З. Близняшки (1/1)

—?Но… но почему так? Почему их две? —?на границах сознания Йо понимает, что это?— простая физиология, и они просто близнецы. Однако осознание того, что одна из них?— его невеста Анна, умалчивающая о наличии сестры,?— вводит в ступор. —?Как давно их две?Милли уклончиво пожимает плечами, после чего вновь касается мягким взглядом двух девочек.—?Задайся лучше вопросом: ?Как давно их?— одна??.—?Что это значит? —?шепчет он, борясь с мыслями о худшем.Как давно ?их??— одна? То есть, сейчас не существует второй? Что с ней произошло? Что, если та, существующая,?— не Анна, а лишь ее сестра, взявшая ее имя по определенным причинам?Быть может, это и означали слова Милли о том, ?кто называется Анной Киоямой?? Ведь ?называться??— не значит ?быть?.Шквал вопросов и лишь один возможный путь для получения ответов?— наблюдение за этими еще-пока-двумя девочками, одна из которых смотрит на другую немного скептично и более, чем недоверчиво по отношению к сестре.***—?И все же ты жульничала,?— девочка прикрывает глаза, скрещивая руки на груди в знакомом жесте, отчего Йо не сомневается: это?— и есть настоящая Анна.—?Да с чего это вдруг? —?живо возмущается другая. —?Я же не виновата, что ты прячешься вечно в одних и тех же местах, Нина.Она вскидывает руки и не замечает, как стирает в пыль предположение Йо.Тогда, скорее всего, именно эта милая и пыжащаяся девочка и есть Анна? Других вариантов нет. —?А с того, что мама уже один раз уличила тебя в сговоре с духами, а где один?— там и второй,?— Нина ведет плечом, заставляя сестру виновато потупить взгляд и тут же его поднять обратно. —?Ты жульничала?— признай это, и мы переиграем.—?Не признаю, ибо признавать тут нечего. Да, я попыталась связаться с духами, но лишь затем, чтобы понять, где скрывается мама. Ведь она уже дала несколько фальшивых хлопков для привлечения внимания,?— девочка в светлом платье скрещивает руки на груди и деланно отворачивается.Слишком эмоциональная, чтобы быть Анной, слишком наивная и оправдывающаяся?— Йо не может в это поверить. —?Фальшивых хлопков? —?взгляд Нины меняется со скептического и укорительного на удивленно-заинтересованный, но она тут же фыркает, заставляя сестру закатить глаза. —?Что за бред, Нана?—?Нана? —?Йо хмурится, обращаясь к Милли. —?Но ведь она же всегда была…—?Пока Нана,?— она прерывает его, подтверждая, что эта девочка в бежевом платье?— и есть Анна. —?Ты познакомился с ней немного позже. Я же перенесла тебя тогда, когда ее назвали так в последний раз.—?Но что заставило ее или ее родителей сменить ей имя? —?Милли не отвечает?— лишь поднимает взгляд?— откровенный, скорбный. И Йо понимает.Если не все, то хотя бы часть?— ровно столько, чтобы перестать задавать вопросы и вновь посмотреть на них, таких одинаковых и таких разных.Немного строгая, даже при своем маленьком росте и возрасте. И немного ребячливая, эмоциональная, пытающаяся донести до упертой сестры свою правду сквозь ярко выраженный скептицизм.—?Да ничегошеньки не бред,?— маленькая ножка топает по полу, как последний аргумент.Йо доводит это до слабой улыбки?— делай она так и сейчас, пытаясь докричаться до него, он бы тоже ее не слушал. Быть может, не зря она сменила подход? Радикально так: от обиженно надутых губ до хладнокровного взгляда. От кулачков, рассекающих воздух?— до пощечины, после которой немеет пол-лица.Милли вздрагивает, когда слышит шаги позади, и резко оборачивается. Лицо освещает слабая улыбка, а в глазах отражается омут воспоминаний: печальных, радостных?— каких угодно, но таких безумно важных, что слезы наворачиваются сами по себе.—?И это действительно не бред,?