Часть 5 (1/1)

Жизнь в самом деле стала более насыщенной.Кайт каждый день вставал рано утром, хотя, по идее, мог бы и вовсе на рассвете, если бы монарх не любил подольше поспать. Парень разжигал печи и огонь над котлом для приготовления королевского завтрака, и делать он это пытался как можно тише, стараясь не разбудить спящего Шайна, но тот все равно вставал вскоре после повара, потому что, во-первых, при такой жаре из-за огня было сложно спать, а во-вторых, сенешаль настойчиво помогал другу, как будто это входило в его обязанности. Ну, конечно, лучше делать добро знакомому лицу, чем монарху, который сам едва ли был способен на подобное.Денег за работу они получали предостаточно, чтобы купить ингредиенты на кухню и что-либо для себя, хотя монет могло бы хватить и на большие развлечения, если бы монарх имел такое качество как щедрость. Но из своей казны от раздавал большие суммы крайне редко. Это было без надобности, как он говорил. Он уверял, что у него есть куда более важные планы по растрачиванию денег. И если никто из горожан не осмеливался с этим спорить, правитель обращался с ними очень наигранно вежливо, подразумевая, что монарх всегда знает лучше.И хотя Кайт все это прекрасно понимал, он был настроен на все крайне положительно. Еще бы, зачем было грустить, если его еда искренне всех радовала, а большей радости для повара и быть не могло. Правда, его по-прежнему волновала постоянная хмурость на лице Шайна, который вечно оглядывался, когда был в окружении людей, будто следя, чтобы никто не подошел ни к нему, ни к другу. И поначалу Кайту это не нравилось, но позже, когда он в одиночку пришел на городскую площадь посмотреть на проведение мероприятий в честь дня Удачи и его безо всякой причины снова начала задирать невоспитанная шпана, Шайн очень вовремя очутился рядом и разогнал проказников леденящими угрозами, а то и подзатыльниками, пока те не убежали восвояси. Тогда Кайт и задумался, что, может быть (но только может быть), черствость мужчины имела свои плюсы. Как ни крути, а чувствовать себя защищенным было действительно приятно. Неизвестно, было ли сенешалю так же приятно защищать друга, но было видно, что он был настроен на такие позиции еще при их знакомстве. А точнее тогда, когда Кайт нашел на крыльце лютню. Она была его единственной дорогой вещью... поэтому, возможно, парень мог и себя считать чем-то подобным. По крайней мере, повар на это надеялся, в смятении пряча свой румянец от друга.В основном так и проходили все дни. В промежутки между работой Кайт бродил с Шайном по неизученным местам дворца, говоря о чем угодно, но не о философии жизни, затем шли на улицу дышать воздухом и приводя мысли в порядок после надоедливой суеты посторонних людей. Сложно было сказать, были ли большие отличия от прежней жизни, но Кайт чувствовал себя счастливее. Может, от признания, может, от денежного достатка, а может, от того, от кого ему иногда хотелось отвести взгляд и смущенно улыбнуться.Поначалу Кайт убеждал себя, что он слишком спешит с выводами, но позже, когда минуло несколько недель после его совместного проживания с другом, парень начал испытывать к нему какое-то странное влечение. И у него были подозрения на то, какие могли быть причины, но признавать это было так неловко.... Но вскоре он понял, что от фактов невозможно было убежать. Хоть это и было печально, ведь Кайт был уверен, что если Шайн об этом узнает, то никогда не примет его чувства. Если же он, как мизантроп, сделал исключение для дружбы, то чего-то большего здесь и быть не могло. И Кайт это понимал. Поэтому пытался заставить себя как можно скорее смириться с этим.Однако эти мысли его не гнобили, даже наоборот, навевали какое-то теплое чувство, а то и надежду на то, что однажды все могло измениться. Также, как внезапно поменялся его образ жизни, и что он из простого помощника лекаря превратился в королевского повара, чего, казалось бы, тоже не могло произойти. Поэтому невозможное вполне могло стать возможным.