13102017 pt.1 (1/1)

—?Черт, как же холодно! —?Произносит Эва, заполняя неловкое молчание между ними.Нужно уже валить отсюда, это становится бесконтрольным. Обиды, обещания, принципы рассыпаются с той же скоростью, с какой они ехали сюда. Крис просто посмотрел на неё своими тёмными, как ночь глазами (Мун могла поклясться, что в их глубине сияли звезды, что на небе были скрыты дымчатыми облаками). У его лица с чертовым, почти что детским красным пластырем на скуле, было страннейшие выражение. Она не могла понять, о чем он думает. Она глядела на него в ожидании каких-либо действий, округлив глаза и становясь при этом такой юной и невинной, что у Шистада вдох застрял где-то в районе груди.—?Иди сюда. Он выпустил ее ладони из своих и быстрым движением переместил Эву себе на колени. Она взвизгнула от испуга и неожиданности, под ней была пустота, а она на секунду поверила, что свалиться вниз. Как он это проделал, она и представить не могла. Смотреть на город с двадцатого этажа волнительно. Сидеть спиной к краю, на коленях человека, от которого тебе вообще лучше держаться подальше, на двадцатом этаже?— чёртово адреналиновое безумие.—?Ты придурок, Кристофер!—?Перестань, я держу тебя,?— Успокаивает он, улыбаясь. Через секунду весь страх испарился и голову заняли совсем другие мысли. Она сидела на коленях Криса, потушившего сигарету о бетонный пол, обняв его ногами и обхватив его широкие плечи руками. С ее губ срывалось рваное дыхание, а сердце бешено ударялось о грудную клетку, отдаваясь в ушах автоматной очередью. Он же был спокоен как удав (скорее хищная кобра, но не суть). Крис заботливо (!) надел на неё капюшон толстовки и обнял, подвинул ближе к себе и уткнулся носом в изгиб шеи, глубоко вдыхая ее запах. От него исходил жар. Его кожа была горячей, или казалась такой для замёрзшей Эвы. Она и не замечала, что дрожала, пока дрожь не прошла, стоило ей оказаться рядом с этим ?пожарищем? по имени Крис Шистад. Рыжеволосая искренне не понимала, какого черта он делает и что за мысли в этой больной голове, раз он позволяет себе делать ЭТО после произошедшего. Его перемены настроения были подобны американским горкам, а Эва их ненавидела. Ее разум говорил, что нужно оттолкнуть его (желательно не свалившись при этом с крыши) и уйти к Нуре. Но тело говорило, что так спокойно и тепло ему ещё никогда не было. Более того, разве у них не было железной отговорки, которой они пользовались месяцами? Они оба пьяны, а виски был очень крепок. Или не очень, но все же достаточно, чтобы сидеть вот так казалось не такой уж и плохой идеей.Пьяные дети на крыше, ищущие ответы в ночи. Банальность. Эва расслабилась. Крис, казалось, вовсе заснул. Он был тихим, неподвижным, но все же крепко держащим ее в своих объятиях. Ей показалось, что, возможно, он нашёл в этом свой покой. Эва не могла его винить. Она сцепила руки на его пояснице и положила голову на плечо. Она смогла услышать стук его сердца. Слегка учащённый. Его холодные, тонкие пальцы обхватили ее талию под одеждой, согреваясь от тепла ее кожи. Эву снова окутали его запахи. К привычному одеколону, сигаретам и ментоловой жвачке примешался медный запах крови, алкоголя и дождя. Ей нравилось. Ей нравился этот контраст между тёплыми объятиями Криса и окружающим их холодом. А ещё ей очень нравилась эта ?мерзкая? погода.Возможно, у неё какая-то нездоровая тяга к ?мерзким вещам?? Наверно, это было странным. Ей нравилось, что холодный ветер заставляет волосы хлестать по щекам, когда небо скрыто фиолетово-чёрными, хмурыми тучами. Ей нравилось, когда нос и уши краснели от пробирающего до костей холода, а дыхание превращалось в пар. Ей нравилось это ощущение, когда замерзшее тело казалось чужим. Это точно было странным.