Глава 5.Поймай меня, если сможешь (1/1)

Изящные пальчики с коротко остриженными ногтями прочертили ровную линию на матовой бумаге. Простенький браслет, висевший на девичьей руке, с глухим звуком стукнулся о поверхность приглашения. Ненавистного, явно дорогого – и оттого безликого – приглашения. Маринетт придирчиво посмотрела на ничего не значащие строчки. Они были с множеством завитушек и в отблеске ламп мерцали золотистым оттенком, причем удивительно гармонично смотрелись на черном листе. Приём у мсьё Агреста в честь совершеннолетия сына. Должно быть, этот приём будет действительно грандиозным. Маринетт и ранее слышала о празднествах, которые проходили в доме Агрестов, о безумном убранстве гостей и шикарных концертах. Попасть на модный вечер в дом Агреста-старшего мечтали многие дамы, а посетить ежегодный бал в честь дня рождения сына – жаждало бесчисленное количество юных девушек. И все они меркли рядом с неизменной спутницей бледнолицего блондина с сухой улыбкой и скучающим взглядом. Молодая наследница дома Цуруги всегда задавала тон каждому вечеру. Именно это слышала Маринетт от Альи ранее.Что ж, в этот раз Адриан Агрест пригласил каждого сокурсника, с которым учился. И хотя пригласительные блондин раздавал лично, Маринетт была уверена – этот жест был простой банальностью, обязанностью, которую на блондина навесил строгий отец. Сухой кивок в знак приветствия, брошенный запечатанный конверт ровно на середину стола и очередной кивок. Никаких слов, никаких приветствий или объяснений – простой жест от хозяина вечера. Вынужденная мера ради отца. И отрешенность во взгляде. Словно между строк следовало прочесть: ?Не приходите к нам ещё. Мы вам не были и не будем рады. Просто не идите на этот вечер. А если и приходите – не ищите меня там. Кого угодно, но не меня?. И Маринетт не нужно было повторять это вслух. Она лишь кивнула в ответ, но приглашение бережно спрятала к себе в сумку. Кажется, впервые за эти недели ей стало жаль Адриана Агреста. Габриэль не давал поблажек сыну и не желал представить его в не выгодном свете. Даже в таких формальностях, как приглашение на мероприятие, которое и так все жаждут посетить и безо всяких листов с витиеватыми строками. И почему-то девушке все также казалось, что меньше всего молодой наследник этого дома хочет быть на этом мероприятии. Да и видеть там кого-либо из знакомых и тем более незнакомых ему людей. Хотя, нет. Ей даже не казалось. В тот день пылающие усталостью и даже апатией глаза молили об отдыхе. Вот только никто этого, кажется, не замечал. – Идеальные строки, – Маринетт придирчиво осмотрела то, что держала в руках и царапнула лист. – Кажется, даже шрифт у них сделан из золота. – Семья Агрестов ко всему относится с присущим им педантизмом, – заметила Тикки и тут же улыбнулась. – Однако разве это плохо? – Нет, нисколько, – ответила Маринетт и пожала плечами. – Тогда почему этот клочок бумаги вызывает у тебя столько эмоций, девочка? – квами взмыла в воздух и закружила возле волос, отдающих синевой. Маринетт было нечего ответить. Кажется, её мысли были где-то за пределами комнаты, а темная бумага, которую она битый час сверлила взглядом, очень кстати подвернулась под руку. – Наверное, бал в этом году будет довольно необычный, – прошептала девушка. – Однако, ты не пойдешь? – пара глазок-пуговок с опаской уставилась на синеволосую. Маринетт прикрыла глаза и неопределенно дернула плечом. – Однако, я не пойду. Всё верно. Каждый, кто получил этот чёртов конверт лично от Агреста, поспешит на главное событие года. Откроет двери модного дома и – совершенно наверняка! – проведет там один из лучших своих вечеров. Но ей там делать нечего. Не успела Маринетт объяснить причину своего решения, как экран её мобильного засветился, отвлекая от заранее приготовленной речи. Девушка недовольно поджала губы и посмотрела на экран телефона. При виде надписи на экране первой ее мыслью было бросить телефон под подушку и подождать, пока тот не разрядится. Но никак не брать трубку, нет. Только не сейчас, когда она готова сорваться и поддаться уговорам. Меланхоличное настроение, отравляющее её и без того затуманенный рассудок, буквально выбило из нее дух. И всё же, она не сбросила. С обреченным вздохом уставилась в потолок.– Алья, ты чувствуешь сопротивление в силе и спешишь с доводами? – неоднозначно ответив на звонок, Маринетт закатила глаза. Было очевидно, что неугомонная Алья Сезар не останется в стороне. Обязательно поспешит на мероприятие. Со всем размахом нарядится, доведет до нервного приступа своего возлюбленного и до лишения сил хозяина дома, если не получит желаемого в полной мере. Слишком долго она терпела и слишком часто её мимолетные встречи с Нино прерывали под нелепыми предлогами. Более ждать нельзя было. И в этот день Алья хотела сорвать куш.Маринетт же не горела желанием оказаться в центре любовной истории. – Ты же знаешь мой ответ, так? – Маринетт закусила губу. Отчасти она даже испытывала угрызения совести. Поддержать подругу было важно несмотря ни на что. Однако её патруль…Девушка мотнула головой, скривившись. Даже вспоминать о вечерней вылазке было слишком. – Совершенно точно, подруга! – громкий голос по ту сторону экрана, кажется, даже звенел от напряжения. – Пойми, – принялась объясняться перед Альей синеволосая. – Я просто не хочу туда идти. А точнее, не хочет видеть один пустой взгляд голубых глаз, чтобы мгновением после утопиться в презрении другого. Зеленые глаза с золотистыми крапинками будут прожигать кожу под костюмом. Вынуждать потеть от страха и кривиться от удушливого дискомфорта. Нет, двух ядовитых блондинов за вечер она попросту не выдержит. – Как и каждый год куда-либо, к кому угодно на какое бы там ни было проклятое мероприятие, – прошипела Алья. – Не вижу смысла тратить свои силы в этот день, выплясывая перед толпой сокурсников и веселя их своим неуклюжим топотом между разукрашенными парами. ?А еще позориться одним лишь видом рядом с изящными дамами…?.– Да брось! Я знаю, что ты будешь помогать родителям и наверняка будешь доставлять заказы. Но это же такой знаменательный вечер! Это же чёртов бал-маскарад! – Так вот где твои мотивы зарыты, – Маринетт хмыкнула и посильнее сжала трубку. – Ты стремишься не поздравить Агреста, а скорее устроить жестокую расправу его лучшему другу…Вкрадчивый и издевающийся тон Маринетт сказал даже больше, чем следовало. – Читать меня, словно открытую книгу, уже вошло в привычку? – Только если дело заходит о твоих отношениях, – Маринетт не сдержала легкой улыбки. – Да нет никаких отношений! – неожиданно взорвалась Алья праведным гневом. – Просто нет. Ничего – ни понимания, ни встреч, ни самого виновника дум моих окаянных. – И ты решила добиться всего весьма кардинальным способом? – Других вариантов попросту нет. Ты нужна мне, подруга. Очень нужна. И блистать в этот вечер, равно как и позориться на идеальном, белоснежном паркете, я собираюсь не одна. – А вместе с Нино Лейфом, – услужливо подсказала Маринетт. Догадываясь, что сейчас Алья разозлится пуще прежнего, поторопилась объясниться: – Ибо я правда не могу. Отсутствие платья, времени и желания ты бы с легкостью отмела. Однако я действительно буду работать в этот вечер. И договорилась я об этом с родителями ещё полтора месяца назад, когда к ним поступил важный заказ. ?Кто бы мог подумать, что этот вихрь событий занесет меня в столь дурацкое положение?, – подумала девушка.Неловкое молчание от Альи было прервано тяжким вздохом. Учащенное дыхание и после – недовольное сопение – закончилось также довольно быстро. – Я бы правда хотела видеть тебя там завтра, – сдалась Сезар. В её голосе скользило отчаяние и тоска. И Маринетт искренно сожалела. Снова. Сожаление рядом с ней витало в воздухе столь же часто, как и смущение. Неловкость. Ненависть к себе самой. И она задыхалась каждый вечер. Прямо на крышах родного города. Однако не вслух, нет. – Я не могу обещать ничего, Алья Сезар, – устало начала синеволосая. – Однако я постараюсь посетить, как ты выразилась, ?чёртов бал-маскарад? во время доставки десертов. Ближе к полуночи. В самое удушливое время суток. Может так было бы лучше?– И спасибо тебе за это! – довольный визг Альи был столь громким, что девушка поморщилась. Тикки, глядя на уставшую Маринетт, только прыснула и покачала головкой. Отпираться от натиска настырной рыжеволосой журналистки было ещё тем проклятьем. – Но ничего не обещаю! – вновь крикнула Маринетт. Однако короткие гудки оповестили её о том, что Алья ответа уже не услышит. Ибо он ей был и не нужен. Заверение, что Маринетт приедет на важное для нее мероприятие, даже если на мгновение, успокоили девушку. И причинили массу дискомфорта для другой. Этот торжественный вечер, изящные гости и изысканная музыка были ей попросту не нужны. С удивлением для себя, Маринетт поняла одно. Ей не нужно все это. Она мысленно уже находится на холодной ночной улице. Любуется полной Луной. А ещё смотрит в спину Нуару, сгорбившемуся на краю небоскрёба. Это было куда интереснее, желаннее и… опаснее. А ещё противно и боязно. Она не понимала, как вся гамма несовместимых чувств могла роиться в ней и не находить выхода. Каждый вздох, презренный взгляд или холодная усмешка лишь подстегивали интерес.