ЧАСТЬ 7 (1/1)

—?Я так рада, что тебе понравился ужин,?— умиротворенно вздыхает Ханна по пути в спальню, но по интонации Дон понимает, что она к чему-то клонит, что это не просто так. И в самом деле, она продолжает: —?Я давно хотела тебя спросить: как ты относишься к тому, чтобы перестать предохраняться на какое-то время?Дон глядит на неё с тревогой, но она не замечает этого, щебечет, как ни в чём не бывало:—?Без презервативов ведь действительно все ощущения ярче, ты не станешь отрицать это, да? И, видишь ли, дети подросли, и я подумала… сейчас как раз удобный случай, чтобы завести ещё одного малыша. Старшие вместе будут помогать ухаживать за ним, да и нашим отношениям это пойдёт на пользу, я уверена! Нам очень нужно сплотиться, снова стать ближе, как прежде, ты сам говорил… А много детей?— это весёлый и шумный дом, больше детей?— всегда лучше! Правда, Дон?..Вот что она задумала. Господи, ну откуда у неё эти идеи. Дон не проявляет инициативу в интимной жизни, отмалчивается, избегает общения, тянет время, всё ещё надеясь придумать, как бы потактичнее сказать ей, что ничего этого он от неё уже не хочет… А она, получается, всерьёз убеждена, что он смущён её внезапно пробудившейся сексуальностью, хотя раньше инициатива всегда исходила от него? Иначе она бы, наверное, всё же поняла, что в такой ситуации, в какой живут они, больше детей никак ничему не помогут. Не говоря о том, что ?ребёнок, призванный спасти брак??— непосильная ответственность для малыша, и несправедливо взваливать такую ношу на его плечи им, взрослым людям. Которые вообще-то должны сами отвечать за себя и защищать его, решать его проблемы, а не ждать, что он решит проблемы за них. Даже если бы Дональд ещё не любил кого-то другого, он был бы против. Но сейчас… Он закрывает за собой дверь спальни, делает глубокий вдох. Дальше тянуть нельзя.—?Прости, Ханна, я не могу.—?Чепуха, у нас достаточно сбережений, ты же знаешь.—?Не в этом дело. Я… Я не люблю тебя сейчас так, как прежде. Я… полюбил другого человека. Очень сильно. Я всё хотел признаться, но не мог.Ханна отступает на пару шагов и смотрит во все глаза:—?Это что… Что это ты говоришь?..Он молчит, виновато пожимает плечами.—?Подожди… Значит, всё-таки не спроста были эти частые командировки, да? Ты всё-таки встречался с кем-то! Я как знала, я чувствовала! Кто она? Та галеристка? А как ты злился, как ты клялся, бессовестный…—?Нет, Ханна, это не она. Это… не женщина.Она, будто невольно, отступает ещё дальше, пока не упирается в край кровати. Растерянно садится и переспрашивает:—?А кто… кто же это тогда?Произнести имя Дэвида почему-то невероятно трудно. Дон через силу выдавливает:—?Это… один мужчина.Она хмурит брови, с минуту молчит, но потом выпрямляется и переспрашивает, повысив голос:—?Дональд Аллан Скриппс, ты говоришь сейчас, что ты… встречаешься с мужчиной?! Ты изменяешь мне… с каким-то мужиком?!Дональд не готов к скандалу, ещё нет, но можно ли быть готовым к такому? Он отвечает.—?Да.—?Ты… врёшь. Ты издеваешься! Зачем ты так смеёшься надо мной?!—?Нет, это правда. Прости, но это правда. Уже почти полгода.Она взрывается:—?Простить тебе?— такое? Ты… Ты трахался с каким-то… гомосеком! И после шёл сюда, в наш дом, к нашим детям, ложился со мной в постель, как ни в чём не бывало, и теперь говоришь ?прости??.. —?она обхватывает голову руками и, отвернувшись от него, почти что шепчет:?— О Господи… Да что ж ты за урод такой…—?Совсем не ?как ни в чём не бывало?, поверь. Я ненавидел врать тебе, я собирался рассказать всю правду, но не мог… Не мог себя заставить.Она в отчаяньи всплёскивает руками:—?Да при чём тут ?рассказать?? Не надо ничего мне говорить! Не совершай грехов, не надо будет каяться, ну неужели это так сложно?! Я верила тебе, считала тебя честным человеком, честным христианином, а ты… Да как ты в церковь смеешь заходить после такого, ты совсем бесстыжим стал? Ведь Бог всё видит, ты же знаешь, ты же не отмоешься теперь… —?