Часть 35 (1/1)

Все-таки очень неудобно спать настолько крепко прижавшись другу к другу. Уже под утро почувствовал, как она заворочалась, пытаясь устроиться, предательский скрип кровати разнёсся по спящему в предрассветных сумерках дому. Я открыл глаза, Берта затихла, чувствую ее дыхание на шее. Повернул к ней лицо и вижу, как она досадливо поморщилась, увидев, что я проснулся. Зашептались.— Милый, прости. Просто затекла вся, хотела повернуться.— Да я сам бы повернулся куда-нибудь, Берт. Кровать твоя здешняя, конечно…Оба тихо прыснули от смеха, Берта забралась на меня и вольготно растянулась, уткнувшись лицом в плечо, накрыв нас длинными шелковистыми волосами.— Ничего, мой бедненький, сегодня будем спать в нашей широкой и надёжной кровати.Я киваю и добавляю.— И не скрипучей!Берта плотнее закутывает нас в одеяло, под утро тут становится прохладно.— Ещё совсем рано, давай ещё поспим немного… Клайд…— Что?— Ну перестань, все же слышно... Сам смущаться потом будешь…Тихо смеюсь, дав волю рукам, Берта накрывает их своими, останавливая, и тоже улыбается. Я развеселился и начал соблазнять.— Берт, может по-тихому на крышу? А? Представляешь, воздух там какой, вид… Труба, опять же… Новая черепица… Не скрипит ничего…Одновременно ну совершенно случайно моя рука снова сдвинулась в интересном направлении…— О, Боже, Берт…— Ой, милый, прости, я хотела легонечко. Больно?— Я так мечтал об этом моменте, дорогая, когда же, наконец, ты решишься… Но щипаться-то зачем…— Я случайно.Из глубин одеяла доносится тихий смех.— Берта…— А?— Попробуй ещё разок…Так и вижу показанный мне язычок. Розовый такой…— Бедненький ты мой, страдалец… Потерпим до Ликурга.Подчеркнуто грустно вздыхаю, Роберта на всякий случай глубже закапывается под одеяло, при этом весьма двусмысленно хихикая. Получаю поцелуй, и нас снова накрывает дремота, мы оба вымотались за эти два дня.— Клайд, вот он, вытаскивай.Наклоняюсь и извлекаю из-под кровати небольшой сундучок, Роберта протягивает мне ключик, открываю, осторожно поднимаю крышку. Улыбаюсь, посмотрев на Берту, она тоже глядит на его содержимое с улыбкой.— Твоё приданое?Она кивает, вынимая и раскладывая на столе потертую поваренную книгу, старинного вида солонку, перечницу, ножи, вилки, ещё какие-то принадлежности. Внизу аккуратно сложенное чистое и выглаженное постельное белье, ночная рубашка, маленькая коробочка, совсем новая. С любопытством ее разглядываю, а там что? Вопросительно смотрю на Берту, она чуть порозовела. Интересно…— Что тут?Она протянула руку, я отдал ей коробочку и она попыталась ее убрать под остальные вещи.— Берт, ну что в ней? Интересно же… И чего ты стесняешься?Она вздохнула и протянула мне ее обратно.— Хочешь, открой, посмотри.Хм… На свет появляется нечто красного цвета, непонятно… Я расправляю аккуратно сложенные ленты с застёжками, поднимаю руку, давая им упасть вниз, чтобы лучше рассмотреть. Щеки Берты приобретают цвет ленточек, а мне все ещё непонятно.— Берт, что это?И тут она широко открыла глаза и рассмеялась.— Клайд, ты не знаешь? Правда?Ее смех настолько заразителен, что присоединяюсь, и с трудом произношу, все ещё держа ленточки на весу.— Ну правда не знаю. И чего ты так смутилась?— Это же мои подвязки!Я уставился на них, вдруг представил, как выгляжу со стороны, держа их на весу и внимательно разглядывая. И громко расхохотался, хлопнув себя по ноге.— Берт, я подвязки только на тебе видел раньше, а чтобы в коробочке… И тут какие-то другие, сравнить надо.За попытку практического сравнения получаю по рукам, подол платья одергивается, и вовремя. В дверь раздался осторожный стук, послышался голос миссис Олден.— Клайд, Роберта, спускайтесь завтракать!А мы тут подвязки разглядываем… Переглянувшись, расхохотались уже оба, Берта выхватила несчастное изделие из моих рук и молниеносно упрятала на дно сундучка, махнув на меня рукой. За дверью озадаченно замолчали, я быстро подошёл и распахнул ее, так и не убрав с лица веселую улыбку.— Доброе утро, миссис Олден. Мы сейчас спустимся.Интересно, она услышала наш разговор? На ее лице доброжелательная улыбка, по которой не скажешь. И ладно, что такого, рассматривает муж подвязки жены, дело житейское. Миссис Олден сказала, с любопытством заглянув к нам.— Вы так громко и весело смеялись…Берта пожала плечами и положила что-то со стола обратно в сундучок.— Мы перебирали мое приданое и болтали просто, ну и рассмеялись…Миссис Олден с некоторым сомнением протянула.— А, понятно. Конечно, забирайте с собой, я и сама хотела вам напомнить.Она задумалась, взявшись рукой за подбородок, посмотрела на нас.— Берта, ещё что-нибудь возьмете? Может, посуду?— Мама, у нас все есть, не волнуйся. Идёмте вниз.Мистер Олден не пошел с утра на поле, желая нас проводить. Стоим все вместе возле крыльца, вещи уложены, пора ехать. Эмилия с Томом успели отмыть автомобиль от следов черепицы, пока мы окончательно все собрали.— До свиданья, Клайд, и спасибо тебе за все.Тайтус протянул мне руку, которую я крепко пожал, мы с ним обменялись взглядом. Я слегка усмехнулся, чтобы увидел только он, мы поняли друг друга. Он так и не сказал мне ни слова о той встрече месяц назад, понял, что не нужно это. И хорошо. Есть вещи, которые бередить не надо. Поворачиваюсь к миссис Олден, она обняла меня, прошептав.— Спасибо, Клайд. И не обижайтесь за необдуманно сказанное вчера...Отстранилась, ее глаза были влажными, она обняла Роберту и поцеловала.— Надеюсь, до скорой встречи, дети. Мы будем вас ждать. И обязательно звоните нам.Роберта кивнула, взяла ее руку в свою и прижала к щеке.— Мы скоро снова приедем, правда, Клайд?Я с улыбкой киваю.— Мы часто будем сюда приезжать, милая, не сомневайся.К нам подошли Том и Эмилия, после вчерашнего рассказа ее взгляд на нас говорит о многом. Они с Робертой обнялись, Эмилия что-то прошептала ей на ухо. Мы с Томом обменялись рукопожатием, хлопаю его по плечу.— Клайд, ты так и не показал, как обращаться с ножом.Я рассмеялся, засунув большие пальцы за пояс.— Ещё успеем, Томми-бой, все успеем. Береги родителей и сестру. Скоро увидимся!Он кивает, стараясь выглядеть степенно и солидно, хороший парень. Незаметно вздыхаю, не идет из головы вчерашний разговор о том, что они с Эмилией неизбежно захотят отсюда уехать. Но пока рано об этом думать.— Пора, Берт?Она ещё раз всех обнимает и целует, я открываю дверцу автомобиля, снова ловлю взгляд Эмилии. Не завидуй, девочка, ты ничего не знаешь и никогда не узнаешь. Никогда не узнаешь, что пережила твоя сестра и чем все могло закончиться. Не надо, Эм… Ты видишь только результат, а путь к нему так и останется для всех тайной. Все у тебя будет хорошо, мы постараемся. А уж Берта не допустит ничего, что может тебе повредить. Улыбнулся, представив, в каких ежовых рукавицах окажется Эмилия, попав в Ликург. Но, опять-таки, это дело будущего. Занимаю своё место, кладу ладонь на руку Роберты, переглядываемся. Шепнул.— Едем, любимая?— Едем, Клайд.Навстречу несётся пустынная дорога, мы объехали Ликург по круговому шоссе и едем в Гловерсвиль, осталось совсем немного. Скоро въедем в этот городок, скоро вокруг нас замелькают его приземистые дома, появятся знакомые мне улицы. Знакомые… Я приезжаю сюда в третий раз. Первые два… Вздыхаю, незаметно покосившись на Клайда. Я рассказала ему о докторе Глене Морроу, как уже бывала у него.— Клайд, может, найдем другого врача?Он внимательно посмотрел на меня и покачал головой, взяв мою ладонь в свою.— Берта, это то же самое, что было в ''Спенсере'' и ''Греге'', что было ночью на Уикиги-авеню. Понимаешь?Я молча киваю.— Любимая, чтобы окончательно освободиться, нельзя убегать от прошлого. Тебе было нехорошо? Вернись и победи. Помнишь?Крепче сжимаю его ладонь и снова киваю, прошептав.— Помню, милый. Ты прав, мы поедем к нему. Только как он нас встретит, после всего, что было? Вдруг просто не пустит?Клайд удивлённо поднял брови.— Не пустит? С чего бы?Я пожала плечами.— Не знаю. Увидит снова миссис ''Рут Говард'' и не пустит. В последний раз он довольно резко со мной говорил, Клайд. Не выгнал, конечно, но дал понять, чтобы больше не приезжала.Он встал и подошёл к окну, вернулся, присел на корточки и положил руки мне на колени, посмотрел в глаза.— Мы теперь будем вдвоем и расскажем ему совсем другую историю.Клайд улыбнулся.— Он же к тебе хорошо отнёсся, в его понятии, ведь так? Не будешь же ты сейчас упрекать его в том, что он тогда отказал тебе?— Конечно же, нет, милый… Просто я волнуюсь.Клайд не знает дорогу к дому доктора, я показываю ему, благо хорошо все запомнила. Несколько минут назад въехали в Гловерсвиль, вокруг потянулись одно и двухэтажные аккуратные дома, автомобиль потряхивает на старинных мощеных мостовых. Оглядываюсь по сторонам, вспоминая путь.— Клайд, поверни направо после того расщепленного дерева.Он молча кивает, вот и знакомая улица. Как и тогда, она почти пустынна в этот час, редкие прохожие заняты своими делами.— Останови здесь, выйдем.Клайд притормозил у обочины и внимательно на меня посмотрел. Его ладонь ласково накрыла мою, он улыбнулся.— Берт, пошли?