В следующий раз (1/1)

Следующее утро началось с волны разочарования среди толпящихся первогодок, что довело Абе до белого каления еще до начала тренировочного лагеря. Они ехали в ту же деревню, что и в прошлый раз, и Абе накануне даже успел помечтать о том, что, возможно, в этом году все будет куда лучше. Но когда его назначили присматривать за новичками, мечты о безмятежном начале дня разбились вдребезги под воздействием мигрени и мыслей о том, что неужели они были такими же мелкими надоедами?– Спасибо за помощь, Абе-кун, – сказала Шиноока, затаскивая кулер в багажный отсек второго автобуса, после того, как они потратили полчаса, чтобы с огромным трудом загнать всех первогодок в автобус. Она слабо улыбнулась ему, переводя дыхание, и, судя по шепоткам, доносившимся с передних сидений автобуса, у Абе только что появилась парочка завистливых врагов. – Кстати, Момокан просила передать, что вы с Михаши снова отвечаете за завтрак.– Мы все умрем? – с сарказмом спросил кто-то из новеньких, и прежде чем Абе в полной мере осознал, что собирался сделать, он вытянул руку и отвесил обидчику звонкую затрещину. Вскрик, прозвучавший в ответ, был особенно приятен.– Ты еще будешь умолять на коленях, чтобы Михаши готовил твой завтрак, – невозмутимо ответил Абе и повернулся к Шинооке, на лице которой застыла слишком-уж-знающая улыбка. Абе нахмурился, надеясь, что это скроет его смущение тем фактом, что он необдуманно среагировал на попытку оскорбить Михаши. – Я ему передам. Что-нибудь еще? Шиноока лишь покачала головой, и Абе вернулся во второй автобус, в котором должен был ехать их поток. Он встретился взглядом с Михаши, и мысли Абе внезапно переключились с приятных воспоминаний об утрах, проведенных с ним на кухне, на события вчерашнего вечера. Тревога сковала Абе, заставив замереть на месте и на секунду даже задуматься о том, чтобы поискать другое свободное место, несмотря на то, что было абсолютно очевидно, что он должен был сесть рядом с Михаши.?Нет, ты же собирался с ним поговорить?, – подумал он жестко, заставляя себя плюхнуться на место рядом с питчером. Тот с улыбкой поприветствовал его, и Абе постарался отклеить язык, приклеившийся к небу, пытаясь придумать, как же поднять интересующую его тему. Вот только, оглядевшись, он осознал, что автобус был полон его сокурсников, которые вполне могли услышать разговор, не предназначавшийся для их ушей, и от этого кровь отлила от его лица. Хорошо, он определенно не собирался начинать обсуждение вчерашних событий, и ему определенно придется иметь дело с неприятными ощущениями в животе от того, что он сидел рядом со своим питчером, которого лапал вчера в раздевалке, и… – о, Боже, это и правда был засос на его шее, там, на границе роста волос, где Абе его поставил. Он был не виден, если не всматриваться, но Абе намеренно искал его – и он был там. Абе пытался всмотреться в лицо Михаши и как-то определить, в каком он был настроении, но так ничего и не нашел. Все как всегда: та же улыбка, то же выражение лица, и Абе не мог понять, расстроен Михаши или нет.– Мы снова готовим завтрак, – он должен был сказать хоть что-то. Михаши просиял. Заметив это, Абе расслабился, и не подозревая до этого, что все его тело было напряжено. Он поспешно продолжил, уверенный теперь, что Михаши обязательно ответит:– У тебя осталась та книга с рецептами?Михаши кивнул и заулыбался еще шире. ?Прекрасно?!– Я всегда беру ее с собой. Так, на всякий случай. Хотя, некоторые я выучил наизусть...Прежде чем Абе смог спросить, зачем Михаши вообще понадобилось запоминать рецепты, их прервал Ханаи.– Так, ребята, мы готовы отправляться в путь. Помните, что тренируемся мы серьезно, но не должны переусердствовать, – после лагеря нас ждет чемпионат. Основная же наша задача – присматривать за первогодками и их игрой против Михоши. Вопросы?– Да! – громко выкрикнул Таджима, поднимая руку. – Ну, не совсем вопрос, скорее заявление! Я вспомнил, что забыл подрочить в прошлом году, так что на этот раз я тщательно позабо… Ай!– Они никогда не найдут твое тело! – эффективный удушающий прием от Изуми немедленно заткнул Таджиму. Ханаи кивнул с благодарностью, заливаясь краской.