— в кухню входит женщина. С короткими светло-рыжими волосами, кончиками подернутыми вверх; ее овальное лицо с правильными чертами лишено морщин и любых других отметин времени, отчего точный возраст угадать становится невозможно, пусть Йо и не пытается. Худощавая фигурка обтянута бледно-красным платьем с зауженной юбкой чуть выше колена, шею перечеркнуло ниткой жемчужное ожерелье, а в ушах?— серьги ему в тон.Йо готов поклясться, что где-то ее уже видел, но, сколько бы ни напрягал память,?образы из прошлого остаются в прошлом, и никаких просветлений не случается.—?Фальшивые хлопки действительно были. Правда, звучали в другом конце дома,?— женщина опускается на корточки перед малышками, одну из которых ответ не удовлетворил.—?Которые я бы все равно не услышала. Мы же уже поняли, что она может их слышать?— что с соседней комнаты, что с другого конца дома или улицы. Зачем повторять это из раза в раз в каждой игре? —?в ее голосе звучит обида, а движение руки противоречиво резкое?— Йо улавливает теплящееся чувство во взгляде, стоит Нине посмотреть на Нану, жмущуюся к женщине и обнимающую ту за шею.—?Чтобы ?из раза в раз? понимать, что я смогу тебя защитить от любой напасти! —?Нана в один прыжок, слишком беззаботно и жизнерадостно, налетает на сестру, доводя крепкими объятиями до легкого румянца и тихого: ?Ты неисправима?.—?Вроде бы это случилось не так давно, но мне все равно не верится, что они обе так изменились за это время,?— Милли горько усмехается, а Йо удивленно вскидывает брови.?Изменились обе?? Но как, если до настоящего времени дожила лишь одна из них?Йо открывает рот, но тут же его закрывает, качая головой: Милли говорила, что он все узнает в свое время, а терпение?— это то, чем он действительно может похвастаться. И пусть не тогда, когда они только познакомились, но хотя бы сейчас он проявит это качество в полной мере, и позволит всему идти своим чередом. Без спешки и скачков с факта на факт.Ведь не каждый день выпадает возможность узнать самостоятельно всю историю невесты в высоком качестве и при обзоре в триста шестьдесят градусов.—?И все же, кто эта женщина? —?у него кроются предположения, однако высказать их все сразу он не решается, полагаясь на Милли.—?Это?— наша мама, Линдси Киояма. Удивительно, что ты ее не помнишь, она была частой гостьей в вашем поместье, когда обучалась у твоей бабушки, и после?— когда у нее обучалась уже Анна,?— брови Милли ползут вверх, ровно как и удивление Йо. —?Впрочем, ты был маленький и не особо обращал внимание на то, кто с какими духами играет, а кто?— нет.Ее короткая усмешка, и он хмурится, пытаясь уловить скрытый смысл.Действительно, будучи маленьким, он не особо задумывался, а также и над тем, кто каким духом являлся. Но, неужели, Милли знает и об этом? Все так же, от Анны, или уже высмотрела сама?—?Неужели, тебе уже надо уезжать? —?детский голосок отвлекает. Нана цепляется за колени матери, высматривая со своих неполных полутора метров в лице женщины хотя бы малейшую возможность на то, что она останется. —?А мы? А с нами?—?Ну, вы же сами не хотели ехать к бабушке? А сейчас мне нужно забрать Сати и Аску из школы, Милли?— с детского сада. После?— я сразу вернусь. Это ненадолго, милая,?— тонкая рука ласково оглаживает ее по светлой макушке в последний раз, после чего Линдси направляется на выход.—?И что будем делать? —?после недолгой паузы спрашивает Нана, когда дверь за матерью закрывается, и они остаются одни.—?Телевизор посмотрим? —?Нина пожимает плечами, уже видя, как загораются глаза сестры, а с губ срывается восторженный шепот.—?Каналы, которые разрешает смотреть только папа! —?Нана восторженно рассекает руками воздух. —?Да! Пошли скорее!—?И это?— Анна? —?Йо выдыхает в усмешке, прослеживая взглядом как слишком игривая и слишком резвая Нана подбадривает сестру толчком в плечо и уносится в неизвестном направлении до телевизора, оставляя Нину одну на кухне. —?Она же просто…—?Сорванец? —?заканчивает за него Милли. —?Да, в свое время они много кому крови попортили.