И тихо шепнул, наклонившись ко мне, видя мою нерешительность.— Выше нос, миссис Грифитс, мы же вместе, ты со мной. Идём?Молча киваю, но мне не по себе. Как он нас встретит? Последний раз он не повышал голос, но его взгляд, тон… Не приезжайте сюда больше, миссис Говард — вот что ясно читалось в его вежливых словах, в холодных глазах. В них тогда не осталось ничего от теплоты и участия, которые были в мой первый визит. Вздыхаю и подаю руку Клайду, он помогает мне выйти из автомобиля, беру его под руку, тесно прижимаюсь к нему плечом, мне нужно это прикосновение.— Клайд, я боюсь туда идти.Мы медленно приближаемся к воротам, уже видна тускло поблескивающая на солнце бронзовая табличка ''Доктор Глен Морроу. Прием с 10 до 18''.— Доктор, я прошу, умоляю вас, не отказывайте, у меня нет другого выхода… Помогите… Ведь вы можете!— Ошибаетесь, мисс… Говард. Я — не могу. Все, что мог сделать, чтобы вас переубедить, я сделал. Большего не ждите и не просите.Эти слова сейчас помимо воли звучат у меня в голове. Господи, да очнись же, Берта! Ты идёшь к врачу, просто к врачу, с тобой муж. Врач, конечно, в первый момент очень удивится, но потом улыбнется и все станет хорошо. А перед глазами сейчас как раз тот угол, за которым я выслушивала грязные и лживые наставления, что говорить и как уговаривать. Меня заставляли оговорить себя, опозорить. И я уступила, пошла. Внезапно подумала — а если бы получилось и доктор Морроу не отказал? Стало по-настоящему страшно, ведь тогда… Мысль безжалостно прозвучала — тебя бы сейчас тут не было. Ты не ждала бы ребенка, не чувствовала бы толчков дочери под ладонью. Ты сейчас была бы одна. Одна. И ответом на эти простые слова негромкий голос Клайда, пожатие его сильных и надёжных пальцев.— Ничего не бойся, любимая. Идём.Он распахивает передо мной дверь. Посмотрела ему в глаза, вижу твердый и уверенный взгляд, это придало мне сил. И я делаю шаг вперед, нам навстречу на мелодичный звон колокольчика выходит сам доктор Глен Морроу, осанистый и представительный в своем белом накрахмаленном халате. Я ждала холодного взгляда, равнодушно-вежливых слов, готовилась к ним…На несколько мгновений усомнился, стоило ли вообще это затевать… Зачем я потащил Берту именно сюда, нет других врачей, в Ликурге? Заострившееся милое лицо, губа знакомо закушена, в глазах нерешительность и… Упрямство. Олденовское упрямство. ''Мы решили и так будет, Клайд'' — вот что я вижу в них. Но надо как-то нормально представиться, прежде чем он подумает бог весть что. Все же не хотелось бы начинать нехорошо, даже зная, что вероятное недоразумение тут же прояснится. Вот и он. Выглядит классическим провинциальным преуспевающим врачом с солидной практикой. Спокойное лицо, внимательный уверенный взгляд, большие надежные руки. Так это выглядело несколько первых мгновений. Пока он не узнал Роберту...При виде нас доктор чуть побледнел и остановился, его рука оперлась на спинку стула, как будто он почувствовал головокружение. — Миссис Говард… Вы?Мы переглянулись с Клайдом, он слегка пожал плечами и ответил, взяв меня за руку.— Добрый день, доктор Морроу. Позвольте представить вам мою жену, Роберту Грифитс. И самому представиться — Клайд Грифитс.Мой муж приподнял шляпу, улыбнувшись как можно дружелюбнее, я немного осмелела и тоже улыбнулась доктору. Он не отрываясь смотрел на меня, и только на меня, такое впечатление, что он увидел призрак. Молчание становится неловким, его снова прерывает Клайд, он по-прежнему невозмутим и доброжелателен.— Мы с миссис Грифитс ждем ребенка, — Клайд с улыбкой развел руками, — сами понимаете, без хорошего доктора…Он сделал паузу, заполнить которую предлагалось все ещё странно молчащему врачу. Что-то тут не так… Наконец, доктор Глен взял себя в руки и слабо улыбнулся нам, с явным усилием оторвав от меня взгляд.— Добрый день, миссис Грифитс, мистер Грифитс. Так вы хотите…Пальцы Клайда побудили меня вступить в разговор, мне уже не страшно, а любопытно, почему он так странно нас встретил, почему так на меня смотрел… Не будь он врачом, мне это было бы неприятно.— Да, доктор Морроу, мы хотели бы, чтобы вы помогли нам убедиться, что со мной и ребенком все в порядке.Он кивнул, улыбнувшись нам уже вполне светски. Приглашающим жестом показал на стулья у большого стола, сам прошел за него и неторопливо уселся. Совсем недавно я тут сидела, вот на этом самом стуле. Отгоняю воспоминание и с ответной улыбкой сажусь, Клайд рядом. Доктор раскрывает знакомую регистрационную книгу и заносит над ней ручку, глядя на нас.— Итак… Как ваше полное имя, миссис…?Заметила, как он бросил взгляд на страницу, понятно… Где-то там записана ''миссис Рут Говард''. Клайд молчит, значит, говорить мне.— Миссис Грифитс, Роберта Грифитс.Он кивнул и неторопливо вывел мое имя, слишком аккуратно и медленно. Поднял на нас глаза и спросил, обращаясь к нам обоим.— Не сочтите за невежливость, но…Он развернул книгу к нам и перевернул несколько страниц назад.— Вы видите это?14 апреля. Рут Говард. Клайд столь же неторопливо закрыл книгу и пододвинул ее обратно к доктору. Вынул из кармана аккуратно сложенное свидетельство о браке, развернул и положил сверху. Врач взял его и внимательно прочитал.— Доктор Морроу, позвольте внести ясность. Рут Говард — появилась на некоторое, не скрою, нелегкое для нас с Робертой время. Но оно в прошлом, хоть и навсегда осталось в памяти, я смотрю, и в вашей тоже. Но это — память, и не более. Всем нам в жизни доводится проходить через испытания, которые посылает Всевышний. Преодолевать их – и идти дальше.Что? Клайд это сказал, мой Клайд? Не ожидала слов о Всевышнем… Судя по удивленному взгляду, доктор Морроу тоже. Он посмотрел на меня, на Клайда, снова на меня. И я тихо произнесла то, о чем думала по дороге к этому дому.— Мы, конечно, можем пойти к другому врачу. Но…Я запнулась, все же не привыкла ещё вот так общаться с чужими людьми. Клайд ласково, не скрываясь, взял мою руку и поцеловал. Вздохнула и продолжила, глядя доктору прямо в глаза.— Но если мы уйдем, то просто знайте, что… Я… Клайд…Я безотчетно положила ладонь на живот, чтобы почувствовать дочь. Маленькая, ты здесь? Я дважды просила этого доктора убить тебя. Я хотела, чтобы ты исчезла. Как тот, кто потерял право быть твоим отцом, хотел, чтобы исчезла я. Простишь ли ты меня за это? Тихий девичий голос…''Мамочка, я здесь. С тобой. Все позади, и я так тебя люблю…''— Мы с Клайдом хотим сказать вам спасибо.Глаза доктора расширились, брови слегка приподнялись, он откинулся на спинку стула, как будто стараясь лучше нас обоих разглядеть.— Спасибо за то, что вы мне тогда отказали, доктор Морроу. Вы, сами того не подозревая, стали Судьбой, моей… Клайда… И потому мы здесь, это справедливо и правильно.Я перевела дух и устало прижалась к Клайду плечом, он обнял меня и потерся щекой о волосы, как будто мы в кабинете одни и доктор не смотрит на нас внимательными глазами, взгляд которых вдруг потеплел. Он вздохнул и оперся лбом на руку, из уверенного респектабельного врача вдруг став старым и измученным человеком. Мы с Клайдом снова переглянулись, все это очень странно, как он нас встретил… Осторожно дотрагиваюсь до руки доктора и тихо спрашиваю.— С вами все в порядке?Он поднял на меня взгляд и усмехнулся уголком рта.— Это я тут врач, миссис Грифитс, и задавать такие вопросы — моя обязанность.Я улыбнулась в ответ.— Так вы будете задавать мне вопросы, доктор?Он с силой провел ладонью по лицу, как стирая наваждение, кивнул, становясь самим собой.— Разумеется, давайте займёмся вашей беременностью, миссис Грифитс.Как же странно он нас встретил, думал я, пока Глен Морроу заполнял стандартную форму осмотра беременной. Формальные вопросы, девичья фамилия… Он слегка приподнял брови, услышав фамилию Олден.— Есть ли в вашей семье какие-нибудь наследственные заболевания, миссис Грифитс?Берта задумалась, посмотрела на меня, я пожал плечами, дескать, тебе видней, отвечай.— Нет, я ни о чем таком не знаю, доктор, у нас все здоровы.Он кивнул, продолжая заполнять таблицу, посмотрел на меня.— А ваша семья, мистер Грифитс?Мой ответ понятен, ибо что я могу сообщить, кроме как, что все в порядке?— И в моей семье нет ничего такого, доктор Морроу.Повторный кивок, соответствующие графы таблицы заполнены, освоившаяся Роберта с любопытством смотрит, как работает врач, оглядывается по сторонам. Она явно ищет, где будет происходить сам осмотр, волнуется, что скажет врач. И стесняется.— Клайд, будь там со мной, ну, когда он меня смотреть будет.— Берт, я не уверен, что он позволит.Роберта тяжело вздыхает, крепче сжав мою руку, смущённо смотрит искоса. Шепчет.— Я стесняюсь, никогда не была у врача, ну, такого…Усмехаюсь как можно более беззаботно.— Милая, он — не мужчина, а врач. А если бы я заболел и меня смотрела врач-женщина?Берта чувствительно ущипнула меня и погрозила кулачком.— И не мечтай, я с тобой рядом буду! Да и не слышала про женщин-врачей в наших краях, не выдумывай…Мы рассмеялись, я повернул на Гловерсвиль.— Не бойся, девочка, в любом случае я — с тобой.