Она любила именно такую погоду. Ну, а Крис… Он, вероятно, не был настолько романтичен, чтобы задумываться о том, какая погода ему нравится больше. Но если спросите его, то он ответит, что если такая погода подразумевает их, сидящих вот так, то она ему нравится. Потому что ему спокойно. Увидь их снизу какой-нибудь случайный прохожий: мужчина, выгуливающий собаку или женщина, идущая с работы с пакетами, они бы точно раздраженно фыркнули, считая их глупыми романтиками без инстинкта самосохранения. Но они ими не были. Эва могла романтизировать все, кроме их отношений. Их нынешнее положение было лишь стечением жестоких обстоятельств. Конечно. Она высвободила свои руки и обвила их вокруг его шеи, пропуская короткие волосы на затылке сквозь пальцы, наслаждаясь его тихим мурчанием. Такой антистресс нашла себе Эва Мун.—?Я понимаю, что я последний человек, которому ты хотела бы излить душу… Ну, хотя бы потому что часа три назад мы говорили о том, как сильно ты меня ненавидишь и все такое,?— Рыжеволосая почувствовала, как он улыбнулся, продолжая говорить ей в шею, от чего кожа покрывалась мурашками,?— Но будь я на твоём месте, я бы определённо сначала выбил бы из своего отца все дерьмо и отправил бы обратно по почте. Но в итоге… —?Крис посмотрел ей в матовые зеленые глаза, удостоверяясь, что она слушает и начал гладить ее по голове, пока она мило дула губы и морщила носик,?— Они наши родители, Мун. То есть, они взрослые и могут решать за себя. Это только их решение с кем им быть. Каким бы… лицемерным, глупым и раздражающим ни было это решение. Странная понимающая улыбка оставалась на мальчишеском лице, пока его взгляд блуждал по ней, хмурой и злой, со сжатыми на его футболке кулачками.?Ты лезешь не в своё дело, Шистад??— говорил этот взгляд.—?Ладно, я понял, затыкаюсь,?— Сдался он, получая одобрительный кивок,?— Но ты подумай об этом.—?Сразу после того, как начну ценить твоё мнение, Кристофер,?— Раздраженно выплюнула девушка, возвращая свою голову на его плечо, а руку в шелковистые волосы.*** Они вернулись в квартиру Магнуссона, когда дождь полил, как из ведра. Ребята вошли без стука и хозяина это совсем не удивило, ведь Шистад у него практически живет. Из радио звучала тихая музыка, а вся комната была погружена в приятный полумрак. Нура, слегка растрепанная, домашняя, сидела на столешнице в домашних шортах и свитере, мотая босыми ножками и широко улыбаясь своему парню, готовящему в кастрюльке горячий шоколад у плиты.—?Они одеты. Слава богу! —?Вместо приветствия произнесла Мун.—?Больше не трахаются, как кролики. Слава богу! —?Поддержал Крис. Шатен лишь ухмыльнулся и поцеловал в лоб девушку рядом с собой, изрядно покрасневшую от таких шуток.—?А вы скоро начнёте заканчивать друг за другом предложения, голубки,?— Бросил Вильям в отместку. На это Крис, упав в кресло, очень правдоподобно начал изображать рвотные позывы, а Эва просто решила пропустить это мимо ушей.—?Пустишь переночевать? Или у вас намечается продолжение ?ночного рандеву?? —?Крис все так же выплёвывал на пол воображаемую рвоту, пока другие его игнорировали.—?Конечно,?— Ответил парень с дружелюбной улыбкой, не глядя, бросив в Шистада пустую банку пива. Она пролетела мимо не задев парня. Вероятно, Вильям и не пытался попасть в друга, ибо по тому было видно, что его итак потрепали. Все ещё краснеющая Сатре поманила к себе подругу и крепко обняла ту руками и ногами, не слезая со шкафа.—?Что-то случилось у моей девочки? —?Спросила блондинка, раскачивая их обеих из стороны в сторону.—?Я позже тебе расскажу,?— Грустно улыбнулась Эва и взглянула на Криса из-за плеча подруги. Он вальяжно развалился в кресле напротив и смотрел ей в глаза. Антрацитовые дыры его зрачков были, будто ещё две ее проблемы, которыми она не в силах сегодня заниматься. Мун протянула подруге упаковку ее ватных дисков, и та с удивлением ее приняла,?