Кан-Ка Ноу Рей (1/1)

Они двинулись в путь на рассвете и говорили только лишь по делу. Абра была тихой, молчаливой и задумчивой, и Роланда это вполне устраивало.Стрелок все больше и больше замыкался в себе. Он ощущал — что-то не так. Не должен он был приходить к Темной Башне вместе с этой девушкой. Роланд понимал, он упустил нечто крайне важное, но никак не мог осознать, что именно. Путь до великой твердыни всегда являлся самой главной целью его жизни, и он знал, что дойдет до нее, и пересечет Кан’-Ка Ноу Рей, поле из алых роз, выкрикивая имена своих товарищей, и возвестит о своем прибытии протрубив в рог Артура Эльдского, висящий ныне на его поясе. И этот путь он должен был пройти один. Но позволит ли Абра ему подобное сделать? Не захочет ли она идти с ним вместе до самой Башни? Этого Роланд просто не мог допустить. Он готов был смириться и даже принять демона в качестве своего спутника, но никак не мог позволить ему осквернить цель всей своей жизни.Абра, несомненно, ощущала чувства своего спутника, но она никак не спешила развеять или подтвердить его сомнения. Она просто шла рядом, дежурила у костра, когда было нужно, иногда спрашивала что-то по мелочи, но главной темы так и не касалась. Роланд не знал, что это может означать, и от того тревога его только росла.И вот, спустя дни, Роланд и Абра, наконец, услышали песню роз, песню Темной Башни. Она раздавалась из-за ближайшего холма, звуки то нарастали, то ослабевали, волнами охватывая путников со всех сторон. Абра замерла, склонив голову и прижав руки к груди. Голос ее был тих, и полон благоговения:— Вот оно. Кан’-Ка Ноу Рей. Поле роз, которое окружает Темную Башню. В каждой этой розе целый мир... или даже целая вселенная. Я никогда не слышала ничего более прекрасного, Роланд. — Я тоже, Абра из Эннистона. Я тоже, — голос Роланда дрогнул, и он с удивлением ощутил, что его щеки мокры от слез. Песня роз была прекрасной, непередаваемо манящей и нежной. — Мы почти на месте.— Интересно, моя мать слышала ее точно такой же? — взгляд Абры затуманился, словно она смотрела куда-то очень и очень далеко. — Определенно это так. Она сомневалась, когда пришла сюда, сильно сомневалась. Не была уверена, что стоит идти к тому, кто впоследствии стал моим отцом. Но розы пели для нее, и убедили, что она поступает верно. — Ты говоришь о своей настоящей матери, Абра? Та только едва заметно кивнула, и направилась к последнему холму, за которым открывалось поле алых роз. Роланд последовал за Аброй, и, взойдя наверх, впервые воочию увидел Ее. Узрел Темную Башню.Как ни странно, но зрелище это несколько разочаровало его. Башня выглядела... как самая обычная башня. Да, она без сомнения была велика и великолепна, но после всех тех лет, потраченных Роландом на ее поиски, после всех жертв, им принесенных, не оставляло ощущение, что она должка была быть чем-то большим.Рядом с ним раздался тихий смех Абры. — Вот так оно и бывает, Роланд. Желаемое всегда грандиознее действительного. Но ведь от того хуже все равно не стало, не так ли? И берегись!Роланд различил приближающийся к ним и все усиливающийся вой. Абра ухватила его за рукав, но ее опека уже не требовалась. Он и сам заметил находящуюся у самого края поля каменную насыпь, выглядящую как часть обрушившейся стены. Путники кинулись к ней что было сил и застыли под прикрытием камней как раз вовремя. Буквально через секунду земля около них словно бы взорвалась, осыпав их грязью с ног до головы.Роланд точно знал, что это. Крайне опасные самонаводящиеся снаряды, взрывающиеся при контакте с любой поверхностью. Знал он и кто нападает на них сейчас. Алый Король, пленник Темной Башни. И он явно не слишком был рад их видеть.Обстрел продолжился. Но стена надежно укрывала Абру и Роланда от атак спереди, а снаряды, сумевшие облететь стену, были легко сбиты пулями. Впрочем, вскоре и сам Алый Король понял, что таким образом ему незваных гостей не достать, после чего оставил эти попытки. Без сомнения, лишь на время. — Теплый прием, ничего не скажешь. Да, Роланд? — Абра, судя по голосу, не была ни капли удивлена или расстроена. Более того, глаза ее возбужденно горели, и Роланд в удивлении заметил, что она с трудом сдерживается, чтобы не начать смеяться. — Не то слово, Абра из Эннистона. Вот только причина твоего веселья мне не ясна.