Интерес к непонятной персоне. Ей было любопытно смотреть на него, узнавать повадки и усмехаться над тихими, действительно кошачьими шагами. И также боязно сказать хотя бы что-то.Мрачный Кот вызывал у нее трепет в душе. Далеко не приятный, однако пряно-смущающий точно. Особенно после неловкой ситуации на крыше. И хотя Нуар не знал, что довел до нервного тика три раза подряд её – Леди Баг, девушку, которую пусть и не считал героиней… Она чувствовала себя неловко. Дрожь – морозная и удушающая, покинула её тело в ту же секунду, как теплая щека мазнула по её носу. Неловкие движения стали пожаром для нее. Ещё никогда она не чувствовала себя столь униженной, оскорбленной и беззащитной. ***– Ты просто отвратителен! – взвизгнула Маринетт. Её щёки пылали, она яростно молотила кулачками по широкой мужской груди и продолжала осыпать проклятьями виновника своих бед. – Придержите язык, юная леди, – тихое шипение было похоже на свист. Донельзя разозленный Нуар продолжал удерживать одной рукой девушку за талию, сдавив при этом девичью ногу своими ногами. От безысходности Маринетт не оставалось ничего, кроме как постараться отползти повыше и найти точку опоры на краю крыши. Положение, в котором они оказались, ухудшило и то, что он только что от души чихнул ей прямо в лицо. А ещё её же попытки подняться выглядели со стороны так, словно она лишь трется о его ноги своим хрупким телом. С одной стороны, она искренно не понимала, почему Нуар не может её отпустить, а сам ловко спрыгнуть и дать ей шанс освободиться из удушливого и щекотливого положения. С другой же стороны, ей совершенно не хотелось видеть его надменное выражение лица. И если бы смущенная Маринетт Дюпэн-Чэн всё же приподняла бы голову, то весьма удивилась бы. Удивилась тому, как чертовски она ошиблась в этот раз. Потому что хмурый Нуар с остервенением придерживал барахтающуюся под ним девушку и пытался не сгореть от жара её тела. Не смотреть на её щеки. И не думать о том, как только что фактически заплевал ей все лицо. Нота смущения скользнула по его лицу едва заметно, однако факт того, что под ним сейчас продолжала елозить девушка, да ещё будто специально задевая грудью… выводил из равновесия. Его щёки покрылись легким румянцем. И Адриан действительно хотел скорее убраться отсюда, предварительно отчитав безрассудную девчушку, что так безобразно шмякнулась прямо на краю крыши. – Нечего вообще здесь обедать было! – неожиданно выпалил он, сдавленно охнув. В этот раз Маринетт в очередной раз дернулась, задев его подбородок. – Простите, мистер, – злобное шипение раздалось вместе с характерным толчком ему по ребрам. – Забыла вас спросить. Может соблаговолите встать? – Я бы это давно сделал, если бы кто-то прекратил дергаться! Маринетт неожиданно резко замерла и прекратила любые попытки вырваться из стальной хватки. Нуар вздохнул. Прикрыл глаза и попытался успокоиться. Осторожно убрал руку с девичьей талии и медленно скользнул по руке синеволосой. Крепко сжав ее, он дернул недоуменную Маринетт на себя. Рывком поднявшись с края здания, он прижал Маринетт к себе и сквозь зубы прошипел так тихо, как только мог: – Только вздумай двинуться, сумасшедшая. Мы стоим на самом краю. А я – одной ногой в воздухе, – он специально слегка подул ей прямо в шею и с мрачным удовлетворением заметил, как девушка вздрогнула. А после зачем-то добавил: – Просто доверься мне. Язвительного комментария, на удивление Адриана, не последовало. И уже через мгновение он понял почему. – Мы о чём-то забыли, да? – пробормотала Маринетт, едва не хныкая в плечо Нуару.– Проклятье, – выругался тот. Действительно. Они забыли, почему оказались здесь. В том самом неловком положении, из-за которого у обоих сейчас перехватило дыхание, а чувства смущения и раздражения уже почти слились воедино. Образуя нечто более опасное. Стая голубей все ещё висела прямо за спиной Кота, недобро курлыкая. Нелепость положения приобретала поистине удивительные масштабы. Маринетт закатила глаза и едва сдержалась, чтобы не засмеяться. – И что делать будем? – спросила синеволосая. Ответа не последовало. Лишь недовольное сопение Нуара свидетельствовало о том, что Маринетт сейчас была прижата далеко не к статуе, а к живому человеку. Почему-то девушке казалось неправильным вот так вот стоять и бездействовать. Совершенно очевидно, что она должна хотя бы отплатить Коту за его оплошность – щеки всё ещё помнили ?злобный чих?, как окрестила его про себя Маринетт. – Может просто скормим тебе голубка-другого? – невинно предложила девушка. – Остальные испугаются и успокоятся. Вы же, вроде как, едите их на завтрак.– Девочка, если ты не заткнешься, я сейчас тебя съем, – фыркнули ей в ответ. Молодой человек сжал её ребра сильнее и отвернулся.В этот момент Маринетт заметила перьинку, торчащую прямо за ухом Нуара. Неловкость положения продолжала нарастать. Как и жажда мести. И юная мисс Чэн более не могла противиться этому сладкому чувству. Довольно позора, голубей и жара, исходящего от мужского тела. Она резко подняла голову и встретилась взглядом с Котом. Время замедляло свой ход каждый раз, когда она смотрела прямо в эти кошачьи, бездушные глаза. Однако, в этот раз было в них что-то… сказочное, неуловимое. А, может, даже живое. Словно пожухлая листва сменила окрас и засияла молодым весенним светом. Маринетт затаила дыхание и даже перестала моргать – почти – незаметно облизала губу. Даже не обратила внимание на то, как взгляд Нуара потемнел.А потом резко ткнула перышко прямо в нос недоумевающему Нуару и также резко отползла от него. Едва ли её крошечного шага в столь щекотливом положении хватило, чтобы избежать очередного позора. Похоже, сегодня Вселенная не на её стороне. Растерявшийся Кот пошатнулся и начал падать прямо вниз, предварительно при этом попытавшись ухватиться за единственную выпуклость, что могла хоть как-то его удержать. К несчастью для Маринетт, этой выпуклостью оказалась её грудь. Не столб, находившийся не так далеко от них, даже не край той же крыши. И даже не её рука. А грудь, которую Нуара несильно сжал, прежде чем испугаться – Маринетт готова была поклясться, что этот так! – взмахнуть рукой и всё же свалиться вниз. Она медленно сделала шаг назад. Прикрыла глаза. Выдохнула. На её каменном лице не отразилась ни одна эмоция.– Мягкой тебе посадки, Нуар. И пусть голуби тебя берегут. С этими словами девушка резко дернулась, круто развернулась на каблуках ботинок и побежала в сторону двери. Ей нужно было выбраться отсюда. Уже скрываясь в холодном коридоре, она поняла, что не только опозорилась перед Котом, но ещё и не избавилась от загадочного преступника – любителя голубей. – Глупые, глупые голуби! – с неким отвращением произнесла девушка и тут же поморщилась. Смущение, удушающее чувство позора, неловкость и дикая жажда укрыться от мира и всей нелепой ситуации в целом свалились на нее одним мгновением. Маринетт стало дурно и она оперлась о белоснежную стену левой рукой. Это было уже слишком. Нуар не только попытался её спасти. Он ещё и опозорил Маринетт. Перед… голубями. Да, точно. Перед ними.А тело так и будет дрожать, при одном лишь упоминании этого момента. ***– Возможно, мне следует пересмотреть свою любовь ко всему живому, – пробормотала Маринетт, глядя на всё тот же серый потолок. Вспоминать о недавнем злосчастном обеде на крыше было некомфортно.– Да брось, Маринетт, – Тикки усмехнулась и погладила девушку по голове. – Причина твоего смущения кроется ведь не в неловкости ситуации. – А в чём же? – Ты злишься, потому что была беззащитной не только перед птицами, но и перед самим Нуаром. Ты была без маски, девочка. И это точно не даёт тебе покоя. Маринетт поджала губы. – Неужели это так заметно? – Это было очевидно с самого начала, – Тикки засмеялась. – Если бы я была осторожнее…Тогда бы не мучилась ночами, размышляя ?а что если…?. Не дрожала, вспоминая горячее дыхание, не сходила с ума. А ещё медленно замерзала от непонятных ощущений.