Мелолагниафилия (1/1)
И никогда не скажет ?Да?,Не понадеется на чудо,Не подарит капли света,Никому не даст тепла,И я люблю ее за это.?Моя звезда?Шесть уроков, две погони, три взломщика и пятнадцать синяков. Шипящий шеф и такояки на ужин. Яко полностью вымотана.Она валится на постель и морщится, рассеянно шарит рукой, пытаясь понять, не набилось ли в ее отсутствие в кровать чего-нибудь постороннего, рогато-бодатого, но нет. Под ребрами обнаруживаются только телефон, два учебника — почему-то домашний тапок — узел из наушников и диск Аи. Откуда берутся последние, Яко не знает. Способность записывать что бы то ни было из-за тюремных стен, должно быть, так и останется очередной непостижимой загадкой.Убрав с постели лишнее, Яко затыкает уши наушниками и вытягивается на спине. Голос Аи привычно успокаивает, уводит от дурного и суматошного, сплетается с собственными мыслями. Яко улыбается: они нравятся ей. Ая — настоящая звезда, холодная, недостижимая. Как и все остальные, Яко немного влюблена в нее.Ая то мелодично поет, то почти шепчет. Ее голос затягивает, завораживает, и Яко совершенно расслабляется. Тело кажется совсем легким, а по коже бегут мурашки. Внутри ощущается что-то теплое; Яко прикрывает глаза, не сразу замечая, что уже какое-то время обводит кончиками пальцев затвердевшие соски под футболкой. Пожалуй, стоит делать это чаще, — рассеянно думает она и выгибает спину, приподнимаясь, чтобы задрать майку. Все мысли тают; Яко слегка краснеет, по кругу обводя прикосновениями грудь и наслаждаясь приятными ощущениями — зная, что они будут лишь нарастать.Собственное удовольствие ужасно смущает; внутри раз за разом что-то сжимается, и между ног становится совсем горячо. Яко стягивает шорты вместе с бельем, уводит ладонь ниже, и она сразу становится мокрой. Яко больше не различает слов Аи. Это и неважно: голос, тембр и ритм сливаются в единый поток, не отпускающий ощущения, что она рядом.От этой мысли Яко полностью выгибает. С каждым движением пальцы входят все глубже, задевая клитор, и в мелодию песни вливаются тихие стоны. Яко почти перестает двигать рукой — вместо этого начиная приподнимать бедра, насаживаясь на пальцы сильнее. Кровать под спиной начинает ритмично покачиваться, издавая характерный скрип, и Яко закусывает губу, извиваясь, — хорошо хоть дома никого нет. Застань ее кто-нибудь в таком виде…Яко отпускает себя и начинает стонать все громче, бесстыдней, в такт своим движениям. В нарастающем удовольствии голос Аи кажется собственными мыслями, а затем они полностью исчезают в оргазме.Яко пытается отдышаться и переворачивается на живот, утыкается в подушку покрасневшей щекой, прижимается к прохладной простыне все еще обнаженной грудью. Голос Аи стихает, уходит дальше и растворяется, но Яко знает, что скоро захочет еще. Вот так — на животе, разведя ноги и приподняв бедра, и — ох, черт, да, — кажется, на этот раз ей понадобится нечто длиннее и больше, чем пальцы.Когда через пару дней им, наконец, удается увидеться, Яко едва может заставить себя смотреть Ае в глаза.— Ты выглядишь по-другому, мисс детектив, — едва заметно улыбается та. — С тобой случилось что-то хорошее.Она не спрашивает, и Яко нет нужды отвечать.— Тебе понравилась моя новая песня?Яко смотрит на нее — серьезно, открыто, а затем согласно опускает подбородок, безумно покраснев.— Ты знаешь, мисс детектив? Песню не поймет тот, кому она не предназначена, — Ая смотрит тепло и чуть лукаво. — Я рада, что тебе понравилось. Ты такая милая… Не приходи ко мне какое-то время, — нежно просит она почти шепотом. — Я могу тебя убить.И Яко, взглянув ей в лицо, молча кивает в ответ.Любовь — не только поцелуи и прогулки по пляжу. Это — то, что смотрит на нее из темноты. То, что пытается выскрести из нее нечто лучшее, волочит вперед, даже если сама она больше не может идти. Это — та страшная сила, что дает Ае петь дальше, даже когда она почти стоит на эшафоте.Яко достаточно взрослая, чтобы понимать это.Если бы Ая не пожелала сдаться, Яко никогда бы не столкнулась ни с кем страшнее нее.Яко встает, и Ая на мгновение успевает поймать ее пальцы, коснувшись их губами. Покачав головой, Яко улыбается, снова порозовев.Синяков всего-то пятнадцать, — а взломщиков должно быть четыре. Да и шеф у нее не настолько ужасный.Ая не смотрит ей вслед. Все и без того встанет на свои места.У них обеих достаточно времени.