2. Ночная прогулка (2/2)

Ещё одна пернатая бестия закашлялась и свалилась в гниющую чёрную трясину, проваливаясь в пасть болота. Гарпия-матриарх больше не пыталась петь, а с рёвом бросилась прямо на Ринка. Её тело, похожее на портовую бочку, удивительно легко двигалось: сначала оно висело над длинной корягой, а спустя мгновение —?уже парило возле сухой ели. Белые грязные крылья отчаянно хлопали, скрипели окровавленные клыки, летели перья в разные стороны... Когти царапнули по толстой сухой коре, разодрали её, как плюшевого медвежонка. Ель со скрипом накренилась, застонала и быстро упала, отсекая путь к отступлению. Ринк уворачивался, избегал смертельных касаний?—?его ноги лишь изредка опускались на длинные кочки, обросшие щетиной изумрудного мха. Он танцевал с собственной гибелью, дожидался выпадов, отвечал на них с охотой — поворот, поворот, укол. Остриё его кинжала скользнуло по обвисшей груди, частично покрытой белыми пёрышками и пухом. Матриарх заверещала — скорее от досады, чем от боли. Ей досталась всего одна длинная ранка. Она ускорилась, разевая рот, обнажая клыки. Во всполохах магического блеска её лицо выглядело ещё уродливее, от неё тянулся запах разлагающейся плоти, грязи, мочи, пота. Новый удар не заставил себя ждать. От кинжала она ускользнула, но явно не ожидала, что в её большой живот врежется нога, выбьет весь воздух из груди. Ринк не расслаблялся, сжимая родную рукоятку с резьбой. Выжидал удачный момент, чтобы вогнать лезвие до самой гарды в сердце, и... Его отвлёк тихий голосок. Снова прежний мистический напев, от которого помутилось перед глазами. Мелодия вонзалась в уши, мешала закончить начатое. Тёмные когти чиркнули по его плотному нагруднику —?остались глубокие борозды. Опасно. Теряя связь с миром, Ринк сопротивлялся, уходя от атак. Он укусил себя за руку, почти до крови сдавил её зубами —?и проклятый дурман вновь спал с него, как ширма.

Матриарх всё с большей яростью нападала, её движения становились размашистыми, но предсказуемыми. Ринк предугадывал каждый скачок. Он пригнулся, и его голодный кинжал впился в плотный напряжённый бок. Кровь брызнула ему в лицо, и он сплюнул её так же скоро, как нанёс следующий удар, перерезав подколенные сухожилия. Когти всё-таки добрались до него —?болезненные царапины пересекли жёсткую жёлто-зелёную кожу от правой стороны лба до левой щеки, чудом не задев глаза. Ринк, рыкнув и заскочив сзади, вонзил кинжал в широкую спину матриарха несколько раз, с силой, злостью. Та прохрипела что-то почти возмущённо, когда он уже уворачивался от второй гарпии. Она тоже царапалась, пыталась выдрать глаза, опасно шипела. Несколько раз её когти проносились то рядом с лицом, то рядом с грудью, изо рта её стекала вязкая тёмная слюна. Ринк успел точным движением перерезать ей глотку, — и лицо его снова было в крови, она залила глаза. Третья гарпия, бросившаяся на помощь, разодрать на части опасного гитьянки так и не успела, издав жалкий скулёж. Арбалетный болт оборвал её жизнь.—?Ещё не устал? — услышал он насмешливый голос Астариона, когда, доверяясь снова своему слуху, ушёл от атаки четвёртой гарпии — самой злобной и настырной, возможно, просто тупой: видя смерть своих сестёр, она всё равно полезла в бой вместо того, чтобы позорно сбежать. — Я лично наслаждаюсь каждым выстрелом, ха!?— звенела тетива его арбалета, свистели болты, и Ринк тоже наслаждался — тем, как по всему телу бегала горячая кровь, как ему больше не было холодно, как его перестали обнимать тягостные воспоминания... теперь он чувствовал себя снова живым —?