Глава 2. Встреча. (1/1)

Всякий глубокий ум нуждается в маске, — более того,

вокруг всякого глубокого ума постепенно вырастает маска,

благодаря всегда фальшивому, именно, плоскому толкованию

каждого его слова, каждого шага, каждого подаваемого

им признака жизни.НицшеОшарашенно замотав головой по сторонам, я осматривал незнакомую местность, совершенно сбитый с толку. Когда я потерял сознание, хоть я так и не понял из-за чего, я переходил дорогу и мог оказаться разве что на тротуаре. Но меня не окружали ни машины, ни шумная толпа, не было даже дорог, простирающихся в несколько полос на далекие километры. Меня обступили каменные стены двух соседних домов, заключая в полутьму узкого переулка. Еще нимало удивило меня то, что я не знал, где нахожусь, но в полнейший шок меня повергло не это. Сделав пару неуверенных шагов из переулка, я замер с открытым ртом перед открывшейся мне картиной.Мимо меня проехал...экипаж. Самый настоящий, с запряженными лошадьми, отстукивающими по вымощенной булыжниками дороге цокотливый топот. Но если в Париже действительно можно встретить разномастные кареты, катающие по городу туристов и романтично настроенные пары, но такое количество людей в париках и камзолах, пышных платьях и сюртуках можно встретить разве что на маскараде. У меня от сердца отлегло от догадки, что я просто случайно забрел на какой-то карнавал и уже почти успокоился себя этой мыслью, но от увиденного в следующее мгновение мне резко поплохело.Рядом со мной по узкой улочке прошел...нет, не монстр и не призрак, хотя лучше бы это были они. Мимо меня прошел, задумчиво поправляя манжеты, человек, которого я уже видел, но видел на портрете двухсотлетней давности!Или я нехило приложился головой об асфальт, когда падал, или окончательно сошел с ума. Франц Ксавьер Зюсмайер, а это, я уже не сомневался, был именно он, почувствовав на себе мой взгляд, обернулся, с удивлением оглядывая меня.- Вам плохо, герр?- учтиво спросил он, в то время как изумленный взгляд настороженно скользил по моей одежде. До меня не сразу дошло, на каком языке ко мне обращаются.- Эм, нет...- промямлил я, нервным жестом поправляя воротник, не без труда вспоминая немецкий, который учил давно и не помню. Погодите...А почему он говорит по-немецки? Где я?А тем временем на нас стали оборачиваться. Люди останавливались, перешептывались, кидая на меня недоуменные взгляды. Я никак не мог понять, в чем причина такого интереса, и только потом понял, что среди пестрого моря камзолов и платьев мои джинсы с рубашкой и черной кожаной курткой выглядят крайне странно и нелепо.- Ваш наряд весьма необычен,- заметил Зюсмайер, подойдя ко мне ближе, спиной закрывая от любопытных взглядов,- Вы не местный?Я только кивнул, борясь с желанием грохнуться в обморок.- А, да...Знаете, я немного заплутал,- проговорил я дрожащим голосом с наверняка жутким акцентом,- Вы не подскажете, где я нахожусь?- Рингштрассе,- подсказал он. Рингштрассе? Так это же в Вене. Это шутка? Что я тут, черт подери, делаю?!Видимо, на моем лице отразилась вся гамма охвативших меня эмоций, и Зюсмайер участливо спросил:- Может, отвести вас к доктору? Вы очень бледны.- О, нет, спасибо, не стоит,- я растянул губы в жалком подобии улыбки.Он хотел сказать мне еще что-то, но к нам уже кто-о приближался, стремительно сокращая расстояние торопливыми шагами. Зюсмайер уже затерялся в тревожно зажужжавшей толпе, а ко мне подлетели два полицейских, наряженных в старомодные мундиры, и подхватив меня под руки, сказали идти с ними. Впрочем, выбора у меня все равно не оставалось, ведь мне больше некуда было идти, да и они уже тащили меня за собой, широко шагая, и я едва переставлял ноги чтобы поспевать за ними. По дороге они не проронили ни слова, а я беспрестанно мотал головой из стороны в сторону, потеряв дар речи от увиденного. Экипажи, вымощенные дороги и ни намека на привычный громкий шум улиц. Я что, умер? В какой-то момент мне стало страшно, что все это мне в действительности мерещится и сейчас где-то на перекрестке уже остывает мое бездыханное тело, а душа волею судьбы очутилась здесь. Но ни света в конце тоннеля, ни голосов, ни ангелов я не увидел, отчего стало совсем не по себе, хотя я не уверен, что увидев это, я бы успокоился. Тем временем меня привели в небольшое двухэтажное здание, и пройдя в узкий кабинет с широким столом захламленным высокими стопками бумаг. За столом, утопая в резном кресле, сидел мужчина средних лет с широким лбом и кривым носом.- Что такое? - лениво поинтересовался он у полицейских с таким скучающим лицом, будто ему каждые полчаса приводят парней в полуобморочном состоянии и в странной одежде, на которую, пока мы шли, пялились все кому не лень с таким видом, будто по улице вели живого динозавра.- Вот, герр бургомистр, только что нашли его на улице. С этим человеком что-то не так. Вы сами посмотрите.Нехотя он перевел взгляд на меня, и оглядев с ног до головы, нахмурился, сбитый с толку, а затем спросил:- Что это на вас надето, юноша?