она больше не кричит, последние слова она произносит тихо и жалобно и выглядит при этом откровенно испуганной. Когда реальность ситуации окончательно доходит до сознания Ханны, её совсем покидают силы. Она тихо сползает на пол и говорит глухо, не глядя на него:?— Убирайся. Вон из этого дома, ты не муж мне больше, ты… ты просто мерзость.Дональд плотно сжимает губы. Таких слов от неё он не ожидал… хотя, наверное, следовало. Спорить с ней о ?мерзости? сейчас совершенно бессмысленно, это понятно. Да, в общем-то, и нет на это сил. Он сжимает и разжимает пальцы рук и старается просто дышать. Он не хочет сейчас расклеиваться, это кажется равносильным потере достоинства. Ханна рыдает, не в силах остановиться, и это он причинил ей сейчас эту боль… но когда его, покидающим дом, увидят дети?— ему понадобятся ещё силы, чтобы насколько возможно утешить их, может быть объяснить, что весь мир не рушится с этим событием, хотя выглядит всё, будто это так. Он подумывает о том, чтобы попросить Ханну помочь успокоить детей, но решает даже не пытаться. Она слишком перепугана сама. Он постарается справиться. Он должен.—?Пап, что случилось? Мы услышали, мама плачет… Вы что, опять?.. —?робко спрашивает Лизз, выглядывая в коридор, где Дональд складывает из гардеробной в чемодан свою одежду. Всю свою одежду. Лиззи смотрит непонимающе.—?Пап, ты чего… Ты куда?..Дональд думал о том, как отвечать на этот вопрос, думал всё это время.—?Лизз, я провинился перед нашей мамой… перед всеми вами. Действительно очень сильно,?— как можно спокойнее и чётче старается произнести он. Голос всё-таки предательски срывается. —?Теперь я не могу оставаться здесь. Я должен уйти.—?Провинился?—?Да, я… очень сильно обидел её. И долгое время обманывал.—?Нет, папа! Ты?.. Ты не мог…—?Лиззи, я… мне очень жаль, что вот так всё получилось. Но сделанного не исправить. Я сказал маме правду, скажу и тебе: я всё-таки не сдержал своего обещания. Помнишь, мы говорили… про измену?—?Но ты говорил, что не станешь! Что ты никогда!..—?Что случилось тут, папа? —?восклицает подбежавший Генри. —?Почему Лиззи плачет? Пап, я боюсь.—?Генри! Папа?— плохой! Стал плохим. Он обидел маму! —?Лиззи всхлипывает.Дон закрывает лицо руками, кусая губы до крови. Но рассиживаться не время. Вещи почти все сложены, осталось место для нескольких книг… Генри непонимающе моргает:—?Как это, папа плохой? Как же так?—?Он, он уходит от нас!—?Это правда? Зачем ты уходишь? Куда? Нет, нельзя тебе уходить! Может быть, ты попросишь прощения? Может, мама тебя простит?..Дональд присаживается на корточки, чтобы не говорить с ними свысока.—?Мне нужно уйти всё равно, ребята. Я больше не должен жить здесь. И я… не могу просить прощения, не только у мамы, но и у вас. Я так виноват, что на прощение надеяться не смею. Просто поверьте, что мне очень жаль, что всё вышло вот так.Он поднимается на ноги, чтобы идти, но Генри, отчаянно всхлипывая, обхватывает его поперёк туловища, пытаясь удержать, Лизз подбегает с другой стороны, причитая ?Нельзя же так, папа, ну постарайся остаться, ну ты же обещал…? Дон почему-то не плачет, слёз нет. В груди будто лежит тяжелый камень, мешает дышать, давит на сердце. Он вздыхает и крепко прижимает к себе обоих детей?— перед тем как отпустить. Если не навсегда, то, возможно, надолго. ?Я люблю вас, дорогие мои, очень сильно люблю. Только жить здесь с вами я действительно уже не могу?. В этот момент Ханна распахивает дверь и всплескивает руками?— в гневе, почти что в ужасе.—?А ну убери руки от детей и замолчи сейчас же. Не смей им зубы заговаривать и трогать их не смей, извращенец проклятый. С вещами на выход, живо.