Заговорщики (1/1)

Зайдя в свои покои, я обнаружил их опустевшими: вероятно, Пан уже проснулся и отправился по делам. Хорошо, если по делам, а не снова к Дионису. В поисках сына я обошел весь олимпийский дворец, обшарил все углы, даже кладовую отца, но нигде его не нашел. Ладно, все равно придет. Пир — это не то мероприятие, которое он пропустит. Что же мне делать дальше?Предстоящее веселье омрачалось для меня присутствием Тантала. Я не испытывал любви к брату и желал покарать его за все грехи. Увы, у меня не было такой возможности. Тантал находился под особой защитой Зевса, так что никто из богов не посмел бы наказать царя Сипила, как бы тот ни провинился. Чтобы успокоиться и расслабиться перед праздником, я спустился в Темпейскую долину* и, приняв облик смертного путешественника, стал бросать камешки в Пеней и наблюдать за тем, как они прыгают по воде. Может быть, моя забава продолжалась бы до самого начала пира, но неожиданно я услышал позади тихий шорох. Обернувшись, я увидел Пана: бог Стад был пьян и, прячась за кустами, крался прочь от Олимпа, оглядываясь и прислушиваясь. А я-то его в отцовском дворце искал!— Подходи, странник, — окликнул я его, — не скажешь, как пройти в Афины, а то я заблудился?— В Афины? — Пан удивленно посмотрел на меня, но не узнал. — Так далеко? Ты сейчас только вблизи Олимпа. Тебе нужно на север, — Пан указал на восток, — вон туда.Вот это новость! Надо было проверить, как Пан знает стороны света и местность, прежде чем доверять ему путешественников. — Прошу прощения, — ответил я, — но я иду как раз оттуда, эта дорога ведет к морю. Неужели я прошел мимо?Пан почесал затылок, раздумывая.— Вряд ли. Афины — большой город. Нет, ты не мог их не заметить. Наверное, я ошибся, — с этими словами Пан вышел из-за куста и направился прямо ко мне. Я сделал вид, что испугался, как поступил бы любой смертный, увидев нетрезвого сатира.— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — сказал Пан, садясь рядом. — Я не простой сатир, а бог Лесов Пан, и сейчас я добрый, так что пугать тебя не буду. Провожать путешественников — не значит пугать их.Что же, молодец, хотя бы это запомнил и выполняет.— Как же ты, Пан, оказался здесь? — в свою очередь спросил я. — Прячешься от кого-то?— Нет, — беззаботно отозвался мой сын, — просто гуляю.— Счастливые боги, — с завистью в голосе проговорил я, — всех занятий у вас — пиры, прогулки да веселье. Не то что у смертных.— И у богов есть проблемы, не завидуй нам, — ответил Пан. — Думаешь, у меня их нет? Да сколько хочешь! Скажу тебе как другу: даже у Зевса полно забот и неприятностей, хотя он ни за что не сознается в них. А уж у отца моего, Гермеса, совсем много. Загонял его Зевс — проходу не дает.Я задумался.— Чем ты опечален? — спросил Пан.— Разлад у меня вышел с отцом, — ответил я, — и пустяковый совсем, да убежал я.— Что за разлад? — оживился Пан.— Да говорю же: пустяки. Велел мне отец сторожить стадо коз, пока он съездит в соседнюю деревню, а тут друзья ко мне заглянули. Ну, и отвлекли меня. Я утром-то проснулся, голова гудит, а отец вернулся и не досчитался одной козы. Где, говорит, коза? Хотел я было сказать, что Зевсу в жертву принес, да боязно стало: за ложь-то Зевс покарает. Вот скажи, Пан, разве не могу я повеселиться? — Можешь, — ответил Пан, задумчиво теребя бороду, — хотя я думаю, что задание отца выполнить надо было.— Обиделся я, ушел. А теперь вот думаю: правильно ли я поступил? Отец, наверно, волнуется, он ведь любит меня. Что же посоветуешь мне сделать? Я неразумный смертный, а ты великий бог, вразуми же меня.