Часть 6 (1/1)

Кайт и Шайн сразу же отправились в лечебницу к Саймону. Тот к тому времени принимал несколько новых больных и делал это строго по очереди, стараясь быть внимательным к каждому, но стоило ему увидеть точно те же симптомы у Кайта, как мужчина сразу засуетился и второпях начал разбираться с пациентами, дабы поскорее перейти к старому другу.Сам Кайт, пока сидел на скамье и ждал, когда врач закончит его осматривать, был весь побелевший и дрожащий от накатившего негатива. Под глазами успели появиться мешки, а кожа начинала болеть. У парня была опущена голова и он невидящим взглядом смотрел в пол. Он больше не мог видеть того, что происходит вокруг. Его все пугало. Накаленная обстановка, облегающие его микробы, бормочущий что-то себе под нос Саймон и стоящий рядом с ним Шайн, от которого веяло искренним беспокойством за друга и боязни того, что могло с ним произойти в ближайшее время.... Кайт осознавал, что даже если самый сдержанный человек боялся, то ничего хорошего повару точно не светило. Но смиряться со смертью ужасно не хотелось.– Все те же пятна и нарывы... ничего нового не прибавилось, – тяжело пробормотал врач, нервно потирая подбородок и до неловкости всматриваясь в Кайта.– Какая разница, прибавилось или нет. Дай ему что-нибудь, – с нескрываемым смятением в голосе протараторил Шайн, глядя то на парня, то на хирурга.– Я не могу ему дать "что-нибудь", – отчаянно развел руками врач, сам не в силах держаться спокойно. – Лекарство должно быть конкретным для конкретной болезни, но сколько я ни пытался, я не смог найти нужного! Все, что ни даю, либо не действует, либо ухудшает положение!– Тогда читай архивы, шли письма о проблеме другим странам, проверяй на вирус каждый предмет, сделай хоть что-нибудь ради людей, хирург ты или кто, черт возьми! – дошедшее до пика раздражение сенешаля уже переросло в крик, что заставило и Саймона, и Кайта вздрогнуть.– Ты думаешь, я всего этого не делал?! Как ты не поймешь, лекарства просто нет! И его не будет, пока не найдется источник проблемы! – врач нервозно замахал руками, будто собираясь драть на себе волосы – он понимал, что в данной ситуации бесполезен, и за это ненавидел себя. Лежащая на нем ответственность была слишком огромной, и врач с ужасом понимал, что он похлеще монарха отвечает за жизни сотни людей. И ни одному из них не мог помочь. От осознания этого самому хотелось умереть.Однако, оба ораторов кое-как умудрились взять себя в руки и выдохнуть, постаравшись сосредоточиться на том, кому действительно сейчас было плохо. Саймон прочистил горло, небрежно поправил на носу очки и наклонился к Кайту, осторожно спросив:– Послушай, а ты... ел что-нибудь перед тем, как заболел?Обождав минуту, парень медленно поднял на хирурга мутные глаза.– Я ел... хлеб... – слабо пролепетал он.– Который сам сделал?– Да, – холодно отчеканил Шайн. – Мы утром сделали его из недавно привезенной пшеницы.– Вот оно, – тихо пробормотал Саймон, оживленно перебирая пальцами и бегая глазами туда-сюда. – Вот что могло послужить причиной болезни... Те люди, которых я осматривал, их симптомы появлялись и усиливались после поедания чего-то пшеничного. Вероятнее всего, именно это нам и нужно.– Пшеница? – недоуменно переспросил сенешаль, нахмурившись. – Но люди начали заболевать полгода назад. К этому времени кто-нибудь из поставщиков мог обнаружить заразу в зерне.– Да, мог бы вполне... – лекарь напряженно сглотнул, потерев шею. – Но стал бы?После этих слов Кайт и Шайн в замешательстве переглянулись. Почему-то повар ожидал от друга какой-то очередной вспышки ярости или громких слов, но мужчина просто смотрел на друга, отчего тому стало крайне неловко. Соображать было трудно. Парень не мог ничего сказать, да и вникать в ситуацию уже было сложно. Он внезапно ощутил желание куда-нибудь прилечь и поспать, держа кого-нибудь за руку. Кого-то, кому не было бы наплевать на его внезапную смерть.