Глава 5. Fuimus (1/1)

*** Пыльный воздух то и дело резало свистом выстрелов, рвало на части грохотом гранат. Подумать только, что когда-то этот сломанный мир был красивым и спокойным. Впрочем, в самом деле был, только сейчас в это так сложно поверить... Лишь немногие места в этот час были объяты тишиной. Среди них - некогда бывшая задним двором, разгромленная, забытая богом улочка. Именно по ней меж кирпичных обломков и остатков арматуры сейчас осторожно пробиралась маленькая тряпичная кукла. Любой увидевший её человек не поверил бы своим глазам, но, к счастью, её ещё ни разу никто не заметил. Хотя запылившаяся и оттого казавшаяся изношенной ткань и могла бы ввести в заблуждение, этот человечек был таким же новым в этом мире, как и сам этот рушащийся мир, и лишь где-то в глубине души догадывался, что таким всё вокруг было не всегда. Пару раз мимо него проносились люди - странные огромные существа, очень похожие и непохожие на него одновременно. Но они сами казались крошечными по сравнению с громадными, как ходячие здания, железными чудовищами, которых, насколько слышал человечек, люди почему-то называют "миротворцы". И те, и другие встречались на пути очень редко, но на всякий случай тряпичный всё же прятался от них, держась возле кирпичных стен покосившихся домов. По этой разрушенной улице человечек пробирался уже долго, несмотря на то, что очень торопился. Куда и зачем - сам не знал. Но всё вокруг казалось таким необычным и неизведанным, что хотелось обежать вот этими деревянными ногами весь мир, каким бы огромным и опасным он не был. Помимо того куклу буквально тянуло сюда, ведь наверняка здесь, где удобно скрываться от смертоносных пуль, могло найтись что-то очень полезное. Что-то, а может быть и кто-то. Но вдруг случилось нечто, что существенно остудило этот порыв: за ближайшим домом раздался чудовищной силы взрыв, земля под ногами задрожала. Человечек испуганно заметался на месте, закрыв голову руками и отскочив от стены, с которой посыпались мелкие камешки. Надо было где-то спрятаться. Но где?! К счастью, в глаза мгновенно бросилась приоткрытая дверь и тряпичный, не долго думая, юркнул туда. Тут было тихо и, кажется, вполне безопасно. Можно было передохнуть, тем более что ноги устали от долгой ходьбы. Осмотревшись, кукла быстро сообразила, что оказалась в бывшем жилище людей. Об этом говорили раскиданные и изломанные остатки мебели. "Ну и дела, - с тревогой подумал человечек, - Эта страшная война разрушила их дома. Они ведь раньше жили тут... Что произошло?" Но ответить на этот вопрос кукла так и не успела, потому что неожиданно всё её внимание переключилось на посторонние звуки. Что-то шебуршало в другой части комнаты, тихо и робко постукивая по полу, отчего шорохи становились похожи на крошечные шаги. Однако человечек лишь насторожился, совершенно не испугавшись, а скорее даже наоборот - любопытство, которого тряпичному было не занимать, всегда прибавляет смелости. Стараясь ступать тихо, кукла пробралась вдоль перевёрнутого шкафа и заглянула за угол... Человечек замер, сначала даже не поверив собственным глазам: прямо тут, посреди комнаты стояла она - другая кукла! Игрушечного размера, аккуратно скроенная - совсем как он! Только ткань у неё светлая и однотонная, да и ростом она немного повыше. А ноги такие смешные, как будто когти! Тут затаившийся человечек заметил ещё кое-что: на спине у этой незнакомой куклы была аккуратно выведена чёрная единица. К массе вопросов в голове тут же прибавилось ещё несколько, и тряпичный, ещё немного понаблюдав за незнакомцем, с интересом изучавшим стеклянные осколки, всё-таки решил действовать и осторожно вышел из своего убежища. Высокая кукла, заслышав его шаги, резко обернулась и вздрогнула. У неё оказалось очень вытянутое, как будто тощее лицо и презрительно смотрящие треугольные щёлки глаз в окулярах, которые мгновенно расширились, став едва ли не вдвое больше.- Привет, - тихо произнёс человечек, подойдя ближе к незнакомцу и улыбнувшись. Тот шарахнулся и замер, пристально разглядывая его и не произнося ни звука, после чего оставил осколки и тоже с опаской пошёл навстречу. - Ты... ты такой же как я, - проговорил незнакомец хриплым голосом. - Да! Боже, я знал, что я не один! Но не могу поверить! - радостно произнёс человечек и осторожно обошёл другого человечка кругом, с интересом рассматривая его со всех сторон. - Эй, что ты такое делаешь? - напрягшись, поинтересовалась высокая кукла, непонимающе наблюдая за этим действом. - А? Да ничего, просто смотрю... Хм... Ты очень здорово сшит, - наконец довольно заключил человечек, зачем-то попытавшись оттянуть пару швов и усмехнувшись. - Правда, что ли? - Ага, - тряпичный взял его за руку и приложил к своей, - Ха! А вот детали у нас разные. Да, выглядит так необычно, что скажешь? - Хм, кажется мы похожи, - хмуро пробормотал высокий, быстро отдёрнув руку, - Но не слишком-то сильно. Пришедший лишь ещё раз усмехнулся. - Как это "не слишком-то"? - Он удивлённо развёл руками, огляделся по сторонам и быстро приметил в углу разбитое зеркало. - Иди сюда, сам посмотришь. С этими словами он подвёл высокого к небольшому зеркалу и оба они впервые увидели самих себя.- Ух ты, - поражённо выдохнул исследователь, рассматривая своё отражение. Кукла по ту сторону стекла была из кожаной ткани, с большими золотыми глазами и симпатичным бантиком на груди, что придавало ей деловой и одновременно задорный вид. Человечек перевёл радостный взгляд на собрата и не удержался от дружеского смешка, - Ха! Какой ты, оказывается, высокий! И правда - раньше ему почти не бросалось в глаза, что новый знакомый по меньшей мере на голову выше него. Сам знакомый тем временем снова невольно расширил глаза и даже немного улыбнулся, разглядывая себя в отражении. Человечек поднял металлическую руку с длинными пальцами, и кукла в зеркале сию секунду повторила тоже самое, а после осторожно пригладила торчащий на макушке хохолок. Хозяин отражения одобрительно усмехнулся - судя по всему, он был чертовски доволен своим видом. - В самом деле, - хрипло произнёс он, и тут же добавил: - Эй, а это что? Оборачиваясь кругом, он вдруг с удивлением заметил на своей спине ту самую единицу. Другой мгновенно взглянул к себе за спину и неожиданно тоже обнаружил там цифру - под шнурками виднелась изогнутая двойка, уже