Доктор Морроу нажал на кнопку в столе, неслышно появилась одетая в белое медсестра. Увидев нас, она приподняла брови, но более ничем удивление не выказала. Они с Бертой наверняка уже видели здесь друг друга.— Ну-с, давайте теперь вас осмотрим, миссис Грифитс, — доктор поднялся со стула, — миссис Энсон поможет вам приготовиться.Берта знала, что до этого дойдет, но все равно слегка растерялась, посмотрела на меня, потом на врача.— Доктор, можно муж будет со мной?Он решительно покачал головой.— Мистера Грифитса мы попросим немного подождать вот здесь. Ну же, не надо стесняться, вы взрослая женщина, а я — ваш врач. Все будет в порядке и займет всего несколько минут.Берта вздохнула и с несчастным видом прошла за ширму, что-то звякнуло, что-то металлическое переложили на подносе. Донеслось явственное ''ой…'', я невольно усмехнулся. Звук льющейся воды. Спокойный голос доктора.— Миссис Энсон, будьте любезны… Вот так…— Ай!Что-то снова звякнуло, возвращенное на поднос. Через ширму угадываю силуэт доктора, он берет очередной инструмент…— Доктор… Ой…— Ну, ну, миссис Грифитс, возьмите миссис Энсон за руку. Вот так, и все в порядке…Поднос отодвинут, снова льется вода.— Уже все?Негромкий добродушный смех.— Все, как я и говорил, и ничего страшного. Миссис Энсон, прошу вас…— Рад сообщить вам, что все в порядке, миссис Грифитс совершенно здорова.Берта просияла, облегчённо вздохнула и спросила.— А ребенок, доктор Морроу?Он улыбнулся и черкнул ещё что-то в разграфленной медицинской карточке Роберты.— Я прослушал сердцебиение, оно сильное и четкое, движения плода отлично слышны. Все в полном порядке. Что же касается нескольких приступов болей, о которых вы рассказали…Он задумался на несколько мгновений.— Ваша подруга-акушерка совершенно права, это на почве волнения и переутомления, такое случается нередко. Нет нужды в каких-либо успокаивающих средствах, просто старайтесь не волноваться и побольше отдыхать.Он посмотрел на меня и продолжил.— Прогулки, свежий воздух, хорошее питание, побольше фруктов.Он протянул мне свою визитную карточку с номером телефона.— Звоните мне по любым вопросам, но уверен, что до самых родов они не возникнут.— Как часто стоит проводить у вас такие осмотры? — прячу карточку в портмоне.— Если не возникнет ничего внезапного и непредвиденного, приезжайте через месяц.Киваю, и кладу портмоне на стол.— Сколько мы вам должны за визит, доктор Морроу?Он так на нас посмотрел, что возникло четкое ощущение — денег не возьмёт. Но почему? Снова перед глазами его побледневшее лицо и взгляд человека, увидевшего призрак. Тем временем он взял себя в руки и, улыбнувшись, произнес.— Четыре доллара, мистер Грифитс.Протягиваю их ему, смотрю на Роберту, она чуть кивнула.— Доктор…Он вопросительно взглянул на меня, убрав деньги в ящик стола.— Скажите… Ваше лицо, когда вы нас увидели… Вы так смотрели… Почему? Просто из-за прошлого?Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, провел ладонью по лицу. Посмотрел на нас каким-то странным взглядом, как будто до сих пор не веря, что мы сидим перед ним. Пожал плечами.— Я сам просил вас не волноваться, миссис Грифитс, а вы меня просите сказать нечто, что вас может вывести из равновесия.Она посмотрела на меня, потом на доктора, вдруг положила ладонь на его руку, он слегка вздрогнул от этого участливого прикосновения. Тихо сказала.— Скажите нам, доктор…Он удивлённо посмотрел на Роберту, покачал головой.— Теперь я сам чувствую себя пациентом.Берта улыбнулась ему.— Ведь когда-то я доверилась вам, а вы своим решением бесповоротно изменили мою судьбу и судьбу Клайда. Доверьтесь же теперь нам, доктор. И я обещаю вам не волноваться. Вам нужно выговориться, мы же видим, вы что-то носите в себе, что-то… Нехорошее, оно мучает вас.Он несколько мгновений помолчал, явно собирая силы для какого-то признания. Тишина в кабинете осязаемо сгустилась, ожидая его вместе с нами. В ней негромко прозвучало.— Миссис Грифитс, я был уверен, что вы мертвы. И не переставал винить в этом себя.Пальцы Берты с силой сжали мои, я безотчетно прижал ее к себе. Шепнул ей на ухо.— Что бы он ни сказал, держи себя в руках. Ясно? Ты ведь жива и все хорошо.Она молча кивнула. Я спросил.— Почему вы так думали?Доктор поднялся и подошёл к окну, зачем-то выглянул на улицу, медленно вернулся к столу. Решившись, отпер ящик и достал из него газету. Мое сердце сжалось от нехорошего предчувствия, я уже понял, что там. Я все понял. Прежде, чем Берта увидела заголовок, быстро прошептал ей.— Это тот самый номер газеты, что показывал дяде той ночью. Спокойно! Я тут.''Двойная трагедия на озере Пасс''.Господи… Наверняка это она, эта несчастная Рут Говард, которую я выгнал только несколько дней назад. Теперь она мертва. Этот мужчина, что был с ней на озере, значит, он никуда не сбежал. Завёз ее туда и… Боже, помоги мне! Но я же не знал… Как страшно свистит ночной ветер за окном, в этих звуках я слышу ее плач, мольбу о помощи. Я ведь мог помочь, я делал это раньше. Почему же я отказал? Такой благородный, с сознанием правоты и своей высокой нравственности. Отправил ее на смерть. Постой… Да постой же! Почему я решил, что это именно она? Ее имени не сообщили. Рут Говард. Это наверняка было ненастоящее имя, так что… Не знаю. И до конца дней буду слышать в ночном ветре, в шелесте листьев за окном ее слова… Доктор… Пожалуйста… Прошу вас…По щекам Роберты медленно текут слезы, не обращая уже ни на что внимания, она обняла меня и прижалась изо всех сил. А я… Меня бьёт дрожь, как же неожиданно снова нас настигла эта проклятая история… Когда же это закончится, что сделать, чтобы это закончилось? Кого убить? Убить? Да. Если бы только знать, кого… Я бы не колебался. Стискиваю зубы и велю себе заткнуться. Тихо шепчу, гладя Берту по голове, тоже не обращаю внимания на доктора, молча застывшего за своим столом.— Шш, милая, любимая моя девочка… Все, все… Ну, посмотри на меня, в мои глаза. Я с тобой, все в прошлом.Она тихо всхлипнула, подняв на меня заплаканные глаза. В них на секунду мелькнул страх, она ищет в моих глазах… Не меня. Его. Чуть встряхнул ее, приводя в чувство.— Берт! Очнись, немедленно! Это я!Услышав знакомые интонации, она слабо улыбнулась и погладила меня по щеке, я накрыл ее ладонь своей и шепнул.— Шрам на месте, родная. Ничего не бойся.Ее ответный шепот, она порывисто вздохнула.— Прости, любимый, я… Я испугалась. Когда доктор все это рассказал, я как провалилась куда-то...От стола раздался негромкий голос, мы обернулись. Доктор Морроу смотрел на нас, положив подбородок на сложенные ладони, его глаза подернулись влагой.— Прошу простить меня, друзья. Все это пусть действительно останется в прошлом.Он помолчал и добавил.— И в самых дальних уголках нашей памяти. Я ошибся и счастлив, что стал просто жертвой наваждения.Он налил из графина стакан воды и подал его Берте, она благодарно улыбнулась и отпила несколько глотков. Ответила, покачав головой.— Это не наваждение, доктор. Это ваша совесть, ваша благородная душа. Вы подумали, что…Берта повела рукой перед собой, как отгоняя что-то.— Значит, вы волновались, вы сочувствовали. Спасибо вам за это. Вы очень хороший человек, доктор Морроу.Она повернулась ко мне, потом снова посмотрела на врача. Внезапно улыбнулась, схватив меня за руку.— Клайд, доктор же наверняка не читал статью о нас!Берта взволнованно обратилась к доктору, глаза которого удивлённо расширились.— Долго вам все объяснять, но в ''Ликург ревью'' есть о нас с Клайдом большая статья, и фотография со свадьбы. Если бы вы ее прочли, то успокоились бы, узнав на ней меня. Хотите, мы вам покажем?Доктор Глен положил руки перед собой и выпрямился на стуле.— Статья, о вас? Нет, я не читал газет последние дни, был в отъезде. Конечно, очень хочу прочесть, у вас есть?Я кивнул и через минуту положил ее перед ним, хорошо, что у нас были с собой несколько номеров. Вот и пригодились. Он осторожно развернул газету и вгляделся в фотографию с Бертой в соборе Сент-Николс. Перевел взгляд на нас и вдруг широко улыбнулся.— Сент-Николс? Олбани? Так вас венчал преподобный Данкен? Мы с ним хорошие знакомые.Роберта кивнула, улыбнувшись в ответ.— Да, доктор, сам преподобный. Была такая замечательная церемония…Тем временем доктор быстро, но внимательно пробежал статью, иногда вскидывая на нас глаза. Наконец, сложил газету и откинулся на спинку стула, его глаза прищурились, чем-то напомнив взгляд миссис Портман. Такой же доброжелательный, с лучиками морщинок вокруг. Вздохнул.— Хвала Господу, что ваша история получилась именно такой, молодые люди.Он посмотрел на меня.— Стало быть, вы племянник самого Сэмюэла Грифитса из Ликурга… А вы, миссис Грифитс…Роберта улыбнулась, пожав плечами.- А я работала под его началом, доктор… Вот так все и вышло.Глен Морроу внимательно посмотрел на меня, на Роберту, взявшую меня за руку.— Будьте счастливы, я… — он замолчал, как будто не зная, что сказать, — я рад за вас, Клайд, Роберта… Что все вышло именно так. Питерс прав, эту историю не скоро забудут. Берегите друг друга, Бог свел вас вместе не зря.