отнимая чужие жизни. Снова чувствовал себя собой. Воином. Гитьянки. И, пусть Влаакит больше не следила за его победами и проигрышами, он про себя посвящал каждое сражение ей, только ей...—?Меня не застрели, — почти про себя прошипел Ринк, но был уверен, что Астарион его услышал. Прекрасно услышал.—?Постараюсь, — поймал он в ответ нахальное слово, переводя дыхание и настраиваясь на драку, когда последняя гарпия начала особенно сильно вихлять, будто зная, откуда в неё будут лететь болты. —?Если только эта пернатая паскуда не будет так крутиться.Ринк поймал гарпию за лодыжку правой рукой и резко потянул на себя, так что она, махая крыльями, пища что-то возмущённое, пала в грязь. Он поймал её за глотку, придавив своим весом, когти снова защёлкали по его броне, зубы тоже щёлкали. Он наслаждался своей властью над ситуацией, чувствовал вздрагивающее тело под собой, чужое бессилие и нежелание сдаваться —?и это его подстёгивало только больше. И он тянул. И он не собирался так просто перерезать ей глотку, как сделал это с другой гарпией, чтобы остаться в живых. Нет, Ринк вонзал кинжал с наслаждением, зная, как тот легко проникает под кожу, как кровь греет пальцы, обратную часть ладоней, как срывается прекрасный голос на злобное пыхтение и хриплые вдохи. Когда гарпия дёрнулась сильнее, клацнув зубами перед самым носом Ринка, он автоматически погрузил лезвие под её подбородок, а потом долго ещё смотрел, как гасла последняя искра жизни в голубых ярких глазах. Просто сидел сверху, на плоском животе гарпии, и грязь начинала заползать в его кожаные сапоги. Болотная реальность напомнила о себе, только когда чужая рука тронула его плечо. Ринк повернул голову вбок и увидел в иссякающем свете заклинания серебристого Астариона — совершенно чистого и морщившего нос. Наверное, тоже чувствовал зловоние ядовитого болиголова. Или немытых гарпий. Или всего вместе. Ринк дёрнул плечом, поднимаясь, вытирая кинжал о штаны и пряча его осторожно в ножны. ?Я тебя никогда не подведу?, —?пронеслось у него в голове до боли знакомым голосом, хриплым и приглушённым, и он вылез из топи, перестав слышать ?м-м-м, м-х-м?. Только неразборчивое бормотание на незнакомом языке.—?Пора бы взыскать благодарности, — напомнил Астарион, кивая в сторону силуэта, который тревожно перебирал всё содержимое большого гнезда погибших гарпий, распихивал по карманам и бурчал про себя слова. —?Не просто же так мы решили проявить милосердие, пусть и... можно сказать, совершенно случайное.—?М? — Ринк лизнул губы, до сих пор покрытые смрадной кровью, и скривился почти с отвращением. Железный привкус заиграл на языке.—?Выглядишь, как дикое животное. В хорошем смысле этого слова, — бросил ему сомнительный комплимент Астарион. —?Сытый, хоть и весь в грязи. Любишь причинять боль, да? — он выждал, когда Ринк снова подожмёт губы. — Я не осуждаю, ни в коем случае.— Ещё бы ты осуждал, — Ринк выбрал самую твёрдую тропинку, которая вела к гнезду, пока ещё видел в магическом голубоватом свете. Болотная хилая трава даже не шелестела под его шагами, когда оранжевый огонёк вспыхнул в ладони старика, который вперился взглядом в своих спасителей. Ринк смог различить его лицо —?это был эльф, немолодой эльф, с очень тёмной кожей, золотыми глазами и рыжей шевелюрой с проседью.—?А, господа, —?он говорил с придыханием, словно страдал одышкой или пробежал несколько миль без остановки. — Я хотел вас сразу поблагодарить за спасение, когда мерзкая песня гарпий меня немного отпустила и...— Поэтому ты набивал карманы добром, чтобы поблагодарить нас? —?