успевшая запачкаться пылью. - И у тебя тоже? - заворожённо пробормотал высокий, - Что это? - Понятия не имею, - ответила другая кукла, - Хм, какие-то номера... Подожди, может быть это имена? Смотри, ты один, или нет... О! Получается, первый! А я... а я второй. Всё логично! Высокий внимательно посмотрел на обладателя второго номера и нахмурился. - Если я номер один, получается, я старший, - рассуждал он вслух, - Это значит, что я должен заботится о младшем, то есть о тебе. - Интересное умозаключение, - одобрил Второй, - Но зачем вообще нужны эти цифры? Ты не знаешь? - Нет, - поджав губы, отрезал Первый, - Не знаю. Второй пожал плечами и ещё раз вгляделся в своё отражение, отряхнул с макушки кирпичную пыль. - Что теперь, дружище? Ты решил, куда пойдём? - Ты можешь хоть на минуту перестать задавать мне вопросы? - рявкнул Первый, - Я из-за тебя мыслей своих не слышу! Старший скорчил злую гримасу, сощурил глаза и обвёл комнату таким взглядом, будто вот-вот прожжёт им дырку в стене. Человечек номер два сдержанно улыбнулся. - Без вопросов жизнь скучна, мой друг, - сказал он, подхватив с пола небольшой гвоздь и с интересом повертев его в руках, - С ними есть какая-то цель, смысл... - У нас и без них есть цель - выжить. - Махнув рукой, Первый направился к пробоине в противоположной стене. - Попадёшь под ноги этим гигантам и никаких глупых вопросов уже не возникнет. Эти слова существенно осадили Второго и он, помрачнев, поспешил следом за новоиспечённым лидером. В этом вопросе двух мнений быть не могло: выбраться из этого пекла живыми - задача приоритетная. - Первым пойду я, а то мало ли, - со страхом в голосе произнёс человечек под номером один, - А ты только по моей команде, понял? - Понял, - кивнул Второй и, выждав паузу, негромко сказал: - Кстати, как ты думаешь, есть здесь ещё такие как мы? Ну, куклы? На секунду лидер нахмурился, расслышав вопросительную интонацию, но после, немного пораскинув, как бы невзначай ответил:- Вполне возможно. - Лицо второго номера мгновенно озарила радость. - И это ещё одна причина поспешить. Если ты прав, то мы срочно должны их разыскать! С этими словами кукла несколько неуклюже перебралась через кирпичи и оказалась на улице. Тут пока было спокойно, и оба тряпичных человечка, держась друг друга, побежали вперёд по пыльной дороге.*** Две куклы молча сидели у небольшого костра. Его света хватало только на то, чтобы обдать тусклым светом их лица, но тепла, исходящего от пламени, обоим было вполне достаточно. Одна кукла, сшитая из ткани в полосочку, что-то старательно выводила своими пальцами-перьями на скомканном обрывке бумаги, другая же просто отдыхала, искоса наблюдая за своим сородичем. Наконец полосатый дрожащими руками нанёс на листочек последние штрихи и, робко взглянув на куклу, осторожно показал ей рисунок, ожидая её реакции. На бумаге красовался всё прежний непонятный символ - чёрный круг с неаккуратными контурами, перечёркнутый тремя линиями. - Э... Красиво, - неловко улыбнулась кукла, и её тихий голос эхом отразился от стен, - Это уже пятый за сегодня. Полосатый человечек вздрогнул и тихонько кивнул, отложил листок в сторону, взял новый и снова стал выводить кривые линии. Почему-то он делал это с таким энтузиазмом и вдохновением, будто это было для него необычайно важным занятием. Его спутница вздохнула и облокотилась на стену позади себя, стараясь уснуть, но тщетно - выстрелы снаружи не смолкали даже глубокой ночью, и от этого пробирали мурашки. Впрочем, чудаковатого художника сейчас это не волновало: он был слишком погружён в рисование. Про себя серая кукла очень радовалась этому - успокаивать его, когда он пугался, было очень непросто. Шестой, - так она звала его из-за цифры на всю полосатую спину, - поначалу удивлял своими странностями, но кукла быстро привыкла к нему и полюбила. Как-никак, этот человечек был с ней с самого её пробуждения. И сам держался рядом, чувствуя себя с ней в безопасности... Из забытья куклу вывел тихий голос и слабое покалывание в плечо. - Седьмая... Кукла мгновенно проснулась, услышав своё имя. Хотя к нему она привыкла даже меньше, чем к грохоту за стенами, всё-таки Шестой очень редко его произносил. - Что? - кукла быстро осмотрелась по сторонам, взяв художника за руку, - Что случилось? Но человечек лишь с воодушевлением поднял ещё один лист с неизменным рисунком и, сияя от счастья, пробормотал: - Шесть... Ш-шестой... Седьмая удивлённо заморгала и тут же вздохнула с облегчением. Она не сердилась, что он разбудил её, достаточно того, что не было опасности. - Молодец, теперь шестой за день, - сказала она, погладив человечка по пушистым ниточкам на голове. И тот вдруг улыбнулся, наверное впервые с момента их встречи. - Вспоминай, - заворожённо произнёс он, - Вспоминай источник. - Чего? - И-источник... Вспоминай, - настойчиво повторил человечек, приподняв рисунок. Седьмая непонимающе развела руками. - О чём ты? Я... я ничего не помню, ты же знаешь. Улыбка с лица полосатого пропала и он разочарованно опустил рисунок. - Не помнишь?.. Никак... не вспомнить... - грустно произнёс он, крепко сжав свой ключ. Ещё одна его загадка - единственное, что осталось с ними от прошлого. - Эй, не переживай, - положив руку человечку на плечо, сказала Седьмая, - Когда-нибудь мы должны будем что-то вспомнить. Может быть завтра, или послезавтра. О, или мы найдём что-нибудь из прошлого, когда с утра снова отправимся в путь. - Куда?.. Седьмая помедлила. Она не знала куда они идут и не скрывала этого. Но оставаться на одном месте было опасно, и, будь впереди что угодно неизвестное, они должны отсюда уходить. - Куда-нибудь. - Куда-нибудь... Вместе?.. - с тревогой спросил художник, в упор глядя на воительницу своими разными глазами. - Вместе и только вместе, - уверенно улыбнулась кукла. Неожиданно снаружи так сильно что-то взорвалось, что кукол буквально подбросило в воздух. Шестой испуганно прижался к воительнице, одновременно вцепившись в ключ. Та дождалась пока всё стихнет, после еле-еле оторвала от себя дрожащего от страха художника и быстро стала затаптывать огонь. - Планы поменялись, отправляемся сейчас, - отпустила она, на ходу схватив полосатого за руку, - Не отставай! Найдём другое безопасное место!