Глава 40 (1/1)

? Ария - Страж Империи ?Полумрак разрезало на миг неприятной вспышкой, всё вокруг погружалось в непроглядный мрак, а затем вновь следовала мгновенная вспышка. Раз за разом. Эти вспышки высекали слёзы из глаз — сомкнутые веки не спасали.Кай не чувствовал собственного тела и словно плавал в вязком желе. Бесчувственность постепенно сменялась ноющей болью, которая бесконтрольно расползалась в акустическом вакууме и заполоняла его. Но скоро в уши сквозь призрачную вату уже долбился далёкий настойчивый писк.Кай не сразу рискнул открыть глаза, но тотчас зажмурился. Вспышки ламп слабого аварийного освещения ослепляли, а тихий писк от панели вызывал противный звон в ушах.Он не знал, как долго хранил неподвижность и копался в воспоминаниях, но в итоге всё же собрался с силами, чтобы осмотреться. Он висел в кабине на фиксирующих ремнях, проектор и панели спали в неактивном режиме. Судя по положению Кая внутри кабины, истребитель валялся на боку, но вроде бы ровно.Кай осторожно пошевелил конечностями. Руки и ноги остались на месте, слушались, пусть и неохотно. Кое-как он нашарил замки и принялся осторожно расстёгивать, пока не рухнул на твёрдую поверхность. В бедро больно впился подлокотник. Кай хватал ртом воздух и морщился от противного ощущения, будто ремни вонзились в его тело и так там и остались, пройдя сквозь кожу и впившись в плоть, прорезав её до костей.Немного отдышавшись и успокоившись, он дотянулся пальцами до резервного щитка управления и с отчётливым щелчком переставил регулятор в нулевую позицию, едва нащупал его — в глазах то двоилось, то троилось. Свод кабины вышел из пазов и пополз в сторону. Пополз куда медленнее, чем следовало. А потом на Кая сверху посыпался снег.

Он машинально растёр белые хлопья по лицу и в слабом свете полюбовался на влажные бурые разводы, что остались на ладони. Свод кабины всё ещё полз сантиметр за сантиметром, но в получившуюся щель просачивался мутный зимний сумрак. Ещё не мгла, но уже и не день, значит, в отключке Кай пробыл не так уж и долго.Свод кабины замер, открывшись не полностью. В коробке регулятора поскрипело немного и затихло.

Кай нервно облизнул губы, изучая взглядом расстояние между краями и прикидывая, сможет ли протиснуться. Зрение по-прежнему подводило, так что Кай не испытывал уверенности, что видит то, что видит.Приподнявшись на дрожащих от напряжения руках, Кай ногой подтащил поближе ком из куртки. Цепляясь за ремни, неуверенно встал, пошатнулся, ухватился за ремни крепче и левой рукой поднял ком, чтобы пропихнуть его в зазор. Справившись с этим, Кай полез в зазор и сам. Просунув голову и пристроив локти на обшарпанной обшивке, настороженно огляделся.