С каждым словом плечи доктора расправлялись, его взгляд наливался силой и уверенностью. Исчез растерянный и раскаивающийся в своем поступке человек.— Во всем произошедшем я вижу руку Господа, он направлял меня, миссис Грифитс, когда вы пришли ко мне в первый раз. И во второй. И он так же направлял вас именно ко мне, зная, что я — устою. Не совершу греха и преступления. Он не направил вас к кому-то ещё, кто мог… Мог преступить законы совести и совершить непоправимое. Да, вы тогда были несчастны, в отчаянии, и я сочувствовал вам, поверьте. Но пойти против совести — не мог. И все случилось по замыслу Его. Вы вместе, ребенок в порядке, и милостью Божией скоро появится на свет, принеся вам счастье.Я был слегка ошарашен этой внезапной проповедью. Покосился на Берту, она внимала со спокойным и одухотворенным лицом. Она уже бывала у него и эта манера ей наверняка знакома, довелось выслушивать подобное. Доктор, по-моему, заметил выражение моего лица, потому что вдруг улыбнулся, чуть виновато развел руками и закончил выспренную речь шутливым.— И да будет так!Довольно мрачная атмосфера, которую нагнал рассказ о прошлом, развеялась с этими словами, мы рассмеялись. Переглянулись с Бертой, я кивнул на выход, она прикрыла глаза.— Благодарим вас, доктор, за все. Рады, что ваши сомнения и страхи теперь в прошлом.Мы поднимаемся и все вместе идём к выходу, он решил нас проводить.— До свиданья, Роберта, Клайд. Жду вас через месяц или если понадобится, в любое время. Если меня не будет, просто передайте все на словах миссис Энсон и она меня разыщет.Обменялись рукопожатием, Берте доктор галантно приложился к ручке. Она ещё не привыкла к таким знакам внимания и зарделась от неожиданности. Дверь с бронзовой табличкой закрылась, мы переглянулись и облегчённо вздохнули, выслушивать воспрявшего доктора было нелегко даже искренне верующей Роберте. Смотрю на часы, почти двенадцать.— Поедем домой, солнце? Вроде, все дела сделали.Неспешно идём к автомобилю, Берта взяла меня под руку, ее лицо задумчиво.— Давай поедим мороженое, милый? Или кофе попьем.Улыбаюсь и киваю, у нас пока выходной и погода замечательная.— Тогда поехали искать центр. Ты дорогу знаешь?Небольшая кофейня ''Импера'' в центре Гловерсвиля. Роберта с простодушным удовольствием ест ванильное мороженое, с любопытством поглядывая по сторонам. Своей очереди ждёт большая фаянсовая кружка с ароматно парящим кофе, мы дружно решили не брать несерьезного вида напёрстки на два глотка. Берта осторожно подула на кофе и отпила небольшой глоток, улыбнулась.— Клайд, мне кофе тоже начинает нравиться, только, наверное, не стоит его много пить.Она положила ладонь на живот и прислушалась, ее глаза просияли.— Толкается, милый… Так хорошо чувствую. Ой, Клайд!Она вскинула на меня глаза и накрыла мою руку ладонью.— У меня уже живот начал расти, я на осмотре увидела! Круглый такой становится…Роберта осеклась и смущённо оглянулась по сторонам, но никого рядом с нами нет. А если кто и услышал, то виду не подал. Я улыбнулся и заговорщически произнес.— Я ещё пару дней назад это заметил, точнее, почувствовал.Она подозрительно на меня посмотрела.— Это как? И почему не сказал? Обрадовал бы меня…Пожимаю плечами и беру свою кружку.— Потом решил, что мне показалось, отложил до следующей проверки.Берта наклонилась ко мне и спросила, лукаво прищурившись.— Какой такой проверки?Невозмутимо отпиваю и делаю рукой некий сложный жест.— Ладошкой по животику, миссис Грифитс. Ладошка, она все чувствует, плоско ли, гладко ли… Или уже круглиться начинает. А чего у тебя глаза круглые, дорогая?Берта ещё раз оглянулась и слегка шлепнула меня по руке.— Опять твои шуточки? Вот я тебе…А я совсем развеселился и спросил, с аппетитом отведав мороженого.— Берт, как впечатления от осмотра, незабываемые?— Ах ты… Гадкий!Она обиженно взялась за свою порцию, но вижу, что ей хочется что-то сказать. И уже через минуту она прошептала, в который раз оглянувшись по сторонам.— Страшно было, Клайд, там эти инструменты… Жутко стало, как их увидела…— Это и было твое первое ''ой''?— Клайд!Я усмехаюсь и придвигаю к ней оставленное было мороженое.— Кушай, солнышко, растает же…Она в сердцах воткнула ложечку в ничем не провинившийся ванильный шарик.— Ты все слышал!Невозмутимо киваю.— И даже понял, что там происходило.— Ну Клайд…Берта прижала ладонь к заалевшей щеке, смущённо посмотрела искоса. Увидев мое улыбающееся лицо, не удержалась и прыснула от смеха. Я присоединился и мы развеселились оба, Роберта зашептала, стараясь не смеяться во весь голос.— Клайд, ну правда было не по себе, я же никогда раньше не ходила к такому врачу.— А почему он тебе велел взять миссис Энсон за руку? — я безжалостен, Берта просто очаровательна, когда смущается, обожаю ее поддразнивать.Цвет щек Роберты приобрел оттенок ее памятных подвязок, она набрала воздух, явно собираясь сказать что-то нравоучительное. Вдруг притянула к себе мою голову и жарко прошептала на ухо.— Инструмент был большой. И холодный…И оттолкнула, схватила кружку и отпила кофе, закрыв ею лицо, но глаза предательски искрятся. А я возьми и ляпни… Само вылетело.— Вот как бывает… Как инструмент, так подавай поменьше. А как, ээ… Так чтоб побольше.Я не рассчитал. Берта как раз отпила ещё глоток кофе, который забрызгал меня, стол и хорошо, что не проходящего мимо чинного господина в котелке. И на нас оглянулись, да. Берта замерла и очень осторожно поставила кружку на стол, я затаил дыхание. Что-то будет… Она спокойно произнесла, слишком спокойно.— Милый, нам пора.С облегчением киваю, мы оба встаём и решительно идём к выходу, чаевые я оставил королевские. На улице Берта сердито дёрнула меня за рукав, остановив.— Ты… Ты…Она потеряла слова и в сердцах топнула ногой, став такой восхитительной, что я не удержался и обнял ее, прямо на улице. Она испуганно замерла и прошептала.— Клайд, ты что… Люди вокруг…Но из объятий высвобождаться не спешит.— Прости, солнышко, я случайно ляпнул. Само вылетело.— Ну почему ты такой? Такой…— Какой?— Клайд, я тебя очень люблю.— Люблю тебя, Берт. Идём?— Идём, милый, только…— Что?— Нам обязательно ехать прямо в Ликург?13.45Озеро Крам.Мы неторопливо идём вдоль берега, мне внезапно захотелось привести Клайда сюда, именно на это озеро. Прошлое… Раз за разом оно настигает нас, сегодня — у доктора Морроу. Но мы справились, я справилась. Да, слезы, да, испугалась. Но это уже совсем не то, что было совсем недавно. Накатило — и прошло. В первый момент опять испугалась за дочь, не начался бы опять приступ. Обошлось, я сумела взять себя в руки. Да, Клайд был рядом, и не знаю, что было бы, будь я там одна. Но все же… Я чувствую, что стала сильнее и увереннее. И потому…— Нам обязательно сейчас возвращаться в Ликург?Клайд внимательно посмотрел на меня.— Куда ты хочешь поехать, Берт?— Озеро Крам.Мы идём вдоль кромки воды, сегодня здесь немало людей. То и дело навстречу попадаются веселые компании, гуляющие парочки. С озера дует приятный освежающий ветерок, солнце тысячами искр отражается в широкой глади. Клайд, прищурив глаза, смотрит на разноцветные байдарки, неспешно плывущие тут и там, оборачивается ко мне.— Берт…Я поняла, что он хочет.— Клайд…А он беззаботно улыбнулся и показал на озеро.— Мы в Бильце так и не пошли на ручей за лилиями. Здесь ведь они тоже есть?А я не знаю, что сказать. Мне не по себе от близости воды, от мысли, что надо сесть в лодку. От мысли, что в ней со мной будет Клайд. Клайд? Откуда вдруг эта непрошенная мысль? Со мной мой муж, мой любимый, которому я верю, он бережет меня, и со мной ничего плохого не может случиться. И я сама привела его сюда, зная, что он поймет мое желание и поможет. Прошлое… Здесь и сейчас оно смотрит на меня. Глубина. Она ждёт, что я испугаюсь. Что не поверю, что побоюсь войти в лодку. Что она и дальше будет иметь надо мной власть. Нет! Слышишь меня, тень? Нет! Тебя нет, ты просто эхо в моей памяти! Я верю своему любимому, своему мужу! И с такой же улыбкой киваю в ответ.— Конечно, тут много лилий, я тебе покажу лучшие места, где они растут. Пойдем!И тут сзади меня окликает уже полузабытый голос.— Боже, Роберта, это ты?Мы оборачиваемся, перед нами Грейс Марр, все такая же нескладная, щекастая и круглолицая. Ее глаза с жадным любопытством рассматривают меня, Клайда. О, Боже, он же ее не знает, а должен показать, что помнит.— Ой, Грейс, какими судьбами? Быстро оборачиваюсь к Клайду, чуть сжимаю его ладонь, и, глянув на Грейс, оживлённо говорю.— Милый, правда ты помнишь нашу милую Грейс Марр, ты ещё нас когда-то катал тут на лодке?И незаметно ему подмигиваю, мы снова ''шпионы'', каждый раз меня поневоле захватывает эта опасная игра. Клайд любезно улыбнулся и протянул руку, Грейс ее осторожно пожала. И тут же затараторила, засыпав нас кучей вопросов, я почувствовала знакомую досаду, ну что же это такое… Ничего не меняется.— Боже мой, Берта, я только о тебе и думаю последние дни, как вышла эта статья. Такая неожиданность, у Ньютонов все были просто поражены.Я просто погребена под этим ливнем слов, Клайд приходит на выручку.— Вот как, Грейс? Что же вас так поразило?