– Спасибо, Изуми. У кого-нибудь есть реальные вопросы? – Ханаи помолчал несколько секунд, и, не дождавшись ответа, глянул на часы и кивнул водителю. Он занял свое место рядом с Таджимой, болтающим без умолку, и через несколько мгновений оба автобуса тронулись с места.Абе раздражало, как переворачивался его желудок, каждый раз, когда он чувствовал тепло, исходящее от руки Михаши, которая лежала рядом с его собственной. И он просто не мог повернуться к нему, потому что наверняка выдал бы что-то вроде ?Что, черт возьми, вчера произошло?? прежде, чем смог бы себя остановить. Взглянув налево, он увидел, что Мизутани слушал музыку, периодически отвлекаясь на то, чтобы попинать Изуми, который, в свою очередь, читал какой-то журнал. Таджима практически повис на Ханаи, а тот еле сдерживал себя, чтобы не убить его особо жестоким способом. Оки же с Нишихиро смотрели на все происходящее с откровенным сочувствием и перешептывались.Но внезапно Оки встретился взглядом с Абе, нервно улыбнулся, после чего снова что-то зашептал на ухо Нишихиро. Тяжело сглотнув, Абе почувствовал, как снова бледнеет. Глупо, определенно никто не мог знать, что он мастурбировал, представляя Михаши; он и раньше занимался этим, но, черт, ему еще никогда не было так неловко... Возможно, все менял тот факт, что в последний раз он делал это, прекрасно осознавая, как это было бы с Михаши. Или, может дело было в том, что Михаши был совсем рядом, а Оки с Нишихиро шептались об этом, не может быть, чтобы они не шептались об этом, – о, Боже, – они определенно шептались об этом!Абе прикусил язык, переводя взгляд на свои руки, лежащие на коленях, и ни в коем случае Не Смотря Направо, потому что там сидел Михаши, и это была Опасная Зона. Он отчаянно пытался придумать тему для разговора, но все было бесполезно. Они уже обсудили бэттеров Уравы – их будущего соперника, с которым Нишиура столкнется после окончания тренировочного лагеря, так что тема отпала сама собой. О завтраке они также успели поговорить, хоть их и прервали, вспомнил Абе, и его пальцы сильнее сжались на коленях. Михаши рядом с ним вел себя слишком тихо, и каждая секунда тишины заставляла сердце Абе биться быстрее, потому что невозможно было узнать, была ли эта тишина связана с тем, что Михаши его игнорировал, или с тем, что Михаши чувствовал отвращение, находясь рядом с ним, или с тем, что Михаши был счастлив, а Абе не мог спросить об этом, когда вокруг было столько людей!С невероятным усилием Абе заставил себя посмотреть направо, надеясь понять что-то по выражению лица Михаши, но… но, но Михаши спал. Все напряжение в Абе моментально исчезло, как если бы в его желудке разверзлась черная дыра. Голова Михаши была откинута назад, рот широко открыт, а грудь медленно поднималась и опускалась с каждым вдохом. Беспричинная вспышка злости прошила Абе от мысли, что Михаши имел наглость спокойно спать, когда он, Абе, тонул в смятении совсем рядом с ним, но она тут же сменилась приступом паники от того, что Михаши спал, не положив голову Абе на плечо. Он всегда делал это: в дороге с матчей осеннего чемпионата, и после первого матча весеннего. Значило ли это, что Михаши избегал его, потому что ненавидел его, или…– Абе, успокойся, – внезапно послышался голос слева, и, оглянувшись, Абе увидел Изуми, сидящего через проход от него, который продолжал пролистывать журнал. – Ты задыхался. Тебя, что, укачало? Я буду дико зол, если тебя стошнит на меня.– А? – ответил Абе, уставившись на Изуми. Тот уставился в ответ, а затем перевел взгляд за спину Абе, раздраженно закатил глаза и вернулся к чтению журнала. Абе еще пару секунд смотрел на Изуми, решив затем, что его молчаливый намек на завершение разговора, пожалуй, был к лучшему.Михаши проснулся, как только их автобус подъехал к домику, в котором они останавливались в прошлом году, – как будто у него был внутренний будильник. Он выпрямил шею, поморщился и размял плечо. Абе протянул руку и слегка растер основание шеи Михаши, получив в благодарность сонную улыбку. Неважно, ненавидели его или нет, но питчер и его правая рука были священны, и Абе был готов сделать что угодно, чтобы уменьшить возможные повреждения и дискомфорт.