Что, к сожалению, относилось и к суровой реальности. Между своими розовыми мечтаниями, Кайт начал все чаще замечать среди людей Саймона, который осматривал новых пациентов и ставил им старые диагнозы. На вопросы о том, какая вдруг болезнь стала прилипать к каждому второму, он отвечал с недоумением. Врач начинал выглядеть весьма потрепанно, ведь далеко не все лекарства помогали пострадавшим, из-за чего хлопот становилось еще больше. Кайт не мог ничем помочь хирургу, поэтому успел забыть о переживаниях во время своей работы, но в определенный момент накаленная ситуация с болезнями дошла до пика.В один день повар и сенешаль зашли к торговцу на городской площади, чтобы присмотреть что-то новое из столовых приборов или просто какое-нибудь украшение в их скромную комнату. Народу рядом было немного, поэтому вскоре было довольно легко услышать чьи-то кряхтения и тяжелый кашель. Обернувшись, друзья увидели посреди площади бледного мужчину, который корчил лицо от боли и хватался за горло, будто его вот-вот стошнит. Прохожие смотрели на муки человека с неким испугом, но когда тот повалился на землю, Кайт было рванулся к нему на помощь, но тут же был грубо охвачен руками Шайна со словами:– Оставь его.– Но ему плохо! – отчаянно выпалил парень, не в силах смотреть на страдания мужчины. Кожа на его лице начала слезать в тех местах, где были странные чернеющие пятна. Из-за страха никто не решался даже притронутся к бедняге, но вскоре прибежал Саймон и заголосил о том, чтобы все оставались на своих местах, и подбежал помогать человеку. Дав ему пару зелий, которые смогли немного облегчить состояние больного, лекарь помог ему подняться и поволокся с ним в лечебницу. Проходя недалеко от Кайта, врач будто бы предостерегающе прошептал одно страшное слово "Чума", что заставило парня прижаться спиной к телу сенешаля и вцепиться руками в его руки, с этих пор не желая вновь оставаться незащищенным.Вскоре после случившегося начали ходить бесчисленные слухи о настигшей Дайдран эпидемии. Спать стало крайне сложно, а особенно тяжким стал выход на улицу, ведь приходилось вечно сверять, чтобы никто больной на тебя не дышал. Заразиться было очень страшно, ведь чума неизбежно вела к смерти, а умирать желания никто не имел. Поэтому люди начали функционировать с внешним миром как можно осторожнее, и даже стали как следует соблюдать гигиену и перестали употреблять испорченную пищу. Пить воду из колодца было также боязно, а приближаться к домашнему скоту и вовсе стало чуждой.Все горожане ходили по королевству бледные и напуганные. У Кайта, конечно, тоже от беспокойства дрожали руки, из которых вечно все валилось. Ведь одно неверное движение могло сделать его на шаг ближе к тому, чего он боялся больше всего на свете.Смерти. Чего, как ни странно, нельзя было сказать о Шайне. Тот стал выглядеть более настороженным, но никакой паники или страха на его лице не отображалось. Возможно, он хорошо умел взять в себя в руки даже в таких ситуациях. Возможно, он попросту ничего не боялся. А может быть (но только может быть), он даже хотел чего-то подобного.Кайт не знал, с чего он вдруг это взял, но сенешаль был мизантропом, а такие люди вполне могли желать зла другим. А то и себе. Это было грустно, но уже не так важно. Парень уже не сомневался в том, что друга искренне волновало его состояние и здоровье. Ведь он нарочно не дал ему подойти к зараженному человеку.– Я видел это раньше, довольно давно, – объяснял он, выкладывая на стол ингредиенты для обеда. – Все симптомы были точно такими же. Правда, я сомневался, что это чума, пока не увидел слезающую кожу. Это одна из поздних стадий.– Ужас какой... – с расширенным глазами Кайт покачал головой, едва следя за ножом, которым он чистил картошку. – Я думал эта болезнь совсем древняя, и в наши века ее уже не встретишь, а тут вдруг...