И разворачивается вслед за Наной слишком резко, чтобы заметить, как, стоит ему посмотреть на Нину, улыбка с лица Йо пропадает.Девочка хмурится, осматриваясь по сторонам, будто пытаясь кого-то высмотреть в пустоте кухни, но фыркает, так ничего и не найдя. Холодок пробегает по ногам, отчего она ежится, довольно неуклюже растирая лодыжки, нервно хватается за предплечье, отчего Йо понимает: она что-то чувствует, и эта тревожность, ожидание чего-то неизбежного, передается и ему, заставляя напрячься, сжать руки в кулаках.Нет, здесь, определенно что-то не так. Слишком тихо, напряженно. Будто затишье перед бурей.—?Ты был мне как брат! —?на экране известный в то время боевик. Нина держит в руке пульт от телевизора и безразлично наблюдает за сменяющими друг друга картинками.—??Но ты предал меня!??— Нана корчит забавную гримасу, неожиданно появляясь в проходе гостиной и ловко перемахивая через диван. Свешивается с него вниз головой и придерживает свободной рукой темно-бордовую книгу, от одного вида которой сестра закатывает глаза.—?Опять ты за свое? —?Нина немного укоризненно смотрит на нее. —?Сколько можно читать чужие дневники?—?Сколько можно меня за это попрекать? —?Нана вновь кривляется, в довесок показав язык.—?Чуть больше, чем нужно для осознания, что это?— плохо,?— маленькие ручонки в знакомом Йо движении скрещиваются на груди, а подбородок гордо вскидывается вверх. Он не раз наблюдал эту позу. —?Лучше бы сказку почитала?— там тебе и любовь, и ненависть, и развитие воображения.Нана прикладывает раскрытую книгу к груди и с красноречивым выражением лица обращается к сестре?— скептично вздернутые брови и ироничная усмешка.—?Ты серьезно? ?Любовь?? ?Воображение?? Тут все есть,?— она хлопает маленькой ладошкой по исписанным страницам. —?Ненависть, слезы, душевные терзания и муки совести перед другими людьми. Ей-богу, ей осталось только труп найти в шкафу и все, у нас есть личный Эдгар Аллан По.—?Ну, ты сравнила: любовные страдания одиннадцатилетней пигалицы и излияния душевнобольного человека в страшных рассказах,?— хмыкает сестра.—?Ладно, не По, но что-то схожее с Хелен из ?Смерть ей к лицу? у нее есть, согласись,?— взгляд глаза в глаза. Им не интересен уже ни первый брат, ни второй, ни кто кого предал в фильме.—?Такая же безумная маньячка с местью головного мозга? Нет, не соглашусь.Нана тихо мычит в задумчивости, перебирая варианты.—?Холли Вуд? Та блондинка из ?Параллельного мира?.—?Холли? Нет, она слишком хитра и эгоцентрична. А если и да, то не в одиннадцать лет?— лет в двадцать-двадцать пять, быть может, если ей будет интересно окучивать мужиков, чтобы стать настоящей.В последних словах слышится издевка, и Нана окончательно надувает губы.—?Не знаю тогда. Кролик Роджер! Пускай без классной жены с огромным бюстом,?— она внимательно следит за тем, как прыскает сестра, закусывая костяшку пальцев. —?Зато какая драма, какие эмоции?— ей точно нужно в театр.—?Ладно-ладно, это уже больше тянет на правду,?— Нина кивает, соглашаясь не только с сестрой, но и с мыслями Йо о том, что отец уж слишком часто и много позволял смотреть им фильмы. Замечая, как Нана вновь погружается в чтение, щурясь и по-забавному высовывая кончик языка, сестра тут же укладывается рядом. —?Двигайся, мне тоже любопытно.—?Ага! А кто говорил, что читать чужие дневники это пло… —?от язвы отвлекает огонек, появившийся вдруг посередине комнаты.—?Что это? —?Нина распрямляется на диване, чувствуя, как инстинктивно рука сестры тянется к ее, переплетая пальцы.—?Не знаю,?— ее голос скатывается до шепота, а сама она неотрывно наблюдает, как огонек разрастается, расширяясь и искрясь, как с одной стороны он вытягивается и резко принимает форму когтистой лапы, на кончиках которой собираются сгустки энергии… направленные на них.?— И не думаю, что нам стоит это выяснять.