Темная Башня (1/1)

Долго, очень долго Абра сидела под прикрытием каменной насыпи, упираясь в нее спиной и уткнувшись лбом в колени. Она не боялась, что Алый Король вновь начнет метать смертоносные снаряды. Ее отец был слишком заинтригован, дабы причинить своей дочери вред прямо сейчас.Не страшилась она и встречи с ним, хотя и понимала, что Рам Аббала в силах уничтожить ее в мгновение ока. Абре всего лишь хотелось побыть немного наедине с собой и своими мыслями, и чтобы никто не мог их коснуться. Лишь в этом месте, в укрытии, когда розы громко пели свою песнь, она могла сделать это.Тело Роланда лежало рядом с ней. Его лицо и сердце, при жизни полное отваги и решимости, она не тронула, но вот от всего остального мало что осталось. Там, где сейчас пребывал стрелок, плоть была не нужна, а вот Абре требовалась пища. Она полагала, что Роланд не возражал бы.Наконец, Абра ощутила внутреннюю готовность совершить последние шаги навстречу своей судьбе. Но прежде следовало закончить еще одно дело. Как могла она привела тело Роланда в порядок, бережно застегнула на его тазовых костях патронташ, вложила пистолеты в то, что осталось от его рук, аккуратно скрестив их на груди, а под них поместила его шляпу. А затем оплела все тело Роланда паутиной, оставив открытым лишь лицо. Теперь казалось, будто он просто спит в паучьем коконе. Абра закрепила на поясе рог Артура Эльдского и, подхватив останки Роланда на руки, вышла из-за каменной насыпи. Розы продолжали петь и более ничего не происходило. Алый Король хранил молчание, застыв на балконе Темной Башни словно каменное изваяние с того самого момента, как Абра поприветствовала его. Взгляд алых глаз не отрывался от нее ни на секунду.Она не стала глядеть на своего отца, вместо этого Абра пристально всмотрелась в просторы Кан’-Ка Ноу Рей. И взору той, в чьих жилах текла кровь Артура Эльдского, открылось сокрытое от остальных. Неприметная вьющая тропа среди шипастых стеблей. Глубоко вздохнув, Абра шагнула на нее. Она ступала молча, не выкрикивая ничьих имен, для нее в этом не было никакой необходимости. Розы качались вокруг, иногда своими шипами все же задевая руки Абры и разрывая ткань алого балахона, но ни одной царапины не оставляя на ее коже. Казалось, в мире более не существовало ничего, кроме песни цветов и их удушливого запаха, окутывающего со всех сторон, словно саван. Громада Темной Башни выросла прямо перед ней совершенно внезапно, заставив замереть на месте, с почтительным трепетом созерцая великое строение.— Ну вот, мы все-таки пришли к ней, Роланд...?Пришли... пришли... пришли...? — немедленно подхватили розы. Абра осмотрелась и у самого подножия Башни увидела небольшой, но вполне подходящий по размерам участок не столь плотной земли. Словно он находился тут как раз для этого, и, возможно, именно так все и задумывалось.Тут, в тени великой твердыни, силы вновь были при Абре, и ей не составило труда заставить куски почвы взмывать в воздух и опускаться на небольшом отдалении до тех пор, пока не образовалась яма нужной глубины и размера. Когда все было закончено, она очень бережно уложила туда тело Роланда, расположив его так, чтобы он касался Темной Башни, а затем засыпала его землей и камнями. Абра помедлила секунду, а потом повернулась лицом к розам и не смогла сдержать потрясенного вздоха. Там, на самой границе Кан’-Ка Ноу Рей стоял человек в черном, известный в этом мире как Уолтер о’Дим, Уолтер Падик сын Сэма и Мартен Броудклок, а так же известный в мире Абры как Рэндалл Флэгг, Незнакомец-вне-времени. По его левую руку выстроились другие люди, многих из которых Абра знала по воспоминаниям Роланда. Вот молодой человек с копной непослушных темных волос и ореховыми глазами. Эдди Дин. Рядом с ним чернокожая женщина в инвалидной коляске, ибо ноги ее ниже колен отсутствовали. Сюзанна. Чуть поодаль мальчик, на