8 глава (1/1)

Англия. XVIII век. События, рассказанные дворецким Ли СонминомС утра ничто не предвещало, как говорится. Как и подобает времени года, жара стояла невыносимая, было душно, как в печке. Господа ходили с веерами в руках, вне зависимости от пола, жарко было всем. Хичольда разгуливала по дому в своём самом лёгком платье, пренебрегая корсетом, в котором в такую погоду можно было просто задохнуться. Её ничуть не смущало присутствие в доме гостей, но, думаю, вы итак уже поняли, что за характер у этой чуднОй девушки. Но, не могу не отметить, что её решение было весьма благоразумно. Никому бы легче не стало, если бы она задохнулась в этом жутком изобретении человечества. Это лето выдалось на редкость знойным. Чонсу читал какую-то книжку на терассе, лорд лежал в гамаке, попивая холодный квас, где носило господина Канина, я не знаю, потому что в пределы моего обзора он не попадал. Может, гулял где-то в саду, либо ещё не встал, что было более похоже на правду. Этот господин, как я уже упоминал, не знал приличий. И ему ничего не стоило проваляться в постели до обеда, собственно говоря, именно поэтому я не стал волноваться об его отсутствии на завтраке, накрытом на терассе. Хрустящие тосты с маслом и горячий сладкий чай, всё прошло на высшем уровне, если не считать кофейное пятно на фартуке одной из служанок. После окончания завтрака я сделал ей замечание по поводу её внешнего вида, но девушка была так испугана, что докладывать об этом господину я не стал. Из-за грязного фартука не стоит увольнять доброго и ответственного человека, с которым такая оплошность случилась впервые за годы службы. А чуть позже, когда господин Канин, наконец, соизволил почтить нас своим присутствием, я заметил на его тёмном сюртуке еле заметное кофейное пятно, всё встало на свои места. Девушка на домогательства не жаловалась, но что-то между ней и этим господином явно не заладилось, раз он даже не отдал стирать свою одежду, боясь быть раскрытым. Никто, кроме меня, правда, и не заметил засохших капель, но от моих глаз такое не укроешь. Я поразмышлял над тем, чтобы сообщить об увиденном лорду, а потом решил подождать, будет ли у тех событий развитие. Ведь могло статься и так, что пятно на одежде появилось из-за досадной случайности, а совсем не из-за того, что я себе надумал. А тогда я бы выглядел полным дураком, требуя расследования, основываясь на одних лишь мысленных заключениях. Таким образом, я ничего сообщать не стал, а позже это и вовсе выветрилось у меня из головы, потому что я стал свидетелем того, почему Хичольда отвергала стольких кандидатов. Раньше, мне казалось, что я прекрасно её знаю, но после увиденного моя уверенность резко пошатнулась. Случилось это так. После завтрака слуги занялись уборкой, у меня же появилось свободное время. Выйдя на террасу, с которой все ушли из-за прямых солнечных лучей, способных испортить самочувствие, я огляделся по сторонам и заметил забытую книжку Чонсу. Не воспользоваться таким шансом было попросту глупо. Подлетев к книжке в мгновение ока, я аккуратно перевернул её переплётом вниз и взглянул, на какой странице остановился Чонсу. Торопиться мне было некуда, поэтому я устроился в кресле и погрузился в чтение. Надо сказать, это были довольно интересные мемуары какого-то средневекового рыцаря, переведённые на английский . Признаться, я не ожидал, что меня так затянет, очнулся я от каких-то странных звуков, доносящихся откуда-то сверху. Поразмыслив, я вычислил, что над верандой находилась спальня Хичольды. Девушка явно была не одна, и я, грешным делом, подумал, что это Чонсу с ней развлекался. И на секунду даже порадовался, что барышня наша не умрёт старой девой, как услышал совершенно другой мужской голос. Приглушенный и тихий, но абсолютно точно не чонсуновский. Из всего этого следовало, что у моей хозяйки был мужчина. Это ставило всё на свои места, объясняло то, как она воротила нос от кандидатов себе в женихи, но оставляло открытым вопрос, почему же не сказала отцу, что нашла своего единственного. А из тех слов, что я имел возможность услышать, несмотря на то, что говорили они тихо, парочка явно души друг в друге не чаяла. Отложив книгу, я громко хлопнул в ладоши, чтобы хозяйка додумалась закрыть окно и быть потише. Ничего, что я их услышал, но вот какими были бы последствия, будь это кто-нибудь другой, не берусь судить. Меня обуревали противоречивые мысли по поводу того, что же мне следовало предпринять. Намекнуть лорду, что он зря старается? Или поговорить с Хичольдой? Был ещё вариант — закрыть на всё это глаза, пустить на самотёк. Второй раз за день мне предстояло принять решение, касающееся чьих-то отношений. И второй раз я решил не делать ничего. Ссорить хозяев мне не хотелось, а с кем шуры-муры крутит Хичольда вообще не моё дело. Мой хлопок подействовал, послышались звуки закрывания окна, и мне даже жалко немного стало хозяйку и её ухажёра, которые были вынуждены париться в такую жару в комнате с закрытыми окнами. С другой стороны, справедливость всё же существовала. Грехи наказуемы, и занятие этой парочки не стало исключением. Но не мне их судить, и не мне за них жить. Поразмышляв над этим ещё несколько минут, я вернулся было к чтению книги