Глава 12. (1/1)

— Суна, что случилось?Блондин вздрогнул, когда перед его лицом возникла обеспокоенная физиономия добродушного гиганта. Парень вздохнул, взлохматив волосы и помассировав пальцами шею. От Такэо бессмысленно было что-либо скрывать, но и рассказать правду… Рассказать о том, что Мизуки живет в его доме? О том, что она янки и сейчас находится в больнице из-за драки? Прошла неделя с тех пор, как девушка оказалась в госпитале. Она быстро восстанавливалась, ссадины, ушибы и синяки почти прошли, сломанные ребра так же почти не доставали проблем, хотя перелом на руке срастался медленно, через несколько недель, врач сказал, что уже можно будет снять гипс. Но Иноэ, после того, как раскрылась правда, чувствовала себя неловко. Казалось, что она, едва начав раскрываться, замкнулась в себе ещё больше. И Сунавака не знал, что ему делать. Девушка не верила ни единому слову, она пребывала в полнейшей уверенности в том, что доставляет проблемы его семье, хотя это было не так. Семья Макото была рада позаботиться о ней, да и школьный учитель девушки явно расслабился, обнаружив, что за ней есть кому присматривать. Каждый день парень приходил в приют и каждый раз ужасался. Ему было трудно представить, что девушка протянула здесь так долго, да еще и работала, и присматривала за братом. Теперь многое вставало на свои места. Он знал, что она сирота, и что ей нужно заботиться о Томе, и что ей нужны деньги, но… Деньги были нужны, элементарно не для того, чтобы оплатить учебу (а учеба в Бакаде хоть и стоила дешевле, по сравнению с другими школами, но всё равно довольно дорого для несовершеннолетней школьницы), а для того, чтобы выжить и вырастить брата. Макото забирал из приюта Тому, чтобы вместе с ним пойти в больницу и проведать Мизуки. И каждый раз он задерживался, чтобы побеседовать с хозяйкой приюта, которая так растрогалась тому, что о девушке беспокоится кто-то кроме неё, что рассказала всё, что знала сама. Иноэ не то, что не любили… ненавидели в приюте, едва узнав, что она учится в Бакаде. Девушка терпела все измывательства, вплоть до этого года, а затем, забрав брата, съехала подальше. Но жизнь в новой квартире не сложилась. Старшекласснице, у которой имелось лишь среднее образование, было трудно найти стоящую работу на целый день и нормальной зарплатой. Поэтому Мизуки подрабатывала то там, то сям, оставаясь на работе до изнеможения, работая за гроши. Иногда лишь появлялась в Бакаде, чтобы отметиться перед учителем и… вступить в очередную драку. Госпожа Харуми — владелица приюта — отмечала, что первые несколько месяцев, после того, как умерли её родители, и как она поступила в эту дурацкую школу, её два старших сына, что были ровесниками Мизуки, притаскивали её в приют чуть живую и выхаживали. Так же она отмечала, что девушка почти ничего не помнит о тех ужасных днях. Старший её сын учился в медицинском колледже и частенько помогал советами, ибо Иноэ наотрез отказывалась идти в больницу из-за отсутствия денег. Так было несколько месяцев. Но потом всё как-то резко изменилось. Девушка стала давать сдачи. Сперва она дралась с одними девчонками в Бакаде, а затем и с парнями. Так она заслужила какую-никакую репутацию, но нажила себе врагов, которые теперь ненавидели за силу, а не за слабость. Одно было понятно: она дралась не из-за того, что хотела как-то выделиться. Мизуки лишь хотела выжить. По словам Харуми, Иноэ никогда не нападала первой. В какой-то степени, Макото понимал её… Но об этом позже. Какой момент считать переломным — каждый решает сам для себя. Что может сделать пятнадцатилетняя девочка, которой выпала учесть взрослой, но которая сама является еще ребенком? Как поступить, когда взрослые не считаются с тобой на равных, а сверстники не понимают? Сунакава легко прошел переходный возраст, когда большинство детей идут наперекор родителям, ведут бунтарский образ жизни и, в конце концов, осознают, что ребенком быть легче, чем взрослым. Но многие просто-напросто вынуждены стать взрослыми. Хотя бы в душе. — Суна?