Часть 5 (2/2)

— Теперь ты привязана крепко и надежно. Расслабься, тебе будет хорошо… — выдыхает Хенрик, лизнув нежную щёку и расположившись между её ног. Алисия закрыла глаза, всё ещё ощущая, как тянет зажатое ремешком ошейника горло. Радовало, что она пока не чувствовала боли. Хенрик предвкушал, что вот сейчас он будет трогать то, к чему так давно не решался прикоснуться. Ведь он больше любил член, нежели влагалище, а сейчас ему предоставляется такая уникальная возможность убедиться в том, что женщина не менее прекрасна, чем мужчина. Разорвав нижнее белье и выбросив неровные куски ткани в мусор, доктор облизнулся, принимаясь трогать половые губы. На ощупь они были сухими и мягкими. Хорошо. Очень даже хорошо. Он раздвигал их и погружал пальцы в такую притягательную дырочку, где наверняка будет не менее приятно, чем в мужской заднице. Хенрик улыбнулся, чуть подался вперёд, нагнувшись ниже, и поцеловал лобок, затем лизнул складки. Алисия не обращала внимания на его действия. Ей по-прежнему было всё равно. — Так, ладно, я сегодня устал, и, пожалуй, продолжим в выходной день. Ты очень вкусная… — с улыбкой добавляет психиатр, развязывая жгуты на запястьях и щиколотках. — Я принесу тебе бельё и сменную одежду. Ты должна быть ещё более красивой к нашему следующему разу… — отмечает он, стаскивая её с кресла. — Идем, тебе ещё нужно отдохнуть. Можешь даже идти самостоятельно, — разрешил он, проводя по ней языком ещё раз, и коснулся рукой манящей упругой ягодицы. — Кто ещё так позаботится о тебе? — усмехнулся он в чужое ухо.

Сандал игриво шлёпнул девушку по попке и сразу погладил мягкое место. Свет погас после чёткого удара по выключателю. Хенрик выпустил актрису из кабинета, крепко удерживая возле себя с помощью прекрасного чёрного ожерелья на шее, пристёгнутого к крупной цепи поводка, и потянул к палате.

— Я хочу кусать тебя бесконечно долго. Пока ты не начнёшь выть… — протянул он о своих желаниях вслух и толкнул девушку в комнату. Алисия упала на кровать. Конец цепи, привязанный к устойчивым железным прутьям, почти не мешал. Он ушёл. Наконец-то она осталась одна, наедине с самой собой, и, зарывшись носом в белую простынь, закрыла глаза. Сознание окутала собой непроглядная густая тьма, и она пропала, искренне надеясь, что навсегда. *** Герда проснулась в одежде на всё тех же смятых простынях. Как ни странно, её не посещали сны, и ожидаемой тревоги совсем не ощущалось. Эйнар появился в спальне, сел рядом и, положив голову на её колени, стал просить очнуться. Но от чего? Она вроде в сознании. — Герда, давай обратимся к психиатру? Прошу, не отвергай мою помощь. Ведь ты сама так помогла мне и Лили, а теперь настала наша очередь помогать тебе, — просит Эйнар сладким, словно ванильный сироп, голосом, в котором не хватало только сахарной пудры, чтобы наверняка всё слиплось от такой приторности. Герда скривилась, словно проглотила что-то кислое. — Как скажешь, — бесцветно отвечает она, лишь бы муж отстал от неё со своей сладкой помощью и пошёл в дремучий лес, а лучше сразу в тайгу, желательно ?в обнимку? с Лили. — Ты сделаешь это для меня? — предвкушая свою победу, Эйнар пока не спешил радоваться её согласию. Подняв голову, он посмотрел на неё с такой мольбой во взгляде, что Герда, не выдержав, отвернулась и поспешила отстраниться. — Да, как всегда, — уверенно произнесла она, быстро поднялась на ноги и направилась в ванную комнату. Эйнар снова остался один, но на этот раз уже с надеждой, что всё будет хорошо. Если бы у него не получилось, пришлось бы обратиться за помощью к Эдди и Маттиасу. Эти двое были последней надеждой на их так называемую счастливую жизнь. Герда встала перед зеркалом, внимательно рассматривая себя в нём.

