5. Они (1/1)

—?Она приняла предназначавшийся мне удар на себя,?— кулаки Йо непроизвольно сжимаются.Он не знает, как реагировать, но от переполняющих душу чувств и эмоций хочется сбежать. Сожаление царапает по внутренней стороне ребер, касается сердца и сдавливает в муках совести.—?Ты не виноват,?— Милли пытается перехватить его взгляд и улыбнуться, но его подбородок опущен. —?Не кори себя за прошлое?— его уже не изменить.Она видит горькую усмешку и разделяет мысль на двоих. Многое осталось в прошлом, но знай он тогда, как ей необходима помощь, то бросил бы все, чтобы помочь. Ведь он мог помочь.—?Нет, не мог,?— отвечает на так и не озвученный вопрос Милли. —?Ты мог бы пойти за ней, вмешаться, но что дальше? Ты маленький, она?— тоже. Даже вдвоем вы бы не сделали им ничего. Только разозлили бы еще больше.Она пожимает плечами, а ему, кажется, становится чуть легче.—?Анне повезло: мама выставила защиту, и поэтому она не погибла. Но кто дал бы гарантию, что и ты не погиб бы? Никто, и от этого твой поступок остается самым правильным из всех возможных вариантов,?— она загибает пальчики, рассуждая сама с собой. —?Исключая, конечно, клич о помощи?— ты попросту не знал, куда бежать. Да и Они тебя бы вряд ли отпустили, еще бы схватили и вообще… Не ты ли придерживаешься позиции ?Что ни делается?— все к лучшему??—?Ты уверена, что это действительно ?к лучшему??—?Ой,?— она закатывает глаза так просто, что впору изумиться. —?Не будь как Тао, ради всего святого. Лучше посмотри на это!Он открывает рот, чтобы возмутиться, но Милли указывает куда-то в сторону, и он не может не посмотреть. Не посмотреть и не удивиться тому, как со знакомой темной макушкой с оранжевыми наушниками из-за дивана выглядывает и огненно-красная, кучерявая.***—?Первый-первый, я на позиции, прием,?— подросший, но все еще ребенок. Йо щурится, пристально следит за духом листочка, порхающим голубым свечением над полом в гостиной.—?Второй на месте,?— заговорщицки бормочет Милли у другого конца дивана. —?Доложите обстановку, прием?Темные глаза мечутся по светлой комнате в поиске ?соратников цели?, но находят лишь стены, украшенные различными масками и маленькими картинами, пустующий кофейный столик, который они уже успели перевернуть в ходе ?ожесточенной битвы?, и телевизор в самом дальнем углу.—?Цель одна, и она движется,?— проговаривает он в кулачок, играющий роль рации, а сам таит дыхание. Дух меланхолично пролетает мимо, ничего не подозревая?— ни о засаде, ни о том, как его мысленно уже атаковали несколькими способами. —?Подготовить клетку.—?Есть! —?Милли перекатывается к опрокинутому столику, к кучке сваленных у него игрушек, и достает обычную стеклянную банку. Вытягивает шею, выглядывая светящуюся, едва видимую тень, и вновь припадает к полу. Выдыхает?— не заметили.—?Это же… —?Йо расплывается в улыбке ностальгии, а взгляд смягчается.—?Чшш,?— Милли прикладывает палец к губам, завороженно наблюдая за тем, как ловко маленькие ручонки расправляются с заевшей крышкой, как малышка готовится к прыжку и… нападает с громким криком, запирая невинную душу в банке.—?Ты молодец, Милли! —?восклицает маленький Йо, выходя из своего ?укрытия? и хлопая в ладоши.—?Мы играли вместе? —?он переводит взгляд на огненную малышку, все еще сжимающую банку у груди, и умиляется. Тогда Милли была ему лишь по грудь.—?Ага,?— довольно кивает Милли. —?Удивительно, что ты этого не помнишь?— раньше мы были не разлей вода.Отголоски воспоминаний отзываются в нем вспышками, воскрешая все то, что было раньше: как он с маленькой Милли играл до потери пульса, вылавливая духов дедушки, как они засыпали на полу в гостиной, утомленные и довольные.И как она плакала, обнимая его и прощаясь насовсем.—?