— Такэо, ответь мне на один вопрос… — задумчиво протянул парень, выходя из дебрей тягостных мыслей. Великан-одноклассник и друг по совместительству превратился в один сплошной слух. Макото собрался с мыслями и всё-таки спросил: — Любовь и привязанность… чем они отличаются? — он полагался на ответ Годы, хотя сам не раз помогал ему в отношениях с Ямато. Но сейчас он знал точно: чтобы не ответил Такэо — это будет честный и правильный ответ.Друг озадаченно округлил глаза и приоткрыл, явно намереваясь спросить о чем-то. Но вместо интересующего вопроса, ответил:— Отличаются. Привязанность — всегда о себе, любовь — о другом человеке.— То есть? — чуть нахмурился Макото, старательно вникая в смысл фразы.— Ну-у… Не знаю, — сдался великан, виновато улыбаясь. — Прочитал в какой-то книжке.— А я уж было перепугался, что ты такими заумными фразами начал говорить.— Но, Суна, почему ты спрашиваешь? Ты, часом, не влюбился? — подозрительно прищурившись, Года вплотную приблизился к лицу блондина.— Ты слишком близко, — раздраженно, припомнив плачевный случай, Макото отодвинулся вместе со стулом на безопасное расстояние. Ножки деревянного стула противно заскрипели по полу, и оставшаяся половина класса, что еще не ушла на обед, недовольно обернулась на этот звук. — Не влюбился. Просто спрашиваю. ?Ага, как же… Ничего просто так не бывает?, — трое других одноклассников, что сидели совсем рядом и слышали весь разговор от начала до конца, скептически переглянулись между собой.— Я пошел, — поднявшись, Сунакава принялся собирать свои учебники.— Куда? Занятия ещё не закончились, — удивленно осведомился Такэо, наблюдая за монотонными движениями друга.— По делам, я уже поговорил с учителем, — кратко ответил парень, закидывая сумку на плечо. — Увидимся.— М-м… Ага, давай… — когда блондин вышел, в их небольшом коллективе стало намного шумней. — Что это было?— Всё-таки на свиданку собрался? — неуверенно предложил один.Второй отмахнулся.— Да ну! Если бы у него девушка появилась, вся женская часть уже бы давно шум подняла.— А если она не из нашей школы?— То тогда бы всё равно слух пошел. Да ну, бред. Я больше поверю в то, что он влюбился сам, а девчонка явно не в курсе.— Это звучит ещё хуже! Хотя… Всё может быть.***— Сестренка! — закричал Тома, привлекая внимание Мизуки. Девушка вздрогнула, подняла глаза, отрываясь от чтения какой-то совсем уж детской книжки, и улыбнулась, убирая рассказ в сторону. — Как себя чувствуешь? — Макото присел на краешек кровати, прикладывая свою прохладную ладонь к её горячему лбу. — У тебя температура?Девушка мотнула головой, обнимая брата, который явно собирался её придушить. Сунакава бегло оглядел её с ног до головы. Возможно, ему лишь кажется, но было чувство, что девушка похудела ещё больше.— Эй, тебя тут хотя бы кормят?— Больничная еда не самая приятная на вкус, — как-то муторно ответила она, мол, догадывайся сам. Парень вздохнул, протянув ей пакет с фруктами и всё ещё горячей домашней рисовой каши, которую с утра приготовила мама и велела доставить в больницу в целости и сохранности. Увидев еду, Мизуки сглотнула, жадно пожирая пакет глазами. Макото помог распаковать контейнер и пошел мыть фрукты, пока девушка уплетала кашу за обе щеки. В результате, когда он пришел, то контейнер, казалось, вылизан со всех боков.— Спасибо, — поблагодарила она, смущенно протягивая ему пустую емкость.