хохотнул Астарион, и старик, но не такой уж старик, как показалось на первый взгляд, нахмурился.—?Позвольте?.. —?выдохнул рыжий незнакомец. —?Я всего лишь хотел...—?Гони всё, что нашёл в их гнезде, — врезался в разговор Ринк, словно остриё копья. —?Иначе ты пожалеешь, что не стал поздним ужином этих тварей.—?Но позвольте... —?повторил старик. —?Я всего лишь искал медальон моей дочери...—?Ну да, я вижу, — усмехнулся Ринк. — Найди себе другого дурака.— Начнём с того, что я Валар, — представился старик, нервно заправляя рыжую прядь за ухо свободной рукой. —?Я видел вас в бою, господа, и не желаю драться. Забирайте. Забирайте всё до последнего колечка. Вы заслужили. Но оставьте мне медальон. Он действительно принадлежал моей покойной дочери.—?Очень удобный предлог оставить зачарованный медальон при себе, — подмигнул ему Астарион.— Лгать бесполезно, — сложил руки на груди Ринк. —??Всё? — значит, всё.Валар с недовольной миной начал выкладывать драгоценности из своих карманов и передавать в руки Астариону, который с довольным видом пересчитывал находки, совал в свой рюкзак и улыбался —?улыбался как всегда. Ринк тем временем прислушивался к ночи. Слушал недовольное бульканье болота, писк мышей, кваканье лягушек и звон золота, серебра, разочарованное сопение Валара. В его голове всё никак не складывалось, что Валар и Астарион оба были высшими эльфами, так сильно они различались, словно один родился на северном полюсе, среди льдов и мороза, а второй —?где-то в пустыне, которая наградила его лоснящейся смуглой кожей. Ринк невольно вспоминал своих родичей: если этих двоих объединяли лишь заострённые уши, то гитьянки мало чем отличались друг от друга. Схожие черты лица, кожа, в основном жёлтая, иногда —?зелёная, маленькие носы, глаза с узким зрачком... Он задумчиво трогал рукоятку своего кинжала, словно искал его поддержку, и тот отзывался призрачным теплом, щекотал ладонь.

Они разошлись так же внезапно, как и встретились. Валар уходил ни с чем, в богатых одеяниях, шитых серебряными нитями, и со встрёпанными волосами, он шёл в темноте совершенно один, словно не боялся больше столкнуться с монстрами или хотя бы с волками, слишком уверенно для одинокого эльфа. Астарион удовлетворённо играл колечком с красивым розовым алмазом. Дорогое колечко, поразительно, как оно оказалось на этом болоте, у гарпий. С такой драгоценностью не расстался бы ни один уважающий себя человек. Всего Ринк насчитал два ожерелья, бусы из жемчуга, пару серёжек-гвоздиков, зачарованный медальон и несколько крупных иностранных монет, которые, возможно, кто-нибудь обменяет на местную валюту... Он снова остался в темноте, полагался на свой слух. Услышал, как Астарион приблизился к нему. По шагам. Когда ледяные пальцы коснулись лица Ринка, тот предупредительно зашипел:?царапины, которые оставила белая гарпия, напомнили о себе. Они неприятно саднили. Астарион поцокал языком.—?М-да, знатно та красотка тебя подрала своими когтями, —?протянул он, убирая руки, когда Ринк уже сжал кулаки. — Мог бы уже так не морщиться, перед тобой ведь не вонючий жирный огр... к тому же я даже тебя не целую, расслабься.—?Если бы поцеловал — без зубов бы остался, —?предостерегающе дёрнул верхней губой Ринк.— Ах да, мои зубы, — Астарион вновь скрывался в темноте, —?но кто же тогда будет дарить тебе самые обворожительные улыбки? Без зубов это всё-таки будет, м, проблематично. Нет, наверное, есть плюсы даже в голых дёснах, но это уже фетиш. Не совсем в моём вкусе. С укусами ведь намного интереснее: можно дразнить, можно оставлять следы на...