Вот так ее, милый, пусть теперь выкручивается. Грейс замялась и уже потише продолжила.— Ну, мистер Грифитс, вы же понимаете…И тут уже я рассердилась, она снова слишком много себе позволяет.— Грейс, что должен понимать мой муж?Почувствовала, как пальцы Клайда дали мне знак остановиться. Он прав, зачем этот ненужный разговор? Лицо Грейс приобрело знакомое мне обиженное выражение, она пожала плечами, и уже приготовилась что-то ответить, но Клайд не дал. Произнес с этой его очаровательной улыбкой…— Милая Грейс, — чуть не фыркнула, ишь, милая... — вне всяких сомнений, я все понимаю, и даже то, что ещё не высказано. Мы с Бертой правда очень рады вас встретить в этом замечательном и полном воспоминаний месте.Я мысленно захихикала, помню, как Клайд говорил в цеху перед дядей, Гилбертом и Лигетом, они слушали и соглашались. А тут какая-то Грейс… Она на кролика перед удавом похожа сейчас, как проглотит… Клайд, не ешь ее, она невкусная. Лучше меня потом, вечером. Дома. От этих мыслей сразу захотелось оказаться в нашей комнате, подальше от Грейс, от всех.— Мы с Клайдом хотели покататься на лодке, как когда-то, помнишь, Грейс?— Конечно, помню, Берта, это было замечательно. Решили все пройти заново?Грейс облегчённо улыбнулась, разговор стал просто разговором ни о чем, вскоре мы распрощаемся. И она неожиданно в паре слов сказала то, о чем я столько думала. Пройти все заново… А ведь верно. Память. Прошлое. Как говорит Клайд — вернись и сделай все хорошо, тогда освободишься. Пройти заново. Вот это мы и делаем сейчас здесь, на озере Крам. Оно — будет наше, снова наше, мое и моего Клайда. Я улыбнулась, почувствовав к Грейс неожиданную симпатию, взяла ее за руку и прошептала на ухо.— Да. Пройти все заново.Я мысленно усмехнулся, услышав последние слова Грейс, перед тем, как мы попрощались. Пройти все заново… Вот зачем Роберта внезапно привезла меня сюда, на озеро Крам. Какая же она упорная и все помнит. Передо мной ее напряжённое лицо, губа закушена, вечерняя улица, мы молчим. У нее вырвалось это название и она в смятении. Так было. А сейчас — сама захотела и привела нас сюда. Я тоже об этом думал, но все гадал, как ей это предложить, как все обставить, чтобы не волновать. А она просто сказала — поехали. Маленькая моя… Мы стоим на причале и сейчас нам подгонят байдарку, ещё как бы не ту самую, на которой… После доктора Морроу я уже ничему не удивлюсь. Поглядываю на Берту, ее лицо напряжено, ей не по себе. Покататься — это уже была моя идея, она хотела просто погулять. Но раз мы тут… Идём до конца, на воду. Точка. А если… Что? Что может случиться? Крыса вернётся и перевернет лодку? Не успеешь, падла. Незаметно проверил крепление на поясе, я купил этот короткий широкий нож незаметно для Берты. Он — мой ultima ratio, последний довод. Я успею перерезать себе горло менее чем через три секунды от момента принятия решения. Ты слышишь меня, Клайди? Я не дам тебе вернуться. Я обещал это Роберте. По коже прошел озноб, Берта не знает о ноже. А о чем не знаю я? Она тоже обещала, ночью, на Уикиги-авеню… Хватит. Замечательный день, солнышко светит, вокруг веселые люди, вот и наша байдарка. И мы просто на ней от души покатаемся, как там Грейс сказала? Проходя все заново.* ultima ratio — последний довод (лат.)— Берт, давай!Байдарка веселого жёлтого цвета покачивается у причала, я спрыгнул в нее и протянул ей руку.— Клайд…Лицо напряглось, стало очень серьезным, нахмурилась. Прошептала, нерешительно переступив и оглянувшись.— Боюсь…Осторожно взял ее за руку, негромко сказал, не пытаясь тянуть.— Не бойся, солнышко. Я с тобой и ничего не случится, обещаю. Я все знаю и все умею, что нужно, поверь. И отдам за тебя жизнь, если понадобится. Ну же, иди ко мне.Роберта посмотрела мне в глаза, спрашивая что-то, обращаясь напрямую к душе, я знаю этот ее взгляд. Читай меня, любимая, я весь перед тобой. Ну же, давай… Ее губы сжались в линию, пальцы с силой обхватили мою ладонь. И она спрыгнула вниз, байдарку ощутимо качнуло, Роберта тихо вскрикнула.— Шш, осторожно, в воду захотела?Прикусил язык, хоссподи… Но эти слова неожиданно разрядили ситуацию, Берта замотала головой и шепнула.— Все в порядке, милый. Помоги мне сесть.Привычным балансом ног восстановил равновесие и осторожно посадил ее на кормовую банку, точно посередине. Неслышно перевел дух, взял весла и вопросительно посмотрел на Берту.— Плывем, милая?Постарался спросить как можно беззаботнее, улыбнулся. Усевшись и оперевшись руками на борта, она пришла в себя. Поправила съехавшую набок шляпку, прищурилась, оглянулась по сторонам. Глубоко вздохнула.— Плывем, Клайд.Рукой показала, куда. На середину озера.Когда я спрыгнула к Клайду в байдарку, она резко качнулась, на мгновение меня накрыл страх, вскрикнула, вцепившись в него. Боже… Зачем я это делаю…— Шш, осторожно, в воду захотела?Вижу, как он осекся, сказать мне такое после всего… А меня эти слова неожиданно успокоили. Хочу я в воду? Более дурацкого вопроса придумать просто невозможно, и я бы даже рассмеялась, но больше всего мне сейчас хотелось сесть и уцепиться за что-нибудь руками. Только мотнула головой, все ещё обнимая его и не думая, как это выглядит со стороны. Лодка уже не качается, Клайд что-то сделал ногами, и вообще, он стоит, как влитой, уверенно и твердо, надежно. Шепнула.— Помоги мне сесть.Стало намного лучше и уверенней, когда я села на мягкую скамеечку, вытянула ноги и оперлась руками о борта.— Плывём, милая?Такие заботливые глаза, улыбка. Любимый… И стало так спокойно… Все — хорошо. Мы — счастливы!— Плывём, Клайд!Он не спеша кладет шляпу на скамеечку, расстёгивает рубашку почти до середины, обнажив грудь, мне вдруг захотелось, чтобы он снял ее полностью. Засучивает рукава до локтей, его пальцы смыкаются на веслах как-то по особому, даже не очень сильно.И я показываю на середину озера.Вода вспенилась под веслами и лодка полетела вперёд, захватило дух. Вот это да! Послышались удивлённые возгласы с пристани, вижу, как на нас показывают люди. А Клайд все увеличивает темп, мимо нас проносятся лодки с отдыхающими, многие останавливаются, чтобы лучше рассмотреть это зрелище. Мне показалось, или среди зевак на берегу я увидела Грейс? Помахала ей рукой, да, это она, вот машет в ответ.— Быстрее, Клайд! Быстрее, любимый! Как хорошо!Вижу, как его лицо, шея, грудь покрылись капельками пота, это приковало к себе мой взгляд, это так… И сильные размеренные движения тела, вперед-назад… И ещё… Сильно. Быстро. Оох… Что со мной? Так хорошо… Судорожно сжались ноги, Боже… Я готова броситься к нему прямо сейчас, как тогда, на крыше. Надо как-то успокоиться, вода… Холодная…И я громко запела одну из своих любимых песенок, опустив руку в прохладную воду, ''Если хочешь, я приду в воскресенье! '' Услышав ее, Клайд сбился и внимательно на меня посмотрел, оглянулся вокруг.— Милый, что случилось, тебе не нравится песенка?Клайд на мгновение прикрыл глаза, его пальцы сильнее сжались на веслах, через мгновение мы летим по воде с прежней скоростью, вокруг уже никого, скоро мы будем в середине озера.— Нет, Берт, просто неожиданно запела. Спой что-нибудь ещё…Я задумалась, захотелось спеть ему что-нибудь ласковое, тихое. Он в ожидании поднял весла над водой, дав лодке скользить самой, постепенно замедляясь.— Правда хочешь, чтобы я тебе спела?Он медленно кивнул, глядя на меня нежным взглядом.— Я очень любила вот эту… У Ньютонов была пластинка, я часто ее ставила. И мечтала…Лодка замерла посреди озера, я оставил весла. Лицо Роберты безмятежно, на губах легкая улыбка, глаза закрыты. Тихий голос разносится над неподвижной водой. Простые слова. Такие простые…I'll be loving you alwaysWith a love that's true alwaysWhen the things you've plannedNeed a helping handI will understand always…Я не отрываю взгляд от ее лица. А слова на незамысловатую мелодию звучат и звучат… Безыскусные слова о любви навсегда. О маленькой ладони в руке. Навсегда. Ты мечтала об этом, любимая, сидя долгими одинокими вечерами у граммофона… Совсем тихо Роберта произнесла последние слова…I will understand always…Тишина над неподвижной гладью озера Крам, шепотом улетели вдаль последние слова песни-мечты. Моей песни. Мы посмотрели друг на друга, Клайд протянул ко мне руки, я встала посреди утлой лодочки во весь рост, без страха, без сомнений. И шагнула к нему, мы обнялись и опустились на дно, рука Клайда под моей головой. Не целуемся, не ласкаемся. Просто лежим рядом щека к щеке, смотрим в голубое чистое небо над нами. Хочется, чтобы так было всегда. Мы, тишина, небо.— Клайд… Доктор ничего о нас не знает, как и все. И никогда не узнает. Но он сказал правду – мы были предназначены друг другу, это наша судьба. И пусть нас соединил не бог, а мой далёкий предок… Мы – вместе. - Вместе, Роберта. — Мне сейчас так хорошо…— И мне…— Спасибо тебе за эту лодку, милый.Не отвечая, он зарывается лицом в мои разметавшиеся волосы, чувствую его губы на лбу, глазах, шее… Он целует легко, без намерения воспламенить. Нам хорошо. И время в который раз потеряло для нас счёт…Ликург. 15.25.— Отец, вот их требования.