— Не бери в голову, стрелок. Это слишком запутанная история, на которую уже нет времени.Роланд нахмурился. Ответ Абры ему крайне не понравился. Нечто важное за ним стояло, и не было сомнений, что скоро он узнает ответ. И, скорее всего, это не принесет ему ничего хорошего.— Эти стены... откуда они? Я думал, кроме Башни тут нет строений.— Ты и правда считал, что Алый Король первый и единственный, кто хочет разрушить ось мироздания? Я более чем уверена, что Темная Башня выстояла не одну осаду за все время своего существования!И Абра все-таки рассмеялась, запрокинув голову, чистым и звонким смехом, от которого внутренности Роланда словно бы покрылись льдом.— Мне кажется, ты сходишь с ума, Абра из Эннистона.— Возможно. Хотя на самом деле нет. Просто тут, в этом месте, открываются такие тайны мироздания, которые могут поставить твой мир с ног на голову. Честно, я до последнего не знала, что все окажется так неоднозначно.Она снова рассмеялась, и Роланд не выдержал. Он положил пистолет на землю рядом с собой, а затем схватил Абру за плечи и с силой встряхнул, после чего здоровой рукой залепил ей звонкую пощечину.— Как бы там ни было, возьми себя в руки, Абра из Эннистона! Здесь и сейчас лежит последний отрезок пути. И чтобы выжить, ясный разум нужен как никогда. Приди в себя, во имя своего отца! Голова Абры дернулась, глаза на миг вспыхнули оранжевым огнем, а затем вернулись к серебряному цвету. Она мягко высвободилась из хватки, и проговорила уже спокойно:— Ты прав, Роланд. Прав, как никогда. Пора вспомнить лицо своего отца. А нашим путям пора разойтись, как и было обещано.С этими словами Абра встала и, нисколько не опасаясь, вышла из-под защиты стены на открытое пространство. Все произошло настолько быстро, что Роланд не успел остановить ее. Если сейчас в нее метнут снаряд, ему никак не успеть сбить его и, каким бы сильным ни была она демоном, от ее тела почти ничего не останется.Но ничего не произошло. Все словно бы замерло, и, казалось, даже песня роз стала тише. Абра стояла на самом краю поля, глядя на Темную Башню, и не шевелилась. Роланд несколько раз моргнул, так как ему почудилось, что ее волосы из светлых окрасились в рыжий, а одежда заблестела серебром. Но это наваждение длилось лишь несколько мгновений.А затем Абра подняла руку в приветственном жесте и выкрикнула:— Хайл тебе, Король в Башне! Хайл, Красный Отец!Голос ее тут же подхватили розы, вплетая в свою песнь, и разнесли его далеко по всему Кан’-Ка Ноу Рей.Роланд дернулся, как от удара, и метнулся к пистолету. Ну каков же он слепец и глупец! Корт за такое позвал бы его на тренировочное поле и палкой вышиб из своего нерадивого и невнимательного ученика всю дурь. Он столько провел времени вместе с этой девушкой, спросил ее столь о многом, принял ее такой, какой она была, но самого главного так и не удосужился узнать. А быть может, просто не хотел видеть. Абра часто говорила о своих земных родителях, о своем дяде, и даже о своей настоящей матери, воистину являвшейся воплощением ужаса. И лишь раз обмолвилась о своем настоящем отце, заявив, что никогда не видела его лица. И, к своему позору, Роланд и не подумал спросить большего, он сразу же, моментально, решил, что та попросту не знает, от кого понесла ее мать. Догадка, которую Абра никогда не подтверждала.И теперь Роланду предстояло сполна расплатиться за свою самоуверенность.Потому что Алый Король стоял между ним и Темной Башней. И лишь убив его, Роланд мог бы войти в двери твердыни. Но Абра ни за что не даст ему прикончить своего демонического отца. Ибо зов крови для нее всегда будет сильнее зова Башни. Эта истина открылась ему в момент, когда розы с новой силой завели свою песнь.Если бы Роланд не положил пистолет в спешке на землю, за что, к слову, Корт отходил бы его не палкой уже, а металлическим прутом, то Абра была бы мертва меньше чем через секунду после своего выкрика. Ровно столько требовалось ему, чтобы извлечь оружие из кобуры и навести на цель.