Впереди маячила куча снега, наваленная у высокого берега, чуть правее на снегу красовалась россыпь каменных обломков. Сами обломки и выемка в скалистой стене выглядели свежими и тёмными, будто слегка оплавленными.Кай покрутил головой, озираясь вокруг. Оценил белый ровный ковёр и оставшиеся на нём следы, вновь поглазел на россыпь камней и вздохнул. Он всё-таки впилился в берег из-за какой-то мелкой неровности на льду, от удара снег осыпался, а истребитель отшвырнуло на середину замёрзшей реки. По идее истребитель должен был отлететь куда дальше, но почему-то не отлетел, будто его что-то притормозило.Кай улёгся грудью на обшивку, напряг руки и постарался закинуть на борт ногу. С трудом управился, перевёл дух, подтянул другую ногу и пополз по обшивке, пока не свалился вниз лицом в толстый слой снега. Повозившись немного, перевернулся на спину, зачерпнул снега в ладонь и снова протёр лицо, чтобы прояснить мысли и освежиться.Кай приподнялся на минуту, потаращился на скалистый выступ, в который врезался истребитель, и снова брякнулся на снег. Просто лежал и смотрел в тёмное небо, затянутое сплошной низкой пеленой облаков. Свет на западе казался мутно-молочным, да и он постепенно тускнел и отступал.Лежать на снегу было хорошо. Даже не беспокоило, что пальцы минута за минутой деревенели от холода и не желали сгибаться.Кай вздрогнул, едва различил тихий и какой-то утробный звук. Слишком короткий, чтобы цепко ухватить ухом и понять, что же это за звук такой. Пришлось затаить дыхание и прислушаться. Звук повторился через пару минут — дольше и отчётливее. Раздавался он под Каем и под валявшимся на боку истребителем.Кай осторожно перевернулся на живот, левой рукой подтянул к себе свёрнутую куртку, выдохнул и медленно пополз по снегу к белой куче у высокого обрывистого берега. Старался не спешить и двигаться мягко и плавно. Время от времени утыкался лицом в холодный колкий ковёр под собой, замирал и прислушивался, потом вновь полз и тянул с собой свёрток. Добравшись до насыпи, цеплялся непослушными пальцами за комья лежалого снега, подтягивал себя вверх и вперёд, хрипло дышал и уже не слишком осторожничал. Хотел поскорее оказаться на надёжной тверди и с опаской ждал, когда же за спиной затрещит.Не затрещало. Не затрещало даже тогда, когда он рухнул на слегка припорошенный снежинками валун. Отдышавшись, Кай уселся удобнее и посмотрел на скованную льдом реку сверху. Невольно хмыкнул, оглядев ?тормозной след?, убегавший вверх по течению.Ладно. Жив, с трофеем, снова разбил корабль, на базе ждёт выволочка — всё как всегда. И Кай с глухим стоном всё-таки поднялся на ноги, прижав к груди свёрток. Пошатнулся, затем осторожно повернулся спиной к реке и прикинул, как ему убраться с этого пятачка тверди.

Свёрток тяжело рухнул на валун, а Кай с невыразимой тоской уставился на крутой каменистый склон, высившийся перед ним. Метров пятнадцать, чтобы куда-нибудь выбраться и оказаться на какой-нибудь дороге или просто ровной поверхности. Тело отчётливо и трусливо заныло болью в каждой мышце, категорически отказываясь совершать подобный подвиг.

Кай чувствовал себя смертельно уставшим и полностью вымотанным. Сил едва хватало, чтобы стоять прямо и не падать тут же. Всё тело болело и ныло. Плечи и корпус особенно сильно жгло под кожей в тех местах, куда впились фиксирующие ремни при ударе. Маячившие впереди несчастные пятнадцать метров вверх по склону стойко мерещились бесконечностью. Непреодолимой такой бесконечностью.— Мисочку молока, подушку и одеяло, — мрачно скомандовал Кай и попытался щёлкнуть непослушными пальцами. Звук вышел до смешного слабым и неловким. Никаким. Мисочка, подушка и одеяло тоже не соизволили явиться.

Кай крепко зажмурился и глухо зарычал от бессильной злости на чёртово мироздание, которое подложило ему в этот прекрасный день такую жирную свинью.Сдвинуться с места он не успел. Настороженно вскинул голову, прислушиваясь к неясным звукам вверху. Потом моргнул, заприметив на краю склона высокую фигуру. В основательно сгустившихся сумерках не мог разглядеть лицо, но это и не требовалось. Кай и так знал точно, кто столь уверенно и непоколебимо спускается по крутой насыпи. Без спешки и суетливости, с размеренностью и тяжеловатой твёрдостью в каждом движении. А наверху сумрак уже вспарывали белые лучи фонарей и прожекторов.Кай не двигался с места и просто смотрел на тускло поблёскивающую нашивку на зимнем комбинезоне. Смотрел до тех пор, пока на затылок не легла тёплая крупная ладонь. Потом его порывисто притянули к надёжной живой опоре, согрели плечо.

