Глава 4. Когда реальность лучше снов (1/1)

Ойкю заворожённо наблюдает, как перед её глазами проносятся цветные, очень красочные сны, порою удивляющие, порою пугающие, но во всех случаях точно мозговзрывные. Такого даже в современном артхаусном кино не увидишь! Была бы она сценаристом?— начала бы записывать сразу по пробуждении. Интересно, госпожа Джанан пьёт какие-нибудь волшебные пилюли перед тем, как лечь отдыхать, для усиления визуальной составляющей сновидений или ей своей странности в голове хватает?Кстати, о голове. Ойкю чувствует, что боль практически покинула её, если не считать небольших огненных вспышек в области висков. Странные сны сменяются не менее странными размышлениями о них, а затем девушка вновь проваливается в сон.Так продолжается до тех пор, пока Ойкю не ощущает лёгкое прикосновение руки к своему лбу. Она открывает глаза, но ничего вокруг не меняется, её по-прежнему окружает взрывающаяся цветными узорами темнота. Девушка трёт кулачками лицо и обеспокоено произносит:—?Кто здесь?Совсем близко слышится прерывистое дыхание, вдруг сменяемое тихим голосом:—?Это я… Озан.Глаза девушки начинают постепенно привыкать к темноте. Она уже может различить знакомые очертания номера господина Вредины и его самого, сидящего в кресле, вплотную придвинутом к кровати.—?Господин Озан? —?переспрашивает Ойкю со странной надеждой, что всё произошедшее с ней было ничем иным, как фантасмагорическим сном.—?Да,?— чуть хрипловатый шёпот постояльца разбивает эту надежду вдребезги.Это он носил её на руках, давал воды, держал за руку, менял компрессы… И целовал её волосы и лоб тоже он. Стены номера 1026 смотрят на Ойкю с молчаливым укором, всем своим видом демонстрируя недоумение по поводу того, как же это всё могло так далеко зайти.—?Как ты… вы себя чувствуете? —?тихо интересуется её сиделка поневоле.—?Спасибо, уже гораздо лучше, правда.—?Могу я включить ночник? Прикройте глаза.Главный администратор послушно зажмуривается и даже сквозь сцепленные веки ощущает, как после щелчка озаряется пространство вокруг. Впрочем, яркость света в номере сильно преувеличена с непривычки, и когда Ойкю приоткрывает один глаз, то смотреть им вполне терпимо, рези почти нет.Мгновенно её взгляд натыкается на лицо господина Озана, слегка помятое, чуть заросшее щетиной, сильно обеспокоенное и вместе с тем по-детски беззащитное. Ночник отбрасывает на постояльца номера 1026 зловещие тени, которые обостряют черты его лица, от чего оно кажется более худощавым и осунувшимся, чем есть на самом деле. А вот сама Ойкю наверняка выглядит просто ужасно после перенесённой горячки и всех сопутствующих ей перипетий. Она прикладывает ладони к щекам, пытаясь выяснить, на месте ли они.—?У тебя… у вас была температура. Высокая. Очень.Что-то в его тоне пугает Ойкю, и, чтобы немного снять напряжение, она с улыбкой спрашивает:—?Насколько высокая?—?Сорок с половиной.Ого, действительно высокая. Девушка не помнит, когда в последний раз у неё был подобный жар, разве что в детстве, когда она болела ангиной…—?Ангина? —?задаёт она вопрос в пустоту.—?Доктор Али подозревает, что да. А ещё он велел обязательно тебя, то есть вас… покормить. Очень вредно быть голодной из-за всех этих лекарств, антибиотиков и прочего.Покормить? Что значит ?покормить?? Она вполне способна поесть сама!—?Хорошо, господин Озан,?— кивает Ойкю,?— помогите мне подняться, пожалуйста. Я пойду и чем-нибудь перекушу.Мужчина плотно смыкает губы, что символизирует его выходящее из-под контроля упрямство. Наконец он произносит прерывающимся, но громким голосом:—?Об этом не может быть и речи, госпожа Ойкю! Доктор запретил вам подниматься с постели, как минимум сутки!—?Что же вы предлагаете? —?