—?Нана! —?Нина чувствует, как сестра рывком заставляет ее подорваться с дивана и метнуться вон из комнаты. Нана резко тормозит у телефона, снимая трубку с рычага, пытается попасть непослушными пальцами в ячейки нужных цифр на диске. Провально. —?Надо срочно позвонить маме или па…—?Ложись! —?Нина резко валит сестру на пол и ощущает, как от сбившейся в комок энергии кончики ее волос начинают тлеть, отдавая паленым.Близко. Горячо. Небольшая тумба с телефоном взрывается на глазах, щепками и кусками оплавленной пластмассы царапая кожу, обжигая.—?Ты в порядке? —?Нина панически осматривает сестру на предмет серьезных увечий, ахая?— на руке ожог, а трубка почернела, обуглившись по краям. —?Не ранена?Ее голос дрожит, срывается на гласных, а непослушные пальцы пытаются вытащить расплавленную надежду на спасение из ручонок сестры. Нина впивается в тонкие плечики, встряхивает Нану в попытке привести в чувства. Если таковые остались вообще.—?Нана! —?она выдыхает, когда светлые ресницы начинают подрагивать, а сама сестра морщится, пытаясь затуманенным взглядом осмотреть сначала потолок, а потом?— лицо сестры, обеспокоенное и напуганное.—?Что… что это было? —?Нина приоткрывает рот, чтобы ответить, но треск пламени позади отвлекает на себя, заставляет приподняться на коленях и впиться взглядом в сгусток огня. Что с каждой секундой все больше и больше принимает форму чего-то нечеловеческого: лапы увеличиваются в размере, когти заостряются, а пасть, забитая клыками, то и дело клацает в ожидании момента для применения.Изначальный скелет обтягивается подобием огненных мышц, обрамляет нескладную структуру.Дух изгибается, наклоняясь вперед и опуская лапы вдоль тела, чем схожестью позы и цвета, аурой жестокости и желанием убивать, доводит Йо до капли пота у виска и пересохшего горла. —?Не может быть… —?Лучше спроси, что это есть сейчас,?— насмешливый голос эхом отлетает от стен коридора, подтверждая все догадки Асакуры насчет принадлежности ко всей этой ситуации одного-единственного человека.—?Хао,?— рядом формируется второй столб огня, из которого выходит тело еще мальчишки с уже устоявшимся сознанием социопата. —?Ты и здесь побывал. Нина цепляется за плечи сестры, высматривая в огне, бесконечно движущемся потоке огня, ребенка, едва старше ее по возрасту. Его лицо спокойное, даже умиротворенное, но глаза… глаза полыхают огнем, намного большим и кровожадным, чем они видят сейчас вокруг него. Дух позади смиренно останавливается в ожидании, пока хозяин с некоторым любопытством не изучит сестер.Как две капли воды?— точные копии друг друга. Он всматривается в каждую, будто пытаясь высмотреть лишь в одной необходимое.—?Мне нужна одна из вас.—?Что? —?почти одновременно произносят девочки. Нина хмурится, закрывая собой сестру, чем вызывает лишь больший интерес к себе. —?Кто ты вообще такой? И что тебе нужно?—?Меня зовут Хао Асакура, и я пришел сюда с предложением, которая должна выслушать только одна из вас. Мне нужна Нана Киояма.Йо вздрагивает; Нина чертыхается.Нана? Зачем ему она? Что может сделать для него, для этого психа, семилетняя девчонка? Да и зачем ей что-либо делать для него?И что будет, если они соврут? Если скажут, что здесь нет такой, а он ошибся? Ведь, если посудить,?— темный взгляд касается ожога сестры, и нижняя губа ее вновь прикусывается?— это не особо похоже на радушную встречу ?необходимого? человека.Больше на предостережение: ?Беги, пока жива?. Он видит ее неуверенность, как особо стойкая девчонка нервно сглатывает, сильнее хватаясь за сестру. И улыбка ползет на его лицо.Рыбка попалась на крючок?— осталось только подсадить. —?В противном случае, вы обе умрете,?— ее глаза темнеют и наполняются страхом. И если не за себя, то за сестру, что инстинктивно сжимается позади Нины.—?Ни… —?