- Куртка и рубашка...- неуверенно отвечаю я, добавив,- Наверно, мой вопрос покажется странным... но какой сейчас год?

- 1791,- нахмурившись, говорит он, а я резко забываю как дышать, чувствуя, как сердце подпрыгнув куда-то под горло, пропустило пару ударов.- Может, объясните кто Вы? И почему так одеты?

По мере слушания моего сбивчивого рассказа о дороге, непонятной боли и временно-пространственных перемещениях, его лицо постепенно вытягивалось, а глаза, наоборот, округлялись. Под конец рассказа он смотрел на меня как на умалишенного, а я, окончив говорить, умолк, ожидая ответа.- Что ж, молодой человек, и с чего же вы взяли, что вы...кхм, из "будущего"?- взгляд его стал насмешливым, а тон крайне недоверчивым.

Я замолчал, обдумывая, чем же доказать, что я не сумасшедший. И, вспомнив все факты, выученные за бесчисленные уроки истории, я на одном дыхании выпалил даты, имена и события, произошедшие в Вене за последние пятьдесят лет, которые простым смертным, а уж тем более иностранцам были недоступны. Лицо бургомистра сначала побледнело, потом пожелтело, а затем стало багровым. Когда этот хамелеон в камзоле перебрал всевозможные оттенки, то, чуть оттянув белоснежный воротничок и нервно сглотнув, сказал:

-О, да что Вы говорите,- он скривил губы, будто до сих пор до конца не верил мне, но задергавшийся глаз и испарина на лбу говорили об обратном,- Выйдите на секундочку, мне надо посовещаться с секретарем.В кабинет зашел сутулый мужчина в сером камзоле, а меня словно под конвоем вывели за дверь. Не надо было даже прислушиваться к тому, о чем они разговаривали, ведь не услышал бы это разве что глухой.-...понял меня? Он может оказаться шпионом, или хуже того, действительно из будущего!- громко орал шепотом бургомистр, и видимо ему казалось, что никто не должен это услышать,- Надо немедленно доставить его к императору!На этих словах у меня перехватило дыхание. При одной мысли встретиться с человеком, о котором читал в учебниках истории, да еще и с самим императором, мне стало совсем не по себе.

Еще пару минут пошептавшись обо мне и моих словах, они наконец умолкли, и ко мне с решительным видом вышел бургомистр:- Вам придется поехать со мной.А что мне еще оставалось делать? На улице меня посадили в большой экипаж, запряженный двумя вороными конями и, пусть пешком это расстояние можно было преодолеть минут за десять, повезли в Хофбург. Бургомистр, сидевший напротив, все это время украдкой разглядывал меня, пока я с детским интересом следил за проносящимися за окном домами и улицами, а прогуливающиеся люди приводили меня в настоящий восторг, и я, на несколько мгновений позабыв про страх, почувствовал себя ребенком, попавшим на настоящий карнавал.По прибытию нас встретила строгого вида охрана и меня повели по длинному коридору, блещущему своим великолепием и роскошью. Проводив в комнату с высокими окнами, мне предложили сесть, сказав подождать немного. Я обессиленно упал на большой обитый бархатом диван и с удовольствием откинулся на спинку, ощущая, как прохладная обивка приятно холодит разгоряченную кожу. И разом на меня навалились колоссальные усталость и сонливость, видимо, изломавший за день все нервы стресс давал о себе знать. Судя по настенным часам, выполненным в форме маленькой башенки с резными стрелками, я ждал не более десяти минут, но мне показалось, что сидел я здесь несколько часов. Наконец слуга, низко наклонившись, открыл передо мной тяжелые двери, и я на негнущихся ногах прошел в огромный зал с высочайшим потолком, с которого свисала большая золотая люстра, и стенами украшенными изящной лепниной, назвать язык не поворачивался. Я попросту задохнулся от поистине невероятного зрелища, а глаза разбегались, отмечая и серебряные канделябры, и искусные картины в позолоченных рамках, развешанные по стенам, и до блеска отполированный стол из красного дерева. А за столом... Леопольд II, отвлекаясь от чтения каких-то бумаг, поднял голову, придирчиво осмотрев меня с ног до головы. Я смутился, и опустив голову, нервно теребил рукав куртки.- Как вас зовут? - холодно спросил император, но в его голосе слышались едва различимые нотки легкого интереса.- Анре Лавелль,- поспешно отозвался я, переминаясь с ноги на ногу.- Скажите, Анре, то, что мне сейчас рассказали - правда?

