IX (2/2)
Так-так. А мехи-то не одни пожаловали: дальше в зелёнке прячутся две пары танков. Тяжёлые ?роммели? на ядерном ходу, не иначе – трофеи 33-й авалонской гусарской бронебригады, и что-то незнакомое, тонн на 40-50, тоже с термоядрёным движком, по предварительной оценке мощности – в районе двухсотки. В базе данных нет сведений – что это, собственная клановская разработка? Возможно: от Дугласа Кирсанов знал, что кланы, вопреки расхожему мнению, тоже используют танки. Развёртывая их парами, на манер таурианцев, только называются эти пары не манипулами, а пойнтами. Которых в звезде по штату должно быть пять. Значит ли это, что ещё три танковых пойнта сидят где-то в засаде? Или оставлены прикрывать тылы? А может быть, их просто нет в Махбе: к примеру, отправлены прочёсывать территорию в поисках Джона Зиблера с его партизанами или приданы в усиление каким-нибудь отдалённым заставам. Надо было уточнить этот вопрос у того же Зиблера... ладно.
С девятисот метров Кирсанов выстрелил обеими гаусс-винтовками, обеими и попал – редкая удача! ?Райфлмэн? пошатнулся от двух попаданий, но устоял на ногах, и, к удивлению капитана, дал залп в ответ. Два сгустка заряженных частиц прошли мимо, но третий ударил ?цербера? в грудь. На такой дистанции он успел уже рассеяться, потеряв добрую четверть мощности, и самый факт попадания говорил о многом. Клановец владел своими ДБ ПМЧ не хуже, чем Кирсанов – гаусс-винтовками; непросто будет с ним совладать. Даже если продолжать держать дистанцию в 850-900 метров, где прицел ДБ ПМЧ уже не даёт никаких гарантий попадания, а прицел Гаусса – ещё даёт. Отображая рассчитанные повреждения вражеского меха, ?тактикон? высветил ещё одну метку: аномальный тепловой выброс, признак повреждения внешнего слоя защиты реактора.
Обдумывание всего этого заняло у капитана считанные секунды; за эти секунды его мех вломился в ближайшую рощицу, тогда как Золл Карнз оставался пока вне укрытия, и скорость шагов его меха упала до тридцати трёх километров в час. Ещё через десяток секунд он сократит дистанцию до менее, чем восьмисот сорока метров, но и пока этого не произошло – выпалил пушками левой руки. Безрезультатно, как впрочем, и Кирсанов со своей стороны. Ни прочие клановцы, ни кирасиры пока в бой не вступали. Пока внимание отца было сосредоточено на поединке, Фёдор перехватил управление отрядом и быстро перестраивал мехи по третьей из набросанных перед боем схем, сосредотачивая боевой лэнс против левого фланга волков – ?бомбардира? и ?крусейдера?. Приземляющиеся уланы Уборевича наступают, ?орион? и ?крусейдер? с ?бушвокером? на подхвате поддерживают огнём, Ульяна входит в прорыв... буде план сработает.
Сто метров вперёд по зелёнке. Несколько раз налетая и ломая кривые стволы деревьев весом своей 95-тонной туши; целиться стало сложнее, и выстрелы гаусс-винтовок опять уходят в молоко. Но и клановец снова промахивается, хотя от одной из рукотворных молний его ПМЧ загораются кроны деревьев в нескольких метрах позади ?цербера?. Золл Карнз переходит на бег, по-прежнему не ища укрытий; Кирсанов пятится, метров на тридцать отступая в зелёнку. Лэнс Уборевича на земле, а правый фланг клановцев...
-- Фёдор! Пятая схема!
?Вайпер? и ?сентинел? пытаются зайти наёмникам в левый фланг. Или достать его ?цербер?, если Золл Карнз посчитает, что поединок себя исчерпал, и пришло время сражаться всерьёз.
-- Пятая-бис! – уточняет Кирсанов, опять стреляя по ?райфлмэну? сквозь пламя и дым разгорающегося пожара.
Один из снарядов – мимо, но второй бьёт ?райфлмэн? по ноге, почти разрушая её бронезащиту. Однако, и с левой руки попадание вражеской ПМЧ сносит добрых три четверти брони. Три меха боевого лэнса – без ?ханчбэка? Ульяны – смещаются, восстанавливая левый фланг кирасиров. ?Остсол? Джейсона прёт наперерез продолжающим неторопливо сближаться ?крусейдеру? и ?бомбардиру?. Этого не было в схемах, но хрен с ним: они лишь руководство к действию, оставляющее бойцам известную свободу вносить свои коррективы.
-- Пилот ?крусейдера?! Я, мехвоин Джейсон из ?Кирасиров Кирсанова?, вызываю тебя!
И даже выстрелил, стервец, обоими большими лазерами, с дистанции, далеко превосходящей экстремальные для этого оружия шестьсот метров. И ведь что характерно – попал! Одним выстрелом из двух. Прочертивший воздух яркий бело-жёлтый луч лизнул правый борт ?крусейдера?. Царапина, конечно, пока – только царапина, но ведь лиха беда – начало. Волк тоже не остался в долгу: вскинул руки с толстыми от пусковых труб РБД-15 предплечьями и жахнул залпом с обеих. С десяток боеголовок достигло цели; согнутые в локтях и поднятые к верхней части корпуса руки ?Старого Иа? приняли этот удар на себя.