*** - Докладывай. - Сегодня наткнулась только на пятерых людей. - А ещё? - И на двух миротворцев. С каждым днём их всё меньше, нам уже можно не прятаться. - Это я буду решать, когда что можно! Седьмая нахмурилась. Она не выносила, когда ей начинали командовать. Она не слуга и не солдат, а такая же как и все они - простая кукла, такая же как и Первый. И разве это не она изо дня в день рискует своей жизнью на разведках, выполняет его приказы, хотя он почему-то всё равно ни во что её не ставит? Но Седьмая оставила эти мысли при себе, произнеся вслух лишь: - Как скажешь. Первый кивнул ей. Воительница по-солдатски развернулась и направилась к выходу, мелькнув изящной цифрой семь на спине. Если бы сейчас она знала, как скоро её покроют полосы свежих швов... Стоило Седьмой уйти, как из комнаты Шестого вышел Второй. Он держал в руках рисунок полосатого человечка и с интересом рассматривал чернильные знаки. Сегодня у них с художником получился хороший разговор, по крайней мере, Шестой уже почти перестал боятся мастера. Остановившись посреди зала и взглянув в сторону ушедшей, старый человечек как бы невзначай сказал: - Славная она, - и снова перевёл взгляд на рисунок. - Храбрая... Первый подпёр голову рукой и недовольно фыркнул. - Храбрость не всегда уместна, - сухо заметил он, - Она слишком своевольна и к тому же часто совершает ошибки. - Со всеми бывает, - Второй наконец свернул рисунок и уселся на ступень рядом с троном, - Главное их признавать. - Так она не признаёт, - всплеснул руками правитель, - Она считает, что поступает правильно! Но разве правильно защищать нарушителей? Конечно, нет! А она считает, что они не нарушители, и попробуй разубеди её! Первый сердито замолк, насупившись и скрестив руки на груди. Второй не сдержал хриплый смех.- Ты про близнецов, что ли? ))0)0) - Да! Про близнецов! Про этих мелких назойливых бунтарей! Они всё время всем мешают и не хотят никого слушать! - Они же ещё дети, - ответил на эту ругань Второй. - Какая разница, дети или не дети? Даже если так, они не имеют права нарушать порядок! И не слушаться тоже! Моя власть для них пустое место, носятся как полоумные, разбрызгивают чернила, разбрасывают перья какие-то... Второй задумчиво пожал плечами, через пару секунд перестав вслушиваться в слова собрата. Первый часто ворчит по пустякам, но не всегда злится, скорее лишь раздражается. Второй прекрасно помнил, как будто это было вчера, как они столкнулись нос к носу в старом доме, как потом они разглядывали друг друга и обнаружили на спинах загадочные цифры. Первый тогда был другим. Вечно настороженный и напуганный, но от этого держащийся не менее уверенно. И он всё равно повёл их за собой, даже со страхом. Как-то само собой получилось, что он стал их лидером. Но чем больше становилось кукол, чем дальше от их пробуждения отходил счёт времени, тем Первый становился требовательнее и строже к остальным, добиваясь совершенной дисциплины. Второй знал причину таких изменений наверняка: ответственность. Большая ответственность за чужие жизни, лёгшая на плечи лидера тяжелейшим грузом, который нёс он один. - ... и каждый раз она игнорирует мои замечания! Каждый раз, будто меня и нет! - донеслось до слуха громогласное восклицание, - Эй, я с тобой говорю или с кем?! - Да, да, ты совершенно прав, - спешно ответил Второй, оставив свои мысли. Лидер прищурился. - Ты иногда очень похож на неё. Вроде слушаешь, а вроде тебе и всё равно. - Я тебя слушаю, дружище, - вздохнул Второй, подперев голову рукой, - И она тоже тебя слушает, поверь мне. Но может быть, тебе бы тоже не помешало иногда слушать других? - Что ты имеешь ввиду? - резко спросил правитель, - По-твоему, я делаю что-то не так? - Я этого не говорил, - мягко улыбнулся механик, - Я только имел ввиду, что вежливость, особенно с дамой, никогда не будет лишней. - Уж в чём, в чём, а в этом я разберусь как-нибудь без тебя, - рявкнул номер один в ответ, - И вообще, - он вдруг махом выхватил рисунок у мастера из рук, - зачем ты это собираешь? Второй растерялся от такой резкой смены темы, только сообразив, что похоже попал под горячую руку, в то время как Первый продолжал презрительно рассматривать чернильные знаки, щурясь и фыркая. - Хм! Этот сумасшедший рисует одно и тоже каждый день! А ты ещё и изучаешь эту ерунду, - лидер отбросил лист в сторону, - Тебе, видимо, совсем нечем заняться. - Вовсе нет - Второму ничего не оставалось, кроме как бережно поднять с пола упавший чертёж. - Я уверен, что это не бессмысленно. И Шестой совсем не сумасшедший. Просто он немного не такой как мы. Мне кажется, он что-то знает, просто никак не может вспомнить. Как и все мы.- Всё это ерунда! - почти не слушая доводы мастера, махнул рукой Первый. После чего, всё же ненадолго задумавшись, добавил: - Тем более, зачем тебе узнавать что-то, чего этот безумец даже сам не помнит? - Как зачем? - с искренним непониманием воскликнул Второй, - Вдруг мы сможем ответить на вопрос "кто мы"? Почему мы здесь? Откуда мы взялись? Неужели тебя совсем, нисколько это не интересует? Первый недовольно фыркнул. Он терпеть не мог вопросы, на которые не знал ответов. Да и вообще лишние, по его мнению, вопросы... - Нет, - отрезал он, - Не интересует. Знания только мешают. Каждый из нас знает то что должен и следует своему предназначению. Моё предназначение - править. Так зачем мне знать о том, кто меня создал? Вздор! С этими словами Первый косо ухмыльнулся и прошёлся вдоль зала к окну. Отсюда открывался замечательный вид на город, опустевающий всё больше с каждым днём. - Ты же знаешь, что я не спорю с твоим предназначением, - раздался сзади негромкий, но уверенный голос Второго, - Но мы должны узнать, что было раньше. Это убережёт нас от следующих ошибок, и потом... даже если тебе не интересно, это интересно мне и остальным. Первый мгновенно отвлёкся от созерцания серой картины, а его и без того плохое настроение окончательно испортилось. Он ненавидел, когда его отвлекали. Но Второй был намерен отстоять свою точку зрения.