Часть 2 (1/1)

Пока восстанавливающий свое праздничное настроение Элис поедал приготовленные Хэмметом канапе, Ларс, жизнерадостно что-то тараторя по поводу неумолимо приближающегося Нового года и праздничного духа, развешивал повсюду омелу. Причем парня совсем не смущал тот факт, что представительницы женского пола среди присутствовавших отсутствовали как факт. И Тилль хотел уже об этом сказать, но Ульрих, основательно тупанувший по поводу очевидных вроде бы вещей, выглядел таким счастливым, что парень просто не отважился встревать в его занятие. Хотя в какой-то момент, когда в непосредственной близости от него повесили небольшую веточку омелы, Линдеманн открыл рот, чтобы что-то возразить и образумить датчанина, но радостная морда последнего заставила немца взять из миски печенюшку и приняться ее жевать, словно рот был открыт именно для того, чтобы принять лакомство. Схавав печенье Тилль правда пересел подальше от зловещей омелы и внезапно заметил, что остальные рокеры так же стараются тщательно избегать нахождения рядом с развешиваемым Ларсом растением. И один лишь Роб Хэлфорд, пафосно сложив за спиной руки, безбоязненно расхаживал по дому, хитро улыбаясь.****** В дальнем углу комнаты Типтон давал Рихарду уроки игры на гитаре, совершенствуя мастерство парня как гитариста. Гленн душевно учил Шолле тонкостям игры, виртуозно перебирая струны своего ?Хаммера ГТ?, а Круспе прилежно внимал Гитарному Богу Металла, ощущая что начинает постепенно привязываться к этому парню. И тут Ларс не то шутки ради, не то слишком увлекшись, с ловкостью ниндзя метнул веточку омелы, прикрепленную к булавке в потолок прямо над музицирующими гитаристами. Рихард гневно посмотрел на датчанина, а Типтон лишь умилительно поцеловал своего ученика в щеку, словно родного сына и продолжил обучать его игре на гитаре. Рихарду же очень польстил столь милый дружественный жест великого гитариста и немец, туповато улыбнувшись, с бо?льшим усердием принялся терзать струны своего ?Гибсона?. Ульрих поржал с этой выходки англичанина. Потом он внезапно осознал то, что до него пытался донести Тилль. Причем осознал он это в тот момент, когда рядом с ним неспешной походкой проходил Роб Хэлфорд поющий: ?This is my winter song for you…? Глаза датчанина невольно расширились от страха и сознания ужаса содеянного им. И в следующее же мгновение парень понесся спешно снимать все уже развешанные им веточки омелы, умудрившись достать даже те, что располагались в самых труднодоступных местах. Завершив же свое занятие, ударник бросил все собранные им растения в горящий камин, на всякий случай плеснув туда еще и немного топлива для огнемета, любезно предоставленного во имя благой цели Тиллем. ?Burn, baby, burn??— пропел Мастейн, проходя мимо полыхающей омелы и Ларса, который словно безумный смотрел на огонь, приговаривая: ?Гори! Гори и не вздумай возвращаться!!!?. Джуниор же тем временем расставлял на столе салфетки. Казалось, этот парень был единственным, кто жаждал от праздника не одной лишь выпивки и веселья. Эллефсону, казалось, было необходимо создать некую новогоднюю атмосферу и хотя бы какое-то подобие домашнего уюта. И вот он усердно сервировал стол, расставляя на нем салфетки и столовые приборы. Затем парень, сверившись с часами и удостоверившись в том, что до полуночи осталось уже не более получаса, принес в главный зал ледяную статую в форме наряженной праздничной ели и водрузил ее в центр стола. И не успел он отойти, как вдруг в опасной близости от стола показался зловещий Оззи Осборн. Весь вид Великого и ужасного выражал опасность, которую он представлял для всего сущего. В серых глазах очень нехорошо горел огонек безумия, а недобрая полуулыбка и вовсе не внушала доверия. Но храбрый Джуниор не намерен был позволять Осборну развоевать стол и, вооружившись увесистой бутылкой шампанского, добрых десять минут охранял его. Затем случилось непредвиденное: Эллефсон несколько утратил бдительность, решив, что Оззи спустя столько времени уже немного успокоился и прежней опасности не представляет, и, когда Джуниора позвал на кухню Мастейн, отправился туда, бросив при этом на Осборна взгляд а-ля ?