—?Извращенец? Что это значит? —?не понимает Элизабет. Она, конечно, слышала это слово, но применить его к отцу никак не может.—?Ах, этого он вам не сказал? Неужто стыд проснулся?—?Ты перегибаешь палку, Ханна, и пугаешь детей. Я не опасен для них, и ты прекрасно это знаешь.—?Ты?— грех и мерзость, Дональд, ты для всех нас опасен! Уходи немедленно. Я жду.—?Я ухожу.***Дон едва не уходит пешком, оставив обе машины. Но практичность берет верх. С машиной будет удобнее, и две сразу Ханне вряд ли нужны. Он берёт себе маленькую. Перекладывает вещи жены в другую. Не может вспомнить, есть ли в той машине его вещи. Да и Бог с ними. Пора убираться отсюда.Однако он быстро понимает, что внимательно следить за дорогой пока не в состоянии. Отъехав подальше, он паркуется на обочине и опускает голову на сложенные на руле руки. Закрывает глаза. Старается дышать равномерно и делать долгие выдохи?— где-то он читал, что так нужно, не помнит где. Сердце колотится как сумасшедшее, Дона бросает в жар. Он не знает, как ещё успокоиться, и почти на автомате начинает повторять ?Отче наш?, даже не вдумываясь в слова, просто чтобы заглушить шум противоречивых мыслей в голове. В памяти всплывает утешение-наставление от Иоанна: ?Если мы говорим, что безгрешны, то обманываем себя, и нет в нас истины. Если мы исповедуемся в грехах наших, то Бог, неизменно и со справедливостью, прощает нам грехи и очищает нас от всей неправедности?.* Дональд верит?— всегда верил?— что это так, но сейчас его куда сильнее гложет мысль о том, простят ли ему когда-нибудь этот грех его родные.Он вздыхает и вдруг понимает, что толком не знает, куда ему ехать теперь. Первая мысль, конечно же, о Дейкине, но… пятница, вечер?— застать его дома совсем мало шансов. Теоретически можно было бы рвануть сразу к Познеру. Но в Шеффилд сейчас он, честно говоря, просто не доедет. Всё-таки стоит попробовать сунуться к Стю, а не в гостиницу: очень уж не хватает дружеского лица рядом. Да и потом, Дейкин вряд ли простит, что в такой ситуации Дон не позвонил ему первым делом. То есть простит, конечно, но дуться будет. Дон звонит ему на сотовый.—?Стю, привет, можешь говорить?—?Не то чтобы не могу, а что случилось?—?Мне тут… негде переночевать. Но если ты занят, я лучше в гостиницу…—?Стой, погоди, никаких гостиниц. Сейчас я выйду, а то шумно… Что у тебя стряслось?—?Я… поссорился с Ханной. Она меня выставила.—?Она что, вообще уже?—?Нет, это… Она права. Я признался ей кое в чём. В измене.—?Дон, ну ты и дурак, наверняка же случайно накосячил, зачем сразу признаваться-то?—?Нет, не случайно, Стю. Так я… могу подъехать?—?Подъезжай конечно, о чём речь. Я не дома правда, сейчас такси возьму.—?Стю, я могу…—?Не выдумывай, после того как ты со мной носился, я тебя в такой ситуации не брошу. Жди у подъезда, если что.Дон не считает, что он со Стю как-то особенно носился тогда, когда они вместе снимали квартиру. Хотя, конечно, случалось ему помочь?— причём поначалу даже против воли Дейкина. Особенно показательным был случай, когда тот чуть было не вляпался в серьёзные проблемы с законом, обрадовавшись своему первому Очень Выгодному Контракту?— с крупной строительной корпорацией. Кое-как Дону удалось убедить его, что новичкам только-что-из-универа (да, из Оксфорда тоже!) такие предложения никто не делает просто так. Стю-то готов был поверить, что так впечатлил их на собеседовании, но Скриппс всё же уговорил его не подписывать документы сразу. А потом Дону пришлось попотеть, чтобы раскопать убедительные факты об их махинациях, ведь связей у него пока что не было. Но он их всё-таки раскопал. Чутьё его не подводило уже тогда: Стю пришлось бы выгораживать их противозаконные делишки?