— Да, Нура, пока вы там трахались, мы вас немного ограбили.*** Эва заняла комнату, которую они с Крисом делили в прошлый раз. Они с Нурой лежали в позе эмбрионов на двухспальной кровати с белыми хлопковыми простынями, ещё хранящими их с Шистадом запах. Подруга вглядывалась в лицо Эвы, пока та собиралась с мыслями. Было приятно, что теперь рядом человек, которому она может рассказать все, не сомневаясь, не боясь. Эва могла доверять Нуре, больше чем самой себе. Особенно в последнее время.—?Мама сегодня сказала, что они с отцом снова сошлись,?— Лицо блондинки приобрело шокированное выражение, но она молчала,?— Он изменяет своей жене… С мамой. Она говорила так, будто у них все серьёзно. Будто она правда все ему простила. Я наорала на неё и ушла через окно, пока она болтала со своим любовничком по телефону и рассказывала, что дочурка приняла все не очень хорошо,?— По мере рассказа, она все сильнее злилась, не замечая, что сжимает одеяло в руках до хруста рвущихся ниток. Этот звук мог бы быть саундтреком ее сегодняшнего дня.—?Я тебя понимаю,?— Успокаивает блондинка, сострадательно глядя на Мун.—?Нет, я не знаю, какой ещё реакции она ожидала?! Да, мамочка, это замечательно, что ты стала любовницей своего бывшего мужа! Я так рада за тебя! ,?— Вещала Эва, исходя сарказмом, будто ядом,?— Как она могла его принять? —?За секунду ее глаза из метущих молнии эволюционировали в заполненные слезами. Злость превратилась в горечь, та в обиду, а та в безудержную грусть по давно потерянному отцу. Нура без слов обняла ее, по-матерински прижав к груди, позволяя выплакаться. Она гладила ее по голове, что-то успокаивающе бормоча. Терпеливо дожидаясь, когда Эва почувствует себя лучше. Когда всхлипывания прекратились, Сатре вытерла слезы с щёк Эвы и заговорила.—?Только тебе решать, впускать ли отца в СВОЮ жизнь. Ты можешь не делать этого. Ты можешь не видеть его. Ты имеешь право на всё это. Я понимаю, почему ты так отреагировала, и, думаю, твоя мама тоже поняла. Тебе обидно, что он попытался получить прощение матери, но не твое. И ты права. Черт, я знаю, какого это! Чувствать равнодушие родителей к себе. Пренебрежение. Отстой,?— Она прикрыла глаза, сглатывая и прогоняя дурные воспоминания,?— Ты можешь пойти завтра к своей маме и спокойно сказать ей, что если он появиться перед тобой, то ты разобьешь ему нос,?— От этого Эвы захихикала, сверкая заплаканными глазами,?не ожидая услышать такое от подруги пацифистки,?— Парни тебя научат. Вильям, вон, балдеет от насилия, чтобы я не делала. Да и Крис.—?То есть, ты говоришь, мама может встречаться, с кем хочет? —?Хмурит Эва бровки, обдумывая что-то.—?М-м-м… да.—?Забавно…—?Что?—?Крис сказал то же самое.—?Он прав,?— Улыбается Сатре.—?Я не привыкла к тому, что он может быть прав. Это же… Крис! Пенетратор!—?Ты так говоришь, словно ?пенетратор??— эквивалент идиота.—?Так есть!—?Н-е-е-т!.. Ну может немного,?— Морщит носик Нура. Нура была полной противоположностью девочки-проблемы, как внешне, так и внутренне. У неё был полный контроль на своей жизнью и шелковистые, пепельно-белые волосы. Она знала, чего и кого хочет. Знала, кто она. А Эва не знала даже этого и по утрам мучалась со спутанными коричными прядями. Сатре привносила в ее хаус тот порядок, который Эве был необходим. И она была ей за это очень благодарна. Она заснула под приглушённые разговоры парней, доносящиеся из гостиной и тихий-тихий шум видеоигр, в которые они играли. Нура быстро вырубилась рядом с подругой, вероятно, сильно устав, благодаря похождениям с Магнуссоном.