13102017 pt.2 (1/1)

Проснуться на твёрдой мужской груди?— не худшее начало дня. Только если это не татуированный панк, которого ты знать не знаешь, от которого воняет водкой так же сильно, как и блевотиной. Но это было только раз и в самые острые пост-Юнасовские времена, так что не спешите осуждать. А Крис уродливых татуировок не имел (хотя против тату в частности Эва ничего не имела), пах приятно, хоть и сигаретами, и его тело было идеальным в роли подушки (и не только).В квартире было прохладно, но этого Мун не замечала из-за всепоглощающего тепла, что ее окутывало. Утреннее солнце заполняло всю комнату от кухни до гостиной. Пылинки красиво порхали в воздухе, стояла умиротворяющая тишина. Не звенящая, как обычно, от которой, кажется, вот-вот польётся кровь из ушей фонтаном.Рука Криса по-хойзяски окольцовывала шею и пальцами зарывалась в спутанные коричные волосы. Другой он во сне пытался закрыть лицо от луча солнца, упрямо бившего в глаза из окна. Их ноги переплелись под мягким пледом, а толстовка Эвы (Криса) задралась так, что она животом чувствовала его голую кожу. Черт его знает, как затекло и болело все тело Шистада, но Эве было превосходно. Каждая впадина, каждый изгиб его тела словно был создан для неё.У неё хорошее настроение. Точно? Вау! ВАУ!ВАУВпервые за реально долгое время, и хрен его пойми, почему. Такова Мунова натура. Она может неделями пребывать в полудепрессивном состоянии (иногда даже оправдано), а потом, как взмаху палочки феи крестной, на один день превращается в ?человека?. Сиди и жди, когда часы пробьют ?пиздец? и карета станет тухлой ржаво-зелёненькой тыквой. Зная ее удачу, она ещё будет полна опарышей, а лакеи станут плотоядными ящерами и все в таком духе. От скудного воображения ей страдать никогда не приходилось.Вечер кончился замечательно (ни слова Крису!), день начинается так же, а что это значит? Правильно, дети! Значит кончится неимоверно дерьмово. Возьмите с полки пирожок.Но Эва пока предпочитала об этом не думать, хотя подобный вариант развития событий был много раз проверен ею лично и был своеобразной аксиомой жизни Эвы Квиг Мун.Сейчас она хочет вести себя так, словно она в какой-то хреновой американской комедии: танцевать под простенькую песню по радио, готовить блины с кофе, принять долгий душ, украв позаимствовав что-нибудь из дорогих косметических средств Нуры, что почти полным составом перекочевали сюда из ее общаги. Этот факт просто выводил Эскиля из себя, тот часто подворовывал их у подруги и в благодарность донимал ее долгими разговорами о том, что ?Тебе нужен член, Нура? и что он уже есть, его не волновало. Недостаточно мол.Спящий Крис был не менее привлекателен, чем бодрствующий. А может и более, ведь он МОЛЧАЛ. Эва не могла оторвать глаза от безмятежного изгиба его губ. Она не раз просыпалась с Крисом (по большей части к своему глубочайшему стыду), но никогда не позволяла себе обращать внимание на подобные детали, так как это уже попахивает выходящей за грани пьяной симпатией, что в их секс-дружбе неприемлемо. К своему удивлению она обнаружила, что едва ли видела его губы хоть немного такими. Это звучало странно даже в ее сонной, больной голове, но так и было. Эти губы всегда искажало презрение, гнев или напускное веселье, но ни тени спокойствия. Она чувствовала словно стала на шаг ближе к разгадке тайны, о существовании которой не подозревала. И это чувство окрыляло. Признавала она это или нет, Мун хотела знать все о нем. Кто он такой? Каким может быть? Природное любопытство, что заставляло маленькую Эву совершать глупые вещи, за которые ее всегда ругали, проснулось и сейчас. Что-то волнительно трепетало где-то в грудине и радостно гудело в ушах.