Глава 16. Над переломом радуги (1/1)

Чтобы быть справедливым, нужно для начала быть добрым. А быть добрым?— это значит понимать, что все люди ошибаются.Адриано ЧелентаноОна прогнулась в спине, нетерпеливо желая ощутить своей кожей этот жар, исходящий от молодого человека. Каждой клеточкой своего тела, каждым вздохом и рваным выдохом она тянулась к нему.Вся, без остатка.Столь острое желание губительно сказывалось на способности здраво мыслить.Было совершенно очевидно: её разум затуманен весьма интересным капризом.Безусловно, это был каприз?— ощущать, как крепкие мужские руки прижимают тебя к себе, вдавливают в пол и вышибают остатки самообладания резкими движениями бедер. Ей хотелось прочувствовать этот миг эйфории, когда тебе с придыханием шепчут: ?Ну же, давай ещё?.А она правда хотела ещё.Запрокидывая голову назад, почти выстанывала имя, которым упивалась последние месяцы.Адриан Агрест был призраком её жизни, палачом и главной гордостью.Он был вершиной, которую она просто обязана была покорить. А на самом деле… пока едва ли смогла приблизиться к краю подножья ледяной горы.И этот факт чертовски бил по её самолюбию, которого было непомерно много.Увы, желание, порой, расходится со словами, а действия?— с мечтами, о которых когда-то фантазировал. Лила Росси не была человеком парадоксом, но и идеальной себя не считала.Фанатичная одержимость беловолосым юношей не могла пройти также бесследно, как и пара порезов на её ногах. А посему, отступать было нельзя.—?Сильнее? —?скучающе произнёс молодой человек, поглядывая на стену, где висели часы.—?Ох, конечно. Пожалуйста, Адриан,?— поспешно пролепетала девушка, натягивая улыбку сквозь слёзы боли.Он удерживал её ногу одной рукой, продолжая медленно наклоняться вперёд и выгибая ту под нужным углом.И Лила была готова поклясться: большего желания она ещё не испытывала.Одновременно хотелось продолжить сладкую пытку и прекратить её немедленно, ведь кожа зудела от неистового жара. Обидным было то, что единственной точкой соприкосновения их тел была… её лодыжка.И Адриан был в перчатках. А ещё в маске, словно боялся, что в его лицо вопьются неожиданным поцелуем, словно желая испить, как воды из оазиса.Неприступный. Безразличный и такой желанный.Она взглянула в его лицо ещё раз, подыскивая там хотя бы тень намёка на заинтересованность происходящим.Тщетно.Казалось, эмоциональный диапазон блондина сузился до размера головки на маленькой спичке?— настолько скудным был запас вздохов в его арсенале.И всё же, это стоило всех издевательств. Лила попыталась чуть сдвинуться в сторону, словно желала забиться в угол, но её тут же жестко пригвоздили к месту:—?Не двигайся.—?Почему? —?она кокетливо похлопала ресницами, ожидая романтичного беспокойства с его стороны.—?Не хочу, чтобы я сломал тебе ногу,?— последовал безразличный ответ.Романтики в нём было, как в старом кактусе, который так фанатично лелеял владелец додзё, где они, собственно, и находились.Девушка скривилась от очередного острого приступа боли, но вернулась на место, прекратив дёргаться.Адриан Агрест не улыбался, не говорил невпопад.Не шутил и не беседовал с кем-то открыто. Он даже плечи не опускал так, словно был готов доверительно прижаться к мягкому сидению, чтобы тотчас заснуть во время задушевного диалога.Диалогов ведь не было. Вообще никаких.По крайней мере, Лила не видела ни единого раза, когда бы Адриан Агрест полностью отдался во власть эмоций.Молодой человек словно ждал чего-то. Всё это время.Ждал.И если бы девушка была чуть повнимательнее и менее заносчивее, то непременно бы осознала, насколько глубоко Адриан Агрест хранил в сердце одни единственные воспоминания.Те самые, которые относились лишь к одному человеку.Он просто не мог позволить себе вольность. Пока её рядом не было.Не мог.Одарив девушку очередным пустым взглядом, Адриан чуть скривился, поджав губы. Но руку так и не убрал.До конца тренировки оставались считанные мгновения. И тянулись они для него бесконечно.Всё его тело было напряжено до предела.Не потому, что он устал заниматься с очередной глупо улыбающейся девицей. А потому, что все они были не те.Раз за разом, день за днём. Взгляд за взглядом.Не те.Ни сейчас?— ни потом.Все ученицы в додзё мастера Фу, которое неожиданно обрело свою популярность, были не более, чем песком под его ногами.А Адриан Агрест ненавидел песок.Он словно был на пляже, где маленькие песчинки впивались в его тело, пытались просочиться сквозь кожу и добраться до сердца, попутно не забыв при этом отравить несчастный рассудок.Туда пути не было.Он вздохнул, мысленно благодаря мастера за бесчисленное количество тренировок, проведённых среди этих стен. Если бы их раньше не было, теперь он бы просто не выдержал.Стоило прикрыть глаза, чтобы стереть с себя непрошенное наваждение со звонким именем, которое он так и не сможет забыть, как за спиной раздался громкий звонок.Резко дёрнувшись, Адриан быстро разжал цепкие пальцы с костлявой лодыжки.Вовремя.—?На сегодня всё, ты мало стараешься,?— сухо подметил Адриан, смахивая пот со лба. —?Растяжка, удары, даже осанка во время боя и положение твоих ног?— всё отвратительно.Лила, вздрогнув, прекратила блаженно покачивать головой и распахнула глаза.Она резко поднялась с места, на котором только что так удачно пригрелась во время заключительной после занятия растяжки.—?Прости, я буду лучше стараться! —?пролепетала она, низко поклонившись в честь окончания занятия.—?Ага,?— Адриан уже собирал маты и перетягивал их в другой конец зала.Часы пробили ?стоп? и интерес его потух в ту же секунду, как завершилось занятие.Закусив губу, девушка неловко переминалась с ноги на ногу.В помещении почему-то стало на порядок холоднее. Будто кто-то открыл окна и разом впустил весь холод мира прямиком к ним. Между ними находилась невидимая стена, о которую пробиться было невозможно.—?Что-то ещё? —?молодой человек развернулся полубоком, наклонив голову.У Лилы перехватило дыхание в очередной раз.Влажные светлые волосы были зачесаны назад, благодаря небрежному движению руки. Развязанный пояс сместился низко на бедра, взамен выгодно распахивая черный верх костюма.Пришлось нервно сглотнуть?— краем глаза замеченный пресс мог свести её с ума.Лила снова почувствовала себя голодной.Дьявольски хорош, с него следовало бы снять одежду и облить водой, позволяя освежиться.Но вместо этого Лила лишь лживо-скромно сказала:—?Хотела ещё раз поблагодарить. Была рада позаниматься с тобой. А может мы…Адриан резко мотнул головой в сторону негромко прикрикнул:—?Мастер, сегодня ещё одно занятие?Поглядывая в сторону небольшой двери на специальных задвижках, молодой человек явно ожидал ответа. Или, только делал вид, что ждал. По ту сторону послышалась возня и какое-то копошение.Адриан приподнял брови, посмотрев на девушку снова.