– Ладно, – сдержанно произнес Шайн. – Отведи его к себе в комнату, пусть отдыхает там. А я пойду в деревню, проверю насчет пшеницы.– Ох... я не уверен, что моя спальня – лучшее место для Кайта, но... – Саймон увидел грозный взгляд сенешаля, – у нас нет выбора, так что... да, я позабочусь о нем. А ты иди в деревню и... если пшеница правда окажется зараженной, принеси мне пару образцов, чтобы я мог сделать противоядие. Только смотри, не заразись сам!– Разберусь, – сухо отрезал Шайн и направился на выход.– Не уходи... – из последних сил прокряхтел Кайт, покачнувшись на скамейке, не в состоянии балансировать телом. – Вдруг правда заболеешь... и мы будем вместе болеть... и ничто нам не поможет.... Правда, просто... останься здесь. Хоть кто-то из нас должен... выжить...Мужчина с сочувствием оглядел друга и перевел дух. Поколебавшись, он подошел к нему и положил руки ему на плечи, стараясь заглянуть в лицо.– Все будет в порядке, – хоть и все также мрачно, но определенно делая попытки ободрения, изрек сенешаль и коснулся пальцами полумертвой кожи на щеке парня. – Не переживай.Прикосновение было абсолютно невесомым, но Кайт почувствовал, что это было не потому, что мужчине было противно притрагиваться к нему, а потому, что тот действительно боялся сделать еще хуже. Шайн не знал как, но искренне пытался относится к другу бережно, и Кайт умудрился понять это только сейчас, на таком маленьком расстоянии между их лицами. Из-за этого повар исказился в подобии слабой улыбки и жгучие слезы без задержки потекли по пятнистым щекам...Ах, если бы слезы не отнимали у него последних сил, возможно, он смог бы сказать еще что-либо. Но через мгновение парень почувствовал себя на руках врача, несущего его по лестнице на второй этаж, а входная дверь на улицу захлопнулась в мгновении ока.Очутившись на непривычно мягкой постели, Кайт уже не был в состоянии поднять веки глаз, но, как ни странно, спокойная улыбка до сих пор покоилась на его лице, и убрать ее не было никакого желания. Удивительно, но сейчас, едва дыша, парень услышал где-то в глубине своей души маленький, совсем крошечный щелчок – зажженную искорку чего-то приятного. Возможно, это было то самое чувство, которое он искал в работе и повседневной жизни все эти долгие годы. И, как ни крути, терять его ни за что не хотелось.И Кайт был уверен, что то же самое сейчас чувствовал Шайн. Именно в критической ситуации он понял, для чего эта ситуации вообще была дана. Для такой маленькой, но такой нужной искры настоящего счастья...***Шайн шел по дороге к деревенской лавке невероятно быстрым шагом. Настолько быстрым, что начанало колоть бок, хотя обычно такого с мужчиной не происходило – безо всяких упражнений и зарядок он был в отличной форме и не позволял себе расслабляться ни на секунду. С одной стороны это хорошо, а с другой – кто знает, какие причины послужили состоянию его готовности к чему-либо.На небе не было видно ни облаков, ни звезд. Его купол просто нависал над королевством одной сплошной чернотой, из-за чего многим становилось страшно. Горожане пытались зажигать огни, но те почему-то в скором времени потухали, то ли потому, что были не аккуратно зажжены, то ли потому, что какая-то неведомая сила старалась погасить в Дайдране весь появляющийся свет. Проходящие мимо люди боязно друг друга шугались и шептали что-то о проклятье. Где-то на городской площади полностью опьяневшие мужики кричали о том, что скоро все умрут, а женщины их возмущенно заставляли молчать. Хотя никому уже нельзя было соврать – абсолютно все были уверены в предрешенной участи.Ну, возможно, не все. Лично Шайна сейчас не беспокоило ничего из происходившего вокруг него. Ему некогда было думать о смерти, несправедливости, страхе, панике, безалаберности всех тех, кто в ответе за сложившуюся ситуацию. Сейчас сенешаля волновало только одно – добраться до этой треклятой лавки и, если будет нужно, силой выбить из поставщиков всю правду о пшенице. Взять образцы и вернуться обратно. Бегом, сломя голову. Пока Кайт еще был в состоянии дышать.