Чтоб на неё свалилась обезумевшая Ибен, если Эва когда-либо начнёт питать иллюзии насчёт них с Крисом. Она, конечно, была редкой неудачницей, что грациозно прыгала с одних старых грабель на другие, но даже она не была столь глупа, чтобы думать, что Кристофер Шистад способен испытывать человеческие чувства более глубокие, чем гнев, похоть и вполне сносный вариант дружеской привязанности. Нет, ни за что. Просто она?— слабость Криса, коих у него немного. Можно пересчитать на пальцах одной руки и ещё удержать чашку чая, не оттопыривая пальчик. Мама?— главная слабость. От неё все маски Криса падают на пол с душераздирающим звоном. Вильям?— его лучший друг с детства, который прошёл с ним через все дерьмо с его родителями и заменил семью. И она. Она, малышка Мун, рыжая заноза в заднице.Выбираться из объятий Криса было подобно сдиранию собственной кожи щипчиками для бровей. Мучительно и неудобно. Она закрыла шоколадного цвета, неприлично дорогие на ощупь, тяжёлые шторы. Солнце больше не мешало парню. В этот раз жест не был исполнен ярости и недовольства, скорее какой-то естественной неосознанной заботы. А Крис точно так же пробормотал себе под нос благодарности, перевернулся на бок и засопел. Эва не сдержала улыбки.Вернувшись в комнату к Нуре, она с удивлением обнаружила, что ее место совсем не пустует. Вильям и Нура лежали в позе ?большая и маленькая ложка?, их лица выражали полную безмятежность и счастье, будто они не спали, а позировали для обложки какого-то бульварного любовного романа, как бы говорящего: ?РЕБЯТА, ВСЕ НОРМАЛЬНО. ТУТ ХЕППИЭНД!?. Эва так и видела, как Вилли пробирается на цыпочках к ним в комнату, чтобы полюбоваться на свою обожаемую девочку, и обнаружив место рядом с ней свободным, бессовестно заваливается на него. Хотя почему бессовестно? Это его дом, со всех поверхностей, включая кресла, диваны, подоконники и эту кровать, он имел полное право спихнуть ее наглую задницу, посмевшую не только заявиться на ночь глядя, но и запечатлеть эту неприлично милую картину на телефон. Выходя из ?любовного гнездышка? и злобно посмеиваясь, она отправила фото в общий чат и не забыла добавить блюющий смайлик.Благо теперь Мун не пришлось целый час искать ванную комнату. Она приняла душ, действительно обворовала Сатре и наконец стала выглядеть живой. Волосы, на скорую руку заплетенные в косы, от влаги потемнели, а выбивающиеся прядки завились, лицо наконец полностью избавилось от макияжа, румянилось и сияло.Холодильник Магнуссона совсем не походил на холодильник богатенького Риччи. Две бутылки пива, сыр с плесенью (совсем не изысканной), сомнительного вида яблоко, скисшее молоко и сливочное масло?— вот и все Вильгельмово гастрономическое богатство.Зачем быть сыном толстосума, если дома нечего пожрать?Несчастный вздох Эвы, уже отчаявшейся расстаться с утренней худобой. Хлопок закрывшейся дверцы холодильника. Истошный вопль подскочившей от неожиданности Эвы и смех Вильяма, ей аккомпанирующий.—?Блять, Вильям! Ты Бэтмен что ли?! Чего крадёшься в собственном доме? —?Эва сжала ткань на своей груди, стараясь снять с лица намертво прилипший испуг.—?Что,?— Он откровенно ржал,?— Разочаровало вас, Мисс Мун, содержимое моего холодильника?—?Весьма, Мистер Магнуссон. У вас там две мыши повесилось и опоссум. Пахнет именно так. Соизвольте устроить им достойные похороны.—?Да ты преувеличиваешь. Хотя Нура сравнила этот запах с запекшейся на солнце коровьей лепёшкой, но это она не… О-о черт! Серьёзно, ладно. Я, пожалуй, его выброшу,?— Шатен стоял, почесывая затылок с рассеянным видом.Странно было видеть его таким. Не молчаливым и угрюмым, крутым пенетратором. А дружелюбным и забавным. Словно другая вселенная, о которой в последнее время трещит Исак. Похоже, Магнуссон из тех людей, которые расслабляются лишь перед теми, кому доверяют. И Эва чувствовала себя польщенной быть одной из них. А ведь раньше они все считали его просто лохматым бабником на крутой тачке.—?Съезжу-ка я в супермаркет. Нура говорила, что ты пьёшь один лишь кофе. Она волнуется, что ты стала зависима от кофеина,?— Вильям улыбнулся, а Мун сделала лицо, говорящее: ?