– Тогда бы ты не узнала кое-что важное, – заговорщически прошептало существо с черными пятнышками на лбу. – Точно! – девушка вскочила с кровати и несильно хлопнула себя по лбу. Холод, сковывающий её тело долгие недели, исчез после того самого дня. Похоже, прикосновения Нуара действительно были ей необходимы. – Как ты думаешь, – начала Маринетт. – С чем связано это явление? Я зависима как-то от силы Кота? Квами неопределенно покачала головой. – Скорее всего, это взаимно. Ваши эмоции связаны, ваши жизни связаны. В конце концов, сила разрушения и сила созидания – тоже связаны. – То есть, хочешь сказать, что Нуар также может испытывать нечто подобное? – Вполне может быть, однако я не уверена полностью. Если бы вы наладили контакт, то могли бы поговорить об этом. Все же, ваши силы являются противоположностями друг друга. – Исключено, – резко сказала Маринетт. – Я не смогу наладить контакт с ним. Нуар не только не реагирует на попытки поговорить с ним, но и пресекает их, душит в зародыше. В голосе девушки скользила обида и неприкрытое раздражение. Она повернулась в сторону и придирчиво осмотрела вещи, выглядывающие сквозь открытую дверцу шкафа. Было ещё кое-что, беспокоящее её уже несколько дней. Точнее, кто. Она хотела пойти на бал, чтобы поддержать Алью. Она не хотела быть там, чтобы опозориться – кажется, самый приличный её наряд едва ли годился для подобного мероприятия. Она жаждала посмотреть на все возможные наряды дам, посетивших модный вечер. И не собиралась любоваться танцами Адриана с Кагами. Ей искренно хотелось поздравить этого невозможного человека с затравленным взглядом, увидеть хоть какой-то интерес в зелёных глазах, вызванный пусть и не совсем обычным образом. И совершенно точно не было желания быть замеченной при этом. Маринетт снова посмотрела на старенький шкаф. Из-под груды серых кофт неаккуратно выглядывал лишь скомканный черный пиджак. Лицо её тут же просияло. Кажется, она знала, что делать. Вечер обещал быть… незаметным. ?Только бы без голубиного привкуса?, – подумала синеволосая, резво перебирая одежду на полке. ***Звон посуды был единственным, что слышал Адриан. Кажется, отец не издавал ни единого звука. Глядя на то, как отец без единой эмоции на лице тщательно пережевывает пищу, нарезает мясо и рассматривает последний выпуск глянцевого журнала, с которыми их компания не так давно заключила контракт, Адриан пытался подавить чувство тошноты. Ему претило находиться здесь, но он был обязан. Блондин отпил из стакана мутновато-горькую жидкость и едва сдержал усмешку.Как же много всего он был обязан делать здесь, в этом доме. Сколько правил он должен был соблюдать… Но лишь семейный обед с отцом раз в неделю он ненавидел больше всего остального. Каждое движение, вдох и даже взгляд его скупого на эмоции – даже более, чем он сам – отца вынуждало Адриана сжимать кулаки сильнее. Порой, доходило до смешного – Адриан не замечал, как в особые моменты диалога он с такой силой сжимал пальцы, что кончики ногтей буквально раздирали его тонкую кожу на ладошках. Выглядело это весьма неприметно для окружающих, однако Адриан и это считал позором. Некой слабостью. Он успешно скрывал все свои чувства от других, но лишь злость и раздражение витали вокруг него и находили выход с удивительной легкостью. В частности, только после бесед с Габриэлем Агрестом это оставляло какой-то грязный отпечаток в сознании.В этот самый момент, отец как раз завершал трапезу и складывал столовые приборы с преувеличенной бодростью. Хотя, едва ли настроение отца было бы заметно для посторонних. Адриан вздохнул и перевел взгляд со своей тарелки в сторону Агреста-старшего.?Адриан, в этот вечер… меня не будет…. Приятно отдохнуть, сын…. Более важные дела…?. Молодой человек мысленно скривился, подавляя отвращение, вызванное моментом. – Уже завтра состоится ежегодный бал, Адриан, – начал отец, одарив сына мимолетным взглядом. Словно заметил его впервые за день. – Все приготовления завершены? – Конечно, отец, – Адриан принялся отвечать лениво, намеренно растягивая слова. – Я лично занимался составлением и раздачей приглашений, выбором меню и оформлением зала. Натали уже занимается остальными деталями в данный момент. Подобие одобрения в глазах Габриэля едва не заставило Адриана злобно рассмеяться. Всё было слишком предсказуемо. – Что ж, это было верным решением. Очень важно поддерживать репутацию, особенно после начала учебного года в столь престижном учебном заведении. Блондин сдержанно кивнул и опустил взгляд на стол. Габриэль же выждал паузу, вытер руки салфеткой и смахнул несуществующие пылинки с пиджака. – Адриан, – снова начал отец и блондин закусил губу, стараясь не зашипеть. – Ты же понимаешь, что завтра, в этот вечер, меня не будет. Завтра состоится встреча с международными партнерами, участвующими в подписании договора, касающегося грядущей коллекции. Я надеюсь, ты понимаешь важность данного мероприятия? Блондин лишь снова кивнул и поднял голову, чтобы посмотреть прямо в глаза Агреста-старшего. Ни капли нерешительности, страха или сомнений. Лишь уважение лучилось из глаз блондина. Выглядело весьма впечатляюще. Знай бы отец об истинном настрое сына, который готов был сорвать с себя кожу, лишь бы не участвовать в этом фарсе, то непременно бы поразился мастерской игре отпрыска. – Приятно провести вечер, сын, надеюсь, ты не разочаруешься, – с этими словами, Габриэль, явно довольный поведением ребёнка, покинул помещение. Адриан устало потер переносицу пальцами и уже открыто скривился. Театр лжи закончен.Но только в этот раз и только на один вечер. Молодой человек печально улыбнулся и посмотрел на высокий потолок, украшенный золотистыми узорами. – Более важные дела, говоришь? Похоже, завтра меня ждет двойной патруль, – прошептал он в пустоту. Агрест расстегнул верхние пуговицы на черной рубашке и оттянул душивший его галстук. Он знал, что отец был рад слышать всё, что он говорил. Столь же бездушно и надменно. Также, как и он сам. Габриэль видел в юном наследнике себя и этого его радовало. Удручающим же для него было лишь одно – неведение. Оно же стало для него и пресловутым счастьем. Габриэль не был готов узнать всю правду о собственном ребенке. Тогда как юный аристократ познал горечь правды сполна. Секреты дома Агрестов таились в каждом затемненном уголке, в каждой комнате. И всё это было свалено, хоть и по чистой случайности, на плечи ни в чем не повинного ребенка. Слишком молодого и доверчивого. Удивительная семья, поражающая не только умом и богатством, славилась многими достоинствами, не выставляя при этом те напоказ. Адриан в очередной раз устало покачал головой и провел рукой по своим чуть спутанным волосам. Уже будучи в своей комнате, он сбросил с себя пиджак и без сил улегся на кровать. Задрал рукава рубашки и с удовольствием провел рукой по скомканной ткани. Рядом сидел Плагг вовсю уплетающий сыр. – Неужели за столько лет своего существования ты не научился есть так, как подобает легендарному мифическому существу? – блондин скривился и зажал нос. Запах сыра, который так обожал его квами, выводил его из себя. – А как подобает? – не понял квами. Маленький котёнок достал из упаковки новый кусочек и прикрыл глаза от удовольствия.– Молча, – отметил Адриан. – И за столом. Желательно через три, а лучше пять спален отсюда. – Нет, не годится, – тут же пробормотал квами. – Почему нет? – Слишком скучно, – существо пожало плечиками и усмехнулось. Он не боялся Адриана и любил его подначивать, всячески при этом раздражая. Молодой Агрест всегда радовал Плагга своим поведением. И этот раз не был исключением. К тому же, квами прекрасно разбирался в людях, в тонкостях их эмоций и связанными с ними тонкостями поведения. Существо заинтересовано осмотрело Адриана с ног до головы и негромко воскликнуло: – Если ты в таком виде появишься завтра на собственном вечере, то готов поклясться – та девушка с веснушками тебя изничтожит. Блондин промычал что-то неразборчивое и бросил в сторону квами подушку. В голове было пусто. Лишь желание уснуть где-то посреди Парижа, на одной из самых высоких крыш, с каждой минутой казалось всё более привлекательным вариантом, чем этот проклятый вечер. – Лучше не надо об этом, – выдохнул Адриан. – Из года в год страдание, – глубокомысленно изрёк Плагг и, хихикая, ткнул лапкой вперёд. Адриан приподнял голову. Существо указало прямо на светящийся телефон. Не скрывая раздражения, молодой человек резко поднялся и стремительно приблизился к столу. Телефон продолжал вибрировать и оповещать о новых и новых сообщениях. Пролистав всё, что нужно и было важным, а также ответив Нино, молодой человек с силой сжал край стола. – Кагами в этом году ещё более усердная, – Плагг закружил над головой блондина. – Тебе показалось, – Адриан нервно дернул головой, отмахиваясь от квами, словно от мухи.И хотя существо было всецело право и попало в самую цель, признавать это, конечно же, молодой человек не станет. Просто не может. – Ты приготовил какой-то особенный подарок для неё? – Проклятье! Я совсем забыл об этой дурацкой традиции, – блондин суетливо пригладил рукой спутанные локоны.