Мужчина мутным пятном пролетел мимо королевской стражи, пересекая каменную арку ограждения королевства. Люди в доспехах настороженно посмотрели путнику вслед, затем стали лязгать своим оружием. Позади себя Шайн отдаленно услышал что-то вроде "...тот самый, кто покушался на его величество...". Сенешалю было плевать на предстоящую за ним погоню – впрочем, появилась мотивация идти быстрее, что сейчас и было самым необходимым.Так как на улице была непроглядная темень, Шайну удалось запутать стражу, заплутав среди других людей и деревьев – в конце концов, лавка находилась в деревне, а там, как ни крути, найти человека было сложнее.Лавка являлась довольно большим зданием, из окон которого всегда горел несильный свет. Продавцы знали, что покупатели могли найтись даже ночью, поэтому практически никогда не закрывались. Благодаря этому, мужчине ничего не стоило ворваться в лавку, грубо растолкав плетущихся туда людей. Парочка пожилых деревенщин успело крикнуть ему слова возмущения и даже грозилась позвать участковых, но они не знали, что все их старания были напрасны – перед путником стояла цель куда серьезнее.Ворвавшись в здание, Шайн мельком взглянул на стоящих у прилавка никуда не торопящихся мужчин, увлеченно беседовавших с лавочником, но вскоре уже удивленно смотрящих на пришедшего посетителя. Сенешаль со скоростью ветра подлетел к стойке и вцепился в нее руками, едва не снеся с места.– Как давно вам завозили пшеницу? – на одном дыхании выпалил он.Продавец слегка испуганно смотрел на него пару секунд и заплетающимся языком пролепетал:– Кхм... извините, любезный, а вы кто? Поставщик или проверяющий? Мы обычно не...– Мне. Нужно. Знать. Что за пшеницу вы продаете людям, – злостно процедил Шайн, всем своим видом угрожая сбитому с толку лавочнику и посетителям, стоящих рядом.– Да на что вам эта пшеница? Я не понимаю, чего вы пытаетесь... – упирался растерянный продавец, но тут мужчина яростно ударил по стойке кулаком.– Да ответьте мне уже! Вы вообще в курсе, что из-за вас половина Дайдрана на грани смерти?! – агрессивно бросил сенешаль, заставив бедного продавца скукожиться от испуга.– Что вы говорите! – вмешался обеспокоенный голос одного из покупателей. – Значит, не врут, что королевство настигла чума?– Чума-то может и настигла, но причем тут мы? – уже дрожа от возмущения, заголосил лавочник. – И причем тут пшеница? Любезный, выясняйтесь яснее, вместо того, чтобы мне стойку ломать!– Да как вы не... – собрался снова огрызнуться Шайн, но тут входная дверь распахнулась и с дуновением ветра в помещение зашли некоторые из недовольных деревенщин, участковый и пара королевских стражников.– У вас тут нападение? – строго отчеканил участковый, держа наготове деревянную дубинку.– Да вот пытаемся выяснить, чего хочет этот горожанин! – все так же враждебно выражаясь, воскликнул продавец, указав на Шайна.– Говорит что-то про чуму! – подхватило двое наивных покупателей рядом.– Еще бы, он был в пике событий, когда зараза добралась до замка, – подхватил стражник. – Он даже покушался на Его Величество!– Умолкните. Вы все, – покраснев от раздражения, выпалил сенешаль, с силой хватаясь за голову. – В королевстве все заражаются от хлеба. А весь хлеб сделан из вашей пшеницы, – он резко указал пальцем на ошарашенного лавочника. – Вы вообще проверяете ее, прежде чем людям продавать?!– Да с чего вы взяли, что виноваты мы?! Пшеница из Мастерляндии, вот их поставщиков и допрашивайте! – продавец уже побелел от накатившихся на него наездов.– Да некогда мне их спрашивать! Вы понимаете, там человек умирает?! – Шайн уже был готов плевать этим недоумкам в лица. – Хватит перечить, просто избавьтесь от этой пшеницы, пока вы все не передохли!– Кто у вас там умирает? – все таким же возвышенным тоном спросил другой стражник.