плече которого удобно устроился небольшой зверек с подведенным золотом огромными глазами. Джейк и его верный спутник и друг Ыш. Их было еще множество там, бывших спутников Роланда, бывших членов его ка-тета. Всех их привел человек в черном, забрав из разных где и когда, чтобы они смогли отдать дань уважения последнему стрелку этого мира и всех остальных миров Башни. И пусть для большинства собравшихся тут происходящее лишь тенью сохранится в памяти, словно сон внутри сна, если вообще сохранится, значение имело только здесь и сейчас. Они забудут, но розы будут помнить всю вечность. По правую руку человека в черном на небольшом отдалении от остальных стоял Патрик Дэнвилл. Без сомнения, если Алый Король решит пустить в того, кто однажды убил его, один из своих снарядов, Уолтер немедленно вытолкнет Патрика за пределы этого мира, приняв смертоносный удар на себя. Уворачиваться человек в черном не станет, ибо смерть для него будет гораздо предпочтительнее гнева своего Короля, равно как и гнева Абры, если бы Уолтер все же позволил мести своего Повелителя свершиться. Но Рам Аббала все так же бездействовал и безмолвствовал на счастье человека в черном.Абра задержала взгляд на лице Патрика намного дольше, чем следовало бы, будто стремилась запомнить его черты, и с трудом удержалась, чтобы не вскинуть руку в приветствии. Огромным усилием воли она зажмурилась и медленно, глубоко вдохнула, заставляя свое сердце перестать биться так быстро. Это все было лишним, ненужным в данный момент. Для тоски по навечно утраченному еще будет много времени, она была в том уверена. Открыв глаза, Абра устремила взгляд в небо. А затем заговорила на высоком слоге, не очень громко, зная что розы все равно подхватят ее голос и разнесут его по всему Кан’-Ка Ноу Рей и далее, по всем еще оставшимся Лучам.— Здесь и сейчас, под этим небом говорю я, и пусть мои слова будут услышаны! Роланд Дискейн, сын Стивена Дискейна, родом из Гилеада, последний стрелок этого и всех других миров окончил свой земной путь! Он навечно упокоился в тени Темной Башни, в мире и согласии с собой, выполнив свою цель! Роланд Дискейн дошел до Темной Башни!Люди на границе Кан’-Ка Ноу Рей синхронно вскинули руки в древнем приветствии и розы донесли до Абры их голоса, слившиеся в единый глас:— Хайл, Роланд сын Стивена! Хайл, король Гилеада! Хайл, последний стрелок!И даже Алый Король слегка наклонил голову и сложил руки в почтительном жесте, в знак уважения к своему самому упорному и без сомнения самому давнему из всех смертных противнику.Абра сняла с пояса рог Артура Эльдского, поднесла его к губам и, зажмурившись, протрубила трижды. Громоподобный звук его перекрыл все, и даже песнь цветов стихла на эти мгновения. А затем розы все, как одна, развернулись к Башне, словно направляемые невидимым ветром и протрубили в ответ, прощаясь с одним наследником Эльда и приветствуя другую. А когда Абра опустила рог и открыла глаза, то на границе Кан’-Ка Ноу Рей не было никого. Сзади раздался тяжелый скрежет. Двери Темной Башни медленно открылись, позволяя войти. И она без колебаний шагнула внутрь, туда, где царили прохлада и полумрак. Абра медленно начала подниматься по лестнице, слыша вокруг себя тихий шепот, среди которого различала особенно четко голос дяди Дэна и Роланда. На стенах вокруг нее проступали каменные лица тех, кого она знала. Однако она не смотрела по сторонам и старалась не вслушиваться в слова, которые нашептывали голоса. Она понимала, что все это лишь отражение ее собственной души, такой, какой видит ее Темная Башня.Примерно на уровне второго-третьего яруса Башни Абра различила дверь. Она точно знала, что другой такой нет во всем строении, и ведет та, в отличие от остальных, не в комнату, а на балкон. Именно эта дверь не давала Алому Королю покинуть Темную Башню.