Он будто спрашивал, что она всё ещё здесь делает. Разве она не ушла?—?Ох, ну я пойду… Хорошего дня!—?Взаимно,?— бросил молодой человек, прикрывая глаза.Пытка взглядами прекратилась.И лишь когда девушка закрыла дверь за собой и исчезла где-то в раздевалке, Адриан позволил себе брезгливо снять перчатки и бросить их в специальное мусорное ведро, что стояло рядом.Чувство облегчения пришло вместе с морозной дрожью по позвоночнику. Это должно было насторожить, ведь он давно не испытывал подобного.Словно неведомая сила коснулась его груди и даровала странное ощущение покоя.Из-за той самой двери, за которой скрывался мирно дремлющий мастер Фу, появилась черноволосая голова.—?Знаешь, я видел это много раз,?— сказал квами, вылетая из укрытия. —?И всё равно приятно.Блондин вздёрнул светлые брови:—?Ты так любишь быть голодным, хм.—?Меня покормит мастер.—?Лишу еды дома.—?Не посмеешь!—?Посмею.—?Я съем приставку.—?Отправлю ночевать к Натаниэлю,?— нашёлся с ответом Адриан, щелкнув пальцами.Плагг, исказив мордочку от гнева и негодования одновременно, громко прошипел:—?Только не к Куртцбергеру! Ещё одной ночи за рассмотрениями тех прекрасных полотен я не переживу! А ведь мне несколько тысяч лет…—?Тогда не провоцируй.Дёрнув распушенным хвостиком, квами фыркнул.—?А это не я тебя провоцирую, это ты сам раздражаешься.—?Я, вроде, всегда таким был,?— Адриан потянулся за полотенцем.—?Нет вернее средства разжечь в другом страсть, чем самому хранить холод. Знал об этом? —?резко спросил Плагг. —?Чем больше ты отталкиваешь этих несчастных, тем сильнее они тянутся к тебе, как мотыльки на свет.—?Вот только не надо мотыльков, ладно?Адриан закатил глаза, задирая голову к потолку.—?Это не от меня зависит, знаешь ли,?— возмутился снова Плагг. —?И вообще, если не хочешь, чтобы тебя отмотылили, то прекрати изводить всю округу. От тебя веет какой-то тоской, а эти сумасшедшие так и ведутся на ощущение тревоги и бренности. Никогда не видел такого потока желающих заниматься в додзё у мастера.—?Кстати,?— молодой человек посмотрел на квами,?— а куда он пропал?Плагг нервно заёрзал на столике, на котором сидел до этого самого момента.Он молчал так долго, как только мог.А затем, не придумав ничего лучше, пнул лапкой небольшую коробочку с рисунком бабочки. Она стояла рядом с сотней других. И все они повалились от одного прикосновения.Волновой эффект был неизбежен. И это касалось не только реальности, но и эмоций, что копились в душе одного якобы неприступного блондина.Квами не был глупцом?— он прекрасно знал, как много чувств обуревали душу одного глупца.—?Сегодня,?— тихо сказал Плагг, отводя взгляд.Все эти чувства взорвутся, рассыпаясь на миллионы разных осколков. И заденут они, к сожалению, только одного человека?— его самого.Адриан Агрест был готов. А вот мир к такому повороту?— точно нет.—?Что? —?хрипло бросил Адриан.В его глазах появился странный блеск.Жажда?Огонь?Нет, нечто большее.Страсть?— непреодолимое влечение, которое невозможно забыть, даже когда всё прошло, дорога такая притягательная, что может привести нас в объятия неожиданного любовника, чувство такое сокрушительное, что разрушает стены, которые мы строим, чтобы защитить своё сердце, желание такое сильное, что остается на поверхности, несмотря на то, что мы пытаемся похоронить его.Да, из всех чувств только страсть даёт человеку основание, чтобы жить, и оправдание, чтобы совершать любые преступления.Он быстро посмотрел на разбросанные шкатулки, в которых мастер перевозил бабочек для… Маринетт.—?Сегодня,?— повторил Плагг, глядя в окно.Она возвращалась сегодня.***Можно сменить сотни городов и пройти тысячи дорог, можно любоваться восходом солнца на дальнем Востоке и восхищаться цветущей грушей на Западе. Можно с жадностью поглощать сочные ягоды, найденные у тропы на лесной прогулке или, скептически рассмотрев гору фруктов, насладиться невероятной экзотикой. Можно увидеть сотни птиц, пение которых тронет твою душу в будущем. И даже не раз.Но никогда не почувствовать радости от осознания: ты пришёл туда, куда надо.Ведь твой дом всё ещё ждёт тебя впереди.И даже если тебе доведётся хоть раз в жизни обогнуть весь мир… Слаще утреннего кофе на просторах дома уже ничего не будет.Маринетт же была в растерянности.В её не идеальной жизни было сразу два дома.И она искренне благодарила судьбу за то, что на её пути к становлению самой себя появился шанс узнать то, что было от неё сокрыто.Второй дом?— второй шанс.Япония стала благословением, Корея?— спасением для уставшей души, а Китай?— точкой возрождения.Она почувствовала незримую связь с каждым народом в тот же миг, как только её нога ступала на новую землю.Это было удивительно: не быть в отчем доме, но совершенно чётко осознавать: а здесь ты даже ближе к самому себе.Она любила Париж, так преданно и так наивно. Однако это была другая любовь.Из разряда тех, которые остаются в твоём сердце навсегда и наверняка могут даже в чём-то считаться настоящими. Но только до того самого момента, пока ты не узнаешь что-то действительно ?своё?.Париж по-прежнему был в её сердце тёплым воспоминанием?— оплотом наивных моментов, которые следовало сохранить в себе и пронести сквозь всю жизнь в качестве опыта.И как бы ей не было хорошо в храме созидания и умиротворения, девушка была вынуждена согласиться с мастером Фу: время пришло.С благоговейным трепетом Маринетт прочертила тонкими пальцами свободной руки дорожку от кончика своего билета до паспорта с документами, которые небрежно придерживала между мизинцем безымянным пальцем.Получилось вполне поэтично, даже несмотря на то, что действо это было совершенно обыденным.—?Видеть в таких мелочах нечто большее?— это нормально,?— бесцветным голосом произнесла Кагами.В отличие от Маринетт, она волнения не испытывала. Только мрачное предвкушение от разбора целой кипы документов, которая наверняка поджидала её в офисе. Томое Цуруги была непреклонна: основала бизнес? Развивайся. Даже если для этого придётся спать пару часов в сутки и поддерживать связь со всеми работниками.А ещё полностью забыть о самой себе и личной жизни.Девушка перевела взгляд на молодого человека, пытающегося незаметно из её сумки достать пачку конфет.Она швырнула в его сторону свою перчатку.Личная жизнь? Какая к чёрту вообще могла быть жизнь, пока рядом с ней Лука Куффен.Никакой.—?Ну-ка, брысь отсюда,?— прошипела Кагами, испепеляя взглядом брюнета. —?Я всё видела.Девушка мотнула голову в сторону Маринетт. Вздох вырвался непроизвольно.Так было всякий раз, когда она на неё смотрела.С другой стороны, она могла понять подругу, которая с каменным выражением на светлом лице размышляла о чём-то своём и неспешно ступала вперёд.—?Я вообще ничего видеть не хочу,?— поморщившись, Маринетт запихнула билет с документами прямо в сумку. —?И было бы просто чудесно, если бы не увидели меня.