Пан чуть заметно вздрогнул.— Думаешь, мне следует вернуться? — переспросил я.— Здесь думать надо, — протянул Пан.— А ты представь, что сам оказался бы на моем месте. Как бы ты тогда поступил?Пан пожал плечами.— А Крон знает... То есть, хочу сказать... Здесь у бессмертных преимущество перед вами: с нами-то ничего такого не может случиться... Ну, ты понимаешь, о чем я.— Ты, я вижу, тоже повеселился? — продолжал допытываться я.— Ага. С Дионисом кутили. С кем не бывает. Слушай, я сам в раздумьях. В нерешительности, понимаешь?— Нет, не понимаю, — ответил я. — О чем ты?— Да так, ни о чем, — Пан, похоже, вспомнил, что богу не подобает жаловаться смертным на свои проблемы. — Я бы, наверное, удрал подальше от Олимпа. Но мне не грозит оказаться у Аида, а вот тебе... Тебе я советую набраться смелости и вернуться.— Все же, вернуться?— Да. Впрочем, решай, как знаешь. Совет я тебе дал, ты человек свободный, можешь выбирать: следовать ему али нет.— Спасибо тебе за совет, великий Пан. Чем я могу отблагодарить тебя?— Ничем, — ответил Пан, — единственное, что мне сейчас нужно больше всего, ты дать мне не можешь.— Быть может, я могу обратиться к кому-то с Олимпа, чтобы помочь тебе? — спросил я. — К богу, который будет думать, что помогает мне?— Помочь мне может лишь один бог, — ответил Пан, — но вы, смертные, боитесь его и даже имя его вслух не произносите.— Неужто Владыка Подземный? — ужаснулся я.— Да. Шлем-невидимка мне нужен. Тебя за ним не отправлю, даже не думай. И сам обращаться боюсь.— А разве отца своего не можешь попросить? — спросил я. — Он, как сказывают, частый гость в Подземном Царстве.— Так-то оно так, — ответил Пан, — только к отцу я никак не могу обратиться. Я ж с ним и поспорил, что достану шлем, теперь жалею.Ловко лжет, ничего не скажешь. — Послушай, — сказал я, беря Пана за руку, — мне ты можешь рассказать все, как есть. Ты не спорил с Гермесом, а просто прячешься от него, для того тебе и нужен шлем-невидимка. Ты даже не представляешь, сколько всего можно увидеть в глазах собеседника, — ответил я на удивленный взгляд Пана. — Рассказывай, боишься возвращаться на Олимп?— Никто до сих пор не уличал меня во лжи, кроме моего отца, — произнес потрясенный Пан, — только ему под силу разгадать мои хитрости. Даже Зевсу этого не удавалось. Кто ты на самом деле?Я внимательно посмотрел на него. Пан, не выдержав моего взгляда, опустил голову.— Обмануть меня решил, — сказал он, — я понял. Можешь принимать обратно свой облик, я не убегу. Все равно ты меня уже поймал.— Что мне теперь с тобой делать? — спросил я.— А что хочешь. Мне уже все равно.— Не может этого быть. Даже в детстве ты так себя не вел, как сейчас. Что с тобой случилось?— Зевс сердился на тебя за тех странников, верно? Но здесь не только моя вина. Послушай, даже ты ничего не смог бы сделать с Танталом.— Про странников в Сипиле я все уже знаю. И про то, как они плутают, тоже. Послушай и запомни: Афины находятся к юго-востоку от Олимпа. В этом и моя вина: я должен был проверить, как ты знаешь местность и стороны света. Я спрашиваю тебя про случай в Фивах: что там произошло?— Дионис пришел со своей компанией. Я присоединился.— Похоже, тебя только пальцем помани. Как насчет того, чтобы самому думать?— Я знаю, я подвел тебя, и я раскаиваюсь. Прости. Я... Я не справился, ты можешь забрать покровительство над странниками обратно себе.— Чтобы у тебя осталось больше времени на эти безобразные пирушки с Дионисом? Нет, не надейся. Покровительство над странниками останется тебе. Только отныне ты будешь выполнять свой долг как положено. Сейчас летим в твой лес, ты соберешь все, что тебе нужно.