— Не за что, — сев рядом, Сунакава сел рядом, накрывая её руку своей, согревая. Радовало, что Мизуки больше не шарахалась от его прикосновений, хотя явно по-прежнему чувствовала себя неловко. — Простите, вы родственник пациентки? — к ним шустро, постукивая каблуками по полу, подошла старшая медсестра. Ребята переглянулись между собой, а затем Макото ответил:— Можно и так сказать. Она на попечительстве моей матери. А в чем дело?Задумчиво проверяя что-то на бумаге, женщина цокнула языком, затем произнесла:— Пациентку можно выписать уже сегодня вечером. Но нужно будет доплатить за консультацию и лекарства, что назначит ей врач. — Я не… — начала было девушка, собираясь отказаться от консультации и лекарств, но парень перебил её.— Сколько нужно?— Тринадцать тысяч четыреста десять йен. Оплатить вы можете в кассе внизу.— Хорошо, а тогда, раз я здесь, можно уже сейчас получить консультацию и освободить палату? — не обращая внимания на возмущенно сопящую Мизуки, которой явно хотелось его стукнуть, Макото задал интересующий его вопрос.Старшая медсестра ответила, что сейчас спросил у врача, а затем сообщит.— Ура, сестренка сегодня домой пойдет, — Тома радостно разулыбался, глядя на хмурую девушку, которая косо поглядывала на спокойного Сунакаву.— Врач может принять вас прямо сейчас, — вернувшаяся медсестра выглядела весьма довольно. — Пройдемте со мной.— Мне тоже? — оживился парень, беря ребенка за руку.Женщина уже более внимательно оглядела его, брата Мизуки, а затем и саму Мизуки и явно сделала какие-то выводы. А у Иноэ волосы по всему телу встали дыбом. Этот взгляд был ей знаком. Как и многие другие, эта медсестра подумала о том, что Тома её сын, а Сунакава… Девушка едва не застонала в голос, схватившись за голову.— Он мой брат, а не сын! — зашипела она, мечтая лишь о том, чтобы свалить отсюда поскорее.Мед работница хмыкнула и, развернувшись, повела их к врачу.— Всё нормально, — Макото мягко сжал её кулак, дрожащий от ярости, и принялся успокаивать. — Да что за представления у людей? — пробормотала она, сделав глубокий вздох. — Если маленький ребенок, то обязательно сын?— Не обращай просто внимания. Чем больше сопротивляешься, тем сильнее тебя это задевать будет. — Так ведь и тебе достается… — на грани слышимости прошептала она, но Сунакава не расслышал.— Ты что-то сказала?— Нет, ничего. Впрочем, врач ничего нового не сказал. Несколько дней постельного режима, соблюдение диеты, принятие кое-каких лекарств и минимум физической нагрузки. Девушка в ужасе вспомнила, сколько рабочих дней она пропустила и сколько теперь нужно отрабатывать, и погрустнела. Теперь все заработанные деньги, которые она могла потратить на себя или на брата, придется возвращать семье Сунакавы, чтобы отплатить за больничные счета. Слушала она вполуха, отвлекаясь на всякие мелочи. — Если ты думаешь о том, чтобы вернуть долг, то забудь, — не оборачиваясь, произнес Макото, расплачиваясь.— Не могу, — вздохнула девушка, с тоской провожая в кассу бумажные купюры. — Не скажу, что это мелочи, — признался он, — но и не такая значительная сумма, чтобы из-за неё убиваться. Поверь мне, у тебя ещё будет возможность отплатить, так что не накручивай себя, а лучше лечись, слышала, что врач сказал?Вяло кивнув, Мизуки здоровой рукой легонько сжала руку брата.— Спасибо.— Не за что, — из-за телефонного звонка, парень не успел кое-что спросить. А потом, просто-напросто, забыл об этом. — Да, мам? Мизуки-кун выписали из больницы, веду её домой. Нет, прописали лекарства и сказали отдыхать. Сегодня в ночную работаешь? — девушка вздрогнула, услышав эти слова и недоверчиво покосилась на парня. — Хорошо, понял, накормлю. Мам, слушай… А можно брату Мизуки-кун остаться у нас сегодня на ночь? Да, обязательно позвоню. Спасибо. Хорошей смены, — отключившись, Сунакава повернулся к Иноэ. — Всё слышала? — та кивнула. — Тогда пойдем домой. Тома, ты сегодня ночуешь у нас, идет?