Возможно, она права, но мне все равно??— А мы с ней тут пьём только горячий шоколад. Есть какие-то особые пожелания?—?Да. Купи что-нибудь против гриппа, попротивнее, пожалуйста, и жаропонижающее,?— На недоуменный взгляд она лишь мотнула головой в сторону все ещё преспокойно дрыхнущего Шистада.—?Будет сделано,?— Он улыбнулся подобно своей девушке, будто знал что-то, чего не знала она. И это немного бесило.Но это чувство было таким привычным, что она даже внимания не обратила. Взбешенность стояла по умолчанию.—?Подашь ключи? Вон там, на шкафу… Ага, спасибо… Я хотел тебе сказать… Если тебе когда-либо ещё понадобится место, чтобы переночевать, ты можешь придти сюда. Даже не спрашивай. Запасные ключи всегда под ковриком.—?А не слишком ли это самонадеянно? —?Только и смогла выдать шокированная подобным жестом Эва.—?Этот дом такой мажорский, что тут даже грабители не снуют. Камеры, охранники, консьерж и все дела. Я даже дверь иногда не запираю,?— Пожал он плечами.—?Очень странно. Будь я вором, я бы точно попыталась тебя обокрасть,?— Пугающе серьёзно оповестила она.—?Так, ты поняла? Микасасукаса и прочая хрень,?— По лицу парня растянулась широкая, доброжелательная улыбка.—?Да. Спасибо. Зачем ты это делаешь? И твой испанский ещё хуже моего вообще-то, у друга поучился бы. Или у Нуры.—?Потому что, Мун, у тебя двойной бонус. Ты лучшая подруга девушки, от которой я без ума. И ты девушка, от которой без ума мой лучший друг. В каком бы то ни было смысле. Ну и меня обычно не бесишь, только если не ругаешь мой БОЖЕСТВЕННЫЙ испанский.—?Ладно, ещё раз спасибо. Правда. Это очень мило, Вилли.—?Не за… ЧТО?—?Говорю, не забудь купить шоколад,?— Хихикала Мун.—?Ага… Ладно. Неужели вам всем так сложно не издеваться над моим именем?!Он уже открыл дверь, но остановился, с прищурился и выдал тихо:—?Вилли… Пиздец, о чем уже разговоры пошли у голубков… —?И ушёл.Мун бездумно листала фотографии на телефоне, облокотившись на кухонный островок, в ожидании пробуждения Сатре и Шистада. Лучшие моменты ее жизни появлялись и исчезали в одну секунду. Музыка играла в ушах, заставляя ее покачивать бёдрами в такт. Босые ноги мёрзли, ворот кофты был влажным от мокрых волос и заставлял шею мёрзнуть.Разве в мажорских домах могут быть проблемы с отоплением?! Октябрь в Норвегии?— не самый тёплый месяц.Она как раз удаляла ужасную фотографию, сделанную по пьяне, на которой она и Вильде смешно выпячивали задницы, измалёванные неоновой краской, когда почувствовала быстрые пальцы, щекотно прошедшиеся по ее рёбрам.Уже второй раз за одно утро пенетратор заставляет ее вопить на этой злосчастной кухне. Когда она развернулась лицом к Шистаду (которого она сразу признала по запаху), он выглядел довольно бессознательно, наваливаясь на неё тазом, больно прижимая к столу. Его коньячные глаза были затуманены, нездоровый румянец на бледной коже ярко выделялся.И снова скандинавские боги получили свою порцию благодарностей от малышки Мун за то, что удержали ее от пения секундами назад. Такого позора она бы не вынесла.Крису не пришлось к ней подкрадываться. Из-за наушников она не услышала не его ?Мун, ну где ты там ходишь? Холодно же без тебя!?, ни то как раскоординированный Крис врезался в острый угол кофейного столика, ни его крепкий мат на всю квартиру. Благо Нура спала крепко, приспособилась во время проживания в одном доме с Эскилем. Вопли Эвы также не потревожили ее сон.—?Ты приятно пахнешь… Но это не твой запах, мне не нравится,?— Он странно растягивал слова и его голос звучал очень хрипло,?— А вот косички нравятся,?— В своей привычной манере он дёрнул одну.Не успела она и мата произнести, как Крис, движимый своими самыми искренними желаниями, свободный от утомляющей ясности ума, начал наклонятся к ее губам с бестолковой улыбкой.