— Зачем? — Пан удивленно посмотрел на меня.— Затем, что ты возвращаешься на Олимп и будешь жить у меня. Ни шагу от меня, понял? По ночам я в Подземном мире на Суде, ты в это время будешь либо спать, либо изучать местность. Каждое утро будешь отчитываться мне: что ты выучил и что усвоил. Если хоть раз напьешься — смотри у меня! — я стукнул кулаком по бревну, на котором мы сидели.— Дипломат, — усмехнулся Пан, — методы Ареса перенять решил? Не вздумай. Забыл, какой у меня голос?— Эта проблема решается просто, достаточно ушных затычек. И не смей мне дерзить! Я уже однажды спустил тебе твое поведение, ты не одумался. Я одной и той же ошибки дважды не допускаю.— Отец, — на глазах Пана блеснули слезы, — мне совсем нельзя видеться с Дионисом? Он ведь мой друг. Дозволь нам хотя бы иногда встречаться.— Будете встречаться на пирах, этого вполне достаточно. На пирах — не более трех чаш вина, тебе ясно?— Да, — Пан опустил голову и перешел на шепот. У меня сжалось сердце.— Ну, не грусти, — ласково сказал я, поглаживая его по спине. — Все не так страшно, как ты думаешь. Будем жить, как раньше. Как в детстве, помнишь? Не плачь, сынок, не надо. Что толку в слезах?— Будь по-твоему, — ответил Пан. — И когда мне являться на Олимп?— Прямо сейчас. Вот-вот начнется пир, на котором мы вынуждены присутствовать.— После всех условий, что ты мне поставил, упоминание о пире причиняет мне боль.— Я должен остановить тебя, пока не стало слишком поздно, иначе ты начнешь потом презирать самого себя. Сегодня мне уже довелось наблюдать два примера... Отвратительных примера вседозволенности, что допускает Зевс. И хуже всего то, что один из этих ?примеров? сегодня будет гостем на олимпийском пиру. Поэтому мне даже идти туда не хочется. Но придется.— Что за пример? — заинтересованно спросил Пан. — Ты мне не рассказывал.— Тантал, Крон бы его побрал! — гневно прошипел я. — После всего, что он натворил, Зевс удостоил его приглашения на Олимп.У Пана округлились глаза.— Тантала? — удивился он. — Тантала? Зачем?— Думаю, Зевс хочет сделать его бессмертным. Богом! Такого негодяя.— Послушай... Неужели ты все это допустишь?— Я не могу нарушить приказ Зевса. Выяснить бы наверняка, что он задумал...— Есть идея! — воскликнул Пан. — У меня тоже кое-какие счеты с Танталом, позволь мне вмешаться. Я знаю, ты не выносишь своего братца, не отказывайся от моей помощи. Я знаю, что делать. Но есть одно условие.— Какое?— Исполнение твоих указов перенесем на завтра, а сегодня мы с Дионисом будем веселиться по-прежнему. Это необходимо, поверь. Когда начнется пир... — Пан шепотом излагал мне на ухо свой план, я же слушал его и удивлялся: неужели это придумал мой сын? И так быстро?— Молодец, сынок, — похвалил я его, — план блестящий. Только исполнять его слишком рискованно. Если Зевс догадается...— Не догадается, мы с Дионисом позаботимся об этом.— Диониса в свой план не посвящай, — сказал я, — он хорошо относится к Танталу.— Ясное дело, — ответил Пан, — ему незачем знать подробности. Будет просто выполнять свой долг.— Хорошо. Только действовать надо осторожно. Послушай, ты можешь не пить, а только притворяться, что осушаешь чаши? В таком деле нужен трезвый подход.— Трезвый? — разочарованно спросил Пан.— Если ты придумал все это только для того, чтобы напиться, даже не думай!— Нет, я все понимаю. Дело серьезное.— Гермес! — раздался голос Зевса. — Уже пора начинать! Пан! Где ты?Мы переглянулись.— Летим выполнять задуманное? — одновременно произнесли мы и, засмеявшись, помчались на Олимп.