- Я итак не собираюсь ошибаться, - хмурясь, ответил Первый и, заметив, что Второй тихо усмехнулся, почти сердито добавил: - И вообще, как ты собираешься что-то узнавать, скажи на милость? - Думаю, мы сами всё вспомним со временем, - уклончиво ответил мастер, - Или может быть ответы есть там, - он кивнул в сторону окна. Первый непонимающе взглянул на серый город, потом снова на Второго. - Где "там"? - растерянно уточнил он. - В том мире, который остался от людей. Может быть, даже в самой пустоши. От удивления лицо Первого вытянулось, а зрачки глаз расширились до двух шестиугольников. Такого он не слышал от мастера до сих пор. Пойти на пустошь просто так, без причины? Да ещё и не разведчику, а такой кукле как Второй? Но выходить наружу крайне опасно, даже сейчас, когда и роботов, и людей стало меньше. Нужно оставаться здесь. А он хочет покинуть убежище ради каких-то бесполезных ответов?! Наконец вернув себе самообладание, Первый быстро сменил недоумение презрением и снова сузил глаза на механика. - Я запрещаю! - громко сказал лидер, сжав в руках свой посох и заставив мастера вздрогнуть от неожиданности. - Но почему? - стараясь говорить ровно, спросил Второй, - Если не отходить далеко и... - Этим монстрам без разницы, как далеко ты отойдёшь! А если заметят тебя, то погибнем и мы! - О чём ты говоришь, мы же будем осторожны! - Мы? Ты ещё и остальных в это впутать хочешь?! - Нет же! Ну... - Это не оспаривается! Похоже, ты забыл не только наши правила, но и то, что я здесь главный, и власть над этим миром - моя! - Как ты можешь править миром, которого совсем не знаешь? - в отчаянии воскликнул Второй. Первый вскипел от злости. - Могу, чёрт побери, и будет так как я сказал! Тебе ясно, дурак, или у тебя есть ещё какие-то глупые вопросы?! - выкрикнул он и стукнул своим посохом об пол, отчего в наступившей тишине эхом раздался звон. С минуту мастер ошарашенно смотрел на Первого, не решаясь что-то ответить. Глаза лидера сузились до крохотных щёлок, будто он хотел пронзить инакомыслящего этим взглядом. Может быть этих ссор бы и не было, если бы Первый не был таким раздражительным, и не пытался при любом удобном случае срывать на ком-то злобу. Конечно, Второй почти никогда не злился на лидера за это, но это было неприятно. Кому будет приятно, если на него кричат? Или не слушают, не понимают и не хотят понимать... Но с другой стороны, Первый, каким бы вспыльчивым и грубым он не был, всё же заботится о них. В самом деле, он ведь нашёл им убежище, безопасное и надёжное святилище, создал правила, которые их берегут. И всё же, медленно, но верно их дом превращался в тюрьму. В большую и защищённую от всех опасностей, но тюрьму. И самое неприятное, что Первый действительно был прав насчёт пустоши - там пока слишком опасно, и нельзя так рисковать ради каких бы то не было ответов. Может быть он прав и в том, что бесполезно узнавать своё прошлое? Даже если они вспомнят что было, вдруг это ничего не изменит, а только добавит проблем? Второй опустил голову и сжал в руках листок бумаги. - Нет, - Хриплый голос эхом отразился от стен зала. - У меня больше нет вопросов. Довольно ухмыльнувшись, Первый снова перевёл хмурый взгляд на серый пейзаж за разноцветным стеклом. Правда, почему-то он не мог снова смотреть туда как раньше. Что-тобудто гложет его изнутри, не даёт покоя. Лидер обернулся и украдкой взглянул на Второго. Тот сидел ссутулившись, сжимая в руках исчерченный листок. Возможно в другой раз Первому это показалось бы жалким, но сейчас Второй выглядел скорее несчастно. Первый косо усмехнулся. Наверное наконец дошло, что он, - их лидер, - в очередной раз оказался прав! Однако такая победа не доставляла номеру один никакой радости. А

такой расстроенный вид его друга и подавно. Друга... У друзей тоже бывают ссоры, а в их случае почти все разговоры сводятся к невольному спору. Непонятно - мир один, почему же они видят его настолько разным? Как Второй может видеть в нём хоть что-то безопасное и мирное, когда кругом идёт война?! Не дурак ли?! Первый невольно цыкнул. Нет, он всё сказал верно: наружу нельзя и на этом точка. Хотя возможно это и прозвучало слишком резко. И почему с ними всегда получается так, как-то... неправильно? Лидер отвёл взгляд от цветного стекла, опустил глаза. Конечно, на первом месте для него всегда была и будет безопасность, на втором - верность ему, а на третьем... радость, счастье и спокойствие его подчинённых. И если первые два пункта были удовлетворены, то третий был сейчас в бедственном положении. От этого становилось неприятно, ведь Первый хотел не только быть идеальным правителем и лидером, но и видеть, что окружающие признают это. А у них почему-то из раза в раз такое отношение к нему, как будто он какой-то тиран. Никак не поймут, что он всего лишь хочет их уберечь, сами же потом скажут "спасибо". Но всё же пока приходиться чуть ли не силой вгонять их в рамки правил, отчего на Первого иногда накатывает чувство... вины? Что?! Никакой вины на нём нет! Он их защищает, заботиться о них, какая ещё вина? Неблагодарные. Но всё-таки было в этом что-то не то. Что-то неприятное, но что именно, он пока не понял. Первый осмотрелся. В зале кроме них двоих никого не было, разве что тихо шуршал Шестой в своём уголке. Тогда лидер отошёл от окна, поднялся по ступеням и сел рядом со Вторым. Тот повернулся в сторону правителя, в глазах застыло немое ожидание. Первый положил на ступени свой посох, вздохнул. - Что? - решившись первым нарушить тишину, тихо спросил механик. - Что "что"? - рыкнул в ответ лидер, скрестив руки на груди, - Ничего! Снова молчание. Первый ещё раз вздохнул. - Я запрещаю не просто так, Второй, - произнёс он негромко, с меньшей хрипотцой в голосе. Она всегда становилась менее заметной, когда он говорил спокойно. - Неужели ты забыл, что случилось с нами там, снаружи, в первые же дни? Изобретатель вздрогнул. Это невозможно было забыть, когда вокруг взрывы, грохот, стрельба и смерти... И в конце концов, оно - обожжённое покалеченное лицо испуганной тряпичной куклы. Несколько секунд назад он смотрел на него, целый и невредимый, но теперь... Второй быстро заморгал, силясь прогнать вставшую перед глазами страшную картину, хотя в аудиорецепторах всё ещё слышался топот гигантского убийцы за спиной. - Теперь наконец понимаешь, о чём я говорю, - видя реакцию человечка, тихо продолжил лидер, - Пока мы должны оставаться здесь. Этот мир слишком опасен для нас, все хотят нас только уничтожить. С этим Второй не мог спорить. Те первые несколько суток в том месте, которое теперь они окрестили пустошью, оставили свой отпечаток в памяти каждого. И сам Первый до сих пор помнил, как они со Вторым испуганно прятались от людей, как потом они встретили Восьмого, и по сей день готового защищать их, потом Седьмую и Шестого, которые бежали из рушащегося дома, а потом и Пятого с близнецами, втроём перебежками укрывающихся где придётся... До них и правда никому не было никакого дела, это понимали все. И всё вокруг было опасностью.