Крис сжигал его пристальным взглядом и медленно гладил большим пальцем по уголку рта. Казалось, Крис хотел сказать что-то, но вместо этого позволил им соприкоснуться губами.Кай устало и обречённо закрыл глаза, обхватил Криса за пояс и сцепил ладони в замок. Отстраниться даже не попытался, потому что без Криса не устоял бы на ногах.Крис раз за разом касался его губ, невесомо проводил по ним собственными, настойчиво тёрся, прижимался плотнее. Иногда шептал что-то нелепое про придурков, из-за которых кто угодно поседеет раньше срока, и вновь прижимался на короткое мгновение со сладкой мягкостью, будто пытался всего ощупать и убедиться — живой. Потом оглаживал приоткрытые губы кончиком языка. Быстрые и частые касания сменялись томными и долгими, пока он не принялся обхватывать то нижнюю, то верхнюю губу Кая обеими собственными, чтобы тут же соскользнуть и обхватить вновь, легонько сжать, опалить выдохом и опять соскользнуть.Кай знал, что будет дальше и не возражал, лишь крепче стискивал ладони за спиной Криса и подставлялся под поцелуи. Чёрт знает, как Крис это понял, но делал он именно то, что Каю нравилось. То, что так нравилось его чувственным губам и будило внутренний жар, заставляя забывать о негнущихся от холода пальцах, валявшейся комом на снегу куртке, требовавшем ремонта истребителе и такой близкой недавно смерти.Он невольно подался к Крису, прижавшись к его губам и задев кончиком носа прохладную кожу на щеке. Замер, когда длинные пальцы тронули скулу и принялись стирать кровь.

Кай не открывал глаза, но всё равно знал наверняка, что губы Криса близко, так близко, что их вдохи и выдохи смешивались, совпадали, сбивались, терялись друг в друге и в неразборчивом едва слышном шёпоте Криса.Они тёрлись губами, менялись дыханием, пока Крис не осмелился на большее. Кай заблудился во влажной мягкости касаний и с усилием свёл пальцы, сминая ткань на поясе Криса. Боялся дышать, потому что Крис кончиком языка неспешно гладил его язык, потом прикоснулся отрывисто, на миг, чтобы отпрянуть и лизнуть нижнюю губу — утопить в блаженстве.Кай не знал, как долго они делили пополам губы и дыхание, но ощущение чужих липких взглядов становилось всё отчётливее. Приоткрыв глаза, он убедился в наличии кучи свидетелей и хрипло выдохнул Крису в губы:— Смотрят...— Ну и хрен с ними, — пробурчал Крис, провёл пальцем по нижней губе Кая и снова поцеловал, мягко и даже чересчур осторожно, а после обнял крепче и прижался щекой к его скуле. — Что ты со мной делаешь, горе?— Ничего, — едва слышно шепнул Кай и снова закрыл глаза, чтобы не видеть наземную вспомогательную бригаду в полном составе. Те продолжали торчать вверху и пялиться, как будто ни разу в жизни целующихся парочек не видали.Крис порывисто привлёк Кая к себе ещё плотнее — до сдавленного стона из-за вспыхнувшей в боку боли.— Чёрт... Куда ранили?— Никуда. Это... из-за фиксирующих ремней.— Идти сможешь?— Как сказать.Крис ловко закинул руку Кая себе на шею, подставил плечо и двинулся вверх по склону, надёжно поддерживая за пояс.— Датчик... в куртке...— Никуда не убежит, подберут. — Крис коротко выругался, когда Кай едва не упал на колени, запнувшись о казавшийся слишком высоким каменный выступ. К счастью, Крису хватило ума просто поддержать Кая, а не оттащить к транспорту на руках.Датчик в самом деле принесли через пару минут и сунули в экранированный контейнер. Куртку Крис встряхнул как следует, чтобы через миг завернуть в неё Кая. Бригада осталась на месте: требовалось погрузить истребитель на платформу буксира, провести диагностику и доставить в ангары. Крис же велел срочно везти подобранный датчик и Кая на базу, отдал ещё несколько распоряжений и сам тоже забрался в фургон.