с трепещущим ужасом начинает Нана, видя, как медленно сестра поднимается с колен.—?Молчи,?— ноги ватные. Ее слегка пошатывает, и необходимо несколько секунд на то, чтобы чересчур надменно распрямиться. Нина вскидывает даже голову, прикладывая неимоверные усилия для того, чтобы не показать, как ей страшно, как хочется, чтобы родители вот-вот вернулись, и этот кошмар закончился.Дух Огня клацает зубами, проводит по ним сгустком пламени, словно языком, и Нана непроизвольно пятится назад. В то время, как Нина с той же непоколебимой уверенностью в собственных действиях смотрит на Хао. Ее губы пересыхают, нет сил вздохнуть.—?Ты? —?его брови ползут вверх, а она находит себя на мелкой дрожи от одного лишь его голоса. Нет, так нельзя, она не должна бояться.?— Почему-то так и думал. Подходи ближе, не бойся.И Нина уже готова сделать шаг вперед, как тут же отступает, недоверчиво косясь на мальчишку и сжимая руки в кулаки.—?Для начала,?— она не узнает собственный голос?— такой он сиплый и надломленный. —?Мне нужно знать, что она не пострадает.Она указывает на сестру.—?Но я… —?Нана порывается встать, но один взгляд Нины заставляет вновь осесть на пол. Она чувствует, как слезы скатываются по щекам, как в носу щиплет, и сдавленно всхлипывает, опуская глаза.—?Тебя не спрашивали,?— грубость, за которой скрывается лишь безмерное беспокойство за родную и нужную. Нина видит, как маленькие кулачки смазанными движениями растирают слезы по лицу. И во взгляде ее лишь сочувствие, что пропадает, стоит вновь посмотреть на Асакуру.—?А ты умнее, чем кажешься,?— насмешливый взгляд доводит ее до судорожной ненависти и отвращения. Она готова плюнуть ему в лицо, вот только не знает, чем это может обернуться. —?Но так уж и быть,?— я сегодня в хорошем расположении духа?— и поэтому пойду на уступку. Я отпущу ее…Нина стискивает зубы, шумно втягивая воздух через ноздри.?Пойдет на уступку и отпустит ее?? Значит, не выстави она это условие, он бы что-то сделал, даже если бы нашел нужную? —?Только если… ты окажешься в действительности той, что нужна мне. У нее спирает дыхание. Неужели, он догадался? Напускные отвага и мужество выдали ее? —?Не переживай, с этим проблем не будет,?— цедит она сквозь зубы, а мысли только об одном: чтобы Нана во что бы то ни стало помчалась прочь, как только он отвлечется.Несмотря ни на что: ни на сестру, оставшуюся одну в доме, ни на этого духа, что продолжает щелкать пастью. Пусть только убежит отсюда, как можно дальше, в безопасное место.—?Что за дело?Она делает шаг, второй и третий. Пока по-опасному близко не подходит к незваному гостю, нарочито уверенно не распрямляя плечи и не доводя этим Хао еще больше до какого-то умиленно-насмешливого выражения лица.—?Одно простое и ясное. Видишь ли, я уже очень долгое время хочу создать Королевство Шаманов, со своими правилами и устоями. С помощью силы предвидения, я смог увидеть четкую картину будущего: повсюду мир и понимание, отсутствие войн и кровопролития. Природа чиста и невинна, как до первого знакомства с человеком… —?она пытается уловить смысл в его словах, подоплеку, но больше, чем бредом сумасшедшего, для нее это не кажется.Нина уже готова открыть рот, задаться вопросом о том, при чем тут она, ее сестра и вообще хоть кто-то в семилетнем возрасте?— кто даже будучи шаманом не сможет помочь ввиду не хватки сил?— как Хао перебивает ее с мягкой улыбкой.—?А еще там была ты,?— он видит, как она вздрагивает, как смятение отражается в ее глазах. —?Сильная и смелая, отважная и принципиальная. Ты была самоотверженной, готовой пожертвовать собой и собственным благополучием ради родных и близких, такой прекрасной и блестящей…Он делает небольшой шаг вперед, касаясь рукой где-то позади Духа Огня. Он всматривается в ее лицо, искривленное непониманием и скептицизмом, и его улыбка иронично расширяется… пока не превращается в оскал.