Но провидение распорядилось иначе, и Роланду потратил несколько драгоценных секунд, чтобы найти глазами пистолет на земле и схватить его. Он поднял взгляд на свою спутницу, которая была так полезна ему в пути, но сейчас могла стать непреодолимой преградой, одновременно с дулом револьвера, но застыл, словно каменное изваяние, так и не сумев нажать на курок.Потому что повернувшаяся к нему девушка вовсе не была Аброй Стоун.Перед Роландом стояла Сюзан Дельгадо.Тонкий стан, чистая, бархатная кожа, щеки, горящие ярким румянцем, волосы прекрасным золотым каскадом рассыпавшиеся по плечам и невероятно яркие серые глаза. Сюзан предстала перед Роландом именно такой, какой он часто видел ее в своих снах. Такой, какой он видел ее на Спуске, когда та гнала своего коня во всю его мощь, свободная и непокорная. Сюзан улыбнулась, протянув руки к Роланду, и на сердце его потеплело. Где-то на краю сознания он понимал, что стоящая перед ним девушка совсем не его возлюбленная. Все это демонические козни, морок и не более того. А настоящая Сюзан сгорела там, на площади маленького городка Хэмбри, расположенного в феоде Меджис, очень много лет тому назад.Но глаза Роланда видели то, что видели, и сердце его настойчиво твердило, что может быть не душой, но разумом и телом сейчас перед ним именно его Сюзан. И он никак не мог заставить себя нажать на курок.— Роланд, любовь моя... Как долго ты шел ко мне! Если любишь меня, Роланд, так люби...Сюзан шагнула к нему, все такая же молодая, свежая и прекрасная, тогда как самого Роланда время не пощадило. Пистолет, казалось, начал весить целую тонну, и рука медленно опустилась, не в силах удерживать оружие на весу.— Ты... ты не Сюзан... Ты... демон!— Ты же не бросил меня, любимый? Ты обещал вернуться! — из огромных серых глаз потекли слезы, чистые как роса. - Ты обещал, что не бросишь свою Сью!Пальцы разжались, и оружие с глухим стуком упало на землю. Роланд ощутил, как по щекам его покатились слезы, хотя, казалось, он уже всех их выплакал по своей любимой еще очень давно.— Я обещал... Но не мог выполнить обещание. Мне так жаль. Я думал, ты поймешь меня... Но не успел сказать.Неожиданно слезы Сюзан окрасились алым, они потекли густым потоком на ее одежду, пятная ее и сплошь покрывая руки, словно бы она надела перчатки. Роланд сначала решил, что это кровь, но быстро понял, что ошибся. Не кровь. Краска. И он отчаянно захотел отвернуться, захотел убежать прочь, так как уже понял, что сейчас произойдет.— Гори огнем! — вопль сорвался с губ Сюзан, а глаза из серых обратились в серебряные. — Жизнь урожаю! Приди, Жатва!Волосы Сюзан вспыхнули, и словно бы корона образовалась вокруг ее головы. Но то было не золото. Огонь. Он лизал ее одежду и тело, заставлял нежную кожу трескаться и чернеть. Только лишь глаза, горящие серебряным светом, оставалась нетронутыми.Роланд закричал, продолжая отступать. Он уже не смог бы оторвать взгляда от жуткого зрелища, даже если бы от этого зависла его жизнь. Ужас сковал его внутренности и впился раскаленным стержнем в позвоночник. Огонь погас, и отвратительная, обугленная Сюзан медленно двинулась к Роланду. Ее черная кожа при каждом движении лопалась то в одном, то в другом месте и темная отвратительная жижа лилась из этих трещин.Роланд пятился до тех пор, пока не уперся спиной в каменное нагромождение. Дальше двигаться было некуда. Сюзан приблизилась почти вплотную, и до ноздрей донесся сладковатый запах поджаренной плоти. Челюсти ее раскрылись с сухим треском, обнажив несколько рядов длинных и острых зубов, с которых стекала густая слюна.— Хватит... Довольно, Абра! — Роланд с огромным трудом сбросил с себя оцепенение, в которое загнал его ужас. — Во имя всех богов, прошлых и нынешних, во имя всего, через что мы вместе прошли — остановись!— Ты первый начал, Роланд,— существо, стоящее перед ним, порождение самого худшего ночного кошмара, медленно облизнулось, а затем, внезапно, обгорелая кожа слетела с нее словно листья, подхваченные ветром. Перед Роландом стояла Абра, только вот вместо привычной одежды на ее тело был накинут алый балахон. По ее нижней губе и подбородку стекала слюна, но зубы уже не были острыми.