- Да, но с тех пор мы сами стали сильнее, - с надеждой произнёс мастер, найдя решение, - Мы уже не те что раньше, и Пятый, и ты, и я. Всё-таки ты не можешь заставлять нас прятаться тут вечно. Посмотри, уже сейчас всё меняется, людей и монстров всё меньше. Кто знает какой станет пустошь спустя время, когда их тут не будет совсем? Первый хмуро взглянул на окно, незаметно скривил губы. Отчего-то не хотелось признавать, что и в словах мастера была доля смысла. Всё и правда меняется. Но в этом Первый видел больше минусов, чем плюсов. Ему никогда не уберечь их от всего, и от того, что принесут все эти перемены, тоже, если они не будут его слушаться. Можно подумать оно сильно ему надо - кого-то заставлять. Не его же вина в том, что они его не слушают, даже те же близнецы. Или тоже его?.. В прочем, бессмысленно отрицать - когда-нибудь они покинут этот собор. Для поиска ответов, или из-за чего-то другого - не имеет значения. И лидер постарается, чтобы это произошло как можно позже. - Может быть ты в чём-то и прав, - неожиданно произнёс Первый, - Но пока моя задача следить, чтобы ничего не случилось, даже с такими как ты, которые вечно ищут себе неприятностей! Просто не мешай мне выполнять её. Тишина возобновилось сразу после того, как стихло эхо от этих слов. Лидер чувствовал, как внутри словно что-то сжалось. Он же хочет только одного - чтобы никто больше не пострадал, а для этого они обязаны его слушаться. Если он будет править этим миром, даже их маленьким миром он сделает его лучше. Неужели они совсем этого не понимают? - Я понимаю, - вдруг донеслось сзади. Первый удивлённо повернулся обратно. Мастер смотрел на него добрыми глазами, мягко улыбаясь. И, будто прочитав мысли друга, вновь повторил: - Я прекрасно тебя понимаю. И совершенно не собираюсь мешать. Первый несколько мгновений сидел с растерянной физиономией, но потом его лицо вновь стало серьёзным, и он проворчал: - Ну хвала небесам! А то с вами и с ума сойти недолго! После этого лидер поднялся, прихватил свой драгоценный посох и направился к трону. Второй по-доброму усмехнулся властителю вслед, развернул чернильный рисунок и вновь принялся с любопытством его изучать. И обоим было одинаково легко на душе, оттого что им хоть немного удалось друг друга понять. Нельзя сказать, что шитьё было любимым занятием Пятого - с ним легко могли потягаться чтение книг с близнецами или помощь Второму с его новым изобретением. Однако именно в шитье кукла под номером пять находила удивительное успокоение, и часто даже процесс штопанья парусины превращался в нечто медитативное. Помимо прочего шить, сшивать и зашивать тряпичному человечку приходилось много, начиная от создания навеса для их планируемого наблюдательного пункта на башне и заканчивая даже починкой мелких порезов своих собратьев. Но такой объём работы вовсе не огорчал Пятого, поскольку он был настоящим мастером нитки и иглы. Как раз в один из таких моментов, когда Пятый, погрузившись в свои мысли, сшивал заготовки для того самого навеса, за стеной послышались гулкие шаги. Через мгновение в комнату быстро вошла седьмая кукла. - Привет, - обрадовался человечек и лишь после разглядел, что милое личико Седьмой было подёрнуто недовольством и едва заметной обидой. Видя это и имея привычку говорить прямо, тряпичный сразу добавил: - Что-то сучилось? Как разведка? Грациозная серая кукла прошла мимо, устало вздохнув и хмурясь, ненадолго замерла перед банкой с инструментами, принявшись искать что-то взглядом. - Да, всё прошло отлично, - отозвалась она и развела руками, - Ты не видел мои кнопки? - А, мы со Вторым убрали их на полку пока тебя не было. Собирались чинить приёмник, но не успели. Седьмая кивнула и скептически взглянула на верхнюю полку. - Давай помогу, - виновато улыбнулся Пятый, встав рядом с воительницей. - О, отличная идея, - обрадовалась Седьмая, и, прежде чем Пятый успел опомниться, уже встала ногами ему на плечи. - Я-я имел ввиду стремянку, - стараясь удержать равновесие под внезапной ношей, прохрипел Пятый. Но серая кукла к тому времени уже смогла заполучить заветную коробочку и ловко спрыгнула на пол. - Благодарю. Быстро избавив коробку от прозрачной крышки, воительница достала оттуда несколько канцелярских кнопок и, встав ровно и прицелившись, стала по очереди кидать их в мишень на стене. Тряпичный врач снова уселся за своё шитьё, но теперь его куда больше интересовало настроение подруги - когда она мечет дротики с таким каменным лицом, это явно плохой знак. - И всё-таки что-то случилось, - снова робко обозначил Пятый, оставив иглу и нитки. От злости Седьмая так сильно швырнула дротик, что тот с жалобным звоном отлетел в сторону и закатился под ролик. Кукла напряжённо вздохнула, скрестила руки на груди. - Случилось. Я не понимаю, почему Первый устанавливает эти правила? И почему я вообще должна выполнять его поручения? - Ну, Первый наш лидер, - будто зазубрив, начал очередной раз объяснять ей Пятый, - У него такая обязанность. И правила вполне логичные, ведь снаружи опасно... - Опасно, опасно! Вот заладили оба! - перебила человечка кукла, обиженно швырнув в стенку очередной дротик и вдруг попав в самый центр мишени. Пятый робко замолчал, тем не менее не сдержав улыбку. Это же Седьмая - смесь вспыльчивости, энергичности и практически безрассудной смелости. Она так отличалась от всех остальных и не только тем, что была девушкой, хотя и это тоже сказывалось - все старались её поддержать и порадовать, вызвать её улыбку и одобрение, потому что один вид грустной куклы заставлял грустить всех вокруг. Но кроме того у Седьмой было то, чего не было ни у кого другого - решимость. Если кукла захотела что-нибудь сделать - даже орда миротворцев не сможет её остановить. Там, где Первый искал другие пути, Пятый сдавался сразу, Второй через несколько попыток, а Восьмой на полпути - там дело заканчивала она, доводя всё до самого победного конца. Наверное за это Пятый и чувствовал к ней какую-то особую приязнь, которую не испытывал больше ни к кому из кукол. - Ты особенная, - полушёпотом произнёс он, опустив взгляд на руки.

