Часть 40 (1/1)

23.50В голосе Мейсона странные нотки, он взволнован? Слышу, как Гилберт поднялся и начал одеваться. Вышел из палатки, кинул взгляд на затихший лагерь, в сторону причала. Прокурор заметил это и тихо произнес, почему-то оглянувшись через плечо.— Я никого не будил, все тихо, — он поколебался и добавил, — Рейли тоже пока не в курсе.Полог распахнулся, к нам шагнул Гилберт, уже одетый. Отметил, что он провел рукой вдоль пояса, задержавшись на кобуре пистолета. Мой тоже при мне. Мейсон криво усмехнулся, оценив замеченное.— Это нам сейчас не понадобится, господа.— Да что случилось, господин прокурор? — в голосе Гилберта слышно хорошо замаскированное нетерпение, он тоже быстро посмотрел на палатку девушек, закрыта ли.Мейсон глубоко вздохнул и тихо сказал, показав рукой в сторону тропинки, ведущей на вершину мыса.— Когда вы с мистером Арцеуловым готовили снаряды, мы все были там, наверху. Я обратил внимание ещё по пути туда, а когда спускались, посмотрел ещё раз, немного отстав от остальных.Точно, так и было. Вспоминаю… Первой шла Роберта, за ней Джил… Потом остальные. Кроме Мейсона, он вышел на берег последним.— Что вы заметили, мистер Мейсон, нашли что-то? — Гилберт невольно подался вперёд.Он кивнул, снова почему-то прислушавшись к окружающей нас тишине.— Идемте, только давайте без шума. У меня есть фонарик, возьмите тоже. Лучше просто вам показать.Гилберт не двинулся с места, прищурив глаза, я тоже хочу сначала получить объяснение.— Что там, господин прокурор?Он помолчал несколько мгновений.— Там кто-то был, господа, я видел следы пребывания человека. Совсем недавно. Кострище, небольшая палатка, в глубине леса.Мы с Гилбертом переглянулись, не говоря ни слова, он вернулся внутрь, послышался звук быстро расстегиваемой дорожной сумки.— Вы понимаете, кто там мог быть, если ваша версия верна? — Мейсон нетерпеливо повернулся к тропинке, вся его поджарая атлетическая фигура выражает жажду действия. Ищейка получила долгожданный след. Я кивнул.— Девушка, Орвиль. Ее доставили сюда заранее и она тут пробыла какое-то время.— Именно, Клайд, — он быстро заговорил, покосившись на уже стоящего рядом Гилберта, — он привёз ее или она как-то сама добралась. Вывез Кэтрин сюда… Когда все закончилось, подобрал сообщницу и спокойно вернулся в гостиницу. Одинаковое платье, вуаль на лице… Потому никто ничего не заподозрил. Двое ушли — двое вернулись. Не нужно бежать, никаких признаков убийства.Прокурор перевел дух и решительно махнул рукой в сторону вершины.— Я решил пока никому, кроме вас, не сообщать. Идемте.Я посмотрел на палатку Берты и Джил, Мейсон поморщился, увидев это.— Мистер Грифитс, я все понимаю, но сейчас прошу вас не брать с собой вашу жену и ее подругу.Да, он прав, не нужно. Направляюсь следом за прокурором и Гилбертом, чьи силуэты смутно виднелись в окружившем нас тихом полумраке ночного леса. Мы с Робертой уже настолько не видим друг друга по отдельности, что я готов взять ее сейчас с собой. Ну, а Джил… Она бы точно не захотела оставаться одна. Впереди вспыхнул яркий свет, тропинка стала уже и начала круто забирать вверх, на ней появились валуны и торчащие корни. Включаю свой фонарик и ускоряюсь, глядя под ноги и по сторонам. Высокие сосны, запахи хвои и прелой листвы. Вдруг где-то высоко шумно взлетела из глубины кроны какая-то крупная ночная птица. Сова? Или… Выпь? Откуда тут взяться выпи? Невольно напрягся в ожидании печального заунывного крика. Тишина. На высоте ветер усилился и ощутимо начал забираться под лёгкую куртку, поежился от прохладного прикосновения. Что это? Оглянулся назад, направил луч света на теряющуюся за лесным поворотом тропинку, возникло ощущение внимательного взгляда в спину. Повёл лучом влево, вверх, выхватил морщинистую старую кору высоких стволов, резкие тени от колышущихся ветвей, тряхнул головой, отгоняя наваждение. Никого. Сзади послышались тихие осторожные шаги, резко обернулся и направил фонарь в лицо подошедшего, рука легла на рукоять пистолета. Гилберт чертыхнулся, прикрыв глаза ладонью.— Клайд, с ума сошел? Почему остановился? Идём, мы почти на месте.Шумно перевел дух, направил луч в землю.— Не знаю, Гил, показалось… Не по себе мне что-то.Он внимательно посмотрел на меня, огляделся, тоже осветил тропинку за нашими спинами, прошел по ней несколько шагов вниз. Повернулся ко мне, пожал плечами.— Никого и ничего. Что тебе показалось?— Взгляд, в спину, — я в свою очередь пожал плечами, — да знаю я, что нет там никого.Помолчал пару секунд и буркнул.— Иди кто за нами, я бы почувствовал.Угадываю усмешку на лице брата, слышу его тихий голос.— Почему-то я в этом и не сомневаюсь. Все, пошли, пока Мейсон не кинулся нас искать, — он ещё раз огляделся, зачем-то осветил шумящие на ветру ветви близлежащих сосен, — идём, мне уже самому не по себе от твоих предчувствий.Мы осторожно сошли с тропы, свернув направо, Мейсон ушел туда и должен быть неподалеку. Я негромко позвал, подняв фонарь и пытаясь понять, что же днём привлекло внимание проходящего мимо прокурора.— Мистер Мейсон, Орвиль! Вы тут? Ответный голос раздался метрах в десяти, Мейсон направил свой фонарь на нас и замигал им, дав направление.— Клайд, Гилберт, идите сюда, только осторожно.Потихоньку раздвигаем ветви, пробираемся вперёд, тропинка пропала. Хрустим по толстому слою скопившегося за годы валежника. Вот и Мейсон, стоит посреди небольшой прогалины, со всех сторон окружённой деревьями. Одна ее сторона примыкает к скалистой стене утеса, очень укромное место. Как Мейсон вообще его нашел? И что здесь?— Смотрите, только пока ничего не трогайте.Свет трёх фонарей скрестился в центре прогалины на небольшой палатке, аккуратно поставленной по всем правилам. Резкие тени заметались от ее стенок, кажущихся черными. Полог приоткрыт, глубокая тьма внутри притягивает взгляд, делаю непроизвольный шаг вперёд. Мейсон остановил меня.— Клайд, подождите минутку, давайте сначала все осмотрим внимательно. Вот, кострище… Гилберт, идите по кругу.Прокурор, попав в свою стихию, уверенно взял на себя руководство. Мы не возражаем, Гилберт сделал несколько медленных шагов, обходя поляну и не приближаясь к палатке. Мейсон продолжает громким шепотом.— Смотрите под ноги, не наступите случайно на что-нибудь важное.Гилберт остановился и в его голосе появились знакомые насмешливые нотки. А хорошо сейчас их слышать, мне эта поляна ощутимо давит на нервы. И все время взгляд возвращается к приоткрытому пологу, как будто я ожидаю, что сейчас кто-то оттуда появится.— Господин прокурор, зачем тогда вы нас позвали? Пришли бы сами и вдоволь осматривали.Я поддержал, тоже сделав несколько шагов, хочу осмотреть следы костра, они многое могут рассказать.— Мистер Мейсон, раз вы нас позвали, то доверяете. Будьте же, наконец, последовательны и давайте вместе постараемся что-то понять, — я посмотрел на его упрямо сжавшиеся губы и добавил, — разумеется, под вашим руководством и контролем. Или идемте обратно и вернёмся утром, все вместе, при свете солнца. Кстати, как вы вообще нашли это место? Неужели случайно шли мимо и заметили? Место укромное, случайно не наткнуться. Прокурор замялся, явно смутившись, буркнул.— Решил поискать это самое укромное местечко, вот и все. Поотстал от остальных, ну и…Гилберт иронично заметил, усмехнувшись.— Вы мыслили совсем, как наш убийца… Но давайте все же осмотримся.Если честно, я не хочу сейчас здесь тут находиться. При свете дня мне будет спокойнее, не знаю, что внезапно на меня нашло ещё по дороге сюда. Это ощущение взгляда… Шумно взлетевшая птица… Да что со мной? И в голове тихо прозвучало — просто Кэтрин близко, Клайд. Она тут. Ждёт. Снова усилием воли отогнал непрошенное и склонился над небольшим кострищем, поманил к себе Мейсона и Гилберта, подсветив фонарем. Мы присели возле него на корточки, я осторожно пошевелил пальцами обгоревшие ветки.— Смотрите, костёр был сложен неумело, кое-как. Видите? Основы нет, ветки совали беспорядочно. Вот есть хорошо прогоревшие, а вот едва принявшиеся. И снова угольки… Никакой системы.Они внимательно слушают, Гилберт смотрит ещё и на Мейсона, как он воспринимает мои слова. Брат уже привык к моим новым возможностям и умениям, а вот прокурор… Но пока все выглядит спокойно, он просто слушает, временами поглядывает на костер и кивает, соглашаясь. Я продолжаю.— Такое возможно, если костёр сложила женщина, никогда этого раньше не делавшая. Вот!Чуть в стороне я вижу небольшую россыпь горелых спичек. Ого… А вот и коробок. Осторожно его открываю — внутри осталось штук десять. Вытащил одну и внимательно рассмотрел, передал Мейсону. Он тоже посмотрел и вопросительно поднял бровь. Гилберт молча ждет, спичку не взял.— Восковые, туристические. Надо быть редкостным неумехой, чтобы на разжигание небольшого костра из сухого валежника потратить столько спичек. Вот, посмотрите ещё…Горелые спички тут и там лежат по разные стороны кострища, я отмечаю разные расстояния от центра.— Тот, кто пытался разжечь костёр, нервничал, у него не получалось, он зажигал и отбрасывал в сторону все новые спички, рискуя устроить пожар. Точнее, вообще об этом не задумываясь. Гил, мистер Мейсон, кто это был? Облик кого вырисовывается из этой картинки?Он усмехнулся и переглянулся с Гилбертом, тот сохранил бесстрастное лицо. Подобрал с земли несколько горелых спичек, одна надломлена. Мейсон показал ее нам, медленно поворачивая в свете фонаря.— Этот таинственный неумелый турист даже сломал спичку от волнения. Это та самая девушка, господа. Она была тут.Гилберт поднялся на ноги и обвел лучом фонаря поляну, направил его прямо в проем полога.— Почему она так волновалась, Клайд, как думаешь?— Мне кажется, я понял, почему, — тоже поднимаюсь, свой фонарь направил на деревья, мне так спокойнее, — ее сюда доставили под вечер за день до убийства. Или сама добралась, сейчас не важно. Хотя, нет…Я показал на аккуратно расчаленную палатку, ее ставил кто-то, знающий, как это делать.— Грамотно поставленная палатка не сочетается с неумело разведённым костром. Тут были двое, убийца и его сообщница. Он спешил вернуться в отель, поставил палатку и ушел. А девушка осталась одна, темнело, ей страшно и неуютно. Кое-как сложила костёр, кое-как его развела. Кстати, место выбрано с умом, скорее всего, огонь с воды не виден.Мейсон и Гилберт согласно кивнули, оглянувшись на стену плотно окружающих нас деревьев. И мы воззрились на темнеющее пятно входа в палатку, переглянулись. Мейсон прошептал, шагнув вперёд, и его слова точно отразили наше состояние, он чувствовал то же самое.— Пора, наконец, заглянуть туда, господа. Топчемся вокруг, как будто боимся призрака…И его рука решительно откидывает брезентовое полотнище в сторону. Мы с Гилбертом не двинулись с места, ожидая, что скажет прокурор, осторожно заглянувший внутрь. Тем более, места для нас там все равно недостаточно. Вот Мейсон просунулся дальше, освещая внутренность палатки, вижу, что он протянул руку и что-то взял. Тихо сказал Гилберту, указав подбородком.— Что-то есть…— Да. Клайд…— Что, Гил?— Неужели он настолько глуп, что оставил такие следы? Палатка, какие-то вещи внутри…Я пожал плечами, наблюдая, как Мейсон медленно выбирается обратно, держа в руке что-то небольшое. Свёрток?— Мы пока не знаем всех обстоятельств. Да и… История знает немало глупых и бездарно проделанных преступлений…Осекся… Надеюсь, Гилберт не заметил или не обратил внимание на мои глаза при этих словах. Бездарное и глупое преступление… Бездарное убийство… Роберта… Да что же это такое, как будто там, за деревьями, внизу — Большая Выпь. И на ее дне… Стиснул зубы, да, я рано порадовался, что не пришлось туда ехать. Неважно, что тут другое озеро, другое место. Большая Выпь — здесь. Ждёт.В руке подошедшего Мейсона небольшая дорожная матерчатая сумка. Мы с Гилбертом направили на нее лучи фонарей, прокурор осторожно ее открыл, положив на землю. Достал небрежно свернутое светло-коричневое платье, лёгкую накидку. Разложил их рядом с опустевшей сумкой, посмотрел на нас. Его глаза блеснули, он указал на одежду, выпрямившись во весь рост. Сухо и официально произнес.— Господа, как окружной прокурор округа Катараки, прошу вас засвидетельствовать обнаружение вещественных улик по делу об убийстве Кэтрин О’Хара. Мистер Клайд Грифитс… Гилберт Грифитс…Он посмотрел на часы. Время три четверти пополуночи. Мы с братом согласно киваем, с этого момента дело становится официальным и открытым. И прокурор Мейсон сделал первый реальный шаг к креслу окружного судьи.— Это вещи сообщницы, не так ли, господин прокурор?Он кивнул, ещё раз проверил сумку, разочарованно хмыкнул, ничего более не обнаружив.— Да, Клайд, скорее всего. Он на следующее утро привез Кэтрин к мысу, убил ее. После чего забрал сообщницу отсюда, переодев в платье, похожее на то, в чем была жертва. Возможно, ещё какой-нибудь плащ накинули, вуаль, шляпка… Подмена осталась незамеченной, да никто в отеле особо и не приглядывался. Просто и очень умно, господа.Гилберт указал на палатку и сумку, усмехнулся.— Если не считать всего, что наш умный убийца тут оставил.Мейсон неопределенно пожал плечами, ещё раз окинув взглядом уединенную прогалину.— Ничего сейчас нельзя сказать, мистер Грифитс. Поймаем его, спросим. Идемте обратно?Я подошёл к палатке и заглянул внутрь, борясь с безотчетным страхом. Да что со мной? Чего я боюсь? Тут пусто, никого нет. А когда прокурор извлёк отсюда сумку, то и ничего. Вот, смотри… Луч медленно обежал тесную внутренность, пусто. Нет. На полу лежит толстая байковая простыня, сложенная вдвое, в изголовье небольшая подушка. Глубоко втянул воздух, как будто надеясь уловить запах… Чего? Духов? Спустя четыре-пять дней? Луч фонаря дрогнул, высветив небольшое углубление на подушке, это… Тут она лежала, коротая длинную ночь. Кто же ты? Как тебя зовут? Ты сумела заснуть? О чем ты думала? Каково было ждать утра, зная, что вскоре Кэтрин умрет? К берегу подойдёт лодка, в которой ты займешь ее место… Я стиснул фонарь, не сводя его луч с этой трогательной маленькой подушки. Займешь место Кэтрин… Внезапно выпрямился, направил фонарь на ждущих меня Гилберта и Мейсона.— Она тоже мертва. И где-то здесь.06.00Заснуть смог только под утро, и почти сразу проснулся от кошмара, я увидел то, о чем рассказывала Роберта. Теперь моя очередь… Глубина, холод, тьма… Милая моя, теперь я понимаю, что тебе довелось пережить в те страшные месяцы отчаяния и одиночества. Покосился на Гилберта, вот у кого действительно нервы, подтверждающие прозвище. Железный Гил. Мне бы так… Вспомнил его лицо, когда ночью заявил, что сообщница тоже мертва. Он вопросительно поднял бровь, переглянувшись с обескураженным моими словами прокурором.— Клайд, откуда такая уверенность?— Не знаю, Гил, мистер Мейсон… Но я чувствую, ее нет в живых. И он убил ее по дороге к автобусной станции, — с каждым словом я ощущаю все большую уверенность в своей правоте, — это просто установить, если опросить водителя автобуса, не садилась ли к нему парочка… Или одинокий молодой человек. Несколько примет у нас все же есть… Рост, примерная одежда, вуаль… И если парочки не было — девушка осталась где-то в лесу между отелем и станцией, поблизости от соединяющей их тропинки.Мейсон раскрыл было рот, намереваясь возразить, Гилберт остановил его, подняв руку.— Господин прокурор, я знаю, как это выглядит, но к словам моего брата стоит прислушаться, — Мейсон упрямо сжал губы, Гилберт примирительно сказал, — давайте хотя бы проверим его слова, после того, как закончим завтра.Неслышно вздохнул, начиная одеваться. После того, как закончим сегодня. Выглянул за полог, оценивая погоду и предстоящее освещение. С этим все пока в порядке, небо ясное, солнце будет ярким, вода просветится на неплохую глубину. Невольно вспомнился мрачный провал слева от мыса, там будет темно… Вот что навеяло мне сегодняшний кошмар, эта котловина. Что там вообще? След ледника, провалившийся карст? Если Кэтрин там, то наша затея имеет весьма призрачные шансы на успех, оттуда ее напрямую не достать. Да, у меня есть план даже для этой бездны, но как там ещё все повернется… Решительно отбрасываю посторонние мысли, нет ничего хуже вот таких расслабляющих сомнений перед делом. Все готово, осталось только следовать задуманному, пункт за пунктом. И первым идёт — завтрак. И эта мысль вызвала следующую… Где наша повариха, спит ещё? Осторожно выхожу из палатки, оглядываю лагерь, тихо. Смотрю в сторону причала, там сейчас должен быть Энсли, его дежурство последнее. Делаю несколько шагов к палатке девушек, ее плотно задернутый полог медленно приоткрывается. Улыбаюсь и уже смелее подхожу ближе, из-под полога осторожно выглядывает растрёпанная со сна Роберта, вот обернулась и что-то тихо сказала. Девчонки явно собрались по утренним делишкам и проверяют, свободен ли путь, не хотят идти на глазах у всех.— Ой! — на ещё заспанном лице Берты появилась смущенная улыбка, она нерешительно снова обернулась, — Джил, тут Клайд проснулся.В ответ что-то неразборчиво пробурчало, сумел разобрать ''рань'', ''к черту'' и ''вовремя''. Да уж, благовоспитанная дочь известного адвоката на природе… Она и на пикниках такая, интересно? Научит мою женушку манерам… И вообще, никакого пиетета к пришельцу из другого мира... Тем временем обе уже стоят возле палатки, завёрнутые в куртки по утренней прохладе.— Доброе утро, Клайд, — Джил зевнула, прикрывшись ладонью, — что ты так рано? Мы думали, все ещё спят.Берта сделала мне сложный знак лицом, глазами и даже всем телом, дескать, уйди куда-нибудь, а? Нам надо. Джил покосилась на нее, усмехнулась и решительно пошла вперёд, в сторону тропинки наверх. Шепнул, легонько обняв и быстро поцеловав в щеку.— Давайте быстрее, пока остальные не проснулись.— Ну, Клайд… — Берта прошептала, слегка покраснев, — я пойду? Непривычно как-то, столько людей вокруг, стыдно… Вчера иначе было, и темно…Уже откуда-то издалека донеслось, приглушенное деревьями и кустами.— Берт, ты идёшь?Краски на щеках бедняжки прибавилось, я усмехнулся и слегка шлепнул ее пониже спины, подтолкнул.— Иди, Джил ждёт. И совсем далеко не забирайтесь, вас уже и так не видно.Берта схватила сумочку и с явным облегчением быстро пошла по направлению голоса подруги, вскоре действительно исчезнув из вида. Отметил, что в сторону прогалины с палаткой они не пошли, и хорошо. Посмотрел на часы, почти половина седьмого. Пора начинать собираться, иду на причал. Скоро вернутся девушки, приготовят завтрак, и… Как оно все повернется сегодня, будет очень длинный день. И не хватает людей на все направления поиска, необходимо проследить движение нашей загадочной парочки от отеля до автобусной станции, и потом до Скиптона. Если этот юноша замечен один — надо искать ещё одно тело, на этот раз в лесу. Решили сначала закончить с озером, это — самое сложное и опасное. Всего я Роберте не сказал, не нужно ей пока знать.— Доброе утро, мистер Энсли, все в порядке?Оглядываю выстроившуюся у причала небольшую флотилию, пять лодок и катер. Энсли кивнул, передвинув ''томми'' набок. Охрану Рейли организовал серьезно, все вооружены и наготове. Неужели он думает, что на нас тут могут попытаться напасть? В присутствии окружного прокурора? Что за бред, сейчас не лихие пятидесятые прошлого века. Серьезно? Расскажи это жителям Ликурга, Клайди… Все эти пароли в отеле, план прикрытия поиска на озёрах… Мы так и не поспрашивали никого в Утике, не понадобилось, сразу выехали сюда. Это хорошо, ещё неизвестно, что могло произойти в отеле и около него, начни мы эту операцию прикрытия. Алистер сотоварищи показали, что крови не боятся и готовы действовать круто. Ладно, ребята, посмотрим, что вы предпримете после сегодняшнего. И если мой план сработает, слишком многих вариантов у вас не будет. Есть и еще кое-что…Я с усилием оторвал взгляд от небольшой подушки, выпрямился возле аккуратно и безупречно расчаленной палатки. Ставил мастер… Веревки туго натянуты, надежно привязаны к основательно забитым колышкам. Надежно привязаны… А это еще что? Направил луч фонаря вниз, внимательно пригляделся, провел пальцами… Да.Если все получится… Вариантов у мистера Шелби не останется вообще. Только убить нас. Прямо здесь. Всех.07.35С завтраком наши поварихи немного замешкались, что вызвало наполовину шутливое возмущение господина окружного прокурора. Почему наполовину? Потому что он хотел выглядеть веселым и бодрым, но получилось не очень. На его лице следы бессонницы, под глазами круги. Мы трое почти не спали после ночного похода. И ещё был разговор с Гилбертом. Задумчиво смотрю в свою кружку, на поднимающийся от нее пар. В его прихотливых извивах лица, голоса…— Гил…Он чуть повернул ко мне голову, подложил под неё руки.— Что будет в Ликурге после того, как мы вернёмся? На фабрике?На его жёстком лице появилась усмешка, глаза насмешливо блеснули.— Боишься, что дядя тебя уволит?Покачал головой, усмехнувшись в ответ.— Уволишь, пойду к Рейли, он меня с руками оторвёт, — вижу, что лицо Гилберта при этих словах посерьезнело, — или ограблю банк и сбежим с Бертой в Канаду. Была у меня такая мысль, в самом начале.