Да, но тебе пришлось уехать,?— он хмурится, так и не вспомнив причины. —?Почему?Милли молча взмахивает рукой, заставляя окружающий мир разойтись пятнами. Светлые стены заменяются темными, лампы угасают, растворяясь, а на их место приходят молитвенные свечи.Теперь вместо них, маленьких и беззаботных, на татами сидят Линдси и Кино Асакура и что-то напряженно обсуждают.—?Почему мне пришлось уехать? —?буйно-рыжая прядь-пружинка заправляется в нервном движении за ухо. —?Просто… на одной из тренировок Анне стало плохо.И застывшее в секунде время начинает свой ход. Веселые огоньки расползаются по стенам, освещая сосредоточенное лицо Кино и дрожащие руки Линдси. Голоса наполняют его уши, а напряжение вокруг сдавливает тело, заставляя понять, что тема не из приятных.—?Я еще раз благодарю вас за то, что взяли ее в ученицы, учитель Кино,?— Линдси опускает голову в знак почтения, отводя взгляд в сторону.—?Я верю в твои искренние чувства, однако ты явно не за этим меня благодаришь в третий раз за сегодняшний вечер. Что тебя беспокоит, Линдси? —?она смотрит сквозь темные очки на то, как женщина мнется и не решается начать поистине важный разговор.—?Демоны,?— немного резко выдает она, вновь напряженно съеживаясь. —?Те, что в Анне. За три года не было ни малейшего сдвига к их извлечению, и меня это пугает. Они действуют на ее нервную систему, подавляют иммунитет, замедляют реакцию?— и это только видимые последствия. Кто знает, что они творят внутри нее?—?Линдси,?— сухой тон сбивает нарастающую панику. —?Я не просто так делаю упор в тренировках Анны на укреплении сознания. Это позволит ей сопротивляться им?— пусть не во всем и сразу?— но хоть как-то, чтобы протянуть до того момента, пока ее тело не будет готово к извлечению. Я понимаю, ты волнуешься за дочь, грызешь себя, что не смогла уберечь ни Нину от Хао, ни Анну от демонов Они, но сейчас нам ничего не остается, кроме как ждать.—?Я понимаю,?— Линдси устало выдыхает, проводя ладонями по лицу в попытке успокоиться. —?Просто это отвратительно?— чувствовать себя настолько бессильной, неспособной помочь до…Топот детских ножек отвлекает, а резко распахнувшаяся дверь и вовсе заставляет отвернуться Линдси от учителя. Запыхавшаяся девочка с зелеными волосами и такими же зелеными глазами, полными страха и отчаяния. Она хватается пальцами за косяк, опираясь на него, и свободной рукой указывает куда-то вглубь коридора.—?Ма-мама, там Анне плохо! —?лицо Линдси искажается в испуге, бледнеет. —?Она не дышит. Совсем. Женщина подрывается с пола, устремляясь за девочкой. Негнущиеся пальцы цепляются за четки, скидывая их с шеи, а зубы стискиваются.Она не знает, что произошло, но отчаянно надеется, что это?— то, о чем она думает. Что Анна, наконец, готова вытолкнуть из себя злосчастных демонов, и впервые вздохнет спокойно.Линдси влетает в гостиную, где забившиеся в угол Йо и Милли смотрят испуганным взглядом на Анну, лежащую без сознания на полу. Волосы растрепаны, а тонкие ручонки вывернуты в неестественной позе, пальцы напряжены, подрагивают. Она будто борется… внутри себя. —?Она просто пришла медитировать,?— начинает невпопад Милли, всхлипывая и вжимаясь в Йо. —?А потом… потом…—?Потом ее будто скрутило, и она упала,?— продолжает Йо, отгораживая Милли и с опаской поглядывая на Анну, шептавшую еще несколько секунд назад о том, что ?надо было убить его раньше?.—?Саталина,?— Линдси обращается к зеленоволосой девочке, опускаясь перед дочерью на колени. —?Отведи их в другую комнату и позови сюда учителя Кино.Средняя дочь кивает, а мать поникает головой, оглаживая Анну по щеке.—?Ты справишься. Я в тебя верю.