*** Эва проснулась среди ночи. В квартире стояла гробовая тишина, нарушаемся иногда шорохом ворочающейся в кровати Сатре. За окном все ещё лил дождь, ритмично стуча по карнизам и убаюкивая. Мун, ступая по паркету, на носочках подошла к тумбочке, снимая телефон с зарядки. Двенадцать пропущенных от мамы красноречиво говорили о том, что Мун светят большие проблемы утром. Быстро набросав Миссис Мун, что она в порядке и сопроводив это все чисто детским, недовольным фырканьем, она вышла из комнаты и пошла на кухню, чтобы выпить воды и вернуться в тёплую постель. В гостиной она замерла на полпути. Картина, представшая перед ней погрузила ее в какой-то непонятный, нежеланный трепет. Крис, раздетый по пояс, полусидя спал на диване. Его рука с джойстиком покоилась на животе, а другая набережно свисала. Эва отметила для себя, что он похудел за эти недели, которые она видела его… исключительно одетым. Мышцы пресса стали больше выделяться, как и синевато-лиловые вены на руках. Он стал похожим на более юную, чистую версию себя, не обременённую теми внутренними демонами, порождёнными проведёнными с матерью годами, что роятся в его голове, когда он бодрствует. Он выглядел невинным и уставшим. Скулы покрывал нездоровый румянец, так сильно ему идущий. Мун облизнула губы, молясь, чтобы никто не увидел ее, стоящую вот так и любующуюся Шистадом, как восьмым чудом света. Сейчас ее бы точно сочли сталкером, и она сама бы с этим согласилась. Эва, всегда любившая искусство, испытывала неудержимое желание запечатлеть это на белом листе мягким карандашом и написать маслом в собственной памяти. Только бы не упустить. ?Наверно, он выпил ещё ночью??— Думает Эва, глядя на спящего Криса. ?А Вильям, должно быть, решил не пытаться разбудить его, чтобы отправить в одну из спален?. Ей вспомнился жар исходивший от него на крыше, и она подумала, может ей и не показалось, учитывая его алеющие розами щеки. Шистад рисковал простыть, и сон перед открытым окном этому способствовал. Рыжеволосая, заправляя за уши мешающие пряди, закрыла окно и подошла ближе к парню, накрыла Криса мягким, клетчатым пледом, лежавшим совсем рядом, но не использованным до сих пор по назначению. Ее маленькая ладошка легла парню на лоб, а затем переместилась на щеку, проводя указательным пальцем дрожащую линию от брови до заклеенной пластырем скулы. Несильный жар опалил ее руку, и Эва, выпустив из себя томный вздох, тут же заткнулась и даже почти зажала рот свободной рукой, будто сказала что-то лишнее. Волноваться о здоровье Шистада?— это лишнее. Его дыхание было неспокойным, а ресницы трепетали. Тёмные прядки липли ко лбу, покрытому лёгкой испариной. Сам Крис неосознанно потянулся к Эве, утыкаясь носом в ее прохладную ладонь. Она сидела перед ним на корточках, поглаживая лицо и пропуская его волосы сквозь пальцы. Гостиную освещал лишь свет, исходящий от телевизора, на экране которого замерла ?FIFA?. Какое-то время Эва смотрела на него, вспоминая название лекарства, чтобы купить его завтра с утра. А потом встала и пошла на кухню в другом конце помещения.Она медленно растягивала стакан воды, облокотившись бёдрами на кухонный островок, позволяя мыслям бесцельно блуждать в ее голове, когда услышала шорох и приглушённый стон. Девушка, одетая лишь в большую бежевую толстовку и белье, обернулась через плечо, нахмурив брови. Лицо Криса исказилось, морщинки залегли на его лбу, а рана на скуле норовила разойтись. Эва услышала негромкий, мученический утробный звук, который парень издавал, стиснув зубы. Ему снился кошмар, из-за жара, и он метался на диване, сжимая руки в кулаках до белых костяшек. Эва подскочила к нему и начала беспокойно звать по имени. Она потрясла его за плечи и он в ужасе распахнул глаза с расширенными до предела зрачками, резко принимая сидячее положение. Испуганный взгляд. Шумное сбитое дыхание. Сжатые на запястье Эвы пальцы. Она могла слышать его бешенное сердцебиение, которые было отражением ее собственного. Его взгляд метался по комнате, пока не сфокусировался на ее лице. Узнавание мелькнуло в его глазах и напряжение в теле спало. Он ослабил хватку на ее запястье, которое начало неметь.