– Хорошо, пора просыпаться, – произнес Абе, убирая руку с плеча. Первогодки уже выходили из своего автобуса, когда подъехала Момоэ на своей машине. Весь следующий час ребята были заняты уборкой дома, за исключением Михаши, у которого была важная и ответственная задача – присматривать за Ай-чан, несмотря на все его протесты и заверения, что он лучше бы помог с уборкой, и его мантру: ?Абе-кун, пожалуйста, не оставляй меня одного с Ай-чан. Что, если она убежит? Ты знаешь, что я не смогу…?. Абе провел утро, убирая туалеты вместе с Сакаегучи: одним ухом слушая его рассказы, а вторым – прислушиваясь, на случай, если Михаши понадобится помощь. Как выяснилось впоследствии, Михаши прекрасно справился со своими обязанностями.Команда собралась вместе, наполнив здание громкими голосами и суетой. Когда они закончили обедать, Абе перехватил Михаши и попросил его принести книгу рецептов. Тот быстро вернулся, прижимая книгу к груди, и присел рядом с ним, чтобы они могли слышать друг друга сквозь оглушающий шум, производимый остальными. Абе обратил внимание на многочисленные закладки, появившиеся с тех пор, когда они последний раз пользовались книгой, и вспомнил о том, что Михаши выучил несколько рецептов – любопытство накрыло его с новой силой, но, взглянув на часы, Абе обнаружил, что у них было всего десять минут на все про все.?В другое время, в другой раз?, – подумал Абе, и сама мысль напомнила ему о раздевалке. Внезапно он осознал, что с такого расстояния мог отчетливо чувствовать запах шампуня Михаши... Абе задвинул свои мысли подальше и сосредоточился на меню.Они успели закончить как раз к началу тренировки. Питчеры и кэтчеры направились с Момоэ на поле. Остальные – в горы с Шига-сенсеем, собирать еду и познавать путь релаксации и медитации. Как только они вышли на дорожку, ведущую к полю, Михаши отдал поводок Ай-чан Абе в руки и облегченно вздохнул, а к его лицу начал возвращаться румянец, который отсутствовал с самого утра. – Михаши-семпай, вы боитесь собак? – спросил высокий голос. Абе с Михаши одновременно обернулись и увидели одного из первогодок, который хвостиком увязался следом за ними. ?Харада Дайске, был асом в средней школе?, – припомнил Абе. Ему пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, но повернувшись к Михаши, он увидел его недоверчивый взгляд. – Меня зовут Харада Дайске, я – питчер! Я был на вашей последней игре осеннего чемпионата, вы были таким крутым, Михаши-семпай! Вы не могли бы научить меня, как правильно замахиваться?! А... и у меня только три разных подачи, поэтому не могли бы вы показать, как подавать шутер?! И...Абе скривился, когда отвернулся и пошел дальше к полю, чувствуя, как к нему снова подкрадывается мигрень. Харада продолжал болтать без умолку, и его речь невероятно контрастировала с короткими и отрывочными ответами, которые Абе смог бы узнать из тысячи. Он оглянулся, чисто из любопытства, и был удивлен, увидев, что Михаши был, вообще-то... нельзя было сказать, что он был совсем уж счастлив, но было видно, что его самолюбие хорошенько погладили, судя по его легкой улыбке и простодушному выражению лица. Возможно, не стоило беспокоиться, – по всей видимости, они поладят. Харада немного напоминал Абе Таджиму, и, видать, те космические силы, что позволяли Михаши и Таджиме понимать друг друга, действовали и на Хараду.По крайней мере, так он думал, пока Харада не убежал знакомиться с кэтчером, с которым он был теперь в бэттери, а позади не послышался глубокий вздох. Абе взглянул на Михаши, который внезапно выглядел утомленным, ровно так же, как и вся оставшаяся команда после их с Таджимой разговоров.– Смотрю, у тебя появился фанат, – сказал Абе, и был крайне впечатлен испепеляющим взглядом, который послал ему в ответ Михаши. Когда же Абе протянул руку и встрепал ему волосы, Михаши вздохнул от удовольствия, что было настоящей наградой для ушей Абе. – Наблюдай за ним сегодня. После нам нужно будет составить их тренировочную программу.Для Михаши это была редкая возможность понаблюдать за питчером, ведь чаще всего ему приходилось следить за бэттерами. И по сияющей улыбке на лице блондина Абе понял, насколько тот был рад.