В выражениях девушка более не стеснялась, хотя порой это удивляло тех, кто знал Маринетт довольно давно.Она не замкнулась в себе, не спрятала боль и проблемы где-то за не пробивной дверью. Наоборот?— девушка успела выплеснуть всё сполна. Шрамы на душе превратились давно в целую цепочку шрамов на теле.Помогло ли это? У Кагами Цуруги был ответ.И ответ этот, к сожалению, был с малахитовым оттенком.—?Рядом с ним-то? —?Кагами махнула головой в сторону темноволосого юноши.Он шествовал рядом с лёгкой улыбкой на губах, вызывающий некий трепет среди проходящих мимо девушек, а ещё периодически останавливался, чтобы сделать традиционное селфи с поклонниками.—?Нет, это просто невыносимо,?— проворчала Цуруги, натягивая маску на нос.Лука Куффен?— молодой и успешный солист недавно основанной группы, которую представляет музыкальное агентство во главе с Кагами Цуруги.Не заметить прибытие невероятно быстро прославившегося артиста и его представителя, а также ту загадочную особу, которая является дизайнером каждого из участников лейбла?— было бы преступлением.—?Не мог поверить, мы правда сделали это,?— откидывая голову назад, тихо сказала Кагами.***Полтора года назад. Бал семьи Агрестов. Дрова громко потрескивали, а веселый возгласы щебечущих людей вокруг сюда не доносились. Лишь за окном продолжал завывать морозный ветер.Девушка расслабленно уложилась на мягкой софе близь камина. Почувствовав, как её тело наконец-то находится в удобном положении, она счастливо ухмыльнулась. Такие мелочи всегда радовали её.В дверь тихо постучали, отчего Кагами медленно открыла глаза.Не дожидаясь, пока ему ответят, в комнату медленно вошёл темноволосый молодой человек с подносом в руках.—?Снова подрабатываешь официантом? —?её брови насмешливо приподнялись.Только что вошедший молодой человек озадаченно охнул.—?Я думал, здесь никого нет.—?А я думала, что принесли мой заказ.—?Тогда я пойду,?— развернувшись в ту сторону, откуда пришёл, молодой человек ухватился за дверную ручку.Она лениво приподнялась и смерила брюнета пристальным взглядом. Чуть погодя, негромко сказала:—?Останься.Лука вздохнул и медленно обернулся. Какое-то время он стоял неподвижно, будто что-то решал. А затем отправился вперёд, поближе к девушке.—?Решил скоротать время в комнате для отдыха? —?Кагами медленно подняла руки вверх, потягиваясь.—?Скорее, избежать нежелательных встреч.Кагами посмотрела на лицо Луки, пытаясь разглядеть там что-то, что расскажет о произошедших событиях чуть больше. В его глазах отражалось сильное пламя, а сам он спокойно потянулся правой рукой по ещё одну порцию лакомств. Его лицо абсолютно ничего не выражало.Будто он был пустым сосудом, который только и может, что показывать блеск других. На долю секунды Кагами почувствовала некое родство между ними, ведь сейчас она точно ощущала тоже самое.Но это не продлилось слишком долго. Окно за их спинами с треском распахнулось, впуская неожиданную, но очень важную гостью. —?Твою мать, ты тоже это видишь? —?воскликнула Кагами. Она вскочила с места одновременно с Лукой. И прежде чем они обменялись весьма красноречивыми и донельзя удивлёнными взглядами, подтверждающими, что в данный момент их уже ничто не удивит, как случилось следующее: Легендарная спасительница Парижа, безупречный супергерой в глазах горожан и просто пример для каждой юной особы… С чертыханьем и довольно-таки громкими матерными выражениями содрала с себя супергеройский костюм. —?А ты? Ты это видишь? —?сказал Лука, наконец посмотрев на Кагами.Это не было изящно или красиво. Это просто было. С чувством, с какой-то отрешённостью. С замиранием сердца и неверием в происходящее. Она была человеком. Самым обычным и истощённым, а потому впервые показала себя настоящей. Прямо на глазах героиня Парижа превратилась в Маринетт Дюпэн-Чэн, которая с той же неистовой яростью и раздражением буквально сдирала с себя тонкое золотое платье. Оно мерцало в свете вечерних огней и отблескивало от огня в камине. И отправилось туда же через несколько невероятных секунд. —?Да гори ты в Аду синим пламенем,?— с чувством проскрипела девушка. —?И вся вот эта чертовщина. Как же я тебя ненавижу, госпожа Судьба. Ты так жестока, ты знала об этом? Я тебя ненавижу… Забирай это, забирай всё. Мне больше ничего не надо. Я… я отпускаю. Стоя в одном белье, Маринетт продолжала ругаться, напрочь забыв о присутствующих здесь людях. Кагами сделала шаг первой, но была остановлена рукой брюнета. Он осторожно взял её за руку и отрицательно покачал головой. Не время. Не сейчас. Нельзя. И она поняла, замирая на том же месте, где и стояла. Маринетт, тяжело задышав, начала медленно оседать на пол. Камни на её платье обуглились, а сама ткань уже вовсю полыхала в камине. Точнее, догорала и лишь остатки некогда прекрасного творения виднелись в самом углу.—?Вот и всё,?— сипло сказала она, горько улыбнувшись. —?Наша история закончилась.И было в этом жесте столько тоски, что Лука зажмурился на секунду, пытаясь себя отрезвить.Он физически ощущал её боль. Нервно покачивая головой, Маринетт подтянула босые ноги к груди и прижала их руками. Она была похожа на ребенка, который нуждался в поддержке. Но даже это не продлилось долго. Словно вся истерика, вся тоска и вся горечь разом вышла из неё и сгорела в том самом пламени. Рвано выдохнув, девушка смахнула с глаз непрошенные слёзы. Она подняла голову и наконец-то взглянула на Луку и Кагами, по-прежнему стоящих возле неё. —?Вы двое,?— хрипло бросила Маринетт. —?попали в нужное время и в нужное место. Мне придётся вам многое объяснить. И, кажется, вам сегодня уже нечего терять. Раз так… Хотите улететь в Китай? И они оба сказали ей да, продолжая зачем-то сжимать руки друг друга. Им даже не пришлось переглядываться.Медленно подойдя к Маринетт, они сели на пол и обняли её безо всяких слов. Тикки погладила синие волосы, глядя на догоревший в камине наряд. Каков бы ни был конец этой истории, она давно знала его эпилог. А потому… почти незаметная улыбка скользнула по её мордочке. ***Кагами медленно подняла руки вверх и сладко потянулась, позволяя телу расслабиться после нескольких часов сидения в неудобном кресле.Над глазами мелькали сотни огней, разные информационные вывески и туристическая реклама. И это было заставляло душу странным образом всколыхнуться впервые за долгое время.Жизнь текла своим чередом. И люди ходили точно также здесь, как и вчера.А вот она сама… уже не может.Взглянув на мир под другим углом, всё казалось таким несущественным.—?Мы дома,?— сказал Лука, подходя к ней.В его взгляде было привычное тепло, смешанное с блеском предвкушения и некой радости.Девушка в очередной раз поразилась его выдержке. Чтобы ни случилось, где бы они ни были за это время, как бы не падали и поднимались… Лука Куффен оставался прежним собой.