—?Именно это мне и не понравилось.Нина резко выдыхает, ощущая, как острая боль пронзает тело, а под грудью разрастается пожар.—?Нет! —?крик Наны наполняет уши, но Нина не реагирует, продолжая смотреть в его насмешливые темные глаза, в которых блестит огонь свершенной мести.Она не может вздохнуть, открывая рот и тут же его закрывая, словно рыба, выброшенная на сушу. Чувствует спазмы тела, напряжение мышц, как легкие и сердце обжигает.Нина боится опустить взгляд, ведь до последнего не может поверить, что сестра не просто так кричит, надрывается в плаче и истерике; не просто так этот псих усмехается ей кровожадно прямо в лицо… ведь не просто так из ее спины и груди торчит огненный кинжал. Она пересиливает себя, и ее лицо искажается отчаянием и сожалением, губы трогает печальная усмешка, а в уголках глаз проступают слезы. Из легких с хрипом выходит воздух, когда, будто бы в замедленной съемке, он вытаскивает из нее оружие, и тело обмякает, теряя опору и надежду.Она падает на пол в конвульсии и спазме, и Нана, словно выбравшаяся из оцепенения, подлетает к ней, хватает за леденеющие руки, за немного хмурое лицо, на котором все еще подрагивают ресницы.—?Нина? Нина! —?но, сколько она ни кричит, сестра не отвечает, безропотно отзываясь на покачивания и встряхивания.—?Кажется, она все же не была той, что мне нужна,?— саркастичный тон и приподнятые брови. Он цокает языком, доводя все еще трясущуюся малышку до жестокого осознания.Ему плевать, кого он только что убил?— ?ту? или ?не ту??— он может убить еще одну, без проблем и сожалений. —??Не той, что нужна?? —?она произносит это тихо, с надрывом, удерживая еще теплую ладонь сестры. —??Не той, что нужна??! Да как ты смеешь?.. Как?..Она задыхается, у нее не хватает слов?— лишь непрерывно бегущие слезы и истерика, дрожащее тело и ватные колени. Она порывается встать, пошатываясь и зло, ненавистно смотря ему в глаза.В насмешливые глаза, что отрываются от лицезрения ее сестры и переходят на нее с не меньшим интересом. Его рот складывается в трубочку, а сам он выжидает то, что хочет выкинуть эта малышка. Против него. Эта соплячка.Смешно. И это доводит ее до края, до попытки вдохнуть и распрямиться, до попытки не разреветься окончательно, а продолжить стоять на ногах, противостоять.И плевать, что она ему не ровня, плевать, что Нина не просто так пошла на это, заслоняя собой ее. Ей на все это плевать сейчас?— главное лишь то, как сильно она хочет стереть эту усмешку с его лица.—?Это я… —?голос дрожит, как и все тело под его испытывающим взглядом. —?Я была нужна тебе! Я?— Нана Киояма, а она была… —?она мотает головой, пресекая мысли о сестре в прошедшем времени. —?Она?— моя сестра, Нина, и я…—?Как мило,?— он удерживается от того, чтобы едко ей не похлопать, игнорируя душевные излияния, постепенно меркнущую надежду, сопоставимую лишь с постепенно очерчивающейся лужей крови на полу. —?Всегда знал, что самопожертвование до добра не доводит. Люди склонны подставлять себя во благо других, однако этот эгоизм, смешанный с подобием альтруизма, всегда игнорирует интересы тех самых ?других?. Впрочем, как и возможное будущее, что им уготовано…Нана вздрагивает, когда лицо становится жестким и жестоким. Дух Огня позади начинает шевелиться, и в ее горле пересыхает, когда руки Хао тянутся к нему назад, и постепенно, медленно, со всем ужасом и отчаянием для нее, со всем смаком и извращенным удовольствием для него, достают оттуда меч.Девочка пятится назад, но натыкается лишь на стену?— в панике и ужасе они забежали в тупик, и сейчас, оставшись одна, она это осознает, содрогаясь.—?Это я должна была ее защитить,?— она жмурится, вспоминая, как еще сегодня говорила об этом, как Нина закатывала глаза на это напускное хвастовство силой. И горько усмехается, понимая, что произошло все в точности да наоборот.