— или доложить на них и столкнуться с преследованиями корпоративной мафии, а на заре карьеры ни то, ни другое не было бы кстати. Дейкин тогда так ужаснулся, что благодарен до сих пор. А Дон считает, что это и самому ему пошло на пользу: хоть ему и не дали опубликовать тот материал полностью и под своим именем, но скандал всё равно вышел громкий и прибавил ему известности в узких кругах. Да и опыт он приобрёл.Выбравшись из такси, Дейкин оглядывает нервного встрёпанного Дона и авторитетно заявляет:—?Так, тебе надо напиться.—?Ну, если ты настаиваешь… —?криво усмехается тот. Стюарт открывает дверь подъезда, подхватывает одну из огромных сумок и на ходу поясняет свою мысль:—?Во-первых, я уже пьяный, а нам надо быть на одной волне. А во-вторых… ну, вообще.—?Да уж, вообще?— это да… Только я не хочу куда-то идти и толкаться среди людей, если честно. У тебя же дома что-нибудь есть?—?Есть, конечно, сейчас накапаем…?Чего-нибудь? у Стюарта дома всегда был большой выбор. Дон падает на новый кожаный диван и принимает из рук Дейкина стакан со льдом и виски. Стю занимается порцией для себя.—?Ну, выкладывай. С кем это ты умудрился? У вас на работе вроде бы дамы умные, им нафиг не надо романы с женатым крутить, да ещё с детьми. Случайная знакомая какая-то? Это на тебя не похоже…—?А с неслучайными, значит, похоже? —?Дон качает головой, делает большой глоток, морщится и отпивает ещё. —?Скажу я, скажу, ты только сядь. Всё равно не угадаешь.Стю садится в кресло напротив.—?Ну, говори.—?Это Познер.—?Че-го?—?Того. Как видишь, ум иногда не спасает.—?Да-а… Ну ты даёшь, Скриппс. С чего это вдруг?—?Да не вдруг…—?Нет, погоди. Ты. Переспал. С Познером. Вот сейчас?..—?Я не просто переспал, Стю. Мы встречаемся. Примерно с Рождества.—?Ну ни хера себе. И я не знал! А почему ?не вдруг??—?Да я… ну, просто не думал, что я ему нравлюсь, раньше. А он, разумеется, думал, что я натурал.Стюарт аж морщится.—?Скриппс, да ё же моё, ну до того типично…—?Да знаю я!—?И вы что, после встречи той?..—?Не то чтобы… но в общем?— да. Тебе все подробности?—?Ты ещё спрашиваешь!***Пересказывая историю Стюарту, Дон старается быть беспристрастным, он вроде бы это умеет. Старается не обвинять ни в чём жену, да и себя не выгораживать. Если подумать, с самого начала он только и делал, что поддавался своим слабостям: пошёл в гости к Позу, хотя должен был идти к родителям; писал ему и звонил, хотя должен был удержаться от этого; сам назначил встречу, хотя… понятно, что. И ему начинает казаться, что если бы… если бы только он вёл себя по-другому, если был бы сильнее, если бы не поддавался?— то сейчас ничего настолько страшного в жизни его детей не происходило бы. Ведь он же знал, насколько сильно любил Дэвида когда-то. Он должен был понимать, что нельзя ему так рисковать. Должен был предвидеть, что этим всё может кончиться, должен был думать о детях…—?Ни хрена ты не мог предвидеть, не выдумывай,?— перебивает его Стю. —?Ну как ты мог угадать, что у вас опять ?заискрит?? Тем более, ты не знал, что он по тебе тоже сох. Ты не видел его почти десять лет! Он мог поглупеть, растолстеть, завести роман, да и ты мог ему разонравиться, в конце концов. Лично я с бывшими пассиями пересекался неоднократно, и поверь уж моему опыту: то, что когда-то тебя к нему тянуло, само по себе?— не гарантия того, что, оставшись наедине, вы потрахаетесь.Дейкин не любит вспоминать о своей встрече с Ирвином, случившейся через несколько лет после выпуска, но, судя по тому, как он чуть заметно морщится при этих словах, именно о ней он сейчас и вспоминает.—?Вот за что тебя люблю, так это за прямоту,?— усмехается Дон.—?Естественно, это же лучшее моё качество. Короче, перестань себя грызть. Ничего ты предотвратить не мог. Вообще говоря, не забывай, что ты не единственный участник событий. Держу пари, Поз так же о каждом своём шаге думает, что, мол, не надо было делать то и это. Только что уж теперь… Что случилось, то случилось, хотя, конечно, в дерьме ты по уши. Она при детях хоть не орала?