Спешно набрав номер Натали, он устал заговорил: – Подарок для Цуруги, выбери что-нибудь на свой вкус и принеси ко мне в комнату в восемь. Спасибо. Он отключился, даже не дождавшись ответа – знал, что все будет готово в лучшем виде и в назначенное время. – Как повезло девушке с таким внимательным молодым человеком, – Плагг закатил глаза. – Адриан, ты слишком рассеянный в последнее время, м-м? Котёнок заинтересованно приподнял брови и внимательно посмотрел на блондина, но тот лишь стукнул квами по лбу указательным пальцем. – Мне просто не до неё сейчас, – отмахнулся Адриан, отводя взгляд. На телефоне некстати высветилось очередное сообщение. Признать то, что Кагами что-то подозревает, чувствует, как над ними навис груз недосказанных слов и неразделенных эмоций… Видит, что между ними не так… означало признать одно – с ним самим что-то произошло. А он этого не хотел. Не хотел.Потому что придется искать корень проблемы, наличие которой оспорить уже не удастся. Даже Плагг, не сильно проявляющий заботу и тем более внимание к Кагами Цуруги, заметил – что-то изменилось. Значит, проблема есть.И этого он тоже не хотел. Копаться в себе, искать причины постоянного раздражения, когда Кагами смотрит на него и почему-то заинтересованно разглядывать, как спит возле него неуклюжее синеволосое нечто. Не замечать этого, не признавать, но тянуться рукой к волосам. И одергивать руку, когда замечаешь – ты почти их коснулся. Убеждать себя: это всего лишь желание убрать клочок со своей половины стола. После – уверять, что всё в порядке, когда Цуруги с неподдельной заботой протягивает ему выпечку, а затем без сожалений отдавать весь обед Нино. Быть готовым корить себя, когда в очередной раз вечер с Кагами обрывается, так и не начавшись, но с каким-то садистским удовольствием задерживаться во время патруля. А потом зачем-то найти, где живет то самое, синеволосое нечто. Он этого не хотел. И, кажется, Кагами тоже. Не хотел. Экран телефона снова засветился, и верхняя губа Адриана нервно дернулась. – Я могу выбросить его, если хочешь, – квами уселся рядом, прямо на пианино и держал в лапках кусочек сыра. – Лучше выбрось камамбер, – резко бросил блондин, стиснув гаджет в руке.Зловонный аромат буквально сжигал глаза. Те уже покраснели, а кожа вокруг неприятно пощипывала, словно от ожога.Молодой человек сделал несколько шагов в сторону окна, медленно открыл его, впуская свежий, по-осеннему прохладный воздух. Аромат пряностей тут же выветрился.Ветер за окном продолжал раскачивать деревья, периодически вынуждая те стучать по массивным стеклам. Это так успокаивало, что молодой человек тут же впал в некую дрёму. Но прежде придирчиво оглядел отполированную до блеска мебель уже украшенную комнату – никогда не знаешь, куда забредут гости. Эта помпезность ему надоела. Украшения, тонкие линии, аккуратные подвески и банты. Зачем всё это? Для кого? Хотелось изваляться в грязи, надеть старые спортивные штаны и выпить дешёвого, горького пива, которое привозил ему Нино во время их частых посиделок. Он никогда бы в этом не признался, но это стало его любимым напитком.В последнее время, Адриану хотелось этого всего слишком часто и это совершенно не вязалось с тщательно продуманным им образом. Единственное, что его радовало, так это то, что все будут заняты завтра. Каждый будет на этом вечере увлечен кем-то, каждый жаждет чего-то, а значит он сможет улизнуть прямо после приёма гостей и торжественной части вечера. – Проклятье, что за несносный человечишка! – квами зашипел, глядя на открытое окно. – Слишком холодно? – лениво спросил Адриан.Он разглядывал бесконечную синеву неба и неожиданно усмехнулся. Неловкие воспоминания почти что согревали его.?Проклятые голуби, – её мелодичный голос звенел от напряжения. – Проклятые, проклятые голуби, – негодовала девушка, продолжая усердно тереться о его грудь?. Картина так и продолжала преследовать его после того случая на крыше. Он смывал с себя её под ледяным душем. Он растирал глаза до покраснения. А когда ложился спать, под веками так и плясала эта картинка. Цветная, трепетная и слишком яркая. Ничего так не выводило его из себя за последнее время, как этот случай. Нелепый и слишком интимный в своей неловкости. Кажется, даже разговор с отцом отступал на второй план, когда Адриан думал об этом.Хрупкая девушка, вцепившаяся пальчиками за края его костюма. То самое, несносное синеволосое нечто. Её детская месть, о которой он тут же забудет, потому что… она не носила лифчика. Мысли путались, воспоминания смазывались, сменяя друг друга, как картинки в ускоренном слайд-шоу. Его ладонь, нечаянно сжавшая её небольшие формы, слишком многое прочувствовала. И это за жалкое мгновение. Адриан пропустил мимо ушей весь поток брани от Плагга и стиснул зубы.Ему снова стало жарко. Раздражение вернулось с новой силой. – Никаких радостей в этом доме, – продолжал негодовать котёнок. – Да закрой ты уже это чёртово окно! Я же отморожу свой хвост! – Вполне разумная цена, если учесть то, что я едва не ослеп из-за твоего сыра. – Да как ты можешь, – вознегодовало существо. – Этот сыр является произведением искусства! – Всегда знал, что искусство – губительно для человечества, – пробормотал блондин, закрывая окно. – Не каждый может выдержать его своеобразный… аромат. Котёнок лишь фыркнул и мстительно ткнул лапкой на – снова! – засветившийся экран телефона молодого человека. В ту же секунду Адриан злобно чертыхнулся. С потемневшим от гнева лицом резко дернул оконную ручку на себя. Выбросил гаджет, явно не сожалея о содеянном. Закрыл всё и повернулся обратно к Плаггу. Квами же вздохнул и уселся на голову к блондину. – Пошли, поиграем во что-нибудь?– В этот раз без сомнительного искусства, – буркнул Агрест-младший. – Вонючего, вонючего искусства! – хлопнул лапкой котёнок по голове блондина. Адриан усмехнулся.За окном продолжала бушевать непогода. Где-то в самом низу, за несколькими кустами гортензий продолжал вибрировать телефон. Как же он ненавидел этот бал-маскарад…Вечер обещал быть томным. *** Алья нетерпеливо постукивала каблучками по каменным ступеням. Каждый шаг давался с трудом. Ноги подкашивались и дрожали. Она приехала сюда ещё пятнадцать минут назад, но никакая сила воли, упрямства и уверенности в себе не могла заставить её сделать ещё хотя бы шаг в направлении дома Агрестов. Её пышное платье, лежащее на мраморных выступах мягкими волнами, мерцало в свете разноцветных огней. Алый наряд был удивительным – полностью прозрачный до самой талии верх был сшит из специальной тонкой сеточки. Грудь и тонкие девичьи руки частично скрывала россыпь мелких роз, сделанных из той же ткани, что и низ платья. Казалось, что на девушке лишь огромная волнистая юбка, а формы девушки едва ли скрыты. Однако ни намёка на вульгарность – алые цветы лишь дали шанс разгуляться воображению. Молодые люди, шествующие в направлении дорожки, ведущей к парадной двери, то и дело заинтересованно разглядывали каждый сантиметр бюста девушки. Однако, рыжеволосая и не думала стыдливо прикрываться. Она попросту ничего не замечала вокруг. Распущенные волосы струились по плечам такими легкими волнами, скованными лишь парой заколок за ушками. Алья нервно теребила браслет на левой руке, то и дело оглядываясь по сторонам. За небольшой бальной маской, расшитой камнями, похожими на рубины, едва ли были заметны её встревоженные глаза. Этот наряд сотворил чудо, превратив бойкую Алью Сезар в застенчивый хрупкий цветок. – Боже мой, что за невероятный наряд! – нежный голосок раздался сбоку от девушки. Та резко обернулась и, увидев говорящую, приветливо улыбнулась. Роуз Левилён и Джулека Куффен восторженно глядели на платье, ни на секунду не отрывая взгляда. Девушки выбрали наряды в свободном стиле – воздушные бальные платья розового и темно-синего оттенка. Причем каждой досталось платье, противоположное цвету их волос. – Спасибо, Роуз, наша домоседка Дюпэн-Чен постаралась на славу. Золушка трудилась несколько недель для этой красоты, – рыжеволосая снова тепло улыбнулась. – Готовы к невероятному вечеру? Джулека нервно засмеялась и неловко ухватилась за руку Роуз. Та в свою очередь бодро сжала ручку девушки. Похоже, не одна Сезар сегодня была на взводе и нервничала. Маски скрывали лица, но не душу. Слишком уж очевидно трепетали юные девушки рядом друг с другом. Однако, вместе было не так страшно. Левилён и Куффен одновременно заговорили: – Хотелось бы сказать, что да. Однако, ты сама всё видишь. Девичий хохот немного успокоил Алью. – Вы… идеальные, – прошептала она. – Не бойтесь, сегодня маски скрывают очень многое, даже чувства. И хотя в моем случае, это весьма кстати, вам это точно не надо. Девушки озадаченно переглянулись. – Всё настолько сложно? – Джулека обеспокоено взглянула в лицо покрасневшей Сезар. – Ты даже не представляешь как! – нервно дернув рукой, ответила она. Роуз покачала головой. – Мы понимаем тебя, ты же знаешь, – блондинка едва заметно кивнула в сторону переплетенных пальцев. – Сегодняшний вечер почему-то стал негласной возможностью показать то, что мы сами хотим. Джулека согласно кивнула. – Загадочный бал в доме Агрестов как нельзя кстати для этого подходит. Мы долго решались на публичный выход в свет, – тихо сказала брюнетка. – Говорю же, девочки, – Сезар взмахнула рукой. – Вам, наверное, единственным сегодня маски не нужны. Если кто-то спешит скрыться от любопытных глаз, то вам надо обратное. Любовь украшает человека. А в вашем случае, делает это даже слишком мило! Щеки Роуз мгновенно порозовели и Джулека легонько толкнула её плечиком.