Глава 14. (1/1)

– Ва-а-а! Сестренка, братец Макото, смотрите, какой жираф!Мизуки подняла голову, глядя в меланхоличную морду огромного зверя, что неспешно пережевывал траву, и всё размышляла: как так вышло? Почему она оказалась в зоопарке вместе с Сунакавой? Томе то хорошо, радуется, как самый настоящий ребенок, таскает их от одной клетки со зверьми к другой и не знает никаких забот кроме единственной проблемы – на какое животное смотреть дальше? Впрочем, мальчишкам, кажется, было весело друг с другом, а девушке оставалось лишь бродить за ними да оглядываться по сторонам. – Смотрите, кушает! – засмеялся ребенок, отстав от вольера с жирафом и очутившись рядом с контактным зоопарком. Как раз ягненок с аппетитом уплетал кусок яблока. Иноэ подняла глаза и едва не рассмеялась в голос. Макото в окружении пушистых кроликов выглядел до того мило, что хотелось затискать. Видимо, маленькие зверята посчитали спокойного и невозмутимого парня лучшей лежанкой для сна, да еще и кормящей лежанкой. Хмыкнув, девушка без зазрений совести достала телефон и подошла к мальчишкам.– А ну-ка, улыбочку! – и едва Тома с Сунакавой повернулись к камере, сделала фото. – Отлично вышли, – оценив качество, девушка собиралась было убрать телефон, но тут Макото поманил её пальцем, предлагая сесть.– Прошу прощения, не могли бы вы нас сфотографировать? – спросил он у мужчины, что пристально наблюдал за играющими детьми. Вздрогнув, тот погрозил своим ребятам пальцем и повернулся к парню.– Конечно, давай сюда, – добродушно разулыбался он, беря телефон.Девушке ничего не оставалось делать, как сесть между Макото и братом, посадив себе на колени белого кролика. – Парни, сядьте поближе, в кадр плохо попадаете, – хмыкнул нежданный фотограф, кивая в сторону мекнувшего козленка, который тоже решил увековечить себя с посетителями, влезая в кадр.Мизуки легонько вздрогнула, почувствовав прохладную ладонь на своей талии, а Тома так и вовсе чуть ли не лег на колени, едва не придавив собой заспанное животное.– Расслабься, – тихий, как дыхание шепот опалил покрасневшее ухо девушки. Чувствуя, как краска постепенно начинает заливать лицо, Мизуки попыталась улыбнуться. Оставалось надеется, что вышло не слишком коряво. – Раз… Два… Снимаю! – тихий щелчок камеры, и мужчина возвратил телефон обратно. – Хорошо смотритесь, – махнув рукой, отправился забирать своих набегавшихся детей. Заглянув в телефон Сунакавы, девушка удовлетворительно кивнула. Действительно, вышло на удивление хорошо. Даже румянец на щеках получился милым. А само фото было таким семейным, добрым и теплым, что невольно напала ностальгия. Последний раз они с Томой фотографировались незадолго до смерти родителей. Вздохнув, Мизуки поднялась и принялась отряхивать налипшую на ноги солому.– Никто перекусить не желает? – спрятав все свои переживая куда подальше, девушка попыталась от души улыбнуться. Конечно же есть хотели все, о чем Тома тут же просветил, хватая сестру за правую руку, а Макото за левую. Сунакава аккуратно покосился на приунывшую девушку, настроение которой, казалось в раз испорченным, но промолчал, решив, что расспрашивать её на глазах у брата – не самая удачная затея. Найдя укромное местечко под навесом, ребята уселись поудобней. Мизуки быстро распаковала ланч-боксы, что приготовила им хозяйка приюта, и оправилась за напитками. Да так быстро, чтобы не дать Макото и шанса что-либо сказать.– Тома, ты хочешь сахарную вату? – спросил парень, заметив, как мальчик косится на проходящую мимо девочку, которая держала в руках большую вату в форме мордочки мишки.