— Избавь меня от подробностей, — перебил его Ринк.— Почему же? — сумрак скрывал его нахальную усмешку. — Тебе же нужны аргументы, почему с зубами я принесу больше пользы, чем без них, не так ли? Жаль, на практике этого не показать...— Не переходи черту, эльф, —?Ринк почти прорычал. —?Иначе распрощаешься не только с зубами. Мне плевать на твои аргументы: если нарвёшься, будешь потом овсянку жрать всю свою оставшуюся жизнь. Правила просты.—?М, какая жалость, что я всегда ненавидел овсянку, —?насмешливо протянул Астарион, он стоял всего в паре шагов от Ринка, закинув арбалет за плечо и вытаскивая болты из трупа гарпии. — Наверное, в прошлом у тебя было столько поклонниц или поклонников...—?Не суй свой нос, куда тебя не просят, —?Ринк, с которого схлынула ярость боя, наступил на более-менее устойчивый холмик с усиками мха, вторая нога его до сих пор была в грязи, влага просачивалась сквозь стёртую подошву. — Ты закончил действовать мне на нервы и маяться хренью?— Это не хрень, — ответил Астарион из теней, — знаешь, сколько стоят в последнее время хорошие болты? Много. Поэтому, будь добр, прояви хотя бы каплю терпения. Я знаю, знаю, для тебя это сложно, но ты постарайся, по крайней мере, не утонуть в топи, ладно? Просто постой на месте, можешь даже поговорить сам с собой, как ты частенько это делаешь, осуждать не стану.— Я не говорю сам с собой, —?Ринк попытался стереть грязь с лица.—?Как же, —?Астарион издал что-то похожее на смешок, когда раздался хруст. —?Проклятье, сломался. Тупые твари, даже мёртвые они приносят сплошные проблемы.Ринк приподнял подбородок, и на него уставилось мутно-чёрное небо, как бездна, заслоняемая редкими еловыми ветвями. Пальцами он быстро пробежался по глубоким царапинам на нагруднике и вынес ему приговор: ?Менять?, — а слух его улавливал каждый болотный стон, хруст коряг, взмахи крыльев летучих мышей, пролетавших над головой. Астарион недолго возился с болтами, всё ругался про себя, проклинал ?болотных куриц?, пока Ринк переминался с ноги на ногу, иногда роясь в своём рюкзаке, лишь бы занять себя чем-нибудь. Несколько раз он кое-как выуживал оттуда флягу с простой водой, промачивал горло, временами, вытерев ладонь о штаны, проводил по своим чёрным волосам, стянутым в тугой хвост на затылке. Вся его броня, от сапогов до наплечников, пропитывалась гнилым мышиным зловонием. Голова медленно начинала кружиться. Ядовитый болиголов скрывался в темноте, целые заросли. Промочив во второй раз горло, Ринк снова помялся на месте.—?Ненавижу болота, — выдохнул он раздражённо.— Удивительно, —?голос Астариона звучал уже ближе. — Я-то думал, что ты будешь чувствовать себя здесь как дома.— Если ты снова клонишь, что я похож на злобную жабу, я оторву тебе уши, — предупредил Ринк. —?Ещё хоть одно слово...—?Дорогой, не слишком ли ты слеповат, чтобы угрожать мне ночью, в темноте, когда не видишь даже собственного носа? — всё-таки не сдержал заразительного хохота Астарион. —?Ах, прости.— Мне необязательно тебя видеть, чтобы врезать, —?Ринк закинул рюкзак за плечи, отчётливо помня, что обратный путь им преградила поваленная сухая ель. —?Хватит. Нам нужно возвращаться в лагерь. Поведёшь ты.— Неужели ты решил довериться мне? —?Астарион будто удивился, пересчитав арбалетные болты в колчане.— Даже и не мечтай. Это не доверие, а всего лишь здравый смысл, —?Ринк вытянул руку перед собой. — Я ни черта не вижу.—?В таком случае, может, мне стоит за это взять деньги? —?Астарион, помедлив, перехватил чужое крепкое запястье, покрытое мелкими чёрными точками.—?Деньги общие.