Абра замерла напротив, коснувшись рукой того места, где должна была быть ручка. Она ощущала, что за ней сейчас пристально наблюдают — напряжение, смешанное с нетерпением и отчаянной надеждой, буквально разлилось в воздухе. Если она помедлит еще немного, выдержка наверняка откажет отцу, и он начнет требовать от нее быстрее шевелить своей вечной задницей. Однако Абра услышала вовсе не голос отца. С ней заговорила сама Темная Башня:?Ты уверена, дитя? Если сделаешь это, обратного пути уже не будет ни для кого. И особенно для тебя?— Я уверена, Великая. Пора мирам перестать ходить по кругу и начать двигаться дальше. Я потомок Артура Эльдского, который в свое время принес тебе клятву верности. Отныне и я твоя телом и душой. Мой путь окончен. ?Да будет так, дитя...?А потом замок под пальцами Абры с тихим щелчком открылся, и дверь, которая была заперта так долго, отворилась.Свет пролился внутрь, разгоняя царящий полумрак. Абра переступила порог и впервые в жизни увидела воочию своего настоящего отца так близко. Он стоял там же, где и был, у самого края балкона, опираясь на перила, словно никак не мог заставить себя поверить, что путь на свободу, наконец, открыт. Рам Аббала предстал перед Аброй рослым и крепким мужчиной средних лет с пронзительными алыми глазами и копной непослушных светлых, как и у нее самой, волос. Несомненно, именно так Правитель Дискордии выглядел в пору своего расцвета. Но также она знала, что за этим обликом таится другой, более древний и дряхлый, ибо Алый Король прожил очень долгую жизнь, прежде чем отринул свою человеческую сущность. И, помимо этого, он на многие тысячи лет оказался пленником Темной Башни, что постепенно сводило его с ума, а безумие в свою очередь подтачивало его силы. И, безусловно, за всеми этими масками скрывался иной, совершенно чуждый человеческому восприятию образ, наиболее ярко воплощающий в себе всю величайшую и непостижимую мощь этого невероятного существа.Абра не могла произнести ни слова. Она просто не представляла себе, что можно было бы сказать в такой ситуации. Быть может, они так и будут стоять, глазея друг на друга всю вечность? Но, наконец, Алый Король пошевелился, шагнув в сторону своей дочери и глядя на нее сверху вниз. Он заговорил, и его голос все время менял тембр — был то глух и слегка надтреснут, как у древнего старца, то гулок и полон сил, словно Рам Аббала вновь стал молод:— Хайл, Абра, дитя мое. Помнится, я давал тебе иное имя.Абра тут же сощурила глаза, сбрасывая с себя оковы оцепенения и растерянности.— А мне по нраву это! И другого мне не надо, — она вскинула голову, и глаза ее решительно блеснули. — И как тебе только пришло на ум назвать меня так, отец? Абракадабра... Ты, верно, был пьян, когда придумывал его!Абра ожидала любой реакции на свой выпад, даже того, что Рам Аббала сейчас попросту свернет ей шею за такую наглость. Но, в конце концов, что она теряла? Она прошла через столько испытаний, и, после всего, сдерживаться и носить маски более не собиралась.Однако Алый Король запрокинул голову и гулко расхохотался. Отсмеявшись, он сделал еще шаг к своей дочери и улыбнулся, пристально глядя на нее. Абра знала, что его взор сейчас проникает сквозь ее обличье и отец видит ее такой, какой она была на самом деле.— Ты похожа на свою мать гораздо больше, чем можешь себе представить, дитя... Она гордилась бы тобой так же сильно, как горжусь сейчас я. Абра ощутила, как румянец стремительно заливает ее щеки, но взгляда все равно не отвела.— Я польщена, отец.— Не стоит, дитя. Ты прожила очень короткую, но крайне насыщенную жизнь. Ты могла бы быть вместе с тем юношей, к которому до сих пор рвется твое сердце, — при этих словах Абра дернулась, как от удара. А Алый Король лишь покровительственно усмехнулся. - Ты не успела еще пресытиться человеческими эмоциями. В твоих чувствах нет ничего неестественного. Это пройдет со временем.