельзя выдавать себя раньше времени. Но если он не справится?— она отведет удар и вытащит из схватки. Хотя бы потому, что обязана. …?Quoniam angelis suis mandabit de te ut custodiant te in omnibus viis tuis in manibus portabunt te ne forte offendas ad lapidem pedem tuum…?. Сейчас для нее эти святые слова отдают горькой насмешкой. Даже вдвоем они еще слишком слабы, чтобы тягаться здесь с теми, кого она обозначила своими целями. Пока же все, что остается?— продолжать искать удобный случай. Кружить, сжимая кольцо, как кружится сейчас над ними снег. О том, что произошло, никто не узнает. На бледные зарницы на фоне здешнего калейдоскопа ночных огней не обратят внимания. Дымящуюся чёрную кровь примет без следа земля. Раньше оставались и тела, теперь и за ними есть, кому прийти… …Но почему же Адина не может отделаться от мысли, что в пазорях здешнего лживого неба кривится чья-то ехидная усмешка… Итак, дамы и господа, позвольте напомнить про персонажа, не успевшего в комикс ?Зоофобия?, но ставшего прямым прародителем хазбиновских ?истребителей?. ?Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое правое дело… вечен дух ненависти в борьбе за правое дело. И благодаря ему, зло на Земле не имеет конца?, так писал один советский диссидент. Гниленькая фраза, позволяющая красиво, оставшись ?в белом?, заткнуть рот кричащему о несправедливости. Но предназначавшаяся для тома ?Ангелы и демоны?, хотя, судя по всему, придуманная гораздо раньше ангелок Адина (Adina, отличное имя, как для русского уха…) описывается ею как нельзя лучше. Так что вот он, вполне каноничный антагонист для битья и вешания на него всех собак. Готовый протянуть крыло помощи хоть ДумГаю (?Дум? и ?Хазбин? это слишком бородатая шутка, возникла-то, считайте, в момент анонсирования проекта, задолго до пилотной серии), хоть Калдору Драйго (с ним роднила способность причинять демонам боль одним физическим присутствием; оружие, которое всегда при ней, но действующее только на грешников). Разумеется, основными её противниками должны были стать Дэмиен из ?Зоофобии? и ?банда неудчаников?, превратившаяся с течением времени в главных героев ?Отеля?, по первому варианту?— грешники, сбежавшие из ада в силу клинической тупости охраны (гулял по сети выложенный Вивьен карандашный комикс, как подчиненные докладывают об этом Стиксу в режиме ?все хорошо, прекрасная маркиза?), по второму варианту?же намеренно выпущенные наружу агитировать, как хорошо в Пекле живется. А по поводу того, почему милая компания угнездилась именно в отеле, а не в какой-нибудь прачечной, объяснение простое?— существует легенда, что песня ?Hotel California? (в Калифорнии Медрано и проживает) как раз посвящена некоему отелю в Сан-Франциско, который переоборудовали в 1982 году под ?Церковь сатаны?. Поскольку в каноне полноценно реализоваться Адине не дали, персонаж до настоящего времени вынуждено хлопает крылышками у фанатов?— пытаясь либо напрямую и целиком загеноцидить популяцию демонов любым имеющимся способом, либо, действуя чуть хитрее, спровоцировать межнациональную межвидовую рознь. А ещё это ангел-хранитель буйных шипперов, такой, какого они заслуживают. Просто попадалась в сети пара-тройка фанатских работ, где ангелок сперва поганой метлой гоняет братьев по оружию, засмотревшихся на ?…дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал? (Бытие, 6:2-4), потом ломает голову, кому, куда и как пристроить в СейфХевене новорожденного нефилимчика и как бы так понадежнее сгноить его мамашу в аду, да так, чтобы не нарушить сложившийся баланс сил, а позорище Небесной канцелярии не вылезло наружу. Хотели фикрайтеры пошутить?— пошутили сами над собой… Это не единственный ангел, дизайн которого был разработан для ?Зоофобии?: на страницах комикса могла появиться ещё более отмороженная ?истребитель? по прозвищу ?Пила? (?Chainsaw??— бензопилой демонов кромсать всё-таки эффективнее, нежели копьём колоть; привет, Вархаммер!), даже не факт что ангел?— скорее уж наемник из Чистилища. Художница комментировала этого персонажа так: её видят вместе с ангелами, по ярости своей она их превосходит, но что она такое?— никто не понимает (кто сказал ?репентина??). Да, версия о том, что ?истребители? не настоящие ангелы, а бывшие смертные, причем отнюдь не безгрешные, именно отсюда по фандому ?Хазбина? гуляет и официально не опровергнута. Ну и на правах командира этой зондеркоманды, планировался к включению архангел Гавриил, которому, не иначе, пришлось бы разгребать последствия и ставить на место двух вышеописанных фурий, покуда те не пали окончательно. Гнев, знаете ли, peccata capitalia, один из семи главных грехов, а уж если к нему еще примешана ?царица грехов??— гордыня… Возиться с отрисовкой армады ?крыластых прохвостов? на момент выпуска пилотной серии ?Отеля? Вивьен и её команде художников не было ни времени, ни желания, ни, главное, смысла. В драматургии он бы тогда только проиграл?— как известно, враг должен пугать своей безликостью и неизвестностью. Однако в одном из интервью Медрано заявила, что концепция Рая и его общества для сериала существует, и она была бы только рада показать это в одной из серий. А, значит, шансы у Адины появиться в ?Хазбине? при продолжении проекта достаточно высоки. Вероятность угодить в сериал у её напарника гораздо ниже. Здесь же этот тип, можно сказать, один из главных героев, поэтому с препарированием пару-тройку глав подождем, пока же скажем, что вакансию охотника он занял не сразу, помимо него в старых черновиках располагал ангелок и личным телохранителем, грифоном по имени Голиаф (ну, вы поняли, ангел и грифон в одной колоде, привет ?Героям Меча и Магии?). Пояснение об облике хазбиновских демонов именно как форме наказания, равно как и ангельской экипировке, давалось командой создателей сериала в соцсетях. Да, не спорю, изначально озвучивалось, что СейфХевен расположен на Земле. Но даже если бы не планировалось кроссовера с "Хазбином" это то, что хочется выкинуть: сложно представить себе существование неизведанной территории, которая, по словам самой Вивьен, "размером с Техас" (268 597 квадратных миль) хотя география его гораздо больше соответствует западному побережью США). Так что пусть уж лучше это будет "параллельный" мир с собственным временем, отличным от земного.