Когда не хотят вникать, о чём идёт речь (1/1)

"Нужно связаться с Гренгуаром... хотя, этот плут слишком заботится о своей безопасности. На него нельзя положиться", — сомневался мужчина.Священник забил рукой в дверь, вызывая тюремщика или кого-то из стражи. Не приходил никто, он бешено отвернулся от двери, схватил табурет и сломал его в щепки об стену. Опять не пришёл никто. Так прошло некоторое время. Неожиданно один из его охранников заговорил с узником, что ему нужно.— Хочешь заработать несколько монет? Держи одну, вторую получишь после, — протянул священник плату. — Найди в городе Пьера Гренгуара, он должен прийти ко мне на одну минуту. Всего на минуту. Если его не найдёшь, о, Боже! Так и быть, приведи сюда Квазимодо, да приведи Квазимодо, именно его.Страж поклонился и ушёл. Так прошло ещё много времени. Близился полдень. К узнику подошли его стражники и сказали, что время переселить его к другим преступникам. Архидьякон запротестовал, ещё полчаса, он должен поговорить с давним другом.Слабо скрипнула дверь, Клод от неожиданности вздрогнул, но тотчас облегчённо вздохнул, узнав на стене горбатую тень звонаря.— Это ты Квазимодо? — спросил архидьякон.В свете сумеречных факелов лицо горбуна выглядело ещё более зловещим, чем раньше. Оно былострадальчески перекошено смертельной ненавистью.— Отлично, мы должны поговорить наедине. Я рад, что ты пришёл, — успокаивался Клод и жестом попросил стражников выйти.— Ты рад?! Ты рад! — взревел горбун.Урода остановили и хотели увести, только Клод возразил:— Хорошо, я пойду в другую темницу. Не уводите его. Мы поговорим с ним через решётку.Квазимодо разняли руки и он плюнул архидьякону в глаз.— Да, мы поговорим, — спокойно заверил Клод.Фролло повели в подвальньное и сырое помешение и за ним закрыли решётку.— Итак, мой звонарь, ты должен знать нечто важное.— Ты должен знать, что презираю тебя! Я тебя ненавижу! — вопил Квазимодо. — Если бы не эти решётки, я бы размозжил твою голову, я бы размазал твою проклятую голову по стенам. Но так и быть, я буду тем, кто в первых рядах казни будет смеяться, когда тебя повесят, но не до смерти. Перережут верёвку, а после когда ты будешь задыхаться, твой живот выпотрошат, вытянут твои внутренности. Тебя заставят смотреть, как твои внутренности спалят, а потом тебе отрубят голову. Ты заслужил это.Клод начал догадываться, что плюющийся горбун думает, что девушка мертва по настоящему.— Чёрт побери! Сумасшедший, выслушай меня. Всё не так, как ты думаешь.Горбун запрокинул голову, из его глаз текли истеричные слёзы.— За что? За что? За что? — последнюю фразу он орал особенно бешено. — За что, за что ты так поступил с ней? Это ты умертвил её, не отпирайся, я не знаю, как, но это всё ты! Я ни за что не хотел видеть вас с ней вместе, хоть всегда понимал: я не для неё. С неё следовало долго сбивать корону. Её следовало ещё хорошо воспитать, чтобы она заслужила сделаться достойной меня. Это не было проблемой, первой целью видел избавиться от соперника. Я ненавидел тебя как соперника, раскрывшего рот на чужое имущество, но я предпочёл бы видеть её в твоих объятиях, чем видеть мёртвой. Красивая женщина, красивый мужчина должны быть вместе. Всё, что уродливо, пусть умирает! Почему мертва она, а не я?! Хх... — Квазимодо поперхнулся, он понял что переигрывает. — Ты... ещё гаже, чем я думал. Тебе нужно было не только её тело, как всем уродам, а её жизнь после того, как натешился.— Она жива, — сказал Фролло. — Это розыгрыш, я дал ей особое снотворное, она жива.— Ты издеваешься надо мной? Её только что унесли хоронить.— Выслушай меня, я так задумал, это не по настоящему. Ты должен её спасти, так как я заключён. Это задумывалось для того, чтобы вынести её из Собора.— В первом ряду, — напоминил Квазимодо, убираясь. — Я буду в первом ряду. Пьяный! Смеяться над тем, как вынимают твои кишки.— Квазимодо! — кричал Клод удаляющемуся заплаканному негодяю. — Квазимодо! Ты должен мне поверить! Квазимодо!Горбун был уже далеко, присвистнул на выходе:— Надеюсь, до казни его хорошенько обработают другие заключённые, как убийцу женщин.