Боже, храни лихорадку! В последний момент девушка отклонила голову так, что поцелуй пришёлся в шею. Кристофера ни разу это не смутило, он увлечённо оставлял горячие поцелуи на ее коже. От его тела исходил жар. Гораздо сильнее, чем раньше.—?Крис, какого хрена ты творишь?—?Целую тебя,?— Ответил он хриплым голосом, сжимая ее талию обеими руками и не отрываясь от своего важного дела.—?Да что ты? Правда? А я думала ты просто нашёл оригинальный способ распространения своих бацилл!Уперев руки в его плечи, она с лёгкостью его оттолкнула. Он немного пошатнулся, вероятно его голова закружилась. Но Эва сумела его удержать на ногах и посадила на стул рядом с собой.—?Да, кажется, я реально болен.—?Я же говорила! —?Уж слишком радостно вещала Эва, даже хлопнула в ладоши,?— Я имею ввиду, как себя чувствуешь?—?Голова гудит, но это может и от похмелья, холодно и жарко одновременно, горло першит. Хочется тебя целовать,?— Он ухмыльнулся и заставил девушку хихикнуть. Ее позабавило то, что он пытался ее смутить даже на почти смертном одре.—?Никаких поцелуев.—?Потому что я могу тебя заразить?—?Потому что я решила, что наши недоотношения могут идти к черту, помнишь?—?О, а ты это решила до или после того, как прижималась ко мне на крыше, прошлой ночью?—?О, а это же вроде ?Лежачих не бьют?, а не ?Засранцев с гриппом не бьют?, да? —?Уточнила Эва невзначай и включила чайник.—?Не моя вина, что ты не можешь себя контролировать из-за моей очаровательности.—?Сейчас в тебе мало очаровательного, мой сопливый друг,?— На это сопливый друг, как по заказу шмыгнул носом.Они улыбнулись друг другу, слишком мягко и искренне. Невинно, что в их случае почти невозможно. Наверно поэтому эти улыбки начали медленно тонуть в их общем вонючем болоте. А потом и вовсе исчезли. Они просто глядели друг другу в глаза в тишине.?Вытащи голову из задницы!??— кричало сознание Криса, но он не мог вылезти из этой изумрудной кроличьей норы ее глаз. Он уже летел в зеленую тьму, как блядская Алиса, которую в детстве он люто ненавидел.Эти ее матовые малахитовые радужки с более тёмными вкраплениями заставляли выглядеть любого зрителя мелодраматичным романтическим ублюдком. Того и гляди малышка Мун решит, что ты влюблен. Наверно именно поэтому она поверила, что этот придурок Юнас ее любил. А Крис был уверен, что нет. Мог целый доклад вам загнать, со всеми пунктами и подпунктами, если попросите. И презентацию сделать с цветными графиками.Она красиво смотрела, а он думал: ?Если бы я тебя не знал, сейчас же влюбился бы?. Это пронеслось в голове парня бегущей строкой, быстро сменившейся на ?влюбилсявлюбилсявлюбилсявлюбился…?.Оправданием Крису могло послужить лишь помутнённое жаром сознание.?Чертчертчертчертчертчерт…??— Снова изменилась бегущая строка.А на Эву его глупый вид нагнал то настроение, когда что-то заставляет тебя думать, что пропеть ?We are the champions?, стоя на карнизе на пятом этаже, чтобы бедняга Фредди в гробу перевернулся?— хорошая идея. Может это юношеское безумие и жажда приключений или врождённая глупость, но ведомая ею Эва взяла Шистада за руку и повела за собой.Он позволил ей вести себя, отвечая на такой же заговорческой ухмылкой, как у неё самой.—?Ты хочешь принять со мной душ? Зачем ты привела меня в ван…Струя ледяной воды в лицо заглушила его слова, комнату заполнил звонкий девичий смех. Под напором воды он дрожал, зубы заскрежетали, а губы уже начали синеть.—?МУН, КАКОГО… —?На этот раз его заткнуло, то как резко девушка прильнула к его телу.Совсем рядом она стояла и таинственно глядела из-под длинный изогнутых ресниц. Приоткрытые губы молили поцеловать.И вот он уже и не знает, от чего дрожит. Оттого, что промок до нитки и ледяные капли скатываются по его лицу. Или оттого, что она стоит ВОТ ТАК близко и смотрит ВОТ ТАК. Глаза бегают по ее лицу, словно у мальчишки впервые оказавшегося так близко к кому-то. Внутри него билась маленькая истерика.Миллиметры разделяли их тела. Маленькая пропасть.