5. ФРЕШПРЕССО ОРАНЖ (1/2)
Паук снился Анне каждую ночь. Он прыгал, и Анна с криком просыпалась, увидев свое многократное отражение в грозди выпуклых сияющих глаз. Ей мерещились то алая индийская богиня (Кали, это была Кали, решила она), то черный изуродованный лик Балога (и его она нагуглила, безумного фоморского Ирода), то темнокожий шестирукий гигант верхом на льве (и здесь она уже терялась в сонме африканских богов).
А еще Анна дико скучала. И ей было страшно.
Она вывалилась из подсобки в тот самый The Commonwealth, официант ледяным тоном попросил ее немедленно удалиться и в будущем соблюдать этикет(и не царапать пол своими ботинками). Анна доковыляла до гостиницы, заперла дверь, свернулась клубком на кровати и включила телевизор, дурацкое реалити-шоу, что угодно, лишь бы не думать. Она ждала стука в дверь, ждала долго, пока не забылась тяжелым, мутным полусном-полубредом.
Утром она еле разлепила глаза. Из зеркала взглянуло бледное опухшее лицо. Анна на скорую руку почистила зубы и побежала к ресторану. Тот был уже открыт (суббота, день ее отъезда домой) и даже наполовину заполнен, но тихо пробраться к подсобке не удалось. (Мисс, здесь вход только для персонала. Могу я чем-то помочь?) Анна дёргалась всю дорогу домой, надеясь высмотреть в толпе ирландца. Она дёргалась ежедневно по пути в офис и обратно. Её мысли занимала лишь новая картина мира. И Суини. А больше всего сносило крышу от собственной беспомощности. Она могла только ждать. Ждала неделю за неделей, а потом счет пошел на месяцы. И ждать Анна перестала. Пазл нового мира, мира, населенного богами и демонами, никак не складывался. Лоскутное одеяло с огромными прорехами, лишь намек на одеяло. Вот несколько кусочков: одноглазый Один, он же старик в жемчужно-сером плаще, где-то рядом одноглазый чудовищный Балог; за обоими темными шлейфами тянутся сонмы противоречивых легенд, химерные пантеоны. Неподалеку еще лоскут: крокодил, многорукая Кали. Чуть в стороне Ананси, ожившие сказки дядюшки Римуса. И вокруг разбросаны хаотично: тётя Сара, бесконечно вспоминаемый Андерсон, папин босс, десятки тех, кого она помнила, и сотни тех, мимо кого прошла, не глядя и не видя. Безумный бесконечный Каркассон. Дела на работе не ладились. Благо годовые переговоры остались позади, можно было почивать на лаврах, поддерживая текущие контракты. Но глаза у нее не горели, как прежде, и шеф уже начал интересоваться, все ли в порядке.
На перекуры и обеды Анна стала ходить сама. Она облюбовала кофейню рядом с офисом, маленькую и обычно полупустую, где молчаливый бариста делал необычные коктейли и можно было курить за столиком на веранде.
Дни стояли теплые. Ровно в полдень Анна схватил сумку и быстро выскочила из офиса. Солнце уже припекало, она быстрым шагом дошла до спасительной тени и заскочила в кофейню, запыхавшись. — День добрый, мисс Анна! —поприветствовал ее бармен. — Вам как всегда?
— Привет! Да, как всегда, спасибо. — Хотите попробовать наш новый коктейль? Под жару идеально. Фрешпрессо оранж. По-простому “Шмель”. — Это что за зверь такой? — Кофе с апельсиновым соком и сиропом. И со льдом по желанию. — Хм. Ну давайте, попробую ваш “Шмель”. Со льдом. Анна с ногами залезла на плетеную скамью и достала сигареты. “Бросить бы надо…” Бургер без картошки и напиток принесли очень быстро, она даже докурить не успела. Анна помешала коктейль соломинкой. Кубики льда застучали о стакан. — Приятного аппетита, мисс. Целую ручки, позвольте воспользоваться шансом, пока поблизости нет этого ирландского громилы. Анна подпрыгнула, уронила сигарету, сердце пропустило удар и забилось с удвоенной скоростью. Рядом с ней, стягивая лимонно-желтые перчатки, плюхнулся Нанси.
— Вы уж простите, что без приглашения. Я так, по-простому, по-стариковски. Решил восстановить и продолжить наше приятное знакомство. Уж простите, запамятовал, как вас зовут, память совсем не та… — Я не представлялась. — А зря, милая, очень зря. Не надо было слушать нашего бешеного друга, когда к вам взывал глас разума в моем лице. Не пришлось бы старику сбивать ноги, разыскивая вас по всему Среднему Западу. Ноги-то у меня уж не те. — Все восемь? Нанси задребезжал старческим смехоми тут же фамильярно подвинулся поближе. — Ай молодец, срезала. И когда Суини тебе рассказать-то успел? — Он не успел. Нанси склонил голову набок, цепко всматриваясь.
— Ладно, я действительно тебя искал. Без имени долго выслеживать пришлось.
— Зачем? — Из-за Суини. И Вотана. И войны. Анна только брови подняла, хотя внутри ее колотило. Она достала еще одну сигарету, с досадой отметив, как дрожат руки. — Так что ты знаешь, милая? — Ничего. — Я этому чокнутому ирландцу говорил и тебе повторю. Я на его стороне.
Анна пожала плечами. — Война — не бабское дело. — Да ну, ты что, на “бабу” обиделась? Чего на старика обижаться, мы же политесам не обучены. Какие в пустыне политесы. Там только расслабишься, тут же какая-нибудь голодная ящерица подкрадется. А с ящерицами у меня вообще отношения сложные. Они такие злопамятные, сладу нет, прям как ты. За огород свой обижаются. А ведь всё по справедливости было: чья тропа — того и огород. Огненно-желтый шлейф, окружающий Нанси, осторожно потянулся языками в сторону Анны. — Прекратите. — Что, милая? Болтаю много? Ты прости старика, нам же скучно, вот и заговариваемся, старые времена вспоминаем. — Хватит! Пара языков уже почти дотронулись до ее руки и головы. С брезгливым отвращением Анна выплеснула коктейль на клетчатый пиджак. Нанси ахнул, шлейф резко съежился. Старик двумя пальцами выудил из нагрудного кармана лимонно-желтый платок в тон перчаткам и принялся отряхивать лацканы. Внезапно он расхохотался, и смех его был молодым и громким. — Ничего удивительного, что лепрекон вцепился в тебя, как клещ. Прости, милая. Больше не повторится. Как ты это делаешь? Ты — человек? — Наверное. — Тогда как?.. — Думаю, это к делу не относится. — Как скажешь, милая, как скажешь. Ну да все равно. А за “бабу” прости. Но я и тогда думал, и сейчас считаю, что не вовремя ты объявилась. Бешеный Суини делал свое дело, жил спокойно… — Спивался. — Пил, не без того. Но он же лепрекон, он спиться по определению не может. У него была размеренная жизнь: дороги, кабаки, бабы, Саузерн Комфорт, денег немеряно. Вератюр, конечно, подловил его малость, но ему нужны были гарантии, что Суини по раздолбайству не взбрыкнет и не запорет его многоходовку.