Сэмюэл Грифитс брезгливо взял двумя пальцами плохо отпечатанную листовку, поднял ее на высоту глаз. И спустя мгновение листок бумаги полетел на пол. Он пристально посмотрел на сына, тот встретил взгляд, не дрогнув.— И что мы с этим намерены делать?Гилберт неподвижно сидел в кресле напротив отца в его кабинете на Уикиги-авеню. Он перевел взгляд на стоящую возле окна невысокую девушку, она смотрела на улицу, как будто чего-то ждала. Улыбка мелькнула на его жёстко очерченных губах, в обычно холодных глазах мелькнуло нечто… Симпатия. Девушка очень похожа на Констанцию, хотя статная рыжеволосая красавица выше ее почти на голову. Иное роднит их – осанка, взгляд, манеры, выражение лица. Гилберт поймал себя на том, что неосознанно сравнивает их, словно сестер. Он попытался подумать о девушке как о простой фабричной работнице, штамповщице, кем она до недавнего времени являлась. С удивлением понял – не получается. Никак. А ведь ещё три дня назад он даже не знал о ее существовании…— Наша очаровательная графиня Мещерская, например, считает, что нужны пулеметы. Мисс Ольга, я прав?Девушка неторопливо повернула голову и спокойно произнесла.— Я не говорила о пулеметах, мистер Грифитс. А только о том, что все не так просто, как вам кажется.Старший Грифитс поднял руку, поморщившись, Ольга вопросительно посмотрела на него, замолчав.— Гилберт, Ольга… Довольно! Если хотите и далее дискутировать, возьмите выходной и поезжайте в клуб. Только никакого выходного вы не получите! И где, черт возьми, мой сумасшедший племянник, заваривший всю эту кашу? Гилберт, Ольга! Где он? Когда вернётся?Гилберт пожал плечами, взяв со стола ещё один экземпляр листовки.— Они с Робертой должны уже быть в Ликурге или около него. Найт оставил ему записку у хозяйки. Отец, мы справимся, не впервой. Помнишь девятнадцатый год?Сэмюэл вздохнул, покосившись на Ольгу, все ещё стоящую у окна.— Все я помню, Гил. И повторения — не хочу. И я не понимаю…Ольга внезапно повернулась к ним, ее руки сжались в кулаки, глаза сверкнули.— Простите, что перебиваю, я тут сейчас оказалась случайно, но поймите — это не просто блажь нескольких недалёких рабочих, это кем-то организовано. Я уже видела такое…Грифитс подошёл к окну и показал на улицу.— Здесь не Россия, мисс Мещерская! То, о чем вы тут толкуете — невозможно! И мы тоже кое-что видели, не считайте нас наивными или неопытными. И знаем, как справляться с волнениями на фабрике! Но это именно что волнения, временное и недолгое событие.Раздался негромкий голос Гилберта.— Локаут не поможет, новые рабочие уже будут обработаны. Найт покрутился в барах, послушал разговоры, задал ряд осторожных вопросов. Нужно другое решение, отец.— Какое, Гил? Я готов слушать предложения.Грифитс сердито посмотрел на Ольгу и добавил.— Предложения, мисс Мещерская! А не фантазии о ''красных'' и пулеметах.Ольга вдруг подошла совсем близко, на грани приличия. Сэмюэл чуть отодвинулся, удивлённо посмотрев на нее, на сына. Она негромко произнесла.— Хотите предложение? Извольте. Все это с чего-то началось. С отделения Клайда, с событий вокруг него и Роберты, с изменений, которые он начал. Вот и давайте пройдем по всей цепочке, так найдем зачинщиков и тех, кто за ними стоит. Тех, кому выгодна и нужна смута на ''Грифитс и Ко''.Ее губы плотно сжались, глаза сузились.— И ударим по ним.Сэмюэл внимательно на нее посмотрел, перевел взгляд на сына и увидел в его взгляде одобрение.Медленно спросил.— Войну затеваете, молодые люди?Гилберт усмехнулся.— Отнюдь. Мы просто для начала выясним — qui prodest, отец.* qui prodest — кому выгодно (лат.)19.50, днём ранее.Как же мне хочется уйти отсюда… Трейси и Гертруда уговорили меня, сказав, что мы уже давно приглашены на день рождения Арабеллы. Отказ прийти обидит ее.— Джи, что на тебя нашло?Гертруда нанесла последние штрихи макияжа, поправила гранатовое колье. Я молча пожала плечами, подошла к окну и выглянула в сад, мягко подсвеченный разноцветными светильниками. Узкие мощёные дорожки, столик и пара плетеных стульев рядом с невысоким кипарисом. Вздохнула, снова вспомнился другой столик, под другим деревом. Никаких дорожек и дорогих светильников. Низкий немного покосившийся забор, заросшая неровная тропинка, неярко горящая старая лампа. Почему это не идёт у меня из головы?— Джил, очнись!Гертруда подошла ко мне и слегка ткнула пальцем в плечо, улыбаясь.— Сейчас придет Трейс, а ты ещё не готова. Не хочешь ехать? Почему? Будет весело, столько народа приедет, будем танцевать до утра! Говорят, будет Сондра. Было бы очень интересно ее увидеть, поговорить, узнать, как она… Такие слухи ходят, не знаешь, чему верить… Вся эта история с Клайдом, этой его тайной возлюбленной… Как он мог так поступить? Не понимаю… Не понимаю…Последние слова она пропела на танцевальный мотив, закружившись перед зеркалом и откровенно любуясь своим отражением в полный рост. Гертруда любит приходить прихорашиваться ко мне в комнату, дескать, мое зеркало больше. А ещё можно при этом поболтать, посплетничать… Да, сейчас есть, о чем… А ведь она не знает, какой секрет я ношу в себе. Как потрясённо бы раскрылись ее глаза, в которых до сих пор осталось детское выражения восторга перед всем окружающим. В моих, думаю, его за последние дни изрядно поубавилось… Почувствовала досаду, глядя на ее беззаботность, она ещё совсем ребенок, который услышал интересную историю и хочет узнать её подробности, ведь это так здорово – кипящие чувства, тайны, драмы… Здорово… Когда все это происходит не с тобой. Гертруда накинула клетчатую полупрозрачную накидку и стала вертеться перед зеркалом, продолжая напевать свое ''не понимаю'' на разные лады…Не понимает она, как Клайди мог так поступать, крутя роман с Робертой и Сондрой сразу... А я вот отлично понимаю, Герт просто не знает кое-чего о жизни наших благонравных мальчиков. Еще узнает, как они, бывает, после вечеринок ездят в разные места и там их ждут совсем другие развлечения. То, что они никогда не отважатся проделать с девушками одного с ними круга. Мы - священны и неприкосновенны. А те... Деревенские... Фабричные... Как Роберта. С ними все можно... Стало противно, невольно передернула плечами. Роберта - не из таких, а Клайди-маленький - оказался как раз очень обычным... Только вот сейчас вся эта обычность - исчезла. Словно внезапно исчез и сам Клайд. Нет, не понимаю, как возможна такая перемена...Досада нарастает, я отворачиваюсь к окну, не хочу, чтобы сестра увидела сейчас мое лицо.Вот и езжай с Трейси, а я хочу остаться одна, дома. Видеть сейчас Сондру… Чувствую уже настоящее раздражение, Нина всем разболтала о встрече с Робертой в ''Спенсере'' и точно не поскупилась на подробности. Теперь все ждут моего рассказа, ведь это так занятно, жена Клайди-милашки… Рука непроизвольно сжалась в кулак, как будто я хочу кого-то ударить. Усмехнулась, я умею, не забыла, как это делается. Боже… О чем я думаю?— Просто разболелась к вечеру голова, Герт, ничего особенного.Она внимательно посмотрела на меня и заботливо спросила, взяв за руку, с ее лица вдруг исчезло беззаботное веселье.— Точно? Ты странная после ''Спенсера''. И ничего мне не рассказываешь, шепталась о чем-то с Трейси в сторонке, как будто я тебе не сестра…В ее голосе звучит совсем детская обида, мы привыкли делиться секретами и всегда стоять друг за друга. Гертруда продолжает.— Я спрашивала отца, он тоже меня отослал, сказав, что ничего особенного. А я видела, как ты к нему ходила, вышла потом как в воду опущенная, бродила по саду, как привидение… Джил!Я устало посмотрела на нее, вздохнула.— Что, Герт?Она решительно тряхнула меня за руку, требовательно заглянула в глаза.— Расскажи мне! Джи, неужели ты хочешь, чтобы я расспрашивала Нину или ещё кого-нибудь?О, да, эти ей расскажут… В самом деле, почему бы и нет? Мы сестры, всегда понимали друг друга и поддерживали, отец так нас воспитывал. И Трейси, верный брат. Отец растил нас без матери, она рано ушла, скоротечная болезнь. Мы всегда были дружны, Герт не выдаст, не подведёт. И все поймет. — Я была дома у Клайда и его жены.Гертруда ахнула, распахнула глаза во всю ширь, даже подскочила от неожиданности.— Боже, Джи! И ты молчала все это время?Она схватила меня за руку и потащила к дивану, плюхнулась на него, усадив рядом с собой. Жадно спросила, в глазах заплескалось любопытство.— Какая она? А где они живут? Клайд ее правда очень любит? А то, знаешь, эти газетчики могут всякое написать. Ну не молчи! А они где-нибудь бывают? Вот бы с ней познакомиться! А она красивая? Но каков Клайд…Я улыбнулась, услышав этот поток вопросов, невольно засмеялась, отмахнувшись.— Герт, уймись!— Я от тебя не отстану, так и знай! И Трейси, негодник, тоже как воды в рот набрал!Я откинулась на спинку дивана, неожиданно поднялось настроение. На меня ощутимо давило то, что не хотела посвящать в произошедшее Гертруду. Теперь вижу, что была неправа, так неправильно.— Давай тогда по порядку, пока Трейс копается. Хорошо? И к Нине не ходи с расспросами, сама поймёшь, почему…Гертруда задумчиво покрутила колечко на безымянном пальце, этот жест у неё - признак нерешительности. Посмотрела на меня и тихо спросила.