— Идет.— Эй, а если твой друг сегодня придет? — испуганно прошептала девушка ему на ухо. — Как собираешься объяснять ему, что я живу у вас?— Спрячем тебя в шкаф? — вроде и сказал спокойно, но губы его тронула легкая улыбка.— Да ну тебя, — фыркнув, Мизуки обиженно отвернулась в сторону. Она-то надеялась на какой-то вразумительный ответ, а не на подкол.***— Так, мама сказала, что еда в холодильнике… — пробормотал парень, первым делом по приходе домой заглядывая на кухню. — А в рисоварке рис ещё теплый…— Давай разогрею! — оживилась девушка, подскакивая. Упавшие на лицо светлые волосы она старательно пыталась убрать за ухо, но пряди продолжали падать обратно, скрывая большую часть её лица.Хмыкнув, Сунакава поставил кастрюлю с супом на стол. Сняв с запястья девушки тонкую черную резинку, принялся собирать её волосы в простой конский хвост. Поймав её непонимающий, немного подозрительный взгляд, пояснил:— По детству часто собирал волосы сестре, хотя она и любила ходить с распушенными, — задумчиво пропустив мягкие локоны девушки через пальцы, покачал головой. — Тома, не поможешь?— Да! — аж подпрыгнул мальчуган, который всё это время сидел на стуле и наблюдал.— Тогда держи тарелки, — улыбнувшись, Макото протянул посуду ребенку. Серьезно кивнув, Тома принялся расставлять их по столу, не слезая со стула. И долго ещё не мог решить, как их ставить. То ли две с одной стороны, одну с другой, то ли все три в один ряд… В результате решил, что с трех сторон будет стоять по одной тарелки. — Я тоже могла поставить. Почему ты мне не разрешаешь? — обиженно ахнула девушка. — У меня ведь не две руки сломаны, а лишь одна. Сунакава ничего не ответил, но проходя мимо неё, легонько щелкнул девушки по лбу. От неожиданности Мизуки села на ближайший стул, да так там и осталась сидеть, наблюдая за мельтешением на кухне.— Прости меня за неучтивый вопрос, но… — Иноэ, отвлекаясь от овощного рагу, подняла глаза. — Сколько у тебя подработок?— Подработок? Та-а-ак… Дай-ка подумать… — закатив глаза, девушка принялась перечислять, загибая пальцы: — Работа в отеле у твоей мамы четыре дня в неделю на неполный рабочий день — раз; официантка в мейд-кафе по выходным до вечера — два, в понедельник и среду помогаю грузчикам на стройке — три; во вторник и четверг в ночь продавцом в круглосуточном магазине — четыре; так же во вторник и четверг между отелем и магазином раздаю листовки — пять; с пятницы на субботу в ночь помогаю в клубе барменам (там работает один из сыновей госпожи Харуми, пожалуйста, не говори ей) — это шесть; ну и по мелочам: иногда ещё развожу на скутере заказы пиццы или курицы, аниматором в парке развлечений и… Эй, Макото, всё хорошо? Ты побледнел… — обеспокоенно засуетившись, девушка протянула ему стакан воды.Откашлявшись, Сунакава благодарно принял стакан, возвращая своему лицу нормальный цвет. ?Да Такэо бы на месте рехнулся, если бы узнал… Он даже Ринко после того случая с кондитерской с большой неохотой отпускает?, — ошарашенно подумал он, вытирая рот тыльной стороной ладони.— Ну думаю, что после того, как я попала в больницу, меня из некоторых мест уволили, — грустно вздохнула Мизуки, подпирая ладонью щеку. — С моим-то образованием тяжело найти место с хорошей зарплатой, приходится чем-то жертвовать и работать лишь по несколько часов.— Скажи мне честно, ты когда спала с таким графиком-то?— Ну-у-у…— Сестренка не спала, — колупаясь ложкой в овощном рагу, вытаскивая из него помидоры, Тома развешивал их по краю тарелки. — Она за всю неделю раньше спала не больше трех часов.