– Многие люди избавлялись от чумы неправильным образом. Главное – это уничтожить ее источник, но многие просто его выкидывали куда-нибудь с глаз долой, из-за чего тот возвращался назад из раза в раз. Вот люди и продолжают болеть и умирать, – говорил сенешаль эти слова с нескрываемым презрением, затем достал с деревянной полки чугунные тарелки и, особо не жалея, звонко поставил их на стол, отдаленно желая, чтобы хоть одна из них треснула.Кайт нервно сглотнул. Постепенно он начал понимать позицию Шайна, и почему-то это осознание не принесло ему никакой радости. Но это было горькой правдой – люди сами губили себя. Своей неаккуратностью, небрежностью, беспечностью. Даже их монарх – величественное образцовое лицо! – не заботился о серьезных проблемах. Конечно, зачем было о них заботиться, если они его не касаются? Шиншиллы до его величества не добирались, их разгоняла стража, и свирепые зверьки нападали на беззащитных горожан. Сейчас до королевства добралась чума, но и теперь Соломон не повел подкрашенной бровью. Пока сам не болел – и переживать не стоило, можно было просто продолжать наслаждаться королевской роскошью. И в этом случае Кайт был категорически против такой позиции. Он был обычным поваром, а переживал за других сильнее, чем обязующий правитель. Даже Шайн, хоть и не терпел людей, но злился на них именно из-за того, что они сами себя сводили к смерти.– Послушай... – снова поднял взволнованный голос парень, беря из ведра следующую картофелину. – Если тебе чума уже встречалась, то, может быть, ты знаешь, как именно нужно уничтожить ее источник?Тушивший до этого огонь котла сенешаль выпрямился и невидящим взглядом уставился куда-то в стену. Сначала Кайту показалось, что мужчина не услышал вопрос, но затем внезапно заметил в его глазах то, чего никогда не ожидал увидеть – оживленный проблеск. А за ним и некую растерянность, граничащей с отчаянием. Повару было настолько непривычно видеть друга в таком состоянии, что он даже не нашел в себе силы повторить вопрос. Шок застрял в его горле цепенящим комом.– Огонь, – внезапно ответил Шайн, придя в себя и прочистив горло. – Огонь способен уничтожить следы чумы. Правда, эти следы еще нужно найти.Но Кайт почти не вник в эти слова. Большее внимание он обратил на то, как голос друга надломился в начале предложения. До этого такой твердый, суровый и безразличный... на секунду стал обеспокоенным и содержащим в себе куда больше одной эмоции. И это было пугающе странно.– Шайн... – тихо произнес парень, снова отвлекаясь от очистки. – Но если ты все об этом знаешь... то, может быть, ты... ай! – повар внезапно выронил нож и схватился за кровоточащий палец.Сенешаль укоризненно покачал головой, подошел к другу, взял с пола нож и бесцеремонно спихнул Кайта со стула.– Иди жаркое из печи достань, – недовольно пробормотал мужчина, занимая его место и беря картофель. – Только сперва палец забинтуй. Нечего тут свою кровь заражать.Парень виновато сконфузился и послушно побрел на другой конец кухни. Спорить было нечего, ведь и без того было понятно, что повар в последнее время был сам не свой. И немудрено почему. Опять-таки, из рук все валилось, невозможно было на чем-то сосредоточиться. Тем более теперь, ведь Шайн явно что-то скрывал за своим прошлым, и хотя Кайт уже давно решил в это не вмешиваться, ему внезапно захотелось узнать больше, дальше если бы это означало пролить не одну реку слез. Но если сенешаль никому не говорил об этом раньше... насколько ему было больно держать в себе?Явно больнее, чем сейчас было Кайту забинтовывать ноющую рану. Благо, она была на левой руке, поэтому проблем с готовкой не прибавится. Одно могло быть хорошо – повар мог и дальше готовить людям в свое удовольствие, но опаска была, и совсем немаленькая. Замешательство особенно усилилось, когда парень начал месить тесто для хлеба в увесистой миске, но от очередной посыпки муки исказился в лице и звучно чихнул.– Ой! – испуганно выпалил он.