хлопает глазами главный администратор, до конца не веря, что вредный постоялец решится покормить её собственноручно.—?Пища не должна быть лишь бы какой! —?продолжает господин Вредина, и Ойкю еле сдерживает улыбку, узнавая эту милую дотошность. —?Она должна быть лёгкой и в то же время питательной, не слишком горячей и не травмирующей горло.Господи, пусть только это будет не суп! Более неудобное блюдо для поедания в постели трудно себе представить.—?В общем, я сам покормлю вас… тебя… Тьфу, то есть вас!—?Супом? —?упавшим голосом интересуется девушка.—?Супом,?— растерянно подтверждает господин Озан.Он напряжённо утирает выступившую испарину со лба и вообще очень заметно нервничает.—?Дайте мне ложку, я сама поем,?— твёрдо заявляет Ойкю, не желая сдаваться без боя.—?Небольшая проверка,?— хмыкает господин Вредина и озирается по сторонам.Затем достаёт из ящика прикроватной тумбочки расчёску. Обычную такую пластмассовую расчёску.—?Что это? —?поражается девушка.—?Не переживайте! —?испуганно принимается объяснять побледневший постоялец. —?Я ею не пользовался! Это одноразовая расчёска из набора, который предоставляет отель.Ойкю прекрасно знает, что это ?одноразовая расчёска из набора, который предоставляет отель?, тем более что на белом пластике золотистыми буквами крупно выведено его название. Трудно перепутать.—?Она совершенно чистая,?— тем временем продолжает господин Вредина,?— то есть я её распаковал, но никогда не расчёсывался…Главный администратор непроизвольно поднимает взгляд на его русые, слегка курчавые волосы, конечно же зачёсанные по самой последней моде, но всё равно, порою живущие своей, отдельной от хозяина жизнью. Вот бы украдкой дотронуться до этих завитков пальцами, просто чтобы убедиться, что они такие же слегка жестковатые и непослушные, как Ойкю себе и представляет.—?Послушайте! —?решительно трясёт головой девушка, сбрасывая наваждение. —?Я не испытываю ни малейшего отвращения ни к вам, ни к этой несчастной расчёске, пусть вы хоть трижды ею воспользовались!Ойкю слишком поздно спохватывается, что излишне драматично реагирует на происходящее, и торопится списать это на болезнь. Господин Озан и вовсе выглядит слегка ошалевшим, а по его лицу начинает блуждать блаженная улыбка.—?Я просто не пойму, зачем вы вообще даёте мне эту расчёску? —?раздражаясь больше на себя за лишнюю болтовню, чем на постояльца за его затеи, спрашивает главный администратор. —?Я так плохо выгляжу, что мне необходимо причесаться?—?Нет, выглядите вы превосходно,?— застенчиво выдыхает господин Вредина. —?Просто поднесите её несколько раз к голове, как бы имитируя движение ложки, и вы увидите, что…Ойкю мучительно краснеет от этого непроизвольно вырвавшегося у него комплимента, зачем-то громко фыркает и перебивает собеседника на полуслове, внутренне содрогаясь от своего отвратительного поведения. Что он о ней подумает?—?И всего-то? —?подчёркнуто вызывающе произносит девушка, быстро поднимая руку с расчёской к своей растрёпанной золотисто-рыжей гриве и чувствуя при этом ужасающую слабость. Тело вероломно предаёт её, отказываясь повторять вновь движение вверх. Как же так?Признаться в этом для Ойкю сродни полной капитуляции на поле боя под названием ?кормёжка супом?. Постоялец хмурится, видимо, ожидая, что больная будет продолжать расчёсываться. Ситуация приобретает всё более странный, даже комичный окрас.—?Почему бы вам просто не признать, что вы очень слабы, госпожа Ойкю, и не можете есть самостоятельно? —?наконец вредная натура господина Озана прорывается наружу лавиной недовольства. —?Послушайте, если вы не хотите, чтобы это делал именно я, давайте позовём кого-нибудь другого. Госпожа Лейла и господин доктор уже покинули свои рабочие места в час, как вы заметили, ночи, но я могу пригласить сюда милейшего дежурного администратора Салиха. Если вам будет приятнее, что вас покормит именно он, что ж, не смею становиться этому преградой.