– Спасибо, – сказала брюнетка. – Нам казалось, что сегодня все покажут то, чего без этих глупых тряпичных масок не могут. Не хотелось отставать. Алья тепло улыбнулась и похлопала в ладоши. Нервозность и неуверенность в собственных действиях начала потихоньку угасать. – Тогда чего же мы ждём? Давайте проведём лучший вечер этого года так, чтобы краснели все, кроме нас. – В таком платье, – Роуз и Джулека многозначительно посмотрели на бюст Сезар. – Это более чем осуществимо! Под дружественный хохот они наконец-то вошли в дом. Алья почувствовала, как силы покидают её лишь через час утомительных танцев с бесчисленным числом заинтересованных поклонников. Раз за разом соглашаясь на танец и подавая руку незнакомцу, она надеялась услышать знакомый бархатный голос. Задрожать от объятий и покорить видом лишь одного. Все эти скованные движения и сладкие – даже более чем – комплименты ей были не нужны. Ей хотелось услышать скупые слова, жалкую похвалу лишь от одного легкомысленного гения. Но его нигде не было. Музыка продолжала играть, а гости веселиться. Торжественный зал, украшенный бесчисленным множеством серебристых лент и огоньков, казалось, превратился в центр сказочных событий. Каждый из присутствующих действительно выглядел неузнаваемо – Алья даже несколько раз переспрашивала имена друзей, не веря собственным глазам. Похоже, девушки стремились выглядеть не только привлекательнее других, но ещё и напрочь сбить с толку. Угадать личность человека, скрывшегося за огромной маской, было, порой, просто невозможно. Это и радовало, и удручало одновременно. Нино не видно и не слышно – или же он не хотел, чтобы она его заметила. Роуз и Джулека веселились где-то в противоположном конце зала, а Маринетт… пропала ещё вчера. Лишь коробка с платьем от подруги, полученная рано утром, стала свидетельством того, что та никуда не пропала. Но более от Дюпэн-Чен не было ни весточки. Все звонки проигнорированы, а сообщения так и остались непрочитанными. Уверенность Альи стихала с каждой секундой. Некстати на глаза попалась пара счастливо танцующих. Грозный Иван и застенчивая пышка Милен кружились так, что у рыжеволосой закружилась голова. Нелепо, неаккуратно и крайне смешно, но… так мило и трогательно. Пара смеялась и трепетно держалась за руки друг друга. Их взгляд был прикован только друг к другу, а лучащийся вокруг них свет, действительно ослеплял. В этом зале было много любви. И Роуз была права. Сезар поджала губы и нервно протянула руки к десертному бару. Этот вечер словно создан для пар, для жаждущих открыть в себе или другим что-то новое. Дом, полный тайн, стал на вечер домом, переполненным надеждами. И, кажется, её ожиданиям сегодня было не суждено сбыться. Раздосадованная и уставшая от елейных комплиментов, Алья отмахнулась от очередного поклонника и выбрала себе огромную чашу с десертом. Сладкий привкус блаженства застыл на холодных губах. Она прикрыла глаза от удовольствия и едва не замурлыкала – настолько нежным было угощение. Потеряв счёт времени, она принялась уплетать вкусности одно за другим, совершенно забыв о приличиях.– Ох, простите, пожалуйста, – звонкий девичий голос раздался где-то из-за спины. Девушка поморщила носик и вытащила руку из десерта, в который ?попала? из-за столкновения с незнакомкой.– Какого чёрта, – недовольно шикнула Сезар. – Здесь полно места, будьте осторожны!Вся её ручка была перепачкана в нежный шоколадный мусс, от чего настроение снизилось ещё больше. ?Такой момент поплыл, – мрачно подумала Алья. – И ведь прямо на моей руке!?. – Прости, Алья! Я правда не хотела, – едва ли не кланяясь, низкорослая хрупкая девушка жалобно на нее уставилась. – Маринетт…? – голос рыжеволосой звучал как-то жалобно. – Правда, прости, – продолжила лепетать синеволосая. – Я бы рада поболтать, но очень спешу. Всё потом! Последние слова Дюпэн-Чэн прокричала уже за спинами танцующих пар, резво покидая подругу. Так ни разу и не обернувшись. Сезар нахмурилась и завертела головой по сторонам. Что это, чёрт возьми, только что было? И лишь когда волосы на затылке её зашевелились, словно от предчувствия чего-то плохого, она резко замерла. Алья отлично знала это морозное ощущение. Это чувство затравленного зверя. Когда рядом хищник. Стараясь придать себе гордый вид, Сезар украдкой облизала кончики пальцев, перепачканных в шоколаде. И сделала это точно не зря. Поднеся вторую руку к пухлым алым губам, девушка поперхнулась от неловкости. Практически в нескольких метрах от нее стоял смуглолицый, разодетый в костюм дьявола – не иначе! – донельзя привлекательный Нино Лейф. Он говорил о чём-то с высокой блондинкой, то и дело нервно оттягивая галстук. Его горящие глаза были заметны даже под маской, даже Алье сквозь метры их разделяющие. Девушка недовольно цокнула и посмотрела на перепачканные пальчики. Назад отступать было просто глупо. Поддавшись шаловливому порыву, девушка коварно ухмыльнулась и поднесла два пальца к губам. Медленно высунула язык и аккуратно слизнула сладость с них. Нино поперхнулся и прикрыл рот ладонью, но разговор не прервал. Прокашлялся и придал себе невозмутимый вид. Намерено напускной, беззаботный.Алья нахмурилась.И, спустя долгое, намеренно томное мгновение, продолжила свою игру. Уже более открыто прошлась пальчиками по языку. Словно это был леденец. Чертовски вкусный и единственный. Лейф замер и прекратил делать вид, что его интересует что-то другое в этом чёртовом зале. Сорвал с себя галстук и расстегнул верхние пуговицы атласной красной рубашки. Хочешь? Возьми. И это собиралась сделать упрямая Сезар прямо сейчас. Алья, предчувствуя неминуемый взрыв, убрала руку от лица и прошлась кончиком языка по пухлым губам. Легко улыбнувшись напоследок, вытерла руку салфеткой и… бросилась наутёк. ?Тебе шах и мат! – наслаждаясь победой, подумала рыжеволосая. – Здесь, в этом чёртовом и сверкающем огнями зале, мне делать нечего!?.Вечер обещал быть страстным. – Вот зараза! – не удержался Нино, громко чертыхнувшись сквозь зубы. – А? – не поняла Хлоя. Она видела, что весь разговор раздраженный молодой человек был какой-то рассеянный. А под конец – так и вовсе потерял суть диалога. Глядя в спину стремительно уходящему мулату, блондинка всё поняла. Конечно же. Рыжеволосая и несносная Сезар. Открыто убегающая на высоких шпильках сквозь толпу танцующих пар, девушка во всю хохотала и приподнимала платье как можно выше. Её упругие локоны разметались по спине, открывая жаркий вид не только на хрупкую шею, но и прозрачный верх платья в целом.Интересно, что же она успела натворить за столь короткое время?Напряженный донельзя Лейф продолжал цедить ругательства, на ходу сбрасывая пиджак и закатывая рукава. Похоже, оба понимали, что Алья далеко не убежит, но оба испытали от этого какое-то непонятное удовольствие.– Хорошо бежит, – задумчиво пробормотала Хлоя, почесав подбородок. И тут же приуныла. Ей очень хотелось испытать нечто подобное. Жажду прикосновений, романтичный вечер на двоих. Сказочные танцы, которые бы лишь подогрели интерес к человеку. Томные движения и пылкие, беззастенчиво сладкие взгляды. Хотелось быть с кем-то также, как Нино. Глупо, самоотверженно и… странно. Хлоя не понимала Нино, его привязанность к этой выскочке-журналистке Сезар. Не признавала её саму. Уважала за усердие, но никак не признавала. Лейф был потрясающим гением, верным другом и весьма острым на язык. Красивым и невероятно обаятельным. Он мог покорить в этом зале любую. Но выбрал колючку. Дикую розу с шипами. И чтобы насладиться этим цветком, надо было перетерпеть много боли. И здесь Буржуа также не понимала, зачем Лейфу это нужно. Зачем столько жертв и самобичеваний. Почему он так глупо выдавал себя – гнался за недосягаемым, а после неделями вздыхал, сидя за их столом, украдкой разглядывая рыжеволосую. Было очевидно, что он был покорен ею одной. Но, почему-то, продолжал держать себя в рамках. Сдерживался и в открытую так ни разу и не сказал девушке о своих чувствах. Казалось, он просто не готов признать, что остепенился, что ему не нужны толпы восхищённых взглядов и всеобщее признание от целой толпы влюбленных в него дурнушек. Хлоя заметила, как хлопнула дверь перед разозлённым Лейфом, и усмехнулась. Рыжеволосая, может, и