— Тома! — прикрикнула девушка, покраснев. Но услышав натужный кашель, подлила в стакан Макото ещё воды.— Я в шоке… — пробормотал парень, пытаясь привести мысли в порядок.— Я привыкла, — как-то виновато улыбнулась Мизуки, потупив взгляд. Теперь она чувствовала себя не только обязанной, но и виноватой, хотя и сама не понимала за что.— К этому не нужно привыкать, — довольно жестко отрезал Сунакава, из-за чего блондинка вжала голову в плечи. — Прости… Это прозвучало слишком грубо.— Ничего, я… Ничего.***Вскоре Тома уснул крепким, детским беспробудным сном. Макото помог девушке уложить спящего брата в её кровать и накрыть одеялом. Поскольку время было детским, то оба вышли из комнаты, потушив свет.Иноэ внезапно почувствовала, что между ней и парнем встала какая-то преграда. Хотя она и раньше была, но это чувство было совершенно иным. Если раньше девушка чувствовала себя виноватой в том, что лжет и недоговаривает, то теперь… Теперь ей казалось, что она рассказала слишком много и это её беспокоило. Не хватало ещё, чтобы кто-то разгребал её проблемы, да они никому и не нужны. Сцепив зубы и сжав кулак, Мизуки решила, что как только расплатится со всеми долгами, возьмет брата и уедет жить в деревню — там цены на дома куда дешевле. Ей было не по себе от того, что о ней кто-то печется, а она сидит на шее и ничего не делает. Так не правильно. Подло и низко.Дикий грохот в дверь заставил подскочить обоих. — Ты кого-то ждешь? — напряженно спросила Мизуки.— Я никого не приглашал, — отозвался парень, захлопывая книгу.— Суна, это я! — А вот и ответ, — как-то обреченно вздохнул Сунакава, наблюдая за тем, как в глазах девушки нарастает паника. Поднявшись и отряхнув штаны, парень пошел открывать. Ловко извернувшись, Иноэ изо всех сил вцепилась в его кофту, останавливая. Макото остановился, чувствуя, как ходит ходуном рука девушки, что сейчас тряслась от страха, как осиновый лист на ветру. Внезапно лампочка над ними потухла с тихим щелчком, и весь дом погрузился во мрак.— А? — раздалось из-за двери. — Электричество отключили? Суна-а-а, я вхожу… — раздалось громкое шуршание, звук позвякивающих ключей, и засов издал тихий треск. Всё прошло за долю секунды до того, как дверь распахнулась, и Года вошел в комнату. Мизуки, что секунду назад удерживала парня за кофту, оказалась прижатой к дивану с зажатым ртом. Макото приложил палец к губам, велев вести себя тихо. Девушка слегка кивнула, и парень убрал ладонь с её рта. Глаза почти привыкли к темноте, и Сунакава принялся пристально наблюдать за тем, как Такэо проходит вовнутрь, направляясь в его комнату. ?Хорошо, что Тома сейчас в комнате сестры спит?, — пролетела в голове мимолетная мысль. — Нету дома что ли? — бормотал себе под нос великан. — Ну да… Иначе бы дверь не была закрыта… Тогда свет почему горел? Вышел что ли куда?Макото вжался сильнее, чтобы выходящий Года не заметил его светловолосую макушку. Но тут же ощутил горячее дыхание девушки на своей щеке. Удивленно повернувшись, столкнулся с ней глазами. Сейчас, когда лицо Мизуки оказалось в такой близости, парень почувствовал себя неловко, к тому же… Даже в темноте он видел, как покраснела её кожа, как от частого дыхания вздымается грудь. В какой момент у самого Сунакавы сбилось дыхание? Когда оно стало таким неровным и прерывистым, что требовалось больше кислорода? Он машинально, уже по привычке, потянулся к её волосам, убирая длинную косую челку с её лица. Легко, едва ощутимо провел кончиками пальцев от её виска вниз по щеке, к подбородку, чуть приподняв его и проведя большим пальцем по нижней губе. Чуть надавил на неё, заставляя приоткрыть рот. А чье именно сердце билось с такой бешеной скоростью? Её или его собственное, когда он касался губами её губ?