Дональд вспоминает испуг в глазах детей, залпом допивает виски и угрюмо молчит. Дейкин всё понимает без слов.—?Блин. Жалко твоих Скриппсят, они прикольные. Эй, ты чего, ревёшь?.. —?Дейкин перебирается из кресла на диван и бережно обхватывает друга за плечи. Дональд цепляется за него, утыкаясь в пропахшую сигаретами и одеколоном рубашку, и уже не может сдержать рыдания. Дейкин вздыхает и похлопывает его по плечу:?— Ну, в общем… пореви, чего там. Пореви. Как ни крути, ситуёвина аховая.***Виски уже плещется на дне бутылки, и Дейкин, развалившись на своём краю дивана, смотрит на Дона с прищуром и с той характерной усмешкой, которая всегда предвещает переход к непристойным темам.—?Ну и как тебе гейский секс?Ну нельзя же быть таким предсказуемым. Скриппс закатывает глаза:—?Стю…—?А что? Ты ж попробовал. Можешь и рассказать.—?Будто ты сам не знаешь!—?Знаю, конечно. Но ты-то не знал. Как вообще… впечатления?Глупейший вопрос из когда-либо заданных Стюартом Дейкиным.—?Бога ради, Стю, о каких впечатлениях ты говоришь? С моим опытом разве могу я судить о ?сексе вообще?? Я из женщин-то знал только Ханну. Ну вот теперь ещё знаю Познера. Это… не то же самое, что ?гейский секс?. Если я понятно выражаюсь.—?Не, ни хрена ты не понятно выражаешься, но это хорошо: это значит, что ты качественно напился. Ты хочешь сказать, что если ты только с Позом, то ты не гей? Это херня, если хочешь знать моё мнение.—?Нет, я не это… не в этом смысле. Ну просто… каждый человек же по-своему это делает. И я не знаю, что общее для всех геев, а что?— исключительно Поз…—?Ладно, хорош философию разводить. Тебе нравится с ним?—?Я люблю его, Стю. Мне с ним всё нравится.—?Отлично, за это и выпьем.***Утром после попойки, конечно, трещит голова, но у Стюарта, разумеется, есть хорошие средства от этого. И они, слава Богу, уже начинают действовать, когда в доме Стю раздаётся телефонный звонок.—?М-м, да, привет, Ханна,?— говорит Дейкин, почёсывая щетину на подбородке и оглядываясь на Дона с вопросом в глазах. Скриппс расшифровывает вопрос как ?сказать ли ей, что ты здесь?? и кивает. Он не видит смысла прятаться, и потом?— кто знает, вдруг что-то серьёзное случилось.—?Да, он здесь. Не знаю, может и отключил,?— отвечает тем временем Стю. —?Сейчас позову.Он передаёт трубку Дональду, строго грозя ему пальцем и шепча: ?Не возвращайся!? Дональд кивает. Он и не собирается.—?Здравствуй,?— тихо говорит он, и голос звучит немного хрипло?— то ли с похмелья, то ли после вчерашних слёз. —?Сотовый разрядился, наверное.—?Здравствуй, Дон… —?говорит она. —?Я вчера… наговорила всякого,?— она умолкает, будто бы ищет слова. —?Но я просто… в шоке была. Я ведь не ожидала… такого.Дон кивает, потом вспоминает, что его не видно, и говорит:—?Понимаю,?— он её может понять. Не до конца понять, конечно же, и не согласиться с ней, но отчасти понять может. Почему нет.—?Дональд, я… я не знаю, что теперь и думать о тебе. Но… ради детей, понимаешь, ради них я готова хотя бы попытаться тебя простить.Дон молчит.—?Если ты… обещаешь, что такого не повторится больше никогда?— я попробую жить с тобой дальше. Ради наших с тобой детей. Я не верю, что этот порок для тебя важнее, чем их счастье. Ты же любишь их, Дон! Ты же сам говоришь, что любишь.Он не сердится, нет. Ему просто от этого очень грустно.—?Я люблю их, конечно. Но знаешь, Ханна, мне кажется ты меня вчера не так поняла,?— спокойно, даже немного холодно отвечает он.—?Не так поняла?—?Ты, похоже, думаешь, что я хочу вернуться к тебе? Думаешь, я собираюсь раскаяться во всех своих решениях и жить с тобой долго и счастливо, терпя твои упрёки до конца своих дней? Ведь ты не удержишься от упрёков, мы оба это понимаем.