Глава 13. (1/1)

Мокрая и скользкая от мыла тарелка выскользнула из рук, разбившись вдребезги возле самых ног. Несколько больших белых осколков задели тонкую кожу, оставив на щиколотках тонкие кровоточащие царапины. Девушка удивленно ойкнула и принялась торопливо собирать остатки посуды, краснея на глазах. Со сломанной руки совсем недавно сняли гипс, и теперь та слушалась очень плохо, приходилось разрабатывать. Не удивительно, что в последнее время у нее все валилось из рук. Хотя, возможно, из рук у неё валилось всё по другому поводу…Мизуки старательно избегала Сунакаву, хотя и понимала, что это глупо, учитывая, что жили они в одной квартире. Тем не менее, парень каждый раз приходил и встречал её с работы, чтобы она не ходила по улицам одна темной ночью. От разговоров она не увиливала, но заговаривать первой не рисковала, чтобы не задать самый глупый вопрос в её жизни. Как только они переступали порог дома, то девушка почти сразу же запиралась в своей комнате и ложилась спать. А утром уходила на работу ни свет, ни заря. Казалось, она делала всё, чтобы довести себя. Однако, Иноэ преследовала более мирные цели. Во-первых, она хотела всё-таки вернуть долг за больничные счета, даже несмотря на возражения Макото. Во-вторых, поскольку из-за своей последней драки ей пришлось провести много времени в больнице, а затем отлеживаться дома, она пропустила самое важное событие в своей жизни — день рождение Томы. К счастью, братишка Мизуки был для своих лет достаточно сообразительным, чтобы понять, насколько тяжело приходится его сестре, поэтому не устраивал скандалов, которые так присущи всем детям его возраста. Между тем, Мизуки чувствовала вину. Каждая её мысль начиналась с того, что: ?Если бы я не.., то…?. Она хотела проводить больше времени с братом, но не могла. Сейчас девушка надеялась лишь на то, чтобы побыстрее окрепнуть и приступить к нормальной работе, какую ей дала мать Макото. Однако, девушка чувствовала, что какая-то странная атмосфера витает в воздухе. Хотя она и не понимала, в чем именно причина, была уверена, что дело в ней. После случая, когда выяснилось, что Мизуки является янки — она так и не появилась в школе, хотя стала частенько созваниваться со своим классным руководителем. Иноэ глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Для себя она уже всё решила и намеревалась сказать о своем решении в самое ближайшее время. Она точно не знала, как отреагирует семейство Сунакава, но такое решение ей казалось самым верным.Собирая осколки тарелки, случайно порезавшись, девушка готова была разреветься. Она очень устала… Никто не представляет насколько. Просто устала, как морально, так и физически. Она была опустошена, осушена полностью. Но никогда не признается в этом, даже самой себе. — Мизуки-чан, сегодня ты принимаешь заказы, — на кухню ворвался молодой парень, лет двадцати, на ходу стаскивая с себя фартук официанта и меняя его на халат повара. — Опять тарелку разбила? Эта уже третья за последние пять дней! — возмутился он, быстрым профессиональным движением расставляя кастрюли, сковородки и ставя их на огонь, вода и масло полились в неимоверных количествах, а на столах оказались продукты.— Простите, — пуще прежнего покраснела она, торопливо собирая и выкидывая осколки.