Синдром разрушения (1/1)
Март, 1959. Франция. Париж. Он нигде не задерживается подолгу, да и продуваемый всеми ветрами мартовский Париж к себе не располагает. Соло не любит этот город оправданно - суетной, серый – при свете дня, даже спустя столько лет, он слишком напоминает ему Бруклин.Давай же, ответь. Длинные гудки действуют на нервы. Наполеон ждет до последнего, зная, что перезвонить себя не заставит. От чего-то снять трубку и набрать номер с каждым разом становится все сложнее. Наверное, это им тоже следует обсудить. -Это Пол, - выдыхает он пополам с облегчением и разочарованием.Разрываться между ожиданием этих редких встреч и соблазном соскочить с крючка он, наверное, не перестанет никогда. -Дорогой, все нормально? – в голосе столько теплоты и заботы, что он все-таки улыбается. И все намного лучше, чем просто нормально: он ушел от полиции в Австрии, неплохо заработал в Мюнхене и последние дни в Париже впустую не пропадут. Но он не может рассказать всего этого, и разговор получается вынужденно кратким.-Да, буду завтра к вечеру. Билет на ночной поезд он прячет во внутренний карман и проталкивается сквозь толпу к выходу. К тому времени, как Наполеон покидает здание вокзала, город догорает в золотых сумерках. Соло плотнее кутается в дорогое пальто, но колючий холод все равно проникает не только под кашемир, и черную робу под ним, но кажется, даже под кожу. Он прибавляет шагу и, отраженные в темной речной воде, фонари ускоряются ему навстречу.Как остаток топлива, Наполеон вырабатывает время: бродит по широким проспектам, мерзнет у реки, без интереса разглядывает яркие витрины и тяжеловесные фасады. Сверяясь с часами, он поднимает воротник повыше и из замусоренного переулка сворачивает на парковую дорожку, петляющую в голых кустах.И с ходу налетает в темноте на первого встречного. Девушка вскрикивает от неожиданности и отшатывается назад. Да будь он проклят.Ее он узнает за секунду до того, как она узнает его.-Как тесен мир, моя прекрасная Лаверна*.Неосознанным жестом она тянется пальцами к шее. И эмоции на ее лице сменяются от испуга до злости так стремительно, что Соло едва успевает их прочесть. Пусть уже одно ее присутствие на узкой мало освещенной тропе не сулит ничего хорошего, Наполеон почему-то рад снова ее увидеть.Мимо с оглушительным воем сирен проносятся три полицейские машины.-За Вами? – кивает он в сторону дороги.-Для меня одной слишком много помпы. По-моему они ищут Вас.Проблески тревожных огней рассеиваются меж деревьев, и до противоположного края парка долетает лишь эхо, но даже с такого расстояния становится понятно, что ловить в том музее уже нечего.-С чего Вы взяли? -С того, что Матисс, к которому Вы присматривались – копия. На картине жучок. У меня тоже был интерес в этом музее, но из-за Вас я его упустила. Вы неосторожны и это создает проблемы мне, - выпаливает девчонка на одном дыхании и пытается пролезть между ним и густой, подстриженной "в куб" акацией. - Всего хорошего.Не тут-то было, он стоит, как скала. И откуда она знает, что было его целью, Соло почитает за благо не выяснять.-Нет, постойте. Я хотел бы извиниться. -За что? Что вставляете мне палки в колеса или что в Вене…Приступ глухого, сотрясающего тело, кашля не дает ей закончить. -Раз уж выпал шанс, то за все сразу, - мгновенно находится Наполеон. - Но давайте называть вещи своими именами: в Вене Вы меня ограбили, так что мы квиты. Она резко отступает, и косая тень от кованой решетки широкой полосой ложится на ее красивое лицо. -Ничего подобного,- выдыхает она возмущенно, - Вы отняли у меня Климта, почему-то решив, что имеете на него право. Я лишь вернула то, что принадлежало мне, - и добавляет уже тише и не совсем уверенно: Вам не кажется, что этот город слишком мал для нас двоих?-Послушайте, так случилось, что у меня освободился вечер. Может, обсудим это за поздним ужином? Скажем, в одиннадцать?-У меня уже есть планы.Интересно, какие.-Поужинайте со мной и, обещаю, я верну Вам Париж.-Вы не отстанете?Соло складывает руки на груди, ясно давая понять, что готов стоять насмерть.-Боюсь, что нет.-Тогда идемте - за углом есть бистро.-Так не терпится от меня избавиться, что Вы готовы отравиться в первой попавшейся забегаловке? Предупреждаю, будет защитан ужин только на моих условиях.