—?Что тебе снилось? —?Спросила она, забыв убрать из голоса беспокойные нотки.—?Я… не помню. Кошмар,?— Крис крепко зажмурился и уткнулся лицом в руки.—?Недеюсь, не про меня, распевающую ?Сегодня мне разрешено быть шлюхой??,?— Пошутила Мун, вспоминая, что что-то такое приснилось Юнасу однажды. Крис шутку не оценил (Ну, хотя бы потому что понятия не имел, что там снится Юнасу! Ночью мозги совсем не работают, Эва?), но помотал отрицательно головой. Эва, сидевшая рядом с ним на диване, положила руку на его сгорбленную спину, от чего он вздрогнул. Позвонки выпирали под его бледной (а при таком освещении еще более бледной) кожей. Она начала гладить его напряженные мышцы, водила рукой по плечам, обводя пальцами созвездия родинок на шее, пока он окончательно не расслабился под ее рукой.—?Теперь все хорошо,?— Он лишь кивнул, не открывая лица, все ещё приходя в себя,?— Я принесу воды. Эва неторопливо вернулась к оставленному ею стакану и, вылив его содержимое, наполнила заново холодной водой. Когда она обернулась, рыжеволосая к свою удивлению обнаружила, что Кристофер сидит, уперев локти в колени, и внимательно смотрит на неё. Тёмные дыры обволакивали ее тело так бесстыдно, что она застыла на месте, изогнув одну бровь.—?В следующий раз, когда я буду ругаться из-за того, что ты воруешь мои вещи, напомни мне, что на тебе они сидят лучше,?— Сказал Крис, все ещё слегка хриплым голосом.—?Сомневаюсь, что следующий раз будет,?— Полувозмущенный, вопросительный взгляд парня, она проигнорировала, садясь рядом. Она вложила ему в руки сосуд и откинулась на диване, сопроводив все усталым вздохом. Пару секунд Крис просто держал его в руках, водя большим пальцем по краю, наслаждаясь прохладой.—?У тебя жар.—?Все в порядке,?— Ответил он, не глядя. Он продолжал пялиться в никуда с непроницаемым выражением лица. Это лицо бесило Эву так сильно, что хотелось прописать в челюсть, несмотря на то, что там уже темнел небольшой кровоподтёк.—?Вообще-то не в порядке, но какое тебе дело, да? Доведёшь себя до пневмонии. Не мои проблемы,?— Эва равнодушно закатила глаза (она делала это слишком часто, глаза уже начали болеть, либо из-за этого, либо от усталости) и собралась встать, чтобы вернуться к себе в спальню, но Крис ее остановил. Он держал ее запястье левой рукой, глядя на неё снизу вверх. Свет от телевизора бросал на его глаза блики, делая его похожим на брошенного щенка. С приоткрытых губ сорвалось необдуманное ?останься?.—?Побудь со мной, ладно? Секунды перетекали одна в другую, пока Мун так и стояла, наблюдая за Крисом. Тихим, уязвимым, слабым. Кристофер Шистад все больше очеловечивается в ее глазах, и это, как минимум, сбивает с толку. Мун в какой-то степени чувствует себя польщенной.Стоит ли? Днём она была уверена, что ненависть будет единственной эмоцией, которую она себе позволить к нему испытывать. Пару часов назад, она забила на это, и обнимала его на крыше. А теперь… он просит провести с ним ночь. Без секса, без пьяных поцелуев, без оправданий. Что-то новенькое. То ли у неё совсем мозги отказали, то ли любопытство взяло вверх, но она, так или иначе, вернулась обратно на диван.—?Хочешь спать? —?Спрашивает Мун, просто чтобы спросить.—?Нет. Не думаю, что смогу. А ты? —?В ответ Эва лишь неопределённо пожала плечами. Он за пару глотков опустошил стакан, а Эва жадно следила за тем как двигается его адамово яблоко. Когда он взглянул на неё, она смутилась и опустила глаза, а ее щеки слегка порозовели. Крис в ответ улыбнулся одними уголками губ. Он откидывается на диван, попутно растрёпывая волосы. Мун пару раз скользнула глазами по его торсу, так и требующему ее внимания, но Шистад этого (Слава богу!) не заметил. Она набросила на него плед, полоснув по его лицу строгим взглядом, когда он попытался отдернуть его, мол ему жарко.