Молодой повар скосил свои ярко-голубые глаза, глядя на смущенную и явно раздосадованную девушку. Заметив на полу и на её руках кровь, цыкнул. Сунув ложку с пробным блюдом в рот, носком черных туфель открыл один из многочисленных ящиков, причем это ему никак не помешало достать с верхних полок стандартный набор специй и несколько тарелок. Пока Мизуки искала тряпку, чтобы вытереть кровь с пола, парень закинул спагетти в кастрюлю и, накрыв мясо крышкой, взялся за аптечку. Одной ногой наступив на мокрую тряпку, сделал изящное движение, вытирая кровь, а руками резво оторвал пластырь, облепив им палец девушки, затем ладонь и несколько царапин на обеих ногах. — Фа фуфне фсё нафо фелафь быфро, — с ложкой во рту попенял он её, не особо заботясь о том, что из сказанного ничего не было понятно. В ответ Мизуки только кивнула, заранее соглашаясь со всем сказанным. Подхватив аптечку, закинул её обратно в ящик и, выплюнув ложку в раковину, вновь вернулся к плите. — Учти, что за порчу имущества вычту из твоей зарплаты.Слабо кивнув, Иноэ быстро накинула на себя фартук и, натянув на лицо дежурную улыбку, подхватила блокнот и выскочила в зал. На секунду оторвавшись от мытья посуды, парень посмотрел ей вслед, а затем, покачав головой, вновь вернулся к работе. С новой работой официантки Мизуки справлялась значительно лучше. Опыт сказывался. Улыбаясь клиентам, она живо записывала и ещё живей сообщала о заказах, словно бабочка порхая от одного столика к другому. В этот небольшой семейный ресторан девушка устроилась абсолютно случайно, после того, как ей уволили с трех других подработок. Раздосадованная Мизуки, проклиная себя и весь белый свет, бродила недалеко от своего предыдущего места работы, и наткнулась на несущегося парня, которого и не было видно из-за нагруженных на него пакетов. Едва увидев девушку, парень опешил и… завопил на тему: ?А не хотите ли вы работать у нас??. Поначалу Иноэ испуганно шарахнулась в сторону, выражая крайнюю степень протеста, но была немедленно затащена в ресторан, где всё стало понятно, как ясный день. У владельца ресторана и у его сына, с которым она и столкнулась, был явный фетиш на блондинов — все официанты, все повара и даже уборщики поголовно были блондинам, крашенными или натуральными — неважно, но зато различных оттенков: от пепельно-белого до золотисто-рыжего. Сам же молодой повар был обладателем каштановых, чуть вьющихся волос. Ну, знаете, тот самый оттенок каштанового, который ближе к рыжему, чем к черному. Да ещё и был обладателем россыпи светлых веснушек, хотя казалось, что при таком наборе глаза должны быть карими или зелеными, но нет. У Камиямы Рюдзи глаза были светлыми, почти прозрачными с ярко-очерченной радужкой глаз. И издалека в его глаза было страшно смотреть, ибо человек видел лишь черную точку зрачка на белом фоне. В общем, если говорить коротко, то ей предложили неплохую зарплату, но… Мизуки прикинула, сколько уже вычли, и призадумалась: ?А не прокляты ли эти тарелки??. Камияме был двадцать один год, и он был поваром вот уже в пятом поколении, а также являлся будущим хозяином этого ресторана, хотя, можно сказать, уже таковым и являлся. Парень он был хорошим, но слегка с приветом. Все, кто хоть раз разговаривали с ним, после с пеной у рта утверждали, что он очень странный. Никто не мог понять, что именно с ним не так: то ли его дерганность, то ли угловатые, резкие движения, а быть может вообще то, что его настроение менялось так же стремительно, как картинки в калейдоскопе. — Наконец-то этого закончилось, — стянув с себя колпак, Рюдзи развалился на стуле, съехав вниз от усталости.— Сделать кофе? — разнимая затекшие плечи, Иноэ повернулась к умирающему.— Не подлизывайся, — фыркнул он, даже не пытаясь принять нормальное положение. — Всё равно за разбитую тарелку вычту.— Так сделать или нет? — проигнорировав его слова, девушка вновь повторила вопрос.— Я сам, — кряхтя, как старый дед, Камияма направился к плите. Кофеварки и растворимый кофе он терпеть не мог, о чем сообщал уже множество раз, а вот собственноручно сварить — совершенно другое дело. Мизуки пожала плечами и, взяв с полки банку с перемолотым кофе, протянула её парню.