семь (1/1)

Основание ладони вывернулось из-под подбородка, и Джон едва не проехался носом по подлокотнику.— А? — спросил он у темноты в комнате, казавшейся такой привычно-реальной, будто бы она существовала в физическом мире. — Какого... Антея, объяснись, — выдохнул он, поспешно прервав ругательство. — Мы же договаривались.— Договаривались, — подтвердила девушка, склонившись над микрофоном. — И я дала вам два погружения, две попытки для знакомства с Шерлоком. И мне важно знать, что всё идёт хорошо. Что вы движетесь.— Мы подрались, если тебе так важно это знать.Антея чуть усмехнулась одним уголком рта, а Джон вгляделся в циферблат за её спиной. С их последнего разговора и минуты не прошло. Если действительно... Чёрт возьми, это страшно. Страшно: сорваться в пике, отправиться в бесконечное путешествие по ?Исходному коду?, не зная, когда и где пристанешь к берегу ускользающей реальности. Это словно осознанно ввести самолёт в штопор. Впрочем, был такой безумец. Русский, кажется. Потом он стал первым, кто предложил инструкцию по выходу из нештатной лётной ситуации, которую раньше считали фатальной для машины и экипажа.— Значит, вы познакомились.— То есть то, что он пытался меня придушить, тебя не удивляет.— Нет. Это же Шерлок. — Она пытается спрятать улыбку за наклоном головы, тем не менее Джон видит, как углубляются складки кожи, идущие от носа вниз, и как прищуриваются глаза. — Пожалуйста, Джон, я... Да, вам нужно добыть информацию, которой владеет Шерлок. Но, пожалуйста, в процессе этого... не делайте ему больно. Я понимаю, что происходящее внутри ?Исходного кода? не имеет отношения к реальному Шерлоку Холмсу. Я понимаю это лучше многих. — У неё острый, пристальный взгляд и упрямо поджатые губы. — Однако будьте с ним... ласковее, капитан. Осторожнее. Ему при жизни столько всего досталось, что хотя бы теперь... Он заслужил большего. Уважения — в первую очередь.Джон постукивает ногтями по ручкам кресла и, не глядя на Антею, негромко произносит:— А я думал, что ты спала со старшим из них.— Так и есть. — Она не отпирается. — Спала. И моё отношение к Шерлоку никак не связано с его братом.— Но ты его защищаешь.— Защищала. — Антея поправляет его, одновременно одёргивая блузку. У неё беспокойные руки, летающие над столом: они собирают бумаги в ровные стопки, двигают клавиатуру — так, чтобы её край был параллелен краю столешницы. Это стремление поправить всё, до чего можно дотянуться, лишь подчёркивает существование того, что исправить нельзя. — Он был удивительным. Единственным в своём роде. И совершенно не похожим на Майкрофта.Он продолжает царапать ногтями деревянные упоры на ручках кресла, которого не существует, и через минуту тягостной тишины спрашивает:— А мисс Хупер знает?..— Знает, — раздаётся издалека. — И не удивлена вашей бестактностью, капитан. — Голос Молли приближается, обрастает нотками гнева и горечи, становится всё более мелодичным и глубоким. Она входит в кадр и останавливается за спиной Антеи, прячущей глаза за волной волос, упавшей на лицо. — Совершенно не удивлена.— Вы работаете где-то в первую смену, не правда ли? Совмещаете, — бросает Джон и ощущает, что краснеет. Впервые за долгое, очень долгое время. — Поэтому в восемь вечера вам нужен кофе. Чтобы продержаться ночью. Работаете даже не на износ, а... Это же самоубийство, Молли. Медленное, рассчитанное на несколько месяцев, затяжное самоубийство. Что произошло?..— Ваши бы способности да на благо делу, капитан, — шипит она, огладив ладонями плечи Антеи. — Вы бы лучше не женщин третировали своими догадками, а нашли нам этого подонка. Того, кто виноват в смерти Шерлока и ещё трёх десятков людей. Слабо, а?Очень хочется вспылить и потребовать, чтобы эти дамочки запихнули его в программу и этим самым спасли от грядущего выноса мозга. Но Джон не привык пасовать перед трудностями и вжимать голову в плечи. Тем более личная жизнь Антеи — совершенно не его дело; и собственные горящие от стыда щёки — самое яркое тому подтверждение.— Расскажите мне о вашем боссе. Может, мне удастся убедить Шерлока, что я работаю на его брата и мне можно доверять.