***Линдси сжимает бусы крепче, не отводя глаз от дочери, чье тело постепенно окутывает серая дымка, темнеющая, густеющая, пытающаяся вернуться через дыхание обратно в тело. Она поджимает губы, кипя от злости и раздражения, и силится не выдернуть Анну из обставленного молебными свечами круга, не отобрать ее у них раньше срока. —?Если ты не можешь, то не заставляй себя,?— сухие, жилистые пальцы Кино в противовес спокойно перебирают четки. —?Здесь нужна полная концентрация, и если ты дашь слабину или же поспешишь, то будет только хуже.—?Простите. Нет, я в порядке,?— она кивает в подтверждение, все также пристально смотря на то, как темнеющий дым перебирается к грудной клетке, размеренно поднимающейся и опускающейся, заставляет ее замедлить свой ход.Витиеватый дымок принимает форму когтистой лапы, что скребется по черному платью, пытается содрать его вместе с кожей, просочиться внутрь?— в мышцы и кровь, в тело, и добраться до сознания, которое до этого момента было под замком усердных ментальных тренировок.Маленькие ладошки вздрагивают на полу, сжимаются в кулаки и тут же расслабляются. Малышка хмурится, а на выдохе из легких выходит сизый дым. Кино вскидывает руку с четками, и Линдси напрягается, готовая воспользоваться бусами.—?Великие духи, дайте силы этой маленькой девочке очистить свое тело,?— она складывает печати, и огоньки свечей начинают подрагивать от поднимающегося все сильнее ветра. Анна вдыхает через раз и через два выдыхает темнеющий все больше дым, оседающий где-то у груди, скатывающийся по темной ткани склизкой жижей?— энергией демонов.Кино соединяет указательные пальцы вместе, остальные складывая в ?замок?, и девочка под пристальным надзором дергается, широко распахивая глаза и жадно хватая ртом воздух. Спина выгибается дугой, а из груди вырывается стон, смешивающийся с бульканьем кого-то еще. Демона. Анна хватается за края собственного платья, кричит и пытается отползти, чтобы полегчало. Но спазмы боли прокатываются по телу, пресекая любые попытки. Магическая клетка для призраков удерживает на месте и ее тоже, заставляя испытывать агонию, содрогаться от мучений.Она чувствует, как изнутри несколько лап цепляются за нее, стараясь удержаться. Но сознание и помощь извне выталкивают их, раздирая легкие и горло, опаляя жаром силы света. Ее колени сгибаются, Анна хочет подтянуть их к себе ближе, сжаться в комочек, но темная аура, обволакивающая ее всю, удерживает за лодыжки?— демоны не хотят проигрывать это тело.Склизкая черная лапа на груди вжимается в грудную клетку, царапая ребра сквозь ткань и кожу, и Анна хрипит, не в силах выдержать этой боли. Линдси жмурится, отворачиваясь от мук дочери, и руки ее трясутся от нарастающей паники.Анна давится воздухом, застрявшем где-то в трахеи, и вместе с кашлем по подбородку стекает все больше слизи, что в свете свечей имеет лиловый оттенок и несколько глаз.—?Линдси! —?Кино призывает отставить истерики и необоснованный страх, но Линдси не может. Не может спокойно смотреть на то, как бесформенное чудовище стекает по шее дочери вниз, цепляется за волосы и сдавливает виски. —?Если ты не соберешься сейчас, твоя дочь умрет!Резкий выкрик, и вокруг Киоямы все замирает. Кровь долбит по вискам, а осознание возможного неизбежного сжимает сознание, усмиряя дрожь и тряску. Ее губы поджимаются, а в синих глазах проявляется все то, что отличает Киоям от других,?— непоколебимая уверенность даже в отсутствующей правоте, смелость и вопиющая дерзость, способная бросить вызов самим богам и низшим духам… что сейчас пожирают тело ее дочери. —?Я готова.Анна кашляет, изгибаясь в последний раз, и командный тон заполняет уши Линдси, заставляя сорваться с места, вскинуть бусы и разделить их одной лишь мыслью. Голубые и светящиеся, они повисают над девочкой и сжимаются плотным кольцом над демоном, отрывая не сформировавшуюся до конца субстанцию от пола и разъедая, расщепляя изнутри силой властного медиума.