—?Так нечестно.По уже новой дорожке они выбирались из болот под торжественный ночной аккомпанемент; Ринк строил недовольные гримасы, вдыхал прояснявшийся хвойный воздух, чувствовал, как земля перестала чавкать под его сапогами, тропа становилась надёжной по сравнению с болотной жижей. Постепенно деревья начали расступаться, больше не скрывая своими колючими балахонами небосвод, россыпи звёзд, луну... а холод руки Астариона обжигал.—?Чем ты занимался вдали от лагеря? — Ринк всё же решил задать волновавший его вопрос.—?Тебе не всё ли равно? — Астарион не оборачивался, и Ринк слушал его быстрые шаги.—?А если бы нас застали врасплох гоблины или загрызли волки? —?вопросом на вопрос ответил Ринк. — Я бы с удовольствием голову тебе за это оторвал.—?Я крайне сомневаюсь, что тебя бы прикончили простые гоблины или волки, — снова, наверняка, усмехался Астарион, продолжая вести к реке. Он плыл над землёй, как серебряное облако, и береговые заросли, казалось, расступались перед его ровной поступью, в то время как Ринк всё время запинался о кочки и старые корни. — Лучше расскажи, почему ты решил побродить по лесу ночью в гордом одиночестве. Эта история будет намного увлекательнее, я уверен.— Да вот, искал одного эльфа с длинным носом и языком без костей, —?в лоб сказал Ринк.— Правда? — Астарион замедлился. —?Кажется, знаю одного такого. Он ещё дьявольски красив...— Если закрыть глаза и попросить у Влаакит благословения —?да, красив.—?Ты жесток, — Астарион как бы случайно шевельнул пальцами на его запястье.— А ты слишком помешан на себе... хотя, может, у судей во Вратах Балдура так принято.—?И многих городских судей ты знаешь? —?Астарион, освещённый слабым-слабым лунным светом, начал прорисовываться. — Дай угадаю, ни одного, кроме меня.— Я слышал достаточно, чтобы делать выводы, —?Ринк до сих пор чувствовал привкус крови гарпий на своём языке —?мерзкое ощущение. Он снова сплюнул. —?И ты подтверждаешь все мои домыслы. Судьи... —?он фыркнул, —?когда этот ваш Фаэрун погряз в хаосе, вы только делаете вид, что творите правосудие —?разве это не жалко?— Сказал гитьянки, который и не жил как следует в нашем ?жалком? мире, —?не остался в долгу Астарион. —?Разве ты не знал, что полагаться исключительно на слухи — глупое и бессмысленное занятие?—?Я не доверяю всем слухам, —?Ринк понял, к чему шёл их разговор, —?и не тебе судить мои источники. Если я говорю, что они правда, значит, они правда.— Я буду судить тебя, как захочу и когда захочу, дорогой, — Астарион понизил тон. —?К тому же это моя профессия, пусть и бывшая. Имею полное право, — он помолчал, будто прислушиваясь к ночи, а затем продолжил — Ты так и не ответил на мой вопрос.—?Потому что тебе не положено знать ответа, —?с затылком Астариона было неинтересно говорить, Ринк бы лучше видел его горящие красные глаза, бесящую линию бледных губ, длинный нос и полотняно-бледное лицо целиком. — Это моё дело.—?В таком случае я могу свободно предположить, что великому воину гитьянки снились кошмары, —?Астарион не ослаблял хватки на запястье, его кожа была холодной, ледяной даже, как касание морозного ветра в центре снежной бури. —?Я бы посмотрел хотя бы на один — всё-таки меня съедает любопытство, что могло привидеться такого, что заставило тебя вскочить на ноги посреди ночи. В который раз, напомни?..