раздражала её, но надо отдать ей должное. Глупой та, отнюдь, не была. И умела получать желаемое. Либо всеобщий любимец покорится, либо потеряет несносную Сезар навсегда. – Надеюсь, Нино, ты хоть здесь дашь волю чувствам, – прошептала девушка, глядя на убегающего из зала мулата. Вокруг нее снова закружились пары. Блондинка закатила глаза, вслушиваясь в мягкую мелодию, ненавязчиво зовущую гостей за собой в центр зала. Гордо вздернув подбородок, она поправила несуществующие складки на своем кружевном платье. Полупрозрачное, тонкое и расшитое камнями… оно было слишком нежное для неё. Именно так она подумала, когда увидела его впервые. – Я похожа на сахарную вату, – девушка скривилась, посмотрев на сетчатую ткань. Она выделялась из толпы простым и элегантным образом одновременно. Именно благодаря легкой, почти невесомой ткани, создавалось впечатление, что наряд струится по ней, как вода. Сегодня ей не хотелось быть в центре внимания. И хотя ранее девушка часто грешила желанием совершенно противоположным, сейчас всё было иначе. Хотелось чего-то простого и донельзя уютного. Никаких балов. Пусть в центре событий побудет хотя бы раз виновник торжества – угрюмый Агрест. О котором словно все присутствующие позабыли. И лишь его спутница кружила возле блондина, то и дело одергивая того. Хлоя прыснула, глядя на то, как вяло отбивается Адриан от попыток Цуруги затащить его в центр зала на первый танец. А после заинтересовано приподняла брови, заметив неожиданно дернувшегося Агреста. Тот напряженно выровнялся, резко встал с массивного кресла и мягко отодвинул от себя брюнетку. Однако продолжения Хлое было увидеть не суждено. – Принцесса, подглядывать за другими нехорошо, – бархатный голос она узнала бы из тысячи. И хотя слышала она его лишь раз, хрипловатые нотки врезались в её память и не хотели покидать сознание. Как и эти невозможные глаза. Долговязый молодой человек смотрел на девушку с легкой улыбкой. Хлоя поджала губы и нервно провела рукой по бокам платья. – Молодой человек, а вам не говорили, что прерывать других – дурной тон? Тот улыбнулся ещё шире и пожал плечами. – Только если речь идёт о действительно важных вещах. Блондинка закусила губу и отвернула голову в сторону. Что она могла сказать? Она была – в очередной, проклятый очередной раз! – лишь наблюдательницей чужих перипетий. Подсматривать за другими стало уже некой привычкой. Постыдной, но такой увлекательной. Стоять и видеть всё – что могло быть забавнее?Пригласить на танец Хлою не решались. А сама она никогда бы не решилась на столь дурной шаг. И без того снующие туда-сюда любопытные сплетницы могли распустить целую волну неприятных историй о ней. Добавлять лишний повод им в подарок Хлоя не собиралась. – Не дуйся, принцесса, – также весело произнес молодой человек с выкрашенными в синий цвет волосами.Он снял темный пиджак, засветив при этом идеально выглаженную черную рубашку в тон таким же брюкам. Медленно развязал бабочку на шее и, явно довольный избавлением от ненавистно ему аксессуара, посмотрел на блондинку. Хрупкая девушка продолжала теребить край тонкого платья. Однако уходить не спешила. На самом деле, Хлоя просто не находила места от неловкости. Она отвернула голову в сторону, но всё ещё прекрасно видела идеальное лицо незнакомца. Его аккуратный наряд и серебристую маску. Он был чертовски соблазнителен. И если бы не эти волосы и парочка браслетов на руке, она бы ни за что его не узнала. Даже этот чарующий голос мерк, когда он смотрел на нее. – Что ты здесь делаешь? – спросила Хлоя. Коря себя за резкий тон, она уже хотела сбежать из зала, прямо вслед сумасшедшей парочке. – Работаю, – Лука кивнул в сторону десертного бара. Блондинка поморщила носик. – Всего лишь официант? – горделивый тон, казалось, ничуть не смутил молодого человека. Он снова улыбнулся и пожал плечами.– Не только, – молодой человек неожиданно сделал легкий шаг вперёд. А после резко склонился в сторону ушка покрасневшей блондинки: – Я ещё здесь в качестве ?всего лишь главного музыканта и солиста?. Хлоя пробормотала что-то неразборчивое и опустила голову. Он явно был не из её круга – это почему-то опечалило. Он. Явно. Был. НЕ из её круга. И это почему-то порадовало.Сердце пропустило удар, когда незнакомец осторожно поправил прядку её волос, заправив ту за ухо.Было неловко вот так вот стоять рядом. – Ты стоишь слишком близко, парень, – она ткнула пальчиком ему прямо в грудь и резко подняла голову. – Мне отодвинуться? – Лука многозначительно приподнял брови. – Нет, – выдохнула блондинка. – Между нами ещё есть допустимая норма. И её с легкостью стёрла неаккуратная и явно чем-то напуганная особа. – Простите, извините, не хотела! – на ходу выкрикивая поток извинений, мимо пары пронеслась незнакомая девушка. Всё, что могла заметить Хлоя, впечатавшись лицом в грудь молодого человека, так это то, что её одежда была такая же, как и на нём. И, кажется, такая же маска. – Все официанты сегодня такие наглые? – негодованию Хлою не было предела. Девушка попыталась отстраниться, но крепкие руки лишь сильнее прижали её к груди. – Только мы с Дюпэн-Чэн, – последовал незамедлительный ответ. – Пора убраться отсюда, – недовольно буркнула блондинка. Её лицо пылало адским огнем смущения. Сквозь тонкую ткань своего платья она чувствовала обжигающее тепло рук Куффена. И это не давало покоя больше, чем дерзкая выходка синеволосого вихря, промчавшегося мимо. – Может, лучше потанцуешь со мной, принцесса? – Лука мягко отстранил от себя ещё больше смутившуюся Хлою. Внимательный взгляд, казалось, пронзил её в самое сердце. Молодой человек действительно приглашал её. Без притворства, без боязни. И без капли стеснения. Его не пугали рамки, ставшие частью её жизни. Не заботили условности, которыми она же и отгородилась от мира. И, похоже, ничуть не волновали её колкие замечания. Она стояла здесь, словно украшение. Нужная лишь друзьям, да и то, лишь для того, чтобы скоротать время между своими романтическими утехами. Вялые диалоги, которые удалось завязать с Нино и Адрианом нельзя было назвать даже светской беседой. Но в этот раз было всё иначе. Лука не был её другом, товарищем и даже зазнавшимся сыном какого-то богача. К ней не приходили просто так и не говорили без опаски. От нее ждали колкостей и подвоха.Но этот парень продолжал держать руку протянутой, а глаза его оставались ясными. И Хлоя с некой долей ужаса для себя осознала – он не притворялся. Всё ещё не веря в происходящее, девушка озадаченно осмотрелась: вдруг кто-то снимает это на камеру, чтобы потом посмеяться над ней? Может, это жестокая насмешка, а Куффен – всего лишь мираж? Угадать было невозможно. Время, отведенное для ответа, как и терпение молодого человека, быстро иссякло. Вместо того, чтобы убрать руку и уйти, Лука потянулся к блондинке. – Я не принимаю отказа, леди, – он мягко прошелся по ладошке девушки своей. – Пойдём, ну же. Подтолкнув её в сторону кружащейся толпы, молодой человек несильно сжал её ладошку в своей. ?Проклятье, здесь жарко, как в сауне, – нервно подумала Хлоя. – Но чёрт подери, это лучшая сауна в моей жизни!?. Буржуа мысленно пообещала себя поздравить Адриана завтра. Множество раз. А пока…Вечер обещал быть удивительным. ***– Не могу в это поверить, мама! – Маринетт складывала коробочки с десертами в машину и громко причитала. – Почему именно сейчас? – Прости, доченька, – Сабина нервно сжала телефон. – Здесь такая оживленная толпа, что попросту не хватает рук. Десерты разошлись с молниеносной скоростью, папа не успевает забирать приготовления. – Чем я могу помочь? – сдалась Маринетт. Всё же, препиралась она чисто из вредности, ведь ещё вчера предвидела этот исход событий. – Пожалуйста, подготовь кофейные каннеле и меренгу. Они стоят уже упакованные на втором столе. Все коробки перевязаны красными лентами. Мистер Энтони заберет тебя через 15 минут, хорошо? – Уже занимаюсь этим, – синеволосая вздохнула. Девушка вытерла рукавом мокрый лоб и устало прикрыла глаза. Было очень душно. Вот уже несколько часов она то и дело грузила десерты из кухни, следуя инструкции отца и отдавала их раз за разом другим помощникам. Казалось, поток машин просто не заканчивался. Маринетт начало казаться, что она попросту не попадет на званый бал в дом Агрестов. Здесь она была нужнее, подвести родителей было бы преступлением. Взволнованные родители вовсю руководили на банкете, раздавая указания официантам и готовя новые и новые блюда для званого вечера. Всё должно было быть подготовлено безукоризненно. Заказ от самого Агреста, славящегося своей придирчивостью, был самым крупным за весь год. – Маринетт, – миссис Чэн громко окликнула дочь. – Всё остальное заберут уже курьеры, я договорилась с ними. Упакуй эти десерты и езжай вместе с мистером Энтони.