– Нет, – поспешно ответ ребенок и, поманив пальцем Макото, шепнул ему на ухо: – Сестренка расстроится, если узнает об этом, но всё равно купит. Я ведь уже взрослый и понимаю, что это дорого. А деньги из воздуха не берутся, – и виновато пожав худенькими плечиками, вновь разулыбался.– Я вернулась! Один яблочный сок и один цитрусовый холодный чай, сэры, – шустро расставив напитки, вернувшаяся Мизуки уселась на своё место. – Работа официанткой сказывается, правда? – помогая пыхтящему братишке с тугой крышкой бутылки, девушка попутно потрепала его по голове.Улыбаясь, Сунакава из-под опущенной челки наблюдал за суетой Иноэ. Казалось, что девушка чувствовала себя максимально неловко, но разве ж она признается в этом? Видя её насквозь, парень догадывался, что для себя она что-то решила. Но и он уже всё решил, глядя на неё… Несмотря на то, кем она являлась или же точнее, кем хотела казаться, Мизуки нуждалась в защите и поддержке. Словно испуганный котенок, пытающийся распушить свой хвост и показать клыки, Иноэ пыталась справиться со всеми навалившимися проблемами. О себе она почти не заботилась: работала на измор, не доедала, фактически не спала и продолжала вступать в бессмысленные драки, от которых становилось лишь хуже. Выстукивая пальцами ритм, Сунакава даже не заметил того, как стихли голоса. – Сунакава-кун, ты в порядке? – забеспокоилась девушка, доверчиво заглядывая в карие глаза парня. И выглядела она при этом такой встревоженной, что Макото невольно замер, ожидая, что будет дальше. – На солнце перегрелся? – маленькая девичья ладонь коснулась сперва прохладного лба парня, а затем своего собственного. – Да нет… не похоже. – Я в порядке, – светловолосый мягко дернул длинную прядь волос Иноэ, что щекотала его щеку. Фыркнув, девушка опустилась обратно на стул. – Сама готовила?Чего он не ожидал, так это того, что лицо девушки стремительно покраснеет. Макото невольно прыснул в кулак, а Мизуки, осознав, как выглядит со стороны, закрыла раскрасневшееся лицо своими волосы вплоть до самого носа. Тут уж не выдержал Тома, пытавшийся сохранять максимально взрослый вид, и рассмеялся заливистым детским смехом. – Готовила Харуми, – признала девушка, не зная, куда спрятаться от насмешливых глаз парня. – Я сама очень плохо готовлю… Точнее сказать, готовлю я просто ужасно.Пытаясь совладать со своим смехом, Сунакава покачал головой и вполне спокойно произнес:– Плохо, но ничего, я готовлю вполне сносно. А научиться никогда не поздно.Пока Мизуки лихорадочно размышляла о том, причем тут умения парня, Макото кряхтя как старый дед, поднялся и направился к ларьку с сахарной ватой.– Сестренка, а ты ведь ему нравишься, – вдруг вполне серьезно произнес Тома, отправляя себе в рот последний кусок онигири и аккуратно вытирая налипшие крошки платком. Причмокнув от удовольствия, ребенок откинулся на спинку летнего стула и, качая ногами, сыто икнул. Иноэ мысленно досчитала до десяти, стараясь совладать с очередным покраснением лицо и не очень сильно обращать внимание на слова младшего брата. Дети! Сами не знают, что говорят! Но упрямый, назойливый голос в голове твердил, что ?устами ребенка глаголит истина?. А ещё этот поцелуй, который так некстати всплыл перед глазами… И глаза парня – бесконечно нежные, родные, и дыхание – горячее, прерывистое… Та-а-ак!