– Королевский повар, к вашему сведению, – холодно буркнул мужчина, испепелив ненавистников взглядом. – И если из-за ваших идиотских вопросов я не успею его спасти, я вас всех самолично убью.– Какие громкие слова! – вдохнув воздух, удивились присутствующие деревенщины и начали что-то бормотать между собой.Внезапно дверь комнаты со стороны прилавка звучно скрипнула.– Что тут происходит? – оттуда выглянула чья-то взъерошенная голова.И прежде чем толпа недалеких простолюдинов успела наперекор ответить, Шайн громко и едва терпеливо провозгласил в сторону появившегося парня:– Вы в курсе, что вы суете людям зараженную пшеницу?Не слабо удивившийся работник округлил глаза и пару секунд вникал в ситуацию, затем на его лице появилась искренняя тревога и паника.– ...Вы за нами пришли, да? – обеспокоенно затараторил он, обращаясь к страже, а затем к лавочнику. – Тьфу ты, Стаб! Говорил же тебе, что не нужно продавать эту дрянь! Теперь нас бросят в яму!Все в помещении притихли и недоуменно переглянулись. Пока кто-то пытался из себя что-то выдавить, торопящийся сенешаль продолжил разговор:– По какому праву вы делали это?! Вы вообще знаете, что...– Да знаем-знаем! И каемся, – взволнованно забалаболил парень, заминая пальцы на руках. – Н-но мы не виноваты! Доставка и продажа зерна была официально разрешена монархом! У нас даже есть договор с печатью!– Кхм, ну как разрешена... – вытирая салфеткой пот со лба, пробурчал невеселый лавочник. – Да простит меня Смотрящий за прямолинейность, но Его Величество... кхм... не то, чтобы небрежно ставит печати... он даже товар не проверяет. Никогда.Тут кто-то в толпе закашлялся от негодования, некоторые старики начали выпаливать оскорбления в сторону монарха, участковый и стражники пытались их всех усмирить, а затем громко объявить об аресте работников, но слова застревали в горле – происходящая ситуация слишком уж сильно вводила в шок.Что касалось Шайна – злость мужчины достигла такого апогея, что он с невероятным усилием перевел дух и с голосом, полным ненависти, обратился в сторону парня:– Несите сюда всю пшеницу. Все, что у вас есть.Довольно немалая гора треклятого пшена загорелась ярким пламенем.На фоне напрочь сгорающей проблемы человечества стоял сенешаль, в голых руках сжимая стебли злосчастного растения. Было оно в действительности зараженным или нет, смуглые пальцы жестоко ломали его под собой, пока перед глазами мужчины пролетали горелые семена, а вместе с ними воспоминания о схожих событиях прошлого.Жар от огня доставлял коже жутких дискомфорт, но больно было не из-за этого. На какой-то миг могло показаться, что помимо пшеницы сгорело еще что-то, что являлось важной составляющей внутреннего и внешнего мира Шайна. Точно знать ничего было нельзя, но какие бы душевные терзания не беспокоили сенешаля – он вскоре, после появления пепла, развернулся и с новыми, нарастающими с каждой секундой, негативными эмоциями ринулся в сторону королевства."Лишь бы не опоздать".***Весь запыхавшийся, растрепанный и покрасневший Шайн ворвался в лечебницу, едва дыша.– Как он?! – хватаясь за легкие, выдавил он.– Он плох, но пока еще жив! Давай, скорее! – выглядящий не лучше сенешаля лекарь выхватил из его рук пшеницу и побежал в операционную к своему рабочему столу, чтобы поскорее сделать противоядие. Из рук все валилось – сосредоточиться было просто невозможно. Но врач изо всех сил пытался взять себя в руки, чтобы успеть спасти жизнь хотя бы одному человеку. Из-за напряжения в лечебнице было душно, хотелось просто снять с себя кожу, чтобы хоть что-то не бременило тело. Волосы лезли в глаза, мозг отказывался вспоминать рецепты и даже читать их из книги – неведомая сила замедляла каждую секунду, которая была на счету! Похоже, все это и правда было одним большим проклятием. Все складывалось хуже некуда.Однако, минут десять провозившись с зельем, Саймону все-таки удалось прийти к какому-то результату. Он взял прозрачный сосуд с охровой жидкостью внутри и взболтал.