Согласия она так и не дает, но и не отказывается. Неопределенное молчание Наполеон истолковывает как ?да?.-Прекрасно, жду вас в Риц.***Эта жизнь любит парадоксы. На столько, что сидя в полупустом ресторане за сервированным на двоих столом, он надеется, что девчонка не придет. Он выходит из зала вместе с боем часов, сообщает администратору, что ужинать сегодня не будет и просит заказать такси до вокзала на час ночи. Собирает оставшиеся вещи и шатается из угла в угол по просторному номеру еще три часа, потом грузится в машину и забывает про этот чертов город до следующего раза. Но все это существует только в его воображении.А пока Соло в толк никак не возьмет, как так получилось, что он ждет ее. Что на него нашло и как он вообще такое допустил? Он же ищет легкие пути, а не валит в одну кучу работу и удовольствия и, уж конечно, не ведет переговоров с конкурентами, распивая с ними ?Шато Марго?. -Урожай 1953, - терпеливо повторяет официант, раз, наверное, в третий, на его неопределенное ?что??.Воровка, в очередной раз, нарушая все его планы, появляется в дверях ровно в одиннадцать. Где-то здесь время останавливается. Движется только она – плывет в облаке дымчатого шелка, едва касаясь паркета. Создание, сотканное из туманов и пламени если не эфемерное, то уж точно не земное.Пара мужиков у входа сворачивают шеи ей вслед. Что и говорить – он прекрасно их понимает. И старается не думать о том, как трещат сухожилия, если всадить в них вилку.-Предлагаю начать сначала, - улыбается он, и пододвигает ее стул, - Наполеон Соло. Тяжелый макияж прибавляет ей пару-тройку лет, но Соло все равно замечает, насколько она моложе его самого. -Ужин, сделка, - недоумевает она, - зачем все это?И правда, зачем?-Хочу запомнить Париж таким: вместо пыльных подвалов - хороший ресторан, вместо полиции - прекрасная незнакомка, сидящая напротив,- ответ лежит на поверхности. И только, произнеся его вслух, Соло понимает, что искать другие причины бессмысленно.- Перестаньте ждать подвоха, сегодня все по-настоящему.-Меня зовут Ванесса, - она делает пару глотков воды, - Вебер. Там в парке, я погорячилась. Но не поймите меня неправильно, в капканы, расставленные на Вас, я попасть не хочу.-Все верно. Нам ведь ни к чему усложнять друг другу жизнь. Сегодня ночью я покину Париж.Пока она вяло ковыряет пучок травы в своей тарелке, Соло пытается ее разгадать: она немного нервная. Из-за неуверенности в себе заливается болезненным румянцем каждый раз, когда начинает говорить. И это идет вразрез с той другой Ванессой, которую он встречал дважды.На белоснежную скатерть ложится его билет, купленный заранее и совсем по иному, никак не связанному с нею, делу. Маленькая, ничего не значащая уловка в их настоящем.-Наполеон Соло держит слово - приятная неожиданность,- но радости в ее словах нет и близко. За то есть какие-то сдавленные заторможенные ноты. -Я же обещал. Вы приходите на ужин, я – уезжаю. Все честно.В силу профессии для разговора у них находится много общих тем, но болтает, в основном, Соло. Обо всем на свете, от азиатской кухни до скульпторов эпохи возрождения. И чем больше проходит времени, тем длиннее становятся паузы между ее ремарками. Она совершенно очевидно считает минуты до окончания их встречи. К полуночи ресторан совсем пустеет. Он приглашает ее на последний ?прощальный? танец и, к его удивлению, она соглашается. И, наконец, все идет не так. При близком контакте его обдает жаром почище, чем из печки. А вся ее нервозность оказывается совсем не признаками волнения. И это в разы более по-настоящему, чем все то, что было до.-Ванесса, с вами все в порядке? - и дураку ясно, что нет, а он сидел на расстоянии вытянутой руки и ничего не понял.Наполеон наклоняется и заглядывает в блестящие и совершенно непроницаемые серые глаза.-Пожалуй, нет, - сипит воровка срывающимся голосом, - мне нужно домой.-Я вас провожу.Он на ходу срывает со спинки стула ее сумочку и к тому моменту, как они покидают ресторан, Ванесса уже едва держится на ногах. -Черт, о чем ты только думала?! – слетает Соло с тормозов так не вовремя, что хуже уже просто некуда.На фамильярность она - невесомая и послушная - молчит, крепче цепляясь за его руку. Одаривает его мутным, не узнающим взглядом и оседает на мраморный пол.