Абе стоял неподалеку от Момоэ, которая разговаривала с Харадой и кэтчером-первогодкой. Насколько Абе помнил, его звали Камон Сатоши. Михаши встал слева от него, и Абе почувствовал, как к нему снова вернулось то странное ощущение, которое мучало его всю дорогу к лагерю. Он глянул на пах Михаши, а потом резко перевел взгляд куда-то себе под ноги, молча молясь, чтобы Михаши не смотрел на него сейчас и не заметил, насколько красное у него лицо. Абе поднял взгляд на поле, где Харада и Камон договаривались о знаках, когда Момоэ подошла к нему с Михаши.– Вы знаете, какая у вас сегодня задача? – спросила она, стоя прямо перед ними. Абе хмыкнул что-то утвердительное и краем глаза увидел, как Михаши кивает головой с невероятной скоростью.– Абе-кун и я... должны наблюдать! – довольно прощебетал Михаши, широко открыв глаза и светясь от счастья. Но потом он немного сжался и неуверенно продолжил: – И возможно, потом... можно будет поподавать?Момоэ громко засмеялась и похлопала Михаши по плечу.– Конечно, можно, но не больше двадцати подач! Мы же не хотим, чтобы ты повредил себе что-нибудь перед следующей игрой. Хараде-куну предстоит еще множество работы, прежде чем он сможет замещать тебя на играх. Михаши порывисто кивнул, раскрасневшись от понимая, что в нем нуждались. – Вот и прекрасно, смотрите внимательно. Вы оба потом поможете мне составить расписание их тренировок, так что ничего не пропустите!Абе почувствовал, насколько собранным и сконцентрированным был Михаши. Харада встал на горку, а Камон присел у дома, готовясь принимать подачи. Камон был неплох, но он мог бы сидеть более устойчиво. Он был крупнее Таджимы, но не таким крупным, как Абе, так что ему придется трудно, защищая дом. Камон подал знак и поднял ловушку. Абе кивнул, все было правильно: руку тот держал устойчиво и быстро сориентировался, когда ловил не совсем удачную подачу Харады. Абе ощутил волну удовольствия и благодарности к Михаши за его идеальный контроль – что происходило с ним каждый раз, когда он думал об этом. Скорость подачи Харады была около ста двадцати километров в час, оценил Абе, наблюдая, как Камон возвращает мяч питчеру.– Это был... курвбол, – прошептал Михаши. Абе взглянул на него: Михаши стоял немного прямее, чуть более уверенно, – и Абе ничего не мог поделать с улыбкой, полной гордости за его питчера. Поначалу Абе думал, что они будут просто помогать Момоэ, но, возможно, она хотела, чтобы Михаши понаблюдал за подачами Харады и почувствовал себя более уверенно в своей позиции аса. Глянув на тренера, он понял, что оказался прав, и одобрительно показал ей большой палец.– Что ты думаешь... Абе-кун?– М? Ну, они очень даже, – он немного подождал и продолжил, – но ты – лучше. Михаши хмыкнул в ответ, и, повернувшись, Абе увидел, что щеки того покрывал румянец, а губы растянулись в улыбке. Он посмотрел на Абе, и тот не успел отвести взгляд. Абе понимал, что ему нужно наблюдать за Камоном, чтобы потом подкорректировать его стойку, он понимал это, но как только ореховые глаза Михаши встретились с его собственными, он почувствовал, как сердце в груди пропустило удар, и произнес, прежде чем смог себя остановить: – Михаши... Я хотел поговорить с тобой о том, что случилось вчера.Михаши заморгал в замешательстве, его взгляд опустился вниз, а лицо затопил румянец.– О, – ответил Михаши, и Абе почувствовал, как все внутри у него скрутило, потому что по тону, с которым был произнесен этот звук, он не мог сказать, что последует дальше, и он ненавидел это. Он ненавидел ощущение, когда внутри все сжималось, и понимал, что это – тревога, то самое чувство, которое так часто испытывал Михаши. Он ненавидел наблюдать за изгибом его губ, когда Михаши пытался сформулировать мысли, царящие у него в голове, в то время как Абе думал лишь о том, каковы эти губы на вкус. Он ненавидел ждать, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица, чувствуя, как сердце пропустило удар, когда Михаши наконец-то поднял глаза, и они встретились взглядами, и он открыл рот, чтобы что-то сказать, и…С другого конца поля послышался болезненный вскрик, который заставил Ай-чан вздрогнуть и потянуть за поводок, возвращая Абе к реальности, в которой они, вообще-то, должны были наблюдать за тренировкой. Харада бежал к Камону с извинениями, в то время как тот с болезненным выражением прижимал руку к животу. Кэтчер приподнял руку, показывая, что он в порядке, при этом продолжая кашлять от внезапного удара фастбола прямо в диафрагму. Абе помнил, каково это. Камон отдышался и понемногу начал приходить в норму, утешая Хараду, что им просто нужно больше тренироваться, чтобы он мог лучше подстроиться под подачи.