— У тебя не прошло, — после этих слов Абра невольно отступила к стене от вида той ярости, кторая вспыхнула в глазах Алого Короля. Но гнев его быстро сменился на выражение некоего удовлетворения.— И в мыслях тех, кто старше и может прихлопнуть тебя словно муху, ты копаешься точно так же: нагло и без зазрения совести... И тем не менее. Ты могла бы вкусить все прелести смертной жизни. И все же ты здесь, хотя весь остальной мир мог быть у твоих ног. Отчего ты выбрала этот путь?— Мне не нужен целый мир и даже несколько. И тем более смертная жизнь. Я здесь, потому что таково мое желание. Потому что я услышала Зов Башни и откликнулась. Это не было моим предназначением, но стало моим выбором. Мне открылось множество вариантов моей судьбы, но один за другим я отвергала их. Ибо со временем все они не принесли бы мне ничего, кроме горя, даже если поначалу казались бы счастливыми. Ты говорил про того юношу, который пленил мое сердце. Я могла остаться с ним, и он прожил бы долгую жизнь. Мы вместе прожили бы. Но все равно рано или поздно его земной путь завершится. А мне, оставшейся в одиночестве, уже никто и ничто не смогло бы заменить эту утрату. Лучше я буду помнить только краткий миг радости и после всю вечность тосковать по несбывшемуся, гадая как все могло быть, чем начну медленно сходить с ума от тоски по тому огромному, долгому и счастливому, которое завершилось и уже никогда не вернется. — Ты снова лезешь в мою голову?— Нет, отец, — Абра взглянула на Алого Короля с удивлением, а потом опустила взгляд, тяжело вздохнув, — видимо у меня это семейное. Мне очень жаль. — И вновь повторю, дитя мое, не стоит. Твоя жалость оскорбительна. Но, к моему стыду, обоснована. Довольно мне обманывать самого себя. Никогда не думал, что столь малое может разрушить столь многое. Однако сейчас я ощущаю себя лишь собственной тенью. Не это ты ожидала увидеть, Абра?— Я, по правде говоря, не могла представить, что увижу. И потому никаких ожиданий не было вовсе, — Абра снова посмотрела на своего отца с глубокой печалью во взгляде. — И я представить себе не могла насколько далеко все зашло. Но все же тень тебя лучше, чем лишь пара глаз, устремленных взором в глубины первозданного хаоса.Алый Король отвернулся, желая скрыть дрожь, которая прошла по его телу, и двинулся к перилам. Разговор, хоть и будил тяжелые воспоминания, явно увлек его. Дверь закрываться не спешила, а значит у отца с дочерью было сколько угодно времени, чтобы поговорить. — Я и сам не знаю, как так вышло, что я вернулся вновь в мир живых. Если все это, — Алый Король небрежно махнул рукой в сторону ближайшей темной стены, — можно вообще назвать миром живых. Башня находится за пределами пространства и времени, как и те, кто находятся в ней. Стрелок приходил много раз, но для него каждый был первым. А я помнил все, и для меня это не было петлей, лишь бесконечной чередой одинаковых дней и ночей. Я потешался над ним первое время, зная всю бесполезность его затеи. Но каждый раз, каждый свой поход, он чему-то учился, делал что-то иначе и, в конце-концов, превратился в серьезную угрозу моим планам. Я все равно не нападал на него, потому что это было бессмысленно. Его пули не могли причинить мне вред, но могли сбивать мои снаряды, до двенадцати пущенных одновременно. А мой боезапас, к сожалению, ограничен всего лишь одним ящиком, который я изначально принес с собой. И то он был не полон. А балкон расположен слишком высоко, чтобы дотянуться до наглеца чарами, к тому же он никогда не смотрел мне в глаза. — Ты был бессилен остановить его, и это выводило тебя из себя лишь сильнее.— Не то слово, дитя мое. А потом он пришел не один, впервые за все время. И еще многое было иначе. В тот момент мне подумалось, что, быть может, он, наконец, все изменит окончательно. А тот мальчишка, которого он привел... — Я знаю, что он сделал, отец. Я была с Патриком. И все это видела в его разуме.