– Держите, – перед носом возникло большое белое облако сахарной вате, а одуряюще-сладкий запах ударил в нос. Отметив, что вата досталась не только ей и брату, но и самому парню, девушка с благодарной улыбкой приняла сладость. Аккуратно откусив маленький кусочек, Мизуки едва не замурчала от удовольствия, блаженно прикрыв глаза. Облизнувшись, словно кошка, убирая с губ остатки сладкой паутинки, девушка осеклась, заметив, как внимательно смотрит на неё парень, следя за каждым движением. В сознании зажегся красный огонек, прямо говоря о том, что именно она сделал не так, и как это выглядит со стороны. Оставалось надеется, что Макото парень приличный, и не подумает о чем-то таком…Чтобы хоть как-то сгладит неловкую ситуацию, Иноэ растянула губы в очередной улыбке и, как можно более жизнерадостно, произнесла:– Давно вату не ела! Попробуйте, она с ванилью. – Ты тогда мою попробуй, – кивнул Тома, протягивая ей голубоватый шарик и быстро отщипывая от ваты сестры кусок побольше. Макото тоже отщипнул. Но только не вату девушки, а свою – ягодную, поднося её прямо ко рту девушки. Предупреждающе вытаращив глаза и косясь на проходящих мимо людей, Мизуки слегка мотнула головой, мол, не стоит так утруждаться. Парень предупреждению не внял или не захотел внять, а вата уже буквально касалась губ девушки, да и тонкая ниточка лакомства щекотала нос. Вздохнув, Иноэ приоткрыла рот, аккуратно беря губами вату и стараясь не касаться пальцев парня. Забавляясь реакции смущенной, но напряженной девушки, Сунакава отпустил лакомство, быстро проведя большим пальцем по нижней губе Иноэ. Как она не пыталась себя сдержать, но от этого, казалось, совершенно интимного и вольного движения, вздрогнула всем телом, отшатнувшись в сторону и едва не сбив брата.Беззвучно шепча ругательства, Мизуки попыталась вернуть на лицо очередную дежурную улыбку. Получалось ещё хуже, чем прежде и от этого Макото зло прищурился. Казалось, что девушка стала замыкаться в себе ещё больше, и парню не нравилась эта пропасть, что росла между ними.– Тома, кого мы ещё не смотрели? Задумавшись, мальчик махнул рукой, приглашая следовать за ним.Но едва они приблизились к вольеру с гориллами, девушка вдруг резко замерла и, побледнев, задрожала, покрывшись холодным потом.– Мизуки, что такое? – Сунакава взял трясущуюся Иноэ за руку, заглядывая в её, расширенные от ужаса, глаза. – Собака! – громко, привлекая к себе внимание, воскликнул Тома, указывая на пса породы боксера. Животное было без намордника и зло скалилось на ребят, слегка порыкивая, между тем, как его хозяин о чем-то спокойно разговаривал со своим другом. – Мамочки… – испуганно пискнув, девушка попыталась сделать маленький шажочек назад, но ноги подвели. Споткнувшись на ровном месте, Мизуки просто села на землю.Понимая, что ещё пара секунд и девушка просто-напросто потеряет сознание, Макото живот подхватил девушку на руки, прижав её голову к своему плечу. Вцепившись в парня, как утопающий в соломинку, Мизуки стала немного успокаиваться под тихий, спокойный голос Сунакавы.– Тома, иди сюда, – тихо, но четко произнес светловолосый, не отводя взгляда от пса и стараясь не упускать из вида ребенка. Младший брат девушки шустро, бочком начал придвигаться к молодому человеку, также внимательно следя за рычащим псом. Собака дернулась, и Тома, тихонько взвизгнув, нырнул за надежную спину ?старшего братика?. – Держи, – отдав ребенку небольшой портфель девушки, Макото поудобней перехватил её за ноги и, аккуратно придерживая за спину, поспешил отойти подальше от злосчастного барьера.Аккуратно усадив перепуганную не на шутку девушку на скамью, присел перед ней на корточки. Обеспокоенный Тома забрался к сестре и крепко-крепко обнял её за дрожащую руку. Убирая упавшие светлые пряди с заплаканного лица Мизуки, Сунакава ободряюще сжал её пальцы.– Почему сразу не сказала? – устало, но совершенно не зло спросил он. – Почему не предупредила, что так боишься собак?– Я думала, что всё прошло… – прохрипела она, невольно сжимая в ответ руку парня. – Не могу ведь постоянно так… – когда Макото сел рядом, то Мизуки, всхлипнув, уткнулась ему в плечо. – Какой позор! Не маленькая ведь уже.