В пути Крис сидел на лавке, устроив голову Кая у себя на коленях, и неторопливо перебирал длинными пальцами тёмные волосы. Кай кутался в куртку, дрожал, не открывал глаза, но даже кожей чувствовал пристальный взгляд Криса.— Злишься? — спустя вечность тишины шёпотом спросил Кай. Глаза держал по-прежнему закрытыми. Не хотел рисковать и тонуть во взгляде Криса. Во взгляде, который наводил на мысли о безумии.— Нет. Просто ненавижу тебя.— Почему?— Потому что всегда ненавижу собственные слабости.— А я — твоя слабость? — после долгой паузы уточнил Кай и закусил губу в ожидании ответа. Не дождался. Крис больше ни слова не сказал до самой базы. На базе так же молча отволок Кая в медицинский корпус и вручил Чену, хотя сам никуда не ушёл. Остался в палате, чтобы бесцеремонно разглядывать Кая в одежде и без.Чен недовольно морщился, осматривая все следы, что остались на теле Кая от системы фиксирующих ремней.— Надо править мышечный контур. В нескольких местах слишком сильно передавило волокна и капилляры.Кай пожал плечами с безразличным видом — он хотел упасть где-нибудь и уснуть на пару суток. И чтобы Крис перестал пялиться. Но не судьба. Для начала пришлось пережить с десяток чертовски болезненных инъекций, растирания, сканирование и принять пригоршню капсул, запивая их витаминным коктейлем.— Нормально спать не получится, — жёстко предупредил Чен, кивнув на пустые ампулы для инъекций.