Воительница обернулась. - Что? - Я говорю, ты не такая как все, - робко повторил Пятый. - Я знаю, - с улыбкой произнесла Седьмая, но тут же мрачно добавила: - Только для Первого это скорее минус, чем плюс. Ему явно не по душе когда кто-то с ним не согласен. - Он просто защищает нас. - Я понимаю, но я и без его указов сама могу защититься! - А я... - Пятый прикусил язык и быстро отвёл взгляд, к своему стыду осознав что собирался сказать. "А я не могу." Какой же он трус! Но это правда: ни он, ни Второй, ни Шестой, ни близнецы, ни кто-то ещё просто не сможет постоять за себя в одиночку. Чтобы быстрее реабилитироваться в глазах боевой подруги, врач спешно добавил: - Нам нужно держаться вместе. И поскольку мы команда у нас должен быть лидер, ты ведь помнишь об этом? Седьмая остановилась, наконец перестав мерить шагами комнату, опустилась рядом с доктором и тяжело вздохнула. Она уже давно призналась себе в том, что, будь она на месте Первого, то не смогла бы также найти всех, удержать и сохранить в безопасности. По крайней мере, Восьмой бы точно не стал её слушать, дети без неё могли бы удрать, да и кто стал бы разведчиком? Нет, тут нужно слишком много усидчивости и расчётливости. А у Седьмой и то, и другое в очевидном дефиците. - Конечно, помню. Но... ах, да я бы и рада сделать что он просит, но что это за приказы? Что за рамки? Он даже не хочет слушать. Пойми и ты меня - это не жизнь здесь, в четырёх стенах. Весь мир - он там! Там свобода. Да, там опасно, это правда. Я регулярно убеждаюсь в этом. Но ведь ты сам сказал, что вместе нам всё по плечу! Пятый почувствовал себя очень неуютно. Выходить наружу он не то что не хотел, а не мог, пока даже с кем-то. В этом он был однозначно на стороне Первого, хотя и Второй, и Седьмая говорили об ином. Он не покидал святилища с тех самых пор как внешний мир отнял у него глаз. У врача были все причины содрогаться от рассказов воительницы о разведке, не спать ночью без свечи, понимать, почему вечно напуган и встревожен Шестой. Он всё хорошо это знает, лучше, чем другие. Видя смятение на лице друга, Седьмая виновато усмехнулась и положила руку ему на плечо. - Ты не трус, Пятый, - вдруг сказала она, - Совсем не трус. Всё как-нибудь образуется, наверное, надо ещё подождать. Эти слова заставили Пятого напрячься, но через секунду на его лице сама собой вспыхнула улыбка. - Я надеюсь, - тихо ответил он, перебирая пальцами нити. И незаметно затянув последний узелок на полотне. - О, вижу, ты закончил? - Седьмая осторожно провела рукой по швам на парусине, - Представляю, как это будет выглядеть уже там наверху. Кукла мечтательно вздохнула и тут же вновь оживилась, вспорхнув с места и дёрнув доктора за плечо. - Давай тоже вставай! - она указала на кнопки, - Ну же! Одной совсем не интересно! Врач только сложил полотно и с улыбкой присмотрелся к мишени. - Ты же знаешь, что я выиграю, - усмехнулся он. - Знаю, ну вот и покажи! - Вот и покажу! Секунда и Седьмая весело захлопала в ладоши - врач и правда попал в цель с первого раза. Как всегда, ведь в этой игре со своей особенностью он был профессионалом.*** С каждым днём война за стенами святилища угасала. Медленно стихал её шум вместе с дыханием жизни на планете, и вот однажды наступило время вечной тишины... В этой тишине прошло несколько лет, но куклы не решались покинуть своё убежище. Несмотря на то, что большинство роботов заглохло, оставался один, не дававший покоя. Увидев его один раз, куклы дали этому монстру имя Зверь, и теперь он стал главной опасностью и предметом страха. И причиной по которой все маленькие человечки должны были оставаться в безопасном месте. Кто знает, один ли этот монстр в великой пустоши? И узнавать это не было желания. Многим хотелось узнать совсем другое, например, почему этот монстр здесь? Ведь он и они - единственные, кто остался в этом мире. Так или иначе, страх прочно удерживал кукол в безопасности. Почти всех, кроме одной, которая не боялась Зверя. Если вообще знала, что такое страх. Седьмая выходила наружу не слишком часто, урывками в полтора часа и редко когда дольше. Иногда одиночество развеивали Второй и Пятый, чтобы поискать что-нибудь интересное в разрушенных домах и изучить географию пустоши. В это время их чаще всего прикрывали от Первого близнецы, они же нетерпеливо ждали возвращения старших, которые из раза в раз старались найти что-то читабельное для любознательных мальчишек. Лидер такие вылазки не одобрял и не желал ничего про них слышать, но Седьмая, идя наперекор его правилам, всё равно иногда уходила, что в одиночку, как ни крути, было занятием опасным. Особенно, когда Зверь был неподалёку. Пятый часто отговаривал её от этого, но его и слова, и даже предостережения мастера совсем скоро перестали разубеждать куклу. "Зачем?" - из раза в раз попеременно спрашивали остальные. На этот вопрос у Седьмой не было однозначного ответа. Ей так было нужно. Она - разведчица, воин, а воин не должен сидеть сложа руки. Ей нужно было если ни видеть врага, то по крайней мере знать, какой он, и какой весь остальной мир. Какая свобода. Но однажды наступил роковой день. День, который запомнил каждый из восьми кукол. И, к ужасу и сожалению, лучше всех его запомнила Седьмая. Ведь он навсегда изменил ее жизнь. Огромный ярко-красный шрам на спине - главное напоминание о том событии. Когда кукла вступила в неравный бой с монстром, уверенная в своей победе. Но проиграла. Пятый отчетливо помнил, как они внесли раненную куклу в его кабинет, как в панике он схватил для заплатки первое что попалось под руку - алую, как кровь ткань. Никогда ещё тряпичный врач не шил так быстро. Руки дрожали от напряжения, когда док торопясь правильно наносил каждый новый шов, стремясь скорее облегчить подруге адскую боль. В это время за пределами его комнаты всё наполнилось тревогой. Второй успокаивал плачущих близнецов, Восьмой не отпускал от себя дрожащего Шестого, кажется, окончательно утратившего рассудок, Первый мерил шагами зал, не находя себе места и проклиная всё на свете. В воздухе повис тогда один единственный вопрос: "Жива ли?"