– В чем дело? – послышалось от Шайна.– Поздно рукой рот закрыл... вдруг микробы в тесто попали? – парень растеряно оглядел потраченные ингредиенты. – Выкидывать теперь, что ли...– Ты серьезно? – строго отчеканил сенешаль.– Ну не подавать же на стол зараженный хлеб? Я хоть и не болею, но сейчас все равно не стоит так рисковать...Мужчина пару секунд вникал в сказанные слова, затем возмущенно цокнул языком и бросил клубень в ведро.– Когда ты начнешь думать в первую очередь о себе, а потом уже о других, – сердито протараторил он.Кайт почувствовал себя загнанным в угол и начал смущенно мять пальцы на руках. Но через некоторые колебания все-таки выдохнул и продолжил готовку. Да, выкидывать и в самом деле было не лучшим решением. До деревенской лавки идти было далеко, а в такие дали сейчас ходить не стоило, мало ли где можно было подцепить распространенную заразу. Пока к ней не было противоядия, от природы стоило держаться подальше. Да и от людей, в общем-то, тоже.На самом обеде в королевском зале людей было в два раза меньше, чем обычно. Некоторая знать так и не решилась выйти их своих домов, какой бы приготовленная лучшим поваром еда ни была вкусной. Хотя сегодня Кайту она таковой не казалась, ибо была приготовлена второпях и не слишком старательно. Однако монарх, который все так же восседал на троне, не без удовольствия уминал картофельный суп с мясом. Другие же гости тоже ели без претензий, но все так же обеспокоенно оглядывались и перешептывались. Даже шут на лютне больше не играл, хоть и получал пару заявок от заскучавшего монарха. Приходилось выполнять, но сейчас даже веселая музыка не была способна отогнать ото всех тревожные мысли.Поэтому обстановка вскоре стала слишком напряженной, и Кайт почувствовал, что ничего из того, что лежало на столе, не было способно залезть к нему в рот. Есть хотелось, но от волнения живот закрутило, будто тот был готов отвергнуть что угодно. Так бы парень и просидел голодным, если бы не получил толчок локтем сидящего рядом сенешаля, который сам ел будто бы через силу. Подкрепиться хоть чем-то все равно нужно было, повар это прекрасно понимал. Ведь если не чума могла свести его к смерти, то голод мог бы вполне. Поэтому Кайт все такой же похолодевшей рукой взял с ближайшей тарелки отломанный кусок хлеба и откусил его.– Как-то безрадостно, – сам не зная зачем, пролепетал парень.– Без проблем поедим – уже будет чему радоваться, – сухо изрек Шайн, прожевывая жаркое, и друг взглянул на него с искренним удивлением, ведь сенешаль впервые сказал ему что-то ободряющее, а не наоборот. Кажется, мужчина все больше понимал, в чем именно нуждался Кайт, из-за чего тот снова смущенно отвел взгляд и, чтобы скрыть это, продолжил кусать хлеб.– Что это за темные точки на нем? – спустя какое-то время спросил Шайн, кивнув на еду парня.– Кунжут, наверное... или зерна пшеницы, – задумчиво пробормотал повар, осматривая свой хлеб. – Я уже не помню, честно. Голова совсем не тем забита...Мужчина с трудом оторвал смутный взгляд от друга и продолжил есть.Когда трапеза закончилась и служанки пришли собирать пустые тарелки, Кайт внезапно поймал себя на том, что кроме куска хлеба больше ничего не съел. Но аппетита и правда практически не было. Только дурные мысли сейчас кормили парня, никак не желая перевариваться и забываться. Он наделся, что с минуты на минуту Саймон найдет верное решение для избавления от жуткой напасти и королевство начнет постепенно возрождаться, и люди в округе станут такими же беззаботными, как раньше. Ему хотелось поскорее вернуть то счастье, с которым он просыпался каждый день в кипящем жизнью дворце. Все было как нельзя лучше, но что-то должно было пойти не так. Зачем? Определенно для чего-то необходимого...– Пойдем воздухом подышим, – сказал вернувшийся с кухни Шайн, подойдя к другу. – Ты что-то совсем раскис.