– Спасибо, мама, – синеволосая выдавила из себя улыбку. И хотя сквозь телефонный звонок миссис Чэн этого не увидела, она улыбнулась по ту сторону экрана. – Ждём тебя с папой, поторопись! Спешно вытерев мокрые щеки полотенцем, девушка прихватила небольшую деревянную коробочку, перевязанную черной лентой. Уже запрыгивая в машину, расстегнула верхние пуговицы мокрой рубашки и, шипя от неприятных и липких ощущений, нацепила пиджак. – Ну что, мисс, готова? – бодро заговорил курьер с пухлыми щеками. Маринетт вяло кивнула и махнула рукой. – Никогда более не буду есть сладкое, – девушка поморщила носик. Кажется, она насквозь пропиталась запахом всевозможных десертов и от приторного аромата уже щипало глаза. Мистер Энтони засмеялся и ободряюще погладил девушку по распущенным волосам. Уже будучи в зале, девушка забыла, как дышать. Обилие пестрых украшений и разноцветных лент, мириады мерцающих огоньков над головой и бесновавшаяся в центре зала толпа создавала неоднозначное впечатление. Было красиво. Невероятно красиво! От вида наряженных пар у девушки зарябило в глазах. Будучи в форме официантки, она была неприметна для окружающих – серебристая маска скрыла практически всё её лицо, а строгий брючный костюм подчеркнул её стройную фигуру, но не более. На фоне пышных убранств гостей дома Агрестов, Маринетт, как одну из многих обслуживающих этот день работников, никто не узнает. Только если она сама этого захочет. Но план был другим. Всё, что ей было нужно, так это – поговорить с Алей, отдать подарок и скрыться под покровом ночи. Патруль. Он был совсем скоро. Осознание неизбежного неприятно царапнуло по и без того нервной Маринетт. Рассеяно осмотрев толпу, девушка наконец-то углядела огромный стол с коробками. – Боже мой, есть ли предел этому величию? – тихий оклик утонул в громкой музыке. Широкий стол был доверху забит огромными коробками с подарками. Всевозможного вида, цвета и размера, они удивляли своим видом. Явно дорогие и уникальные. Подавив неловкость, девушка воровато оглянулась и достала из-под пиджака маленькую коробочку. Положила её в самом углу, словно надеясь, что виновник торжества её даже не заметит. Довольная выполненной работой, Маринетт собралась на поиски подруги. Перед глазами некстати мелькнул виновник торжества. Он сидел на огромном кресле в черном костюме. Серебряные запонки и идеальный серебряный галстук делали его образ совершенным. Уложенные волосы блестели, словно подкрашенные блестками. А взгляд… Маринетт поперхнулась. Молодой человек смотрел сквозь толпу. Сквозь девушку, стоящую перед ним и о чём-то весело болтающую. Невероятно красивую в черном платье с глубоким декольте и украшенную милой вышивкой – россыпью синих птичек с камушками. Её волосы падали на глаза Агреста-младшего – настолько низко склонилась над ним Цуруги. Она соблазнительно проводила по его плечам руками и продолжала болтать. А он…Смотрел сквозь нее. Прямо в глаза растерянной Маринетт. ?Да не может быть, – паника начала охватывать синеволосую. – Мне ведь показалось??. Нервно оглянувшись по сторонам, она повернулась обратно в сторону блондина. Тот прожигал её взглядом, вяло отвечая стоящей рядом Кагами. Та продолжала делать вид, что ничего не замечает. – Бежать пора, нельзя помиловать, – Маринетт бросилась сквозь толпу не разбирая дороги. Ей всего лишь надо остаться незамеченной. Так было проще. Так было надо. Она не хотела всего этого. Пробираясь сквозь толпу, девушка бросилась к десерт-бару. Здесь всегда есть чем и кем отвлечься. Однако, не вписавшись в поворот за высокой колонной, впечаталась прямо в чью-то спину. – Ох, простите, пожалуйста, – звонко затараторила синеволосая. Спешно окинув взглядом рыжеволосую девушку, Маринетт облегченно выдохнула.– Какого чёрта, – недовольно шикнула Сезар. – Здесь полно места, будьте осторожны! Вся её ручка была перепачкана в нежный шоколадный мусс и Маринетт поняла, что крупно влипла. Однако... Алья её не узнала. Прежде чем оценить ситуацию трезво, она затараторила: – Прости, Алья! Я правда не хотела, – едва ли не кланяясь, синеволосая жалобно на нее уставилась. А потом прикусила язык, поняв, что выдала себя.– Маринетт…? – голос рыжеволосой звучал как-то жалобно. – Правда, прости, – продолжила лепетать Маринетт. – Я бы рада поболтать, но очень спешу. Всё потом!Спешно двинувшись далее, девушка не разбирала перед собой ничего. Почему-то казалось, что скрыться сейчас от взгляда блондина было острой необходимостью. Было неловко и тревожно. Дюпэн-Чэн уже не понимала, зачем бросилась наутёк. Это было так глупо и нелогично. Она была в маске! Он не мог её узнать. Ей всего лишь надо было отдать подарок и скрыться в беснующейся толпе. Не узнал - не мог.Раз за разом повторяя себе это, словно мантру, она успокоилась. Оказавшись в самом углу зала, Маринетт облегченно выдохнула и постучала по часто вздымающейся груди. Дышать было всё ещё тяжело. Адриан продолжал рассеянно оглядывать гостей и остановился на … ней. Снова. Не мог, не мог. Не мог её узнать. Девушка сделала шаг назад. Музыка становилась всё громче и задорный ритм лишь придал комичности ситуации. Ей хотелось засмеяться, но она лишь оттянула ворот рубашки. А после Агрест сделал то, чего никак не ожидала ни она сама, ни он. Пылающий взгляд выглядел слишком уж странно.Молодой человек резко встал и отодвинул нависшую над ним Цуруги. Двинулся вперёд, явно увереннее чувствуя себя сейчас, чем зажатая в углу Маринетт. Всплеснув руками по бокам, девушка растолкала толпу и ловко зашагала в сторону выхода. Извиняясь перед прохожими, которых она осторожно отодвигала, Маринетт сбилась со счета. Просить прощение утомило ещё пару десятков тому ?простите, простите, больше не буду!? назад. Уже возле выхода, она нечаянно задела блондинку, тут же пожалев о содеянном. – Простите, извините, не хотела! – на ходу выкрикивая уже претивший поток слов - в очередной, ненавистный раз - Маринетт неловко оглянулась назад. Столкнувшись взглядом с Лукой – братом Джулеки, она мимолетно кивнула ему. Тот легонько кивнул в ответ, причём так, чтобы не заметила прижавшаяся к нему блондинка. На секунду Маринетт показалось, что в его взгляде мелькнула тень благодарности. Мотнув головой, синеволосая отогнала нелепые мысли прочь и двинулась в сторону выхода.Погоня закончилась также неожиданно, как и началась. Донельзя вымотанная девушка оказалась на пустой террасе. Лунный свет ярко освещал добрую половину площадки. К удивлению Маринетт, она была не украшена различной мишурой и это, почему-то, порадовало её. Скорее всего, это место было пустым, и никто сюда не собирался приглашать гостей. Знала бы сейчас она, что ступила из всех возможных выходов именно на пустую террасу, ведущую в комнату Адриана, то ни за что бы здесь не осталась. Однако, здесь было тихо, даже слишком. Заинтересованно осмотревшись, она заметила в дальнем углу маленький столик с двумя креслами. Испытав облегчение, Маринетт зашагала в неосвещенный лунным светом уголок. Уселась девушка также быстро, как и уснула. Даже не заметила, как усталость сломила её и отправила в царство Морфея. Достаточно было оказаться на огромном и мягком кресле, как сознание покинуло её. Прочь унеслось и понимание происходящего. Кажется, только что она удирала, как маленький и провинившийся ребенок, от хозяина торжества. – Ты совсем не умеешь прятаться, Чэн, – тихий шёпот обдал теплом её бледную кожу. Но Маринетт этого уже не услышала. Пробормотав что-то неразборчивое, девушка отмахнулась от маски, и та легко сползла с её лица. Спутанные волосы разметались по плечам, придавая ей невинный вид. – И такое неуклюжее нечто, – шёпот раздался уже у самого уха, но Маринетт не проснулась. Адриан недобро сузил глаза и придирчиво осмотрел девушку ещё раз. Она не могла так быстро уснуть, ведь так? Но ровно вздымающаяся грудь и пальчики, сжавшие край расстегнутой рубашки, твердили обратное. Ей было холодно, но она спала. На улице, посреди террасы. Во время праздника, считавшегося самым крупным событием в уходящем году. И это безо всяких нарядов. Простенькая рабочая форма озадачила блондина ещё больше, чем происходящее сейчас. Вопросов становилось всё больше, чем ответов. Он думал, что сегодняшний день будет такой, как и все предыдущие подобные вечера. Кагами выглядела безукоризненно, надоедала шутками и хлопотала обо всем на свете. Натали расхаживала по залу, раздавая указания, а гости веселились, забыв о проблемах и тревогах.Этому Адриан был даже рад. Никому не было до него дела, а значит он мог спокойно покинуть зал, скрывшись в толпе в один из тех моментов, когда к Цуруги подходили подруги. Девичий громкий лепет уже порядком поднадоел, и он раздражался с каждой минутой. Отсчитывая буквально каждую секунду до наступления патруля. Сбросить этот пиджак и смыть с себя дурацкий блеск на волосах стало почти болезненным желанием. Как вдруг, он заметил её. Неловко ковыляющую в сторону от прислуги. И оживился против собственной воли. Её родители вели этот бал. Все угощения были их. И как он мог забыть! Приветливая чета семейства Чэн его порадовала ещё в момент заключения договора. Молчаливые, ответственные и очень простодушные. Сейчас они активно руководили официантами, бодро раздавая тем десерты. Ему даже не пришлось говорить с Натали.