— В тот миг, когда мое тело исчезало, я подумал, что все закончилось. И на какое-то мгновение так и было. А затем стрелок поднялся на вершину Башни и возобновил свой бесконечный путь, а я пришел в себя на этом самом балконе. — Да, по всему выходило, что тот его поход должен был стать завершающим. Именно его показал стрелку Хранитель Матурин. Черепаха полагал, что как раз этого и ожидает Башня. Твоей гибели и восстановления Луча. И не более. Старый тупица. Алый Король презрительно усмехнулся:— Что ж, как бы много этот зарвавшийся киборг ни взял у Луча, он так и не приблизился к постижению сути Башни. Приятно это осознавать. И все же для стрелка в тот поход должно было все завершиться, я ощущал это. Как и для меня. Но этого не произошло. — Потому что Роланд Дискейн настолько упорен, что сумел переупрямить саму ка трижды... — Мордред...— Именно. Мой бедный единокровный брат. Пророчества пишут не зря. Это ему судьбой было предначертано оборвать жизнь последнего стрелка и войти в двери Башни. Это он должен был сейчас стоять перед тобой. Но пистолет Роланда оказался быстрее. Тогда шанс все завершить еще оставался.— Патрик Дэнвилл. — Он выполнил ту цель, которая была предназначена ему судьбой. И если бы Роланд взял его с собой к Темной Башне, провел через Кан’-Ка Ноу Рей, то он стал бы частью этой твердыни. И ты уже никогда в таком случае не вернулся, ведь вы оба тогда оказались бы вне времени. Но гордость Роланда оказалась сильнее. Патрик вернулся домой, и когда цикл начался заново, он остался его частью. А значит, и не стирал тебя из реальности. И все же оставался последний шанс.— Сам Роланд.— Он мог открыть дверь на балкон, если бы захотел. Он мог все понять и вспомнить еще раньше, и Башня позволила бы ему. Ведь все, что от него требовалось, чтобы цикл завершился — остаться в Темной Башне. Но его нежелание посмотреть глубже и признать, что пора остановиться и что не все двери должны быть открыты, оказалось сильнее.— И тогда Темная Башня начала новый цикл. И позвала тебя. — Именно.— Вот только откуда ты все знаешь настолько глубоко, Абра? Ты слишком мало прожила, чтобы постичь такие глубины истины, — Рам Аббала развернулся лицом к дочери и заглянул ей в глаза. - И что ты собираешься делать теперь, когда достигла Башни?Абра не отвела взгляда и заставила себя перестать вжиматься в стену и сделать шаг по направлению к своему отцу.— Ты прав, я знаю далеко не все. Что-то я узнала из библиотеки Лада. Что-то открылось мне, когда я стала такой, какая есть. Часть узнала от Роланда, когда все его воспоминания вскрылись. Но больше всего я почерпнула от тебя. Ты многое знаешь, хотя и убедил себя, что это не так.— А может тебе стоит прекратить копаться в моей голове?! — Рам Аббала метнулся к Абре. Казалось, еще немного и он ударит ее. Но она не отступила, хоть и сильно побледнела, и все так же не отвела взгляда. Руки ее сильнее сжались в кулаки, так, что побелели костяшки.— А может это тебе стоит открыть свои глаза пошире и перестать обманывать самого себя? Ты столько прожил, отец, столько приобрел и столько потерял. Ты отринул от себя все человеческое, но, тем не менее, продолжаешь упорно закрывать глаза на те факты, которые невыгодны тебе. Поверь, я сама прожила смертную жизнь и прекрасно представляю как это просто — убедить себя в своей собственной правоте. Вспомни то, что знал всегда! Перестань отрицать это! Алый Король замер, пристально глядя на Абру, и медленно, очень медленно отступил на один шаг назад. Гнев его постепенно утихал. Он закрыл глаза, и стоял так, слегка покачиваясь, а потом медленно заговорил:— Темная Башня не просто строение. Кажется, что она сделана из камня, но это лишь видимость. Башня — живое существо, одно из воплощений Гана, начало и конец всего сущего. Если исчезнут Лучи, первозданный хаос