Я за тобой слежу?. И басист Мегасмерти уже почти что благополучно добрался до своей цели, как вдруг, обернувшись через плечо, он узрел как Оззи с неописуемым кайфом грызет ледяную статую. Дэвид тут же бросился к столу и оставленной им там бутылке, которой изначально и собирался обороняться от Великого и ужасного, но тут этот самый Великий и ужасный оторвался от своего занятия, спокойно встал возле стола и протянул к еще почти целой статуе руку, грозя уронить ее при приближении Эллефсона. Дэйв тут же резко остановился и всеми возможными жестами принялся умолять Осборна не совершать ужасного. Оззи же шантажистом от Бога не был, а власть над людьми всегда получал благодаря своему безумию, предела которому не было. И именно по всем вышеописанным причинам англичанин, широко улыбаясь, легонько толкнул ледяную елку, и та тяжело упав на пол, разбилась на тысячи осколков под киношное ?Не-е-е-ет!? Джуниора. Переполненный эмоциями Эллефсон уже готов был совершить большую глупость, кинувшись на Оззи в драку, совсем не задумываясь при этом о последствиях, а так же о том, что Осборн как-то нехорошо на него глядел, повязывая при этом на шею салфетку. И неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут вмешался Хэтфилд. —?Мы позволим ему дальше портить праздник? —?спросил парень, совсем не задумываясь над тем, что праздник еще и не думал начинаться, а вся та пьянка и бесиловка, которая происходила в доме, была лишь его преждевременным началом. Элис, покачав головой, согласился с тем, что его старого друга следует на время изолировать от остальных, дабы не портить веселье. И ребята, всем скопом атаковав Осборна, который достойно сопротивлялся с грацией присущей одному лишь великому Кинг Конгу. Затем англичанина связали и спрятали в надежное место, выбраться откуда просто не представлялось возможным. По завершении поимки и нейтрализации Великого и ужасного Кирк Хэммет, не на шутку расстроенный разбитием ледяной скульптуры, принялся убирать ее останки с пола, попутно утешая весьма шумно гневающегося по поводу всего недавно произошедшего Эллефсона.****** Завершив свое участие в ловле своего потенциально опасного соотечественника, Типтон, чтобы убить оставшееся до праздника время, принялся за свое любимое хобби, совместив его с другим. Он привязал к найденной где-то модельке самолета леску с привязанным к ней крючком и наживкой, после чего отправил сие внушительное изобретение удить рыбок из аквариума. Правда хозяин дома быстро заметил сию забаву и сбил летательный аппарат из петарды, которую он запустил с грацией человека стреляющего из внушительной ракетницы. И в результате этих своевременных действий Элиса ни один из его любимых гуппи не пострадал. А то, что сбитый им самолетик упал точно на кошку его старшей дочери, неплохо напугав животное и подпалив шерсть, то это мелочи… И удовлетворенный своими действиями Элис внезапно заметил, что минутная стрелка часов уже начала неумолимо приближаться к цифре ?12? и из этого следует то, что пора бы уже начинать всем собираться за стол и готовиться к празднику… а так же выпустить Оззи. Естественно последовали многочисленные возражения и призывы одуматься, но хозяин дома был непреклонен и в скором времени в помещение ввезли Оззи, привязанного на манер Ганнибала Лектера к вертикальной каталке. С Осборна осторожно сняли намордник, после чего Элис спросил его: —?Оззи, ты обещаешь вести себя хорошо? В ответ Великий и Ужасный энергично закивал головой. —?Ты обещаешь, что больше не предпримешь попытку никого съесть? Оззи вновь активно закивал. —?Ты обещаешь, больше не перегибать палку и не портить всем праздник? Оззи и в этот раз усердно закивал. —?ОК, я тебе верю… —?промурлыкал Элис, после чего как-то тихо и одновременно с тем радостно добавил себе под нос,?— но, мне кажется, что ты продолжишь вести себя в своих лучших традициях и не раз вычудишь что-нибудь ужасное. Оззи не то по инерции, не то действительно в знак согласия вновь энергично закивал. Никки Сикс, знающий, что от этого парня можно ожидать абсолютно всего чего угодно, с недоверием посмотрел на Великого и ужасного и направился вместе с остальными к праздничному столу. И в глубине души Никки в какой-то мере даже жалел, что с ними нет ?железной леди??— Шерон Осборн, которая была единственным человеком, способным усмирить безумного монстра.