Они шипит, надрывается в крике, смотрит безжалостно и со всей ненавистью на Линдси. Но гнев и отчаянное желание помочь горит в матери сильнее, и поэтому в одно движение, вспышкой света, она избавляется от него.Ее тело трясет. Она чувствует, как сквозь кончики пальцев уходит фуреку, но тут же сжимает их в кулаках. Это еще не конец, нет времени расслабляться.На извлечение второго демона понадобилось чуть меньше времени, и Линдси даже показалось, что демоны сдались. Но, когда вместе с кашлем Анны начал слышаться хрип, она насторожилась.Бусы наготове, она ждет команды от Кино, но та молчит, наблюдая за тем, как Анна загибается от кашля, с сипом вдыхает воздух, которого все не хватает. Которым она не может насытиться, чтобы жить.А из горла жижа все выплевывается, распространяясь мутной и черной лужей вокруг девочки, неожиданно начиная отливать красным. —?Линдси,?— голос Кино тревожный, однако воспаленная и зажженная расправой она воспринимает его иначе. Вновь раскрывает бусы и заставляет тьму вокруг собственной дочери сжаться, отделиться как можно дальше.И победоносная ее улыбка сияет, пока… вместе с жижей не начинает отделяться и кровь. —?Линдси! Прекрати, ты убьешь ее! —?резкий выкрик, и бусы распадаются, раскатом грома падая на деревянный пол.Линдси опускается на колени, расширенными от ужаса глазами смотря на то, как темная энергия перестает быть чем-то осязаемым и пробирается вновь по носоглотке внутрь девочки.—?Что? —?поток ветра задувает все свечи, и они остаются в темноте. Она подползает к Анне, но та лишь расслабляется на полу, переставая кашлять и возвращая размеренное дыхание.Испуганная мать берет маленькое личико с измазанным кровью и тьмой подбородком, и пытается стереть всю грязь. Слезы катятся по ее щекам, а губы сжимаются в тонкую полоску. Слышится всхлип.—?Почему? Почему пошла кровь? Почему вы сказали прекратить извлечение?Слова ее надрывные, а голос сломлен. Линдси убирает светлые пряди с взмокшего лица дочери, поглаживает щеки, виски. Она покачивается из стороны в сторону, слыша ее слабое дыхание, и печально понимает: ее силы не хватило.—?Демон зацепился за один из внутренних органов, и если бы мы продолжили извлечение, она бы умерла от кровопотери. Они плевать на то, как удерживаться в теле человека. Им плевать даже на то, что человек может умереть, и они лишатся носителя,?— Кино поднимается с пола, с долей сожаления смотря на подрагивающие плечи Линдси. —?Однако нам не плевать, и поэтому надо было остановиться.—?И как теперь? Она будет жить с ним всю оставшуюся жизнь, блокируя внутри себя?—?Пока не повзрослеет и не станет сильнее морально. Если она продолжит ментальные тренировки, то однажды достигнет уровня, гораздо большего, чем Они, и сможет извлечь его самостоятельно, без особого вреда для себя.Линдси старается сдержать слезы, но они предательски, бесшумно все скатываются по щекам.—?Но вы же понимаете, что это означает постоянный контроль и отсутствие расслабления как таковой. У нее не будет детства.—?Можно попробовать еще другое средство,?— через некоторое молчание все же продолжает Кино, опираясь жилистой рукой на трость. —?Так сказать, ?выбить клин клином?. Тебе надо будет найти духа-хранителя, что будет жить не рядом, а внутри нее и контролировать Они, пока Анна не подрастет.—?Духа? —?она несколько раз моргает, а в голосе вновь слышится надежда.—?Они очень опасны для людей, так как, проникая в кровь, получают доступ к сознанию шамана, и могут пользоваться им в своих целях. Они?— как демоны Они?— только более разумные, эгоистичные. И ты, и Анна должны быть осторожны при взаимодействии. Ты?— при выборе, а она?