Разразившись этой гневной тирадой, хмурый постоялец довольно стремительно вскакивает на ноги и направляется к выходу. Ойкю с ужасом осознаёт, что ещё немного, и этот разъярённый вихрь под названием Озан Акбулут действительно помчится к Салиху и притащит беднягу вкупе с супом в номер 1026. Она рывком вскакивает на кровати и восклицает:—?Озан!Он резко замирает почти у самой двери и с недоверием оборачивается на девушку.—?Господин Озан,?— поспешно поправляется та.—?Что, госпожа Ойкю? —?интересуется вредина.Ох, теперь придётся умолять его покормить её супом с ложечки.—?Я не не хочу, чтобы это делали именно вы,?— наконец выдавливает из себя главный администратор.—?То есть, вы хотите, чтобы это сделал именно я? —?уточняет бессердечный постоялец.—?То есть… Нет! Мне всё равно! —?Ойкю злится на то, что этот идиотский разговор слишком затянулся.—?Если всё равно, я, пожалуй, схожу за Салихом.Определённо, господин Вредина просто блефует, но, когда он вновь берётся за ручку двери, девушка не выдерживает:—?Хорошо, хорошо! Мне не всё равно! —?вопит Ойкю, понимая, что падает всё глубже и глубже в умело расставленную хитрецом ловушку. —?Покормите меня, пожалуйста, господин Озан!К её удивлению, он не танцует ламбаду, не делает сальто и даже никак не демонстрирует своё довольство от одержанной победы. Вместо этого вредный и, мало того, упрямый постоялец подходит к столику в углу номера, на котором девушка только сейчас замечает что-то, накрытое полотенечком. Под ним оказывается глубокая фаянсовая миска с торчащей из неё ложкой. Суп со всей своей неумолимостью нависает над бедной Ойкю.Господин Озан деловито присаживается на своё прежнее место, ставит миску на тумбочку рядом с собой, мастерит своей подопечной слюнявчик из полотенечка, делая всё это с серьёзным и крайне сосредоточенным видом.—?Мне это не снится? —?бормочет Ойкю, разглядывая большие руки господина Вредины, в которых изогнутая стальная ложка просто утопает.—?Боюсь, что нет, госпожа Ойкю,?— он помешивает содержимое миски и всё никак не решается начать кормление.—?Тем лучше, господин Озан,?— окончательно сдаётся девушка. —?Давайте уже сюда ваш суп, я так проголодалась!Заботливый постоялец спохватывается, подносит миску ближе, и Ойкю не может удержаться, чтобы не заглянуть туда. В миске плещется прозрачный бульон с мелкими кусочками курицы, макарошками-звёздочками и порубленной зеленью.—?Какая красота! —?искренне восхищается главный администратор. —?Вы взяли это на кухне?Если бы Ойкю так не увлекалась разглядыванием макарошек, то наверняка бы заметила, что лицо господина Озана приобретает несколько растерянный вид. Он неопределённо кивает, одновременно мотая головой из стороны в сторону, и спешит перевести тему.—?Попробуйте вот, не слишком ли горячий?Постоялец бережно подносит первую ложку к губам подопечной. Ойкю послушно открывает рот, осторожно пробуя суп. Глаза её загораются удивлением:—?Невероятно вкусно! Если бы точно знала, что моей мамы рядом нет, то подумала бы, что она специально прилетела в Измир и сварила мне этот суп!Взгляд господина Озана светится удовлетворением, но он спохватывается, вспоминая кое-что важное:—?Да, кстати! Ваша мама действительно прилетит завтра рано утром. С ней связались и рассказали, что произошло.—?Ах, бедная, как же она, наверное, волнуется! Я так и не перезвонила ей вечером. Где же мой телефон?—?Боюсь, он остался в вашем кабинете, госпожа Ойкю.Какое-то время она молча ест то, что подносит к её рту постоялец, тихонько посапывая носом и обдумывая будущий приезд мамы, как вдруг господин Озан произносит:—?