—?Это не твоё дело, эльф, — Ринк был недоволен, что стрелки вновь перевели на него.—?Что ж, тогда тебе незачем знать, чем занимался я, —?Астарион свернул вправо. —?Это ведь вполне честно — не совать нос в дела друг друга.—?Я бы молчал, если бы это не касалось всего отряда, — Ринк устал от того, что его тянули за собой, так уверенно и надёжно сдавливая руку. Поэтому сам ухватил Астариона за руку и резко остановился. — Отвечай.— Как же с тобой сложно, —?вздохнул Астарион, оборачиваясь, — ну, прогуливался я, что с того?—?Прогуливался он, — фыркнул Ринк, разглядывая белые брови, которые теперь сдвинулись к переносице: Астариону не нравился этот допрос так же, как и ему самому. — С арбалетом и рюкзаком.

—?Ты ведь тоже гулял не с пустыми руками, — заметил Астарион, красные глаза его действительно горели. — Я не могу, ну не смотри ты на меня так, будто хочешь четвертовать на месте. Подумаешь, я всего-то решил проверить окрестности. Никто не умер. Разве что гарпии. И, согласись, это ведь было забавно. Не зря ночь прошла.Ринк хмыкнул.—?Я только сейчас заметил, что в темноте у тебя зрачки забавно округляются, —?обратил внимание Астарион, прищуриваясь. —?Как у змеи.—?И что? —?вздёрнул бровь Ринк. —?Что здесь такого?— Змеи — очаровательные существа, —?испытывающе протянул Астарион. —?Особенно ядовитые.У Ринка брови снова поползли вниз.— Да прекрати, я ведь тебе почти комплимент сделал, — осторожно хохотнул Астарион, не зная, ждать ли удара в лицо. По тому, как заходили желваки Ринка, он понял — можно ждать.—?Засунь их себе в задницу, — опасно прошипел Ринк. — Мне не нужны твои комплименты.—?Ой, неужели они для тебя так неприятны? — с любопытством всматривался в его лицо Астарион. —?Раньше никто не жаловался.—?Я бы тебе с удовольствием снова нос сломал, — исподлобья смотрел на него Ринк. —?Давай уже в лагерь вернёмся без твоих комплиментов. У меня терпение не резиновое.—?Я люблю испытывать всё не резиновое, —?ухмыльнулся Астарион, отворачиваясь, намереваясь снова вести, но Ринк всё же вырвал руку из ледяного захвата.

—?Я сам пойду, —?буркнул он, — здесь уже не болото.

— Боишься, что внезапно воспылаешь ко мне любовью, если подержишься за руку немного дольше? —?Ринк видел, как Астарион немного повернул голову, так что было видно уголок его саркастической улыбочки. — Я знаю, передо мной очень сложно устоять.— Само обаяние, — с раздражением выпустил сквозь зубы воздух Ринк, снова двинувшись вперед, на этот раз он шёл рядом с Астарионом, лишний раз не глядя на него. Только ловил краем глаза левую сторону его лица, обрамлённую лунным светом, который делал его кожу только бледнее. —?Лучше помолчи. Я устал от твоей трепотни.— Покорно замолкаю, — проговорил Астарион, но даже тут не сумел не добавить дольку ехидства. В своём репертуаре. Удивительно, что не отвесил насмешливый поклон.Они обошли завиток реки, над которой поднимался лёгкий туман. Ринк всё хотел провести пальцами по царапинам, которые начинали беспокоить сильнее, будто когти гарпий были ядовиты. Но он сдерживался. Нащупывал дорогу тяжёлыми от бессонницы ногами, однако не отставал от Астариона, который двигался бодро, будто сон ему не требовался совершенно. Он краем уха различал шёпот камышей и даже храп Гейла. Лагерь их уже дожидался. Уилл к тому времени уже очнулся, стругая что-то из толстой сухой ветки, стружки летели в разные стороны, и он иногда притаптывал их сапогом. Все остальные ещё находились под колдовством ночи. Ринк намеревался просто вымыть лицо в речной воде, но Астарион снова возник в его планах: движением, ставшим привычным за эту ночь, взял его за руку и потянул к костру, захватив из своего рюкзака бутыль с травяным раствором и достав шёлковый свежий платочек. Уилл даже не обратил на них никакого внимания, костёр трещал по-прежнему, и только грустный вой печального волка прорезался сквозь привычный карнавал сна, сопения, дыхания, бормотания, тихих вздохов.