— при сосуществовании с ним,?— слабый вздох. —?И, если честно, я не знаю, что из этого хуже для нее, ведь нормальной жизни ни в одном из случаев у нее не будет.—?Она станет заложницей духов,?— Линдси не веря смотрит на дочь в своих руках, и пелена из слез вновь размывает мир. Ей будто выставили приговор.—?До определенного времени да, а дальше… дальше будет зависеть лишь от Анны?— подчинится она давлению или станет сильнее, поставив духа на колени, как делали всегда в вашей семье. Линдси, мой тебе совет, не спеши и сделай действительно разумный выбор.Кино уходит, оставляя мать наедине с дочерью, чьи маленькие пальцы начинают сгибаться, а лицо?— хмуриться, просыпаясь ото сна.—?М-мама? —?ей необходимо несколько секунд, чтобы увидеть вместо мутного пятна очертания матери. Язык еле ворочается во рту, звуки проглатываются, а дышать тяжело?— в груди ноет.—?Слава духам, с тобой все в порядке,?— улыбается нежно Линдси, силясь не сжать дочь крепко-крепко?— после того, что она испытала, ей будет в тысячу раз больнее даже от простого касания.—?Почему ты плачешь? —?сквозь туман и полумрак комнаты Анна различает соленые дорожки на бледных щеках и тянет руку, чтобы утереть. Но тело не слушается, будто налитое свинцом. Она тихо кряхтит, направляемая к цели, и слабо улыбается, когда тонким пальцем удается поддеть застывшую капельку.—?Ох, это? —?она вздрагивает, когда ощущает холодные пальцы дочери, и рефлекторно подставляет щеку. —?Я просто за тебя волновалась. Нам с учителем Кино удалось извлечь из тебя демонов, что мучили тебя кошмарами по ночам.Ее голос нарочито бодрый, однако сквозящих нот беспокойства и сожаления в нем Анна не улавливает.—?Значит, теперь я могу приступить к шаманским тренировкам? —?брови женщины ползут вверх. —?Быть медиумом так скучно. Ты просто сидишь на месте, медитируешь, очищаешься и порой разговариваешь с духами.—?Анна, милая, все не совсем так,?— начинает Линдси.—?Медиумы не могут никого защитить, они слабы,?— взгляд становится отчужденным, холодным, а в голосе проскальзывает сталь, ставя диагноз не только себе, но и матери.Линдси вздрагивает, впиваясь подушечками пальцев в дочь сильнее и сжимая губы.Три года она мучила себя теми же мыслями?— что она, сколько бы ни училась у Кино, ни была лучшей среди медиумов своего возраста, так и не смогла спасти одну из своих дочерей от гибели, а сейчас буквально отдавала другую на сосуществование с духом внутри?— на бесконечную концентрацию и контроль.—?Я хочу стать сильнее. Как ты,?— Линдси недоуменно смотрит. —?Ты ведь не просто медиум, ты сильнее, чем все остальные.Но это не так. Линдси не сильнее.?Пока что?,?— она передергивает плечами.—?Ты можешь использовать различных духов, управлять ими, атаковать,?— маленькие пальчики загибаются, в Анну постепенно возвращается жизнь. —?И я хочу так же. Я так же хочу себе духа-хранителя.Женщина выдыхает, прикрывая глаза и слабо улыбаясь. Выбор сделан, в голове рождается план.—?Разумеется, милая. Мама найдет тебе хранителя.***Серость Мира Духов оседает в легких, а туман проникает в голову, застилая глаза мимолетной дымкой. В сознании процветает тлен.Вокруг лишь мертвые души, сожалеющие об упущенном, скорбящие о близких и любимых, плачущие о прежней жизни. Живой и яркой жизни.Эти духи не имеют красок. Они?— серые, как наружностью, так и просвечивающим нутром. Они скрючены и вечно угрюмы, они вздрагивают от любого дуновения энергетики и оживают. Начинают шептать и косо поглядывать, стоит живому человеку пройти мимо них.Они смотрят пристально и скалят зубы, крючат пальцы, грозясь задушить и оставить здесь вошедшего навечно. Поглощаемые завистью, они преследуют блуждающую Линдси, шипя в спину, но не осмеливаются подлететь слишком близко.