Не узнать рядом с ними их дочь было бы, по меньшей мере, странно. Тем не менее, он не мог понять: почему Дюпэн-Чэн расхаживала вокруг матери в рабочей форме? Складывалось впечатление, что девушке вообще нет дела до убранства зала и гостей. Он наблюдал за ней украдкой, совсем забыв о щебетании Кагами. Отвечал невпопад и продолжал ухмыляться. А потом нелепо сорвался, заметив что положила на стол с подарками эта неловкая девчушка. Даже здесь она насмехалась над ним. И это… чертовски порадовало. Традиционная коробочка с калиссонами. Маленькими, сладкими и явно с целью над ним поиздеваться. Согласно истории создания лакомства, этот десерт создавался из миндальной массы с разнообразными добавками и был сделан для невесты короля. Когда-то монарх задумал жениться на скромной и набожной девушке, но та была настолько серьезна, что даже свадебное торжество не заставило ее улыбнуться.Ей предложили попробовать миндальный десерт, после чего она, наконец, улыбнулась и спросила у супруга, как называются эти прекрасные сладости. От избытка чувств король воскликнул — это поцелуи! По-французски это звучало как ?ce sont des cаlins?, от этой фразы и пошло название десерта. А Дюпэн-Чэн прекрасно знала, как Агрест был сух на эмоции. И как ненавидел, когда Кагами в особенный момент его раздражения намеренно пыталась его поцеловать. Более чем лицемерие он презирал публичность, наигранность поступков. История сладости буквально подтрунивала над ним и его избранницей.Проницательная Чэн знала и об этом. Подсовывая ненавистную чернику девушке, он знал, что та отомстит. Но чтобы так витиевато и просто одновременно… – В следующий раз принесу манго, – пробубнил под нос Адриан. О давней вражде синеволосой с этим фруктом он узнал не так давно. Спасибо болтливому Нино, спорящему о чем-то со своей девушкой.Его глаза заблестели. Азарт скрыть удавалось скверно. Этот подарок стал лучшим. Потому что был тайным и посыл вряд ли кто-то разглядел. Только Адриан, заметивший, как склонилась над ним брюнетка в очередной раз и от скуки отводящий взгляд. Выходило забавно. Маринетт преподнесла сладость королю этого вечера, заставив того улыбнуться. И надеялась остаться незамеченной.Он усмехнулся и покачал головой. Чэн даже здесь умудрилась попасть в точку, но прогадала, думая, что он её не увидит.Азарт, как и градус в крови, был слишком велик. И вот сейчас, склонившись над спящей девушкой, он не знал, что делать. Она выглядела такой уставшей и бледной, что его рука так и осталась в воздухе. Он хотел её разбудить, перекинуться парочкой острых фраз, как и ранее до этого, но почему-то остановился. – Ты хоть иногда думаешь, как провоцируешь людей? – на щеках Адриана появился легкий румянец. Он отвел взгляд и осторожно потянулся к груди девушки. Спешно застегнул пуговички на её блузе и нервно выдохнул. – Был бы здесь Плагг, отдал бы за эту картину очень многое, – всё также тихо шептал Агрест. Адриан вытащил из-под стола мягкий плед и укрыл им девушку. Зачем-то сбросил пиджак и накрыл и им хрупкое тело. Маринетт даже не шелохнулась. Уже на прощание он не сдержался и легонько провел пальцем по её щеке. Синеволосая нахмурилась и легонько потерлась о его руку, словно голодная кошка. Волосы на затылке тут же встали дыбом. Он убрал ладонь. – Спасибо, Чэн. Я уже и не ждал от этого вечера ничего хорошего…Адриан прокашлялся и быстро встал с колена, о которое опирался всё это время.Перед дверью в комнату он услышал бормотание сквозь сон: – Убери эти мадлен, мама… Это на завтра…Он усмехнулся, припоминая, что это крошащееся печенье было частым гостем на учебном столе. Он ненавидел этот десерт. И крошки особенно.Спустя пару минут, стоя на краю карниза в привычном ему облике, он посмотрел на девушку. Та умостилась поудобнее и продолжала бормотать что-то невнятное.– Жди, Чэн. В следующий раз я принесу тебе манго, – зачем-то сказал он и бесшумно сиганул вниз.И лишь легкий запах дорогих духов свидетельствовал о том, что Маринетт была только что не одна.***Кагами неуверенно прошлась по пустой террасе и, хмуря темные брови, огляделась по сторонам. Ей показалось, что она слышала голос Агреста, однако его самого здесь не было. Аромат его духов всё ещё витал вокруг, озадачив девушку ещё больше. Брюнетка торопливо зашагала в сторону комнаты молодого человека, но замерла, услышав копошение позади себя. Резко обернувшись на каблучках, она заметила что-то в самом углу террасы с противоположной стороны. – Что ты здесь делаешь? – громко спросила девушка. Строгий взгляд Цуруги впился в Маринетт и заставил ту сонно поморщиться от надменного оклика. – Похоже, что сплю, – потирая глаза, синеволосая оглянулась. – Других мест не нашлось? – брюнетка взмахнула головой, обводя площадку острым взглядом. – Извини, я даже не помню, как я уснула. Пожав плечами, Маринетт безразлично посмотрела на нахохлившуюся девушку и медленно встала. С ее ног скатился плед, вынудив её неспешно склониться и поднять его на кресло.Она сжала в руках мягкую ткань и удивленно округлила глаза. Из-под пушистого комка выглядывал черный пиджак. – А это у тебя откуда? – Кагами выхватила из рук одежду Адриана и уже не скрывая раздражения колко взглянула на девушку. – Ответ всё тот же, не поверишь, – язвительно бросила синеволосая. – Не имею ни малейшего понятия. Какое-то время Кагами рассматривала стоящую перед ней сонную особу. А потом, словно сбросив маску отрешённости, неожиданно вскричала: – Убирайся! Уходи прочь отсюда! Тебе здесь не место! Маринетт оторопело уставилась на истошно вопящую брюнетку и попятилась в сторону выхода. Уже дергая дверцу, она услышала злобное шипение за спиной: – Не смей даже приближаться к нему. Даже не вздумай. Больше никогда…Но синеволосая не стала слушать – посмотрев на наручные часы, она громко икнула. Полночь. Прошёл час её патруля. – Надеюсь, голуби его не съели, – шагая в сторону выхода, Маринетт нервно икала. – Хотя, лучше всё-таки обратное. Кагами же стояла на террасе и с перекошенным от гнева лицом, тяжело дышала. Её не слушали весь вечер. Весь чёртов день, все мучительные недели и даже сейчас. Неловкая и нескладная Чэн её тоже не слушала. Просто ушла, даже не понимая, что происходит. Да и не интересовало её это вовсе. Обессилено рухнув на кресло, девушка подняла голову вверх. Безоблачное небо мерцало слишком ярко, для её состояния. Хотелось забиться в угол где-то под проливным дождём. Это был странный вечер. Адриана в нем сегодня не было. Была тень. Был подарок. Был идеальный вечер для окружающих. Но его самого... Не было. Дрожащими пальцами накинув на свои плечи мужской пиджак, брюнетка скривилась. С её лица упала первая слезинка, прямо на смятый наряд. Она крепче сжала пиджак на дрожащих плечах.Он пах не им.***– Ты, недо-Леди, могла бы ещё дольше прохлаждаться, – скупо бросил Адриан. Даже не повернулся. Тихие шаги Баг практически не были слышны, но ему же казались слишком громкими. – Прости, Нуар, – пролепетала девушка. – Я не должна была опаздывать, но..– Позволь спросить, – насмешливо бросил Адриан, явно забавляясь происходящим, – ты хоть воспринимаешь всё это всерьёз? – Конечно! – нервно воскликнула Леди Баг.– А вот я тебя… – он выждал театральную паузу, а затем резко крутанулся на пятках и тут же впился жестким взглядом прямо в девичье лицо. – А вот я тебя… нет. – Может уже хватит? – лениво бросила Баг. Адриан заинтересованно дернул головой. – Привыкла к оскорблениям? Девушка безразлично пожала плечами.– Что-то типа того. Даже твой запас колкостей, Кот, не безграничен. Адриан отрицательно закивал: – Не будь так наивна, недо-Леди, я способен на большее, к тому же…Он резко замолчал и закашлялся – просто не поверил. Сделал несколько резких шагов в сторону девушки.Это же мираж? Задышав рвано – даже слишком – резко замер. Запах его духов. Пьянящий, легкий и помутивший рассудок. Запах. Его. Чёртовых духов. Исходил не от него – он специально перед тем, как отправиться на патруль принял холодный душ. Это привычка - заметать следы. А ещё сбросить жар с горящей кожи. Сбросить наваждение с себя. Синеволосое нечто. Мягкая кожа. Его пиджак…Тем временем девушка, личность которой пока ещё скрыта под маской, разминала плечи, отвернувшись от него. Он подошел со спины и принюхался. Ошибки быть не могло. Не Его Леди пахла им самим. Вечер обещал быть томным, однако впервые не был таковым.Адриан хищно прищурился и сделал ещё один шаг. Шаг в неизвестность. Сыграем, девочка?