—?Ты простыл! —?По учительски шикнула Эва. ?Твоё тело?— чертовски отвлекающая хрень??— Подумала она про себя. Минуты в изучениях лиц друг друга. Мун была слишком уставшей, чтобы ее лицо могло выражать что-то помимо этого. Слегка осыпавшаяся тушь добавляла антуража. Девушка села на другом конце дивана, обняв ноги руками, лишая их любой возможности телесного контакта. Словно, наказывая себя (и его) за крышу.—?Тебе часто снятся кошмары? Крис повторил ее неопределённое пожимание плечами.—?Почему ты подрался сегодня с тем парнем?—?Потому что он мудак.—?А подробности?—?Он мудак, который приставал к первокурснице из нашей школы. Он заявляется со своими отморозками на наши вечеринки, чтобы повыебываться. Господи, он просто жутко меня бесит! Этого мне достаточно,?— Эва на это закатила глаза и пождала губы, думая про себя: ?О, я знаю?.—?Боже, вы как чертовы мафиози.?Он из ?Якузы??—?Да. Вообще-то это тот парень, которому Вилли разбил голову бутылкой.—?Вилли? —?Умехнулась Мун.—?Да,?— Он тоже не сдержал улыбки,?— Вилли Вонка. Я называл так Вильяма в детстве. Странно, что я сейчас это вспомнил.—?Мило,?— Голова парня резко повернулась к ней, ослепляя широкой улыбкой. Он удивлённо поднял брови и пустил смешок.—?Мун, не смей называть парня милым! Это словно удар по самолюбию. Ты изнасиловала мою мужественность только что!—?Фу, что за глупые стереотипы? Наверно, тогда если парень заплачет, то он должен сделать себе харакири, чтобы сохранить честь.—?Ладно, если не обобщать, то не смей называть МЕНЯ милым. Потому что ты насилуешь мою мужественность,?— Повторил Крис, все ещё не сумев снять с лица широкую белозубую улыбку.—?Прости, конечно,?— Эва подвинулась ближе к нему и накрыла одеялом свои сложённые по-турецки ноги,?— Но это второе, что люди думают о тебе, когда смотрят на тебя. Ты в зеркало смотрел? Сладкая, черт возьми, мордашка! —?Она не заметила, как начала улыбаться, подобно ему, показывая ямочки на щеках.—?Блин, ладно. Это правда. А что первое? —?Он подпер голову рукой и заинтересованно смотрел на неё. Смеющуюся, весёлую, домашнюю с развалившимся пучком на голове.—?Что… Что первое думают люди? Ну, то что ты… блять, зря я вообще начала, сказать это будет ударом по МОЕМУ самолюбию. Ох, ладно! Думают, что ты горячий. Вот так. Крис так смеялся (точнее сказать, ржал), что мог бы разбудить всех людей в квартире и соседей, если бы не зажал рот рукой. Эва начала избивать его подушкой, а он пытался прикрыться рукой.—?О-о-ой… Это твой первый комплимент мне,?— Сказал он, справившись с приступом смеха.—?И последний, можешь мне поверить,?— Буркнула рыжеволосая.—?Даже не знаю, почему меня это так рассмешило! Окей, тогда я тоже сделаю тебе комплемент. Думаю, когда люди видят тебя, они думают, что ты слишком угрюмая, для такой красивой девушки. И глаза… красивые, такие яркие, зеленые, похожи на изумруды.—?Не переживай, Кристофер, я не сомневаюсь в твоих способностях вешать лапшу девушкам на уши,?— Покачала Эва головой.—?Ой, сама ты лапша! Я правду говорю. Я же не пытаюсь тебя затащить в постель, зачем мне лгать?—?Просто, потому что это у тебя уже на уровне автоматизма?—?О да, я такой ужасный бабник, бесчестный обманщик и вообще пью кровь девственниц в полнолуние. Да, а ты думала, почему я такой обворожительно красивый?—?Идиот,?— Цокнула Эва.—?Вредина.—?Кретин.—?Стерва.—?Вы заказали пиццу без нас?! —?Воскликнула Эва только сейчас заметив на кофейном столике наполовину съеденную, прекрасную и буквально кричащую ?Съешь меня!? пиццу пепперони.—?А… да, вы уже уснули, и мы не стали вас будить.—?Говнюки! —?