Теперь её очередь молчать. Дон вздыхает.—?Я раскаиваюсь только в том, что лгал тебе с тех самых пор, как это всё началось. И только за это вчера я просил у тебя прощения. Теперь я больше не лгу, и каяться мне больше не в чем. Я не люблю тебя больше, но это я бы стерпел, если бы в мою жизнь не пришла другая любовь?— большая, взаимная. Я не пороку там с кем-нибудь предаюсь. Я люблю его, Ханна. Я хочу теперь быть с ним. Если ты разрешишь мне общаться с детьми?— я буду просто счастлив. Но даже если нет…—?Любовь? Ты не путаешь ли, муженёк? Опомнись! Какая может быть любовь у двух мужиков, которые, прости Господи, в жопу трахаются? Полгода, ты говорил? Хорошенький срок! Зачеркнуть десять лет…—?Я не полгода его знаю. Знаю очень давно. Я уже любил его когда-то, до того, как встретил и полюбил тебя…—?Погоди… Это что же, Дейкин? Ты поэтому сразу к нему… Клянусь Богом, Дональд, если это Дейкин… Он мне в глаза смотрел…—?Нет, нет, это не он. Он не знал. Ничего он не знал, я ему тоже врал, я всем врал, не только тебе. Я клянусь. Никто об этом не знал. И это не Дейкин, это другой одноклассник. Познер.—?О Господи. Этот.—?Знаешь, давай окончим этот разговор.—?Нет, я тебе десяток лет была женой. Я двух детей тебе родила, а ты предпочел мне этого… педика. Забудь, что я предлагала. Тебе не место в этом доме. Да как у вас у обоих совести хватило… Будьте вы прокляты…Ханна шепчет последние слова уже сквозь слёзы и бросает трубку. Только Дону, хотя и жаль её, но ни более стыдно, ни даже более неуютно не становится.Стюарт подходит, хлопает его по плечу, приобнимает сочувственно.—?Держись, Дон. Она, кстати, не может тебе запретить. Ну, с детьми общаться. Только через суд.—?А в суде, как ты думаешь, кто поддержит изменника-извращенца вроде меня? —?горько усмехается Дональд.—?Ну вообще-то могут и поддержать, зря ты так. Хотя, конечно, тут как повезёт… Всё равно, молодец, что стоишь на своём. И спасибо, что прикрываешь мою задницу. Тем более, что я правда не знал.—?Она может и не поверить,?— философски замечает Дон.—?Всё равно, дружище. Ты попытался. Пошли завтракать, надо подкрепиться. Потом уже можно и Поза… обрадовать.—?Мда. Радость та ещё, но… я ему давно обещал. Всё решиться не мог. Так неловко перед ним было.—?Ну, ты никогда особой решительностью не отличался. Потому я так и удивился, что ты с ним… шучу. До конца понять, каково тебе сейчас, я, конечно, не могу. Но догадываюсь, что тяжело. Теперь ты главное на её уговоры не ведись и Познера не бросай. А то он, чего доброго, как Офелия та, ?ку-ку?… и с моста упадёт.—?Не станет он ?ку-ку?, хотя бы из упрямства.—?Хорошо если так.—?Хотя, знаешь… Офелия из него тогда и впрямь вышла знатная.Два приятеля не выдерживают и все-таки усмехаются, вспомнив каждый в меру своего воображения давнюю постановку университетского театра?— и Дэвида Познера в скромном веночке, с охапкой диких цветов.***Стю отправляется по своим делам, оставив Дону свои запасные ключи и включённый компьютер, на случай если тот захочет посмотреть уже объявления о сдаче жилья. ?Так-то живи сколько влезет,?— пожал он плечами,?— но вряд ли Поз захочет с тобой встречаться у меня. Это было бы уж как-то слишком?. Дон, пожалуй, согласен с ним. Он оставляет Познеру сообщение на домашнем автоответчике с просьбой перезвонить. ?Новости есть?,?— говорит он, надеясь, что Дэвид не перенервничает от такой формулировки. И принимается просматривать объявления в интернете, а заодно и в газете, найденной на кухне у Дейкина.Вскоре после обеда Познер перезванивает.—?Алло,?— говорит Дон.—?О Господи, Дон? Привет,?— удивляется Дэвид.—?Да. Привет,?— Дон, не в силах сдержать улыбку, присаживается на ручку кресла у телефона.—?Почему ты у Дейкина?—?