— О, — роняет Молли. — Если вы заявите Шерлоку, что являетесь представителем Майкрофта... Ничего хорошего не выйдет. Они, как бы это сказать правильно, всю жизнь соревновались между собой. И борьба была... жестокой.— Не всё так плохо, — опровергает последнюю фразу Антея, поднимая лицо к камере. — Майкрофт — не такая уж бюрократическая машина, как может показаться со стороны. И у них с Шерлоком была определённая... близость. Во всяком случае, они друг друга понимали с полуслова — наверное, поэтому особо и не разговаривали. Он до последнего надеялся, что Шерлок жив. Поэтому не торопился подключать к поискам подрывника ?Исходный код?. Надеялся, что раз брат взял билет на одно из первых мест в вагоне, то...— Как — в начале вагона?.. — Подлокотник под рукой Джона пошёл трещинами и рассыпался осколками мутного льда. Всё это осталось на периферии зрения, где-то за рубежом, а в груди в это время разрастался огненный бутон. У самого уха тикали часы, отмеряя последние секунды до того, как бутон взорвётся, раскрывая пламенеющие лепестки. — Такого не может быть. Он сидел ближе всех к бомбе.— Да, его тело нашли в конце вагона... Но, мы думали, он просто случайно... был там.— Он... сидел в конце?Молли хмурится, Антея хватается за клавиатуру. Стук клавиш похож на удар сотен градин по железной крыше.— Да, — через несколько мгновений отвечает Джон. — Шерлок сидел в конце.В голове крутится его имя и воспоминания о взгляде, направленном на скрипку. Чёрт возьми, он был слишком молодым, слишком юным для такой работы и ответственности, лёгшей на его плечи. Максималист. Мальчишка, вчерашний ребёнок. Коль не смог предотвратить, умру первым, да, Шерлок?.. Да?!Дурак, ой, какой же дурак — а какой гений при этом!— Похоже, он действительно поменялся местами с... Да, вот с этим парнем из самого конца вагона. — Антея ткнула пальцем в монитор — для Молли, а затем вывела план рассадки пассажиров и на экран Джона. Он отвернулся, потому что знал всё это наизусть. — Майкрофт... Он понял это сразу.— Понял — что?— Что Шерлок всё решил для себя сам, Молли, — всё ещё не поворачиваясь к монитору лицом, проговорил Джон. Очень хотелось снова оказаться в вагоне и хорошенько приложить этого мальчишку головой обо что-нибудь. Жаль, что выбить эту глупую, самоубийственную идею всё равно не выйдет. Поздно. — Он решил, что, если не смог обезвредить бомбу, должен погибнуть одним из первых. Спас этим решением случайного пассажира, но не дал себе ни единого шанса выжить. Посчитал себя виновным и верховным судьёй в одном лице. Грёбаные...— Язык, Джон, — тут же бросает Антея. На минуту повисает пауза, которую она же и разбивает тихим: — Джон, послушайте... Я не знаю, кем вы меня считаете: вертихвосткой, роботом, смазливой секретаршей, выбившей привилегии через постель... Постарайтесь сейчас поверить. Мне не всё равно.— Мне тоже, Антея, — вздыхает он, растирая шею. — Поэтому ставь на автоматическое погружение и дай мне выполнить мою работу.В этот раз Молли дотягивается до кнопки запуска ?Исходного кода? первой.Основание ладони вывернулось из-под подбородка, и Джон едва не проехался носом по подоконнику.— Не поверишь. — Он улыбается так широко, что уголки губ чуть ли не цепляют скулы. — Видишь во-о-он того парня, в конце вагона? Старый знакомый. Пойду, поздороваюсь. — Он выглядит как итонский выкормыш, — кисло отвечает Грег, высунувшись в проход, чтобы лучше разглядеть Шерлока. — Вы как небо и земля. Где познакомились?— О, это длинная история. Даже не знаю, успею ли рассказать её тебе целиком. Но если опустить детали... — Джон встаёт и отбрасывает с лица чёлку, которой у него отродясь не было. — В таком же поезде. Кажется, целую вечность назад.В этот раз Шерлок замечает его раньше, чем Джон успевает подойти к нему вплотную. Взгляд настороженный, плечи отведены назад, во всей позе — лихорадочная готовность к действию. К драке. Секунды до взрыва испаряются одна за одной, как капли слепого дождя под полуденным солнцем. Он на взводе, он знает, что скоро умрёт, и он готов выместить свою ярость на Джоне.