— И я прошу прошения, Абра из Эннистона. Я вновь забыл лицо своего отца. Но я должен пройти этот путь. Пройти в одиночестве. Должен дойти до Темной Башни.— Но что тебе это даст, Роланд? Зачем она тебе? — Абра придвинулась ближе, и в этот раз ужаса Роланд не ощутил. Тонкие девичьи пальцы легонько коснулись его щеки, неожиданно нежно и успокаивающе.— Я видел, что Башня в опасности. Видел, что она рушится. Тогда, внутри кристалла, я видел все это. Я должен был выполнить свой долг стрелка. Спасти свой мир.— Но ты уже не спас его, Роланд. Твой мир сдвинулся с места. И Башня, как видишь, пока что не собирается падать. Мой Алый Отец заперт в ней уже очень давно, но твердыня даже не покосилась.— Да. И... мне кажется, я давно понял это, Абра, дочь двух отцов и дух матерей. Ибо шагая по пустыне за человеком в черном, умирая от жары и жажды, я уже не думал о спасении мира. Я лишь хотел увидеть Темную Башню. Дойти до нее. Подняться наверх и узнать, что таится в комнате наверху.— А ты еще не понял, что может там быть, Роланд? Только одно. Дверь. Портал.— Ты не можешь этого знать.— Могу, — Абра улыбнулась, и такая грусть и тоска была в этой улыбке, что у Роланда невольно защемило сердце, — потому что ты сам знаешь это.Абра дотронулась кончиками пальцев до виска Роланда и продожила говорить тихим, полным печали голосом:— Разум человеческий удивителен и непостижим. Ты все забыл, но глубины твоей памяти хранят все, что ты когда-либо пережил и видел.— Это невозможно, я никогда не был наверху Темной Башни, — но голос Роланда дрогнул, так как он ощутил, что сам не уверен в своих словах. Было что-то на самой границе сознания, подсказывающее — он тут был. Роланду показалось, словно он тонет: воздух с трудом проникал в легкие, мир перед глазами расплывался. Казалось, лишь ладони Абры, которыми она обхватила его голову с обеих сторон, удерживают его в сознании.— Ты был тут, Роланд из Гилеада. И бывал уже много сотен, если не тысяч раз. Я могу помочь тебе вспомнить, если ты того пожелаешь. Но эта истина крайне болезненна. Так ты точно будешь знать, на что снова обрекаешь себя, ступив под своды Темной Башни. — А если я не хочу знать?— Тогда не узнаешь. Ты заснешь, а когда проснешься, меня уже не будет рядом, как и воспоминаний об этом разговоре. Лишь Кан’-Ка Ноу Рей перед тобой, и еще дальше — Башня. Роланд закрыл глаза. Никто и никогда еще не давал ему подобного выбора. Как бы ему хотелось ступить на привычный путь и заснуть. Но все то же чувство на самой границе сознания мешало ему это сделать. И он понимал, что будет последним глупцом, если проигнорирует его. Роланд открыл свои холодные голубые глаза, которые сверкали решимостью, и прошептал:— Я хочу знать, на что иду. Расскажи мне, Абра.— Тогда загляни в мои Мертвые Огни.Абра подалась вперед, а потом ее губы соприкоснулись с губами Роланда, а из глаз полилось мертвенное оранжевое сияние. И в этот раз он не отвел взгляда. Свет окружал Роланда со всех сторон, и он совершенно не чувствовал своего тела. Он ощущал рядом Абру, но не как человека, а как некий сгусток яркой энергии, который не давал его разуму раствориться в этом свечении. А потом Роланд закричал, но не ртом, ведь тела в него не было. Вопил его разум, вопило сердце, вопила душа. Потому что он вспомнил. Вспомнил Эдди Дина, Сюзанну, Джейка и Ыша, а за ними еще многих и многих других, кто в разные времена становились его ка-тетом. Вспомнил свой путь, раз за разом берущий свое начало в пустыне. Он всегда думал так. Но на самом деле начинался тот всегда с вершины Темной Башни.Сотни и сотни раз Роланд, ведомый зовом великой твердыни, находил ее. Иногда он шел один, иногда с теми, кого начинал считать своей новой семьей. Он терял тех, кого любил, обретал новых и вновь терял. Он убивал и предавал ради своей великой цели. А по достижению ее поднимался на самый верх Башни, ликуя, и каждый раз, за заветной дверью вновь лежала пустыня. Та самая, жаркая и бескрайняя. Человек в черном шел впереди и стрелок преследовал его.