С удовольствием наблюдаю, как брови брата изумлённо приподнялись, он повернулся на бок, чтобы лучше меня рассмотреть. Смотри, смотри… Мне внезапно стало очень хорошо и легко. Теперь понимаю, что имела в виду Берта, когда рассказала мне о разговоре с Джил ночью в отеле. Когда призналась ей, что я — не Клайд. И как сразу все стало легко и просто. Она права, моя девочка, она всегда права. Нам предстоит лгать всю жизнь, изображая Клайда Грифитса для остальных. Но для близких — нет. Не нужно. И это — правильно.— Ты это сейчас серьезно?Невозмутимо кивнул, налил себе немного, совсем чуть-чуть, виски из плоской карманной фляжки. Предложил Гилу, он мотнул головой, отказавшись на этот раз. Пожал плечами, отпил маленький глоток.— Конечно. Я обдумывал это на случай, если ты с дядей не примешь мою идею с эргономикой, или узнаешь про нас с Бертой… Или… Не знаю, что… План Б, короче говоря, который иметь нужно всегда.— Почему-то не сомневаюсь, что ты бы сумел это проделать, ограбление банка, — он язвительно на меня посмотрел, — но Роберта бы никогда не согласилась. Я уже немного знаю её, Клайд. Она не приемлет такие вещи, категорически. И пришлось тебе очаровывать дядю…Гилберт задумчиво устремил взгляд в низкий брезентовый потолок. Внезапно решился и снова повернул ко мне лицо.— Клайд, я… Я презирал его, всем сердцем, на уровне инстинкта. Это появилось сразу, как только его увидел, и дело тут не в сходстве, не в каком-то соперничестве, — его губы брезгливо искривились, — какой он мне соперник, в чем? Сондра? Ты прекрасно знаешь подоплеку происходившего между вами… Ими.Гилберт сознательно допустил эту ошибку, я вижу. Этой ошибкой он сейчас говорит мне — я знаю. Я все знаю. Он продолжает. Молча слушаю, ему надо, наконец, выговориться.— Я чувствовал, что он принесет нашей семье несчастье. Запер было в подвале, но отец вытащил его наверх, пошел на принцип. Раз пригласил сюда, должен дать шанс выдвинуться. Я возражал. Безрезультатно. И ждал, ждал… Когда он оступится, чтобы добить его и вышвырнуть из Ликурга вон. Клайд…Гилберт замолчал, внезапно осекшись. А я понял причину заминки. Вот так, значит… Тихо произнес.— Это была твоя идея, поместить его в штамповочную. Да? Среди девиц. Чтобы оступился.— Нет. Я возражал против этого, но… В глубине души сказал себе — вот оно, Гилберт. Теперь жди. И уступил.— И благодаря твоей уступке он познакомился с Робертой.Кивок. Молчание.— Не спрашивай откуда, но я знаю, что Берту собирались перевести в закройный цех, она хорошо работала. Но ее не перевели. Почему?Молчит. Я продолжаю.— Потому что ты уже знал, от Марты, Рузы, Лигета или ещё кого… Что Роберта и Клайд начали сближаться. Ты ждал, Гилберт. Ты сделал из Роберты ловушку. Да? Ты ждал.Лигет… ''Почему вы так ее защищаете, мистер Грифитс? ''Мой тихий голос. Нет гнева, нет злобы. Пустота. И негромкие слова.— Ты знал, что она забеременела? Что чуть не покончила с собой? Два раза, Гилберт. Из-за тебя. Из-за твоего презрения к двоюродному брату. Из-за него. Из-за вас обоих. Ты допустил все это.Он вскинул на меня глаза. И не выдержал моего спокойного взгляда, отвел их.— Не знал, но предвидел. Я ждал, что она обратится ко мне, что все расскажет, — он снова устремил на меня глаза и на этот раз не дрогнул, — я бы помог ей и уничтожил его.— Берта никогда бы не обратилась к тебе, Гил. Честь семьи и имени для нее — превыше всего, она лучше бы умерла, но не допустила позора.Гилберт невесело усмехнулся, протянул руку со стаканчиком. Наполнил его почти доверху, он выпил его одним глотком, поморщился.— То же самое говорила Констанция, она отговаривала меня от этого всего. Говорила, что нельзя так играть судьбами людей. Так она говорила. Я же не послушал. Два раза пыталась покончить с собой?Гилберт провел ладонью по лбу, прикрыл глаза.— Да, Гил. Два раза.— Прости за вопросы, но… Как она спаслась? Берта, конечно, чувствительная и впечатлительная девушка, но она очень упряма и если решила… То довела бы до конца.— В первый раз ее спасла Ольга. Она что-то почувствовала и просто пришла к ней домой, успела остановить. С того момента они и стали близкими подругами. Второй же раз…Гилберт внимательно посмотрел на меня, он услышал заминку.— Кто же помог во второй раз? Ты?— Нет. Ей помог предок, Джон Олден, Старик. Его помощь — я.Молчание. Надолго. И слова Гилберта.— Ты сказал достаточно, Клайд. И… Я рад, что все вышло так, как вышло. Что ты тут, что Роберта с тобой. Что вы вместе.Я что-то хочу сказать, он приподнял руку, останавливая меня.— Надеюсь, ты простишь меня за Роберту и то, что ей пришлось пережить в немалой степени и по моей вине. Я старался по мере сил искупать ее, если ты заметил.Перед глазами череда картинок и образов… Цех, ужас в глазах Роберты, знаки в журнале… Он все знал. И молчал, не предпринял ничего. Почему? Уже тогда понял, что все изменилось и презирать больше некого? Гилберт у нас дома, в тот первый раз… Его внимательный взгляд… День интервью… Побледневшее лицо, когда узнал, что Берты нет дома… Интервью… Так вот почему он его затеял так неожиданно… ''Спенсер''… Трое перед ним и холодный безжалостный голос… И потом, дома, совсем другим тоном… ''Берегите моего племянника или племянницу, Роберта''… Возвращение из Бильца и начавшийся кошмар… Слова Роберты — ''хоть бы Гилберт нас встречал, он ко мне, похоже, хорошо относится.'' Вот так, значит… Совесть Гилберта. И Констанции. О чем она говорила с Робертой в день отъезда из Ликурга? Так и не спросил пока, а сама она молчит. Хотя… Мы практически не остаёмся наедине, а когда получается… Не до выяснений, хочется просто побыть вдвоем, ни о чем не думая, как вчера в лесу.Мысли пронеслись быстрым потоком, исчезли. Мы молчим, все сказано. Гилберт, Гилберт… Что же ты носишь в себе? Ты расскажешь мне, после. Ты обещал. Протягиваю ему руку, которую он крепко пожимает. А ты умеешь улыбаться, брат… Делай это почаще.— Спасибо за откровенность, Гил. Теперь все станет легче и проще, для всех нас. Знаешь…— Что?— Вчера ночью Берта призналась Джил, что я не Клайд. У них тоже произошел разговор, долгий и нелегкий, полбутылки коньяка прикончили.Брови Гила поползли вверх.— Берта пила? Ну, Джил может, это не новость.— Нет, они в чай лили, но все-таки… Так что Джил тоже теперь все знает.Брат чуть сжал губы, задумавшись.— Кто знает ещё? Наверняка Ольга… Да?Кивнул, пригубив свой стаканчик.— Да, с ней у меня произошел разговор об этом сразу после осады дома. Также знает Сирил, — я выпрямился и посмотрел ему в глаза, — теперь и ты, Гилберт.Взгляд он не отвел, чуть качнул головой, аккуратно поставил свой стакан на столик.— И ещё Роберта, Клайд. Пятеро. Это очень много, братец. И не забывай о Трейси с Гертрудой.— Джи обещала молчать.— Ее слову можно верить, но… Семья, Клайд. Джил придется нелегко, помни об этом.— Мы с Робертой — ее друзья, навсегда. Она это знает.Гилберт тяжело вздохнул, улёгся обратно на подушку и прикрыл усталые глаза.— Ты спросил, что будет в Ликурге дальше, что будет на фабрике. Не знаю. Все теперь будет иначе, со всеми. Другие отношения, другие связи. Не забывай, если один из наших золотых юношей действительно убийца, то… Дело будет очень громким. Да и Лоусон с Торнтоном наверняка слетят со своих кресел, не тот человек Калеб Вайнант, чтобы не довести дело до конца. Словом, Клайд, будет нелегко, всем нам, — Гилберт усмехнулся, открыл глаза и посмотрел на меня, прищурившись, — и не мечтай, что я тебя уволю, чтобы ты уехал с Бертой в Канаду. Заварили кашу — будете ее есть вместе с нами, понял? Так Роберте и передай, если она волнуется по этому поводу.Мы тихо рассмеялись в тишине заснувшего лагеря. Интересно, какой разговор сейчас идёт у девушек? Не удивлюсь, если очень похожий…— Давай попытаемся поспать, Гил, силы нам вскоре понадобятся. Все.Под утро я проснулся от кошмарного видения глубины...07.40Чай почти остыл, допиваю его несколькими глотками, поднимаю глаза и наталкиваюсь на внимательный взгляд Роберты. Она увидела, что я на несколько минут провалился в какие-то воспоминания. Как же она хорошо научилась читать меня, как и я ее… Вокруг нас негромкий шум, все быстро заканчивают нехитрый завтрак, Мейсон больше не пытается изображать хорошее настроение. Пора начинать. Рейли поставил на низкий столик свою кружку и вопросительно на меня посмотрел, киваю. Ответом на наше молчаливое переглядывание со стороны озера донёсся приближающийся шум двигателя нашего последнего катера. Ричардс, Сэлливан и Маккой выдвинулись из гостиницы нам на помощь, сегодня понадобятся все. Даже Роберта и Джил. Вот они тоже переглянулись и быстро начали собирать посуду, чтобы успеть все закончить к моменту, когда мы приступим. Опять не получится перекинуться хоть несколькими словами. Рейли подошёл к нам с Гилбертом, Сирил уже стоит рядом.— Господа, мы начинаем. Все по плану, изменений не будет?Качаю головой, никаких изменений.— Начинаем, мистер Рейли.Все пять лодок снабжены веслами, якорями, пронумерованы. Катерам также присвоены номера. Первый — большой полузакрытый, он пока останется у причала. На него мы поднимемся после подрыва зарядов и выйдем на поиски тела Кэтрин. Я, Гилберт, Рейли, Сирил и Энсли. Но это будет после, сейчас же мы быстро выходим на причал. Теперь мой черед принимать командование.— Гил, давай в первую! Осторожно, смотри под ноги и не спеши.Он молча кивнул и занял место, весла медленно погрузились в воду, я оттолкнул нос лодки от причала.— Пошел! Мы смотрим, как Гилберт осторожно начал грести, стараясь не коснуться ногами ящика со снарядами. На ящике аккуратным мотком свёрнуты сто метров саперного провода, один его конец раздвоен и подсоединён к электровзрывателям, второй пока свободен и надежно обмотан вокруг стального костыля, вбитого посередине причала. Лицо Гила бесстрастно, губы сжаты, он сидит лицом к берегу и ждёт моего сигнала остановиться. Лодка огибает причал, поворачивает налево и постепенно отдаляется в сторону обнаруженного мной провала. Поток провода неторопливо разматывается, вижу, как тонкая нить погружается в воду. Вот Гилберт вскинул руку, это значит, что осталось несколько витков. Достаточно, около ста метров от берега, вижу всплеск, Гил бросил якорь. Рейли ставит крестик на карте озера, первая точка подрыва, прямо над пропастью.— Энсли, номер два! Пошел!К костылю приматывается второй провод, мерный плеск весел… Тишина на причале, провод постепенно погружается в воду. Лодка номер два занимает позицию в полусотне метров от Гилберта, на пропасть я решил потратить четыре снаряда. Второй крестик на карте Рейли.— Сирил, давай, с Богом…Получаю лёгкую ироничную усмешку, он ничего не ответил. Гребёт подчёркнуто спокойно и размеренно, его лодка замирает прямо напротив острия Треугольника. Оглядываюсь, вижу Роберту и Джил, блеск стекол бинокля. Они отказались подниматься на вершину, пока мы здесь, и кончено. Рядом с ними неподвижно застыл Мейсон, мне показалось, что он до последнего не верил, что все — всерьез. На карте появляется очередная отметка и она передается мне.— Мистер Рейли, ваша очередь.— Удачи нам, Клайд.Спустя несколько минут аккуратно наношу на карту позицию лодки номер четыре. Подумал мгновение, и добавляю пятую отметку. Острие мыса охватил ровный полукруг. Пятая отметка — это я. Быстро приматываю к костылю свой провод, выпрямляюсь. Сзади тихо доносится…— Клайд…Обернулся, и встретил взгляд широко распахнутых глаз. Нет слез, нет страха. Роберта просто смотрит и вбирает каждую чёрточку моего лица, как будто старается запомнить навсегда. Вижу, что поодаль стоят Джил и Мейсон, не пытаясь приблизиться. Прошептал, спрятав лицо Берты на своей груди, нам все равно, пусть смотрят.— Милая, я ненадолго, скоро вернусь. Хорошо?Она только кивнула, ничего не сказав и сильнее прижавшись ко мне. Погладил ее по голове, пальцы зарылись в густые пушистые волосы, она подняла бледное лицо, порывисто вздохнула и шепнула.— Иди, Клайд…И ее маленькая твердая ладонь подтолкнула меня к лодке. Она резко повернулась и быстро пошла прочь, почти побежала. Не оглядываясь. Отплывая, я увидел, как она плачет, как Джил обняла ее… Как не отрываясь смотрит на меня… На Сирила… На нас обоих. И как Мейсон беспомощно смотрит на них, не зная, что сказать, что сделать… Весла медленно опустились в воду. Бросил взгляд вправо, Найт уже занял место у штурвала катера номер два, когда я отдалюсь на пятьдесят метров, он включит двигатель. Пункты плана последовательно сменяют один другой, пока все идёт без помех и нарушений. Ну, Клайди-маленький, поехали… Лёгкий скрип весел в уключинах, трое на берегу медленно отдаляются. Мейсон что-то говорит, рукой показывая наверх, на вершину. Широкие витки провода неторопливо уходят в воду, тихий плеск весел. Я уже почти на месте, замыкая сеть. Посмотрел на небо, на высоко поднявшееся солнце, подставил щеку под едва чувствующийся ветерок. Погода как на заказ, вода не особо холодная, освещена хорошо. Течений вчера в этом районе не обнаружил, сноса не должно быть. Все. Складываю весла, в воду бросаю небольшой, но тяжёлый якорь. Поднимаю руку, подавая общий сигнал, Найту и остальным. Катер номер два уже вышел в акваторию и пока держится в стороне, слышу, как его двигатель негромко гудит на холостых оборотах. Перевожу взгляд дальше, на катер Ричардса, они встали точно против вершины мыса, метрах в двухстах за Сирилом, ждут.Увидев мой сигнал, Найт увеличил обороты, вижу, как за кормой вскипел белый бурун, катер развернулся в мою сторону. Его корпус погнал небольшую волну, слегка качнувшую лодку, обеспокоенно посмотрел, не начало ли ее сносить, не натягивается ли провод. Нет, якорь держит, провисание нормальное. Пока Найт маневрирует, осмотрел видимые мне две лодки, Сирила и Рейли, как они выглядят. Стоят точно в выбранных местах, якоря отданы, весла сложены. Делаю знак Сирилу взглянуть на его соседей, Гилберта и Энсли. Он понял, и спустя мгновение вижу поднятый кулак и кивок, хорошо.— Мистер Грифитс, поднимайтесь.Найт аккуратно встал бортом вплотную, выбросив небольшой трап. В последний раз посмотрел на то, как все выглядит. Ящик посередине, взрывателями к корме, провод уходит в воду, свободно провиснув. Снова оценил направление и силу ветра, снос все же будет, но не критический, успеем. И я поднимаюсь на борт, теперь нельзя терять зря ни минуты.— Вперёд, к номеру четыре! Будем подхватывать на ходу, Найт, по внешнему обводу. За линию не заходить, порвем винтом провода.Он бесстрастно кивнул, замедляясь, чтобы Рейли успел зацепиться. Сумеет?— Мистер Рейли, мы не останавливаемся, хватайтесь на ходу! Найт, ровнее!Наклоняюсь и протягиваю ему руку, есть. На вид ему хорошо за пятьдесят, но в отличной форме. Неудивительно, с таким образом жизни… Рейли выпрямился рядом со мной, отдуваясь.— Клайд, могли бы предупредить заранее.Пожимаю плечами, не отрывая взгляда от приближающейся лодки Сирила, он уже стоит, умело балансируя ногами.— Мало времени, мистер Рейли, сэкономим минут десять на остановках.Он кивнул, ничего не ответив. Катер поравнялся с лодкой, Сирил ухватился на перекладину трапа и одним отточенным движением поднялся на борт. Рейли только хмыкнул, покачав головой.— Откуда же вы такие взялись, в нашей глубинке… — он произнес это негромко, но так, чтобы мы услышали.Сирил пожал плечами, промолчав. Я тоже решил никак не реагировать, не время и не место. Тем временем к нам поднялся Энсли, и Найт осторожно подошёл к последней лодке, к Гилберту. Он встретил нас характерной чуть насмешливой улыбкой, я протянул ему руку.— Подъем, братец! Пора уходить.Очередной пункт плана выполнен вовремя и без отклонений, лодки с зарядами стоят в намеченных точках, люди собраны. Найт заложил крутой поворот и увеличил скорость, по широкой дуге возвращаемся к причалу. Туда, где торчит посреди настила глубоко вбитый стальной костыль, где сходятся пять проводов. Неподалеку на берегу стоят трое, Роберта, Джил и Мейсон, так и не оставивший их. Вижу, как поблескивают стекла бинокля, направленного на нас. Ждёт… Негромко произнес, не заметив, что Гилберт стоит рядом.— Откуда она взяла бинокль?Послышался тихий смешок брата, он показал на нашего рулевого.— Найт ей дал, Клайди. Она увидела у него этот бинокль и попросила.Не сдержался и удивлённо присвистнул, вот это да… Гилберт взялся руками за прутья ограждения и посмотрел на берег, вздохнул.— А всего-то чуть больше недели назад он пристал к ней в поезде, чтобы тебя спровоцировать.Мне стало вдруг интересно, я взглянул на неподвижную фигуру у штурвала, на приближающийся причал.— А если бы я не сдержался и устроил там драку, что бы было? Он дал бы себя избить?Гилберт помолчал, и посмотрел на меня, задумавшись.— Найт сумел бы удивить даже тебя, Клайд.Усмехнулся, да, пожалуй.— Берта его до сих пор побаивается, хотя… — снова посмотрел на ее фигурку, на руки, сжимающие бинокль, — теперь, думаю, уже нет…Причал. Теперь действовать быстро и четко, единым движением всех частей плана.— Сирил, приступаем.Он кивнул и прыгнул на настил, за ним я. В моих руках сумка с инструментами, быстро иду следом, прислушиваясь к начавшемуся шуму вокруг. На ходу делаю знак Мейсону, он знает, что делать и быстро уходит к оружейной пирамиде. Роберта делает движение, как будто хочет подойти, вижу, как Джил ее удержала за локоть, что-то сказав.Сирил садится прямо на настил возле костыля с проводами, несколькими движениями распутывает их и выкладывает на доски. Я уже рядом, сумка раскрыта.— Нож!Сирил до последнего решил не зачищать концы, какое-то фронтовое суеверие, не иначе. Я пытался его вчера убедить, он упёрся, и ни в какую. Наблюдаю за его уверенными движениями, с лезвия изогнутого ножа на настил летит темно-коричневая стружка, ее становится все больше. Пять блестящих медных жил готовы, Сирил складывает их вместе.— Плоскогубцы!Передаю инструмент, забираю нож. Раз, два, три — зачищенные концы переплетаются наподобие женской косы и плотно сжимаются по всей длине. Готово.— Провод, нож!Быстро готовится конец второго, сухопутного провода. Пока Сирил работает, успел кинуть взгляд на Рейли, он следит за лодками. Вот успокаивающе поднял ладонь, все в порядке, на местах. Новый блестящий конец надёжно обматывается вокруг ''косы''.— Плоскогубцы!Вся получившаяся связка ещё раз плотно обжимается на всем протяжении, обеспечивая непрерывный контакт.— Обмотка!Передаю рулон специальной эластичной ленты, все надёжно покрывается витками внахлест в несколько слоев. Подрывная сеть готова. Теперь последнее, то, что так любят показывать в фильмах про войну — бег с катушкой. Только бежать сейчас не нужно, размотаем спокойно. Сирил выпрямляется и молча указывает — вперёд! Катушка у меня, начинаем движение в сторону берега, все покидают причал. Вот и намеченная заранее позиция, прямо по центру острия Треугольника, на берегу. Все лодки как на ладони, застыли перед нами неподвижным полукругом. Но нет времени смотреть, в любой момент может измениться погода, подняться ветер, и тогда — плану конец. Катушка с размаху ставится на песок, я отхватываю от нее провод и быстро уже сам зачищаю его, пока Сирил готовит подрывную машинку.— Клайд, я готов. Провод!Прежде чем соединить с разъемом машинки, он вогнал его в небольшой прибор, извлечённый из бездонных глубин саперной сумки. Невольно заинтересовался, пригляделся поближе, к нам подошёл и Гилберт. Краем уха слышу, чем заняты Рейли и Мейсон, они тоже действуют. Негромко спросил, указав на стрелку, которая немного отклонилась от нулевого положения.— Что ты делаешь?— Проверка сопротивления в сети, четыре ома. Все в порядке. Можно подключать.Мысленно хмыкнул, неплохо же их учили. И в следующую минуту все вдруг закончилось. Мы готовы. Посмотрел на часы.9.35— Берт, Джил, бегом наверх, не останавливаться до самой вершины, у вас пять минут!— Клайд…Глаза сухие, губы решительно сжаты, ее тоже захватило происходящее. Щеки бледные, но лицо собранное и решительное, слезы и страхи позади. Вот такая она у меня, может раскиснуть, но стоит ей взять себя в руки — просто умничка, Старик может ей гордиться. Джил же в своей стихии, решительные действия, рядом подруга, что ещё надо? Как же ей, наверное, бывало скучно в захолустном Ликурге… Лицо раскраснелось, волосы повязаны воинственного вида банданой, в такой же красуется и Берта.— Клайд…— Что?— Люблю…Прижимаюсь лбом к ее лбу, глаза в глаза. Шепнул.— Люблю… Иди.Легонько подталкиваю ее к тропинке, киваю Джил. Она просто подошла ко мне и протянула руку, ее пожатие крепкое и горячее. Ничего не сказала. Вот, быстро пошли, вскоре исчезнув за поворотом. Взгляд на часы, и я поворачиваюсь к позиции подрыва. Мейсон, Энсли и Рейли уже здесь. Найт надёжно пришвартовал катер к столбам причала и сошел к нам. Ричардс, Маккой и Сэлливан наготове точно напротив нас в трёхстах метрах, их катер неподвижен.9.43Взгляд наверх, вижу поднятые руки Роберты и Джил, и тут же засверкали стекла их бинокля.— Сирил, готов?