Кагами, прекратив таращиться вверх, согласно кивнула.Они были дома.Хотя последние полтора года её дом был там, где был он.А затем Цуруги перевела взгляд на Маринетт, стоящую чуть в стороне с полным отсутствием интереса к происходящему. Дом был также и там, где была она.—?Мы здесь, там, где должны. А вот она… Точно нет.—?Это ведь начало,?— молодой человек пожал плечами. —?Начало после конца. Она не будет обсуждать сейчас с нами свою судьбу. Никто не хочет вернуться туда, откуда вырвался, чтобы вновь погрузиться в череду событий, отравляющих твою жизнь.Вздёрнув брови, девушка склонила голову чуть в сторону. Кагами окинула идеальное лицо брюнета с какой-то особо изощрённо придирчивостью, будто испытывала его на прочность.Но он не ломался.За все эти месяцы, проведённые вместе, ни разу.Крепок и неприступен.—?Ты слишком бодр для того, кто постоянно улыбается на камеру и уже порядком заслеплен вспышками от глупеньких девиц, стоящих неподалёку,?— между тем заметила девушка.Едва заметное пожатие плечами послужило ей ответом.Луку, казалось, вообще не заботила назойливость фанаток, которые атаковали его с поразительной точностью в любом месте, где бы он ни появился.—?Мне нравится, как они увлечены творчеством,?— сказал брюнет.—?Они увлечены тобой,?— взгляд девушки стал острее.Это было верным замечанием, которое Куффен также упрямо игнорировал. Причём делал это настолько мастерски, что даже Маринетт спустя пару месяцев наблюдения за некими неприятными сценами попросила научить её подобной улыбке ?ты меня не интересуешь?.Однако неизвестным оставалась причина, почему успешный и молодой айдол?— восходящая звезда и просто невероятный красавец всё ещё был одинок. Он пел о любви столь пронизывающе, столь чувственно, будто проживал печальный опыт в данный момент.Но рядом с ним никого не было.Только Кагами.—?Ты ревнуешь? —?Лука резко развернул голову и буквально впился пронизывающим взглядом в девушку.Кагами поперхнулась и постучала по грудной клетке своим кулачком.—?Вот же сумасшедший, чёрт,?— прохрипела она, пытаясь отдышаться. —?Умереть захотел?Снова пожатие плечами.Он отвернулся и незаметно перекинулся парой взглядов с Маринетт. Девушка одарила его особым молящим взглядом.Лука вздохнул, но качнул головой в знак согласия. Затем молодой человек повернулся к Кагами, быстро сменив выражение своего лица.—?Просто хотел немного взбодрить тебя. Ты напряжена.Он тоже был напряжён, но по другой причине.Весьма веской и разъедающей его мысли довольно давно.—?Потому что нас окружают змеи.—?Это поклонницы.—?Нет, поклонницы?— это милые мордашки, преследующие Маринетт по пятам и желающие узнать всё о наших артистах и тебе в том числе. А твои?— змеи.—?И в чём между этими девушками разница?Он должен был замолчать.Он не должен был этого спрашивать.Но соблазн был слишком велик, пока её глаза блестели.Своего рода маленькая провокация была катализатором для воспроизведения целого спектра острых эмоций, которые мелькали на девичьем лице. А Лука любил эти эмоции. Он буквально упивался ими, стоило увидеть, как зарождаются эти пряные нотки во взгляде Цуруги.—?Фанаты Маринетт хотя бы не пытались меня укусить! —?праведное негодование отразилось на лице Кагами в одну секунду.—?Это был не укус. Та девушка просто громко пела и…Цуруги одарила молодого человека взглядом, полным мрачного недоверия.—?И моя рука попалась в качестве затычки?—?Очень хорошая затычка,?— тихо сказал Лука, приветливо растягивая губы в улыбке.Несколько девушек с плакатами уже шли прямиком к ним.—?Хочешь попробовать? —?Кагами медленно закатывала рукава, желая от всей души отвесить ему подзатыльник.—?Поздно, змеи близко.Колкий взгляд и милая улыбка на лице. А затем долговязый молодой человек скрылся в толпе.Медленно выдохнув, она досчитала до десяти. Затем до пятидесяти и только потом пришла к выводу, что рано или поздно четвертует его.Папарацци уже поджидали у выхода из аэропорта. Им следовало быть внимательнее.Сейчас они мало походили на тех взрослых людей, на плечах которых скопилось довольно много груза ответственности.Вероятно, по этой же причине они периодически вели себя, словно дети. Снятие стресса ещё никогда не было таким привлекательным, как сейчас.И только теперь Кагами осознала, что на мгновение забыла о подруге, которая сразу же воспользовалась данной ситуацией и что-то усердно набирала на телефоне.Не поднимая голову, она продолжала двигаться дальше:—?Мы могли бы оставить тебя здесь,?— между прочим напомнила Маринетт, безразлично проходя мимо.Лука продолжал улыбаться, вынужденно остановившись из-за ещё одной кучки поклонниц.Пока Кагами вышагивала вперёд, довольно быстро огибая присутствующих и стараясь их не задеть своей сумкой, Маринетт оторвалась от телефона, экран которого был завален уведомлениями.Она всё ещё думала о доме, который обрела совсем недавно. И который покинула.Не по зову сердца, а по зову долга.Забавным было то, что в Китай она изначально улетала также?— по зову долга. В какой-то момент Маринетт показалось, что он будет всегда её преследовать. Даже если она спасёт мир.Дважды.За спиной раздалось несколько противных и довольно громких возгласов. Цокнув языком, Маринетт бегло переглянулась с Кагами.Ловким движением, она достала очки и быстро надела маску обратно на лицо.—?Мы можем избежать этой процессии? —?в лазурных глазах появились просящие нотки.Они были столь редким явлением, что на мгновение Цуруги даже опешила. Девушка напротив неё прибегала к подобной провокации только в особых случаях.В остальных же ситуациях Маринетт Дюпэн-Чэн просто уходила. Будь это важное мероприятие или собственный праздник.Эта девушка очертила собственные границы, за которые пути не было никому.Теперь не было.Светло-голубые глаза больше не блестели наивностью и лучезарной радостью, вместо этого появилось в них что-то такое, что заставляло собеседников быстро ретироваться в другой угол комнаты. Рано или поздно, все так поступали.За исключением Луки и самой Кагами.У них был иммунитет на любую выходку подруги. И этот раз не был исключением.—?Ты?— представитель нашего лейбла,?— напомнила Кагами, гордо расправляя плечи. —?Можно было бы уже и рассекретить свою личность, тебе с советом директоров встречаться через неделю.Маринетт закатила глаза, но даже под очками этот жест был прекрасно заметен.Цуруги сузила глаза в ответ.Битва взглядами не могла затянуться на слишком долго.—?Я помню,?— Маринетт поджала губы.Больше всего на свете она не хотела возвращаться в Париж. И меньше всего на свете она желала нарушить обещание, данное Тикки и Мастеру Фу.Здесь сошлись долг и желание.Поэтому Маринетт Дюпэн-Чэн стояла у выхода из аэропорта, намереваясь если не оттянуть факт осознания того, что они сейчас вернулись домой, то хотя бы избежать окончательного погружения в старую жизнь.