Я только кивнул, отстраненно про себя размышляя о том, что портреты и впрямь едва ли могли с фотографической точностью передавать внешность людей. Я, привыкший к строгому изображению Императора, во всем его пафосе и величии, ожидал увидеть перед собой что-то вы этом роде, но в жизни все оказалось гораздо прозаичнее: ничем не примечательный мужчина, пусть и в подобающих императору дорогих одеждах, но вместе с тем без возвышенного и просвещенного выражения лица и вычурной пышности.Пересказав ему все то, что говорил до этого бургомистру, не забыв упомянуть и факты для убедительности, я чувствовал себя словно на экзамене по истории. Крайне дурацкое чувство. Император хмурился, внимательно слушая меня, а под конец удивленно приподнял брови.- То есть вы не знаете, почему и каким образом попали к нам? - уточнил Леопольд.

Я кивнул, объяснив, что представления не имею как такое могло произойти в принципе. Потом последовал долгий и занудный допрос в несколько бесконечных часов о жизни в будущем, уровне развития технологий и медицины и еще много о чем, что буквально-таки навевало на меня, при всей нервозности, жуткую скуку.-Хм, хорошо,-проговорил он. Что именно "хорошо" я так и не понял.- Что ж, можете считать, что Вы доказали мне, что Вы действительно из будущего. И, раз уж так случилось, и Вы оказались здесь, думаю, Вам бы следовало найти жилье и подобающую одежду, этим я сегодня же и займусь, а к завтрашнему дню Вы вновь явитесь ко мне и мы продолжим наш разговор на более детальном уровне.

Я согласно кивнул, и уж было хотел поблагодарить его, как зашел слуга, низко кланяясь и доставая крючковатым носом почти до пола.- Ваше превосходительство, герр придворный капельмейстер ожидает аудиенции с Вами,- четко отрапортовал он и замер в ожидании приказов.- Я занят сейчас,- отрезал Леопольд, но немного погодя добавил:- Впрочем, это не займет много времени...Вы же подождете, Анре?- Да, конечно,- отозвался я, а мозг медленно загружал и сопоставлял информацию: Вена, 1791 год, придворный капельмейстер...Боже мой.От внезапно обрушившейся на меня догадки затряслись руки, а меня бросило в дрожь. Неужели это?...Да, в зал зашел человек, творчеством которого я увлекался с ранних лет, с которого я неосознанно брал пример.- Ваше Превосходительство,- поприветствовал Сальери, опустив голову в коротком поклоне,- Приношу свои извинения, если...- Что Вы хотели?- перебил император, не особо вслушиваясь в его слова.Я, мысленно отодрав челюсть от пола, стал на него, да нет, даже не смотреть, а откровенно так таращиться. Адекватных мыслей. кроме "Да это же сам Сальери!" и "Нет, вы понимаете? Тот самый!" не было.Он почти незаметно иронично изогнул бровь.-...если отвлекаю Вас,- учтиво закончил он, улыбнувшись краешком губ,- Но я хотел бы, чтобы Вы еще раз пересмотрели мое прошение об отставке.Он был невысокого роста, но я, наверно, все равно едва дохожу ему до плеча, темные волосы зачесаны назад и собраны лентой в хвост. Одет он был в черный камзол расшитый серебром нитей, под которым была белоснежная рубашка с воздушными манжетами. Я задохнулся от восхищения и попросту не мог оторвать от него глаз. Это просто сон. Просто прекрасный сон. Медовые глаза перехватили мой взгляд, и я смущенно опустил голову.- У меня сейчас нет на это времени,- холодно отозвался Леопольд,- К тому же, у меня нет подходящей замены на Вашу должность.- О, я мог бы сам подыскать себе замену,- предложил Сальери, заложив руки за спину,- Среди моих учеников и хороших знакомых немалоталантливых композиторов. Поверьте мне, у некоторых из них большое будущее."А еще они счастливейшие люди",- подумал я.- В этом нет необходимости,- отрезал император твердым тоном,- Я бы сам желал выбрать нужного человека.- Как Вам угодно, Ваше Превосходительство,- согласно кивнул Сальери, в голосе которого сквозило едва различимое разочарование.- Это все?- нетерпеливо поинтересовался Леопольд,- Повторяю, у меня нет времени.Да-умолкни-же-ты-наконец. Он хоть понимает, кто перед ним стоит? Впрочем, откуда ему-то знать?Несколько мгновений Сальери стоял в раздумье, незаметно вглядываясь в лицо императора, и, видимо, что-то решая про себя. А меня просто загипнотизировал спокойный уверенный взгляд из-под полуопущенных век.