Что ж, а Джон не собирается ему это позволить.— Мистер Холмс, какая неожиданная встреча. Тоже собираетесь умереть сегодня? — Приходится нежно улыбнуться пожилой паре, сидящей через проход: — Нет, всё в порядке, мы знакомы. Просто он мне должен. Карточный долг. Ну, вы понимаете. Шерлок, не дёргайся. Иначе я тебе плечо выверну.— Ну так выворачивай!— Антея очень просила не ломать тебе кости. Давай уважим красивую девушку.Он обмякает сразу, как только слышит знакомое имя. Во взгляде, брошенном через плечо, читается непонимание, замешательство и — почти что — смущение.— Откуда вы её знаете, мистер Фулер?— Долгая, очень долгая история, — привычно поясняет Джон, выпуская Шерлока из захвата. Он садится в кресло, на секунду замирает в нём, затем вскакивает и пересаживается ближе к окну. Хотя это скорее похоже на ?спиной к окну?. Оставлять левую половину тела беззащитной он всё ещё не намерен. Ожидаемая предосторожность, однако Шерлок оставил свободным соседнее кресло. Приглашение безмолвное, но его достаточно, чтобы приступить к переговорам. — Благодарю. Итак, позади нас — бомба, которую ты уже пытался разобрать на запчасти. Скажи, кто её заложил?.. Отправим SMS твоему братцу и можно расслабиться. Ну же, Шерлок.Выражение лица у него неописуемое. Примерно так бы выглядела хуманизация ?MacBook?, на который кто-то упорно пытается установить чужую операционную систему, не разбираясь в вопросе.— Чего вы от меня хотите?— Того же, что от меня хочет твой брат. Имя того, кто собрал и заложил бомбу. Имя того, кто убьёт нас всех.Желание растереть переносицу двумя пальцами усиливается, потому что в голове начинает происходить что-то странное. В глубине лба словно гроза собирается, атмосферное давление падает, а воздуха для дыхания становится всё меньше и меньше. И всё-таки этот шторм лучше фантомных болей в ноге. Джон кладёт руку на своё колено и едва ли не вскрикивает от удовольствия. Почесать правую голень — вот настоящее счастье. Вот так, почти что остервенело, размашистым, щедрым движением кисти.Брови Шерлока изгибаются особенно выразительно.— Отбросьте всё невозможное, мистер Фулер. Тогда то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался.— Если ты так любишь играть в шарады, надо было прятаться на другом конце вагона, — бросает Джон, не прекращая чесаться. — Выжил бы. И играл. Ну какого хрена было ложиться на бомбу грудью, а? Ты — не свинцовый саркофаг, ты не можешь своим телом остановить взрыв. Спасся бы. Умный парень, сам же понимаешь, что живой можешь принести намного больше пользы, чем героически мёртвый.— Вы говорите обо мне так, словно я уже погиб, — замечает Шерлок, наклоняясь ближе. Джону под этим пытливым взглядом становится неуютно. — Лучше скажите, что вы забыли здесь. Раз знаете о бомбе, почему не спрятались сами, мистер Фулер?..— Разговор двух идиотов, — кивает Джон. — Учу тебя не глупить, а сам... Ладно, хватит. Мне нужно имя. Я знаю, что ты меня не особо жалуешь. Поверь, как только ты назовёшь мне имя, или номер места, или пальцем в подонка ткнёшь, я уйду. Честное слово.— Что вы думаете о паре через четыре ряда от нас? — Вместо ответа у него припасены вопросы. Как и в прошлый раз. Прищур у Шерлока... особенный. Кажется, сейчас он пытается на чём-то подловить Джона. Знать бы ещё, на чём. — Да, девушка с конским хвостом, мужчина в футболке поло.— Молодожёны. Я отлично помню, что у них одинаковые кольца, совсем новые, и вот эта... нежность, что ли. И то, как они постоянно друг друга касаются, будто бы им ещё не надоело. Приличий вроде бы не нарушают при этом, но ощущение такое, что смотришь начало хоум-видео.— Логично, — кивает Шерлок, ухмыляясь. — Они любовники. Оба изменяют супругам. Давно. И не только друг с другом.Джон давится вдохом.— Серьёзно? И как ты это понял?— Как и обычно. Я читаю людей, мистер Фулер. Это моя работа. Допустим, вон та пожилая женщина. Да, с внучками, через место от полицейского, с которым вы так мило беседовали всю дорогу. Кем она работала до выхода на пенсию?