Жизнь из прошлого резала душу и заставляла кусать щеки, словно она была загнанным в угол зверем.Взгляд вполне имел себе шанс стать затравленным, да вот только гнева в нём почему-то было всё больше. А руки против воли сжимались в кулаки.Принять то, что она дома?— было невозможно.Второй дом.А ведь изначально он был её единственным домом, который оберегал от всех бед и сулил ей прекрасную судьбу.И хотя близкие, что находились рядом, всеми силами делали вид, будто всё хорошо… Хорошо ей отнюдь не было.Скверно?Конечно.Отвратительно?Обязательно.И все здесь это понимали.А посему, Маринетт была благодарна за то, что ни Лука, ни Кагами не задавали лишних вопросов.Они просто были рядом, как и все предыдущие дни.Чтобы она ни делала, чтобы ни сказала?— её не оставили. От неё не ушли и её не предали.Тикки, мирно посапывающая в сумке, неожиданно проснулась.Маринетт закусила губу.Наверняка квами почувствовала то, что не должна была.Однако отступать было поздно.Пока под веками плясал образ призрака с малахитовым взглядом, покоя ей было не видать.К великому сожалению Маринетт, призрак был даже не один. И из двух зол в этот раз она выбрала меньшее.Телефон оповестил девушку о том, что её сообщение было прочитано. Она незаметно усмехнулась.?Поторопись, забери меня прямо у входа. Желательно без лишнего шума. И… спасибо?.В дверях уже были заметны головы охранников, присланных из компании, а толпы людей продолжали ютиться у специальной зоны для будущего интервью Луки. Сказать пару слов о прибытии следовало немедленно.Но Маринетт не понимала, почему она должна участвовать в чём-то подобном.Куда больше ей нравилось находиться в неизвестности. Да в такой сильной, что свет сквозь неё не пробивался. Там не было места людям, задушевным беседам и глупым переглядываниям с кокетливыми взмахами ресниц.Там не было вообще ничего. Просто пустота.Где мрак ночи окутывал твоё тело и разглядеть даже собственные руки удавалось с трудом. Там ты был один и мысли твои такими же.И самое главное…Когда ты смотрел на тьму?— она смотрела на тебя в ответ.И Маринетт это нравилось.У них это было взаимно.Так уж сложилось, что интрига, на которой была построена её работа, сделала её популярной в рекордные сроки. И терять своё маленькое анонимное преимущество Маринетт не желала даже сегодня.Особенно сейчас, когда в голове зашумели проснувшиеся демоны. И кричали они всё громче и громче.Ей показалось, будто её ведут прямиком на собственную казнь.Время замедлялось, а в ушах противно звенело, убирая все голоса вокруг в один сплошной и душераздирающий треск.Громче.Громче.По позвоночнику пробежала мелкая дрожь, вынуждая спину неестественно выгибаться. Гордая осанка и лёд в глазах, хотя во рту порядком горчило.И при этом всём ничего, кроме раздражения к себе, она не чувствовала.—?Я надеюсь, на твоём поясе нет каких-нибудь бомб-дымовушек для отвлечения внимания? —?острый взгляд мазнул по её лицу.С деланным безразличием, Маринетт кивнула:—?Нет, от них много шума.Упоминание последнего было отравой, но она всё же произнесла это.За последние месяцы она испила яда сполна?— фигурального, натурального или метафорического. И эффект от них всех был одинаковым.Лишь кровь во рту и чувство ненависти к себе.Справишься?Кагами скрипнула зубами.—?Даже не думай сбежать, я серьёзно.Но девушка промолчала и это стало первым сигналом к беспокойству.Справлюсь.Вторым сигналом стал буквальный.Шум от мотоцикла раздался одновременно с ругательством самой Кагами, причём последнее было удачно заглушенное возгласами заинтригованных поклонников. И пока она открывала дверь, чтобы пропустить Луку вперёд… сквозь неё выскочила синеволосая.Словно в замедленной съемке Цуруги наблюдала, как хрупкая фигурка буквально утекает от неё сквозь пальцы. С тем же острым и пустым взглядом.С теми же невероятно быстрыми и отточенными до совершенства бесшумными движениями.С той же непреклонностью, не весь откуда взявшейся, в когда-то спокойном характере.Маринетт Дюпэн-Чэн давно не была прежней собой.И за полтора года совместной жизни Кагами так и не поняла, кем же она в итоге стала.Плутовкой, чертовкой?— самим демоном.Была ли за этой мрачной стеной другая её сторона, девушка не знала. Но почему-то упрямо верила, что ещё увидит прежнюю Маринетт.Доставая на ходу кожаную куртку из сумки и натягивая оную, пока толпа неподалёку уже поджидала Луку, синеволосая бегло осмотрела охранников.Хватило и взгляда, чтобы они отступили.—?Надо было забрать у неё телефон,?— усмехнулся Лука, махая девушке на прощание.Дверь с гулким стуком снова захлопнулась.—?Вот же… —?Кагами резко замерла, переводя взгляд на молодого человека. Осознание затмило её с головой:?— Черти тебя дери, Лука, ты до этого меня специально отвлекал? Чтобы она написала ему, да? И сбежала!—?Не понимаю о чём ты,?— пробормотал брюнет, небрежным движением поправляя волосы. —?Кажется пару прядей выбились. Поправишь?Он наклонил голову прямо напротив покрасневшего лица Цуруги.Оба резко выдохнули.Злость и нетерпение смешались.***Сделать пару шагов на пути к своему первому и осознанному выбору в этом городе оказалось проще, чем она думала.А вот добраться до пункта назначения?— то ещё занятие.Маринетт замерла всего на секунду, ей надо было оценить, как быстро она сможет пересечь дорожку от входной двери до угла крупного здания, за которым ей уже наверняка ждали. И этой мгновенной заминки хватило, чтобы перед глазами замаячила знакомая фигура.Феликс посмотрел на толпу скопившихся у входа девушек и негромко хмыкнул.Фанатки были особым типом людей.Увы, их как раз-таки он и не понимал.Сходить с ума по кому-то настолько сильно, чтобы преследовать. Жаждать встречи так яростно, что даже мимолётно брошенные друг другу взгляды должны стать особенными. Умирать от тоски и обезуметь от нетерпения так безотчётно, что во рту горчило.Он постучал пальцами по металлической ручке, наблюдая за временем на своих часах.Раз?— она воровато оглядывается и натягивает тонкими пальчиками черную маску на нос повыше, а он с удивлением осознает: это было забавно.Два?— надевая на ходу черную куртку, девушка задирает руки, отчего кофта на её талии задирается, оголяя плоский живот. Он замечает след от огромного шрама, красная полоса которого ещё не затянулась. Сердце пропускает удар.Три?— Маринетт поднимает голову высоко и смотрит на голубое небо пустым взглядом, в котором отражается вся синева этого мира. А он почти спотыкается на ровном месте. Даже при том, что сидит.Четыре?— помахав удивлённым фанаткам руками, она едва заметно усмехается, а он понимает странную вещь. Ему было жаль, что в этот момент лицо её было скрыто под маской.Пять?— она ещё не говорит, но её голос в его голове звучит постоянно.Феликс посмотрел на входную дверь снова и… скривился.Кажется, всё же с фанатками было у него что-то общее. Здесь он точно просчитался.