– Разве боятся чего-то позорно? – вполне искренне изумился молодой человек, прижимая девушку к себе и успокаивающе гладя по светлым волосам. – В таком случае, ты очень странная! – Странно то, что шрамы давно прошли, а кинофобия осталась, – вздохнула она, размазывая по лицу остатки косметики. Щек её коснулась мягкая ткань платка. Заботливый младший брат, взобравшись с ногами на скамью, принялся аккуратно стирать слезы с бледного лица сестры. – Сестренку в детстве сильно покусала собака, – пояснил он, хотя объяснения уже не требовались. Сняв с шеи большие белые наушники, парень без лишних слов одел их на голову девушки, которая всё ещё мелко подрагивала. Включив более или менее успокаивающую песни и стараясь не думать о том, что песни была о любви, Сунакава нежно прижал Иноэ к груди, беззвучно повторяя слова песни.Звёзды перед тобою тускнеют,Нет второй такой в мире как ты.В твоём сердце цветут орхидеиНеземной, колдовской красоты.Никого для меня нет дороже,Лишь тобою дышу и живу.Я не знаю, как это возможно,Но подобна ты вся божествуНеобыкновенная - ласковая, нежная,Как океан безбрежная - любовь твоя.Необыкновенная - милая, бесценная,Ты целая Вселенная - необыкновенная моя.***– Такэо, смотри! Это ведь Сунакава, да? – Ринко, щурясь, пристально разглядывала необычную парочку, расположившуюся на скамейке. Когда парень отстранился от девушки, чтобы сказать ей нечто ободряющее, рыжеволосая удивленно вскрикнула и тут же поспешила зажать себе ладошками рот. – И та девушка! Ну помнишь? Из кафе! Мизуки Иноэ, кажется…– Точно! – захлопав глазами, гигант также узнал в светловолосой их знакомую. – Давай подойдем?– Ты что? – шикнула на него Ринко, повиснув на руке парня. – Нельзя! Это их смутит!– А? А, ну да, точно, – почесав затылок, Года наклонился, стараясь стать ещё незаметней. Получалось из рук вон плохо. – Спрошу его дома.***Напевая себе под нос незатейливую песню, Сунакава Мисаки домывала посуду. Уставшие ребята вернулись с прогулки поздно, а Мизуки, даже не поев, уснула, едва повстречавшись с кроватью. Компанию за ужином составили ей сын и Тома, рассказав о своем походе в зоопарк. Младший брат Иноэ радостно демонстрировал маленьких зверят, которых они купили на выходе. Одного из них – забавного большеглазого пигвиненка – ребенок с удовольствием отдал женщине. Львенок достался Макото, белый тюлень был отдан сестре, а сам Тома забрал обезьянку, с которой и уснул. Смыв пену с последней чашки и насухо вытерев её, Сунакава-сан принялась вытирать руки полотенцем. Повернувшись, женщина тихонько вскрикнула, увидев в дверном проеме сына.– Макото, напугал, – подобрав упавшее полотенце, Мисаки склонила голову к плечу, заметив необычное поведение своего ребенка. – Ты хочешь о чем-то со мной поговорить верно?Парень кивнул, а мать кивнула в сторону обеденного стола, приглашая сесть. Не зная, как начать разговор, молодой человек потер шею, отводя взгляд и старательно подбирая слова. Мисаки тепло улыбнулась и спросила:– Речь пойдет об Иноэ, ведь так?Вздохнув, Макото поднял на родительницу решительный взгляд. А Мисаки уже поняла, что если сын что-то вбил себе в голову, то переубеждать уже бессмысленно. Но почему-то ей казалось, что именно сейчас она с твердой уверенностью сможет не только поддержать его, но и посодействовать. Слегка приподняв уголки губ, женщина приготовилась слушать. И чем дольше она слушала, тем сильнее округлялись её глаза, и тем сильнее сжималось её сердце от гордости и от осознания того, что её сын так сильно вырос. Смахнув невольные слёзы, Мисаки шмыгнула носом. – Макото, сынок, ты абсолютно уверен в том, что делаешь? – лишь уточнила она, но наткнувшись на хмурый взгляд сына, улыбнулась. – Хорошо. Тогда после летних каникул…