Раз вы не спрашиваете, как здесь очутились, значит всё помните?Девушка едва не закашливается новой порцией супа, пытаясь судорожно сообразить, не припомнит ли он сейчас её горячечные комплименты.—?Да! —?выпаливает она. —?Безусловно, я помню. Кое-что. Простите, что сразу не поблагодарила вас за помощь и э-э… заботу, господин Озан.Вредный и растерянный постоялец мгновенно меняется в лице:—?О, нет, госпожа Ойкю! Я спросил не для того, чтобы вы благодарили меня!Ну, точно, он хочет узнать, нравятся ли ей всё ещё его губы. Главный администратор упрямо восклицает:—?Но я и правда благодарна!—?Хорошо,?— сдаётся он. —?Ваша благодарность принимается.Господин Вредина замолкает чуть ли не обиженно, сжимая губы в абсолютно прямую линию. Несколько минут в номере слышен только тихий стук ложки о дно миски, намекающий, что скоро с супом будет покончено. Убедившись в отменном аппетите своей подопечной, постоялец растерянно трёт подбородок:—?Кажется, вы не насытились…—?Нет-нет! —?спешит убедить его Ойкю. —?Я вполне наелась. Большое вам спасибо ещё раз.Господин Озан сдержанно кивает, отставляя миску в сторону.—?Если вам ещё что-нибудь нужно, переодеться или… —?он смущённо кивает в сторону уборной. —?Вы только скажите!Главный администратор приходит в некоторое замешательство. Неужели странный постоялец действительно считает, что ей сподручно будет расположиться в его номере на ночлег? Это бы её в высшей степени оконфузило!—?Что вы! —?ужасается Ойкю вслух. —?Я и так у вас… залежалась. Если вы мне поможете, я спущусь в комнаты для отдыха персонала и переночую там.Теперь она на двести процентов уверена, что его нижняя губа подрагивает от обиды, а ноздри довольно забавно раздуваются, когда он отчаянно сопит, переваривая её слова. Господин Вредина сейчас очень похож на господина Буку, став ершистым и напыженным от её отказа остаться в номере 1026.—?Госпожа Ойкю,?— зло выпаливает он,?— я спрошу напрямую: что не так?—?Господин Озан,?— отвечает она уставшим, чуть севшим голосом,?— я просто не хочу вас стеснять. Где будете ночевать вы?—?Госпожа Ойкю,?— упрямствует рассерженный постоялец,?— я могу ночевать где угодно, хоть на балконе. Люблю, знаете ли, свежий воздух, а вот вам настоятельно не рекомендованы лишние передвижения. Хотите, я вас буду на коленях умолять остаться?—?Господин Озан,?— ошарашенно выдыхает девушка,?— зачем же сразу на коленях?—?Госпожа Ойкю,?— хмурится гость,?— вы ставите меня в безвыходное положение! Вашему упрямству мог бы даже я позавидовать. А я и завидую!Ойкю фыркает в ответ на этот сомнительный комплимент. Она бы с удовольствием продолжила их волнующий диалог, но внезапно ловит себя на мысли, что чудовищно устала. Веки девушки словно наливаются свинцом, и с каждым разом после того, как она моргает, Ойкю всё труднее разлепить обратно глаза.—?Госпожа Ойкю? —?вредина стремительно понижает тон своего голоса и немного наклоняется вперёд, всматриваясь в её лицо.Ох, она совсем немного полежит с закрытыми глазами, а потом обязательно ему ответит. Вот ещё немного. Совсем чуть-чуть. Ойкю чувствует, как одеяло, которым она была накрыта всё это время, заботливо подтыкается вокруг неё со всех сторон, а затем пространство номера погружается в темноту. Всю ночь ей снятся гигантские съедобные макарошки-звёздочки.***Когда главный администратор всё-таки открывает свои прекрасные глаза, за окном уже вовсю стоит деньской день, на небе приветливо светит солнышко, а ветерок ласково колышет шторку, прикрывающую дверь на распахнутый балкон.Первая мысль Ойкю этим утром: ?