И ему не понадобилось много времени, чтобы осознать, как глубоко он тонул в своих заблуждениях, смешанных с желаниями.Хватило жалких двадцати секунд и пяти шагов.В черном спортивном костюме и с расписанным шлемом на голове его было невозможно узнать.Однако, возмущение, что Маринетт испытывала, было ей до боли знакомо. Кто-то другой не понял бы. Кто-то другой бы не узнал.Но только не она.Вопрос слетел с губ Маринетт, как шипение:—?А скрытность?— это не твой конёк, да?Молодой человек поднял руки и развёл их в стороны, пожимая плечами:—?Люблю эффектные появления. А при виде твоей фигуры просто-таки не мог устоять. Чего ждёшь, фурия?—?Думаю, ударить тебя сейчас или потом? —?спокойно сказала Маринетт, приближаясь к мотоциклу.—?Коготки расправишь после,?— он махнул головой вперёд, указывая на кого-то, а свободной рукой кинул ей шлем.Реальность была такова: её не ждали тихо в сторонке. К ней подъехали со всеми почестями прямо на дорожку… на которой должен был выступать Лука.Охранники уже приближались к ним.Огромная рука Феликса протянулась, чтобы схватить мотоцикл за руль, пока Маринетт одним движением запрыгнула на заднее сидение.Молодой человек вздрогнул, когда её рука спокойно потянулась к его талии. Это было так просто и мимолётно, вообще почти неосязаемо.Но это было.И чувство, которое холодком пробежалось где-то глубоко под рёбрами, не сулило ему ничего хорошего.Она вообще ничего не испытывала. Ни к нему, ни к кому-либо ещё.Даже романтичный момент не заметила бы.Одним простым движением руки Маринетт неосознанно давала понять, что воспринимает его не более чем знакомого. И даже когда её тело прижалось к его спине, девушка серьёзно смотрела лишь в сторону толпы, тщательно наблюдающей за каждым их действием.Смущение, чувство неловкости и неуверенности в себе застряло где-то комом в горле в ту самую ночь на балу. И проглотить эту смесь из выедающих душу эмоций было куда сложнее, чем вытащить из себя болезненные воспоминания в принципе.—?Не доставляй ещё больше хлопот, Феликс,?— сухо сказала Маринетт. —?Двигай!Когда холодный металл браслета девушки коснулся его запястья, тот наконец нашел в себе силы действовать.—?Да! —?крикнул он и врубил мотор на максимальную мощность.Мотоцикл взбрыкнул, как лошадь, едва не сбросив его вместе с девушкой назад. Но оба это едва ли заметили. Рванувшись вперед, Феликс круто развернулся, чтобы избежать ещё одних недоумённых взглядов, брошенных им прямо в лицо.Это было странно.Видеть эти глаза и знать: не он. И никогда им не будет.Чувствовать тело под своими ладошками?— такое тёплое и открытое, но понимать: не он, совсем не такой горячий. Слушать этот голос, но чётко помнить: а этот не такой глубокий, этот не хрипит. От него не выворачивается душа и сердце не ухнется в пятки.Да, это точно было странно. Но это же и было правильным.Не он. А значит всё хорошо.Демоны под кожей были не согласны.Покидая аэропорт, Маринетт устало закрыла глаза.Её бы душили эмоции, ей было бы больно и неловко.Но вместо этого она внезапно почувствовала себя свободной.Она была там, где всё началось.В городе любви и рухнувших надежд. Где всегда было слегка тоскливо, а пальцы сами непроизвольно тянулись к блокноту, где было на самом деле очень шумно и много грязи, несмотря на оболочку красоты, где сердцу хотелось кричать.Она была дома.И свобода взывала к её душе, вынимала из-под чулана давно истоптанные эмоции, упрямо вытаскивая их наружу.Подышать.А дышалось и правда хорошо.***—?Ваша концепция представления своих артистов кардинально отличается от западной,?— вещал монотонным голосом один из журналистов. —?Скажите, почему вы решили основать лейбл с акцентом на манеру японских и корейских партнёров?Кагами приветливо улыбнулась и вежливо кивнула:—?Южнокорейских поп-звёзд называют айдолами, но мы вполне вероятно могли бы, наверно, звать их и полноценно: ?идеалами?. Все дело в том, что быть идеальным и есть главная задача айдола. Речь здесь не только о вокальных талантах и красоте. Им надо ещё отлично танцевать, уверенно держаться на публике, справляться с физическими нагрузками и психологическим давлением, а главное?— никогда не выходить из образа, оставаясь безупречным как внешне, так и морально. Мне показалось, что это весьма трудоёмкий и тщательно спланированный процесс. И представить артистов-айдолов у нас, готовых выложиться для поклонников на все сто процентов, может быть идеальным вариантом для зрителя.—?Это действительно было идеально! —?второй журналист негромко засмеялся. —?Однако, почему вы начали путь именно с Востока? С такой концепцией вы могли бы начать и в родной стране.Переложив одну руку на другую, девушка продолжила улыбаться. Её работа заключалась неустанных расспросах о лейбле и артистах. Главной звездой оставался Лука. И хотя к компании присоединилось несколько десятков молодых звезд, лишь благодаря нему успех компании рос довольно быстро.—?Мы действительно могли начать из родной страны Луки. Однако, как вы знаете, я родом из Японии. Консервативность где преобладает во всех сферах жизни. И не обходит это стороной всеми любимых артистов. А для айдолов там личная и публичная жизнь никак не разделены: надо соответствовать заданному образу не только на сцене, но и на встречах с фанатами, в соцсетях и даже когда просто идёшь по улице.—?Вы имеете в виду, что любая спорная фраза или некрасивый поступок могут привести к скандалу и пустить твою карьеру под откос?Кагами кивнула.—?Именно поэтому айдолом не может стать случайный человек с улицы: для того, чтобы отвечать подобным требованиям, юноши и девушки годами тренируются под руководством своих музыкальных лейблов, прежде чем попасть на сцену. Но зато и профессионалы из них выходят первоклассные: никаких перепутанных строчек или технических неполадок. А так как мы рисковали, начиная свою работу, нам хотелось узнать всю суть работы в жестких рамках. И правильную планку задать можно было лишь в стране, где и зародилась концепция ведения артистов в таком ключе.—?Вашей фишкой стали дерзкие и дорогие образы айдолов, и четыре принца из группы во главе с Лукой Куффеном. Все они действительно выглядят, поют, танцуют и держатся на миллион, а их агрессивные электронные хиты и броские клипы выделяются даже на пестром фоне всей остальной индустрии. Но будете ли вы в будущем менять стиль артистов, делать новый уклон?—?Будем, как только сами артисты захотят представить публике новую модель видения себя, своих образов. Или, может, предпочтут сменить репертуар. В этом плане мы предоставляем группам и одиночным артистам выбор. У них есть шанс побороться за место под солнцем.Ещё около часа девушка стоически терпела все вопросы, пока Лука делал фото, рассказывал о себе и расхаживал перед фанатами в поле её зрения.