Пожар расползался по рощице, но для ?цербера? с его двойным охлаждающим контуром никакой опасности не представлял. Охлаждение у меха Кирсанова было избыточное, даже полный залп всем оружием его бы не перегрел. Поэтому капитан даже не пользовался хладожилетом, сидел в кабине меха в обычной своей полевой форме. Он двинул ?цербер? вперёд к краю рощи, выстрелил по ?райфлмэну? и опять промахнулся;Золл, правда, тоже. Перекинув основную ручку управления вперёд, капитан вновь попятился в гущу ветвей и дыма. Карнз всё ещё пёр напролом, стреляя то с правой, то с левой руки. Пятясь, Кирсанов достал его одним попаданием в левый борт, остановился и плавно, на вдохе двинул круги-перекрестья прицелов по экрану, опять ловя ими силуэт бегущего ?райфлмэна?. Выдох – двойное нажатие гашетки. И два разогнанных магнитным полем стальных ядра на гиперзвуковой скорости влетают в правую часть этого силуэта. Одно сносит к чертям руку, дробя пушечные стволы и несущие их конструкции, второе отрывает уже повреждённую в начале дуэли ногу; крутнувшись волчком на той ноге, что уцелела, мех падает на левый бок, сминая остатки брони. Несколько искривлённых опорных балок торчат наружу, как прорвавшие кожу рёбра. Уцелевшая рука с установленными в ней стволами придавлена весом искалеченной туши меха; машина ещё работает, но уже не в состоянии ни двигаться, ни стрелять.
Золл Карнз проиграл этот бой, но у Кирсанова нет времени предлагать ему сдаться. Он снова выводит ?цербер? на край полыхающей рощицы, разворачивается, встречая новых врагов. Как раз вовремя: ?вайпер? и ?сентинел?, разошедшиеся далеко в стороны, завязали бой с мехами боевого и знамённого лэнсов. Уланы Уборевича треплют ?бомбардир?, к которому несётся во весь опор Ульяна на своём ?ханчбэке?. ?Сентинел? вооружён гаусс-винтовкой – интересно, Кирсанов не помнил такой модели. Клановский рефит? Но его огонь пока не очень результативен, зато птиценогий ?вайпер?, переходя с прыжка на бег и обратно, сближается с мехами кирасиров. Безжалостно полосует броню ?бэттлмастера? огнём своих импульсных лазеров. Мейерс на грани паники, зато де Соуза панике не поддаётся: ветеран-наёмник хладнокровно всаживает выстрел за выстрелом в броню сосредоточившегося на 85-тонном штурмовике клановца. Борта меха Лизель вздуваются пламенем одновременной детонации обеих боеукладок – ракеты большой дальности в правой и малой дальности в левой секции торса. А несколькими мгновениями спустя в небо устремляется огненный столб.
-- Ёбаный стакпол!!
Вопреки ещё одному расхожему заблуждению, термоядерный реактор бэттлмеха – это отнюдь не ?медленно врывающаяся водородная бомба?. Хотя термоядерная реакция в нём, конечно, идёт – без дураков. Но топливо в реакционную камеру подаётся совсем мизерными, миллиграммовыми порциями; вовлечь в реакцию сколько-нибудь значительную его массу невозможно техническими. Так что разрушение реактора означает и прекращение реакции... но не только. Температура даже холодной термоядерной реакции переваливает за миллион, и когда отличающийся всего лишь тремя сотнями – плюс-минус лапоть – градусов от абсолютного нуля воздух врывается в перегретое чрево реактора, не защищённое более коконами магнитных полей, происходит тот самый взрыв. Не ядерной, конечно, природы, но тем, кто имеет несчастье увидеть его вблизи – мало не кажется.
Этот взрыв с некоторых пор и зовётся на слэнге наёмников ?стакполом? – в честь популярного романиста тридцатых годов, не отложившего, впрочем, перо и сейчас, живописуя геройства юного Виктора Штайнер-Дэвиона на клановском фронте. Не иначе как в надежде стать придворным романистом недавно взошедшего на престол архонта-князя Федеративного Содружества. Пресловутые взрывы реакторов были одной из визитных карточек его творчества, хотя в действительности случались не так уж часто. Потому как нужно очень несчастливое стечение обстоятельств, чтобы не успевшая остыть зона высоких температур реактора соприкоснулась со внешней средой.
Лизель Мейерс не повезло. Последний и самый ужасный раз в её не очень-то, в принципе, и везучей жизни. Прежде чем на периферии сознания Павла Кирсанова успела сформироваться эта мысль, рука уже качнула ручку управления огнём, накидывая круги-перекрестья прицела обеих гаусс-винтовок на птичий силуэт ?вайпера?. Клановец взлетел над землёй в пламени прыжковых двигателей, но Кирсанову это не помешало: оба снаряда поразили цель, один в левую руку, второй в правый борт. Пилот не совладал с управлением, и мех, кувыркнувшись в воздухе, шлёпнулся на спину. Несколько мехов ударного лэнса обстреляло его, Рамон де Соуза на бегу всадил залп обоих больших лазеров своего ?остсола? и, сблизившись вплотную, добил лежащий на земле мех ударом ноги по кабине.
Повалился наземь ?бомбардир? с развороченным прямым попаданием восьмидюймового снаряда гироскопом; Джейсон, на сильно побитом, но ещё боеспособном ?остсоле? добил ?крусейдера?, подорвав боеукладку его ракет в центральной секции торса. Судьбу даже не пытающегося уйти – маневрирующего и отбивающегося – ?сентинела? решил Дэйв Перкинс, ловким ударом топора подрубивший тому уже повреждённую ногу, а затем вскрывший кабину ещё двумя ударами.
А с неба уже доносился рёв заходящих на посадку ?Арминия? и ?Лифлянда?.