— Зачем? — спросила она у отражения. Не придав значения своему лёгкому удушению, ведь она давно задыхалась, через силу сделала глубокий вдох. Руки непроизвольно потянулись к шее, и взгляду открылись розовые пятна, проступившие на коже. Ей с недавних пор стало очень тяжело дышать. Синие полосы, словно браслеты, появились вокруг запястий, и непонятно, откуда они взялись, и о чём кожа так старательно пытается рассказать ей? Взглянув на ноги и заметив на них такое же украшение синего цвета, Герда медленно опустилась на холодный кафельный пол и заплакала от того, что она не слышит себя, не может понять, расшифровать эти предупреждающие сигналы. *** После обеда Герда и Эйнар отправились в психиатрическую лечебницу. Там не только жили пациенты, но и приходили на приём те, кому было пока рано поселяться в комнатах с мягкими белыми стенами. У них был ещё шанс на спасение. Герда с мужем прошли в здание, где их гостеприимно встретила медсестра и проводила к доктору Сандалу. Именно этот человек основал больницу и принимал у себя в ?доме? тех, кому нужна была его помощь. Эйнар улыбнулся знакомой фамилии, и они оба заторопились на приём. Вежливо постучав и услышав знакомый мужской голос, приглашающий их войти, художник открыл дверь перед женой. Герда никак не решалась войти, тогда, взяв её руку в свою, мужчина потянул жену за собой. Девушке было неприятно находиться в этом кабинете и стоять напротив доктора, как оказалось, друга Эйнара. Они обнимались, обмениваясь поцелуями в щёку и крепкими рукопожатиями. Герде даже показалось, что, если она сейчас уйдёт, никто из них и не заметит, так они были поглощены друг другом. Эйнар смеялся над шутками Хенрика, а тот и рад стараться, смешил его и дальше. Художница прикрыла глаза и решила сесть на стул и подождать немного. Они были знакомы ещё с Дании, их первая встреча произошла на вечере актёров, а потом ещё в ресторане и парке, откуда Вегенеры отправились в дом Сандала… Герда не ревновала мужа больше ни к кому. Она устала чувствовать нелюбовь к себе, хотя мужская натура Эйнара клялась ей в верности. — Эйнар, боже, сколько мы с тобой не виделись? — спросил Хенрик, не выпуская из рук своего давнего знакомого. — Пару месяцев, — ответил тот, чувствуя некоторую неловкость перед женой и пытаясь высвободиться. Но сделать это оказалось не так просто. Хенрик вообще пообещал себе больше не отпускать его. Никуда и никогда. — Мы пришли к тебе за помощью, — добавил мужчина, посмотрев на Герду, но встретил в ответ только безразличное выражение её лица. — Да, хорошо, — Хенрик наконец отпустил друга и прошёл за стол. Художник сел рядом с Гердой. Теперь Сандал окончательно убедился в том, что Алисия и Герда были одним целым. Он поразился их сходству и не переставал улыбаться девушке напротив, а в своих мыслях медленно, но верно доводил блондинку и брюнетку до безумных воплей. Ему нужны были их слёзы, сразу обеих! Зачем мелочиться? Он хотел услышать их мольбу, чтобы остановиться и не продолжать растаптывать их так же, как топчут его эти двое. Глупый художник запутался. Он всё ещё не догадывается, что любит не её, а... — Итак, что вас тревожит? — задал вопрос психиатр, не сводя пристального взгляда с Герды. ?В тебе тоже есть что-то такое... притягательное?, — заметил про себя Хенрик. — ?Не зря Эйнар тянется к тебе?, — ещё одна реплика осталась неозвученной. — Со мной на самом деле всё в порядке, — стала врать девушка и даже сделала попытку улыбнуться, но не вышло. — Просто муж волнуется за меня понапрасну, и чтобы убедить его, что всё хорошо, я пришла сюда. Вы-то уж точно поможете мне доказать это, — высказалась Герда, поджимая губы. Эйнар взял руку жены в свою и сжал её, решив больше никогда не отпускать. Хенрик дёрнул плечами, заметив этот неприемлемый для него жест, и игла ревности больно кольнула в области сердца. Лишь он сейчас должен держать руку мужчины, и никто другой не имеет на это права. Хенрик ударил напряжённой до предела ладонью по столу, натянуто улыбнувшись. — Эйнар, может, ты пойдешь пока, погуляешь, подышишь свежим воздухом, а мы тут с твоей очаровательной женой мило побеседуем, — Сандал решил, что пора прекратить созерцать художника и ту нежность, что он демонстрирует к этой особи женского пола. Когда-нибудь внимание мужчины будет целиком и полностью принадлежать ему, а пока, из соображений безопасности, Хенрик отправит Вегенера за дверь. — Раз так будет лучше, то конечно. Я выйду. Ты, главное, не замыкайся в себе, рассказывай всё, — дал наставление жене Эйнар, а затем нежно поцеловал её руку, выпустив её из своей ладони. Но только на этот раз. Ещё раз взглянув на супругу, он встал, улыбнулся доктору и, наконец, вышел из кабинета. Эйнар прислонился к белой деревянной двери, пытаясь расслышать голоса и понять, что происходит в голове художницы. Хенрик стал задавать вопросы. Герда упорно молчала, ей было по-прежнему некомфортно не только общаться с ним, но даже смотреть на него. Ей казалось, что именно этого человека она видит в своих ночных кошмарах. Она сглотнула, некоторое время раздумывая над ответами. Эйнар оглянулся по сторонам, чтобы никто не заметил то, как он подслушивает, но внезапно взгляд остановился на странной девушке. Она сидела на скамейке в полумраке длинного коридора. Чёрные как смоль волосы скрывали лицо, и потому он не мог в полной мере разглядеть его, но что-то в ней привлекало, притягивало к себе. Манило.