Кайт, не сразу отреагировав на слова мужчины, неопределенно что-то промычал и собрался было вылезти из-за стола, но тут услышал как громко закашлял зодчий, стоя недалеко от монарха и держа в руках недочитанный свиток.– Фи, а можно распылять микробы вдалеке от меня? – возмущенно забалаболил Соломон, активно обмахиваясь платком. – Не хватало мне еще заболеть из-за вас, бездарей!– Простите, ваше вели... чество... – попытался извиниться мужчина, но предательское першение в горле его не покидало. Вскоре к нему подошел советник и, вместо того, чтобы как-то помочь, тоже начал всячески комментировать неположенное поведение возле короля. Однако, как бы это ни было иронично, вскоре и сам советник начал кряхтеть, что, конечно, рассердило монарха еще больше.– Ну и чего вы меня окружили, недоумки?! – голосил правитель, брезгливо ежась. – Убирайтесь и не возвращайтесь, пока не научитесь беречь мое здоровье!Слуги покорно удалились из зала, оставив Шайна и Кайта недоуменно вникать в ситуацию и в замешательстве переглядываться.– Пойдем, – почти неслышно процедил сенешаль, направившись к выходу.Повар оживленно встал из-за стола и собрался было последовать за другом, но тут затормозил, ощутив как что-то подкрадывается к его горлу и жжет носоглотку. Рефлекторно зажав рот руками, парень с силой чихнул. Через секунду после осознания случившегося он в испуге обернулся, боясь увидеть реакцию монарха.– Я что-то не понял! – с еще большей агрессией Соломон вскочил с трона и зашагал в сторону Кайта. – Вы что, все тут решили меня заразить всякой дрянью?!Повар не успел сообразить, как увидел загораживающего его Шайна со звериной реакцией. Это заставило монарха приостановиться, и хотя тот был несколько ниже сенешаля, он все равно гордо выпрямился, дабы показать величественность.– Вы вообще помните, где находитесь? – монарх с презрением сверлил взглядом обоих слуг, намереваясь с минуты на минуту позвать стражу.– На работе, на которой мы непонятно зачем пашем на вас, – холодно отчеканил Шайн, без страха указав на правителя пальцем. – Мы сюда пришли не за грубым обращением, а затем, чтобы ваши бока стали еще жирнее.– Д... да как вы с-смеете?! – на пике ошеломления взвизгнул Соломон и его парик сполз набекрень. – Да я за такие слова могу вас и в яму швырнуть!!– Ну и швыряйте. Вам все равно наплевать на болеющий народ.– Ш-шайн, не надо... давай просто уйдем... – Кайт с непривычно жалобным голосом потянул друга за рукав, побледнев от страха.– Пошли. В его голову все равно ничего не вобьешь, – сердито отчеканил сенешаль и было обернулся на повара, но вдруг остановился и его глаза округлились.– Что?.. – парень недоуменно хлопал глазами.– Откуда... у тебя... эти... – мужчина заторможенно взял друга за подбородок и оглядел его лицо. – пятна...После осознания сказанного Кайт в панике отшатнулся от Шайна и ощупал свою кожу, почувствовав, что она внезапно стала неестественно шершавой. Затем, обнаружив на руках появляющиеся нарывы, он завопил не своим голосом:– О, нет... это чума!Но еще больше повар испугался, когда вгляделся в такие же ошарашенные глаза друга – тот впервые за все время выглядел поистине растерянным. Ощущая, как вся его светлая надежда на лучшее выскальзывает из-под пальцев, Кайт замерзшими руками вытер накатившие слезы и задрожал от ужаса. Его разум помутился и в нем осталась лишь одна мысль о том, что участь парня теперь была определена.– Все-таки занесли эпидемию мне во дворец! – рассерженно всплеснул руками король, аж раздувшись от злости. – Да этих вредоносных тупиц нужно сразу же монстру скармливать, пока эта чума до меня не добралась!До этих слов обеспокоенно смотря на друга, Шайн каким-то образом смог собрать все свою ненависть в кулак и, молниеносно развернувшись, яростно заехал Соломону прямо по лицу, из-за чего тот опасно пошатнулся и скорчился от невероятной боли.– Чтоб ты сдох, – не своим голосом прошипел мужчина и с неугасающей агрессией схватил Кайта за руку и поволок его из дворца прочь.