- Да, Ваше Превосходительство,- ответил Сальери, и когда Леопольд отвернулся от него в знак окончания аудиенции, с поклоном удалился. От Леопольда не утаился несчастный вид, с которым я проводил скрывшуюся за дверью фигуру композитора.- Скажите, Анре,- нехотя я обернулся к императору,- Вы знаете этого человека?- Разумеется знаю!- слишком уж эмоционально воскликнул я,- То есть... Я хотел сказать, что у нас, в будущем, до сих пор слушают его произведения...- Вот как?- задумчиво произнес Леопольд, глянув на дверь, через которую только что вышел Сальери,- А чем же занимаетесь Вы? Прошу прощения, занимались...- Музыкой,- скромно ответил я.- Музыкой?- с ноткой пренебрежения повторил Леопольд,- И что же, в Ваше время это занятие все еще популярно?- Популярнее врачей и ученых вместе взятых,- с усмешкой отозвался я. Видимо, мой ответ его весьма удивил.- Тогда, в то время, как Вам подыщут жилье, Вы могли бы посетить наш Бургтеатр, если, конечно, Вам это интересно,- я с готовностью закивал,- Хорошо. Я прикажу подать Вам экипаж, и Вас довезут туда, а дальше Вы можете побеседовать с Сальери, раз уж Вы его знаете. Он Вам все и покажет заодно.Я просиял от радости, и оттого, что сейчас своими глазами увижу знаменитый Бургтеатр в изначальном виде и даже смогу вновь увидеть Сальери, и оттого, что экзекуция в виде краткого тестирования по истории и мини-обзора технологий будущего наконец-таки окончена. Я поблагодарил императора, и провожаемый слугой, вышел на улицу. Уже сидя в карете, я заметил, что ко мне почти бегом несется еще один слуга. Он, поклонившись, вручил мне какую-то бумагу и удалился так же быстро, как и пришел. Я развернул сложенный вдвое лист. Оказалось, это записка от императора:"Думаю, излишне говорить о том, что распространяться о Вашем происхождении нежелательно". Конечно же нет! Я, словно, рыба, буду хранить молчание и никому ничего не скажу! Разве что чуть-чуть...Здание Бургтеатра я уже видел, когда прошлым летом ездил на неделю в Вену. На экскурсии по городу, на которой я стер себе все ноги по колено, мы проходили мимо него, но тогда он не произвел на меня должного впечатления. Среди серого бетона домов и спутанного переплетения проводов, электрического мерцания фонарей и в неоновом отражении цветастых вывесок здание выглядело странно, даже нелепо, словно кто-то вырвал его из старой, поблекшей со временем книги и вклеил в аляповатый современный альбом.Сейчас же он был гармоничным кусочком мозаики, хранившем в себе тысячи воспоминаний и историй, хранившем пульсирующий отпечаток жившей там музыки. У меня перехватило дыхание, я растворялся в белом полотне стен, пока шел за провожавшем меня лакеем, и пусть сейчас в Бургтеатре стояла тишина, я явственно слышал музыку.- Герра директора пока еще нет,- пояснил мне лакей, когда мы свернули в очередной длинный коридор, которым я уже потерял счет,- Я провожу Вас к герру придворному капельмейстеру.На этой фразе я споткнулся на ровном месте. Ой, что-то мне нехорошо...- Подождите немного здесь,- сказал лакей, заведя меня в просторное помещение с парой резных стульев и большим фортепиано, на котором лежали сложенные аккуратной стопкой нотные листы,- герр Сальери вот-вот должен подойти.Мне стало не на шутку страшно: волнение вмиг затопило меня с головой, хотелось спрятаться под фортепиано и сидеть там еще очень долго, пока не исчезнет глупый страх. От осознания того, что сейчас я смогу поговорить с ним, что-то спросить или рассказать, затряслись руки. Да я же двух слов связать не смогу! О чем говорить, что я ему скажу? Черт, да почему же я все никак успокоиться не могу?..- Доброе утро,- мягкий вкрадчивый голос заставил меня подпрыгнуть, а все мысли заметаться и рассыпаться по голове. Я резко обренулся, чуть не оступившись и не упав.- Э...Здравствуйте,- неуверенно промямлил я. Так, надо держать себя в руках, собственно, что в этом такого? Ах да, я всего лишь стою и разговариваю с человеком, о котором в учебнике истории читал...