Вегенер, забывший о своём занятии, направился в её сторону. Девушка раскачивалась взад-вперёд. Ей было всё равно, она больше не чувствовала скованности: ни в теле, ни в душе — нигде! На ней больше не было ошейника, но от этого ничего не изменилось: она не стала дышать свободнее, по-прежнему чувствовала себя закованной в цепи, безвольной и опустошённой. Большие карие глаза теперь не выражали ничего, кроме пустоты и безразличия. Ей было абсолютно без разницы, что сейчас происходит вокруг и кто стоит прямо перед ней. Эйнар закрыл рот ладонью, чтобы не произвести ненужных звуков и не напугать её. Он понял, кого видит перед собой. Герда?!

Алисии иногда было позволено гулять по коридорам и сидеть где-нибудь вне палаты. Она хорошо себя вела прошлой ночью и за это заслужила в качестве поощрения такой подарок. Актриса бесцветно рассматривала мужские ноги перед собой, взгляд медленно поднимался всё выше и выше. Она остановила своё раскачивание. Сердце забилось чаще. Сморгнув пару раз пелену из слёз так, чтобы чётче рассмотреть мужчину, Алисия безошибочно узнала этот до боли знакомый силуэт. — Эдди! — воскликнула она и кинулась другу на шею. Эйнар от неожиданности слегка покачнулся, но всё же удержался на ногах и нерешительно обнял вторую Герду, приблизив её ближе к себе. — Я не Эдди, — сообщил он ей, тихонько заикаясь. До него уже дошло, с кем именно его спутали. — Прости, Эйнар, — шепнула она ему в ухо, по-прежнему не желая отпускать художника. — Я дождалась, — ощутив внутри некую радость, ликование, добавила девушка. Она постепенно начала вспоминать то, как именно нужно радоваться. Всё-таки ещё не всё погибло в ней.