— Ше-е-еф, мы пошли, — на кухню заглянули встрепанные светловолосые парень и девушка. Насколько знала Иноэ, они были троюродными братом и сестрой, хотя на вид их родство казалось куда ближе. — Ага, до завтра, — не поворачиваясь и не отвлекаясь, отозвался повар. — Мизуки, запри входную дверь.Девушка кивнула и пошла провожать коллег, стараясь не слишком изумляться тому, насколько по-хозяйски парень держит свою сестру за талию. Если бы она не знала об их родстве, то непременно подумала бы, что они встречаются, а так… даже не знала, что думать. Помахав на прощание, перевернула табличку надписью ?закрыто?. Для верности вновь подергав за ручку, случайно выглянула на улицу, которую хорошо было видно через прозрачную дверь, и челюсть её неэстетично отвисла. Покраснев, Мизуки поспешила отвернуться и смыться обратно на кухню. — Увидела что-то неприличное? — усмехнулся Камияма, разливая кофе по чашкам и добавляя молоко. — Ничего такого, — пробормотала она, не решаясь сказать о том, что увидела. — Спасибо, — сжав ладонями горячую кружку, прихлебнула кофе, блаженно зажмурившись.Молодой человек, естественно не поверил её словам, но в глазах его заплясали чертенята.— Видела, как Марика и Ясу целуются? Иноэ, вздрогнув, подозрительно прищурилась, но всё-таки утвердительно кивнула. Рюдзи хмыкнул, мол, так и знал.— Но разве так можно? — прошептала она, вновь отхлебывая глоток.— Что именно? — заинтересованно выгнув бровь дугой, молодой человек принялся неспешно размешивать сахар в чашке.— Ну они ведь брат и сестра…Камияма улыбнулся самыми уголками губ, из-за чего на его щеках появились глубокие ямочки. Мизуки аж залюбовалась , глядя на его привлекательное лицо.— А какое это имеет значение, если они любят друг друга? — вдруг вполне серьезно произнес парень, отпивая из своего стакана. — И потом… Нет такого запрета, чтобы троюродные брат и сестра встречались. Да, это редкость и, в большинстве случаев, подобные отношения не одобряются в обществе, и всё-таки… запрета на такую любовь нет. Было бы странно, если бы платили штраф за то, что ты любишь не того человека, как думаешь?Иноэ промолчала. Не потому, что не знала, что ответить. Нет, как раз наоборот — ей было, что ответить, но взглянув на молодого повара, передумала. Взгляд его стал пустым, отрешенным и каким-то печальным, между тем, как улыбка по-прежнему красовалась на его губах. Но теперь его лицо напоминало ей какую-то маску, улыбка будто застыла на его лице и никак не собиралась сползать, хотя в разговоре не было ничего смешного. Наступило какое-то неловкое и от того более гнетущее молчание. Вдруг Рюдзи приоткрыл рот, словно намереваясь что-то сказать, но тут тихо завибрировал телефон в кармане, и Мизуки, поставив чашку на стол, поспешила прочесть пришедшее смс, мысленно радуясь тому, что ей всё-таки удалось отвести взгляд от его странных глаз. ?Я жду на улице?.— Простите, я пойду, за мной пришли, — пробормотала Мизуки, принимаясь торопливо собираться. — А кофе? — впервые на её памяти голос Камиямы прозвучал растерянно.Девушка залпом выпила остатки обижающего напитка. Но немного не рассчитала силы.— Ай! Горячо! — вскрикнула она, с грохотом поставив кружку на стол, чтобы та, как и сегодняшняя тарелка, не оказалась разбитой вдребезги. Слезы навернулись на глазах, и девушка принялась торопливо обмахиваться руками, чтобы как-то облегчить боль от ожога.— Ну что ж ты сегодня то… — молодой повар протянул ей бокал с водой, который Мизуки благодарно приняла.— Извини, я пойду, — виновато улыбнувшись, она поклонилась, мечтая провалиться сквозь землю. Казалось, что опозориться ещё больше просто нереально.