Кивок, он стоит на коленях, между ними в песок плотно улеглась подрывная машинка, рука уже на пусковой рукоятке. Сирил не смотрит на озеро, полная сосредоточенность. Его глаза сейчас — мы. Последний раз окидываю лежащий перед нами ровный, пока ещё ровный полукруг неподвижно застывших лодок. Небо… Снова эти лёгкие облачка, как перед поединком… Обострившийся слух ловит посвистывание ветра в ветвях стоящих за нами сосен, вот защебетала какая-то пичуга… Скрип гальки, Мейсон переступил ногами, не в силах сохранять неподвижность. Вдыхаю запах прелой зелени, уже нагретого песка, и — поверх них — отчетливо наложившийся привкус оружейного масла. У нас всё готово. И чувствую, слышу… Слышу тишину на вершине, там Роберта и Джил не отрывают от нас взгляд. Быстрый стук сердца…— Господин прокурор, все готово?Я и Найт. Так мы решили. Конечно, мне предпочтительнее Сирил, но он занят с подрывной машинкой и отвлекать его не хочу.Мейсон передает мне тяжёлый крупнокалиберный ''ремингтон''. Второй берет Найт, взвешивает его в руках, примеряясь к балансу. Вижу, как он прикинул расстояние и упреждение, направление ветра. Улыбнулся уголком рта, я в нём не ошибся. Выходим к самой кромке воды, Сирил остаётся позади нас, ждёт сигнала. Справа — Гилберт с секундомером, отсчёт времени. Слева — Рейли, корректировка огня, контроль детонации. Мейсон отошёл в сторону, сейчас ему дела нет. Пока мы с Сирилом готовили машинку, он с начальником охраны снаряжал оружие. Оказалось, служил в армии и имеет некоторый опыт. Энсли держит наготове ещё две заряженные винтовки, на случай осечки или неисправности. Сухой бесстрастный голос Рейли.— Номер один и два — цельсь! Гилберт, наготове! Стрелки — жду сигнала.Первые цели — две лодки над провалом, они уйдут под воду раньше остальных. Медленно поднимаю ствол винтовки, плавно навожу на нос, корму, обратно. Важно, чтобы погружение шло ровно, ящики не должны выпасть. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, никаких чувств, второй попытки не будет. Цель захвачена.— Готов. — негромкий голос Найта.— Готов.— Огонь. Отсчёт. — просто произнес Рейли.Два гулких выстрела. На расстоянии ста метров мне не виден результат, моя цель — лодка номер один. Слышу громкое тикание секундомера в руке Гилберта, пошел отсчёт. Рейли поднес к глазам бинокль, спокойно отметил.— Номер один — попадание. Номер два — попадание. Корма.Мне показалось, или я услышал громкий треск вышибленной доски? Мы опускаем винтовки, я изо всех сил вглядываюсь в маленькие силуэты лодок, закачались, начали погружаться? Да! Рейли невозмутимо констатировал, кивнув.— Уходят под воду, господа, все идёт по плану. Ждём.Секундомер мерно тикает, Гилберт не отрывает от него глаз. Беру бинокль у Рейли и подношу его к глазам. Лодки медленно погружаются, крупнокалиберные пули проделали в бортах необходимые отверстия. Все, исчезли, на их месте закрутились воронки. Возвращаю бинокль и переглядываюсь с Найтом, следующая цель.— Минута прошла! — Гилберт не смог сдержать волнения, голос сбился. Он откашлялся и повторил, показав нам секундомер, — минута.Я беру на прицел лодку номер три, чувствуя, как напряжение нарастает, как пальцы Сирила застыли на пусковой рукоятке, как он прикрыл глаза в ожидании команды.— Номер три — огонь! Четыре — огонь! Отсчёт.Четыре выстрела. Быстрая команда Рейли.— Клайд, промах по носу, огонь!Черт… Не торопиться. Не попасть по ящику. Плавно подвожу мушку… С курком надо нежно, как с… Берта бы сейчас покраснела и обозвала охальником… Как будто я не вижу, что она обожает, когда охальничаю. Огонь!Даже на расстоянии почувствовал, что попал куда надо. Рейли подтверждает.— Погружение идёт нормально. Стрелки — номер пять. Огонь! Сирил, готовность!Или лодка номер пять стала ближе к берегу, чем остальные, или зрение обострилось настолько, что увидел, как она вздрогнула от попаданий тяжёлых крупнокалиберных пуль, закачалась от хлынувшей внутрь воды. Уходит вниз. Все заряды уже на глубине, провода погружаются все больше.Готовность. Лодки один и два уже глубоко погрузились в котловину, остальные прошли примерно половину пути до дна. Пора. Найт аккуратно кладет винтовку на подстилку, оставляю свою рядом.— Все назад, быстро! — Рейли отходит за спину Сирила последним, убедившись, что на берегу никто не остался, — ложись!Выхватывает револьвер и даёт два выстрела в воздух, вижу, как за кормой катера агентов вскипело белым, они спешно отходят ещё дальше. Оглядываюсь на вершину, там абсолютно безопасно, но все равно тревожусь за девчонок. На секунду позавидовал им, сверху будет потрясающее зрелище, мы же ничего толком не увидим. Стоят, заразы, вцепились друг в друга и не уходят. А ведь было велено после двух выстрелов прятаться…— Сирил, отсчёт! Три… Два… Один…Его фигура собралась ещё больше, пальцы плотнее обхватили рукоятку. Все залегли, накрываю ладонями затылок, уши, плотнее прижимаюсь к тёплому песку. Смотрю на поверхность озера сквозь прищуренные веки. Надо было выкопать траншею. Почему мы про это забыли? Додумать не успел.Берег ощутимо подбросило, по ушам упруго ударил мощный гул, под нами прокатилось колебание. Поверхность воды в местах, где погрузились заряды, выгнулась темными полупрозрачными куполами, которые лопнули с оглушительным грохотом, во все стороны ударили фонтаны воды. Совокупная мощь обрушившегося на глубины озера гидростатического удара вызвала волну, с неодолимой силой ударившую по пляжу. Уже со всех ног улепетывая к лесу вместе со всеми, подумал, а ведь Сирил предупреждал… Видимо, немного опоздали с подрывом лодки номер пять, и она успела опуститься к самому дну. Бессвязные мысли… Как там Берта и Джил? В ушах звон и чувствую лёгкую дурноту, контузило ударной волной. Сирил отфыркивается от окатившей его воды.— Все живы, все тут? Перекличка!Осторожно выпрямляюсь на слегка подгибающихся ногах и оглядываюсь. Мы успели отбежать до опушки, но окатило всех. Рейли, Найт, Сирил, Мейсон, Энсли. Все живы, все на ногах. А что мокрые, как мыши, не страшно. Тем более, что вскоре все равно почти всем — в воду. На лице Рейли вижу улыбку, которая так не вяжется с происходящим вокруг, что сам рассмеялся. Гилберт и Мейсон изумлённо посмотрели на меня, переглянулись. И вдруг смеяться начали все, даже Найт позволил себе лёгкую улыбку. Получилось. У нас получилось. Руки мелко дрожат, в ушах все ещё тихонько звенит, но прихожу в себя. Рейли вытащил платок и вытер мокрое лицо, отдуваясь.— Молодые люди, если вы будете искать работу, достойную ваших талантов, приглашаю вас в Колон. Уверен, мистер Вайнант найдет для вас подходящее занятие.Услышав это, Гилберт поднял палец и внушительно покачал им, показав на меня.— Сирил пусть сам решает, а Клайд останется в Ликурге, господин Рейли. Ему ещё отрабатывать и отрабатывать понесенный фабрикой ущерб, — слова звучат серьезно, а глаза моего братца смеются.Мейсон тоже достал платок и шумно высморкался, покрутив головой.— Я до последнего сомневался, что получится, слишком все это происходило быстро и неожиданно. Мы тут к такому темпу и размаху не привыкли, знаете ли… — он попытался высморкаться ещё раз, но вдруг смущённо убрал платок, глядя мне за спину.Обернулся. Ко мне бежит Роберта, на ходу перепрыгивая через камни, ветки и прочие неровности. Невольно засмотрелся, никогда ещё не видел ее бегущей. Выше по тропинке показалась Джил, при виде нас она развела руками, дескать, пыталась удержать, но сами видите… И осторожно начала спускаться. А Берта прямо передо мной все-таки споткнулась, испуганно вскрикнула, и если бы не успел ее подхватить, пропахала бы носом хорошую борозду. Чудо мое в перьях… Все молчат. А она зарылась лицом в мою мокрую грудь и затихла, ничего не говоря. Слова никак не произносятся, глажу ее по пушистой голове, волосы разметались по плечам, она крепко обняла меня. Краем глаза вижу, как Мейсон быстрым движением вытер подозрительно заблестевшие глаза и отвернулся.В реальность нас вернуло деликатное, но настойчивое покашливание, Рейли показал мне часы, пора. План только начал выполняться. Тихо шепнул Роберте на ухо, погладив по голове.— Берта, пора. И вам с Джил надо заняться делом, помнишь?Так же тихо прошептала в ответ, шмыгнув носом и подняв на меня лицо.— Скорее бы все закончилось, милый. Хочу домой…— Скоро. Сейчас иди, Джил ждёт. А мы…— Клайд!Окрик Рейли резок и сух, с его лица исчезла улыбка. Что опять не так? Пока мы стояли с Робертой и перешептывались, все собрались вокруг Джил, которая что-то объясняет. И это от ее слов внезапно сгустилось напряжение.— Что случилось, Джил? — мы с Робертой подошли ближе.Ответил Рейли, посмотрев на часы. По плану нам через десять минут надо быть на воде и начать поиск. Его слова прозвучали в полной тишине, я стиснул зубы, услышав их.— Джил сообщила о четырех взрывах, Клайд, — Рейли впервые выглядит растерянным, он посмотрел на Сирила, тот слегка развел руками.— Господа, такое случается, все могло быть — вода попала в контакт, не сработали взрыватели… Уже не сказать точно.Я спросил, тоже посмотрев на часы, время неумолимо заканчивается, и меня интересует только два момента. Роберта ловит каждое слово, не отпуская мою руку. Она будет рядом до последнего.— Джил, ты уверена, что было только четыре взрыва? Как ты это знаешь? Мистер Рейли, вы же следили за детонацией, что вы видели?Он уже овладел собой, растерянность во взгляде исчезла.— С берега было плохо видно, Клайд, и почти сразу пошла волна. Девушкам с вершины открывался куда более широкий обзор, — он тоже повернулся к Джил, — мисс Трамбал, что конкретно вы видели?Джил закусила губу, стараясь вспомнить все точно, посмотрела на Роберту, приложила ладонь ко лбу.— Мы с Бертой стояли на вершине и смотрели в бинокль, точнее, она смотрела и рассказывала, что видит… Мы менялись…Рейли нетерпеливо поднял руку, Джил остановилась, вопросительно на него посмотрев. Он неожиданно мягко произнес.— Мисс Трамбал, прошу вас… У нас очень мало времени, расскажите про взрыв, и только про него. Вот, смотрите.Он показал ей карту с отметками, она взяла ее и вгляделась. Кивнула, поняв, что требуется, Рейли протянул карандаш.— Отметьте точками увиденные вами взрывы. Миссис Грифитс, вы ведь тоже смотрели? Не поможете? Два глаза хорошо, а четыре лучше.Роберта смутилась и виновато на меня посмотрела, потом и на Рейли.— Простите, я… Я закрыла глаза и ничего не успела увидеть. Только слышала… Мне Джил потом рассказала.Рейли пожал плечами, вздохнул и снова повернулся к Джил, которая закончила отмечать. Критически осмотрела свою работу и протянула карту обратно.— Вот, мистер Рейли, было так. Слева от мыса один взрыв, и потом здесь, здесь и здесь.Молчание. Роберта обеспокоенно посмотрела на меня, на Джил, на всех.— Ты уверена? — я задал этот вопрос, совершенно по-детски надеясь, что сейчас Джил ещё раз подумает, и скажет, что, конечно же, был и пятый взрыв, вот здесь.Она упрямо сжала губы, ещё раз посмотрела на карту, прикрыла глаза, вспоминая.— Да, уверена. Четыре взрыва.10.20Застучал двигатель, причал начал удаляться, Найт заложил плавный разворот влево. Идём к пропасти, я и Сирил нырнем там. Гилберт и Энсли на втором катере возьмут на себя центр и правую сторону. Катер Ричардса подошёл ближе, с него нырнут Сэлливан и Маккой. Там же имеются сети и багры — где дно досягаемо, будем тралить вслепую. Рейли пошел с нами, не захотел оставаться на берегу. Джил и Роберта наводят порядок в потревоженном волной лагере, а также раскладывают содержимое большой медицинской сумки. Пусть навыков у них никаких, но приготовить все смогут, пусть занимаются. И Роберта при деле, подальше от нехороших мыслей. Мейсон также остался на берегу, здесь ему делать нечего. Его работа начнется, если мы обнаружим Кэтрин.10.30Осматриваю ещё совсем недавно взбаламученную поверхность воды, сейчас она спокойна, как будто здесь ничего не произошло. Совсем ничего. Рейли поднес к глазам бинокль, обвел озеро по кругу. Видно, как с двух соседних катеров в воду спрыгнули Гилберт, Энсли и агенты. Поиск начался. Только мы все никак не оставим надёжную прочную палубу.— Надеетесь, что нырять не придется? — спрашиваю, снимая рубашку. На мне остались только лёгкие широкие штаны до колен. Так же одет и Сирил, он уже готов и стоит возле борта. Рейли чуть пожал плечами, опустив бинокль.— Да, надеялся, Клайд. Мне не даёт покоя невзорвавшийся заряд, — он указал пальцем прямо вниз, в воду, — он сейчас лежит там. И вы сейчас туда нырнете.Невольно поежился от его тона, надеюсь, это сошло за реакцию на прохладный ветер. Да, неуютно, если честно.— Сирил, оно может взорваться?Вспомнилась его мрачная шуточка о штатовских снарядах и ''русской рулетке'', как в воду смотрел… Или накаркал, умник. Он покачал головой, тоже внимательно оглядев озеро, мы все ждём, а вдруг… Вдруг сейчас где-нибудь появится светлое пятно… Кэтрин… Нам не хочется идти здесь в воду, мы с Сирилом одной породы, умеем чувствовать. И оба сейчас ощущаем ''взгляд ангела'', он смотрит. Сюда.— Нет, не может, — голос прозвучал уверенно, — вы же видели, когда мы вытащили обрывки проводов. Контакта с подрывной машинкой больше нет, нечему замкнуть запал. Да и вода, скорее всего, от взрыва проникла внутрь снарядов.Сирил ещё раз отрицательно качнул головой, взялся за поручень, перешагнул через борт на выброшенный небольшой трап.— Взрыва быть не может.Внимательно посмотрел ему в глаза, взгляда он не отвел. Тихо спросил.— И в ящиках снаряды у вас не взрывались?Он усмехнулся.— Нет.И отпустил трап, уйдя в воду, не сказав больше ни слова. Пора и мне, поднял руку, Рейли кивнул. Через секунду меня окружил тихий зеленоватый полумрак, пронизанный лучами солнца.ДжилУ нас пять минут, мы переглядываемся с Бертой, в ее глазах вижу мучительное колебание. Она не хочет идти. Клайд уже отвернулся и вместе со всеми идёт на берег, готовить взрыв. Роберта не отрывает от него влажно заблестевшие глаза, кусает губы. Я уже знаю эту ее манеру, если делает так — значит изо всех сил сдерживается. Внезапно мелькнула совсем неожиданная мысль, Господи, убереги меня от такой любви… Я не выдержу, просто не выдержу такого, если доведётся. Как она живёт с этим, каково им с Клайдом? И ещё эта история с перевоплощением… Скорее бы все закончилось и мы уехали отсюда. Хочу потом забрать Роберту, посадить в автомобиль и поехать. Хоть на Двенадцатое, хоть в ''Казино'', хоть… Не знаю, куда. Да просто посидеть мороженое поесть, в кино пойти. Конечно, перед этим надо как-то уговорить ее сменить гардероб и это будет сложная задача. Гордости в ней хватит на дюжину аристократок, стоит ей только перестать стесняться и смущаться по всяким пустякам. Какое у нее лицо было у прилавка с сувенирами... Я всего-то хотела заплатить шесть долларов за забавный брелок в виде зайца. Нет и нет. Гордячка... Ночью долго болтали в палатке, никак не могли уснуть. О разном… Смеялись, забыв на время, зачем мы здесь, забыв о Кэтрин и ее убийце. Роберта очень смешно рассказала о визите к врачу, и как они с Клайдом ели мороженое в Гловерсвиле. Да уж… А фразочку про ''больше-меньше'' я запомню, может пригодиться. Думала, умру от смеха… Но каков действительно охальник наш новый Клайд, ужас… Роберта рассказывала, забавно округлив глаза, но видно, что она мужа обожает и ей нравится. Вот интересно, от того, исчезнувшего Клайда, так и несло похотью, эти его масленые взгляды… Бывало противно и не подавать виду помогали только воспитание и манеры. И при этом он всегда был вежлив и ничего себе не позволял, даже с Сондрой, я это точно знаю. А сейчас… Вот, Берта рассказывает, он такое может ей сказать, что она иногда готова сгореть от смущения. И при этом — ничего похожего на прошлую брезгливость, и взгляд у него твердый, прямой и внимательный. Очень хороший взгляд, надёжный, ему хочется доверять. Я совсем неопытна… Так, мимолётные объятия, пара поцелуев без особой страсти. Было раз, кое-кто попытался зайти дальше, но я ничего не позволила. И все. Берта, конечно, очень, и даже слишком впечатлительна, все принимает близко к сердцу, может и заплакать, и раскиснуть там, где я только рассержусь или просто посмеюсь. Вспомнить хоть ''Спенсер'', ну что такого я ей сказала, в принципе? Нет, не хочу. Оно в прошлом, пусть там и остаётся. А вот об этом если… Смотрю на Берту с какой-то даже завистью. Она меня старше, замужем и уже ждёт ребенка… Вчера вечером она вернулась из леса, куда они от всех улизнули с Клайдом, такая сияющая и веселая, что я все поняла. И не удержалась, спросила кое-что о… Ну и мне очень любопытно, что такого он ей говорит… Берта, Берта… Покраснела, как маленькая девочка, смутилась и не захотела ни о чем говорить. Я даже обиделась ненадолго, а ещё подруга… Кого мне, если что, спрашивать, Гертруду? Она ещё с куклой спит, это наш большой секрет…Я слишком задумалась, глядя, как Роберта смотрит вслед Клайду, мысли промелькнули быстрой чередой, и я возвращаюсь на опушку леса. Хватит, Джил. Все — потом. Сейчас — наверх, хочет Роберта или нет. Тихонько говорю ей, дотронувшись до плеча.— Берт, идём.Осторожно беру ее за руку, она ничего не ответила, кивнула, и вот мы поднимаемся по узкой извилистой тропинке. Поворот — и нас окружил густой сосновый лес, дорога начала забирать вверх, вдоль неровной скалистой стены. На шее Роберты висит бинокль, она крепко прижимает его к себе, чтобы случайно ни обо что не ударить. На ходу спрашиваю, показав на него.— Откуда он у тебя, Клайд дал?Она с улыбкой покачала головой, поднимаясь следом за мной по становящейся все круче тропинке. Протянула ей руку, Берта осторожно переступила через торчащий корень, положила ладонь на живот. Я вчера случайно подглядела, когда она переодевалась на ночь, уже видно беременность. Так необычно… И ей очень идет… Опять я унеслась куда-то, только бы не думать о том, что происходит сейчас внизу. Вершина уже совсем близко, мы хотим успеть до того, как они начнут, чтобы все увидеть.— Отдохни немного, Берт. Как твой живот, как дочка? Вот, попей.Она благодарно кивнула, отпила несколько глотков воды из протянутой мной бутылки. Вытерла вспотевший лоб и вернула воду мне.— Ты тоже пей давай, Джи, — ее интонация очень похожа на клайдову, когда он начинает командовать, я хихикнула, приложившись к горлышку.— Ты уже командуешь, совсем как Клайд.Она кивнула и с забавной важностью произнесла, явно копируя мужа. Получилось не очень, зато смешно.— Это называется ''водная дисциплина''! — Берта что-то вспомнила и добавила, — ещё в первые дни, на фабрике… Я ничего не ела и не пила целыми днями, ну… Экономила на роды и ребенка.Я внимательно слушаю, когда она так начинает рассказывать, мне интересно каждое слово, это ее жизнь, это… Это ее мир, в который я так неожиданно попала. Мы уже вышли на вершину, залитую лучами утреннего солнца. Роберта продолжает, медленно подойдя к обрыву, я взяла ее за руку и остановила. Слишком близко.— Я зашла к нему в конторку, он так на меня кричал, Джи, представляешь?Удивлённо поднимаю брови, Клайд? Кричал? На Роберту? Невозможно. Последнее слово произнесла вслух, она усмехнулась.— Мне тогда немного было надо, чтобы почувствовать, что на меня кричат, — Берта поднесла к глазам бинокль, я тоже посмотрела вниз, на берег, — конечно, он не кричал по-настоящему, но… Знаешь…— Что?— Наверное, в этот момент я в первый раз сказала себе — Роберта, что-то не так. Это не тот человек, другой.— Почему?Как у нас с Бертой бывает, совершенно неожиданно начался разговор, при этом мы не отрываясь смотрим вниз. Клайд все нам объяснил, поэтому происходящее там понятно. Берта опустила бинокль и посмотрела на меня.— Того человека никогда не интересовало, как я себя чувствую. Он не интересовался, почему я не хожу на обед, не приношу из дома завтрак и даже не пью. Он увлекся Сондрой, думал только о ней, хотел быть с ней… А я… Я просто мешала ему и должна была исчезнуть, освободить его. Так было. Знаешь, Джи, Ольга даже пыталась угощать меня своими сэндвичами, а я отказывалась, — Берта вздохнула, — ей самой приходилось трудно, я не могла у нее ничего брать.Покачала головой, ничего не сказав. Вот так, значит… Она сидела напротив, в десяти футах, а он ничего не замечал. И Берта как прочла эту мою мысль, я невольно вздрогнула.— И вдруг — он заметил все это, он увидел, как Ольга хотела меня угостить, а я не взяла. И все понял. Как он со мной заговорил… Я ещё пыталась что-то сказать, спорить по старой памяти… Знаешь, что он сказал?— Что?— Просто велел замолчать. И отправил в дамскую комнату пить воду, как лекарство, сразу четыре или пять стаканов. И потом просто кинул мне на колени пять долларов на обед. Тот человек никогда бы так не поступил. И взгляд… Холодный, колючий, внимательный… А за этим всем — привязанность ко мне, забота, желание помочь… Вот так я все и поняла.Ответить я не успела. Берта схватила меня за руку и показала вниз, на стоящих у самой воды Клайда и Найта.