В ее руках синие бусы. И они светятся, готовые к защите.С каждым шагом Мир Духов темнеет. Призраки становятся нелюдимее и агрессивнее. Они не рискуют нападать, но даже от одного их взгляда у стойкой Линдси бегут мурашки по спине. Капля пота стекает по виску, стоит одному убийце и насильнику кинуть на нее испепеляющий взгляд и криво ухмыльнуться. Он лишь хмыкает, когда она отступает на безопасное расстояние и уходит дальше.Не всякий смертный имеет смелости заходить так далеко. И от этого блуждающим душам становится интересно.Насильники сменяются маньяками, убийцами, террористами и провокаторами, сумасшедшими. Градус безумия достигает критической отметки, и Линдси буквально чувствует, как все эти ненависть, вражда, озлобленность и неисполненные кровожадные желания цепляются за нее, готовые тут же утащить в свои пучины, уничтожить.Она передергивает плечами и, несмотря на подрагивающие колени, продолжает идти. Пока темнота вокруг не сравнивается с чернотой ночи, а где-то неподалеку не загораются два глаза цвета индиго.—?Не часто ко мне заглядывают смертные,?— ехидный голос и бледность кожи, неестественным светом проскальзывающая меж густой темноты. —?Даже удивительно, что кто-то помнит еще сюда дорогу. Должно быть, жизнь тебя сильно подкосила, раз ты решилась обратиться к темноте.—?Я слышала, что ты?— лучшая из духов, способная проникать в сознание человека,?— она старается выровнять голос, но тот предательски дрожит где-то в горле. —?И мне нужна эта способность, чтобы помочь дочери.—??Помочь?? —?Линдси слышит, как к ней кто-то подбирается, но темнота застилает глаза, и она не различает ничего. Только ощущает, как на плечо падает тонкая ладонь, а около уха разносится леденящее кровь дыхание. —?Если хочешь ей помочь, то выйди из Мира Духов и отправь к лекарю. Я подобным не занимаюсь.В голосе ее слышится некая обида, тут же сменяющаяся едким шипением.—?Поэтому у тебя еще есть шанс уйти. По доброте душевной я сделаю вид, что тебя не видела.Линдси сжимает кулаки и качает головой. Если и был шанс, то когда-то очень давно, но сейчас… сейчас только один путь.—?Нет, мне нужна ты. Вернее?— ты нужна ей. И ради этого я пойду на все,?— она хочет казаться сильнее, но вызывает лишь смех.—?Ты? Милая, ты мне не нужна. Я имею дела только с шаманами, с которыми обретаю связь, и с них же беру оплату за все свои труды. На остальных мне плевать,?— Линдси под ее насмешливым взглядом печально выдыхает, и темные губы растягиваются в умилительной улыбке. —?Но ты мне нравишься, ты забавная?— немного самоуверенная и наглая. И если твоя дочь такая же, то это определенно будет интересно.—??Интересно?? —?Линдси хмурится. Разве воспитание шамана может быть… интересным?—?Именно, и поэтому я согласна,?— она видит, как бледная рука к ней протягивается для подтверждения договора. Линдси пожимает ее, ежась от холода, тянущегося от невидимой фигуры, сотрясающего нутро. Необъяснимый страх пронзает тело, и Киояма не выдерживает долго рукопожатия, приобнимая себя за плечи в попытке унять тряску.Темнота лишь смеется с нотами жалости.—?Ах да,?— нарочито нежно возобновляет дух. —?Вне зависимости от твоего желания, я всегда оставляю за собой одно право.—?К-какое? —?Линдси спрашивает, но боится услышать ответ.—?Если вдруг она окажется слабой и неспособной, я убью ее без зазрения совести,?— белоснежная усмешка, и чернота вокруг женщины рассеивается вспышкой.Дух исчезает, не оставляя возможности договориться, и не видит, как пораженно расширяются от ужаса зрачки Киоямы, и как обреченно она падает на колени.—??Убьешь?? —?она шепчет, явно не веря в услышанное, а по прошествии секунды понимает самое главное и самое ужасное. —?Нет, только не это.Кажется, она совершила ошибку.