Кай отрешённо кивнул. Вот уж точно не новость. Он без того спал паршиво.Чен и Крис после помогли ему одеться, а вот вышли в коридор они уже вдвоём. До лестницы добрались без приключений, спустились — тоже. Но в холле Крис резким рывком притянул Кая к себе поближе.Кай крепко зажмурился от боли под большой ладонью. Даже дыхание перехватило. Едва не упал. Осторожно выдохнул и выпрямился, даже заметил, как Крис виновато отвёл взгляд.— Прости, — неловко и торопливо.— Ничего, я уже привык...?...к боли из-за тебя?, — осталось непроизнесённым.Кай старался не представлять себе путь до какой-нибудь кровати. Куда бы они ни пошли, это всё равно сейчас было слишком далеко для него.У Криса дрогнули губы. Потом он плотно сжал их и поволок Кая через холл к выходу, после свернул к нужному корпусу и доставил не просто к двери комнаты, а к кушетке. Сгрузил на покрывало рядом с барсом, сухо пожелал спокойной ночи и был таков.Кай несколько минут собирался с силами, чтобы подняться и дойти до душевой. Кое-как выпутался из одежды и встал под тёплые струи. После растираний душ не полагался, но Кай наплевал на распоряжения Чена. Тугие струи, бьющие по ноющим мышцам, приносили большее облегчение.До кушетки после он дойти не смог. Просто не хватило сил. Свалился в полуметре от цели, там и остался. Поймал пальцами край покрывала, стянул на пол вместе с барсом, в покрывало завернулся, а барса обнял. И честно попытался не думать о Крисе плохо и уснуть.Вместо кошмаров в кои веки пришла непроглядная тьма, скрашенная вспышками жара и холода. Во сне Кай то пытался плотнее закутаться в покрывало, то выбраться из него. А проснулся задолго до сигнала в кольце тёплых рук. Прижимался к Крису всем телом и дышал в твёрдую грудь. Пока судорожно соображал, спит Крис или нет, и как он вообще оказался на чужой кушетке, руки разомкнулись, и большие ладони заскользили по его телу, неспешно оглаживая и кончиками пальцев очерчивая ноющие мышцы.Кай мягко отодвинулся от Криса и улёгся на смятой простыне. Бесцельно разглядывал потрескавшийся потолок и честно запускал мозги в рабочем режиме. Мозги запускаться отказывались. Это всё было невыносимым. Включая Криса, такого же непредсказуемого, как минное поле. Кай не понимал уже ничего. Не понимал, чего от него хотят, куда он попал и что надо Крису от него. Крис вообще вырубал на счёт раз своими перескоками между жестокостью и нежностью. Воистину освежающий контраст — мороз по коже. Ещё и голова ныла: затылок и прямо за правым ухом. Кай хотел потереть там ладонью, но не успел.Крис приподнялся, аккуратно придвинул Кая к себе ближе, а затем потянул, позволяя улечься так, чтобы чувствовать его всем телом. Закутал в одеяло, обнял, скользнул губами по виску.— Ещё рано. Спи.Спустя жалкую минуту Кай ловил губами кончик языка Криса и разрешал гладить себя по спине.— Вчера ты меня почти убил, — хриплым голосом признался чуть позднее Крис и вернулся к поцелуям.Кай промолчал, потому что вчера сам умирал и Криса точно не трогал. Трогал сейчас, но без намерения убить. Хотя, наверное, стоило именно убить.Длинными пальцами Крис легонько коснулся левого бока и принялся ненавязчиво поглаживать. Рисовал на коже невидимые круги и восьмёрки, изгоняя боль и напряжение. Другой рукой он провёл по волосам Кая, позволил уткнуться носом себе в шею и вздохнул.— Как это было? — глухо спросил Кай, обмякнув на Крисе и тронув губами кожу под ухом. Старался не думать о раскалывающейся от боли голове и сосредоточиться на запахе Криса.— Что именно?— С твоим первым пилотом. Доппельгангер. С-связка. Как это было?— Это не то, что...— Просто опиши хоть как-нибудь. В общем. С ним тебе тоже нравилось летать? Он похож был на меня? — В ожидании ответа Кай непроизвольно вжался в Криса всем телом и напряжённо застыл. Не двигался, пока Крис продолжал медленно гладить ноющий бок.— Это было... сложно. К тому же, тогда доппельгангер был односторонний.— Но он летал так же хорошо? Или я летаю лучше? — пробормотал Крису в шею Кай. Зажмурился, потому что Крис запустил пальцы ему в волосы, поцеловал в макушку и тихо хмыкнул.— Это ты ревнуешь, что ли?— Вот ещё! Мне просто интересно. Неужели тебя не смущало, что он тебя признал, а ты его нет?— Кай, ты лучше меня знаешь, насколько больше шансов погибнуть именно у пилота. Накануне кто продемонстрировал эти шансы, а? Односторонний доппельгангер у пилотов далеко не редкость. Он признал меня, и ему нравилось летать со мной. Это всё. А теперь поспи хоть немного. — Крис огладил пальцами скулу, очертил контур губ, коротко поцеловал. Потом Кай вновь утыкался носом в пахнущую чем-то хвойным и домашним шею и упивался лёгкими поглаживаниями по ноющему боку.Запрещённый приём: рядом у стены белел барс, а всем телом Кай ощущал Криса под собой. Это дарило умиротворение и убаюкивало, заставляло вернуться назад во времени и вспомнить то, что казалось хорошо позабытым. Мало призрака Вайсгау по ту сторону границы, так ещё и Крис ворошил память и делал искушение невыносимым. Кай так сильно хотел ступить на землю Вайсгау, что это стремление причиняло вполне реальную физическую боль.