— Что же теперь будет, Джи?Я усмехнулась, прищурилась.— Что, сестрёнка, расхотелось знакомиться с Робертой?Она промолчала, продолжая крутить колечко. Губы ее упрямо сжались, откинула волосы со лба.— Джил, знаю одно — с тобой и Трейси я ссориться не собираюсь, мы — семья. Что говорит отец?— Он не будет вмешиваться, мы — взрослые, и он нас хорошо воспитал, Гертруда. Это его слова.Гертруда кивнула.— И он прав. Слушай, так Клайд и Роберта, получается, никуда не ходят, сидят дома все время?Я пожала плечами.— Почему же, я их видела как-то вечером, они проходили мимо танцплощадки, так я ее и узнала потом. На эти выходные они уехали к родителям Роберты куда-то под Бильц.Невесело усмехнулась снова.— И Роберта выходит, вон, до ''Спенсера'' дошла даже…Я махнула рукой, оборвав себя. Гертруда ласково погладила меня по голове.— Ну, перестань так грустить, Джи… Ведь вы познакомились, она тебя простила, вы теперь друзья. Ты ещё пойдешь к ним? Возьмёшь меня с собой, представишь ей? Можно их даже пригласить к нам как-нибудь…С интересом посмотрела на нее, все-таки хочет? И быстрой тенью промелькнула мысль… Мне тоже хотелось бы их пригласить к нам, Роберту, Клайда. А как это сделать? Принимать их тайно от всех? Или открыто? Это скандал, ссора со всеми друзьями, к нам перестанут приходить и нас перестанут приглашать… С Ниной я уже поссорилась… Вот так порвать со всеми? Ради Роберты, ради Клайда? Отец никогда это не одобрит и не поддержит, ведь тогда и его положение пострадает. Что же теперь делать… Что?— Все-таки хочешь с ней познакомиться, Герт?Она решительно кивнула, для верности ещё и хлопнув ладонью по дивану.— Да, хочу! Раз она на тебя произвела такое впечатление, оно точно того стоит. Да и на Клайда очень хочу взглянуть, какой он стал… Ой, Джил…Гертруда близко заглянула мне в глаза и лукаво прищурилась.— Боже мой… Ты влюбилась? В Клайда?Сестра, сестра… Слишком ты внимательна, слишком хорошо меня знаешь... Пожимаю плечами.— Не знаю, Герт… Но он стал таким, что будь он свободен… Я не знаю…Твердо посмотрела ей в глаза и закончила.— Но он — не свободен.Произнесла это так, как будто сама себя уговариваю. И не только себя. Перед глазами пустынная вечерняя улица и силуэт Роберты, ее закушенная губа и полные слез глаза. Нет. Я никогда не приближусь к нему, никто и никогда не отберёт у нее Клайда снова. Печально усмехаюсь на эту мысль, он никогда ее не оставит, что бы ни случилось и кто бы ни приблизился. Снова кольнула обида, сердце сжалось. Вечер, полумрак автомобиля, моя ладонь на его руке… Признание, так неожиданно вырвавшееся. И его молчание, словно не расслышал. Как же он переменился… Как будто это совсем другой человек... Лукавая улыбка Гертруды гаснет, она явно что-то прочла в моих глазах, в лице, прошептала.— Не бойся, я не влюблюсь в него. Но и ты излечивайся от этого поскорей, хорошо?Легко тебе говорить, сестрица… Послышался короткий автомобильный сигнал, стукнула входная дверь, послышались шаги Трейси.— Девочки, вы готовы? Пора ехать!У Старков действительно были все или почти все. Но такое впечатление, что про день рождения все забыли, и что сейчас, что после — обсуждается самая скандальная новость Ликурга. Клайд и Роберта Грифитс.— Джил, иди сюда!Не успели мы войти, как Бертина подхватила меня под руку и увлекла в большую оконную нишу, там стояли Нина и Вайнет, обе выжидательно на меня посмотрели. Нина… — Джил, тут все умирают от любопытства, и пока тебя не растерзали, расскажи нам, что же произошло?Я слегка ошеломлена этим неожиданным напором, Нина смотрит со странным выражением на лице. Что же она успела рассказать? Беру себя в руки и с улыбкой киваю на нее. — Разве Нина не успела утолить ваше любопытство?Бертина отмахнулась, слегка поморщившись.— Она, по ее словам, ничего не видела, не слышала, стояла в стороне.Вайнет покачала головой.— Нина, почему ты не помогла Джи и Трейси?Ну, Вайн… Не ожидала. А Нина пусть теперь поерзает, подружка…— Видела бы ты Гила и Клайда, когда они ворвались в магазин… Джил, скажи им! Люди потом рассказывали, Гилберт гнал прямо через площадь напролом!Я усмехнулась и кивнула.— Это да, я сама видела, ждала их на улице.— А эта странная девица с ними, подруга Роберты или кто она там…Нина закатила глаза в наигранном ужасе.— Представляете, она таким тоном велела всем отойти, что мороз продрал по коже. А Гил устроил нам форменный допрос, что случилось… Джил, это уже ты должна знать, ты к ней подошла, не я.Вайнет слушала, стараясь ничего не упустить. Бертина вопросительно взглянула на меня.— Говорят, ты успела с ней познакомиться, Джил? И как она? Слухи ходят, деревенская, выглядит, как нищенка, ее чуть ли не на носилках выносили оттуда. Это правда?Чувствую поднимающуюся волну раздражения. Смотрю на их лица, внимательные все подмечающие глаза. Они видят выражение лица, новую прическу, новое платье, новые драгоценности… Не замечающие за всем этим ничего. А я? Что видела я, впервые встретившись с Робертой? Дешевое платье, такие же туфельки, простенькую шляпку… Невзрачную цепочку на шее… Было заметно, что она старалась выглядеть хорошо, надела свои лучшие вещи. Все вдруг заслонило ее лицо, большие строгие глаза. Его сменило лицо Клайда, холодный внимательный взгляд. Клайд… Нет, не хочу. Я не должна о нем думать. Нельзя. Настойчивый голос Бертины.— Джил, куда ты унеслась?Она повысила голос и дотронулась до моего плеча. Внезапно поняла, что совсем не хочу им врать, не собираюсь изворачиваться. Роберта… Клайд… Это значит унизить их и себя. Брезгливо дёрнула уголком рта, так Клайд когда-то изворачивался, скрывая от всех существование Роберты. И теперь так буду юлить я? Нет! Рядом встали Гертруда и Трейси, они подошли, услышав громкий голос Бертины, встали по обе стороны. Брат, сестра. Вы со мной.— Девушки, все в порядке?Голос брата спокоен, он уже проходит практику у отца, умеет быть сдержанным и осмотрительным. Бертина улыбнулась и снова положила ладонь на мое плечо, очень дружеским жестом. Мне стало неприятно, я отстранилась, она удивлённо на меня посмотрела.— Трейс, твоя сестра сегодня странная, слова из нее клещами тянуть надо. Сама на себя не похожа. Джил, так скажешь, что там у вас произошло? Трейси, скажи хоть ты!Будь что будет.— Я оскорбила ее. В лицо.Тишина.Бертина осеклась, все молча воззрились на меня. Гертруда взяла мою ладонь и крепко сжала. Но слова сказаны и назад пути нет. Я — Джил Трамбал. И я — выбрала.— От моих слов ей стало плохо, я не знала, что она беременна.О, Боже… Что я наделала… В статье ведь об этом ни слова, значит, я сейчас выболтала не мой секрет, через час это будут знать все от Ликурга до Утики. Поздно. Идти до конца, Джил. До конца.— Мы с Трейси помогли ей, чем сумели, уложили на диван, дали воды, я вызвала Гила с Клайдом. В зале тишина, вокруг нас собрались все.— Да, они приехали очень быстро и Гил погнал автомобиль напролом через площадь. Я видела, как разбегались люди. Гилберт, который неделю назад Клайда презирал, как и мы все…Я посмотрела Бертине прямо в глаза, она не выдержала и отвела взгляд. Повернула лицо к Нине, та невольно отступила на шаг, я усмехнулась, все как и там… Пусть.— С ними была девушка, наверное, подруга Роберты, не знаю. Они действительно просто ворвались в магазин, даже не обратив на меня внимания. Таким я Клайда никогда раньше не видела, да и никто из вас…Кто-то спросил, даже не узнала по голосу, кто именно.— Какой же он был?Я задумалась. Какой он был… И ответила.— Другой.Я усмехнулась.— Ради этого другого Клайда Гилберт сорвался с фабрики и сам его привез менее чем за десять минут. Он при нас назвал Роберту своей невесткой и пока Клайд с ее подругой были за ширмой, поджаривал нас троих на медленном огне, устроив форменный полицейский допрос. Знаете эту очаровательную манеру Гила? Я испугалась, что все узнают о моем поступке и ничего не сказала, что-то сочинила на ходу. Была уверена, что Роберта все расскажет, ждала этого... А она... Она тоже сочинила, как ей внезапно стало нехорошо, а мы, такие благородные молодые люди, ей помогли... Не пожаловалась, не обвинила, не выдала меня. Потом Гилберт повез их домой. Вот вам и ответ, каков теперь Клайд… И кто его жена, какая она…- Может, она просто испугалась и потому ничего не сказала? - голос Фрэнка Гарриэта.Я ничего не ответила, просто посмотрела на него, Фрэнк пожал плечами.Более вопросов никто не задавал. Только все та же Бертина спросила в сгустившейся тишине.— А что было потом?Я посмотрела на Трейси, Гертруду. Сказать? Или врать и изворачиваться? Скрывать? Трейси коротко кивает, Гертруда не отпускает мою руку. Они со мной. Мы — вместе. Мы — Трамбалы. Папа, прости, но я иначе не могу. Не могу!— Вечером я узнала у Гила их адрес и поехала извиняться.— Ты? Джил…— Тебя что-то удивило, Бертина?Она только развела руками, посмотрев на окружающих, как будто прося поддержки. Но никто ничего не сказал. Трейси решил вмешаться, пора заканчивать этот разговор.