Захлестнувший её поток чувств сдержать было уже невозможно, и Алисия, прижимая ладонь к лицу, заплакала. Эйнар тут же усадил её обратно, а сам для удобства встал на колени, накрывая такие знакомые женские руки своими в попытке согреть их точно так же, как хотел отдать своё тепло той, настоящей Герде.

— Этого не может быть, — произносит художник, убирая пряди чёрных волос с лица двойника, чтобы иметь возможность получше разглядеть такую же черноту в её глазах. — Да, я знаю… — как и Эйнар, она не смогла совладать со своим дрожащим голосом. Слова и желания путались, а в голове продолжали кричать мысли: ?Скажи о Хансе! Проси немедля позвать его к тебе!?. Зрачки нервно забегали в разные стороны, а бледные губы остались неподвижны. Голос командовал ею, но она молчала. Алисия гладила щёки художника и довольствовалась лишь реальным им. Не воображаемым Маттиасом Шонартсом.

— Я устала, — промолвила девушка, опуская голову вниз. Эйнар скривил губы от этого признания, ведь он понимал её. Он чувствовал ту же апатию, что и Герда. Жизнь лишилась своих привычных красок, больше не вызывала ярких эмоций и чувств.

Вегенер прижался лбом к её лбу; оба закрыли глаза, и со стороны казалось, что так они обмениваются мыслями, их голоса сливаются в один громкий крик о том, что им нужно освободиться, что им необходима помощь.