Он хотел домой. Просто домой. Хотя бы на минуту. Чтобы знать, что смысл есть. Что ему есть куда возвращаться и есть за что сражаться.Ему снова снились Вайсгау и Крис. Крис...Проснулся Кай от резкого рывка под собой. Как только разлепил веки, ошарашенно уставился на Криса. Тот морщился явно от боли и основанием ладони растирал висок. Ещё и выглядел так, словно неделю нормально не спал. И не дал возможности спросить, что случилось, — обнял и закрыл рот поцелуем.— Всё ещё не могу поверить, что вчера кончилось, и ты здесь, — севшим голосом признался Крис чуть позднее и прижался губами к уголку его рта. — Отмочишь такое ещё раз — прибью.— Заткнись... — пробормотал Кай, запустил пальцы в волосы Криса и притянул к себе, чтобы заставить замолчать. Отплатил той же монетой — поцелуем. Болеутоляющий эффект от поцелуя был отличным.И сработал сигнал подъёма.Душевая оказалась тесной для них двоих. Настолько тесной, что избежать прикосновений и поцелуев не получалось. Хотя они и не пытались, скорее уж, старались намеренно соприкоснуться, искали губы друг друга и не задумывались по поводу оправданий.

Это казалось странным и непривычным, потому что раньше они только тем и занимались, что оправдывали желание близости чем угодно, лишь бы не тем, что есть на самом деле.

После построения Кай забежал в ангары, чтобы проведать истребитель, оттуда его отправили в ремонтный цех, где он и нашёл свою побитую малышку. Техники ставили новый реактор полей баланса, старый ремонту уже не подлежал.Кай сунулся в кабину и озадаченно провёл кончиком пальца по разъёму для накопительного чипа. Гнездо пустовало, а техники ничего внятного ему толком не сказали. Хотя разумно было предположить, что Крис распорядился либо переставить чип на исправный истребитель, либо изъять данные в центре управления. Ну конечно, им же нужны данные по истребителям фремдов, а на чипе хранилась полная информация после боя. Могли и в Штаб затребовать. Жаль, что настолько оперативно, потому что Кай сам хотел ещё раз просмотреть записи.Завтракать не тянуло, так что Кай символично посидел за столом, выпил несколько стаканов молока, потирая ладонью за правым ухом, и радостно рванул в зал с симуляторами. Не тут-то было! Его данные щеголяли светло-серой подсветкой, и означать это могло лишь одно: Крис обнулил его часы за весь день. Кай тихо зарычал от ярости. Может, его состояние и нельзя было назвать блестящим, но чувствовал он себя вполне сносно даже для тренировочного зала, а не то что для полётов.Наплевав на обнуление часов, Кай забрался в ближайший симулятор. Перепробовал все хитрости, но остался с носом. Программы отказывались допускать его к полётам.

Злющий, как изгнанный из ада дьявол, Кай почесал в штаб, дабы высказать Крису в лицо всё, что он об этой шкуре думает. Уже предвкушал, как обрычит адъютанта в приёмной, но жизнь и тут свинью подложила — в приёмной было пусто. Зато дверь в кабинет Криса плотно не прикрыли и, судя по надменно-холодному голосу, что просачивался сквозь щель, Крис торчал у себя и кого-то отчитывал.Подслушивать Кай не собирался, даже хотел закрыть дверь, но замер, коснувшись пальцами фигурной ручки.— Но почему именно Кай? — зарычал Крис на неведомого собеседника. — Вы сами себе противоречите. Если он так важен, то почему именно он должен рисковать сейчас?.. Нецелесообразно. Вы же сами сказали, что в худшем случае потери составят шестьдесят процентов. Это слишком много. Ну а вы чего хотели? Конечно, ему нужно время для восстановления. Он плохо спит, его корёжит, как черта от ладана, от одного только упоминания об с-контакте, и он никому не доверяет. Что тут вообще можно сделать? Только оставить его в покое… Уж кто бы сомневался. Я возражаю.Крис надолго умолк, а Кай настороженно оглянулся, убедился, что в приёмную никто не рвётся, и почти прилип ухом к двери. Скорее всего, Крис подключился к прямому каналу связи и использовал пульсар для переговоров, поэтому Кай мог слышать лишь Криса.