- У императора нам не удалось познакомиться,- тепло улыбнулся Сальери, отчего мне стало несколько спокойнее,- Антонио Сальери,- он слегка наклонил голову в знак приветствия,- А Вы...?- Анре Лавелль,- ко мне наконец вернулись голос и адекватность, и я широко улыбнулся, не скрывая своего восхищения,- Я многое о Вас слышал.- О, неужели?- Сальери был приятно удивлен моими словами,- Надеюсь, не слухи о том, как я коварен и ужасен?- рассмеялся он.- Что Вы, конечно же нет,- замотал головой я. Он был совсем не таким, каким я его себе представлял, и каким его рисуют историки и музыковеды. Не было ни холодности, ни высокомерия, которые я ожидал увидеть. Открытость и добродушие, и никакой враждебности. и мне совсем не хотелось верить. что это попросту искусная маска.- Я раньше не встречал Вас в Вене,- сказал Сальери, взяв с фортепиано несколько листов исписанных нотами, и бегло просматривая их краем глаза.- Я первый день здесь,- пояснил я, так и оставшись стоять посреди зала.- Откуда же Вы, если не секрет?- Даже если я скажу, Вы все равно не поверите,- со смешком ответил я, неопределенно пожав плечами.- Я заинтригован,- признался он, оторвавшись от правки нот,- И из какой же Вы сказочной страны, Анре, или может быть с другой планеты?На пару секунд я засомневался, стоит ли говорить ему? Ведь вряд ли он мне поверит, а так я только выставлю себя полным идиотом.- Я из XXI века,- как можно беззаботнее сказал я, как бы между прочим. Пересилив себя, я поднял глаза на молчавшего Сальери, пытаясь угадать его реакцию. Но он смотрел на меня не как на умалишенного, а с откровенным любопытством.- Признаться, этого я ожидал услышать менее всего,- сказал он внимательно всматриваясь в мои глаза, и мне в какой-то момент стало не по себе от его пронзительного взгляда,- И в это действительно с трудом можно поверить.- Чтобы Вы не считали, что я лгу, я могу рассказать Вам кое-что, что уж точно не каждый знает.- Я слушаю,- с еще большим интересом сказал он.- Например...Возьмем Ваше прошение об отставке. Оно не первое, до этого Вы еще два раза предоставляли его императору, но каждый раз получали отказ...- Это не такая уж секретная информация,- отметил Сальери, вслушиваясь в мои слова.- Да, но то, что после тех двух, Вы, еще до сегодняшнего дня, хотели подать третее прошение, но потом передумали и отложили его на несколько месяцев, мало кто знает,- с удовлетворением глянув в его округлившиеся от изумления глаза, я добавил,- А еще император планирует уволить с должности графа Орсини-Розенберга, но об этом почти никто не знает, чтобы не было лишнего шума...Я умолк, окончив говорить. Зачет мне по истории немедленно!- Честно говоря, я поражен,- сказал Сальери и, немного погодя оправившись от шока, улыбнулся,- Я верю Вам. Об этом действительно никто не догадывается. А о третьем прошении знал вообще только я. И...Неужели у вас в веке меня все еще помнят?

- Конечно, и слушают,- с радостью ответил я и смущенно добавил:- Ваши произведения - классика, как никак.- Я польщен,- меня до глубины души поразило его умение держать себя в руках, и в любой, даже такой необычной ситуации, сохранять контроль над собой.Он посмотрел на висящие на стене часы, стрелки которых замерли на одиннадцати, и сказал:- Сейчас должен подойти человек, который, я уверен, Вам тоже известен.Не успел я задать хоть какой-нибудь вопрос, а главное спросить: кто же этот человек, как в коридоре послышались едва различимые торопливые шаги, порой переходящие на бег. Дверь, к которой я успел переместиться, резко распахнулась, стукнувшись о стену, и на меня кто-то налетел растрепанным ураганом, чуть не сбив с ног.- Ох, прошу прощения,- мгновенно воскликнул он и тут же повернулся к Сальери,- Надеюсь, и Вы простите меня за мое маленькое опоздание,- и, не дожидаясь ответа, снова обратился ко мне, взмахнув рукой в шутливом поклоне,- Вольфганг Амадеус Моцарт, к Вашим услугам!