Кажется, что у Камиямы мысли были в подобном направлении, и он решил проводить её до выхода, сдав с рук на руки тому, кто пришел за ней. В целях безопасности, так сказать. Мало ли, что случится… в дверь, например, врежется и не заметит.Мысленно чертыхаясь и проклиная всё, на чём свет стоит, Иноэ бабочкой выпорхнула наружу, стараясь не смотреть на Рюдзи, который торопливо следовал за ней попятам. ***Сунакава стоял под деревом, отперевшись о ствол и пролистывая новости в телефоне. Время неумолимо приближалось к десяти вечера, и парень всерьез начал задумываться о том, чтобы запретить ей работать. На каком праве? На праве опекуна, наверное. А именно им он себя и чувствовал в последние дни. Конечно, ему было не в тягость приходить и встречать девушку с работы, учитывая, что сейчас это была единственная возможность, когда он мог поговорить с ней. Послышались шаги, и Макото поднял голову, глядя на открывающуюся дверь ресторана. Иноэ, закинув рюкзак на плечо, остановилась возле выхода, повернувшись к кому-то. Суна чуть нахмурил брови, убрал телефон в карман джинсов и сделал шаг вперед. Над девушкой, облокотившись о дверной косяк, завис высокий темноволосый парень и, растянув губы в весьма обаятельной улыбке, что-то говорил. У Сунакавы нервно дернулся уголок губ. Стремительно преодолев расстояние, разделяющее их, схватил удивленную девушку за руку и дернул на себя. Инстинктивно сделав шаг, Мизуки врезалась лбом в его грудь. Шатен, судя по ошарашенно вскинутым бровям, не ожидал подобного. Два взгляда столкнулись между собой, ведя между собой мысленную борьбу. Вдруг незнакомец усмехнулся, из-за чего его губы растянулись в весьма странную улыбку. Макото с легким, недовольным прищуром взглянул на его лицо. Несмотря на то, что шатен улыбался, глаза его были пустыми. Он был похож на актера театра, на которого надели ещё одну человеческую маску.— Иди, тебе пора, — переведя взгляд на Иноэ, произнес он, потягиваясь. — До встречи, — беглый взгляд в сторону Сунакавы, и парень, развернувшись, скрылся в помещении ресторана.— Кто это? — сухо спросил блондин, когда девушке всё-таки удалось освободиться от его внезапных объятий.— Камияма Рюдзи, сын хозяина этого ресторана и наш шеф-повар, — буркнула девушка, на всякий случай сделав шаг в сторону.Макото поджал губы и, засунув руки в карманы, зашагал по дороге.— И о чём же вы с ним так мило с ним беседовали, из-за чего ты заставила меня ждать? — против воли слова вырвались сами собой.Иноэ остановилась, как вкопанная, едва не упав на ровном месте и глядя на парня во все глаза. ?Да что с ним сегодня? Неужели… Да нет, бред какой-то!?. Сделав глубокий вздох, спокойно пояснила, что он проводил её до выхода, потому что она была крайне неуклюжа в последние дни. А когда склонился над ней, сказал, что если она не прекратит бить тарелки, то её зарплата уйдет в минус. Ей было неловко и стыдно перед ним, поэтому и краснела. В качестве доказательства, девушка наглядно продемонстрировала последствия разбитой тарелки, случайно чуть не ударив парня по носу заклеенной рукой. Глядя на недоверчивый взгляд Макото, вдруг подумала: ?А зачем я вообще оправдываюсь??. Ну, наверное, из-за того, что она не хотела создавать о себе неправильное мнение, которое и без того было подпорчено. А впрочем, какая ему не всё равно? В любом случае, теперь любое её слово в глазах Сунакавы выглядит так, словно она не проясняет очевидные вещи, а старательно оправдывается. Причем оправдывается перед человеком, который заранее знает правду. А на последнюю часть фразы, ответила так:— Прости, что заставила тебя ждать. Этого больше не повторится. Опять она извиняется… Минут пятнадцать они шли в абсолютной тишине, затем Сунакава тихо спросил:— Тот парень… Он всегда так странно улыбается?