Это ее защитили?— не имея ни способностей, ни возможностей. Нина отдала последнее, чтобы она осталась в живых.Но теперь… настала ее очередь. Очередь Наны защитить ее. И не просто так, не пустословно, а на деле. —?И я защищу ее,?— она прикрывает глаза, где-то на задворках сознания понимая, что у нее нет шансов, что проще убежать, но тут же мотает головой, складывая руки в печати. В самые простейшие, но относительно действенные на ее уровне, печати, которым научила мама. —?Огонь, воздух, кровь…То, чем она так хвасталась перед сестрой, чем гордилась в свои пять-шесть-семь лет, чем хотела всегда защищать сестру от неприятностей, и что считает и сейчас попыткой к сохранению собственной жизни.Небольшой энергетический шарик рождается из ничего в ее руке, искрится белым светом, отрывается от ладони, быстрее молнии направляясь прямиком на Хао с целью поразить.Вспышка молнии окутывает тело, накрывает сеткой разрядов. Они впиваются в него, связывают по рукам и ногам и наносят цепочку электрических ударов, доводящих до стиснутых зубов, а после?— и до крика. Хао запрокидывает голову, жмурясь от боли, а дух его позади сотрясается от мучений хозяина. Нана победоносно усмехается, и ручонки ее продолжают складывать печати, позволяющие увеличить напряжение и ужесточить пытку.—?Земля, огонь, огонь, кровь,?— ее пальцы немного неуклюжие и путающиеся, движения смазанные, но даже это не мешает ей иногда отрываться от сложения и наслаждаться теми муками, которые приносят ему, ужасному и жестокому, небольшие молнии, постепенно превращающиеся в огромные. Где-то над головой слышится раскат грома, а электрические заряды синеют, переползая и на Духа, хватая его и пресекая попытки вырваться на корню. —?Земля, огонь, огонь…Ее пальцы сцепляются в замок и переворачиваются, выкладывая последнюю печать, а лицо начинает сиять от приближающейся победы. Следы слез застывают и слегка стягивают кожу, но она не обращает на это внимания.—?Чтоб ты мучился в Аду, Асакура! —?Нана сжимает пальцы ровно в тот момент, когда его тело превращается в пыль, взрывается маленькими молниями и пропадает вместе с Духом. В воздухе висит напряжение, а прилив сил и адреналина вдруг выходит из нее?— все то маленькое количество фуреку, которым одарили ее с рождения, иссякло и теперь, когда все закончилось, и она смогла защитить сестру, она инстинктивно направляется к ней.—?Шутка,?— вдруг раздается голос позади, и колени ее тут же подгибаются. Нана чувствует удар в спину и отлетает в сторону, кувыркаясь через голову и влетая в одну из многочисленных тумб. —?Неужели, ты думала, что нечто подобное сможет хоть как-то навредить мне?Меч вновь появляется в его руке, как и Дух Огня позади, скрюченный в спине, разинувший пасть и облизнувшийся. Готовый напасть в любую минуту. Он делает шаг вперед, неотрывно смотря на то, как медленно Нана поднимается с пола и потирает ушибленную голову, как шипит от боли, пронизывающей тело. И улыбается от осознания того, что это?— лишь цветочки, в сравнении с тем, что он сделает за подобную дерзость?— за попытку атаковать.Самоуверенность в Нане надламывается. И прежний страх возвращается, когда она видит его, постепенно приближающегося к ней, беззащитной и слабой, маленькой и беспомощной. Ее глаза от ужаса расширяются, а тело начинает дрожать, когда он насчитывает пятый шаг на пути к ней, сердце учащенно бьется, отдавая неприятным жжением где-то у висков, стискивая и мешая нормально думать, оставляя лишь беспорядочные мысли и желание убежать. Убежать в животном страхе?— сломя голову и не зная, куда.У нее спирает дыхание, когда он останавливается около нее, а сама она вжимает голову в шею и жмурится, прикрывая голову руками и надеясь, что это хоть как-то поможет. Она не видит, как умилительно-надменно на нее смотрят, но слышит, как лезвие огненного меча свистит в воздухе и направляется на нее, готовое разрубить на части.