Глава 7. Колыбельная (1/1)

Я проснулся от очень странных звуков, будто кто-то скребся в мою дверь, во что бы то ни стало желая войти в комнату. Сонное сознание не позволяло даже спокойно оглядеть комнату, пока раздражающий звон ушах не сошел на нет. Перед глазами все плыло, и я никак не мог сконцентрировать зрение на чем-то конкретном, веки тяжело закрывались, и приходилось прилагать не малые усилия, чтобы поднимать их. Чувство тошноты и дискомфорта в животе заставляли ерзать и комкать простынь. С большим усилием я приподнялся и положил голову на руку; звуки за дверью резко стихли. Недовольно переведя сонный взгляд на единственную преграду неизвестному, с тихим удрученным вздохом скинул ноги с кровати, еще пытаясь прийти в себя после неудачного пробуждения. В голове почему-то было невероятно пусто и в то же время в ней играла такая отвратная какофония, что я чуть было не упал на подушку снова. Вдруг скрежет острых когтей о дерево раздался вновь, и мое тело неосознанно подпрыгнуло. Звук становился все громче и все сильнее врезался в голову, добавляя к отвратным звукам свои ломаные ноты. Я резко встал и чуть покачиваясь, взял с тумбочки почти догоревшую свечу; звуки вновь прекратились. Какофония в голове медленно проходила, оставляя после себя лишь негромкий звон да пульсацию в висках. Этого оказалось достаточно, что я смог хотя бы оглядеться. Нельзя было сказать точно, какое сейчас время суток, так как за окном белая пелена бури скрывала какой-либо свет. Значит, прошло не так уж и много времени.Подойдя к двери, до ушей снова донесся противный скрежет, но стоило протянуть руку к ручке, вновь затих. Я задержал дыхание, так как ниоткуда взявшийся страх приковал к месту, глаза уставились на дверь, без всяких надежд стараясь разглядеть незваного гостя за ней. Наконец, собравшись с силами, резко распахнул дверь, направив свечу во тьму, надеясь застать неизвестного врасплох. Но там никого не оказалось. Покрутив головой из стороны в сторону, сонными глазами пытался я разглядеть хоть что-то в непроглядной тьме дома, пока слева не услышал смех, подобный перезвону колокольчиков. Звонкий, мягкий, истинно детский. Повернув туда голову, я едва успел ухватить голубоватое сияние, растворившееся во мраке коридора. - Это еще что? – спросил у самого себя, не отрывая взгляда от того места.Первые неуверенные шаги были направлены в ту же сторону, и с каждым шагом давление на голову лишь усиливалось. Но я не чувствовал боли, усталости или страха – только влечение, как будто что-то неведомое управляло моим телом и само заставляло двигаться в том направлении. Спустя какие-то несколько секунд я уже не шел, а бежал вслед за удаляющимся сиянием. Пересек весь коридор, лестницу и остановился у спуска в подвал.Почему остановился именно там, я сказать не мог. Просто какая-то неведомая сила удерживала ноги на месте. Я остался наедине со звенящей темнотой ночи, и от осознания того, что я здесь совершенно один, паника заставляла сердце биться о ребра.И вдруг за спиной послышался все тот же переливчатый звонкий детский смех, словно стеклянные бокалы бьются друг о друга. Но в тот же миг подступавшая паника мгновенно овладела телом. Неосознанный страх заставил задержать дыхание и не оборачиваться, смотря в темный проем лестницы в подвал. Из него подуло легким ветерком, взъерошив и без того растрепанные светлые волосы. Я почувствовал, как маленькая, но невероятно холодная, детская ладошка дотронулась до моей руки, сжав несколько пальцев, тут же заморозив кровь. По спине стекла холодная капля пота. Близость призрака убитого в этом доме ребенка опустошала, казалось бы, саму душу, разжижала сознание, подавляла волю.- Обернись, - задорно прошептал голосок, и в тот же момент повторил, но уже с нотками обиды. – Обернись же. Мы так долго тебя ждали. Я и мама.