— Как ты попала сюда? — поинтересовался Эйнар, вставая с колен и усаживаясь сбоку. Он по-прежнему удерживал ладони девушки в своих, ненавязчиво поглаживая их, пытаясь успокоить. — Не знаю. Пока не знаю. — Я хочу помочь тебе. — Помоги… — Алисия повернулась к нему лицом: в её глазах вместе со слезами заблестела едва различимая искорка надежды. — Не надо плакать. — Позови Ханса, — девушка озвучивает мысленный приказ неизвестного голоса в губы художника. Настолько тихо, чтобы никто не мог услышать её. — Он не придёт, — отвечает Эйнар, опуская взгляд на их сплетённые вместе руки. Погладив тонкие аккуратные пальцы, он поднёс их ко рту, согревая своим горячим дыханием. — Знаю… — произнесла Алисия, на выдохе запинаясь об каждую букву в слове. Она ведь ему никто и в то же время всё! — Я позову другого Ханса, — Эйнар улыбается ей, касаясь губами женской руки. — Маттиас! — быстро осознавая, о ком идёт речь, актриса произносит знакомое имя, чётко проговаривая каждую букву в полный голос. Не контролируя эмоции, она тут же прикрывает рот рукой, чтобы больше не привлекать к себе излишнего внимания. Никто здесь не любил это имя, никто кроме неё! Пульс участился, сердце забилось с новой силой, а слёзы потекли с ещё большим рвением. — Он пришёл за мной? — с придыханием спрашивает она и в ожидании ответа поднимается на ноги, схватившись за голову. — Пришёл, — утвердительно кивнул художник, наблюдая за тем, как на мгновение назад безжизненном лице появляется некое подобие улыбки. Алисия остановилась перед ним и упала на колени, больно ударившись ими об пол, но, не почувствовав боли, отчаянно вцепилась в его пальто. — Ты же скажешь ему?! — громче, чем изначально хотела, задаёт вопрос брюнетка и не отпускает, а лишь сильнее сжимает плотную ткань пальцами — их связь не должна разорваться. Теперь художник был единственным источником между ней и ним. — Конечно, я позову, — обещает мужчина, пытаясь хоть как-то воскресить жизнь в этих тёмных безразличных глазах, что теперь смотрели на него с боязливой надеждой. — Ещё я позову Эдди, — произносит он ещё одно знакомое для них обоих имя. Алисия ослабляет хватку и снова обнимает его. — Они оба здесь? — тихо прошептала она на ухо художника, желая полностью удостовериться в том, что ей ничего не снится и не видится. Это же ведь не галлюцинации? — Да, они оба появились в нашей с Гердой квартире, — смущённо улыбнулся Эйнар, вспоминая, каким было его первое знакомство с двойниками. — Ты разговаривал с ними? — всё ещё не веря, спрашивает Алисия, уткнувшись лицом в плечо художника. — Попробовал бы я не поговорить, — вновь улыбнулся тот, прижимая слишком худое тело к себе настолько сильно, насколько смог. Алисия посмотрела на него, понимая его испуг перед свалившимися с небес актёрами: эти двое способны были довести до безумия любого, особенно когда собирались вместе. Она так же улыбнулась в ответ и медленно выдохнула, боясь нарушить молчание и порвать те невидимые нити, что протянулись сейчас между ними, удерживая людей из двух разных эпох в одном измерении. Но внезапный звук открывающейся двери заставил всё-таки разорвать зрительный контакт и заглушить не заданные вопросы. Девушка испугалась и тут же отпрянула от художника. Он понял, насколько ей страшно, и встал, наблюдая, как из кабинета выходит Герда. Она натянуто усмехнулась ему, и на миг ему показалось, что что-то даже изменилось. Эйнар направился к жене, зная, что позади себя он оставляет ещё одну такую же. Алисия наблюдала за ними. Герда пыталась разглядеть молодую особу, с которой её муж разговаривал, но та лишь отвернулась. — Почему ты всё ещё здесь?! Давай, иди в палату и не высовывайся, на сегодня прогулки достаточно! — не обращая внимания на посетителей, Сандал быстро подошёл к Алисии, схватил её за локоть и толкнул к стене. Брюнетка больно ударилась головой и, простонав, свалилась на пол. Открывшееся перед Эйнаром несколько шокировало художника, и он решительно направился к Хенрику, чтобы остановить доктора от столь жестокого обращения с невинной девушкой. — За что ты так с ней? — спросил он, насильно отодвигая психиатра от Алисии. Эйнар стал помогать ей подняться, проверяя, насколько сильно она ударилась. — Знаешь, давай иди, а со своими пациентами я сам разберусь. К тому же, тебя жена ждёт, — небрежно ответил ему Сандал. Внезапная боль в голове Герды обездвижила её, и она медленно опустилась по стене, усаживаясь на пол. Эйнар посмотрел на жену, что точно так же, как и Алисия, прижимала ладонь к месту удара. — Они действительно чувствуют друг друга, — тихо прошептал Эйнар, переводя взгляд то на блондинку, то на брюнетку. Он был поражён уже в третий раз. — Что ты там шепчешь? — спросил Хенрик и тоже заметил, что если становится плохо одной из них, то становится плохо и другой, а если хорошо, то хорошо обеим. Но вот только он знает об этом давно, и потому, подойдя к Алисии, для полной убедительности залепил ей пощёчину. Викандер схватилась за новое место удара, тихо простонав снова, и едва не упала. Хенрик удержал её и глянул в сторону Герды, которая точно так же прижимала ладонью непонятный ожог на щеке. Доктор улыбнулся и потащил Алисию за собой. До Эйнара дошло, что Хенрик в курсе существующего положения вещей и Алисию он не выпускает не просто так. Вегенер быстро, не теряя зря времени, отправился помогать Герде и как можно скорее увести её отсюда для того, чтобы вернуться снова. Художник не стал спрашивать, что с ней, ведь он обо всём уже догадался. Он просто помог ей подняться, обнял за плечи. Теперь он точно знал, в чём причина этих странных изменений в поведении Герды. Ему нужно было всё исправить, повернуть историю Герды и её двойника в лучшую сторону. И для начала он расскажет об Алисии Маттиасу и Эдди. Он обязан помочь им всем. Эйнар сильнее обнял жену, и они вместе вышли на улицу.