—?Все кончено… —?громкий голос эхом отлетает от стенок коридора и впивается мучительным последним звуком в ее сознание. Разрывает изнутри, морально натягивая нервы и раздирая те в клочья.Она не может вздохнуть, не может открыть рот и позвать на помощь. Она может лишь отсчитывать секунды, которые ей отмеряет свистящее лезвие и пронзительный смех Хао.Удар. Конец. Она делает глубокий вдох, уже распрощавшаяся с этой возможностью и способностью к жизни… но тут же слышит, как Хао с грохотом отлетает в сторону, а меч его вылетает из рук, опаляя все вокруг?— стены, книжные полки, пол?— разливаясь ярким пламенем.—?Что? —?она хрипит, не узнает свой собственный голос. Все еще напуганная, Нана осматривает небольшой купол вокруг себя, защитный барьер, до которого касается руками и понимает, что именно он помог ей избежать удара. На другом конце коридора рыкает Хао, и она вновь вздрагивает, пятясь назад и судорожно осматривая границы слабой защиты в надежде, что и в этот раз она не подведет. Что бы это ни было и от кого бы это ни было.Он распрямляется в спине, озлобленный. Его лицо искажено гримасой ненависти и жаждой отмщения, и руки, сжимающиеся в кулаки, дают всецело понять, что он не отступится, не даст ей поблажки и не сбросит со счетов лишь потому, что она?— маленькая и безобидная.—?Да как ты посмела?.. —?его голос шипящий, а взгляд убивающий. Нана мотает головой, пытаясь показать, что это не она смогла вооружить защитный барьер. Но ему плевать?— он продолжает наступать на нее тяжелее, чем раньше, точнее, чем раньше, мстительнее, чем раньше. —?Маленькая дрянь.В его руках загорается пламя, от которого у Наны пересыхает в горле, а в глазах вновь стынут слезы. Она нервно сглатывает, вжимая голову в плечи и жмурится, отворачиваясь.—?Не надо, нет! —?в ушах стоит лишь плач. Плач и треск огня, который искрится и в мгновение ока срывается на нее. —?Нет!—?Алу! Кир! —?резкий женский голос заставляет распахнуть глаза, а две вспышки?— облегченно выдохнуть.Перед ней появляются две человеческие фигуры?— мужская и женская?— наклоняющиеся, сгибающиеся и мутирующие в пантер. Их тела покрываются шерстью, а головы увеличиваются, прорезаются уши и хвосты. Ноги превращаются в лапы, а позвоночник по-кошачьи выгибается дугой. Они скалятся и рычат, скребутся когтями по деревянному полу, готовые к прыжку и нападению.—?Линдси,?— он высматривает в тени коридора, позади малышки, женскую фигуру и усмехается, качая головой.—?Хао,?— она сжимает губы в тонкую полоску, а рука ее, повисшая в воздухе, так и порывается щелкнуть пальцами, призывая к атаке. Ее тело напряжено. Воздуха мало?— ненависти больше. —?Убирайся из этого дома, Асакура…—?Что ж так грубо? —?к нему возвращается насмешливый тон, а меч из рук пропадает. Он нарочито непринужденно пожимает плечами и делает вид особо оскорбленного человека, но Линдси не ведется, что-то прошептав своим духам. —?Впрочем, это неважно. Я все равно собирался уходить.Его тело охватывает пламя, и уже через секунду мальчишка растворяется в воздухе, повисая в полумраке коридора белесой дымкой и шипящими искорками.—?До скорой встречи, Нана… —?голос повисает эхом в ее ушах, печатаясь в сознании и осознании, что он вернется. И если не сегодня, то завтра или после?— он завершит то, что не смог доделать сегодня.Доделать…Темный взгляд проходится по телу сестры, а ноги уже отрываются от пола. Нана тянется к сестре, бежит к ней в слезах и порывается упасть на колени, прижать ее к себе, убедиться, что та еще жива и что ей можно помочь… но руки матери перехватывают ее быстрее, прижимая к мягкой груди и давая понять, что все напрасно.Ее глаза наполняются слезами, а сердце?— осознанием.Ей уже не поможешь. Все кончено. Она осталась одна. —?Нина!!!