Чонсу, но настрой был безбожно потерян, ничего не оставалось, как пойти проведать господина и узнать, вдруг я могу быть чем-то полезен их сиятельству. К тому же и время ужина приближалось. Широким шагом направился я в дом и только на полпути к кабинету лорда вспомнил, что не передвинул обратно закладку в книге. Следовало срочно вернуться и исправить эту оплошность, что я и сделал, и вот тогда-то я и увидел ухажёра госпожи. Парень спускался из спальни Хичольды по раскинувшей ветки поблизости яблоне. Его голос ещё тогда мне показался странно знакомым, и я понял, почему. Ухажёром Хичольды, дочери лорда, оказался наш конюх! Шивон! Ничего более нелепого я и представить себе не мог. Дочь благовоспитанного лорда связалась с чернорабочим! Ошибки быть не могло, Шивона, этого обаятельного шельмеца с копной черных волос и маленькими усиками, ни с кем спутать невозможно. От изумления я даже забыл, зачем вернулся на веранду и поспешил на кухню, поторопить повара и служанок. Во время ужина я, сколько не одергивал себя, нет-нет да и пялился на нашу госпожу, ища в ней изменения. Но ничего подобного не было, за связь с конюхом она не перестала быть той самой Хичольдой, которую я знал с рождения. Мало того, она явно была в духе, шутила, расспрашивала господина Канина о путешествиях. Чонсу о чём-то тихо беседовал с лордом, а я молча наблюдал за всей компанией. И почему-то перед глазами у меня стояли те самые жидкие усики Шивона, а мысли мои были такого примерно свойства: кому из присутствующих они могли подойти. Мысленно приставляя этот атрибут, я довольно быстро пришёл к выводу, что никому! Разве что Чонсу, но это было бы не так естественно, а скорее вообще смешно. После ужина господа сели играть в карты. Госпоже бы следовало благовоспитанно почитать что-нибудь в сторонке, или поиграть на фортепиано, но, думаю, никто не удивится, зная Хичольду, что она и секунды не подумала об этом, а устроилась рубиться в вист. Вместе с Чонсу, они несколько раз выиграли у старшего поколения, приложив к этому минимум усилий. Лорд в таких играх был полным профаном, если уж честно говорить. Зато Хичольда почти всегда срывала куш. Хитрая и удачливая, не буду принижать её способности, ещё и умная. Она была опасным противником. Настроение в зале у всех было прекрасным, когда я вдруг почувствовал запах гари. Ретировавшись из залы, я поспешил на кухню, чтобы приструнить слуг, которые что-то сожгли, но едва выйдя за дверь, я сразу понял, что запах шёл не оттуда. Дым валил со второго этажа. Я бросился к лестнице посмотреть, что же горит, думая о том, что нужно скорее тушить очаг. Но огонь уже охватил весь этаж! Стоило быстрее сообщить о пожаре и вывести из дома господ, а слуг вооружить ведрами с водой и мокрыми тряпками. Нельзя было позволить огню спалить всё поместье. Развернувшись, я хотел было бежать в залу, как с лестницы, объятой пламенем, спустился, правильнее даже сказать, свалился Шивон. Бедняга был весь обожжён, я даже не сразу его узнал. — Брошь, — сказал он и потерял сознание.От неожиданности произошедшего я опешил на мгновение, но быстро взял себя в руки и, сорвавшись с места, поспешил сообщить о случившемся господам. Шивона вынесли на свежий воздух, и немедля послали за доктором. Следующий час я носился, как угорелый, раздавал указания, сам помогал. И, спустя некоторое время, общими усилиями пожар был потушен. И вот тогда, когда всё, казалось бы, пришло в норму, обнаружилась пропажа брошки. Сначала подумали, что в суматохе, она просто упала где-то. Я организовал поиски везде, где проходила Хичольда до того момента, как брошь таинственным образом исчезла. Но, естественно, мы ничего не нашли, хоть и перерыли всё вверх дном. И только после я вспомнил, что мне сказал Шивон перед смертью (бедняга так и не очнулся). Никто не знал, или же не признавался, что устроил поджог. Детектив долго всех допрашивал, и пришёл к выводу, что поджигателем был тот, кто и пострадал по досадной случайности. Исчезновение броши объяснили в итоге тем, что у Шивона мог быть сообщник, которому тот и передал её. Это не объясняло услышанные мной слова, но и не опровергало. Шивон знал о существовании броши, а значит, мог её достать, имея доступ к спальне хозяйки. Официальной признали версию о случайном поджоге с последующим исчезновением броши. С тех событий прошло уже два года, и я был уверен, что больше никогда эта история не всплывёт, как вдруг ко мне пришёл наш детектив и попросил её записать на бумаге. Так же, как и я, и Хичольда, он, оказывается, был не совсем удовлетворён исходом этого странного дела. Что ж, я очень надеюсь, что мои показания хоть немного помогут детективу разобраться в этой истории ещё раз. Может быть, второй раз окажется плодотворнее, найдут настоящего похитителя и очистят имя покойного конюха. Правда, это не вернёт его к жизни, так же, как и не вернёт улыбку моей госпожи, которая так и не оправилась после потрясения и вскоре уехала из поместья путешествовать вместе с господином Канином. Бедная девушка наотрез отказалась выходить замуж, и я отчасти понимаю её решение. Врагу не пожелаешь увидеть собственными глазами смерть любимого человека. И на этой печальной ноте я прощаюсь с Вами, дорогой читатель.