заполнит все. Но Башня будет стоять. А затем, по мере восстановления Лучей, хаос отступит, и вновь зародятся миры. Так было уже очень много раз. Но Башню можно разрушить. И тогда все сущее просто исчезнет и на его месте не останется ничего. И уже никогда не возродится. И даже мне не пережить этого. А если допустить тот крохотный шанс, что я выживу, то это будет хуже смерти, ибо лишь хаос будет везде, и править им невозможно. Моя цель, то к чему я шел все это время, то, ради чего жил и ради чего жертвовал всем, обратилась прахом в тот самый момент, как я стал пленником Башни. Но я гнал эти мысли и это знание от себя. И не желал принимать свое предназначение и сворачивать с выбранного пути. Знал все, но упрямо не хотел верить. Особенно после того, как лишился той, кто могла дать мне иной смысл существовать. Это была одна из главных причин, отчего Башня не выпускала меня, а накатывающее безумие вскоре заглушило ее голос. Смерть смогла ненадолго прояснить мой разум, но теперь он вновь рушится. Ты это желала услышать, Абра, дитя мое? За этим ты пришла сюда, узреть мое падение и позор?Рам Аббала открыл глаза, и Абра увидела в них такое, чего никогда бы не ожидала от подобного существа. Горечь и пустоту. Она нервно облизнула враз пересохшие губы и медленно покачала головой: — Я искала путь сюда не за этим. Я пришла, чтобы освободить тебя, Красный Отец. И дать мирам возможность вновь подчиниться естественному течению времени. Я здесь, чтобы занять твое место в Темной Башне.Глаза Алого Короля расширились в потрясении и неверии. — И ты готова на эту жертву? Здесь время течет совсем не так, как в любом другом месте. Да, ты не будешь испытывать голод и жажду, и потребность в отдыхе также сократится. Но ты останешься тут в полном одиночестве, наедине с самой собой. С тоской в сердце по тому юноше, которого ты не в силах забыть, и с той пустотой в душе, что непременно появится позже. Со всем грузом вины, боли и неудовлетворенности, со всеми сомнениями и сожалениями. Всю вечность они будут рвать твою душу на клочки. Покоя ты здесь не обретешь, и участь эта много хуже смерти.— Я знаю, отец. Знаю, и готова принять свою судьбу, как бы тяжело ни было и какими бы страданиями это для меня не обернулось. Ибо иного пути нет. Быть может, Лучи и не нуждаются в защитниках, но вот Темной Башне нужен Хранитель. А заодно и привратник. Ты ведь уже понял почему?— Договор, который Артур Эльдский заключил с Башней, — отец и дочь медленно шагнули в сторону друг от друга, словно кружась в некоем танце, и теперь Абра стояла спиной к перилам балкона, а Алый Король спиной к открытой двери. — Когда гасли Лучи, все миры гибли. Великий король людей знал об этом. Он пришел к Темной Башне и первым из живущих познал всю ее силу и сущность. Они заключили нерушимый договор, и именно тогда возник этот самый балкон, на котором мы стоим. Сам Артур и все его потомки становились Хранителями Башни, и один из них непременно должен был нести тут свою стражу, душой и телом отдав себя этой твердыне. Взамен, когда наступит конец всему, Темная Башня откроет свои двери для тех, кто может еще спастись, и они найдут тут свой приют, а затем новый дом в тех мирах, которые появятся после того, как колесо ка совершит полный оборот. — Ты никогда не желал себе такой участи. И никогда с ней не смирился бы. Башня не отпускала тебя, но в то же время звала нового Хранителя. Однако Роланд каждый раз приходил сюда с таким огромным грузом боли и вины, что если бы Башня силой оставила его, это было бы гораздо хуже для нее. Восстановить твое тело, воспользовавшись временным парадоксом, оказалось для Башни куда проще, чем идти на подобный риск. — А теперь здесь ты, дитя мое. И все, наконец, изменилось. Однако твой разум, так же как и мой, будет разрушаться.