Пока мы шли наверх, пока разговаривали, там, на песчаном пологом берегу, все закончилось. Двое стоят на границе песка и воды, к самым их ногам медленно подкатываются маленькие волны, подступают… И, обессилев, уходят обратно в породившие их глубины. Плавно поднимаются стволы тяжёлых винтовок. Мы с Бертой замерли, завороженно глядя на размеренное движение оружия в руках двух воинов. Молчание на берегу. Тишина на нашей вершине. Кажется, застыл весь мир, и движение сохранилось только в этих руках, готовых выпустить смерть. Как это красиво… Кажется, нет сейчас ничего совершеннее двух неподвижных фигур… Трёх. Взгляд ловит Сирила, так же застывшего на коленях позади них, его рука тоже ждёт момента, когда высвободит страшную силу, покоящуюся в пяти лодках. Грозный полукруг охватил Треугольник и мы на его вершине, все перед нами, как на ладони. И я поняла, почему так неожиданно, казалось бы, совсем не к месту, мы с Бертой заговорили о Клайде, об их истории. Сейчас мы смотрим на него — настоящего. Как смотрели из окна особняка в Ликурге, когда он на глазах у всех голыми руками убил человека. Он умеет убивать. И сейчас он просто продолжает свою битву, за Роберту, за всех нас. За меня… ?Ты очень дорога нам… Мне…? — его тихий голос вдруг донёсся как будто бы оттуда, как будто он заговорил со мной… Клайд… Я все еще люблю тебя… Прости… Удачи тебе… Всем нам.Два гулких выстрела слились в один громовой раскат, эхо прокатилось от края до края озера. Шумно взлетели потревоженные птицы и низко над водой понеслись прочь, суматошно взмахивая крыльями. Улетайте, бегите подальше, вам сейчас здесь не место. Берта вздрогнула, схватила меня за руку, не отрываясь от бинокля.— Джи, смотри, он попал! Прямо доску вышибло!— Дай бинокль!Быстро навожу его на первую лодку, точно, вижу, как хлынула вода, нос начал уходить вниз. И тут же — второй залп, полетели щепки и обломки крашеного дерева.— Попал, Берта! Смотри!Успела увидеть, как лодка вздрогнула, закачалась и вся осела, погружаясь. Как Клайд и говорил, ровно, чтобы не вывалить ящик со снарядами в воду. Делаю невольный шаг к обрыву, чтобы получше рассмотреть, Роберта хватает меня за руку и оттаскивает назад.— Осторожно, отойди! Вот, отсюда гляди.И снова передает мне бинокль, сжав руки перед грудью, как в молитве. Да, впору начать просить Бога о помощи и успехе. Вдруг усмехаюсь, а, может, попросим Старика? Эй, ты ведь сейчас все видишь, слышишь? Поежилась от этой мысли, а если и впрямь слышит? Навела бинокль на берег, стрельба продолжается, первые лодки уже погрузились, на их месте медленно закружились неглубокие воронки. Огонь перенесен на лодку номер три. Клайд все нам растолковал заранее, помню восхищённые глаза Берты, когда она это услышала. Надеюсь, свои чувства я сумела не показать, и ещё раз подумала о том, насколько Роберте не повезло тогда, с тем… И насколько счастлива она сейчас, получив такой дар… Его… Клайда. И насколько счастлив он, получив в дар ее. Как будто… Как будто мечтал о ней уже очень давно…Все лодки поражены и ушли под воду именно там, где и было надо. Клайд с Найтом кладут винтовки, Рейли даёт отмашку и все быстро отходят от берега. Мы с Бертой переглянулись и тоже невольно попятились назад, страшно… На вершине высоко, совершенно безопасно, потому мы здесь. Но все равно, сюда явственно достает дыхание смерти, разнесшееся над озером, когда последняя лодка исчезла в его глубинах. Рейли поднял руку с револьвером и дал два выстрела в воздух, это сигнал катеру из отеля, там ещё три агента. Вижу, как он поспешно отходит дальше от нашего берега. Невольно заговорила шепотом, как будто даже громкий голос сейчас может вызвать… Что? Не знаю. Пробовать не хочу.— Берта, Клайд велел прятаться, когда Рейли даст два выстрела. Идём туда? Спустимся немного…Показываю на то место, где начинается спуск вниз, тропинка там расширяется довольно удобной площадкой, скрытой надёжной скалой. Она мотнула головой, крепче сжав бинокль.— Нет, я останусь. Здесь безопасно.— Но Клайд…Роберта упрямо сжала губы, смотрит мимо меня, вниз. Это выражение лица мне уже хорошо знакомо. ''И кончено.'' — любимая присказка. Спорить с ней сейчас бесполезно.— Хорошо, остаёмся здесь. Но если что — бежим. Поняла?Меня саму захватило происходящее, не отрываясь, смотрю теперь на Сирила, на его руку. Прошептала.— Дай бинокль… Пожалуйста…Навожу его и вижу, как все внезапно упали на песок, Клайд накрыл голову ладонями. Отметила привычность этого движения, да, ему явно не впервой… Пальцы Сирила сжались на рукоятке, сейчас… Затаила дыхание, чувствую, как рядом замерла Роберта. Испуганный шепот, пальцы вцепились в мой локоть, дрожат.— Страшно, Джил…Она перепугана, глаза зажмурены, но даже не думает бежать. В этом — вся Роберта. Мне тоже очень не по себе, но мы держимся. Вцепились друг в друга, как тогда у окна… И стоим. Сейчас… Ну же, Сирил… Давай! Обняла Роберту за плечи и крепко прижала к себе, ее рука так же сильно держит меня, другая на животе, прикрывает. Держись, подруга! Ну!В первую секунду, казалось бы, ничего особенного не произошло. Даже подумала, что ничего из затеи Клайда не вышло и почти расслабилась. Не успела. Страшной силы удар, казалось, подбросил нас, и тут же обрушился низкий гул, идущий из-под воды. Ее поверхность, там, где погрузились лодки, сначала неторопливо, потом рывком приподнялась — и четыре полупрозрачных водяных купола вздулись огромными пузырями. Через мгновение они лопнули со страшным грохотом, и на берег ринулась волна. Боже… Мы вскрикнули от страха, увидев, как фигурки людей метнулись от нее к лесу, не успевая… Господи, да бегите же! Они успели, волна только вымочила их до нитки и краем задела лагерь, после чего бессильно отхлынула обратно в озеро. Получилось! Мы схватились с Робертой за руки и вместе крикнули это, во весь голос.— Берт, получилось! У них получилось! Ты видела?Мы смеемся. Боже, сейчас там может всплыть Кэтрин, а мы смеемся, вот такая странная наступила реакция. Роберта покачала головой, почему-то смутившись.— Нет, я глаза зажмурила от страха, и ничего не увидела, — пожала плечами, виновато улыбнувшись, — всегда я так, пугаюсь и зажмуриваюсь.Она прижала ладони к ушам, потрясла головой, несколько раз сглотнула. Я последовала ее примеру, в голове стоит звон, и чувство, как будто ее обложили ватой. Клайд предупредил, что так может быть, и сказал, что делать. Стало легче и звуки стали слышаться почти обычно. Берта повернулась к тропинке.— Джил, бежим вниз!РобертаКлайд, милый мой, любимый… Я уже спускаюсь и никто не запретит мне подойти к тебе и обнять. Ничего не сказала Джил, но снова видела тебя, когда ты стрелял. Бинокль… Он помог увидеть твои руки, держащие винтовку. Рукава закатаны до середины плеч… Сквозь такие знакомые мне изящные худощавые руки с нервными чуткими пальцами вдруг четко проступили твои — мощные, мускулистые, даже на расстоянии и через бинокль вижу, как сильны твои пальцы, как уверенно они лежат на оружии. Широкие плечи, твердо стоящие на песке ноги, застывшее в готовности тело… Родной… Клайд… Андрей… Прости, что я не смогла потом смотреть, стало слишком страшно и закрыла глаза. Я все-таки бываю слабой и боязливой, твоя Роберта… Твоя, навсегда твоя. Тропинка так медленно двигается навстречу, надо перебираться через корни, обходить камни. А так хочется не осторожно шагать, а перепрыгнуть очередное надоедливое препятствие и просто побежать к тебе. Ведь ты ждёшь меня, я знаю. И не будешь сердиться, когда я… Джил что-то кричит мне сзади, не слушаю, вот, я вижу тебя, совсем близко… Вот, я уже бегу, не могу удержаться… Ай! Все-таки что-то подвернулось под ногу и лечу вперёд… Ой, закрыть живот! К счастью, я споткнулась совсем рядом с Клайдом и влетела прямо в его объятия. Иначе грохнулась бы лицом в мокрую землю, хороша бы я была. И испугалась за Эвелин… Прости, доченька, я не подумала, что надо быть осторожнее… Как ты, все в порядке? Чувствую толчок, слава богу… Ничего не говорю, просто затихаю у Клайда на груди, не обращая внимания, что он мокрый с ног до головы. Пусть… Главное, его руки обнимают меня, прижимают к себе, оберегают. Мои руки так же крепко сомкнулись, пусть чувствует, знает, как я его люблю… Вокруг нас стоят люди, смотрят? Мне все равно, смотрите. Закрываю глаза и слушаю шепот, наслаждаюсь ощущением от его ладони, гладящей мои рассыпавшиеся на бегу волосы.— Берт, нам пора. И вам с Джил тоже надо приниматься за дело, помнишь?Киваю, не отрывая щеки от его мокрой груди.— Помню, милый, мы всё сделаем. Скорее бы все закончилось… Хочу домой…Хочу домой, в наш тихий маленький Ликург, надеюсь, там уже все успокоилось. Хочу на нашу пустынную улочку, войти в дом, чтобы Свит потерся лбом о мою ногу… Ждать вечером Клайда возле ворот фабрики… Или мне ведь можно войти внутрь, я его жена. Вечером пить чай под кленом, я испеку вишневый пирог по своему рецепту. Да, у меня есть несколько и своих рецептов, вот только все не представится случай их попробовать, накормить мужа… Ждать нашу Эвелин… Как мало мне надо, чтобы быть счастливой… Все эти бесконечные поездки, тайны, расследования… Убийства, взрывы… Как я устала… Как я хочу, чтобы все, наконец, закончилось… Забыть, забыть все это...— Клайд!Окрик Рейли вырывает меня из грез, открываю глаза, чувствую, что муж вздрогнул, услышав его резкий сухой голос. Вижу, что все стоят около Джил…Господи… Одна лодка не взорвалась и лежит где-то на дне пропасти, куда сейчас нырнут Клайд с Сирилом. Не надо было мне столько мечтать о доме, судьба не любит, когда строят слишком много хороших планов и обязательно постарается все испортить. Кому как не мне это знать… Клайд объяснил, что волноваться нечего, снаряды не могут взорваться и просто теперь будут там лежать и ржаветь потихоньку, пока не рассыпятся лет через тридцать. Но все-таки… Он будет в воде рядом с ними и это страшно.— Берта, будь молодцом и помогай Джил, хорошо?Киваю, и, наконец, отпускаю его руку. Тихо прошептала, подтолкнув его к берегу, где все уже поднялись на катер. Ждут только Клайда.— Иди, любимый. Со мной все будет хорошо, мы с Эвелин тут, приходи к нам поскорей.Быстро повернулась и почти побежала обратно к Джил и мистеру Мейсону, он остался с нами. Знаю, что если не сделаю так, непременно расплачусь.Нам достался разоренный волной лагерь и к нему — большая медицинская сумка. Клайд велел нам с Джил заниматься наведением порядка и на всякий случай приготовить медицинские принадлежности, вдруг кому-то понадобится помощь. Когда много ныряют и ищут под водой, все может произойти. Услышав это, я поежилась, представив себе, что же это может быть. Клайд тогда усмехнулся и легонько прижал меня к себе, сказал на ухо.— Берта, хватит. Мы продолжаем путь, начатый в Ликурге. ''Грег'', ''Спенсер'', доктор Морроу, озеро Крам. Поняла?— Поняла, любимый.— Вот и славно, действуй. Мы ещё тебя с Джил плавать учить будем, скоро наперегонки вот такое озеро перемахнем, — он подмигнул и украдкой погладил меня по животу, слишком низко опустив руку. Я невольно отпрянула, оглянувшись, а этот несносный прошептал ещё, — пока живот позволяет.— Ну, Клайд, — чувствую, как краснеют щеки, — ну что ты… Смотрят… Я пойду к Джил?А сама не спешу уходить, мне так приятно, когда он… Роберта, все. Клайд уже на катере, а ты здесь помогаешь наводить порядок, очнись-ка… Вот вечером, когда все уснут, можно будет… Обрываю себя уже с негодованием, как стыдно… Вечером тут в лагере уже может быть найденная Кэтрин, а я… Кэтрин, прости… Если слышишь, прости меня… Помню твоё веселое лицо и непонятные красивые песенки, ты их всегда тихонько напевала… Жаль, мы не были с тобой подругами. Жаль? А если бы с Ольгой что-то произошло? Пробила дрожь… Я совсем запуталась, хватит витать в облаках. Джил зовёт, опять будет сердиться, что я мечтаю, а она тем временем работает за двоих.К счастью, лагерь не очень пострадал, волна достала его уже на излёте, обессилев. Снесло одну палатку, разбросало вещи, ну и все мокрое. Мистер Мейсон с помощью Джил быстро поставил палатку на место. А я раскладываю на солнце вещи на просушку и вообще навожу порядок. Прокурор на поверку оказался вовсе не такой страшный, я вообще уже изрядно освоилась в нашей компании и стараюсь не робеть. Но, конечно, мне пока далеко в этом до Джил. Она совершенно свободно разговаривает везде и со всеми, невольно прислушиваюсь к ним, пока ставят палатку неподалеку от меня.— Подайте вот эти колышки, пожалуйста, мистер Мейсон. А сами колотушку берите. Вот так!— Ээ… Мисс Трамбал, можно Орвиль, просто Орвиль.— Правда?— Нуу… Все же мы не в зале суда, и я…— Вы все время такой грозный, что мне невольно хочется вытянуться перед вами в струнку, Орвиль. Держу, забивайте! Это был удар? Да смелее же, мистер окружной прокурор!— Боюсь попасть вам по руке, позвольте мне. А то ваш отец потом меня самого по судам затаскает.Слышу их смех, невольно вздыхаю, покрутив головой, вот так я, наверное, никогда не сумею. Хотя… С мистером Вайнантом хорошо же получилось, когда он попытался меня высадить. Вчера ночью все-таки пристала к Джил, чтобы выполнила обещание и объяснила, что же такое я тогда сморозила про ''джерри'', что он покраснел и убежал от меня подальше. Вытряхиваю от воды мокрую одежду, раскладываю ее на траве и снова улыбаюсь, вспоминая растерянное лицо подруги, я неожиданно заговорила об этом.Она замялась, лукаво на меня посмотрев.— Берта, ну…Так, уже очень интересно.— Джи, ты обещала! Ну скажи…Она вздохнула, решилась. И осторожно так, зачем-то оглянувшись на плотно закрытый полог палатки. Я тоже посмотрела, все тихо. Мы вдвоем, уютно светится небольшая походная лампа. И ее шепот…— Понимаешь, у президента Гардинга, говорят, есть любовница…Боже… Вот как чувствовала, что это про что-то неприличное, мамочки… Но ведь интересно… И при этом совсем непохоже на противные истории Марты и Рузы. То было просто неприятно слушать, а здесь… Просто интересно, и чувствую, будет смешно. И откуда она это знает, про любовницу президента?— Кто-то видел несколько писем, которые он ей посылает, и там Гардинг много пишет про некоего Джерри…Как интересно, это кто же такой? Его или ее друг? Джил продолжает, ее голос становится все более таинственным, глаза озорно поблескивают.— Он даже посылает ей фотографии Джерри. И пишет — Джерри то, Джерри се, и так, и этак… И ещё вот так… — Джил изобразила руками нечто замысловатое.Я уже не выдерживаю и спрашиваю.— Да кто этот Джерри такой и почему про него надо писать любовнице?Джил уставилась на меня и упала на подушку, прижав ладонь ко рту, чтобы не расхохотаться во весь голос. С трудом произнесла, сотрясаясь от смеха.— Вот этого ''джерри'' он ей и ''заправляет'' по-всякому и даже его фотографии посылает! Берта, ну нельзя же быть такой ''девочкой с фермы''! А ещё замужем… Тебе Клайд что в лесу делал, серенады пел? Ой, не могу…Я прижимаю ладони к ставшим совсем горячим щекам, хорошо, что полумрак и Джил не видит, какого я сейчас цвета. ''В подробности, уверен, вас с радостью посвятит муж…'' Эти слова прозвучали в ушах и повергли меня в ужас. Вот к чему он это сказал… Как же стыдно… Но вижу, что Джил чуть ли не катается уже от смеха, видя мое растерянное лицо. А в самом деле… Что тут такого? Президент заправляет ''джерри'' любовнице, а Клайд… Мне. Да так, что куда там Гардингу... Я вытаращила глаза от этой непристойности и неудержимо рассмеялась вместе с Джил. Ой, мамочки… Джерри… Прошло немало времени, пока мы успокоились. А Джил ещё изобразила мое лицо, когда я это услышала, это вызвало ещё один приступ смеха.— Берта, видела бы ты свои глазищи! А покраснела как, господи…И я решилась, рассказала ей, как мы ездили к врачу в Гловерсвиль. Ну, не все. Не нужно рассказывать про Рут Говард и связанное с ней. А вот про остальное… Раз уж про джерри заговорили… Теперь очередь Джил распахивать глаза.— Что, правда? Никогда не решусь пойти к такому врачу, страх какой… И стыдно…Я вздыхаю с преувеличенным сочувствием, улыбаюсь.— Придется, Джи, когда придет пора, — и на меня вдруг нашло озорное настроение, понижаю голос до полной таинственности, — и возьмёт он воот такой инструмент… И каак…Показываю размер и это самое ''каак…'', с удовольствием вижу, что покраснела уже Джил, вот тебе! Даже руками прикрылась, смешная такая… Ну, немного преувеличила насчёт размера, но не страшно. Ой, а ещё расскажу, что сказал Клайд… Джил поперхнулась чаем точно так, как я тогда кофе.— Правда? Вот так и сказал? Ну и ну… А ну-ка повтори!— Зачем тебе?— Запомню! Где-нибудь потом скажу при случае…Ужас… Я бы никогда не решилась такое произнести. Джил вдруг внимательно на меня посмотрела, вижу, что-то хочет спросить, но не отваживается. Незаметно вздохнула, я поняла. Нет, я не смогу об этом. Даже с ней.— Берт…— Что?— Как он, ну… Как с ним? Он вдвое тебя старше… Не то, что наши юнцы здесь, со всеми их похождениями. Я тебе по-хорошему завидую, Берт. Я же видела твое лицо, когда вы вернулись из леса… Ты просто сияла… Ну, не сердись только, просто я…Джил запнулась, я не привыкла видеть ее такой растерянной. Вдруг поняла, что она, по сути, совсем ещё девочка, я ее старше, замужем, жду ребенка, прошла такое, что и врагу не пожелаешь. Я куда опытнее ее. Вот ей и любопытно. И это совсем не неприлично и не обидно, мы ведь подруги. Шепнула ей.— Джил, а ты ни разу не… Не было у тебя никого?Она молча покачала головой, усмехнулась.— Никогда, Берта. Я перед тобой совсем девочка, вот так. Не сердись, что пытаюсь что-то спросить… — она помолчала немного, бесцельно мешая ложечкой остывший чай, — просто и мне когда-нибудь надо будет решиться.Она подняла на меня черные в полумраке палатки глаза.— Как решилась ты.Ну как ей сказать, я не хочу ее обижать. Но не могу об этом говорить… Да и что тут посоветуешь? Иметь голову на плечах и не поддаваться порывам? Так у нее и так с головой все в полном порядке.— Джил, я всегда буду с тобой, и помогу всем, чем могу, — пожала плечами, улыбнулась, — хотя чем таким я могу помочь?Она решительно остановила меня, на лице появилось знакомое упрямое выражение.— Не говори так, ты старше, прошла такое, что…Джил как читает мои мысли, я именно об этом думала только что. Или мы угадываем мысли друг друга…— Потому я и попыталась спросить, не хочу, не хочу пройти такое же, как ты, — она быстро заговорила, спеша сказать все, — я много думаю о тебе, о Клайде, о вас… Я бы так не смогла, правда. Ты намного сильнее меня, Берта, знай это. Раз смогла все преодолеть, дозваться… Тебя услышали. Ты заслужила то, что получила.Она перевела дыхание, я молчу. Ей надо, наконец, выговориться.— А я… Я просто хочу избавиться от наваждения, Берта, от чувства к Клайду. Хочу остаться с тобой, чтобы мы и дальше были подругами, как сейчас. Хочу просто счастья, как и любая девушка, как хотела его ты, — Джил заглянула в свою чашку, как будто что-то в ней искала. Пожала плечами и улыбнулась, — Вот так, подружка. Потому и спросила… И хотела о многом ещё… В этом ты для меня — старшая. Понимаешь?Медленно кивнула, пытаясь подобрать нужные слова. О том, что не хочу снова вспоминать прошлое, того человека и как всё было. И что мой опыт никак не поможет Джил, она другая. Она никогда бы не дала себя обмануть и использовать. Как ей сказать? Клайд как-то произнес, а я запомнила…— Джи, я все понимаю, и… Давай сейчас ни о чем таком не будем говорить? Тем более, ты и так знаешь, как со мной было. У тебя все будет не так, все будет правильно, как и должно быть. Я очень этого для тебя хочу, — вдруг улыбнулась и подмигнула, — забыла, что я ведьма? Значит, так и произойдет. И ты всегда можешь на меня рассчитывать, если что. Когда понадобится. Знаешь, как Клайд говорит?— Как?— Дойдем до моста — перейдем.Джил склонила голову набок и медленно повторила эти простые слова.— Красиво… И очень верно.Она выпрямилась и ставшее было грустным лицо повеселело, она тоже мне подмигнула. Спохватилась и взяла часики, присмотрелась.— Берта, почти час ночи! Укладываемся, гасим свет. Вот же болтушки мы с тобой…В наступивших тишине и темноте я улыбаюсь, как же неожиданно возник этот разговор… И как хорошо, что он уже позади. Слушаю спокойное дыхание заснувшей рядом Джил и оно убаюкивает, скоро я тоже засну…Слишком сильно встряхнула насквозь промокшее пальто, холодные брызги попали в лицо, я очнулась, услышала мерный стук колотушки. Оглянулась на звук, увидела, как мистер Мейсон забивает очередной колышек для палатки. Прошла всего минута или две, никто не заметил, что я унеслась в недавние воспоминания. Соберись-ка, милая, и займись, наконец, делом. Вещи разложены, солнце уже высоко и быстро их высушит. Теперь очередь большой брезентовой сумки с красным крестом на боку, любопытно, что там внутри? Пытаюсь ее приподнять, она довольно тяжёлая. Ничего страшного, сейчас я ее поставлю на…— Миссис Грифитс, прошу вас…Вздрогнула, голос мистера Мейсона прозвучал над плечом очень неожиданно.— Дайте мне, не нужно в вашем положении таскать тяжести, — он осторожно отстранил меня и взял сумку, поставил ее на столик, — вот теперь давайте откроем, посмотрим, что там.Джил тоже подошла, палатка уже готова, ловко они с ней справились. Прокурор начал быстро извлекать из нее разные пакеты, пакетики и кожаные футляры. Каждый предмет он аккуратно раскладывал, объясняя нам его предназначение. Бинты, салфетки для ран и перевязок, разные порошки в бумажных конвертиках. Мы с Джил внимательно слушаем, иногда переглядываясь и незаметно пожимая плечами, здесь же не война и не поле боя. Интересно, конечно, но все-таки… Мейсон это заметил и строго сказал, положив на столик очередной пакет.