Он почувствовал тепло слева, там, где Михаши практически касался его правой рукой, висящей вдоль тела. Своей подающей рукой. И внезапно Абе опять накрыло волной благодарности, когда он вспомнил то время, когда все его тело было покрыто синяками, и тренировки с Михаши, когда ему даже не нужно было надевать защиту во время разминок в булпене.Он хотел крепко сжать руку Михаши, хотел поблагодарить его, сказать все то, что накопилось у него в душе. Но было видно, что тот был полностью сосредоточен на бэттери первогодок, и Абе определенно придется подождать со всем этим. Ему стало тяжело от мысли, что разговор о произошедшем придется отложить, опять. Они вернулись к домику только к вечеру, Харада с Камоном шли впереди, Абе с Михаши и Момоэ замыкали шествие. Они обсуждали расписание тренировок, которые необходимо будет пройти первокурсникам, чтобы подготовиться к грядущей игре с Михоши. Абе упомянул, что форма Камона требует корректировки, Михаши предложил Хараде поупражняться подавать в мишень, и оба они согласились с Момоэ и ее идеей проводить совместные тренировки, чтобы развивать их отношения, как бэттери. Абе передал поводок Момоэ, когда они подошли к двери. Внутри витал аромат еды, настолько манительный, что у Абе забурлило в животе. Шига-сенсей как раз рассказывал, о важности правильного приема пищи и их медитации. Таджима схватил Михаши и утащил за стол, посадив между собой и Мизутани. Видимо, ?Абе провел с тобой весь день, теперь моя очередь? было достаточной причиной для этого. Кэтчер сел рядом с Сакаегучи и присоединился к ритуалу, а потом начал уминать еду за обе щеки, потому что она была важнее, чем разговоры, когда Абе был настолько голоден.Первогодки разложили свои футоны в большой гостевой комнате, старшеклассникам же опять предстояло узнать, что происходит, когда делишь свой футон с кем-то еще. Удивительным было то, что бой на подушках в этот раз затеял Оки, хотя Шига-сенсей хорошенько залепил Ханаи, как и в прошлом году, когда тот слишком уж зазнался, удачно попав в Таджиму. Абе был рад, что Михаши тоже поднял подушку и запустил ей точно в лицо Мизутани. По телу Абе разлилось тепло от взгляда на то, что Михаши принимал активное участие в командной активности, а не прятался на балконе, как в прошлом году. Собственно, он тогда и сам был не лучше, сидя на улице в гордом одиночестве. Но в этом году его руки сжимали подушку, а не перчатку, а через мгновение – пустоту, в то время как Нишихиро, сбитый, лежал на полу.Абе наслаждался веселой атмосферой, которая наполняла комнату, до тех пор, пока Шига-сенсей не разогнал всех спать. Завтра им предстояло долго и тщательно тренироваться. Он взял свой футон и положил рядом с одним, лежащим в углу, потому что был почти уверен, что именно Михаши положил его сюда. Абе надеялся, что, возможно, они будут последними, кто заснет, и он сможет сказать Михаши, что вовсе не жалеет о том, что знает теперь, с каким именно усилием нужно давить, чтобы оставить засос у него на шее. Но перед этим он убедится, что у них все в порядке, что их бэттери – в порядке, и… возможно, он мог бы надеяться на что-то большее?Когда Суяма оказался тем, для кого был приготовлен футон в углу, а Ханаи занял место по другую сторону от Абе, тот осознал, что Михаши просто решил помочь всем разместить спальные места. Михаши же лег в дальнем углу комнаты, и это означало, что они определенно не смогут поговорить, до завтрашнего утра уж точно…Завтрак. Они могли поговорить завтра, пока будут готовить. Абе закрыл глаза и тяжело вздохнул, осознавая, что хоть одна-то часть его тщательно разработанного плана все же сбылась.Он определенно был последним, кто заснул.