- Жива, - ответил Пятый. Много времени потребовалось, чтобы кукла вновь открыла глаза, и ещё больше, чтобы снова встала на ноги. На ноги, что почти перестали держать от пронизывающей тела боли. Красная заплатка на всю спину, перечеркнувшая собой цифру семь, ужасное поражение и чудом оставшаяся жизнь - всё что получила Седьмая в тот день. Кукла больше не могла драться, не уходила дальше своей комнаты и, кроме того, почти не разговаривала. О монстре и о том, как же именно всё произошло, никто не узнал ничего. То что случилось там сломило Седьмую и подтверждением тому - те слова Первого, что она теперь эхом слышала постоянно "Я предупреждал". Только Пятый не верил, что кукла могла сломаться. Он помнил, как сам получил свой шрам, и всё то время, пока Седьмая училась заново ходить, пока из её рук выпадало копьё на очередной тренировке, пока она не могла шевелиться от боли - всё это время он был рядом. Может быть ближе, чем остальные. Несколько раз кукла хотела всё бросить - слишком тяжело было отрабатывать приёмы и восстанавливать силы, проще было бы теперь стать кем-то домашним: сидеть с близнецами у книг, или с Шестым, или помогать Второму... Но Пятый твёрдо знал - это она о себе напрасно. Не такая она, Седьмая, она не сдастся. И тренировки продолжались. Док верил в неё не зря, кукла уверенно шла на поправку и вскоре превратилась в себя прежнюю. Только кроме шрама на спине что-то ещё переменилось в девушке - глаза, в которых теперь таилось что-то серьёзное или даже суровое. Кукла стала резче и строже, даже с близнецами. Пятый предчувствовал, что что-то вскоре должно произойти. И не ошибся. Первый не мог проигнорировать это событие, и хотя с момента ранения он и Седьмаяизбегали друг друга, разговор между ними рано или поздно должен был случиться. Но никто даже представить не мог, что этот разговор превратиться в самую страшную ссору, которая когда-либо с ними случалась. С такой жгучей ненавистью звучали слова, вернее даже не слова, а крики и ругань. Они никогда не видели столько злобы за раз. Сколько же она в них копилась?.. Первый и Седьмая не желали больше друг друга видеть, и никто не в силах был на это повлиять. Лидер винил воительницу в неосторожности и глупости, она его - в трусости и почти что тирании. Здесь не могло быть сторон - нельзя было поддержать одного из них. Даже Восьмой испуганно стоял в стороне вместе с Пятым и Вторым, бессильно наблюдая. В конце концов куклы разругались до такой степени, что произошло непоправимое, а именно - раскол. Седьмая ушла. Ушла и забрала с собой близнецов. Первый выгнал её, или она решила это сама - никто не смог понять. Суть одна - оставаться тут кукла больше не могла. Ей мешали правила Первого, а сама она мешала общей безопасности, которую Первый ставил превыше всего. Оставить Третьего и Четвёртого Седьмая не смогла - с момента встречи именно к ней дети привязались сильнее всего, а она взяла их под свою защиту, и не желала доверять это кому-то другому. Поэтому близнецы ушли вместе с ней, также навсегда оставив собор и своих друзей. Их осталось пятеро.*** Миновал десятый год прибывания кукол в этом городе. Немногое за это время изменилось и временами казалось, что такая тихая жизнь обречена на вечность. Но, разумеется, так только казалось. По соображениям Первого, после того как исчезла Седьмая и близнецы в соборе должно стать лучше: теперь больше некому бунтовать и мешаться. Но всё получилось наоборот. Авторитет правителя сильно расшатался в глазах оставшихся кукол (кроме Восьмого, конечно). И больше всего Первого расстроило и рассердило, что его власти теперь мешает тот, кто был ему раньше довольно верным союзником - Второй. Второй постоянно говорил о пришествии девятой куклы, которая якобы должна их от чего-то спасти. Это началось у него после видения. Так это явление называл Шестой, у которого подобное случалось довольно часто. Так художник пытался вспомнить, через подобные приступы воспоминаний, от которых скорее всего и казался остальным сумасшедшим. В тот день Пятый зашёл ко Второму в мастерскую и застал того зажавшимся в угол с запрокинутой головой и трясущимися руками. Кукла дрожала и что-то бессвязно бормотала, явно не замечая ничего вокруг. Опомнившись, Пятый попытался как-то помочь, но всё, что получилось у доктора - это уложить Второго на пол. Приступ длился несколько минут. Через некоторое время мастер пришёл в себя и тут же принялся рассказывать о том, что ему было какое-то видение. По его словам, было похоже, как будто у него перед глазами быстро проматывали цветную киноплёнку, туда-обратно, взад-вперёд, то чудовищно чётко, то адски размыто, несколько раз. Но одно из этого человечек узнал точно: кукол не восемь, а девять. И если раньше эти предположения оставались предположениями, то теперь Второй был твёрдо уверен, что Девятый скоро должен появиться и... и спасти их. Причём в видении Второй часто видел нечто, напоминающее рисунки Шестого, тот самый "источник". Девятый человечек должен был что-то сделать с этой штуковиной, что-то, что как-то бы им помогло. Пятый слушал, затаив дыхание, простодушно и искренне верил старому другу. Сумасшедшего художника эта новость не то что обрадовала, а прямо-таки ввела в экстаз. С тех пор он бросался ко Второму всякий раз как видел. Сам же механик трепетно верил, что Девятый расскажет им о том кто они, что ответит на все терзающие его много лет вопросы. Быть может не сразу, может быть ему нужно будет поговорить с Шестым, может быть понадобится время, но он обязательно вспомнит, и тогда всё наконец-то станет понятно и ясно. Только Восьмой и Первый остались равнодушны к этим доводам. Восьмой потому, что во всём слушал хозяина, а лидер просто решил, что всё это ничем не обоснованный бред. И потом даже если и правда когда-то была девятая кукла, думал Первый, скорее всего она уже сгинула в войну много лет тому назад. А значит и искать некого. Однако Второй был абсолютно уверен в противоположном. И это требовало действий, а потому человечек начал тайком сбегать из святилища, чтобы отыскать вне его стен девятую куклу и загадочный источник, а заодно попутно пополнить запасы мусора в доме полезных вещей и деталей. Когда это обнаружилось впервые, все чуть голову не потеряли, пытаясь разыскать механика, но к счастью Пятый быстро нашёл его на пустоши в телескоп. Первый тот час послал туда Восьмого, и тот буквально через полчаса приволок беглеца за шкирку домой. Первый провёл со Вторым беседу, припомнив все его ошибки и проколы, несколько раз пройдясь по оберегающим их правилам, пытаясь вкрадчиво объяснить, что ещё раз такое повториться и Второй пожалеет, что его сшили и всё закончится совсем не так хорошо. Изобретатель пытался оправдаться тем, что у него кончились запчасти, но это звучало не то что бы убедительно. К тому же, какое Первому дело до его "глупых, опасных недоизобретений". Как итог, старший пообещал Второму, что если тот сделает ещё хоть шаг за порог, попадёт в импровизированную тюрьму.