?Чего тебе надо от меня на этот раз?? —?враждебно оскалился Ринк, вырвавшись из не слишком настойчивого захвата, когда к его лицу потянулись с платочком, смоченным в травяном растворе. Он резко отодвинулся, непокорно дёрнув головой, повторил свой вопрос, сосредоточенно всматриваясь в бледное лицо, выражавшее только одну фразу: ?Как же с тобой сложно?. Астарион всё-таки тяжело вздохнул.—?Царапины, — пояснил он. —?Если я не обработаю, они загноятся, или случится что похуже.— Какая забота, — Ринк скривился. —?С чего бы?—?Потому что ты грызёшься со всем отрядом, и если что-то случится, тебя непременно повесят на меня, —?снова вздохнул Астарион, поясняя. —?Так что сиди смирно и дай мне заняться этими царапинами. Будет щипать.—?Да ты... —?Ринк не успел сказать больше ни слова —?его лицо будто начали покалывать крошечными иголочками. Платочек почти бережно двигался от правой стороны лба до левой щеки, щипало жутко, так что Ринк тихонько шипел проклятия на своём родном языке, зажмурив глаза. Пытка продлилась недолго. Платочек сменился холодными пальцами.

— Зашивать не надо, —?прокомментировал Астарион. —?К счастью.—?На мне всё быстро заживёт, — пробурчал себе под нос Ринк.—?Я надеюсь, — ответил ему в тон Астарион. — А пока тебе придётся походить красавчиком.—?Шрамы красят гитьянки, —?сложил руки на груди Ринк, отодвигаясь от пальцев Астариона, как от ядовитых змей. — Надеюсь, ты больше не будешь мазать мне лицо этой дрянью.

— Нет, не буду, — Астарион приподнял уголки губ. — Иначе, чувствую, ты меня действительно загрызёшь.—?Загрызу, — кивнул Ринк. —?Особенно если ты вдруг решишь снова ?прогуляться?.—?Конечно, —?на этот раз была очередь Астариона фыркать. —?Я ведь обязан перед тобой отчитываться за все свои действия.—?Может, уже хватит? —?зевнула Шэдоухарт. —?Ночь нужна для сна, а не для вашей грызни.—?Соглашусь, — выполз из своей синей палатки сонный Гейл. — Поскольку у нас нет времени на дуэли, я мог бы посоветовать разве что отвлечься вам обоим на эль или на книги... на книги, наверное, было бы более действенно... В любом случае и то, и другое могло бы немного убрать резкие углы в вашем... м... непростом общении.—?Благодарю за своевременный совет, Гейл, — Астарион вновь закинул рюкзак за спину. —?Я лучше побуду на другом конце лагеря. Оттуда ведь могут заявиться к нам волки и гоблины, —?сказал он с нажимом и развернулся, скрываясь за гигантским валуном и зарослями можжевельника.—?Я уже всё равно не засну, —?Ринк поднялся с лежанки и направился к руинам, чтобы побыть в одиночестве, подумать, сидя на холодной ступени винтовой лестницы под выцветшим гобеленом, где его всё-таки настигнет сон с приходом рассвета.