— Милые юные леди, здесь сейчас происходит фактически военная операция, много оружия, взрывчатки. Поиск под водой, он сам по себе небезопасен, — мы притихли и даже как-то подтянулись. Он внимательно посмотрел на меня и продолжил, — миссис Грифитс, именно ваш муж все так задумал и осуществил, он говорит и действует как опытный офицер, понюхавший пороха.Клайд меня предупреждал, что Мейсон может попытаться нас расспросить, но я оказалась не готова. Джил почувствовала мою растерянность и тут же вклинилась в паузу, пока Мейсон собирался сказать что-то ещё.— Конечно, Клайд не офицер, но он с детства помешан на всем военном, так что не смотрите на его молодость. Он очень решителен и умен, и постоянно читает, тренируется… Видели, как он стреляет? А дерётся как… Видели бы вы, как он нас спасал в Ликурге от толпы, если бы не Клайд…Джил закатила глаза, очень искренне изобразив пережитый ей страх. Вот только Мейсон, это ей не молоденький солдат в окне автомобиля, он только усмехнулся, примирительно подняв руку ладонью вперёд.— Мисс Трамбал, не нужно, я просто хотел вам сказать, что стоит прислушиваться к тому, что говорит мистер Грифитс, — и он строго на нас посмотрел, Джил потупилась, поняв, что на этот раз — не сработало, — а мистер Грифитс просил развернуть пункт первой помощи.И мистер Мейсон, вот так мимоходом щёлкнув нас с Джил по носу, невозмутимо показал нам большой кожаный футляр. Мы с любопытством подались вперёд, он раскрыл его… И изумлённо посмотрел на нас, не сдержавших хихикания — увиденный набор блестящих инструментов слишком сильно напомнил нам ночной разговор о Гловерсвиле. Уже Джил подняла руку, остановив несчастного прокурора, готового сказать нам что-то резкое. Мейсон перевел взгляд с нас на инструменты и вдруг покраснел, он явно понял, почему мы засмеялись. Махнул на нас рукой и быстро закрыл футляр, откашлявшись и отвернувшись. До нас донеслось приглушенное ''нянька'', ''пикник'' и ''девчонки на мою голову'', прокурор с преувеличенным вниманием уставился на сверкающую гладь озера. Я тихо подошла к нему и стала рядом, отыскав взглядом неподвижно застывшие катера, слева, справа от нас. И один совсем далеко, вот вижу, как с него спрыгнула в воду маленькая фигурка, это один из агентов. Где же Клайд? Сирил? Они на левом катере. Навожу туда бинокль, я не расстаюсь с ним, чтобы в любую минуту видеть, где Клайд и что там происходит. Вижу Найта, спокойно стоит возле штурвала, смотрит… Куда? Чуть сдвинула бинокль, осторожно подкрутила колёсико увеличения, я уже приноровилась им пользоваться. Медленно колышущаяся глубокая вода прямо передо мной, где же Клайд? Вот! Вынырнул, отфыркивается, глубоко дышит. Вот оглянулся по сторонам, ищет Сирила? Что-то он долго под водой… Облегчённо вздыхаю, вот нашла и его, он появился футах в тридцати от Клайда. Вижу, что покачал головой, значит, пока не нашли. Отыщется ли несчастная Кэтрин? Я и хочу этого, и боюсь. Ее ведь доставят прямо сюда, на берег. Страшно… Никогда не видела мертвых вот так. В Бильце, конечно, бывала на похоронах. Когда мне было двенадцать, умерла бабушка и я помогала ее готовить к погребению. Но это — иначе. Это смерть неизбежная, каждому в назначенный Богом срок. А здесь… Убита в расцвете молодости и красоты, как… Отогнала темную мысль, но она упрямо вернулась. Как должна была быть убита я. И сейчас искали бы меня. Что бы Клайд ни говорил, я все равно чувствую вину. Знаю, что так нельзя, неправильно… Но эта мысль иногда стучится и шепчет — Кэтрин умерла вместо тебя, Роберта. Верю, что когда мы ее найдем, все закончится, мысли замолчат. Найти Кэтрин и ее убийцу. Как… Как он смог, она же так верила ему… Хотя, нет… Кэтрин что-то чувствовала, потому и оставила письмо подруге. Я тоже чувствовала, но… Если бы он позвал меня венчаться, отправиться с ним сюда, я бы с радостью поехала, ни о чем плохом не думая. Никому бы ничего не сообщила и никаких писем бы не оставила. Я верила. Помню свой кошмар, тону, холод, глубина сейчас заберёт меня… Кричу и протягиваю к нему руки, и даже в этот момент — не верю, что он убивает меня, просто ждёт, что я уйду под воду навсегда. Ждет желанного освобождения. Нет, нет, не хочу… Вот сейчас, вот ещё чуть-чуть продержаться — и он поспешит ко мне, спасет… И тьма. Что ты чувствовала, Кэтрин, когда умирала? Не хочу. Не хочу больше об этом думать. Мы найдем тебя и ты упокоишься с миром, я так на это надеюсь.Мы втроём молча стоим и смотрим, как раз за разом ныряют Клайд, Сирил и остальные. Пока ничего нет и начинаю думать, а если Кэтрин не отыщется? Что мы тогда будем делать, куда дальше направимся? Похоже, увидеть дом доведётся ещё не скоро… Может, подняться наверх, на вершину? Оттуда нам будет видно все озеро и если появится Кэтрин, мы ее заметим. Нет, нужно быть здесь, вдруг понадобится наша помощь? Ну, я могу пойти наверх одна… Тоже нехорошо, не хочу оставлять Джил. Что это? Сзади вдруг послышались торопливые шаги, тяжёлое сбивчивое дыхание, кто-то бежит? Что ещё случилось? Мы трое оборачиваемся…Я сразу поняла, кто это. И мою догадку подтвердил возглас Джил.— Сондра!И мы бросились к ней, успели подхватить прежде, чем она упала на песок. В каком она виде… Лёгкое голубое платье в пятнах, на боку разорвано… На щеке длинная свежая царапина, сочится кровью… Волосы спутались, в них застряли какие-то щепки и соринки… Вдруг понимаю, что она откуда-то бежала сюда прямо через лес, напролом. Испуганно обернулась, как будто жду кого-то из чащи, от кого она убегала? Мейсон быстро присел рядом с нами на корточки, подставил руку, чтобы она оперлась на нее спиной.— Мисс Трамбал, воды! Кто это? Мисс, кто вы? Что случилось, вы бежите от кого-то?Я не могу сказать и слова, горло перехватил спазм. Сондра… Джил крикнула Мейсону, лихорадочно роясь в сумке.— Это Сондра Финчли! Мы ее знаем!Подбежала к нам, с размаху упала коленями в песок и протянула ей бутылку.— Сан, что случилось, от кого ты бежишь?Мейсон положил руку на кобуру пистолета, быстро оглянулся, его глаза обежали лагерь, опушку леса. Сондра дрожащими руками попыталась поднести бутылку ко рту, вода пролилась на платье, на песок. Мейсон осторожно забрал ее, вытащил платок, смочил и неожиданно мягко произнес.— Успокойтесь, мисс Финчли, мы вам поможем, позвольте… — он осторожно обтер ей лицо, стараясь не касаться царапины, — Дышите, дышите спокойнее… Вот так… Теперь можете говорить? Мы с вами, я прокурор Орвиль Мейсон, вот ваши подруги, вы в безопасности. Говорите…Ее губы дрожат, она пытается что-то произнести, но слишком долго бежала, дыхание сбивается, и она раз за разом останавливается. Страх… Я чувствую ее страх… Глаза Сондры обежали нас, миновали Джил, Мейсона… И остановились на мне. Безотчетно подалась к ней, она вдруг схватила меня за руку и с силой притянула к себе, я вскрикнула от неожиданности. Джил положила руку ей на плечо и встряхнула, пытаясь привести в чувство. Крикнула ей прямо в лицо.— Сан! Сондра! Очнись немедленно и скажи, в чем дело! Что ты здесь делаешь? Как нашла нас и зачем?Горячечный шепот, широко раскрытые глаза… Мы склонились к ней ближе, иногда с трудом разбирая несущиеся бурным потоком слова.— Роберта… Джил… Я бежала к вам от гостиницы, потеряла тропу… Напрямик… Там… В озере…Полторы мили. Она бежала полторы мили через лес. Захлёбывается прерывистым дыханием, вижу, как бешено бьётся жилка на шее. Ее пальцы все сильнее сжимают мою руку, больно. Но я не двигаюсь, слушаю… Шепчет пересохшими потрескавшимися губами...— Там Клайд… Клайд!Мы переглядываемся, ничего не понимаю… Джил уже явно готовится ещё раз ее трясти, кладу ладонь на плечо Сондры и тихо произношу, глядя ей прямо в глаза. Страха нет, внутри все оледенело пониманием, что сейчас случится что-то страшное. Страха уже нет… Мой тихий голос.— Да, там Клайд, Сондра. Что случилось? Говори. Скажи мне.Она замотала головой и прошептала мне прямо в ухо, горячее дыхание почти обожгло.— Спасай своего мужа!Ее тело безжизненно обвисло, она упала на бок, потеряв сознание. Пальцы, только что стискивавшие мою руку мертвой хваткой, бессильно расжались. Джил схватила меня за плечи и рывком подняла на ноги, ее лицо исказилось гримасой.— Что она тебе сказала? Что?Там Клайд. Надо спасать мужа. Это она сказала. Клайд. Муж. Господи… Я оттолкнула Джил и повернулась к Мейсону, он растерянно переводит глаза с меня на Джил, не зная, что делать и за что хвататься. Про лежащую на песке Сондру все забыли.— Мистер Мейсон, их надо немедленно вернуть на берег, всех! — хватаю его за руку, — прошу вас, умоляю! Их надо вернуть!Он не колебался ни секунды, поверил сразу. Выхватил револьвер и раздался грохот выстрелов, он высадил в воздух все патроны. Другого сигнала он дать не мог. Мы с Джил только и успели, что зажать уши, наполовину оглохнув. Мейсон гаркнул, быстро перезаряжая револьвер.— Хватайте ее и тащите вон туда! — он показал на опушку леса, — мы не знаем, что она имела в виду, но, черт возьми, лучше быть в безопасном месте! Вперёд, леди!И сразу же он, надсаживаясь, закричал.— Найт, Гилберт, Энсли! Немедленно к берегу, все на борт и к берегу! Подберите всех из воды! Где Клайд и Сирил? Вытащите их, быстро!Сондра, к счастью, совсем легкая, и мы просто подхватили ее подмышки и поволокли по песку, Джил пыхтит и на ходу чертыхается вовсю.— Берт, что она тебе сказала? Вот же наказание с ней, на Двенадцатом руку себе распорола, Бертине с Беллой досталось от нее… Теперь тут… Что она сказала?Руку? Да, правая ладонь небрежно обмотана бинтом, я переворачиваю ее кверху и вижу влажно блестящее пятно свежей крови. Свежей… Поранилась на бегу? Но все потом, потом… Клайд. Она сказала так, как будто Клайд и мой муж… Разные люди.— Джил! Она все знает! Она сказала, что там Клайд и надо спасать моего мужа! Понимаешь? Там Клайд! Бежим на берег!Губы Джил дрогнули, она посмотрела на Сондру… Молча схватила меня за руку и мы бросились на берег, к Мейсону. И не успели…Из глубины озера донёсся сначала слабый, потом все усиливающийся гул. Выбежали на берег и последнее, что я увидела, был вздымающийся вал, накрывший катер Найта, послышался крик Джил. Земля под ногами содрогнулась и меня поглотила тьма.КлайдКогда погрузился, снова появилось ощущение взгляда в спину. Подо мной распахнулся темный провал и стало заметно холоднее. Кинул быстрый взгляд вправо, как там Сирил? Выглядит хорошо, отплыл метров на пятнадцать и внимательно оглядывает окрестности. У нас примерно две минуты, потом всплывать, отдышаться и снова вниз. Так и будем стричь территорию в надежде, что мощный подводный взрыв поднимет со дна тело Кэтрин. Если она вообще тут… Перевернулся лицом вниз и скользнул ниже, к границе освещённого солнцем слоя. Отмечаю половину времени, глубина около пятнадцати метров. Вокруг стало темнее, сгустилась тишина, только еле слышно касаются лица пузырьки воздуха, понемногу сбрасываю давление. Я могу опуститься ещё метров на двадцать и продолжать поиск — если глубже, то все время будет уходить на спуск и последующий подъем. Осматриваю толщу темной холодной воды, безмолвно лежащей подо мной. Какая тут глубина, сколько до дна? Что это вообще за пропасть? Кэтрин… В голове вдруг послышалось эхо, как будто это имя породило отклик. Наверх, время вышло. С отчетливым облегчением взмываю к колышущемуся наверху сверкающему зеркалу, пробиваю его головой и жадно вдыхаю свежий воздух. Сирил уже тут, поднялся немного раньше. Оглядываюсь в поисках катера, вот он, Найт и Рейли внимательно следят за нами.— Клайд, Сирил! Как вы, все в порядке? Что там? — Рейли наклонился к воде и приложил ладонь ко лбу козырьком, его слепит отражающееся солнце.Проморгался и вытер лицо, глубоко вдохнул и выдохнул.— Пока ничего, мистер Рейли, но мы ведь только приступили.Он кивнул и отошёл от борта, посмотрел на соседей, Гилберта и Энсли, на катер Ричардса. Поиск, наконец, начался. Посмотрел на берег, невольно улыбнулся, увидел знакомое поблескивание стекол Робертиного бинокля. Влетит ей от Джил, что все время в него таращится вместо того, чтобы помогать. Держись там, девочка… Держитесь, обе… Надеюсь, уже скоро. Скоро? Вдруг поймал себя на том, что не хочу вниз. Вот просто — не хочу. Как-то тихо вокруг стало, очень тихо. И на меня смотрит Сирил, подплыв совсем близко. Нехорошо смотрит.— Клайд…— Что?— Тоже чувствуешь?— Да.Он усмехнулся и показал вниз.— Пошли, земляк.На этот раз разошлись пошире, чтобы захватить большую площадь. Границу света пересёк с отчетливым внутренним сопротивлением, оно усиливается с каждым преодоленным метром глубины. Как же тут темно и мрачно… Лицо обращено прямо вниз. Тишина. Я неподвижно застыл над черным провалом, он кажется бездонным. Холод начал проникать глубже и глубже под кожу медленными неумолимыми пальцами. Безотчетным наитием мысленно позвал… Кэтрин… Разум воспротивился - Клайд, она мертва, звать ее — абсурд… А сердце просто тихо повторило имя… Кэтрин. Я здесь, девочка… Ответь. Я пришел забрать тебя отсюда, здесь холодно и одиноко… Тихий шепот… Где? Откуда? Снизу, из тьмы? Или он звучит в моей голове и я просто озвучиваю сам себе желание ее отыскать? Раскалённый отработанный воздух рвется наружу, быстро всплываю, бросив взгляд вниз. Я запомнил это место.— Сирил, ты слышал?Спрашиваю абсолютно серьезно, он понял, о чем я. Покачал головой.— Нет, если что и было… Тебе это слышать, не мне. Но сюда что-то смотрит, Клайд. Чувствую.— Где лежит невзорвавшаяся лодка, как думаешь?Он оглянулся вокруг, задумался на несколько мгновений.— Она прямо под нами, на дне этой чертовой пропасти.— Если она рванет?— Значит, тут и вправду есть нечто за гранью…Вот здесь я услышал шепот. И рывком погрузился ещё на двадцать метров, вода сдавила грудь и голову, ударил холод. В голове мерно тикает секундомер, пошел отсчёт. Вглядываюсь в сгущающийся мрак, ну же… Ты ведь где-то здесь, я чувствую… Темно-серый цвет водной толщи глубоко подо мной вдруг чуть посветлел, я с усилием продвинулся ещё дальше, перевернувшись почти вертикально. Там… Светлое пятно… Оно медленно увеличивается, как облачко белой краски… Время уходит… Вперил туда взгляд, стиснув зубы, давай… Что ты? Кто ты? Иди сюда, ко мне… Облачко расплывается шире, становится чётче, как силуэт на проявляемой фотографии. Не могу больше, воздух несколькими большими пузырями вырвался изо рта, и я ринулся наверх за ними следом. Где Сирил? Лихорадочно озираюсь, махнул рукой Найту и Рейли, срывающимся голосом крикнул.— Сюда, она здесь!Сирил вынырнул неподалеку и удивлённо посмотрел на разворачивающийся в нашу сторону катер.— Сирил, давай ко мне, Кэтрин внизу, я видел!Несколько гребков, и он рядом. Вижу утомление на его лице, сам я наверняка выгляжу не лучше. И холодно, солнце почти не помогает. Если я сейчас ошибся, придется подниматься на борт, греться, отдыхать.— Что вы видели, Клайд?Найт аккуратно подработал винтом, встав бортом, Рейли перегнулся к нам, пристально вглядываясь в темную воду. Я указал пальцем вниз.— Пятно, Рейли, появилось белое пятно и оно увеличивается, — шумно перевел дыхание, — что бы это ни было, оно поднимается наверх. Возможно, Кэтрин.— Нырнуть навстречу сможете?Покачал головой. Нет.— Слишком глубоко, надо ждать. Мы нырнем как можно глубже, попытаемся разглядеть подробнее. Сирил, соберись! Приготовьте сети и багры.И уже отплывая от борта, крикнул, обернувшись.— Дайте сигнал соседям, пусть тоже идут к нам! Помощь может не помешать. Сирил, готов?Он плеснул себе воды в лицо, плотнее пригладил волосы, молча кивнул.— Раз, два, пошли!Никаких остановок на раздумья, стрелой вниз, как можно глубже. Мы оба устали и надолго нас не хватит. Где ты? Пятно заметно приблизилось, махнул Сирилу, ниже! И вот… Вот оно… Облачко колышущихся вокруг головы светло-русых волос… Лицо… Она всего метрах в пятнадцати под нами, но их не преодолеть, не рискнув жизнью. Иди ко мне, девочка… Я тут, жду тебя… Руки раскинуты в стороны, как будто она пытается лететь. Платье веселого желтоватого цвета медленно и торжественно развевается вокруг ее тела… Сколько всего можно успеть заметить всего за несколько секунд… Если ты поражен страхом. Мне страшно. Неподвижно застыл в воде, и, не в силах пошевелиться, смотрю, как она приближается. Как ее призрачная фигура обретает все более четкие очертания… Стук сердца в ушах все более замедляется, время растягивается, я утрачиваю чувство реальности, меня уносит… Шепот…— Вот и я любимый, что ты так долго?На Роберте в тот вечер было почти такое же лёгкое желтоватое платьице… Усилием воли отгоняю видение, прочь! Это не Роберта! Слышишь меня, тварь? Это…— Кэтрин О’Хара, мистер Грифитс.Задорное круглое лицо с рассыпанными на нем веснушками, вздёрнутый носик, вот весело выбежала из моей конторки, напевая на ходу.Вглядываюсь в ее спокойное лицо, ищу следы разложения, она не менее пяти дней в воде. И… Их нет. Кожа совершенно чистая, такое впечатление, что вот-вот она откроет глаза и… Кэтрин совсем близко… Откроет глаза? Я непроизвольно отпрянул в сторону, ее глаза открыты и смотрят прямо на меня. Губы… Приоткрываются… Стук сердца все громче, низким рокотом отдается в ушах, в глазах темнеет. Надо наверх, глотнуть воздуха… Сознание путается… Почему я все ещё здесь? Что я тут делаю, зачем? Я чужой… Мне здесь не место… Меня ждут дома… Хочу домой… Домой.— Да, милый, иди домой, я отпускаю тебя. Ведь ты устал… Устал… И я так устала… Хочу отдохнуть… Заснуть…На меня из темной холодной толщи смотрит нежное лицо Роберты. Её губы раскрываются так печально и ласково…— Я останусь здесь, любимый, навсегда, и больше ничего тебя тут не держит… Иди… Ты заснешь, и проснешься дома, и ничего не будешь помнить… А я буду здесь… Здесь… Здесь… В тишине и покое…Шепот затихает далёким эхом и Роберта медленно начинает погружаться обратно в черную пучину… Кровь колокольным набатом грохочет в ушах, сердце из последних сил гонит ее по закоулкам обессилевшего тела… Нет! Не уходи! Или уйдем туда вместе! Мы же с тобой — одно! Помнишь? Роберта! Не уходи!Поздно… Поздно… Поздно… Возвращайся домой, Андрей. Отпусти ее… Забудь… Закрой глаза… Только на мгновение перестань смотреть на нее, а когда снова их откроешь… Все закончится.Тихий шепот в голове непостижимым образом заглушает шум несущейся по жилам крови, уже непереносимый грохот судорожно бьющегося сердца. И только одно ещё держит меня здесь — смутный силуэт навсегда уходящей в глубину Роберты… Не закрывать глаза… Не закрывать… Любимая, я иду за тобой… Слышишь? Я не отпущу тебя одну! Яростным рывком переворачиваюсь головой вниз и на последних остатках воздуха в раскаленной груди пускаюсь вдогонку.— Мы упадем туда вместе. Хочешь?— Ты ведь не отпустишь меня?Не отпущу. Не отпущу! Слышишь меня, крыса? Сознание внезапно очистилось, краем глаза вижу Сирила, старающегося успеть. Успеть… Вперил взгляд в тело Роберты… Нет! Это не Роберта! Слышишь меня, Клайд? Роберта ждёт меня на берегу, мразь! Ты почти достал меня… Врешь, сука! Кэтрин! Кэтрин! Назад! Дай руку! Дай мне руку! Слышишь? Руку! Кир, держись! Хватай ее!Черную глубину озарила тусклая багровая вспышка, на секунду высветив гигантскую каменную чашу под нами. Мы почти настигли Кэтрин, когда следом за багровым заревом пришел тяжкий гул, поднявшийся с самого дна. Мы с Сирилом переглянулись и одновременно поняли — взорвались снаряды, которые взорваться не могли. И я осознал, что запечатлела моя память в секундном озарении — мы над подводной кальдерой! Это кратер вулкана. И там сейчас взорвались два фугасных крупнокалиберных снаряда. Вверх! Делаю знак Сирилу, вверх, быстро! Время пошло не на секунды, на их сотые доли. Сейчас нас настигнет гидравлическая ударная волна, это почти верная смерть. Уже ни о чем не думая, хватаю Кэтрин за воротник платья и подтягиваю к себе, дрожь проходит от прикосновения развевающихся волос, прямо по лицу. Мы с Сирилом обнимаем ее с двух сторон, руки на наших плечах, как будто тащим раненого. Вверх! Сирил из последних сил сжимает зубы, не давая рту раскрыться, иначе он сделает неминуемый смертельный вдох утопающего. В глазах темно, мы отчаянно работаем ногами, сейчас… Сейчас накроет…Удар был страшен. Уже на вбитых в подсознание рефлексах изо всех сил обнимаю Сирила и Кэтрин, прижимаю их к себе, пытаясь уменьшить площадь поражения. Тело сдавило, выжимая остатки воздуха, держаться! Держаться! Не выпустить ее… Нас несёт вверх вместе с массами взбаламученной воды, вижу, вижу зеркало! Сирил, давааай! Тяни, беляк! Открой глаза!— Кир! Открой глаза!Первое, что я сделал, когда нас выбросило на поверхность, это влепил Сирилу оплеуху, нет времени на сантименты, и нет сил держать его и Кэтрин. Ещё немного — и мы трое снова уйдем под воду, я выбирать, кого отпустить, не буду. Мне нужны оба. Так что, Сирил, извини, приходи-ка в себя. Он открыл глаза и чертыхнулся, увидев, в какой компании плавает. Чертыхнулся по-русски…— Клайд, твою мать…— Заткнись, Кир…Он сглотнул и провел мокрой мелко дрожащей ладонью по лицу, тихо сказал.— Простите…Рокот двигателя, мы оборачиваемся. Мои брови удивлённо поползли вверх, катер залит водой, отчётливо кренится на правый борт. И двигатель работает с перебоями, неужели такая волна пошла? С двух снарядов на немаленькой глубине? Два других катера тоже спешат к нам. Крик Рейли.