— Замечательно, если моё мнение не учитывается, на кой чёрт оно вообще вам было нужно? — После новой паузы Крис тихо фыркнул с откровенной язвительностью. — Почему бы и нет? Попробуйте другого фюрера — с удовольствием полюбуюсь на результат. Кто ехидничает? Я ехидничаю? Ну что вы, мне по званию не положено. Да и какая разница, если решение уже принято...Кай осторожно заглянул в щель. Крис стоял у стола, мягко постукивая пальцами левой руки по столешнице. Правую ладонь он прижимал к лицу. Потом шумно вздохнул и кивнул как будто в ответ невидимому собеседнику.— Вот именно. Я ничего не понимаю, как вы верно заметили. И не понимаю, что мешает вам ввести меня в курс дела. Перестаньте, я же не идиот. Вы отправляете полевого пилота, который, на минуточку, служил в Фойер-Эскадрилье, в глушь. Здесь таких, как он, называют машинами для убийства, между прочим. Да при чём тут это? По сути, нет у него никаких нарушений — он обучен воевать в Фойер-Эскадрилье. Ударный кулак. А должен торчать на границе и выполнять лишь часть того, что он делал обычно. Он и ведёт себя так, как его обучили. Ага, то есть с ним не всё в порядке, но на границу служить его отправить можно? Прекращайте. Или одно, или другое. Как мне действовать прикажете, если вся ваша легенда шита белыми нитками?Крис добрался до кресла и устало опустился в него, потом принялся методично выдвигать ящики стола и задвигать, продолжая слушать собеседника.— Моя специализация отличается, вам прекрасно известно. Вы требуете с-контакта, несмотря на это. Теперь вы хотите подвергнуть его риску. И что я, по-вашему, должен делать? Ну да, со мной летает нормально, и что? В данный момент это не имеет значения, если учесть последние события... Я? Ошибаетесь. Он сам. — Крис задвинул очередной ящик и с глухим рычанием прижал ладонь ко лбу. — Ну если не считать, что он едва не погиб, то всё просто замечательно! Неужели у вас нет кого-то другого? Что, вот совсем никого? В той же Фойер-Эскадрилье? О да, ими рисковать нельзя, а Каем — запросто? Нет, это вы послушайте...Кай вовремя отпрянул от двери и застыл у стола адъютанта с невозмутимым видом. Ну он надеялся, что вид вполне невозмутимый и обычный.— Да-да, штабс-полковник обнулил все часы за сегодняшний день и два следующих, — суетливо подтвердил адъютант в ответ на вопрос Кая. — По требованию врача. Нужно будет получить результаты обследования на третий день и медицинское разрешение. Истребитель в ремонт на неделю, не меньше. Замена системы охлаждения, реактора полей баланса и полная переустановка внешних листов обшивки. Работы много, придётся подождать. Но по распоряжению штабс-полковника могут выдать истребитель на замену. Ещё... вот. — Адъютант придвинул к Каю тонкую папку. — Это составной отчёт последнего боевого вылета. Тут показания Бакмана, Ганн, графы отчётов по связи и доработка штабс-полковника. Если всё верно, то...Кай неохотно взял протянутую ему ручку, сел на стул и принялся внимательно читать записи. Их выдержали строго в хронологическом порядке с указанием времени, когда Кай отключал связь. Красным шрифтом шли реплики Кая, за которые, в теории, он мог и огрести. В целом всё совпадало, поэтому он размашисто написал на последней странице своё имя, после чего благополучно унёс ноги из штаба.