Публичная пытка завершилась лишь тогда, когда Кагами собиралась устало повалиться на плечо рядом стоящего агента.—?Не могу поверить, мы дома,?— наконец сказала она, усаживаясь в машину.На заднем сидении её уже ожидал темноволосый юноша.—?Не могу поверить, что ты заставила меня отснять материал на год вперёд,?— сонно пробормотал Лука, склоняя голову на сидение.Девушка ничего не ответила, лишь зеркально повторила его движения.Неосознанно, не нарочно.Просто сделала это, забывая собственные установки.Уже через пару минут, уставшие и измотанные длительным перелётом, они дремали друг у друга на плечах.Они и правда были дома.Они. Вместе.***—?Не могу поверить, что мы не поехали их встретить,?— пробурчал Нино, доедая свой десерт.Алья была непреклонна:—?Мы увидим их уже завтра, чего ты ворчишь?—?Их давно не было,?— он вздохнул.—?Знаю,?— губы смуглолицей девушки тронула печальная полуулыбка. —?Я тоже скучала.Они сидели на роскошной террасе, поедая всевозможные лакомства и весело переговаривались, предвкушая завтрашний день. В отличие от Альи и Нино, третий присутствующий за столом подобного восторга не испытывал.Натаниэль Куртцберг сидел в самом углу стола, скрываясь от всё ещё теплых лучей солнца.Периодически поглядывая то на один документ, то на другой, который брезгливо придерживал одной рукой, он то и дело горестно вздыхал. Причём горесть была самой настоящей.Такую испытываешь только в моменты самой острой печали и раздражительности.Будучи человеком творческим, Натаниэль знал, что досада не затянется на слишком долго. Однако, по этой же причине, он не был уверен, что стабильное эмоциональное состояние вернётся к нему надолго.В его жизни вообще всё было мимолётным видением.—?Отложи бумажки, дорогой,?— проговорила Алья, подсовывая к краю стола очередной десерт. —?Ещё немного, и ты превратишься в приведение. Конечно, это будет стильное привидение, но жалко, что потрогать нельзя.Нино, поперхнулся рогаликом и возмущённо засопел.—?Я вот иногда не понимаю, зачем я с вами вообще разговариваю?Алья и Натаниэль одновременно пожали плечами.—?Не знаю, нравишься ты нам сильно. Иначе бы мы тебя в своё общество не приняли.Что это было за общество, Нино Лейф предпочитал не знать вовсе?— слишком уж загадочными были эти двое товарищей, когда дело касалось их работы.Даже сейчас они были заняты делами и небольшой перекус был чистым везением.—?Кстати,?— Нино отбросил от себя злосчастный рогалик подальше. —?Почему ты не поехала на интервью?—?По той же причине, по которой мы не встречали наших доблестных героев в аэропорту,?— девушка усмехнулась. —?Наверняка их сейчас окружила толпа. Маринетт сбежит при первой подвернувшейся возможности, а Кагами рассвирепеет и низвергнет весь свой праведный гнев на единственную доступную в поле зрения цель?— Луку. В этот самый момент ему, бедняге, придётся отдуваться перед фотографами, щедро оплачивая по счетам. Причем и за нашу беглянку тоже. В результате, Цуруги будет отвечать сухо и по делу, а половину вопросов вообще урежет, так как будет наблюдать за нашим героем-айдолом.Натаниэль отложил папку с документами, скептически посмотрев на девушку с надменным видом всезнайки:—?Просто так и скажи. Кагами прислала ответы на список интересующих тебя вопросов, и ты уже готовишь интервью для блога. И выйдет оно раньше, чем у других журналистов. Как эксклюзив.Оскалившись в ответ, Алья гордо хмыкнула.—?А не много ли ты знаешь, как для того, кто часами сидит за обработкой новых эскизов Маринетт и света белого не видит?—?Мы их вместе делали! —?возмутился Куртцберг. —?И вообще, откуда ты знаешь?—?Маринетт написала,?— девушка покачала в руке свой телефон, довольно улыбнувшись. —?Видишь? Мне первой.В глазах девушки отчётливо виднелось превосходство, которое она даже не собиралась скрывать.Поглядывая со стороны в сторону, Нино почесал подбородок с философским видом знатока, давным-давно познавшего сложную жизнь рядом с этими двумя. Вполне вероятно, так оно и было.—?Вообще-то, мои глубоко уважаемые работники месяца,?— как бы между прочим бросил Нино, вставая из-за стола. —?Маринетт мне писала вчера. И, к вашему сведению, бунтари и спорщики?— завтра у нас массовые переселения народов. Подъем с самого утра.—?Что?! —?хором спросили Алья с Натаниэлем.Нино был доволен проделанной работой.Эффектное оповещение достигло сознания адресатов.—?Что?— что? —?с деланным изумлением произнес шатен. —?Маринетт и Лука переезжают в рабочий пентхаус компании. Завтра в девять утра должны привезти мебель. Вещи они пакуют сегодня. Вот там как раз мы и встретимся. А теперь, может уже закончите мне мешать и дадите поесть свежего рогалика?Алья с Натаниэлем недоверчиво переглянулись.Их обошёл Нино Лейф. И ему даже не пришлось вкладывать в это усилий.—?Проклятье, Нино,?— шикнула рыжеволосая, не выдержав. —?Почему ты не сказал раньше?—?Ещё немного и вы двое,?— молодой человек поморщился, вспоминая все предыдущие перепалки друзей. —?Начали бы мериться не достижениями, а пенисами, как делают мальчики в детском саду. С твоим характером?— уж прости, свет очей моих ненастный?— на девочку ты в такие моменты совсем не тянешь. Выглядело именно так. А поскольку у тебя, уважаемый журналист, подобного априори в арсенале не предвидится, ты бы воспользовалась тем, что есть в наличии у тебя в принципе. То есть, мной. А я, на минуточку, человек чувствительный, в чём-то даже ранимый.—?Пожалеть даме пениса… —?сказал Натаниэль с негодованием. —?Это ж каким надо быть…—?А ну цыц,?— Нино опять откинул от себя новый рогалик.Он почти сожалел об этом. А ещё о том, что рогалик не долетел к цели?— Натаниэля так и не задело.Все трое замолчали, думая о своём.И лишь блеск в глазах свидетельствовал о хорошем расположении духа всех троих.Они наконец-то встретятся с друзьями и это было самым важным событием за последнее время. И что-то им подсказывало, что расслабиться теперь точно не получится.***—?Можешь уже отпустить, принцесса,?— хрипло сказал Феликс, останавливаясь у двери с блестящей вывеской.Маринетт, до этого самого момента державшаяся за талию молодого человека, сонно разлепила глаза.—?Наконец-то,?— медленно отпрянув, она попыталась оглядеться.Мир постепенно приобретал чёткие очертания.Потянувшись и прогибаясь в спине, она случайно задела грудью мужскую спину. И этого жеста она тоже даже не заметила.Просто случайность, которая ничего не значила.Как и тот факт, что под тонкой кофтой она не носила лифчик. Вообще никогда.Феликс вздрогнул, мысленно проклиная девушку за её тело и вообще?— её саму за неё саму. Она напоминала фарфоровую куклу. У той был примерно такой же спектр эмоций.Другая бы засмущалась, жеманно прикрыла глаза и пискнула что-то неразборчивое.Вместо девушки, это сделал он сам.—?Мы увидимся завтра? —?как-то странно спросил блондин.