Неужели Озан действительно спал на улице??. Она обеспокоена и тревожится за здоровье своего ценного постояльца. Девушка высвобождает руки из-под одеяла, с удивлением обнаруживая, что на тонких запястьях больше нет белоснежных манжет её рабочей блузки. Проследив взглядом до плеч, Ойкю понимает, что на ней надета свободная футболка с короткими рукавами. Девушка в панике хватается за край одеяла и вздёргивает его вверх, оглядывая своё тело. Так и есть, кроме футболки и трусиков на администраторе больше не осталось ровным счётом никакой одежды!Нет, он не мог! Ойкю готова поверить в какую угодно фантастическую версию: её переодевали пришельцы, эльфы и пережившие зомби-апокалипсис мутанты, но не в то, что господин Вредина посмел дотронуться до неё без разрешения. Девушка проводит ладошкой по груди и тихонько скулит. Даже следа от бюстгальтера не осталось!—?Дочка?Резко обернувшись на звук знакомого голоса, Ойкю видит доброе лицо своей милой маменьки.—?Мама? Ты?—?Ойкю, дорогая, как ты меня напугала.Мать бросается к ней с объятиями и успокаивающими ласками.—?Как ты, солнышко моё? —?госпожа Зеррин берёт в ладони чуть похудевшее личико дочери и обеспокоенно заглядывает ей в глаза.Эти огромные глаза делаются ещё больше, когда Ойкю склоняется к матери ближе с заговорщицким видом и шепчет:—?Это ты меня переодела?—?Я,?— удивляется госпожа Зеррин. —?А кто же ещё?Зарумянившаяся девушка облегченно выдыхает и даже смеётся:—?Никто, просто спросила.—?Бедняжечка, ты вся вспотела этой ночью. Я побоялась, как бы ты ещё больше не разболелась, поэтому сменила на тебе одежду. Хорошо, хоть было, во что переодеться, я нашла эту футболку на постели.—?Ты нашла эту футболку на постели? —?эхом повторяет Ойкю.—?Да, представляешь, лежала здесь так аккуратно разложенная…Девушка зарывается посильнее в подушку под головой, еле сдерживаясь, чтобы не притянуть к своему лицу ворот футболки и не вдохнуть запах этой вещи.—?Ты такая розовенькая,?— хмурится мать, разглядывая её скулы. —?Как себя чувствуешь?—?Гораздо лучше! —?уверенно отвечает Ойкю. —?Обо мне очень хорошо заботились, правда.Госпожа Зеррин широко улыбается, глядя на то, как сияют глаза дочери.—?Я так рада, что у тебя отзывчивые сослуживцы. И ты как-то… как-то изменилась, дочка.Девушка пытается нахмуриться, силясь понять, что же имеет в виду мама, но у неё совсем не выходит. Губы Ойкю сами собой разъезжаются в стороны, обнажая зубы в широченной улыбке. Она и сама не поймёт, почему же её всё время тянет улыбаться, а на душе так светло и радостно, что хочется веселиться, напевая задорные песенки.—?Точно изменилась. У тебя глаза стали словно два блюдца с карамельками. Дочка, скажи мне, только честно, ты влюбилась?Что? Влюбилась? Она? Да в кого? Господи, что за глупости!Эти фразы стремительно вспыхивают одна за одной в голове у Ойкю. Глядя на растерянное лицо дочери, госпожа Зеррин сама отмахивается от своего вопроса:—?Ай, ладно. Захочешь, сама расскажешь. Я схожу за доктором Али.—?Хорошо,?— кивает девушка и внезапно окликает мать. —?Мама! А здесь… в номере никого не было, когда ты приехала?—?В номере? —?удивляется женщина. —?В этом номере, дорогая? Нет, никого.Она пожимает плечами и выходит за дверь.А вдруг господин Озан был одним длинным сновидением, думается Ойкю. Вдруг никогда и не существовало такого упрямого и недоброжелательного, но в то же время такого внимательного и всегда готового помочь человека? Вдруг ей примерещились эти чуть покрасневшие в уголках оливкового цвета глаза, эти слегка вьющиеся, непокорные, как и их хозяин, волосы, эти губы… Она замечает на тумбочке белый клочок бумаги с каким-то рисунком, при ближайшем рассмотрении оказывающимся маленькой открыткой на манер тех, что размещают возле касс в мини-маркетах.На открытке изображён маленький, переливающийся золотистыми блёстками цыплёнок в окружении мелких розовых цветочков. Ойкю раскрывает картонку и видит внутри надпись красивым старательным почерком: ?Выздоравливайте?.