Потому что… новости в следующем, Поз: я признался Ханне наконец-то. Дотянул до того, что дальше уже было некуда… Спасибо тебе, что ждал. И прости, что так долго. Это было бессмысленно. Столько тянул, но из-за этого всё стало только хуже,?— улыбка Дона тает от горьких воспоминаний, к тому же он немного нервничает, осознавая, сколько тянул. Сколько Дэвиду пришлось ждать этого дня.Познер охает и тихо отвечает:—?Спасибо, Дон. Я… поверь мне, это не так долго. Люди годами, бывает, ждут. Но я знал. Я знал, что ты так не сделаешь. Ты не смог бы врать им годами. Я верил в тебя,?— он молчит пару секунд. —?Плохо было?Дональд сглатывает комок:—?Да, плоховато. Ладно бы Ханна, но дети… —?он, зажмурившись, выдыхает:?— Лизз сказала, ?папа плохой?. Я ведь ей обещал…Познер молчит. Дональд тут же спохватывается:—?Дэвид, я не жалею. Не вздумай себя виноватым там чувствовать.—?Не вздумаю, Дон,?— соглашается тот. —?Я знаю, ты любишь правду.—?Люблю. Мне действительно легче стало. А дети… Время покажет, что они вынесут из всего этого. Пока что я съехал к Дейкину, видишь.—?Понятно… Это что, значит Дейкин знает? —?слегка озабоченно переспрашивает Дэвид.—?Дейкин знает, о да. Я события пересказал, а иначе он не слез бы с меня, ты же понимаешь. Слава Богу, интимные подробности не разболтал?— как удержался только, не знаю! Мы напились вчера так, что башка трещала с утра.—?Ладно, ты меня успокоил,?— усмехается Поз. —?То, что он просто факты знает, я переживу,?— он ещё чуть-чуть помолчал. —?Ну и что это всё теперь значит… для нас?Дон задумывается.—?Я планирую снять квартиру себе, не у Дейкина же приживаться,?— усмехается он. Познер хихикает. —?И ты сможешь теперь приезжать ко мне. Ночевать у меня. Никаких гостиниц.—?Это… очень здорово, Дон. Потому что, знаешь… Я тоже ищу жильё в Лондоне.—?Поз? У тебя тоже есть новости?—?Есть,?— в его голосе сдержанная радость. —?Я, возможно, в новом учебном году буду преподавать в колледже Беллерби. Это в Детфорде, прямо напротив Кэнари Уорф.—?Да ты что! Расскажи!—?Я рассылал свои резюме. И меня вызывали на собеседования. Помнишь, я в Лондон ездил?—?Ты секретно искал работу… в Лондоне?—?Да, ты правильно понял: поближе к тебе.—?Господи, Поз…—?Расстояния… очень сильно мешают отношениям. Я давно это знал. Но знаешь… Я никогда не решался вот так вот сорваться с места ради кого-то и пойти искать от добра добра. Но к тебе… Чтобы стать ближе к тебе, я готов так рискнуть.—?Дэвид, это так круто. Ты говоришь, ещё не на сто процентов уверен?—?Предварительно всё согласовано. Но подписывать сам контракт будем перед учебным годом. Так это делается.—?Боже, как это было бы здорово.—?Да, если ты меня бросишь?— ну что ж, хоть работку нашёл поприличнее… —?он смеётся немного нервно, но всё же весело.—?Практичный ты, Поз, как всегда.—?На том стоим…—?Не брошу, конечно. Никак не смогу. Пришли мне, какие ты варианты жилья смотрел? Надо оттолкнуться от чего-то.Познер обещает прислать.***После этих телефонных разговоров Дональд выдыхает и пытается немного оглядеться: какова теперь получается его жизнь. Он решает снять пока квартиру только для себя, но так, чтобы Дэвиду было удобно останавливаться у него на несколько дней. Дэвид поддерживает это решение: ?Когда контракт будет подписан, я смогу больше участвовать в арендной плате, тогда и снимем жильё для нас двоих?.Скриппс пока не знает, как сказать обо всём родителям. Как минимум о том, что он не живёт больше с женой и детьми, они имеют право знать. Но он пока откладывает этот разговор до очередного ?контрольного звонка?, как они это называют. Всё же надо бы немного отдохнуть. Дать улечься эмоциям.Он отправляет Ханне сообщение с вопросом, сохраняется ли их график развоза детей по школам?— она сообщает, что разберётся сама. Он кивает, печально, но без удивления: он так и думал.