Маринетт встала с мотоцикла, поправляя волосы. Она распустила пучок, освобождая густую копну, достающую ей почти до середины спины.Небрежно взмахнув головой, девушка кивнула.—?Мне бы хотелось сказать тебе нет, милый Феликс,?— хмыкнув, Маринетт посмотрела в его глаза и поджала губы. —?Но я более чем уверена, что спрашиваешь ты это не просто так. А значит, ты что-то задумал.Тёмные брови приподнялись.Она не ждала ответа, но знала, что он будет.—?Ты права,?— он пожал плечами, так и не снимая шлем. —?Задумал.—?Хорошо,?— только и сказала она, отворачиваясь.—?И ты даже не спросишь, что я имею в виду?Замерев на секунду, она вздохнула и повернула голову:—?Нет, пусть это будет сюрприз.—?Но ведь ты их не любишь,?— Феликс сузил глаза, поглядывая на ровную спину.—?Вот именно.А затем девушка зашагала прямо к двери кафетерия, так больше и не оглянувшись.Он смотрел девушке вслед, не переставая улыбаться.—?Ты стоишь того, чтобы быть измотанным, Дюпэн-Чэн. Даже если я тебя так никогда и не пойму.***Патруль.Это являлось обыденностью практически с первого дня, как он открыл для себя тайну Камня Чудес. Нечто такое, что должно присутствовать в твоём распорядке, но не являться основным звеном в планах на день.Что-то, что не мешает тебе жить, но и без этого ты?— это не ты.Прогулка под луной не могла стать чем-то унылым или надоедливым для того, кто по сути жил на улице.Адриану нравилось проводить время вот так: наедине с мыслями и самим собой. Только шум дорог звучал за его спиной. А пролетающие над головой птицы лишь добавляли окружающей среде некую отрешённую атмосферу.В воздухе отчётливо струилась лёгкая прохлада. Прохлада пока ещё робких и несмелых шагов осени, что вступала лишь в свои права.Первая неделя сентября навевала воспоминания, которые если бы была возможность стереть?— не стёр бы.Адриан провёл пальцами между рваными белыми прядями и откинул их назад, подальше от лба. Затем, повернувшись в сторону, посмотрел на ту самую крышу.Хотелось отвернуться, но разум уже вытащил воспоминание из самого захолустья. Как ни прячь, всё равно выскользнет.—?Я?— Ма… —?некстати брошенная очередная игла пролетела всего в сантиметре от лица девушки, едва ли задев щёку. Тут же стерев только начавшую проступать алую жидкость, она решила закончить:?— Я малость неуклюжая, в общем.—?Это я уже заметил,?— последовал спокойный ответ. —?И дам тебе совет, малость неуклюжая. Убирайся отсюда подальше.Она хотела возразить, а также объясниться, зачем она здесь появилась и вообще всю ситуацию в целом рассказать хотелось, однако так и осталась стоять с открытым ртом?— Кота Нуара рядом уже не было. Его уже не было.Лишь кружащий снег возле кровавых пятен на крыше говорил о том, что он ушёл всего мгновение назад.Адриан посмотрел на черепицу одной из тех самых крыш и усмехнулся, сбрасывая с себя воспоминание двухгодичной давности. Удивительно, что там ещё было безопасно.И не менее горчило то, что он так отсюда и не ушёл.Тоже.Хотел бы.Но не мог.Просто смотрел пустыми глазами вперёд и медленно вдыхал прохладный воздух, в котором чувствовались нотки цитруса и корицы.Это было знакомым.Он резко распахнул глаза, поперхнувшись.И?— впервые! —?не рассчитал сил, поскользнувшись на злосчастном куске старой черепицы.Потому что в этот самый момент перед ним оказалась она.Вблизи и наяву. Реальная.И не менее удивлённая, ведь точно также поскользнулась, резко открывая глаза и тяжело дыша.Над их головами пролетел один весьма упитанный и громко курлыкающий голубь. Рефлекс сработал молниеносно, но не так, как им бы хотелось.Только что они стояли по разные стороны стены у самого откоса наверху здания. Только что они нелепо споткнулись, заметив друг друга.И только что они свалились на самый край, проклиная сам мир за это стечение обстоятельств.Всё должно быть не так. Всё должно было быть по-другому.Их взгляды переплелись, крепко образуя странную связь.По-другому? Не так?А как должно было?Она чувствует, как к ее груди прижимается чихающий кот Нуар, ведь перо того самого мстительного голубя упало прямо ей на голову. Хотелось истерически засмеяться и десять раз сойти с ума. Кажется, это уже было.Она не хочет, но помнит. Помнит, чёрт его дери.—?Давно не виделись, Моя Леди,?— холодным тоном шипит Адриан, но при этом лениво вытирает мокрый нос.Она снова посмотрела в его глаза, мерцающие при лунном свете. В них было столько невысказанности.—?Да, и правда. Давно.Всё должно было быть иначе.И их здесь не должно было быть. Уж точно не в одно и тоже время.И не сейчас.И не так.Он собирался разжать руки и встать, словно этого не было. Но солгать себе?— означало бы унизиться.А лгать Адриан Агрест не любил.Руки остались на месте, прожигая нежную кожу сквозь красно-пятнистый костюм.Она хотела отпустить часть костюма на его горячей груди и быстро прийти в себя. Гордо расправить плечи, приосаниться и, одарив этого человека с глубоким притягательным взглядом своим коронным безразличным, удалиться под звон колоколов вдалеке.Она правда этого хотела.Но… его хотелось сильнее.До дрожи, до глубокого дыхания. До ненависти под кожей.Можно сменить сотни городов и пройти тысячи дорог, можно любоваться восходом солнца на дальнем Востоке и восхищаться цветущей грушей на Западе. Можно с жадностью поглощать сочные ягоды, найденные у тропы на лесной прогулке или, скептически рассмотрев гору фруктов, насладиться невероятной экзотикой. Можно увидеть сотни птиц, пение которых тронет твою душу в будущем. И даже не раз.Но никогда не почувствовать радости от осознания: ты пришёл туда, куда надо.Маринетт открыла рот и… ничего.Она ничего не сказала. Просто склонила голову, стукнувшись в мужское плечо.На тысячной дороге она свернула назад.И оказалась в нужном месте и в нужное время.—?Проклятые, проклятые голуби,?— прошептал Адриан, прикрывая глаза.И было в этом жесте столько важного, столько губительного, столько смертельно необходимого, сколько бы сама Маринетт сосчитать не сумела даже за целый вечер.В глазах появилось странное тепло. Его давно не было, так давно, что блеск был незаметен.Но оба это чувствовали.—?Я сейчас уйду,?— в ответ сказала Маринетт.Но руки так и не разжала, лишь перехватила кусочки костюма к себе поближе, словно это было её главной драгоценностью. Оно же было и слабостью.Она подумает об этом завтра, она отчитает себя потом.Потому что, когда Кот на крыше смотрит на тебя?— ты будешь смотреть на него в ответ.Адриан понимающе кивнул, не задавая лишних вопросов.—?Хорошо, я тоже.Но его объятия стали лишь сильнее. А рваные вдохи глубже.Насытиться осенней свежестью было невозможно. Дело было в этом, конечно же, да.Да…Он подумает об этом завтра, он удивится самому себе потом.Они уйдут, обязательно. Непременно. Вот только куда приведёт их этот путь?Нехотя, сквозь разум и доводы, оба уже знали ответ.Домой.—?С возвращением, недо-Леди.