— Клайд, Сирил, быстро поднимайтесь, на берегу стрельба! Все живы, но Мейсон требует срочного возвращения! Найт, сеть, багор! Ричардс, Гилберт, вы к берегу!Буквально за минуту тело Кэтрин поднято на борт и осторожно уложено на палубу, мы поднялись следом. Двигатель натужно и явно на последнем издыхании взревел, мы поспешили следом.— Клайд, Сирил, что там случилось? Взрыв?Я отмахиваюсь, потом, все потом.— Дайте бинокль! Что за стрельба?Вглядываюсь в быстро приближающийся берег, первым делом ловлю фигурку Берты, перевожу дух. Так, что у нас тут… Стоит на берегу, опираясь на Джил, рядом Мейсон, в руке пистолет. Это он стрелял? Почему? Еще раз внимательно оглядел всех, особенно Роберту. Стоит хорошо, не ранена, крови ни на ком не видно. И в руках у нее такой же бинокль, вот навела его прямо на меня. Наши лица совсем близко друг от друга, если так смотреть. Она увидела меня и подпрыгнула, оставив Джил, замахала рукой, заулыбалась… И без сил опустилась на песок, руки упали на колени, плечи затряслись… Вижу, как Джил опустилась рядом с ней, обняла за плечи, что-то шепчет, расправляя упавшие на лицо волосы. Вот Мейсон принес воды, Роберта пьет, проливая на грудь и песок. Пей, любимая, пей… Все уже в порядке, ты в порядке… И я успокоился, увидев тебя. А почему вдруг стрелял Мейсон, мы вскоре узнаем. Но это точно не нападение.Пальцы судорожно сжали бинокль. Позади них появилась ещё одна фигура, медленно приближаясь к берегу. Лицо девушки, наверное, очень красиво. Если не замечать длинную царапину через всю щеку, потёки грязи и слез, волосы, в которых застряли обломки веточек… Разорванное на боку платье… Сондра Финчли.11.25Первыми мы дали пришвартоваться катерам Ричардса и Гилберта, остановившись поодаль. Надо убрать с берега Роберту и Джил, прежде чем мы вынесем на берег Кэтрин, сейчас лежащую возле борта. Я взял большой кусок парусины, хочу накрыть ее. Теперь, когда наваждение прошло, вижу блестящие зелёные пятна, усеявшие руки, лицо. Ещё день-два… Прикрыл глаза, не хочу… Снова вижу нежные чистые контуры, слышу тихий шепот, чувствую леденящий холод… Напьюсь. Сегодня — напьюсь. С Кириллом, так, как можем только мы, в очередной раз оставшись в живых. Что это? Уже накрывая тело, увидел тонкий ремешок, наискосок опоясывающий ее туловище, как будто…— Сирил, помоги мне!Мы поднимали Кэтрин впопыхах, ни на что не обращая внимание, так и положили, и более не трогали, не перемещали. Рейли подошёл ближе, смотрит, как мы осторожно повернули тело набок. Сумочка! Небольшая, но тяжёлая, в ней что-то есть. Это… Неужели… Рейли подался вперёд, впился взглядом в мою руку, которая медленно извлекла маленький фотоаппарат. Тот самый, который был в ее руках, когда она садилась в лодку.— Клайд, осторожно, не трогайте крышку! — Рейли протянул руку и я передал ему камеру.Он внимательно ее осмотрел и удовлетворённо кивнул, вынул платок и начал аккуратно промокать воду. Я оценил точность и профессиональность его движений, чувствую огромное облегчение от мысли, что теперь в игру вступили те, кому положено по закону - детективы, сыщики, прокурор Мейсон. Есть тело — есть дело. Прости, Кэтрин… Рейли тем временем удалил воду с угловатого корпуса фотоаппарата и ещё раз осмотрел крышку.— Выглядит надёжно, надеюсь, воды внутрь проникло немного, и мы сможем проявить пленку, — он обернулся к Найту, молча стоящему у штурвала, — Питер, вы ведь захватили с собой фотопринадлежности?О, да, я бы мог кое-что рассказать о талантах Найта в этой области. Он кивнул, слегка переложив штурвал, пора приставать и нам.— Все в гостинице, мистер Рейли, и если пленка сохранилась хотя бы частично, мы получим фотографии с нее уже к вечеру.Двигатель Найт не глушил, справедливо опасаясь, что уже не заведет его после этого. Катер подался вперёд, причал уже совсем близко… И мы остановились, внезапно переключившись на задний ход. На настил выбежала Роберта, за ней идёт Джил, при этом обе, такое впечатление, выжаты до последней степени.— Берта, стой! — Джил догнала ее и встала рядом, всерьез выполняя обещание не подпускать ее одну к воде, — Клайд, Сирил! Почему вы остановились?Мы все переглянулись, я обернулся к Найту и благодарно кивнул, он ответил лёгкой улыбкой. Сообразил… Но что теперь делать? Велеть им уйти? Да что я, в самом деле… Роберта прекрасно знает, зачем мы здесь, глупо сейчас начинать все скрывать и прятать. Мы уже столько прошли… Пока я колебался, Берта все сделала за меня сама.— Клайд, я знаю, что вы нашли Кэтрин и она сейчас здесь, мы с Джил знаем. Не бойся за нас, хорошо? Мы не уйдем, а вы причаливайте.Она произнесла это просто, без всякого драматизма и напряжения. Найт безмолвно выполнил ее просьбу, мы тоже ничего в ответ не сказали. Что тут скажешь?18.15Гостиница ''Фэйрчайлд''.СондраТрое. Роберта. Ее муж. И я. Наконец-то можно просто сесть в глубокое мягкое кресло и вытянуть гудящие ноги. Молчим. Ловлю любопытные настороженные взгляды Роберты, сама посматриваю на нее с не меньшим интересом. Уверена, у нас с ней сейчас очень похожие мысли, ''вот ты какая…'' И, конечно, ее муж. Клайд. Почувствовала озноб, как будто холодом потянуло из-под плотно закрытой двери. С момента, как я добежала до берега и упала там без сознания, почти ничего никому не сказала. Да и всем как-то не до меня было, только высокий человек со шрамом на лице, оказавшийся окружным прокурором, все хотел меня допросить, кто я, как тут оказалась, и в чем, собственно, дело. Его пока вежливо оттерли Гилберт с Клайдом. Теперь сидим здесь, придвинув кресла к низкому столику. И молчим. Они меня не торопят, дали время привести себя в порядок, Роберта даже хотела перевязать мне руку, я отказалась. Нет, не от неприязни. Просто… Лучше я сама. От ужина тоже отказалась — щека чертовски саднит, а вот чай с удовольствием выпью. Мысленно усмехнулась, теперь и я — в чайном клубе Роберты и Клайда. В Ликурге скоро появится новое не ''сейчас'', но ''после''. После всего, что было, после… Тихий голос Роберты.— Сондра, я…Клайд положил ладонь на ее руку, вижу, как он чуть сжал пальцы. Она прикрыла глаза, слабо улыбнувшись. Я молчу, но тишина здесь сейчас — не враждебная. Нам нечего делить и незачем враждовать. Если бы я знала… Если бы я только знала…— Сондра, я хочу сказать вам спасибо… За то, что вы сделали. Попытались сделать.Роберта коснулась пальцами лба, как будто что-то пытается вспомнить — и не может. Положила ладонь на живот, прислушалась. Как она все это перенесла, беременная? Она сильная, я бы не смогла так… Вспомнила откровенно враждебный взгляд Джил, когда я очнулась и сумела встать. Меня оттащили к опушке леса и оставили, кинувшись на берег. Помню, как почувствовала, что в щеку впился острый камешек, в то самое место, по которому хлестнула ветка, когда сломя голову бежала через лес. Больно… С трудом встала на колени, оперлась руками на землю, мутит… Слишком быстро подняла голову, подкатила тошнота и меня вырвало прямо на траву. Никого рядом, меня бросили здесь. Нет, они сейчас на берегу, надеюсь, все в порядке. Горько усмехаюсь, хороший порядок… Но надо встать и идти, вот так и выбрела к причалу, когда все вернулись. Джил… Ее темный взгляд прямо в глаза, многие его когда-то побаивались. Эта ее манера подойти вплотную… Смотри, как хочешь, Джи, мне уже ничего не страшно, и уж точно не какой-то взгляд. Но все равно больно, мы же были подругами…Роберта и Клайд молча сидят, на столике тихим светом горит небольшая жёлтая лампа, так уютно… Так хочется просто молчать и чтобы ничего больше не происходило. Гилберт… Он спросил, знают ли мои родители, где я… Конечно, знают. Я об этом попросила мистера Трамбала, в его городском офисе.— Сондра, я не могу. Как ты поедешь туда одна? Я уже жалею, что сказал.— Мистер Трамбал, прошу вас… Я не поеду отсюда домой, не хочу.— Но почему ты не хочешь им позвонить? Просто позвонить?— Не могу. Я должна сама. Прошу, через час сообщите моим родителям, куда я еду. И дайте мне карту. Медленно поднесла чашку ко рту и осторожно отпила чаю, неприятно саднит щека. Ещё совсем недавно я бы места себе не находила, все думала бы, а если шрам останется? Сейчас же полное равнодушие, только слегка поморщилась, и все. Мысленно усмехнулась, чистую салфетку и пластырь на щеку мне наложил Клайд, быстро и очень умело. Две недели назад он даже не знал бы, как их правильно открыть… Я помню, как он беспомощно смотрел на Летту, когда она рассекла ступню, случайно наступив на упавший нож, тогда, на Двенадцатом… Он ничего не мог, не умел. Как давно все это было… И перехватила ещё один взгляд Джил, откровенно ревнивый… Однако, тут у вас все очень непросто, при том, что Роберту это вообще не обеспокоило. Ни взгляды Джил, ни то, что Клайд занялся моей щекой. Но руку… Я не дала ни ей, ни ему… Я сама. Тихо произношу, глядя перед собой.— Не благодарите, Роберта. Я слишком поздно все поняла, и… Опоздала. Но… Я должна хотя бы рассказать. Клайду, вам обоим…Тихий вежливый стук, дверь в комнату открылась, от неожиданности я вздрогнула и повернула к ней голову. В проеме двое, смутно освещенные неярким светом коридорного газового рожка. Гилберт и Джил. Его голос, в котором на этот раз нет насмешки и язвительности. Он просто негромко сказал, обратившись к нам троим.— Роберта… Сондра… Клайд… Позволите войти? Думаю, это равно касается всех нас.Клайд и Роберта посмотрели на меня, дав понять, что ждут моего слова. Что сказать? Раз они тут все вместе, значит, есть тому причина. Я согласна. И, видит Бог, как же я в глубине души рада, что вновь не одна… Пусть предстоит вовсе не дружеская беседа, это лучше, чем-то, что было… Последние дни были страшны, пустота, одиночество, молчание, которые меня окружили. Снова украдкой посмотрела на Роберту, на ее бледное строгое лицо. Как? Как она все это выдержала? Не несколько дней… Месяцы.— Если Роберта и Клайд согласны, то согласна и я.Гилберт и Джил, они тоже знают. Откуда, как догадались? Хотя… Когда я впервые за две недели вплотную увидела Клайда, услышала, как он говорит. Его лицо, взгляд… Не сердись, Роберта, но я тоже хорошо знала его. И могу оценить перемену. И тоже заметила ее сразу, как и ты. Когда перевязывал меня… Прикосновения пальцев, движения рук… Легкие, отточенно-небрежные, уверенные. Я помню совсем другие прикосновения… Его глаза… На милом и таком беспомощном лице — ледяные, твердые, беспощадные. Жутко смотреть в них… Хотя и лицо — изменилось. Стало суше, острее, как будто он сразу повзрослел лет на десять. Гилберт и Джил тоже все заметили и поняли, особенно после осады на Уикиги-авеню. Мне рассказали, что ты там сделал, Клайд. И я понимаю Джил… И поняла теперь слова Гила, сказанные так недавно, и как будто целую жизнь назад, столько всего с того момента произошло… Он уже тогда догадался.''Клайди-маленького, твоей игрушки, больше нет. А от того, кто есть — держись подальше…''Все молча сидят, лампа бросает на нас причудливые изломанные тени, за окном медленно смеркается. За дверью тихо, как будто все там затаились в ожидании неведомо чего. Вечным сном спит несчастная Кэтрин. Но ее душа незримо присутствует тут, в этой комнате, среди нас. Она тоже вправе слышать. Широко раскрываю глаза и как будто вижу смутный силуэт в темном углу комнаты, это ты? Фигуры сидящих вокруг меня тоже становятся размытыми, призрачными… Я сама сейчас — призрак…''Клайд, пишу тебе это письмо в полном отчаянии. Я не понимаю, ничего не понимаю. Вот, смотрю на то, что ты мне написал, и слезы застилают глаза, словно… Словно хотят меня защитить, чтобы я не видела этих таких коротких и жестоких слов. Какая вина на тебе, Клайд? О какой ошибке ты говоришь? Что-то случилось? Но тогда почему, почему ты ничего мне не сказал, я бы обязательно что-нибудь придумала… Мы бы придумали… Мои родители что-то сказали тебе, или, быть может, твой дядя? Не бойся его, он очень хорошо ко мне относится и ничего тебе не сделает, я его попрошу! Или… Гилберт? Он что-то тебе сказал обо мне? Рассказал? Не слушай его, он чудовище! Клайд! Прошу, ответь мне на это письмо! Или приезжай сейчас же, ко мне… Или скажи только, и я приеду к тебе! На фабрику, домой, куда скажешь. Не обрывай все вот так, я не заслужила такого, мы не заслужили… Слышишь? Ты ведь слышишь? Боже, почему… Может, я чем-то невольно тебя обидела? Или… Кто-то из наших что-то тебе сказал? Кто? Скажи мне, и я… Или… Нет, нет, ты не мог так поступить! Джил? Бертина? Нина? Вайнет? Клайд… Нам надо встретиться, прошу, умоляю… Я не сплю, все время плачу, никого не хочу видеть… Кроме Беллы, ты знаешь, мы подруги, и… И она твоя сестра, может тебя увидеть… Я самая несчастная девушка на свете, Клайд… Вот, сейчас я запечатаю это письмо и попрошу Беллу пойти к тебе на фабрику, передать его. Жду ответа, слова, весточки… Не верю, не верю, что это происходит, только не со мной, не с нами…Твоя одинокая печальная Сондра…''Белла ушла, я буду ждать ее, может, ты что-то ей скажешь, хоть что-то объяснишь. Она тоже ничего не понимает, никто ничего не понимает. И мне кажется, что все тайком злорадствуют, смеются… Бертина… Ничего мне не говорит, но и не надо, молчать она умеет не менее выразительно. Она никогда не понимала, что я нашла в тебе… Да я и сама поначалу затеяла это как игру, ничего серьезного. А потом, уже вскоре, все вдруг изменилось. Мои родители… О, да, они, конечно, восприняли все с плохо скрываемым облегчением. Я им ничего не сказала, конечно. Да и что я могла бы им сказать, мы же не были помолвлены, так что ничего как бы и не случилось. Никого не хочу видеть, ничего не хочу слышать… Жду. Белла обещала передать письмо и попытаться узнать хоть что-нибудь. Фабрика… Вотчина Гилберта. Мои губы невольно искривила гримаса, вот кто мог все испортить. Он ненавидит меня и презирает Клайда, он с радостью разрушит наши отношения и планы. Он и эта его ледышка Констанция… Вот уж кто идеально подходят друг другу, хотя теперь уже я не понимаю, что она в нем нашла. Могла бы подыскать себе партию и получше, где-нибудь в Нью-Йорке или Вашингтоне. Или хоть возле дядюшки в Нью-Гэмпшире, все-таки губернатор штата. Так нет, вцепилась в Гила, как будто он — любовь всей ее жизни. Не знай я его так хорошо, подумала бы, что он ищет выгоду. О, нет, он слишком горд и самоуверен, чтобы идти по ''пути Золушки''. Мысли… Мысли… Вдруг подумала… ''Путь Золушки''… А сам Клайд? Нет, нет… Он любит меня и не ищет больше ничего, это было бы так… Вскочила и заметалась по комнате, прижав ладони к щекам. Снова больно кольнуло в порезанной стеклом ладони, напомнило о себе Двенадцатое…Звон выбитого стекла, мне уже все равно, пусть… Пусть все видят, слышат… Смеётесь? Смейтесь! А я… Резкая пронзительная боль в руке… Чей-то крик ''Белла, за мной! '', и меня сбивают с ног, прижав к полу… Бертина… Не смей меня трогать! Во мне бушуют отчаяние, злоба и выпитая фляжка виски, вырываюсь… По руке течет кровь, ничего! Передо мной растерянная Белла, она суматошно хватает меня за воротник, пытаясь оттащить. Не смей! От удара кулаком в живот она сгибается, на платье появляется красный отпечаток. Слышу, как Бертина зверски выругалась и в следующую секунду она повалила меня на кровать. Силы и злость внезапно ушли, я снова превратилась в слабую плачущую девушку. Ничего не хочу… Оставьте меня… Оставьте…Тихий полумрак комнаты в нашем доме на Уикиги. Случай на озере скрыть не удалось, меня забрали и теперь никуда не выпускают одну. Только со Стюартом или родителями. Я не возражала, потому что никуда не хочу выходить, мне все равно, что они там решают. Полусижу в кровати, рядом в кресле Белла. Ладонь аккуратно перевязана, наложены швы. Молчим. Что тут можно сказать… Смотрю на газетный разворот, там огромная статья со множеством фотографий. Клайд… Фабрика… Какие-то сотрудники, работницы… Взгляд скользит по ним, не задерживаясь. Нет, возвращаюсь. Беру газету и подношу ближе к глазам, включаю ночник, хочу лучше рассмотреть. Вот тогда я в первый раз подумала — что-то не так. Он не мог все время скрывать от меня глаза… Скрывать от всех этот взгляд — холодный, внимательный, безжалостный. Нет, невозможно. С фотографии смотрит какой-то другой Клайд. Лицо, фигура — того, кого я так хорошо знала. Или думала, что знала. Взгляд же — совсем другого человека. В ушах снова зазвучал голос Гилберта — ''он другой. Держись от него подальше.'' И он теперь не один. Горько усмехнулась, да уж, не один… Роберта Олден. Вот так я впервые узнала это имя. И не только я. Но об этом потом. Клайд был с ней, когда начал встречаться со мной. Какая банальная и пошлая история, и я — ее героиня. Покачала головой, история была бы такой, если бы он бросил Роберту ради меня, как все в его положении и делают. Слышала я о таких простушках из деревни, приезжают в город, молодой сын или племянник хозяина получают от нее свое, и… Прощай, девочка. Или совсем другие истории втихомолку, шепотом, рассказываются между подругами из общества. О фабрике воротничков, о ''питомнике''… Там Клайд и нашел эту Роберту, и все шло у них, как обычно. Снова усмехаюсь, мальчику было скучно, а дорога в общество все не открывалась. Почему бы и не развлечься? Роберта… Что с нее взять, влюбилась в красивого и милого племянника хозяина, поверила сладким речам. Золушка нашла своего принца. Так ей верилось. Потом он встретил меня. Нет. Не так. Это мне пришла в голову мысль, показавшаяся интересной — поиграть. Для забавы возвысить Клайда в нашем ликургском обществе, и посмотреть, что из этого получится. И как будет злиться Гилберт со своей дражайшей Ки. Как это все забавно, правда? Моя игра отобрала Клайда у Роберты, разрушила ее жизнь, ее мечты о счастье. Я виновна. Улыбка на моем лице становится очень нехорошей. Я виновна? Клайда никто силой не тянул, он сам кинулся ко мне, в нашу компанию, на наши вечеринки, стоило легонько поманить, дать намек и надежду. Он не колеблясь выбрал меня, обрекая Роберту на позор, бесчестье и отчаяние. Но…Снова читаю убористые строки статьи, я уже знаю их почти наизусть. Вот…''Тяжесть выбора не только в самой его необходимости. Выбирая, ты всегда причиняешь боль ещё кому-то, это — очень нелегко.''Эти слова о выборе — послание мне. Единственные слова, которые Клайд послал мне в ответ на письмо. В ответ? Да читал ли он его вообще? Белла только положила конверт перед ним на стол, он при ней не взял его, не открыл. Нет. Он не читал, уничтожил его, сжёг, порвал, выбросил в окно. Иначе он бы ответил не так. Почему? Почему ты выбрал для меня такую боль, Клайд? Одумался, не захотел быть бесчестным по отношению к Роберте? Поверь, я поняла бы это, постаралась бы понять. Мы расстались бы не так жестоко. И я бы не мстила, не ненавидела. А ты… Как будто специально выбрал, как больнее меня ударить. Как будто… Как будто сам мне за что-то мстишь. И тогда я подумала ещё раз — это не мой Клайд, это кто-то другой. Но как такое может быть? И что значит — другой? Словно что-то внезапно произошло с ним, изменило до неузнаваемости, изменило все судьбы — его, Роберты и мою. Что? Что произошло? Я должна это понять.Еще одна фотография. Совсем небольшой прямоугольник плотной бумаги. Белла принесла мне его, стащила у Гилберта. Да… Лучше один раз увидеть, чем слышать или читать об этом. Двое у алтаря. Вот ты какая, Роберта Олден… Нет, я вижу уже Роберту Грифитс, вуаль поднята, они смотрят друг на друга. И все ясно, никаких сомнений быть не может — они суть одно. Клайд никогда так на меня не смотрел. Уверена, на Роберту он тоже смотрел иначе. На фотографии — не он. Его лицо, его тело, но и только. Там, внутри кто-то другой. Может ли такое быть? И если может, почему и как это произошло? Не знаю. Это нечто не от нашего мира. И теперь все стало очень просто — был Клайд, который соблазнил Роберту, потом решил ее бросить ради меня. И вдруг… Он просто исчез и на его место пришел кто-то другой. Настоящее чудо. Кто его совершил, почему? Просто из-за банальной интрижки распутного юнца? Или было что-то ещё? Я должна, должна понять, узнать… Иначе никогда не успокоюсь, не смогу забыть, не смогу спокойно жить дальше.Белла видела их ночью проходящих мимо нашего дома, не выдержала и проследила за ними, совсем немного, прячась за деревьями. И случайно услышала обрывок разговора. Они поклялись убить себя, если… Если что? Белла не расслышала, они вдруг понизили голос, как почувствовали ее присутствие… Печально улыбнулась, мне Клайд никогда не говорил ничего подобного, да и мне такое не пришло бы в голову. Убить себя? Ради Клайда? Поступить как герои романов прошлого? Доводилось читать… Нет, я бы не смогла. А он… Смог бы? Ответ — нет и нет. Где же ты, тот Клайд, которого я знала? Куда ты исчез, как это произошло и почему?