До обеда дожил чудом, хотя все попытки обдумать подслушанный разговор заканчивались ничем. Кай просто не представлял, что ему думать. Осторожно ощупывал себя за правым ухом по пути в столовую и напряжённо вспоминал. Вроде бы накануне он лоб расшибал, а ныло и неприятно покалывало болью почему-то с другой стороны.С Крисом они столкнулись как раз в обед — прямо у порога столовой. При виде Кая очередь тут же рассосалась, а парнишка за стойкой испуганно замер, углядев рядом с Каем Криса.

— Двойную порцию. Обоим, — безмятежно подсказал Крис и придвинул два подноса.За столом они устраивались без спешки. Кай старался вовсе не глядеть по сторонам, не желая ловить на себе заинтригованные взгляды. Наверняка по базе уже ползали всякие и разные слухи в свете вчерашних событий. Кай предпочитал их не знать.— На базу скоро прибудет агент разведки, — тихо обронил Крис, когда они утолили первый голод. Кай глянул на него искоса и безразлично пожал плечами. — Речь о проверке, помнишь? Это касается тебя.Холод невидимой плёнкой прилип к позвоночнику, разбудив сомнения и недоверие. Кай не хотел напоминать себе, что Крис не на его стороне, но приходилось, потому что прямо сейчас Крис сам напоминал об этом.— Я не имею отношения к разведывательному отделу.— Но им нужен конкретно ты.— Зачем? — Кай откинулся на спинку стула и поднёс к губам стакан с соком. Смотрел на Криса, раз за разом перебирая в памяти сообщения Штаба и подслушанные недавно фрагменты, но Крис увлечённо расправлялся с остатками своей порции, потом отодвинул поднос с опустевшей посудой и вздохнул, разглядывая напиток в стакане.— Я не знаю. Они ещё не решили на все сто, как я понял.— Не знаешь или просто врёшь, что не знаешь?Крис вскинул голову, чтобы наконец встретить прямой и безжалостный взгляд Кая.— Не знаю, — отчётливо повторил он. — Думаешь, я бы тебе не сказал, если б знал?— Думаю, да. — Кай допил сок, поставил пустой стакан на стол и поднялся. — Не сказал бы.Пока он шёл к выходу, непрерывно чувствовал спиной и ноющим затылком сердитый взгляд Криса. Но толку-то? Крис ни черта ему не рассказывал раньше, так почему сейчас должен был? Крис даже не захотел рассказать о пилоте, с которым летал до Кая. Может, Крис и в самом деле не знал ничего о цели визита агента разведки, но если бы и знал, всё равно не сказал бы ни слова Каю — Кай испытывал железную уверенность в этом. И неважно, насколько они с Крисом будут близки, потому что несказанного становилось всё больше. Это несказанное прямо сейчас висело фантомными гирями на ногах Кая.Сам он молчал ради спасения собственной жизни, но почему молчал Крис, Кай не представлял.И это он ещё старался не думать о поставленной перед Крисом задаче. Добиться взаимного доппельгангера с Каем и затащить его в с-связку, чтобы спокойно и вдоволь порыться в чужой голове.Если бы Кай мог, он наплевал бы на всё, помчался в ангар и просто умотал бы с этой чёртовой базы в неизвестном направлении. Лишь бы подальше от Криса и изматывающих шарад. Чёрт с ним, без сердца жить можно. Сердце он оставил бы тут, а сам убрался, зато был бы свободным и самим собой.Но Кай не мог.

Истребитель в ремонте, магнитный ключ у техников… Но даже если б он смог забрать любой корабль и взлететь без разрешения, его бы сразу сбили свои. По регламенту. Потому что ещё и позорная лента в нагрузку.Клетка с каждой минутой становилась всё меньше и теснее. Точнее, Кая планомерно загоняли в угол этой чёртовой клетки, чтобы ему деваться было некуда.Собственно, загнали окончательно и наверняка, потому что уж точно — больше некуда.Далее - книга пятая