– Готово? – нервно изрек стоящий рядом Шайн.– Кажется, да... – взволнованно пыхтя, произнес хирург. – Но я так не уверен в правильности! Я еще никогда не создавал подобных лекарств!– Хоть как-то да подействует, у тебя же не первая степень врача, – сердито пробормотал сенешаль, уже буквально подталкивая лекаря в сторону лестницы. – Бездействие нам всяко не поможет. Иди уже!– Все-все, иду... – засуетился врач и быстро направился на второй этаж, несколько раз запутавшись в собственных ногах. Бедняга даже чуть не споткнулся на лестнице, из-за чего разъяренный Шайн уже без стеснения толкал его вперед.Со страшным грохотом мужчины ворвались в комнату с удушающей могильной атмосферой. Непоколебимо лежащий на кровати Кайт даже не вздрогнул от шума. Он продолжал неподвижно спать, не в силах противостоять нарастающей в организме заразе.Друзья подбежали к нему и Саймон снова замешкался.– Ну и чего ты ждешь?! – не угоманивался Шайн, все дергая врача за халат.– Да подожди секунду! Тут где-то воронка была... сейчас-сейчас, я найду... – не переставая озабоченно бормотать, врач наклонился к тумбе, шаря по ящикам и прищемляя себе скользкие пальцы. Наконец он небрежно достал небольшую железную воронку и затем с помощью нее влил все содержимое зелья парню в рот.– Ну давай, скорее, действуй, – едва убрав принадлежности, начал молиться врач, с несчастным видом наблюдая за реакцией больного.Которой... не наступало. Пока что? Или все же нет? Оба наблюдающих были готовы отчаянно вздохнуть. Они до ужаса боялись, что не успели помочь другу. Ждать не хватало никакого терпения. Однако...На лице Кайта проявилось какое-то оживление. Нависающие над ним люди сначала не поверили в увиденное, но вскоре они услышали очень слабое мычание, а вместе с ним жадные вдохи воздуха. Мелкими, но успешными рывками к повару возвращались чувства, сопровождающиеся крупной дрожжью и настигающим побелевшую кожу жаром. Прилившая к конечностям кровь начала судорожно пробуждать молодой организм, до покалывания начав бороться с повреждениями.Кайту было больно, но эта боль больше не усугубляла положение. Наоборот, она приводила его к долгожданной жизни.– Живой, – для верности прошептал Шайн и глубоко выдохнул, закинув голову и протерев потное лицо руками.– Счастье-то какое, – дрожащим голосом усмехнулся Саймон и снял очки, дабы вытереть мокрые глаза.Пока они оба пытались убедить себя, что все это не являлось сном, лежащий на кровати Кайт сделал над собой невероятное усилие, чтобы приоткрыть глаза и разглядеть пыхтящих над собой друзей.– С-сай... м-мон... – хриплым и едва окрепшим голосом залепетал парень. – Ш... ш-шай... ай-н...Врач поспешно взял руку повара в свои руки и начал приговаривать:– Тихо-тихо, не напрягайся... все хорошо, ты... ты будешь жить, слышишь? Мы... мы вылечили тебя... ты только полежи спокойно, скоро против-воядие под-действует полностью...– Сай-мон... ты... плачешь?.. – туманным взглядом Кайт обратил внимание на скатившиеся по щекам врача слезинки.– Нет-нет, я... ну да, плачу... ха-ха... я так рад, что смог помочь тебе...Кайт слабо улыбнулся и взглянул на Шайна. Эмоции мужчины снова не отразились на его лице, но тот с усилием поджал губы, чтобы не выдать ту искреннюю улыбку, которую он скрывал в себе несколько лет. И совсем не обязательно было улыбаться прямо сейчас. И радоваться. И смеяться. И плакать. Совсем не обязательно... совсем.Неизвестно как, но парень умудрился с усилием поднять вторую свободную руку и протянуть ее сенешалю. Зачем нужен был этот жест, непонятно, но если никто не хотел поддаваться чувствам – то и говорить что-либо не было необходимо.И Шайн, устав надумывать, просто взял его руку в свою и коснулся губами костяшек пальцев.И Кайт, устав скрытничать, попытался сказать то, что в здравом состоянии не сказал бы ни за что:– Люблю... – но тяжко выдохнул и закрыл глаза.