Изобретателя это конечно немного расстроило, но не остановило. Когда Второй решил сбежать снова, он предупредил о своей вылазке Пятого, чтобы тот не волновался. На этот раз мастер пропадал около двух суток. Док постоянно выслеживал его в телескоп, всякий раз вздрагивая от очередных доносившихся до него гневных криков рвавшего и метавшего Первого. Второй вернулся домой сам, приволок кучу железок и всякого разного барахла. После он провёл неделю под домашним арестом, что однако его устроило, ибо так проще было сосредоточиться на создании новых механизмов. Но на этом раздражающие Первого моменты не заканчивались. Второй всё чаще брал инициативу в свои руки и лучше правителя умел контактировать с остальными куклами. Если, к примеру, Первый не мог достучаться до Шестого, чтобы тот ушёл к себе и не мозолил глаза, то у Второго это получалось на раз-два. Он вообще прекрасно ладил с этим чудаковатым человечком, они часто сидели вместе где-нибудь в уголке и разговаривали странно, полужестами, полусловами, будто на своём особом, только им понятном языке. Также хорошо с Шестым общался и Пятый, до которого у Первого тоже часто не получалось донести свои мысли. Ну просто не понимает он его и всё! Зато кого, кого, а Второго доктор всегда прекрасно понимает, слушает его наставления и советы, помогает ему во всём. Они ладили с самого начала, всегда были друг за друга. Когда Пятому было очень тяжело адаптироваться, смириться с тем, что у него теперь нет одного глаза, Второй сделал чертёж телескопа, и они вместе его соорудили. "Теперь ты будешь видеть лучше, чем кто-либо из нас," - говорил старый мастер другу. Первый начал серьёзно волноваться за свои власть и авторитет. Большая часть его подчинённых часто ему не подчинялась, как бы смешно это ни звучало. Казалось, назревает бунт. А если Второй, а вместе с ним Пятый и Шестой уйдут из храма, то их троих ждёт неминуемая гибель. Поэтому лучше было, чтобы ушёл лишь один. Первый закрыл лицо рукой. Это слишком трудный выбор для него. Второй был для него не просто хорошим союзником, имевшим опыт и влияние на остальных. Он был его другом. До недавнего времени. И властителю не хотелось потерять такого члена их "команды". Но... но счастье подчинённых всё же стояло на третьем по важности месте, а вот верности, стоявшей на втором, явно недоставало. А при недостатке верности может случиться новый раскол, в результате которого под угрозой станет и безопасность, которая является самым главным условием их существования. Первый сжал в руке посох. Нет. Другого выхода нет.*** - Ты ведь ненадолго? - спросил Пятый, подавая мастеру металлическую трость. - Ну, я пока не знаю. Может быть дней на десять, или на пару недель, - Второй поправил свой цилиндр со свечкой и принял поданный предмет. Пятый с трудом скрывал нотки волнения в голосе. - А можно мне с тобой? - Номер пять незаметно для себя начал нервно ломать руки. - Нет, Первый мне-то еле разрешил. К тому же это не прогулка, а разведка, - объяснил старый человечек, и помолчав, добавил: - Ты нужен здесь, кому-то же надо будет поддерживать Шестого. Старый человечек улыбнулся и похлопал друга по плечу. Хотя того это совсем не успокоило, он будто предчувствовал что-то нехорошее. Первый уже много лет не проводил разведок, к тому же совсем недавно док видел в телескоп Зверя. - А вдруг с тобой что-нибудь случиться? Может останешься? - дрожащим голосом спросил Пятый, прищурив глаз. Второй удивлённо поднял брови. - Ну что ты! Я буду очень осторожен, что может случится? И потом, я же не первый раз хожу, а ты меня как на войну провожаешь, ей-Богу! Тряпичный врач неуверенно переминался с ноги на ногу. Второй заглянул ему в глаза и осторожно обнял. Тот уткнулся в плечо мастера. От его ткани пахло смазкой, жжёным деревом и немножко железом. Как всегда пахнет в их мастерской, так по-родному... - Только постарайся вернуться скорее, - вздохнул Пятый, крепче обнимая мастера. - Обязательно. Пятый отпустил Второго, и тот, усмехнувшись, сказал: - Кстати, знаешь что я тебе принесу? - Довольная улыбка пробежала по лицу изобретателя. - Новую подушечку для иголок? - немного подумав, попытался угадать Пятый. - И её тоже, но вообще... - Второй поднёс руку к лицу доктора и коснулся кончиком пальца исправного окуляра, заставив человечка зажмуриться и улыбнуться. - Правда? - с восторгом спросил он. - Я очень постараюсь его найти. Вдруг к человечкам подошёл Шестой, который держал в руках листок всё с тем же неизменным рисунком. - И ты пришёл меня проводить? - Второй ласково потрепал полосатого по хохолку из ниток. Тот взглянул на старого мастера снизу вверх, слабо улыбнулся и проговорил, приподнимая рисунок: - Источник... - Точно! Я попробую отыскать похожие символы. В прошлый раз я уже пробовал, но сейчас я пойду дальше и там... - Найдёшь? - неожиданно произнёс Шестой. Его разные глаза смотрят доверчиво, и пусть он почти ничего не произносит, Второму совершенно понятны его чувства. - Найду, - кивнув, пообещал он, - Точно найду. Художник свернул свой рисунок и предложил изобретателю взять его. - Вспоминай... Второй улыбнулся и осторожно взял драгоценный свёрток. Кто знает, быть может скоро он вернётся домой с этой самой штукой за пазухой. Полосатый человечек подошёл к Пятому, сложил руки замочком и облокотился на него, а доктор, уже не удивляясь, приобнял своего немного странного друга. Впрочем, а кого из них нельзя назвать немного странным? Второй улыбнулся, ещё раз взглянул на друзей и, опираясь на трость, пошёл к выходу из святилища. Никто не видел, как Первый наблюдал за всей этой сценой. Где-то в глубине души иногда возникало крошечной силы желание тоже подойти и попрощаться с другом. Но это желание тут же гасили гордыня и страх, а потому Первый лишь ухмылялся всякий раз, когда происходил очередной всплеск чувства одиночества. Он знал, что в пустоши Второй может наткнуться на монстра, но на то и был расчёт. Испугается мастер, прибежит домой и наконец оставит все эти поиски "Девятого". Но порой внутри назревало чувство беспокойства за старика. Ведь всё-таки существо в пустоши - враг опасный. Второй может и не выжить... Глупости! Он не такой дурак, чтобы не заметить этого вечно воющего монстра! А если и не заметит, то Пятый на что? Залатает, будет как новенький! Но зато тогда больше никому мысль о бунте или о побеге в голову не придёт. Лидер ещё не знал, что это последний раз, когда он видит Второго, что спустя много дней в их святилище появиться та самая девятая кукла, что ему придётся лично перечеркнуть цифру два на обрывке календаря, пряча всю грусть и скорбь под маской безразличия, что он, переполняемый ненавистью и отчаянием из-за потери дома, скажет, что смерть Второго - это его план, что он впервые не сможет скрыть эмоции...

на похоронах мастера. А спустя время, пожертвует собой ради того же Девятого и снова увидит старого друга, хотя уже и в другом мире.*** - Сколько же всего было... - Да, но мы прошли через это достойно. - Ты прав. Может быть и к лучшему, что всё случилось так. Иначе, я бы ничего не смог понять. Души переглянулись улыбающимися взглядами. Теперь уже от тьмы не осталось и следа - два изумрудных призрака стояли в абсолютной белой чистоте. Как теперь светло и ясно. - Ребята! - вдруг послышался знакомый голос, и рядом показался силуэт врача, - Всё в порядке? - Да, в полном, - отозвался лидер, - Что-то случилось? - Они ведь нашли карту? Теперь нам тоже нужно двигаться дальше, осталось несколько важных дел. Призраки переглянулись. - И правда, - вспомнил изобретатель. - Тогда поспешим, время не ждёт.