— Все это, конечно, очень интересно, Джил, Бертина… Но мы здесь, чтобы отпраздновать день рождения нашей очаровательной Арабеллы. И пока мы об этом не забыли…Исчезнувшая при первых словах брата Гертруда уже ведёт за собой виновницу торжества, что-то шепча ей на ухо, какая умница… Арабелла кивает и с улыбкой произносит.— Всех приглашаем к столу, а потом танцуем до утра!Вовремя. Если бы Бертина продолжила в том же духе, не знаю, чем бы все кончилось, осторожно выпрямляю сведенные судорогой пальцы. Надеюсь, никто не заметил, что они были сжаты в кулак.21.35, тем же вечером.Полутемная комната в глубине помпезного особняка, к ней ведёт неприметный коридорчик, тускло освещенный одиноким газовым рожком. Подчёркнутый аскетизм, ничуть не похоже на остальные помещения, отделанные с вызывающей роскошью. Простая побелка, грубо уложенные плиты пола. Невзрачного вида дверь, всегда запертая на замок. Сейчас она просто прикрыта, в комнате сидят двое. Низкие кресла возле стола в центре, в свете свечей поблескивает чайный сервиз. Мужчина наливает в чашку чаю и молча протягивает сидящей рядом девушке, она благодарно кивает, берет ее в ладони, как будто хочет согреться. На плечи наброшена толстая шерстяная шаль. Негромкий голос мужчины, также взявшего с подноса чашку.— Этот чай, думаю, не хуже того, что пьют у Клайда.Девушка вздрогнула, покосилась на свою чашку и поставила ее обратно.— Именно это сейчас было необходимо сказать?Мужчина пожал плечами, медленно отпил.— Все только и говорят, что о нем и его неизвестно откуда взявшейся жене.Девушка молчит, плотнее закутавшись в шаль. Мужчина продолжает, его голос мягок и участлив, и так не сочетается с безжалостными словами, которые он вгоняет в собеседницу отточенными стилетами.— И все знают, что они, Клайд и Роберта, очень любят пить чай.Девушка резко подняла голову и посмотрела мужчине в глаза, ее взгляд блеснул в неверном свете свечей.— Я тоже это знаю, Алистер. Если ты хочешь причинить мне ещё большую боль, то не старайся, все уже отболело.Она подняла все ещё перевязанную руку, показав ее собеседнику. Горько усмехнулась.— Моя единственная настоящая память о Клайде, Ал.Он кивнул.— Настоящая память остаётся только после испытанной боли. Ты ведь никогда раньше по-настоящему не страдала.Сондра внезапно поднялась с кресла, сбросив шаль, подошла к мужчине и наклонилась к нему. Негромко произнесла.— Ты решил меня в чем-то упрекнуть?Он невозмутимо качнул головой.— Нет. Какой в этом смысл теперь? Мы все стали старше, мудрее, опытнее. Ты сейчас уже не та, что была всего неделю назад. Я уже давно не восторженный юноша с озера Скрун, не сводивший с тебя восхищённых глаз…Он остановился, как будто раздумывая, продолжать или нет. Сондра выпрямилась, усмехнувшись.— Что замолчал, Ал? Боишься продолжить? Я сама скажу.Алистер молчит.— Гилберт был похож на тебя, такой же наивный и восторженный, всего-то года полтора назад. И каким он стал…Сондра остановилась.Мужчина насмешливо на нее посмотрел, негромко звякнул тонкий фарфор блюдца, на которое он поставил чашку. Сондра увидела этот взгляд и вскинула голову, ее глаза полыхнули.— Да! Дальше я должна назвать Клайда. Каким он был… И каким внезапно стал…Мужчина небрежно пожал плечами.— Что особенного, Сан? Он предал Роберту, потом предал тебя. Будет предавать и дальше. Старая, как мир, история.— Нет!Алистер удивлённо приподнял брови.— Нет, Ал! Это что угодно, но не простое грязное предательство, как ты пытаешься меня убедить. Да, когда я…Сондра замялась, подбирая слова. Раздался насмешливый голос Алистера.— Когда ты затеяла забавную игру в ''пуделька Сондры''…Девушка вздрогнула, как от пощёчины.— Да что ты можешь об этом знать, ты…Алистер перебил ее, впервые повысив голос.— Да, я! Я был первым, с кем ты решила сыграть в эту игру! Потом был Гилберт. Теперь Клайд…Сондра отвела глаза, не выдержав этих безжалостных слов, не ответив. Он продолжил.— Тебе не кажется, что твои игры всегда заканчиваются плохо, Сан? Я не знаю, что там происходило между вами, тобой, Клайдом и Робертой. Но поверь, я умею чувствовать такие вещи — надвигалось что-то страшное. И если хоть половина того, о чем шепчутся по салонам Ликурга, правда… То я могу только порадоваться за всех нас.Сондра удивлённо подняла глаза.— Порадоваться? Ты… Ты рад?— Конечно. Клайд внезапно одумался, вернулся к своей фермерше или кто там она. Взялся за ум, получил повышение. А ты…Он помолчал.— Ты излечишься, со временем. Сейчас ты ненавидишь. Хорошо. Ненависть — пламя нового мира. И оно уже жжет, Сондра.— Ты… Так это твоих рук дело, то, что происходит на фабрике Грифитсов?Алистер усмехнулся.— Ты сказала, что ненавидишь Клайда, Гилберта, Роберту. И так получилось, что твои слова пришлись очень ко времени. Я всегда серьезно относился к твоим словам и желаниям, помнишь? Часто даже слишком серьезно…Сондра вскочила.— Я ни о чем тебя не просила! Господи… Что ты задумал?Ее собеседник усмехнулся шире.— Страшно? Ты думала, ненавидеть, это тоже такая игра? Поиграем в любовь, потом поиграем в ненависть? Нет!И он поднялся напротив нее во весь рост, стало видно, насколько он высок. Колеблющиеся блики свечей упали на его узкое лицо с горящими глазами и ртом, сжатым в упрямую линию.— Нет! Когда ненавидишь, нет дороги назад, Сондра. Но чего ты боишься? Твоё имя никто и никогда не узнает.— Я не хочу! Слышишь, не хочу!— Ты уже не ненавидишь?— Я не просила тебя мстить за меня! Останови все. Иначе…— Что?— Я расскажу всем! Мне все равно, пусть меня презирают, пусть… Я уеду в Европу, подальше от всего этого…Алистер негромко рассмеялся.— И кто тебе поверит? И что ты расскажешь? Что поделилась со старым другом Алистером Шелби обидой, и этот благонравный скромный молодой человек кинулся мстить за расстроенные чувства взбалмошной истерички, только недавно резавшей вены куском стекла?Он сокрушенно покачал головой.— Что скажут люди, Сан… Твои родители… Друзья… У тебя ведь остались друзья?— Почему ты спросил о них?Алистер наклонился вперёд, нависнув над ней, и тихо сказал.— Потому что друзей надо ценить. Хуже всего — остаться одному.Он выпрямился, на лацкане пиджака тускло блеснул небольшой значок, Сондра несколько мгновений не сводила с него глаз. Молча поднялась и вышла из комнаты, через несколько минут от особняка отъехал автомобиль. Она направлялась к шоссе, кольцом охватившему Ликург. Сондра ездила так уже который день, круг за кругом в одиночестве и тишине. Тихий шепот.''Ты не предал меня, Клайд. Не предал. Я знаю.''Круг за кругом по ночному пустынному шоссе…''Я узнаю, что произошло.''Ликург, 16.10. На следующий день.Как здорово, наконец, вернуться. С улыбкой переглянулись с Клайдом, тихо остановились возле дома. Внезапно все впечатления от поездки как-то отошли назад. Перед нами калитка, сейчас мы войдём и окажемся в нашем крохотном садике, ко мне подбежит Свит. Мой славный, я по тебе соскучилась. Мы откроем дверь, там ждёт наш маленький мирок… А еще просто очень устала, хочется поскорее сбросить платье и забраться под одеяло, закопаться поглубже и спокойно заснуть.— Идём домой, Берт?Клайд с улыбкой распахивает дверь и помогает мне выйти.— Иди вперёд, милая, я перенесу вещи.Стукнула дверь на половине миссис Портман, вот и наша хозяйка спешит. А почему она спешит? И лицо какое-то озабоченное, не улыбается.— Добрый день, миссис Портман, как поживаете, все в порядке?Клайд тоже заметил странное выражение ее лица, его улыбка гаснет. Переглядываемся. Что-то случилось?— Добрый день, мои дорогие. Как хорошо, что вы вернулись…Она протягивает Клайду небольшой запечатанный конверт. Он взял его, вопросительно посмотрел на хозяйку.— Его вчера оставил для вас тот самый молодой человек, что разыскивал Роберту несколько дней назад.Найт! Я схватила Клайда за руку. Что-то случилось. Он уже распечатал конверт и показал мне маленький листок.''53-435. Как приедешь, немедленно позвони. Гилберт.''— Миссис Портман, вы позволите от вас позвонить?Голос Клайда спокоен, но глаза сузились, в них появился знакомый мне бесстрастный холод. Что происходит?— Конечно, идёмте. Клайд, Роберта, я так переволновалась…Она произносит это уже на ходу.— Да что случилось, миссис Портман, что происходит?Она обернулась и произнесла, всплеснув руками.— Вы там, наверное, газет не читали?Я отвечаю, снова переглянувшись с Клайдом.— Нет, не читали. Как-то не до газет было…Мы уже у телефона, сейчас все прояснится, от миссис Портман толку мало. Клайд набирает номер. Я не отпускаю его руку и смотрю на лицо, хочу видеть глаза.- Гилберт! Это Клайд... Только что приехали и получили записку... Что? Когда? Пропала без вести?Лицо Клайда побледнело, его пальцы сжали мою ладонь. Он внимательно слушает. Кидает на меня взгляд, в нем мелькнула растерянность. В глазах Клайда? Растерянность? Господи… Как тревожно… Ну хватит говорить, я с ума сейчас сойду!— Понял, Гил. Все понял. Еду.Клайд очень осторожно повесил трубку и посмотрел на меня. Я не выдержала и дёрнула его за руку.— Говори! Ну! Что случилось?Он покосился на миссис Портман и вывел меня наружу.— Надо ехать на Уикиги, к дяде. Сейчас.— А я?Он усмехнулся, погладил меня по голове.— А ты со мной.