Этот цикл повторялся уже многие сотни лет, делая своим заложником всех жителей Срединного и Крайнего миров, и Роланд был его движущей силой.Роланд вопил и вопил, и казалось всех криков этого мира было недостаточно, чтобы выразить его боль и отчаяние. Потому что все было бессмысленно с самого начала. Темная Башня никогда не желала дать ему упокоения, как бы он ни молил. Все жертвы, все лишения всегда оказывались напрасны, ибо все повторялось вновь и вновь.Могучая и непреодолимая сила потянула Роланда вниз, и он снова начал чувствовать собственное тело. Тотчас он упал на колени и его вырвало. Затем он завалился на бок, сжавшись в позе эмбриона, и обхватил голову руками, повторяя бесконечно долго только одно слово: ?Нет?.Абра стояла рядом, глядя на Роланда, и по щеке ее медленно скатилась одна единственная слезинка. В некоем удивлении та смахнула ее, и уставилась на свои влажные пальцы, как на нечто удивительное.Неизвестно сколько прошло времени, да это и не играло никакой роли тут, у подножия Башни. Наконец, Роланд затих. Затем он поднялся на ноги, дрожа всем телом, и Абре показалось, что он стал выглядеть на добрую пару десятков лет старше. Глаза его потускнели, а волосы стали абсолютно седыми.Роланд взглянул на Абру, сделал по направлению к ней один шаг, а затем ноги его подогнулись, и та подалась вперед, подхватывая своего спутника и не давая ему упасть.— Ну что, Роланд из Гилеада. Желаешь ли ты закончить свой путь? Пройдя через те двери наверху Башни, ты вновь позабудешь все, и все станет для тебя, как и прежде.— Почему, Абра? Почему так все должно было произойти? Мой прошлый ка-тет. Именно его я видел в кристалле. На нем все должно было закончиться, — голос Роланда был тихим и хриплым, но в нем все еще сквозила былая уверенность.— Я не знаю, мой дин. Такова была воля Башни. Видимо, вы все же не справились.Роланд опустил голову на грудь Абры и замер. — Как прекратить все это? Как разорвать этот порочный круг?— Ты знаешь как, Роланд из Гилеада. Есть только один единственный путь.— Я должен умереть, не дойдя до Башни, — Роланд поднял голову и его взгляд, обращенный на Абру, вновь был ясен и полон решимости.— Ты уже много раз доходил до нее, один раз можно и сделать исключение. — Смерть не всегда означает конец. Джейк умирал не один раз. И отец Каллагэн. Что будет, если я погибну, и просто снова проснусь в пустыне?— Не проснешься. Я не позволю этому случиться, Роланд. Башня находится вне времени. Если твое тело останется у ее подножия, ты будешь вычеркнут из цикла. И новый уже никогда не начнется. — Но ведь тогда и тебе...— Я знаю. В этом и есть мое предназначение. Разорвать эту петлю.— Тогда сделай это, Абра, дочь двух отцов и двух матерей. Сделай во имя всего и всех, кто был когда-либо тебе дорог! Мир забудет о тебе, но на пустоши всегда будут помнить. Освободи меня. Всех нас. И прощай.— Прощай, Роланд из Гилеада, сын Стивена. Прощай, мой единственный дин. Для меня было честью сопровождать тебя в твоем последнем походе. Прощай, стрелок.А затем челюсти Абры раскрылись так широко, как не позволил бы человеческий рот, а зубы заострились. Роланд поднял голову, глядя высоко в небеса и вдыхая свой последний глоток воздуха.Он ощутил, как клыки впились в его горло, а когти, возникшие на месте тонких девичьих пальцев, вспороли его живот. На миг острая боль прокатилась по всему телу Роланда, и рот наполнился вкусом собственной крови. Но потом это ощущение ушло, оставив чувство небывалой легкости и чистоты. Словно бы он летел.Взор затуманился, небосвод перед глазами расплылся, а потом вместо него Роланд увидел прекрасные серые глаза той, которую он любил всю свою долгую, очень долгую жизнь.Ее нежный голос раздался прямо в его разуме.— Наконец-то ты пришел, любовь моя. Как же долго я тебя ждала...Роланд протянул руку и хотел было сказать, как же ему жаль, и что больше уже не придется ждать его. Но вместо этого вымолвил только одно слово:— Сюзан...И то было его последнее слово в этом мире. Глаза Роланда закрылись, и он шагнул с конца тропы на пустошь, где, наконец, навечно воссоединился с той, кто все это время ждала его там.Последний стрелок умер с улыбкой на устах.Роланд Дискейн обрел покой.