- II - (1/1)

Искры вспыхивают и гаснут. Темнота расступается перед огнем. И порой кажется, что она видит в пламени лицо.— Суженого можно увидеть в огне, в воде и в темноте...Так шептала старуха. Она видела ее только однажды. Та приходила к жене ярла несколько зим назад, когда та понесла, а разродиться так и не смогла. Мертвое дитя вышло из ее чрева...Старуха была древней, как ветер и горы. Но глаза у нее были молодые. Она будто знала все. Обо всех.Взглядом обвела двор, прежде чем уйти. Сунула в руку Бриде черное воронье перо.— Суженого можно увидеть в огне...В жарком пламени глаза цвета зимнего неба...Хрустнула ветка. Зашуршало. Взгляд, впитавший ярость пламени, был слеп для ночного леса. Нащупала нож.— Эй, кто здесь? Покажись!— Брида, не бойся! Это я.Выдохнула. Опустила нож.— Стану я тебя бояться, Утред! Ты здесь зачем?— Пришел проверить, не замерзла ли ты?— Это у костра-то сидючи? Ты, Утред, похоже, умом слаб стал.Опустился рядом. Вместе смотрели на огонь.— У тебя дел нет в усадьбе? Или тебе ночью не спится?Взял за руку.— Угадала. Одному мне не спится. Уже несколько лун, как покой потерял.Тянет к себе. Все ближе.— Утред, ты что? — Голос будто исчез. Стал тоненький, почти детский. — Что ты?— Брида, я хочу лечь с тобой. Ярл позволил нам с благословения богов...Вырвала руку.— Нет! — тонко и пронзительно. Эхом отозвалась сова. Мелькнула над костром ночной тенью и исчезла. — Не хочу! Ты... Утред, мы росли вместе. Ты мне как брат. — Я желаю тебя, Брида.— Нет! Я не хочу, чтобы ты был моим мужчиной! — Не его в пламени видела, не его. — Уходи, Утред.— Разве тебе позволено выбирать? — Рванул к себе, опустил на колени. Сильный. Где же нож?.. — Судьба свела нас вместе, Брида.— Да пусти же ты!Давит к земле. Отвернула лицо, пальцы шарят — земля, трава, обугленная ветка. Где же этот нож?Чувства будто острее стали. Тени четче, звуки... Шаги.— Эй, Утред! Где тебя носит?— Равн?!Скатился с нее. Тут же отскочила в сторону, стряхивая траву и сухие листья. Рука скользнула по волосам, пригладила пряди.— Как же ты? Ночь на дворе...— Для живущего во мраке вся жизнь — ночь. Мне неважно, темна лохань ветров или нет. А вот ты почему здесь, когда нужен в другом месте?— Так ведь ярл знает, куда я пошел. И зачем.Усмехнулся. Руки сложил на узловатом дубовом посохе.— Уверен, что знает. Вот только дело есть и поважнее этого. Свадьба Тиры.— Я тут при чем?— При том, что какой-то идиот рыбу на солнцепеке оставил. Так она на весь двор воняет. К утру нужно свежей наловить. Так что шевелись. — Но... темно же...— Луна осветит твой путь. Или ты темноты испугался?Фыркнул.— Чего мне бояться? Только я пришел с Бридой говорить.— У тебя столько ночей и зим впереди, что и не счесть. Раз уж тебе так говорить хочется, то в другой раз счастья попытай. А сейчас бери пару рабов, лодку и отправляйся.— Отвести тебя в усадьбу, Равн?Тот опустился на землю рядом с костром.— Я погреться останусь. Потом сам вернусь. Все равно мне не спится.Повернул лицо к огню. Глаза цвета зимнего неба совсем рядом. Такие же, как те, что мелькнули недавно в пламени...— Почему ты пришел сам, а не прислал кого-нибудь из рабов? — Мне видней, что нужно сделать самому. Я не забыл еще, как быть ярлом.— Ты правда скальд? Я никогда не слышала, чтобы ты хоть одну вису сказал.— Для стихов нужен мед, который ни одна женщина в нашем доме приготовить не сможет.— Жаль...— А у тебя нашлось бы, чем за эти стихи заплатить?— Заплатить?Теплая рука легла на голову. Провела по волосам медленно.— Как-то раз, в Данмёрке, я говорил свои стихи нашему конунгу. Он дал мне за них серебряную цепь.— Цепь? Не ту, в которой ты бываешь на пирах? В ней марок шесть, не меньше...— Шесть с половиной.— О!..— Скальду да присталоЛивнем влаги ХортаФрейю браги рогаРадовать безмерно.Крови коршун нынеРан заплат улыбкуНе узреет — вдавнеЛуны лба погасли.Лучшей песни стоятСтрелы терний кожи — Шелка нитей тоньше,Жаркой меди ярче.Тигля льда дарительХлинн прекрасной платьяДарит брагу Вака.Ждет на дар ответа.Усмехнулся.— Но мне уж точно не нужна еще одна цепь.Сама вдруг вперед подалась. В расшитый ворот плаща вцепилась.— Тогда, может...Руки обхватили крепко. Не вздохнуть.Застежка о камни звякнула. Накидка меховая под ноги сползла.Земля холодная, но не холодно совсем.Жарко. Но не от костра.В собственном подоле запуталась — сама не поняла, как задрался.Пальцы завязки наконец нащупали. Разделаться бы поскорей...И руки на бедрах горячие к себе тянут. Словно так и надо. Словно этого и ждала всегда.