А она контролирует все. Режет глазами его кожу, доводит до ручки прерывистым дыханием, пробивающимся сквозь белый шум все ещё текущей воды.Как полярные магниты. Он не может коснуться ее. Она делает шаг на встречу?— он назад. И вот они уже стоят в кабинке душа.Он не может ее коснуться, хотя хочется адски. А ей физика не указ, она касается пальцем подбородка Шистада и наклоняет к себе.Трясёт точно от неё.С его мокрых волос вода уже капает ей на щёки. А она продолжает буравить изумрудным взглядом дыры в его мозгу.Ещё один ее рывок к нему, отходить некуда.Носы соприкасаются. Крис прикрывает глаза в ожидании ее губ. Губы Эвы обожгли его, но чувствовалось это так, словно его окатили ледяной водой.Потому что… так и было. Ловким движением руки Мун включила разбрызгиватель и успела отскочить, пока столб холодной воды выливался на Криса.—?Эва!—?Ме-е-есть! —?Протяжно распевала Эва, смеясь,?— Так, кто у нас там не может себя контролировать? И от чьей же очаровательности?—?Я тебе тогда помогал, ты, неблагодарная алкоголичка!—?Так я тебе тоже помогаю, дружок.—?Каким это, блять, образом?!—?Снимаю жар. Самый лучший способ, я гарантирую.—?Самый лучший или самый мучительный для меня?Рыжеволосая просто весело пожала плечиками и была такова. Крис остался стоять под душем, в мокрых штанах. В голове пронеслась досадная мысль, что в карманах лежали деньги.Криса все ещё потряхивало, когда он сидел за столом, к которому недавно прижимал Эву, в штанах Вильяма. Он обнимал себя руками и про себя обзывал Эву всеми ругательствами, которые знал. Ему было холодно до чертиков, но все же стало легче. От воды пластырь на скуле отлепился и теперь вместо него красовалась полоса запекшейся крови с немного воспаленной кожей вокруг.Мокрое полотенце, которое лежало на плечах Криса, Эва лёгким движением руки стянула и бросила на стоящий рядом стул. Дрожащий Крис следил за покачиванием ее бёдер, пока она шла к дивану, на котором они провели ночь. Он очень сожалел, что на ней уже были джинсы. Все так же непринуждённо она набросила плед на его голые плечи и коснулась ладонью лба.Она не осознавала, какой заботливой была. И не осознавала, как сильно эта забота трогает душу Криса, если она у него есть.Покупки Вильям делать точно не умел. Ему очень повезло, что отцовские карманы воистину бездонные, потому что за пару таких походов в продуктовый обычный бюджет уже опустел бы. Эва была уверена, что челкастый романтик просто побросал в корзину все, что попалось на глаза. Пока она разгребала два огромных пакета, небрежно брошеных перед ней и Крисом, она отыскала странного вида зеленые макароны, воду чёрного цвета (что-то очень мажорское) и гребанный дуриан! Спросить, какого черта, не вышло. Вильям смылся к Нуре со скоростью света.Пока Крис пил свой кислотно-зелёный напиток и кривился (Эва была этим довольна), она сидела на столе и мотала ногами, намазывая шоколадную пасту на тост и попивая кофе.—?Твоя жопа в пяти сантиметрах от моей кружки.—?Ага.Крис выглядел невыносимо прекрасно, черт бы побрал его грязную душу. Больные люди выглядят мило лишь в кино. Он не может быть исключением и из этого тоже! Его волосы почти высохли и волнистой каштановой копной торчали в разные стороны в художественном беспорядке, одеяло наполовину оголяло плечо и живописно выпирающие ключицы под кожей притягивали взгляд. Яркий румянец щёк, впалые скулы. Воспалённые капилляры глаз подчеркивали их глубокий коньячный цвет. Сегодня Эве казалось, что она могла разглядеть в них золото.?Это как-то неправильно??— думает про себя девушка, с досадой вперяя глаза в свою кружку.Солнце, редко появлявшееся в Осло в это время года, казалось, сошло с ума, вторгаясь в кухню к этим двум. Оно освещало Эву с ног до головы и делало угрюмую Мун солнечной. Ее волосы отражали свет, будто горели. Не слишком яркий рыжий оттенок волос сейчас выглядел иначе. Тонкие пряди, небрежно обрамляющие лицо Эвы будто вообще были чистым золотом. Губы блестели от кофе, который дымился в руках, прозрачной пеленой окутывая ее фигуру.