Произнесла Эва, на этот раз именно это и имея в виду. Желудок жалобно застонал, и девушка схватила большой кусок холодной, но все равно вкусной пиццы.—?Могла бы… и… разогреть,?— Крис внимательно (и чуть ли не с ужасом) наблюдал за тем, с каким аппетитом она поедала этот кусок,?— Девушки с хорошим аппетитом?— лучшие девушки! —?Объявил он, справившись с шоком.—?Что ты решила насчёт мамы? —?Она замерла на секунду, а потом ответила с набитым ртом, мило его прикрывая ладошкой.—?Я тебе уже говорила, вроде, что это не твоё дело.—?М-м-м… —?Он сузил глаза,?— Нет, не говорила вообще-то. И всё, что касается тебя?— мое дело.—?Поосторожнее с такими словами, Кристофер,?— Сказала она, бросая на стол скомканную салфетку, которой только что вытерла губы,?— Они звучат очень неоднозначно.—?Все очень однозначно. Ты важна для меня,?— Эва застыла, глядя на него, она забыла дышать. Она забыла как вообще это делается. Сердце сделало кульбит, а потом… упало куда-то под ноги, слегка треснув,?— Может мы и ?друзья по сексу?, но главное, что друзья. Я забочусь о друзьях. Она была уверена, что на ее лице сейчас было неоновыми буквами написано: ?Крис Шистад изнасиловал мое сердце, только что?.—?Я поговорю с ней. Скажу, что она может быть с ним, если хочет. И что я сама не хочу его видеть.—?Это правильно,?— Эва угукнула в ответ, не смотря в его сторону. Звук пришедшего на телефон Криса смс разрезал воздух. Она потянулась к нему, лежащему на столе прямо перед ней. Кто может писать ему в пол третьего утра? Ответ заставил Эву скривиться от отвращения.—??Сколько можно игнорировать мои сообщения, Крис? Я устала просить Бога, чтобы ты мне ответил! Неужели… эта шлюшка Мун лучше меня???— Она перевела затуманенный взгляд на парня, он выглядел виноватым и сожалеющим. А она выглядела, как обиженная дурочка, но ничего с этим поделать не могла. Просто слова. Они важны. Сказанные без раздумий, бесцельно брошенные в воздух или выбитые пальцами на клавиатуре, в конечном итоге они находят того, в кого больно врезаются. Эва не хочет, чтобы они были важны для неё. Но они важны. Она пыталась сморгнуть слезы, заполнившие глаза, и убрать комок застрявший в горле. Она сидела с телефоном в руках, глядя в него без остановки, перечитывая последнее предложение снова и снова. Это не важно. Она знала. Но ребёнок внутри?— нет. Она не заметила, как Крис забрал телефон у неё из рук и приложил в уху.—?Ибен, тебе стоит обратиться в бюро находок, потому что ты, кажется, потеряла свою гордость. Я тебе изменил! А ты унижаешься. Хочешь знать кое-что интересное? Она лучше тебя! Намного. Она бы никогда не стала бегать за парнем, который вытирал о неё ноги. Возможно, мне было бы стыдно за то, что я с тобой сделал, если бы ты не была такой тварью. Спокойной ночи, Ибен,?— Он нажал отбой, не дав сказать бывшей ни слова, и бросил телефон на стол, выглядя рассерженным.—?Надеюсь, ты не принимаешь ее слова всерьез.—?А если она права?—?Тогда я балерина в большом театре. Ты не шлюха, Мун. Это авторитетное мнение. Я их видел. Она увидела в его глазах честность. И позволила себе поверить в это.—?Она молит Бога, чтобы ты ответил! —?Хохотнула она, придя в себя,?— Отчаянная религиозная девочка.—?Ты не религиозная?—?Совсем нет. Мне тяжело поверить в то, чего я никогда не видела. Меня в детстве бабушка водила в церковь по воскресеньям. Я не понимала, что я там делаю. Не чувствовала никакой… духовности. Мне это казалось таким нелепым. И запах был неприятным. Но и отрицать, что Бог существует я не могу. По-моему это называется агностик. Я агностик,?— Она улыбнулась Крису, заметив, что он внимательно слушал ее. Они проговорили ещё час или два, говорили обо всем на свете, пока сил совсем не осталось и они не отключились друг на друге. И снова обоих окутало спокойствие. Полное. Без ?почти?.