И я подчинился. Против своей воли, пытаясь удержать тело в одном положении, но неведомая сила враждебного духа завладела всеми конечностями. Единственное, что я мог сделать - это закрыть глаза. До щек дотронулись холодные пальцы, сжав их в женских ладонях, и холод от них распространился по всему телу. Голос взрослой женщины, подобно инею осевший в подсознании, мягко произнес:- Открой глаза. Взгляни на нас, - она дотронулась ледяными губами до моих губ; легкое касание, от которого все мышцы на лице замерзли вмиг. Но я не открыл глаз. Я медленно отступал назад, пока не услышал веселый смех.- Пока, - засмеялась малышка и толкнула меня, и только летя вниз по лестнице, я решился приоткрыть полные ужаса глаза и увидел двух призраков, стоящих наверху. Мать и дочь. Они обнимали друг друга, и по щекам их лились призрачные слезы.- Пекло! – услышал разъяренный крик. Чистый, громкий, живой, и белая вспышка осветила все вокруг.****Второе за ночь пробуждение не сулило ничего, кроме головной боли да звона в ушах. Все плыло перед глазами, и с тяжелым стоном их приходилось закрывать вновь. Что-то холодное легло на лоб – стало чуть легче. Кто-то дотронулся до висков, и целительная магия потихоньку снимала напряжение, я блаженно выдохнул и приоткрыл глаза. Надо мной повисло лицо Альвейг, но оно было не обеспокоенным, а равно наоборот, гневным, злым. Но негативные чувства эти были направлены не на меня, иначе я бы почувствовал давление в груди, а на призраков, что растворились в воздухе, стоило только ее крику достичь ушей.- В порядке, - скорее констатируя факт, чем спрашивая, эльфийка оперлась руками о холодный пол, отодвигаясь от меня. – Помнишь, что произошло?Я предпринял попытку подняться, но она надавила на грудь, укладывая обратно на пол подвала, качая головой. И правда, спина отозвалась ноющей болью, которая не прошла даже после целительной магии.- Я…кажется, что-то скреблось о мою дверь, - прикрыл рукой усталые глаза и вдруг вспомнил касание ледяных губ. Холодных, колких, бескровных.Данмерка схватила мое лицо и внимательно в него вглядывалась, пока я удивленно замер под взглядом алых очей. Она не сводила глаз, лишь изредка опуская их на мои губы. Тонкие черные брови свелись к переносице, говоря о жутком недовольстве, ведь руна на запястье неприятно зачесалась.- Они прикасались к тебе? – неожиданно спросила она, и я лихорадочно стал вспоминать.- Вроде бы…- Губы и рука, верно? – не дожидаясь ответа, маг сжала мою ладонь, передавая с помощью магии тепло. – Ты бледный, как поганка, лучше тебе не смотреть на себя в зеркало ближайшее время. – Брезгливо откинула мою ладонь и принялась рыться в сумке на поясе, настойчиво пытаясь что-то найти.- Ты еще не ложилась? – слабо спросил я, все же привстав на полу, однако боль в спине и одеревеневших конечностях дала о себе знать.- Только легла, как услышала шум, - она достала из сумки ловца снов и протянула мне. Беспорядочно натянутые друг на друга нитки не создавали собой ничего, кроме непонятных фигур, я взглянул на нее исподлобья, ожидая объяснений. – Ты боишься чего-то конкретного? Нет. На первых порах и такой сойдет.Альвейг встала и направилась к лестнице, но мой отклик ее остановил.- Ты боишься драконов? – я еще помнил ее ловец снов и изображенного на нем нитками дракона. Такое не делается просто так. Я уверен. Гуда много рассказывала о них и сама имела при себе такой, только на нем было тоже самое беспорядочное метание нитей по раме, как и у меня. Если данмерка не захочет говорить об этом, я пойму, но мне необходимо знать, чтобы помочь хоть чем-то.- Девица из твоих воспоминаний сказала тебе глупость о значении узора? – она усмехнулась и прикрыла глаза, став вполоборота. – Большей глупости я могу ожидать только от тебя.