И Крис пялился на неё, как на второе пришествие Христа, забывая пить свою отвратительную кислую жижу.—?Не пялься, придурок,?— Ворчит она, отрывая на секунду взгляд от инстаграма, и легонько пинает его ногой.—?Еще раз скажу, ты правильно решила. Насчёт мамы. Не стоит портить отношения, если можно этого избежать.—?Не нуждаюсь в твоём одобрении,?— Бросила она не задумываясь, пока печатала что-то в телефоне. Она не заметила как губы Криса растянулись в широкой улыбке. Почему-то ему это очень нравилось.Крис протянул руку, взял шоколадную пасту и съел пару ложек, чтобы как-то заглушить вкус этого ужасного пойла, которое принёс ему Вильям, а сладкая парочка между тем наконец-то вылезла из своего гнезда.И началось. Крису и Эве казалось, что они попали на сеанс в кино на романтическую комедию. Голубки начали готовить завтрак, бегали по кухне, суетясь. Они подавали друг другу разные вещи, им не нужно было об этом просить, потому что знали друг друга наизусть, как таблицу умножения. Блондинка (беспрерывно блаженно улыбаясь) отдала Вильму кастрюльку, чтобы он приготовил им обоим горячий шоколад, как обычно. Они постоянно находили поводы коснуться друг друга, сновали туда сюда, ни разу не столкнувшись. Ещё и целоваться время находили. На все это другая парочка смотрела с отвращением, переглядываясь между собой.—?Отвратительно, правда?—?Да.—?Ты такой же была с Юнасом? Вы тоже разыгрывали сцены из каждой плохой мелодрамы?—?Нет! Боже, нет! А ты с Ибен?—?С Ибен или нет, я – все ещё я. Подумай ещё раз, что сморозила.Пока они шептались о мерзостях романтических отношений, их друзья уже начали завтракать и смотрели на них с умилением.—?Очаровательно.—?Как спалось? —?Прервала их Нура, помешивая свой напиток.—?Как тебе спалось, Эва? —?Спросил Крис. Она больно ударила его локтем в бок.—?Жри свои таблетки и вези меня домой,?— Буркнула она и пошла к двери.Он проглотил две зеленые таблетки, которые она с яростью тысячи брошенных им девушек бросила на стол перед своим уходом. Когда он начал одеваться случилось то, что Крис очень не любил. Блондинка открыла свой рот. Нет, не то чтобы Нура его раздражала, он считал ее хорошим собеседником и подругой, да вообще до одури хорошей. Просто в последнее время она болтала только всякую херню.—?Вы такие смешные. Правда. Реально думаете, что никто ничего не видит? Крис сделал самое непонимающее лицо, на которое был способен. Что-то заставило его взглянуть на Мун, которая стояла перед зеркалом и распускала свои косички. Ее волосы красиво рассыпались по плечам волнами и переливались, когда она начала перекидывать их с одной стороны на другую. Рука с щёлкающими пальцами перед его носом мешала лицезреть эту сцену, и он недовольно уставился на Сатре.—?Вытащите уже голову из задницы! Просто поймите что вы вл…—?Эй! ЭЙ! Слово на ?л? запрещено! Строго. И все другие слова из него вытекающие.Нура даже ничего не сказала. Ее лицо все сказало за неё: ?Ты что идиот??Рядом стоящий Вильям кивал: ?Да, идиот?.Палишься.—?Чтобы вы там себе не придумали, это все потому, что вам любовные гармоны в голову ударили. Везде мерещится романтика.—?Любовные гармоны? —?Скептично спросила скептичная Нура.—?Чувак,?— Вильям положил руку ему на плечо,?— Послушай,?— Он заглянул другу в глаза, словно собирался что-то объяснять ребёнку,?— Ты рассказал ей про Вилли Вонку, понимаешь?—?И что? Я могу любому прохожему рассказать про твою детскую кличку. Это не секрет.—?Со многими своими ?девушками? ты говорил о детстве?—?Так, ребята, до свидания. Классный был вечер, нужно как-нибудь повторить. Пока!Крис, стараясь справиться с терактом, который только что устроили в его голове, удалился вместе со своей рыжеволосой подругой, а Вильям и Нура тем временем продолжали свой милейший завтрак, обеспокоенно обсуждая положение своих лучших друзей.Этот день только начинался.