— Эм. — Джон медлит, понимая, что может ответить наобум, потому что никакой логике эта лотерея не поддаётся. По крайней мере, его логике — точно. — Учительница? Библиотекарь? Социальный работник?— Вы даже не потрудились задуматься, — разочарованно цедит Шерлок. — Контрразведка. Не ниже полковника.— Ты издеваешься. — Джон встаёт с кресла и прищуривается, чтобы разглядеть, как полностью седая женщина склоняется над девочкой лет пяти, чтобы указать пальцем на какое-то место в книге, которую читает вслух. — Ты меня дуришь.— Обдурить дурака — сомнительное удовольствие. Тем более не вижу смысла проделывать одну и ту же работу дважды.— Мне бы твою убеждённость, — усмехается Джон и перехватывает левое запястье Шерлока. Глаза у него изумлённо расширяются, пока Джон сверяет время — шесть часов шесть минут пополудни — и добавляет: — Если бы мою работу нужно было переделывать всего лишь дважды, моему счастью не было бы предела.Взрыв, обжигающий спину, подводит итог дискуссии.Основание ладони вывернулось из-под подбородка, и Джон едва не проехался носом по подоконнику.— Ты когда-нибудь бывал в цирке?Грег переплетает руки на груди и неспешно отвечает:— Ребёнком — нет. А потом родилась Лиззи, и я смог побывать везде, где только можно. Воплотил, так сказать, детские мечты. Думаю, полёту в аэротрубе и картингу я был рад больше, чем малышка. Цирк не очень впечатлил, но мне интересно, почему ты спрашиваешь.— Потому что сейчас вылетит птичка, — ухмыляется Джон, чувствуя себя подростком, который припёрся на чужой выпускной вечер, чтобы барыжить выпивкой. — Очень, очень неожиданная птичка. Хэй, Шерлок! — Крик царапает горло, но достигает цели: парень в конце вагона дёргается всем телом и поднимает голову. — Внимательно следи за руками!Джон вскакивает с кресла, чувствуя себя резиновым мячиком или шаровой молнией — короче, чем-то быстрым, неуловимым и неуязвимым. На него заинтересованно смотрит не только Шерлок, но и весь вагон, три десятка лиц, шесть десятков глаз. Кажется, даже мужчина, спавший под шляпой, очнулся от дрёмы ради бенефиса Джона в амплуа ?притворись-Шерлоком-Холмсом-чтобы-его-заинтересовать?.— Полицейский. — Правая рука указывает на Грега. — Проститутка. — Левая взмахнула в направлении мисс Адлер. Джон крутится вокруг своей оси, готовый уклониться от любого пущенного в него предмета. — Любовники. — Пауза, разворот, шаг к величественно выпрямившейся женщине. — Полковник контрразведки в отставке. — Джон отскакивает от летящей в него бутылки яблочного сока. У доброй бабушки — меткость снайпера и пылающие гневом глаза.— Джон, что за... — Последние слова Грега утопают в возмущённом гудении. Оно и к лучшему. Старушка, божий одуванчик, вряд ли оценила бы громогласный мат поблизости от собственных внучек.Приходится поспешно ретироваться поближе к концу вагона, не забывая следить за ситуацией и не поворачиваться спиной к тем пассажирам, которые восприняли его выступление как личное оскорбление. С этой точки зрения безопаснее всего сейчас повернуться спиной к самому Шерлоку, потому что он стоит в проходе, куда выскочил в самом начале ?представления?.Выражение лица у него при этом почти обиженное.— Вы умеете расположить к себе людей, мистер Фулер, — ядовито бросает он, как только между ним и Джоном остаётся пара шагов. Джон проскальзывает рядом, молясь всем богам, чтобы Шерлок не воспользовался кратким мгновением ради того, чтобы поставить подножку или заломить руку. Пронесло. Джон устраивается в кресле возле окна, обхватив скрипку — как когда-то обхватывал вещмешок, чтобы он не врезался в спину.— С тебя беру пример.— Вы ведёте себя как идиот.— Ох, ну извини. Не думал, что ты считаешь собственные выводы идиотскими. Какая самокритичность. Всем бы такую.— Что вы делаете, мистер Фулер? Хотите вывести меня из себя? Не выйдет.— Ага. — Джон вспоминает хватку этих пальцев на своём горле и истерический смех, срывавшийся с этих губ. — Ага, конечно же, не выйдет. И я не Фулер, кстати. Я — Ватсон.— Это ваш псевдоним в качестве стендап комика?.. Смените. Не звучит. — У него брезгливо поджимаются губы, а подвижные пальцы в это время теребят воротник рубашки. — К тому же артист из вас так себе. Никакого умения работать с залом. Несколько пассажиров теперь жаждут ваш скальп в качестве трофея. Даже инспектор Ярда, с которым вы так мило ворковали последний час.