- Я хочу помочь… - наивность в моих глазах заставила ее ухмылку стать шире. Но я почувствовал сомнение в душе мага. Искренность. Вот то, чего она не знает, и то, что заставляет ее сомневаться. Моя искренность. Желание помочь, быть рядом, стать ближе, все это вызывало у эльфийки что-то наподобие страха, но с годами хорошо контролируемый. Она плохо знакома с такого рода проявлением чувств, а потому каждый такой раз заставлял сомневаться и искать подвох. Вот только эльфийка знает, что от меня подвохов ждать бессмысленно. Я молод и наивен, нет смысла это скрывать, а потому она не может не воспринимать это всерьез.- Ты…грх, не нужна мне твоя жалость. Благословенная Намира, почему мне попался именно ты? – сокрушенно опустила голову, я все продолжал сидеть на полу и с надеждой смотреть на нее. С надеждой на то, что когда-нибудь стану ближе. – Идем в твою комнату.Она поднялась по лестнице, и мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы устоять на подкашивающихся ногах. Да уж, помощи от нее вряд ли можно дождаться, и я проклинал себя за ту глупость, что совершил. Надо же, не могу поверить, что все еще пытаюсь ее жалеть. Верность надо доказывать не словами, а делом – так отец говорил и так стоит действовать впредь. Я поднялся следом, опасливо осматриваясь по сторонам, дабы вновь не наткнуться на призраков, но тех и след простыл. Альвейг поджидала меня у лестницы на второй этаж, скрестив руки на груди и сведя брови к переносице. Она явно думала не о чем-то приятном, потому как стоило мне приблизиться, как брезгливость на лице тут же стала более явной.- Они не появятся ближайшее время, но стоит убедиться в твоей безопасности, - это можно было бы счесть словами волнения, если не знать ее достаточно хорошо.Данмерка махнула рукой, и мне не оставалось ничего другого, как следовать за ней. Мы поднялись на второй этаж и зашли в мою комнату. Альвейг снова в раздражении свела брови к переносице, поворачиваясь ко мне, чувствуя себя немного сконфужено.- Комната рядом с моей, сколько еще глупостей мне ожидать от тебя? – недовольство в голосе проскальзывало очень явно, и я замялся у порога. – Ложись.- Что? – немного удивленно спросил, так как сама она выглядела, хоть и раздраженно, но вовсе не смущенно.- Повторять не собираюсь, - в голосе было столько стали, что я мигом лег на мягкую кровать, смотря в потолок, избегая смотреть на мага.- Чувствуешь что-нибудь необычное? – спросила она, садясь на стул рядом.- Н-нет, - смущено пролепетал. Я не думал, что случится что-то из ряда вон выходящее, но я привык спать в общей комнате с людьми, которые, по сути, не интересовались друг другом в другом плане, кроме как напарников по оружию. Так что находиться в одной комнате с женщиной, каждый раз удивляющей тебя и показывающей себя с разных сторон, было немного непривычно, и я боялся сделать лишнее неловкое движение.Заметя мою сконфуженность, Альвейг положила свою холодную ладонь мне на лоб, передавая спокойствие и позволяя натянутым как струны нервам расслабиться. Я устало закрыл глаза, в мгновение ока груз последних дней упал на сознание большим камнем, не собирающимся сходить с места. Взгляд алых глаз ощущался даже так, но теперь неловкости не было, лишь одно желание поскорее заснуть.- Среди го-ор и снего-ов, - вдруг послышался тихий мелодичный голос данмерки, затрагивающий каждый фибр души в звенящей тишине дома. Голос этот был проникновенен и вмиг заставил все мышцы напрячься, - есть дере-евня одна-а, люди стра-анные в ней живу-ут. И порой, в мгле ночной, звезды с ни-ими пою-ют, песни что-о не вида-ала земля-я. – Мышцы неосознанно расслабились, и сознание потихоньку проваливалось в царство снов под этот перелив невидимых нежных нот. – Просят и-их к ним прийти-и и оста-аться вовек, люди что-о в дре-евне живу-ут. Ну а зве-езды тогда-а, со слеза-ами в оча-ах, уведу-ут души гре-ешные в пу-уть. – Прелестный голос закончил песню, и тонкие пальцы перестали перебирать мои волосы. Сознание будто очистилось и теперь не думало ни о чем, кроме сна и тех людях, что жили в деревне. Но мысли эти были столь мелочны и ленивы, что через время исчезли совсем.Последнее, что я услышал, прежде чем окунуться в царство снов, был легкий стук дверного замка.