Пустынное шоссе, и мой автомобиль круг за кругом несётся по нему. Опускаются сумерки, а я все никак не могу остановиться. Пальцы сжимают руль, серая асфальтовая лента стремительно убегает назад, свистит воздух, развевая волосы. ''Ты не предавал меня, Клайд. Ты просто исчез, тебя больше нет. Почему? Я узнаю… Узнаю…''Алистер… Когда-то наивно в меня влюбленный, как он радовался, показывая мне свои любимые потаённые места на озере Скрун, возле их старинного дома. Заводь с водяными лилиями, я любила их собирать и плести венки… Тенистая извилистая тропинка вглубь густого леса… Там на уединенной поляне рос очень старый вяз, невероятной высоты и толщины, Алистер любил приводить меня туда и мы долго сидели рядом под его густой кроной, он все рассказывал мне какие-то древние истории из прошлого, и про этот вяз… Как он его называл? Ормус. Да, Ормус. Я многого не понимала, что-то о старинных рыцарских орденах, о тамплиерах. Он сердился, когда я переспрашивала или просто назавтра забывала все эти имена, сражения. Мне было интересно слушать, я всегда любила историю, но… Хотелось говорить о другом. Он этого не понимал и продолжал рассказывать. Он поведал о настоящем Ормусе, который в незапамятные времена грозно высился возле замка Жизор, во Франции. Семьсот лет назад. Под его корнями якобы таился вход в подземелье, где был спрятан щит царя Давида и остальные сокровища Храма Соломона. Кто ими овладеет — приобретет великую силу и власть. Никогда ранее он не был таким одержимым, не говорил со мной так. Глаза его горели лихорадочным огнем, Алистер стал говорить о происхождении своей семьи, что они из тех самых мест. И его Ормус связан с тем, французским. Я тогда впервые испытала страх, находясь рядом с ним, это была уже не безобидная интересная история, чтобы занять девушку. В его взгляде засветилось безумие. Я начала отдаляться от него, мне стало страшно ходить с ним в лес после того, как я сама, ничего ему не сказав, пошла в библиотеку и разыскала там одну старую книгу. ''Предания Европы времён рыцарей Храма Соломонова''. Там было и про Ормус. Про семью безумного графа де Жизора. Про ночные ритуалы под сенью гигантского вяза. Про поклонение Дьяволу, про человеческие жертвоприношения, про исчезавших девушек. Их бросали в бездонный колодец, скрывавшийся под корнями проклятого дерева. Потом что-то произошло и вяз срубили, это стало причиной войны между Англией и Францией. Дальше я читать не стала. Ещё раз медленно перелистнула старую пожелтевшую страницу… Старинная гравюра. Огромное дерево и под ним — люди в жутких масках вокруг черного провала колодца. Связанная беспомощная девушка. Сейчас она исчезнет в жадном ненасытном жерле. На секунду едва намеченные черты ее лица стали четкими, я увидела себя. Обезумевшие от ужаса широко распахнутые глаза… Захлопнула книгу, вздрогнула и резко обернулась, мне показалось, что сзади стоит Алистер…Больше мы не виделись. Я прекратила всякое общение с ним, ничего не объяснив. Он пытался звонить, встретиться со мной в разных местах, где я бывала. Нет. Слишком хорошо я запомнила отблеск безумия в его глазах, слишком сильно врезалась в память та старинная гравюра. Потом он исчез. Мне рассказали, что он уехал учиться в Йель. Но перед отъездом… Он попытался срубить вяз. Помню, как по спине прокатился холодок, срубить вяз… Как будто, уезжая, он объявлял войну. Кому? Мне?Но ничего не произошло, Алистер уехал и очень долго о нем не было никаких вестей. Я быстро успокоилась и забыла свои страхи, окунулась в беззаботную ликургскую жизнь от вечеринки к вечеринке. Танцы, фанты, поездки на дачу, озера. Новые знакомства. Гилберт…Нет. Не надо. Про эту историю вы наверняка слышали, и… Не надо об этом. Хорошо?Я осталась одна, а мои подруги, самые близкие… Джил вдруг куда-то исчезла, отдалилась от меня. Теперь я понимаю, почему. Нет, я не упрекаю, и даже не в обиде, Джи, правда… Просто было очень больно, эта загадочная история как будто поставила стену между мной и всеми. Бертина… А была ли она когда-либо вообще мне другом? Теперь не знаю… Вдруг тоже перестала приходить, звонить, приглашать. Почему? Уж точно не из-за того, что меня внезапно оставил Клайд, что ей до него… Белла оставалась со мной до последнего, до того страшного дня… Но по порядку…Я возненавидела. Клайда. Роберту. Всех. Когда ненавидишь, не думаешь о последствиях, не взвешиваешь свои действия. Вот как я сейчас заговорила, ещё совсем недавно такой тон, такие слова были для меня немыслимы… Беззаботная веселая Сан, душа компании. Нет больше ни компании, ни веселья. Вокруг меня сгущалось что-то очень злое, темное, это почувствовал даже Стюарт, он начал избегать меня. Несколько раз я даже думала о самоубийстве. Настоящем, не о детской выходке на Двенадцатом. Конечно же, я бы не покончила с собой, страшно. Но мысли были, и они только добавляли тьмы. Что-то надо было делать, но что? Я ненавижу? И что? Что-то сделать Роберте, Клайду? Да, я думала и об этом, строила какие-то смутные жестокие планы, которые никогда бы не отважилась осуществить. Но я думала, и на время становилось немного легче. Я страдала, и они страдали в моем воображении, платя… За что? Чем они передо мной провинились? Не страдаю ли я за то, что невольно сама провинилась перед Робертой, отобрав у нее Клайда? Невольно, ничего не зная… Но все-таки… Все-таки… И я хотела, хотела узнать, что произошло. Я не верила, что Клайд просто взял — и одумался. И если он теперь — не он… Кто мне поможет понять? Самой не разобраться. И в памяти всплыло полузабытое имя… Он много толковал о потустороннем, не от нашего мира… Алистер.Мы встретились. Прошлое не вспоминали, зачем? Он не пытался спросить, почему я все разорвала тогда. Ни к чему. Он изменился. Лицо потеряло юношескую округлость и мягкость, стало узким и острым, как лезвие топора. Глаза… Огонек безумия в них стал ярче, мерцая в глубине зрачков. И он носил на лацкане значок. Да, тот самый. Череп и кости, число 322. Такой же есть у Гилберта, вы знаете это? Только он его не носит, скрывая, что тоже входит в это таинственное сообщество. Это не ваша детская ''Сигма Альфа'', Джи. Это… Я не знаю… Никто не знает. Алистер же носил его открыто, не знаю, почему, и кто ему позволил. Спрашивать боялась. Да, снова вернулся страх перед ним, но… Я почувствовала, что он — единственный, кто может помочь. И все ему рассказала. Слишком поздно поняла, что мне просто надо было прийти к вам, к Роберте, Клайду… Вы не оттолкнули бы меня, правда? Если бы… Но я ненавидела и эта мысль даже не пришла мне в голову. Алистер очень заинтересовался и пообещал помочь, он сказал, что я получу то, что хочу. Он решил, что я хочу мести. И это совпало с его планами, он что-то замышлял в Ликурге, я это почувствовала.И полыхнуло. Вечером я снова была у него, долго собиралась с духом, не решаясь спросить прямо. Он посмеялся надо мной, жестоко посмеялся. И сказал, что моя ненависть, ненависть вообще — пламя нового мира, которое мы поможем разжечь. Это было признание, что происходящее в Ликурге — его рук дело. И что я также причастна. Попробовала убедить его все прекратить, пыталась угрожать, что все расскажу… Он только смеялся. Кто мне поверит? Я в глазах всех — обиженная на Грифитсов взбалмошная девчонка, только недавно пытавшаяся вскрыть вены куском стекла. Кто поверит в ее бредни? Я ушла, решив больше никогда не встречаться с ним. Решив просто затаиться, молчать. Все отрицать, если спросят. Ничего не вижу, не слышу, не знаю, не скажу. А вскоре он прислал мне книгу. Ещё одна старая книга. ''Пилигримы и старинная история Массачусетса''. Позвонил и даже назвал номер страницы, сказав, что искать…Так в моей жизни появилась ещё одна старая книга. Первая, найденная мной в библиотеке, возможно, спасла мне если не жизнь, то рассудок. В те, прошедшие времена… Кто знает, чем бы все кончилось, втяни Алистер меня тогда в свои увлечения. Он ведь нравился мне, и в мечтах я уже начинала видеть нас вместе. И если бы он позвал… Не знаю.Вот она. Когда впопыхах кидала в автомобиль хоть какие-нибудь вещи, взяла и ее. Роберта, ты так смотришь… Она тебе знакома? Ты тоже когда-то нашла ее и прочла? А мы ведь очень похожи, наверное. Не зря ты так широко раскрыла глаза, когда я вспоминала письмо Клайду. И Клайд… У тебя было такое лицо… Словно подобные письма ты уже читал…Олдены. Когда я прочла эту злосчастную страницу, сначала подумала, а ведь и правда, никто, никто не обратил внимание на фамилию Роберты, не связал ее с теми, изначальными Олденами. Салем. Никто не знает, было ли там настоящее колдовство или люди просто обезумели, поев отравленного хлеба. Я потом читала разное. Но если было… Если Роберта потомок Олдена Проклятого… То я не зря уже несколько дней вынашиваю один план, не зря все время перед моими глазами она… Вот, лежит на столе, горят две свечи, занавески задернуты. Мне страшно. Я попросила Бертину быть со мной, перешагнула через отчуждение и обиду. Я пришла к ней и попросила…— Почему ты отказываешься, ведь мы подруги? И мы такое раньше делали, ещё в школе, помнишь?— Нет, не проси меня, Сан, я… Нет. И ты в это не лезь. Тебе не рассказали разве, какие слухи ходят? Держись от него подальше.Да, слухи дошли и до меня. Мы все сбежали от толпы, нам позвонили из полиции, все уселись в автомобили. Я хотела зайти к Грифитсам, убедиться, что они уезжают, что Белла в порядке, но… Убедила себя, что не надо, что все будет хорошо, ибо иначе быть не может. Я быстро привыкла молчать и ни с кем не говорить. Слухи… Грифитсов никто не предупредил и их все бросили, кроме Трамбалов. Да, Джил, я знаю. Ты заставила отца повернуть автомобиль, и вы были с ними. А я промолчала… Никто ничего толком не видел, все, кто были в доме, молчат или отрицают. Но все говорят, что Клайд вышел один против толпы, бросил вызов и убил противника голыми руками. Да, все это я слышала, Бертина могла не напоминать. И ваш таинственный отъезд, никто не знал, куда и почему. Что потом началось в нашем маленьком Ликурге… Вошли войска, приехало множество чиновников с каменными лицами, фабрики закрыли для расследования. Людей арестовывали десятками, куда-то увозили. Вы знаете, что мертвой нашли некую Марту Бордалу? Она с вашей фабрики, ей перерезали горло прямо в ее доме. Вижу, что не знаете. Страх. Страх вошёл в Ликург, и виной всему — Алистер и я. Кровь, огонь, смерть. И я решила — хорошо же, все отказались, бросили меня, я одна. Я все сделаю сама. Я должна попытаться узнать правду. Почему все произошло вот так? И если разгадка лежит за пределами нашего понимания, за границами нашего мира, пусть. Я знаю, что можно попробовать сделать.Дверь в мою комнату заперта, занавески задернуты. Все, как в моем видении. Горят две свечи. Медленно сажусь в кресло, смотрю на то, что лежит передо мной на низком широком столике. Я хорошо помню, что надо делать. Закрываю глаза на несколько мгновений, вдруг захотелось прочитать какую-нибудь молитву. Усмехнулась уголком рта, нет, Сан, это точно сейчас не к месту. Ладони осторожно ложатся на небольшой отполированный деревянный треугольник, кончики пальцев медленно погладили его прохладную поверхность. Обвела взглядом стены, задернутые занавески. Дрожащий огонь свечей бросает тени на углы и потолок, вдруг показалось, что там, в дальнем углу комнаты, что-то быстро промелькнуло. Руки дёрнулись и пальцы потеряли треугольник, подумала, может, бросить эту затею? Нет! Внезапно пришла решимость пойти до конца, я Сондра Финчли! Меня никто никогда не мог упрекнуть в подлости или трусости! И я узнаю! Узнаю! Глаза впились в лежащую передо мной доску Уиджи, ладони твердо легли на треугольник. Тихий шепот.— Здесь есть духи?Тишина. Ни звука. Ни дуновения. Пламя свечей вдруг перестало дрожать, вытянулось вверх, как будто в комнате прекратилось всякое движение воздуха. Что-то сгустилось вокруг, словно давит. Краем глаза слежу за свечами, не задрожат ли снова огоньки… Не подует ли ветер… Я плохо знаю признаки присутствия духов, вроде, они могут задуть свечу в знак своего появления. Или наоборот… Пытаюсь вспомнить, как мы это делали вечерами в пансионе… Только сейчас — не игра. И тот, кто придет, не будет настроен отвечать на безобидные девичьи вопросы. Треугольник под пальцами слегка дрогнул? Или это я? Непонятно. Снова подумала о том, как глупо и нелепо я сейчас выгляжу, с этими свечками, с этой детской доской, купленной за восемь долларов в магазине игрушек.Дуновение. Изломанные тени заплясали, бросая черные мазки на поблескивающую в неверном свете доску, на буквы и цифры. Сердце замерло… И понеслось вскачь, планшетка с шелестом дернулась и застыла на ''да''. Во рту пересохло, хочу глоток воды, вот стакан. Но нельзя оставлять указатель, терпи. С трудом заставляю себя спросить дальше, выполняя ритуал вступления в контакт.— Кто ты?Несколько мучительных мгновений безмолвия, пламя свечей с громким треском задрожалo, я испугалась, что сейчас погаснет. Быстрый шелест полированного дерева. Глаза отчаянно следят за отмечаемыми буквами, стараясь не упустить, успеть… Я успела. Стиснула зубы.К-Л-А-Й-ДПрикрыла глаза, пальцы судорожно сжались, как будто их ударило током от этого имени. Это Клайд. Значит, я права, и тот, кто сейчас с Робертой — другой. Возьми себя в руки, Сан. Спрашивай дальше. Что… Что спросить?— Ты мертв?Я не успела договорить, указатель яростно метнулся и вонзился в ''нет''. Даже сквозь равнодушное дерево я почувствовала вспышку злобы, с которой дернуло мои руки. Вдруг глухо заныл шов на ладони, странно, я не ударилась ни обо что. Но надо спрашивать ещё, если я хочу что-то узнать…— Кто с Робертой?Злоба. Темная клокочущая злоба. Иначе не назвать то, с какой убийственной быстротой и точностью движется указатель.Ч-У-Ж-О-ЙВ-Р-А-ГП-О-М-О-Г-ИНаверное, надо что-то делать, всполошиться… Две недели назад я так бы и сделала. Сейчас же… После первого страха мной овладело странное спокойствие. Зачем бежать? Я ведь хочу разобраться? И я хочу знать, Клайд… Такое не происходит просто так. Скажи мне...— Почему ты здесь? Почему с Робертой другой?Пальцы ждут. Я жду. Тишина. Молчание. Указатель мертв.— Почему ты молчишь?Ладонь ноет все сильнее, вдруг почувствовала, что повязка становится влажной. Кровь? Оставляю одну руку на планшетке, быстро смотрю. Да, на чистом белом бинте расплывается блестящее красное пятно. Я растерянно смотрю на него, не зная, что делать. В тишине комнаты тихо прозвучал хрипловатый голос.— Не клади ладонь обратно, девочка.Вздрогнув, выпрямилась, сердце дало перебой, стало по-настоящему страшно. Кто здесь? Где? Никого нет. В дальнем углу тьма стала более густой, голос шел оттуда? Негромкий смешок.— Не пытайся меня разглядеть, твои глаза слишком слабы.— Кто ты? И где Клайд? Это ты не даешь ему говорить со мной?Я почти спокойна, со мной говорят и ничего плохого не происходит. Только вот эта кровь…— Почему не класть ладонь обратно?— Ты узнаешь, почему. У нас мало времени и я не могу долго с тобой говорить.— Но скажи хотя бы, кто ты?Молчание. Что все это значит? И что мне делать дальше? Ждать? Снова посмотрела на перебинтованную ладонь, на алое пятно. Осторожно убрала руку подальше от доски и указателя, почему-то стало не по себе от того, что на них может упасть капля моей крови. Что теперь? Клайд молчит. Почему? Я спросила, отчего он здесь и почему с Робертой другой. Злоба. Клайд источает злобу. Этот другой завладел его телом, почему?В комнате вдруг заметно посветлело, словно в дальнем углу открылось окно. Или небольшая дверь. Медленно подхожу к ней, да, это грубо сбитая дощатая дверь, и она приоткрыта. Не веря глазам, осторожно касаюсь неровного дерева, дверь скрипнула, приоткрывшись. Оглянулась, вижу свою знакомую до мелочей комнату, снова поворачиваюсь к двери… Она все ещё на месте. Я сплю? Чуть пожимаю плечами, мне уже не страшно, проснулось любопытство. Что за дверью, рискнуть выйти? Потихоньку выглядываю наружу, ожидая увидеть Уикиги-авеню с высоты второго этажа, особняк Крэнстонов напротив… А вижу…Невольно попятилась, настолько неожиданно было увидеть там широкий коридор, идущих по нему людей. Что это? Снова приблизилась, вижу, что люди идут мимо двери, совершенно ее не замечая. Они не видят ее. Значит, и меня не видно? Выйти сюда? Ведь для этого Голос открыл мне этот проход… Куда? Что это за место? Сердце ёкнуло, я тихо вскрикнула, зажав себе рот, чтобы меня не услышали — мимо прошел Гилберт. Как и все, на дверь он не обратил никакого внимания. Так вот где я… Фабрика. Мне показывают фабрику. Значит, мне здесь надо что-то увидеть. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, решаясь. Вдруг быстро возвращаюсь и залпом выпиваю стакан воды, давно уже страшно хочу пить. Неизвестно, можно ли напиться там, за дверью. Идём, Сан?Очень осторожно выхожу в коридор, стараясь никого не задеть. Оглянулась на дверь, она на месте, надеюсь, тут она и будет, когда вернусь. Вдруг снова кидаюсь обратно и на всякий случай подпираю ее стулом. Перевожу дух, вот так лучше. И уже смелее выхожу в коридор, надо идти за Гилом? Куда он пошел? Я несколько раз бывала тут, когда мы с ним… Ну, я тут бывала. Господи… Не Гилберт мне тут нужен… Я все поняла. Клайд. Мне покажут Клайда. И Роберту… Сейчас я все увижу сама. По телу пробежала дрожь, снова накатил страх. Что я увижу? И что-то холодно произнесло внутри меня — правду. Ты же за правдой пришла? Иди. Да. Я пойду. Нерешительно оглядываюсь вокруг, я знаю, что Клайд работает на пятом этаже, в штамповочной. Ой! Меня задел на ходу какой-то работник, его локоть прошел прямо сквозь меня, как неприятно… Ничего не почувствовала, но достаточно это увидеть, чтобы подкатила тошнота. Лучше не испытывать это ещё раз… Может, я и сквозь стены могу проходить? Медленно подношу кончик пальца к серой оштукатуренной стене… И опускаю руку, нет, страшно. И я тут не для фокусов! Надо идти. На стене табличка — этаж 3. Так, ищем лестницу. Уже смелее и решительнее, кое-где даже перешагивая через две ступеньки, поднимаюсь на пятый этаж. Теперь куда? Невольно отпрянула, вот за ним… Как будто меня незримо ведёт кто-то, что я вышла прямо на Клайда. Идёт вдоль коридора, улыбается. Быстро нагоняю его и заглядываю в глаза, это мой Клайд или другой? Мой. Глаза знакомо поблескивают его слегка томным и таким беспомощно-робким взглядом, который сводил меня с ума. Улыбка на хорошо очерченных губах, тонкое изящное лицо. Верхняя пуговица рубашки расстёгнута, рукава закатаны до локтей… Тут довольно жарко, хорошо, что успела напиться. Мой Клайд… Мой ли? Мы заходим в помещение штамповочной, и я сразу вижу улыбку на лице Роберты. Я вижу все. Как они украдкой обменялись взглядами, она чуть покраснела и преувеличенно увлеченно возобновила работу. Клайд вошёл в свою конторку, подошёл к широкому окну на сверкающий Могаук, долго смотрел на него, чему-то улыбаясь. Такое милое лицо… Я тихо стою в противоположном углу, не решаясь подойти ближе. И все время боюсь, что он меня увидит. Вдруг он задумался, подошёл к столу и начал писать карандашом на клочке бумаги. Записка? Что он пишет? Подбежала и успела заглянуть через плечо.''Дорогая Роберта, не могли бы мы сегодня встретиться в конце вашей улицы и немного погулять вместе? Я был бы очень, очень рад.''Через минуту я наблюдаю, как записка падает Роберте на колени, вижу, как на ее лице расцветает улыбка. Вот так, значит… Я вижу самое начало. Вижу, как счастливой улыбкой озарилось лицо Клайда. И что-то ещё мелькнуло в его темных маслянисто заблестевших глазах, когда он с каким-то особым вниманием окинул взглядом изящную фигуру Роберты. Но что же дальше? Мне быть с ними рядом все время, таков план?Внезапно упала тьма и я снова оказалась в своей комнате, стою у скрипучей двери в прошлое. За ней вечер, какая-то улица… Не задумываясь, шагаю туда, я поняла, что в том мире прошло уже немало времени… Как же холодно… Вернуться за пальто и шляпкой? Только что было лето, уже зима? Где я? Улица мне незнакома, поищу табличку… Элм-стрит… Никого вокруг. Который сейчас час? Мельком взглянула на светящийся цифербат своих часов, досадливо поморщилась — на них время моего мира. Тихие голоса. Всматриваюсь в тускло освещенный дальним фонарем полумрак, это они. Мы медленно идём друг другу навстречу, о чем они говорят? Клайд что-то горячо ей доказывает, Роберта не менее упорно не соглашается, вот решительно покачала головой. Подошла совсем близко, внимательно слушаю.— Нет, Клайд, я не могу, не могу на это пойти, так нельзя. Пожалуйста, не просите меня об этом…О чем он ее просит, что она так встревожена, так взволнована?— Берта, в этом нет ничего страшного, все так делают. Что такого, если девушка впустит друга ненадолго к себе в комнату? Мы будем говорить тихо. Никто ничего не услышит…Ах ты… Захотелось дать ему пощечину, прямо здесь. Берта, ты это допустишь? Неужели ты настолько ослеплена, что ничего не видишь, не замечаешь? Она снова покачала головой. И прошептала, не глядя на него, пряча глаза.— Нет, я не могу.Не уступай, не надо! Я не чувствую никакой ревности, ничего. Я не хочу, чтобы она уступила, это… Это как те мерзкие истории, что у нас иногда шепотом рассказывают… Клайд поворачивается к ней спиной, и уже уходя, холодно бросает, через плечо.— И не надо, мне и так есть куда пойти. Раз вы не хотите уступить даже в этакой безделице, то я просто не знаю, как нам быть дальше…И молча уходит. Стискиваю зубы, поднимается ярость. Ловлю себя на том, что сейчас очень похожу на Джил… Вот кто бы сейчас постарался что-то сделать… А что Роберта? Пробежала за ним несколько шагов, жалко и беспомощно подняла руку, тихо позвала…— Клайд, пожалуйста, не уходите… Не уходите…Еще тише прошептала ему вслед.