— Но не так быстро, как разум человека. А когда станет совсем худо, я уверена, Башня сумеет найти мне замену. И, быть может, даже получится обойтись без временных петель. А если вдруг случится что-то непредвиденное, я всегда могу позвать на помощь, — с этими словами Абра улыбнулась, правда без особой радости, и легонько погладила рог Артура Эльдского, кторый висел на ее поясе.— Зови. Твой зов будет услышан, клянусь тебе в этом, дитя. Боезапас мой оставь себе. Возможно, он тебе пригодится. А теперь я могу покинуть Темную Башню, — Алый Король, однако, все так же стоял неподвижно и пристально смотрел на дочь. — Ты ведь знаешь, что это будет означать?Абра закрыла глаза и кивнула, проговорив медленно и безо всяких эмоций в голосе:— Из Башни есть только один путь. Наверх, до самого конца. Неизвестно, в какое где и когда отправит тебя Темная Башня, и как много ты будешь помнить. Возможно, ты вновь будешь слепо следовать своей ложной цели, заново проживая свою жизнь. И когда ты снова окажешься около Башни, мне придется уничтожить тебя твоим же боезапасом, чтобы сохранить равновесие. Или же ты найдешь себе новую цель, и мы больше никогда не увидимся. Как бы там ни было, это изменит течение времени. В любом случае, для всех миров я исчезну, стану не более, чем временным парадоксом, той, кто никогда не рождалась. У моей человеческой семьи будет совсем другое потомство. Быть может, это тоже будет девочка, и ее также будут звать Аброй. Кто знает. Мой дядя Дэн останется в живых и продолжит свою работу в доме престарелых. Патрик же вернется к своей обычной жизни. И разум, и язык будут при нем, освободив его во время своего похода с Роландом, я позаботилась об этом. Но он ничего не вспомнит. Надеюсь, хотя бы он будет счастлив. А моя участь — забвение. Существовать я смогу только тут, ибо Башня стоит вне времени. И когда разум окончательно откажет мне, пути наверх мне не будет. Все, что мне суждено — это умереть здесь и навечно остаться частью Башни. Но я ни о чем не жалею.Абра вздрогнула и открыла глаза, умолкнув, так как ощутила прикосновение к своим волосам. Алый Король стоял совсем рядом с ней, в первый и единственный раз позволив себе коснуться своей дочери. — Мир сотрет тебя из своей истории, Абра. Но Башня будет помнить всегда. Как и мое сердце, даже если разум забудет, — Рам Аббала наклонился и мягко поцеловал Абру в лоб, а затем отстранился от нее и впервые в своей долгой жизни поклонился. — Я благодарю тебя, Абра, дитя двух отцов и двух матерей. Благодарю за подаренную свободу и за ту жертву, которую ты принесла во имя равновесия. Хаос не всегда благо, лишь очутившись в нем, я это понял. Быть может боги или Башня будут благосклонны к миру, и я этого уже не забуду. Прощай, дитя мое.— Прощай, отец мой. Долгих тебе дней и приятных ночей, — Абра слабо улыбнулась.Рам Аббала только слегка кивнул, а затем развернулся и шагнул в открытую дверь. Желать свой дочери того же, но в два раза больше, как велит традиция, он посчитал неуместным. И она была с ним согласна. Дверь, ведущая на балкон, мягко закрылась, но Абра знала, что в любой момент может отпереть ее. Вся Башня была в ее распоряжении отныне, а она была полностью в распоряжении Башни.Без сил Абра опустилась на плиты балкона, прислонившись к теплой темной стене из камня, который им на самом деле не являлся. Она ощутила легкую вибрацию, когда Рам Аббала прошел сквозь дверь, находящуюся на самом верху строения, сбросив, наконец, с себя гнет Темной Башни и ее плена. В этот миг все миры ненадолго замерли, принимая Алого Короля в качестве своей части, а затем жизнь в них потекла своим чередом, изменившись где-то больше, где-то меньше и двигаясь, на сей раз, только вперед.Абра закрыла глаза и ощутила, как слезинка скатилась сначала из одного глаза, а затем и из другого. И в то же время на губах ее заиграла по-настоящему счастливая улыбка.Ее долгий путь, наконец, завершился.