Признаться, он рассчитывал, что Мизуки ответил, мол, нет, она даже не заметила, но девушка лишь утвердительно кивнула:— Угу, это его привычка.— Привычка?— Он всегда улыбается, даже если чем-то недоволен или даже, когда злится. Из-за этого его считают странным, потому что его улыбка, зачастую, невпопад. Не знаю… Приклеенная она у него какая-то… Глаза о большем говорят. — И что же?На этот вопрос девушка ответить не смогла, поэтому просто пожала плечами. ***— Тома-а-а, с Днем Рождения! — завопила Мизуки, сжимая братишку в объятиях.Мальчик прохрипел нечто, что напоминало слова благодарности, мужественно выдержав испытание в лице своей старшей сестры. — Вот, это тебе подарок, — протянув пакет, девушка широко улыбнулась.Тома недоверчиво взглянул сперва на сестру, затем на, протянутый ему пакет, и, тяжело вздохнув, принял. — Спасибо, — украдкой взглянув вовнутрь, спросил: — Можно?— Конечно, это же твой подарок.Праздновали они в гостях у хозяйки приюта — Харуми. На праздновании так же были три её младших сына и Макото, которого Иноэ позвала по настоянию женщины. — Кажется, он рад, — пробормотала девушка, помогая расставлять посуду на стол. Искоса поглядывая на брата, который нерешительно принимал подарки от парней. Она видела, что мальчику неловко находится в такой большой компании, от чего её почти взрослый братик сильно смущался.— Конечно же рад, — подтвердила Харуми, аккуратно разрезая торт. — Столько внимания сразу. А что ты ему подарила?— Куртку, которую можно вывернуть другим цветом, кроссовки со светящейся подошвой и наушники теплые. Сейчас поедим, и я отведу его в зоопарк, а там уж он из сувениров выберет, что захочет. Не думаю, что в ближайшее время мы пойдем туда снова, — на что женщин понимающе кивнула и крикнула всех садиться за стол.Сыновья Харуми подарили Томе альбом, краски и мелки для рисования, а Сунакава преподнес металлический конструктор, из которого можно было сделать пожарную машину и вертолет. Наблюдая на Макото, девушка выдохнула с облегчением. Ей прежде не приходилось видеть блондина в такой шумной компании из парней, ведь до этого он общался только с Годой Такэо, но, кажется, ему было вполне комфортно. Мизуки даже краем уха услышала их разговор про учебу и прошлогодний фестиваль. В общем, всё было хорошо. Иноэ грустно улыбнулась, ей очень не хотелось разрушать эту атмосферу своим внезапным решением, потому что точно знала, что это ошарашит абсолютно всех.— Иноэ-сан, — вдруг позвал, перемазанный в сливках, самый младший из сыновей Харуми, — а ты не думала стать айдолом? — его старший брат подавился чаем и принялся усердно кашлять, пока второй, не без удовольствия для себя, решительно не похлопал его по спине.— Что? — не поняла девушка, протягивая салфетку.— Ну, певицей там, моделью… не знаю, актрисой, — мальчик неопределенно махнул рукой, вытирая с лица остатки крема.— Айдолом просто так не становятся, — улыбнулась Мизуки, подпирая щеку рукой. — Этого добиваются многими месяцами, если не годами. К тому же, меня вполне устраивает нынешняя работа, — сделала выводы девушка, тем самым закрывая тему для разговора. — На самом деле сестренка очень хорошо играет на гитаре, — ?по секрету? рассказал Тома, потянувшись к уху Сунакавы. — Но какой-то дядя разбил её, когда она пела в метро, — вздохнул он, вновь возвращаясь к торту.Макото удивленно вскинул брови, поднимая взгляд на смеющуюся девушку. К слову говоря, ему было, что сказать ей, но он решил не торопиться с этим, зная наперед, что Иноэ будет не в восторге от его идеи. Хотя, всё уже решено наперед…