— Клайд… Почему… Не поступайте со мной так…Ее бледное лицо под простенькой шляпкой слабо освещено фонарем, по нему медленно текут слезы…Тьма. Дверь. Господи… Я без сил падаю в кресло, мое лицо тоже мокро от слез. Сердце бешено колотится, теперь я все поняла. Неведомая сила, заговорившая со мной, решила просто показать… Смотрю на полуоткрытую дверь, что за ней сейчас, чему мне предстоит быть свидетелем? Глубоко вздыхаю. Идти? Да. Я пройду это до конца.Тьма. Как холодно…Где я? Какая-то комната. Темно… Сбивчивый шепот… Они тут? Боже, нет… И я с ними рядом… Прежде, чем глаза привыкли к полумраку и я смогла что-то разглядеть, крепко их зажмурила, не хочу ничего видеть… Но все слышу…— Клайд, милый, любимый… Обещай, что никогда меня не оставишь… И поможешь, если вдруг… Клайд, так страшно…Шелест торопливо сбрасываемой одежды и такой же торопливый шепот перебивает ее слова, глушит страх, нетерпеливо отбрасывает все сомнения. Как же он спешит…— Берта, конечно же, я тебя не оставлю, никогда… И всегда помогу, не сомневайся… Да ничего и не случится, положись на меня, я все знаю… И не бойся, ничего страшного… Берта… Ну же...Скрип кровати, лихорадочное дыхание, захлебывающийся стон боли… Меня скручивает судорога, словно это я сейчас там, с ним… Не хочу! Не хочу!— Берта, тихо… Тсс… Все, все, уже все…Не могу… Тьма и холод…За дверью… Мой дом, наша кухня… Нет! Я не хочу! Не надо, пожалуйста, я и так все знаю! Я все знаю, помню!Тьма.Клайд идёт по нашей Уикиги, позади мой дом. Я вижу… Себя… Стою на лестнице и рука поднята в прощальном жесте. Вот он обернулся и с улыбкой помахал в ответ. Его лицо… Его глаза… Идёт и шепчет что-то… Нагоняю его и прислушиваюсь.— Черт… Черт… Какая она красивая, богатая… И я ей явно нравлюсь. А почему бы и нет? Черт… Не пойду сегодня, не могу ее сейчас видеть, не хочу. Не страшно. Завтра что-нибудь придумаю.Клайд быстрым шагом идёт дальше, я же стою и просто гляжу ему вслед. Вот так начался этот кошмар, с нашей случайной встречи на вечерней Уикиги. Одна случайность, короткий разговор… И все, на Роберте поставлен крест. Ради меня. Меня? Точно? Я красивая. И богатая. Содрогнулась от омерзения, чем дальше, тем становится противнее. Как… Как Роберта могла ничего не замечать? Как мы обе ничего не заметили?Далее картины пошли быстрой чередой, как будто время уходило и кто-то торопился показать мне все самое важное. Вечеринки… Танцы… Мне все же пришлось не раз увидеть себя с ним. После того, как он заканчивал со мной, он бежал к Роберте. Но встречи с ней становились все реже и короче… Помню картину, показанную мне несколько раз подряд…Поздний вечер, ее дом на Элм-стрит. Тускло освещённое окно. Одиноко сидит за столом, ждёт… И сразу же меня бросает к Фэнтам… Старкам… Энтони… Гарриэтам… Танцы… Танцы… Танцы… И его веселое оживлённое лицо… Его влюбленно пожирающие меня глаза…Внезапно я оказалась не в Ликурге. Что за место? Клайд и Роберта идут по улице, он что-то вполголоса ей втолковывает, она выглядит очень плохо. Бледная, исхудавшая, подавленная… Что с ней? До меня доносится его тихий голос.— Иди, я подожду тебя здесь.Она безнадежно кивнула, слабо махнула рукой и подошла к солидной лакированной двери, на которой поблескивает бронзовая табличка ''Доктор Глен Морроу. Прием с 10 до 18.'' Вот оно что…— Доктор, я не могу, я должна избавиться от этого, помогите, прошу вас…Стою рядом и до крови кусаю губы, чтобы не закричать. Знаю, что никто не услышит, но… Сдерживаюсь. Я хочу, чтобы Клайда не стало. Пусть исчезнет, умрет. Такие не должны жить.Доктор отказал. Горько усмехаюсь, а чего этот подлец ждал?Долго сижу в своей комнате, не решаясь снова подойти к двери. Я чувствую, что надвигается что-то страшное… Вздыхаю, поднимаясь. Пора, Сондра. Пока эта дверь не захлопнулась так же неожиданно, как и открылась.Какой-то старый сельский дом, Боже, как они здесь живут? Как все запущено, заросло… Сам дом ветхий, трубы кое-где обвалились, торчат подпорки. Дом Роберты? Да. А ведь я помню это место, этот дом! Помню… Мы заблудились и случайно сюда заехали, послали Клайда спросить о дороге к шоссе. Тогда еще заметила, как он побледнел, увидев табличку почтового ящика. Мой веселый голос…— Клайди испугался собачки? Гав-гав, укусит!Меня передернуло от отвращения, к нему, к самой себе… Но хватит вспоминать.Роберта медленно поднимается по скрипящей лестнице в свою комнатку, захожу следом. С любопытством оглядываюсь по сторонам. Узкая девичья кровать, аккуратно застеленная выцветшим голубым одеялом. Потёртый коврик на полу, небольшой столик, чуть покосившийся старый стул. Отметила, что он не подходит к столу, мебель собирали с бору по сосенке. Несколько полочек с книгами. Роберта осторожно садится на кровать, плотно закрыв за собой дверь. Бледная какая… Рука на животе… Вдруг лицо искажается болезненной гримасой, и ее сгибает приступ рвоты…Ночь… Я у ее изголовья, тихо стою в темноте. Роберта мечется во сне, голова никак не умостится на подушке. Руки беспорядочно перебирают одеяло, как будто она пытается за что-то удержаться. Шепот… Горячечный шепот… Склоняюсь к ней…— Не хочу… Не хочу… Как холодно… Страшно… Клайд… Дай мне руку… Не отдавай меня… Не хочу…Лицо в поту… Мечется… Безотчетно оглядываюсь, вижу на тумбочке скомканный платок, хочу взять его, промокнуть ей лоб. Я не могу, не могу просто смотреть на ее страдание… Пальцы проходят насквозь. Я ничего здесь не могу. Только смотреть и слушать. Вдруг Роберта открывает глаза, в них ужас. Такой ужас… Рывком приподнимается на кровати, прижимая одеяло к груди, озирается, осознает, что дома… И медленно поворачивается на бок, подтягивает колени к животу, свернувшись клубочком под одеялом. Плечи затряслись, слышу тихое всхлипывание.Голос, сжалься… Прошу… Я все видела, все поняла. Позволь мне вернуться, я больше не могу… Я хотела пройти до конца, но это выше моих сил. Я знаю, там будет что-то страшное. Что-то, что должно было произойти — и не произошло. Какая-то сила вмешалась и все изменила. Я не хочу, не хочу видеть то, что было в конце…Я в лодке. Мы втроём посреди озера. Изумлённо смотрю на них, полный мир и согласие. Что происходит? Все теперь хорошо? Вот Роберта с улыбкой опускает руку в воду и поет песенку, я тоже ее люблю, ''Ах, как ярко светит солнце у меня в Кентукки дома!'' Она выглядит спокойной и радостной… Клайд тоже улыбается, глядя на нее. Улыбается… Глаза его другие. В сердце заползает холодок страха, в его глазах… Там тоже страх… Чего он боится? В его взгляде, устремленном на Роберту — обида, злость. И много, много страха… Он вдруг оставил весла. Взял в руки небольшой фотоаппарат.— Милый, я уже немного устала и проголодалась, поплывём к берегу?Он как-то странно на нее посмотрел, вертя в руках камеру, и ничего не ответил. Его лицо стало собранным, губы сжались, во взгляде появилась враждебность. Пальцы судорожно вцепились в фотоаппарат. Роберта обеспокоенно на него посмотрела и попыталась пересесть поближе, взяла его за руку. Я же поняла, что сейчас произойдет. И в вязкой тишине, окружившей нас, вскочила и пронзительно закричала прямо в лицо убийцы.— Не смей! Не трогай ее, слышишь, ты, мразь! Не смей!Он не слышит. Не видит. Отчаянно повернулась к Роберте, наклонилась прямо к ее широко раскрытым доверчивым глазам.— Отойди! Не приближайся! Помогите! Помогите! Роберта, зови на помощь! Он сейчас убьет тебя! Кричи! Кричи!Я кричу, в безнадежной надежде, что кто-нибудь услышит. Тишина. Она не слышит меня… Изо всех сил размахиваюсь и бью по голове, хочу выбросить его из лодки. Ничего. Рука проходит насквозь. И я беспомощно смотрю, как он с неожиданно прорвавшейся злобой отталкивает Роберту, не заметив, что в его руке зажат фотоаппарат. Слышу ее испуганный крик, крик ужаса и боли, лодка сильно накренилась, Клайд вскочил. Он явно сам испуган произошедшим, вижу, как он невольно подался к ней, протянул руки… Поддержать? Столкнуть? Я не успела понять, потому что в следующее мгновение мы все трое оказались в воде…— Боже, я тону… Клайд! Помогите! Помогите! Нет! Клайд!Клайд от нее футах в шести. Это меньше, чем два гребка. И он молча смотрит, как Роберта отчаянно бьется, пытаясь удержаться на воде. Я знаю, знаю, что все бесполезно, но бросаюсь к ней, я ведь сама отлично плаваю. Я вытащу тебя! Господи, ну что тебе стоит? Дай мне удержать ее! Прошу, умоляю! Голос, где ты? Не Бог, так ты мне помоги! Будьте вы все прокляты! Ты же можешь! Господи, нет… Раз за разом я пытаюсь схватить ее… И руки проходят насквозь. Раз за разом. Может, если снизу… Ныряю под нее и стараюсь удержать на поверхности. Наглоталась воды, сама начинаю захлебываться, в ушах гулко колотится, быстрее, быстрее… Умоляющие глаза прямо передо мной… Сердце заходится от ужаса и тоски, от осознания наступающей смерти. Я умираю? Нет. Я чувствую Роберту, слышу ее сердце. Как оно стучит… Страшная барабанная дробь, громче, громче… Тишина. Снова заколотилось… Неровно, судорожно, в последнем отчаянном усилии. Медленнее… Еще медленнее… Тук… Тук… Тук… Тишина. Безмолвие. Я бессильно смотрю, как она внезапно затихает… Руки спокойно раскидываются… Роберта медленно погружается в глубины озера, ее лицо теперь так безмятежно… Светлое пятно становится меньше… Меньше… И исчезает навсегда. В ушах никак не затихающим эхом звучат ее крики… Мои… Мы обе кричали ему, звали, просили, умоляли… Обе. А он просто ждал, словно ничего не слышал. Словно и Роберта – бесплотный призрак. И ее последние слова… Нет. Я никогда не произнесу их, не повторю… Никогда.Я ещё пыталась утопить его, пока плыл к берегу. И молча, долго… Очень долго смотрела ему вслед, пока его мерно шагающая фигура не исчезла за поворотом тропы.Тьма.Открываю глаза, я снова в тишине и полумраке своей комнаты, дощатая дверь исчезла. Была ли она вообще? Смотрю на часы, прошло меньше пяти минут. Прожита целая жизнь… И убита жизнь. Две жизни. Нет! Ведь все теперь иначе, верно? Ведь Клайда больше нет. Или… Ведь он только что пытался со мной говорить, просил помочь. Помочь? Значит, он может вернуться? Меня передернуло, я сама его убью… Хрипловатый голос снова прозвучал в темноте угла.— Он может вернуться уже очень скоро, девочка. Он ждёт, что муж Роберты войдёт в озеро.— Как он вернётся? Какое озеро? Где они? Что мне делать?— Они ищут убитую девушку, на дне. Когда найдут, Клайд убедит его, что это и есть Роберта. Что все кончено и его тут больше ничего не держит. И если получится — муж моей дочери исчезнет, Клайд вернётся.— Я убью его!Смешок.— Ты не единственная, кто собирается это сделать.— Так ты… Ты Джон Олден? Это ты изгнал Клайда и привел сюда того, кто его заменил?— Я изгнал убийцу и помог двум предназначенным друг другу сердцам обрести счастье. Пусть они были в разных мирах, отныне моя дочь и тот, кто теперь и есть Клайд — одно. И так будет.— Я помогу им, мистер Олден! Я предупрежу его… Клайд… Вы назвали его Клайдом?— Так решила моя дочь, когда все узнала. И он согласился. А тот… Он тень, призрак, он потерял право на это имя. И… Называй меня просто Старик, — голос усмехнулся, — так они меня прозвали.— Старик… Хорошо. А… Почему вы называете Роберту дочерью?— Так мне и ей легче, и она очень похожа на свою прапрапрабабку, которую тоже звали Роберта.— А…— Все. Нет времени на вопросы и ответы. Я сказал тебе достаточно. Спеши к ним, Сондра, если хочешь помочь. Прощай, более мы не встретимся.Внезапный порыв холодного ветра задул свечи, я зябко поежилась. Подошла к окну и распахнула занавески. В голове проносятся обрывки увиденного, звуки услышанного. Теперь я все знаю. Я все поняла. И мне — пора.23.50За все время моего долгого, очень долгого рассказа, такое впечатление, никто не шевелился и не дышал. Все эти часы Клайд не отпускал руку Роберты, их пальцы тесно переплелись. Джил и Гилберт не сводят с меня глаз. На секунду мелькнула мысль, может быть, они мне просто не верят? А я сама бы поверила? Рассказано невероятное, страшное. Тайное… Самое сокровенное… Чувствую запоздалое раскаяние, как? Как я посмела говорить о самом интимном, самом потаенном? Роберта… Прости… Здесь Джил и Гилберт, они слышали. Они теперь знают о тебе все, все… Даже о том, как ты… Осторожно обвела всех взглядом. Что у них на лицах? После такого или избегают друг друга… Или это связывает крепче родственных уз. Что предстоит нам? Роберта пошевелилась и осторожно высвободила руку, Клайд посмотрел на нее, она на несколько мгновений прикрыла глаза, глубоко вздохнула. Все молчат. Что тут скажешь… Вижу, как влажно блестят глаза Джил, вот быстро вытерла их… Гилберт… Ничем не выдает своих чувств, только пальцы смяли мягкую обивку дивана, вцепившись в нее мертвой хваткой. Клайд… Не сразу решилась посмотреть на него, а когда отважилась… Холодный взгляд потеплел, он смотрит так… Как будто раскаивается в чем-то. Роберта… Что ты думаешь, что сейчас в твоем взгляде? Мы все — ждем. Что ты скажешь? Она открыла глаза и тихим голосом произнесла, слегка улыбнувшись.— Сондра, думаю, вам необходимо выпить чего-нибудь горячего.Вот так. Роберта, ты действительно ведьма… Сказала именно то, что всех нас успокоило. Простые — и такие мудрые слова. После них мы немного расслабились, Джил поднялась и прошлась по комнате, подошла к окну, выглянула. Гилберт откинулся на спинку дивана и тоже устало прикрыл глаза. Клайд же протянул мне руку, которую я осторожно пожала. Рядом со мной негромко звякнуло блюдце, Роберта поставила на него чашку.— Пейте, вы ведь так вымотались…Да, это очень своевременная любезность, горло просто горит. Осторожно отпила небольшой глоток, радуясь передышке. Пока буду пить, можно отдохнуть, прикрыть глаза, подумать. Или смотреть на пляшущие в уютно горящем камине языки пламени. Слушать тишину… Нам всем есть, над чем подумать. Гилберт пошевелился, мы все посмотрели на него. Он неторопливо достал из кармана небольшую записную книжку, раскрыл ее, перелистнул несколько страниц. Посмотрел на каждого из нас по очереди. Клайд... Роберта… Джил… И я. Негромкий голос, почти шепот.- Теперь слушайте, все. Мы слушаем.- Излишне напоминать, что сказанное здесь – никогда не выйдет отсюда. Клайд…- Что, Гилберт?- В этой записной книжке – то, о чем я думал все эти дни, все твои странности, внезапные перемены, попытки их анализа. И – вывод. Мы все знаем, какой. Ведь знаем? Теперь, после рассказа Сондры, я первый и последний раз произнесу вслух – ты не Клайд. Да?- Да. Я не Клайд. Молчание. Треск пламени в камине. Блеск глаз в полумраке. Гилберт кивнул, ничего не ответив. И в следующую секунду записная книжка летит в огонь. - Вот и все, - он обвел нас глазами, - согласны? С Констанцией я говорил перед отъездом сюда, она с нами. Она обещала это Роберте. За Ольгу также можно поручиться, верно? Ольга... Клайд, тогда и Сирил...- Он знает и тоже будет молчать, Гилберт, - голос Клайда спокоен и возражать не нужно. Гил это понял и снова посмотрел на нас.Джил. Роберта. Я. Мы согласны. Это наша клятва. Я теперь с ними? Одна из них? Хочу я этого, смогу ли? Не знаю.Гилберт наклонился вперёд, к Клайду. Теперь можно говорить открыто.— Так что произошло там, внизу? И снаряды... Кто их взорвал, Старик или... Клайд сцепил руки на колене и задумчиво ответил.— Произошло то, о чем он предупредил... Снаряды взорвал Джон Олден, чтобы помочь мне пробудиться, - Клайд усмехнулся краем рта, - старый головорез пошел ва-банк, но другого средства у него не было. Рискнул, как и привык, ему не впервой. Гаденыш почти достал меня, он только одного не учел… Я встревоженно посмотрела на Роберту, так говорить о своей возможной гибели… Ее лицо осталось спокойно, и я поняла, что она уже давно не та наивная девочка из моих видений. Слишком много ей довелось пройти и пережить… Все мы теперь другие и жизнь никогда не станет прежней. Я уже немного среди них освоилась, только иногда не решаюсь посмотреть на Клайда. Как теперь привыкнуть, что он на самом деле — другой? Кто он? Откуда? Доведётся ли узнать? Украдкой посмотрела на Гилберта и Джил. Что они о нем знают, интересно? Джил явно в него влюблена, но Роберту это так же очевидно не беспокоит. Роберта… Вот бы поговорить с тобой… Ведь я не все сейчас рассказала, есть еще кое-что. И это я хочу сказать только тебе. Она продолжила то, что начал говорить Клайд.— Да, милый… Он так и не поверил, что когда ты увидишь меня уходящей в глубину, то пойдешь следом. Или спасти меня, или умереть со мной. Ведь он сам — никогда бы так не поступил.Это то, что слышала Белла ночью, когда кралась за ними. Они — одно. И так будет. Старик сказал — находясь в разных мирах, они были друг другу предназначены. Тихо вздохнула, отпив горячего чаю, как теперь мы будем со всем этим жить? Когда вернёмся в Ликург… Роберта вдруг посмотрела на меня очень внимательно, коснулась пальцами виска.— Сондра, вы на берегу сказали, что потеряли тропу. Как так получилось? Она прямая и без развилок…Гилберт и Клайд удивленно на нее посмотрели, переглянулись. Я усмехнулась, они не ждали от нее такого вопроса. А мне и самой интересно, почему я вдруг оказалась посреди густой чащи.— Я не знаю, правда… Управляющий проводил меня до начала тропы и даже пальцем показал, в какой стороне озеро, — пытаюсь собраться с мыслями и вспомнить все, — я начала идти, не хотела, чтобы он видел, как побегу. А как зашла за поворот — рванула изо всех сил.— И что потом? — Джил подалась вперед, ее рука на подлокотнике кресла, пальцы сжались в кулак.Клайд и Гилберт внимательно слушают, почему вдруг это их заинтересовало? Я пожала плечами, вздохнула.— Не знаю. Помню, как бежала, потом… Словно какой-то провал, полоса тумана. И — лес вокруг… — я внезапно осеклась.Густая чаща, под ногами хрустит сухой ломкий валежник. Тишина… Где я, где озеро, тропа? Мне надо спешить! Лихорадочно оглядываюсь, куда бежать? Время уходит… Как вообще я тут очутилась? Голос… Негромкий голос. Откуда? Здесь никого нет. Нет? Это же… Стиснула зубы и затрясла головой, зажала уши. Замолчи!— Сондра, любимая… Не надо никуда идти, вот, сядь под дерево, ты так устала… Все не так, тебя обманули, я расскажу тебе, объясню… Только… Не иди никуда, ничего не надо делать. Просто немного подожди, вот здесь. Я скоро приду за тобой, и все забудется, все станет хорошо. Ведь мы любим друг друга, я так тебя люблю… Помнишь? Вспомни, моя Сондра, моя маленькая лепетунья…Голос убаюкивает, успокаивает, нахлынула усталость, почувствовала, как болят ноги. Как будет хорошо посидеть на густой траве под деревом, в тишине и прохладе. И скоро придет Клайд… Мой Клайд… А как же Роберта?— Забудь о Роберте, ведь она жива и с ней ничего на самом деле не случилось. А мои мысли… За них нельзя карать, я этого не заслужил! Мы с тобой не заслужили… Оставь ее, у нас своя дорога. А она пойдет своей…Сквозь усиливающуюся сонную истому вдруг проступили два смутных силуэта. Вот они становятся четче, яснее, словно проявляется фотография. Это и есть фотография, которую мне принесла Белла — двое у алтаря, их лица так счастливы… В моей воле уничтожить это, прямо сейчас. Вдруг с лица Роберты исчезла улыбка, лицо осунулось, возле губ залегли горькие складки. Все исчезло… Собор, свадебный наряд… Только рывком приблизившееся ко мне лицо. Потухшие глаза… Медленно текущие слезы… И так я обрету свое счастье? Вот это — его цена? Я, Сондра Финчли, снова разрушу ее жизнь? Нет! Слышишь, мразь, убийца, подлец? Нет! Сгинь, умри, исчезни навсегда! Сумеешь пролезть обратно — я убью тебя сама!Голос замолк, я внезапно очнулась. Бежать! Изо всех сил — бежать!В комнате тишина. Долго. Снова сгустилось развеявшееся было напряжение. Еще ничего не закончилось.— Он сбил тебя с тропы, завел в чащу. Чтобы ты не добралась до Клайда с Робертой, — Гилберт положил подбородок на сплетенные пальцы и устремил на меня знакомый прицеливающийся взгляд, — но ты справилась, Сан.— Я опоздала… Могло произойти непоправимое.Клайд покачал головой, снова взяв Роберту за руку, поддерживая, успокаивая.— Нет, Сондра. Вы были его единственной лазейкой, надеждой на возвращение. Ваше знание правды, ваша проснувшаяся ненависть к нему — надежнее всего закрыли ему дорогу назад, — он вдруг улыбнулся, — вот так вы и поучаствовали в нашем сражении. И помогли победить.— До победы еще далеко! — Джил слегка стукнула кулаком по креслу, — еще не пойман убийца. Еще…Негромкий стук в дверь. Мы все переглянулись, Гилберт пожал плечами и подошёл к двери, открыл. Вошёл невысокий сухощавый человек с колючими внимательными глазами, я уже знаю, это Оливер Рейли. В его руках небольшой конверт плотной бумаги, он пристально всех нас осмотрел, задержав взгляд на мне.— Господа, рад застать вас всех в сборе. Мы сумели проявить пленку и напечатать с нее сносные фотографии.Он протянул конверт Клайду. Тот осторожно взял его и посмотрел на нас, пальцы медленно взялись за верхний обрез, открыли его. Никто ничего не говорит, мы ждём. Появились несколько фотографий, Клайд развернул их веером и вгляделся в того, кто на них запечатлен. Поднял на нас глаза и молча положил фотокарточки на стол.