— Грег меня простит, — спокойно парирует Джон, немного наклонив голову — чтобы через щёлку между впереди стоящими креслами посмотреть в сторону инспектора. — У друзей иногда случаются... размолвки.— У вас в этом вагоне нет друзей, мистер Фулер. Вы ещё более асоциальны, чем я.— Не Фулер, — приходится повторить. Крайне терпеливо. — Ватсон. Джон Ватсон, капитан медицинской службы. Думаю, в этом теле я выгляжу лет на десять младше, чем есть, но это даже забавно. Хи-хи, ха-ха, тысяча чертей в придачу. Нет, я не тронулся. По крайней мере, все вокруг упорно продолжают считать, что для меня сохранять рассудок в этих условиях — раз плюнуть. Ага, как же. Безумие иногда очень милосердно, Шерлок. И очень желанно. Вот только ведёт себя, как та ещё королева: не приходит до последнего, надеясь, что все собравшиеся знатно промаринуются в собственных ожиданиях. А ты на что рассчитываешь, а? Почему не убил того, кто убил тебя? Почему не свернул ему шею, не высадил подонком окно, не согнал людей в противоположную от взрыва сторону...— Я не знаю, что с вами происходит, — очень, очень медленно и очень вдумчиво проговорил Шерлок, отбирая у раскачивающегося в кресле Джона скрипку. — Я не знаю, что на вас нашло и почему вы путаете времена, причины и следствия. Вы не наркоман, чтобы словить галлюцинацию.— О, в этом ты прав.— Как вы представляете себе эвакуацию... Ватсон?— Можешь называть меня ?Джоном?.— Ватсон. Вы мне не друг.— Понял. Не друг. — Джон устало прикрывает глаза и вжимается лопатками в кресло. Его не интересует, что там принялся расстёгивать Шерлок, откуда этот шелест ткани и звуки возни по соседству. Они же действительно не друзья. Он не должен беспокоиться об этом великовозрастном ребёнке больше, чем о сослуживцах или об оставшейся в живых сестре. Не должен. А как обстоят дела на самом деле, Шерлока Холмса не касается. Совершенно. — Я не знаю, как она могла бы выглядеть.— В вагоне больше тридцати человек, даже если не считать нас с вами. Допустим, я объявлю, что позади нас бомба, и взрыв направлен внутрь вагона, а не по ходу движения.Первая нота, которую Шерлок извлекает из скрипки, режет уши. Джон распахивает глаза и с затаённым восторгом (он тщетно надеется, что на лице не отображается ничего такого) наблюдает, как его левая рука проскальзывает к колкам, настраивая инструмент. На всё про всё у Шерлока уходит меньше минуты. В это время Джон размышляет над его выводами и наблюдает, как блики на шёлковой рубашке играют в пятнашки с бликами на скрипке. Определить победителя не получается.— Если все собьются в кучу в начале вагона, лягут на пол, устроят баррикаду из кресел — при самом лучшем раскладе выживет меньше половины пассажиров. Намного меньше половины. Как вы думаете, кто это будет?.. — Видимо, Шерлок замечает на губах Джона едкую ухмылку, от которой у того болят щёки. — Верно. Взрослые мужчины, которые выдавят женщин и детей из того маленького коридорчика. Люди — идиоты, и при этом очень жестоки. Вопрос собственного выживания обнажает человеческую суть, Ватсон. Мы можем попытаться спрятать детей, призывать взрослых сохранять спокойствие... Но, когда на таймере побегут последние секунды, здесь воцарится ад. Возможно, инспектор закроет собой одного или двух человек; он на это способен. Остальные — нет. Остальные пойдут по головам. Лишь бы выжить — и всё равно, какой ценой.?Все, кроме тебя?, — чуть не срывается с языка, но Джон вовремя его прикусывает. Часы на запястье жгут кожу как раскалённые.— Значит, ты делаешь доброе дело. Оставляешь их в неведении. До последнего.— Я оставляю их в покое. Даю возможность сохранить человеческое достоинство. Уйти в тишине, не трясясь от страха, и без мыслей о том, как бездарно они потратили отведённые им дни. Наслаждайтесь концом света, Ватсон. Уже недолго осталось.Он успевает сыграть пару щемяще-грустных мелодий до того, как скрипка в его руках разлетается на куски.