Глава 7 (1/1)

Небо подернулось сизо-зеленым пеплом еще несколько лет назад — когда первый, самый жестокий удар захватчика расколол НАШУ реальность на ранящие куски-зеркала. Да. Мы сглупили. Все дети совершают глупости — только Нам никогда нельзя было быть детьми. Еще Отец пытался научить Нас этому… не вышло, впрочем.Думат уже успел потерять свое Воплощение, и теперь с определенной неохотой влез в одно из первых, срочно воссозданных вместилищ. Сидит, дуется на весь белый… зеленый, если точнее, свет и размышляет над тем, какие кары Он приготовит для оккупанта, когда Мы отобьемся.Когда, м-да.Последнее время все меньше верится в то, что это возможно.Наши Спутники-якоря нервно перебирают мощными лапами — Волкам не место в лакуне изнанки, пусть и в этом обличье. Взрыкивают, прядают ушами, словно кони. С другой стороны, именно этот их облик Мы и использовали всегда в качестве верховых… Сознание отдаляется от неприятной, если не сказать мучительной реальности, соскальзывает на посторонние размышления… Мысленно отвешиваю себе пощечину — не отвлекаться. — Мы смогли отбить несколько осколков, — голос едва вернувшегося с битвы Анда невыразительно-хриплый, пустой. — Старшие и Хранители смогут сделать из них дополнительные Врата, но не раньше, чем восстановятся. — Скольких мы сможем вывести с Изнанки? — Майт щурит золотые глаза, косит на Люца. Брат лишь поводит крыльями: — Зависит от положения выходов. Слишком много душ застряло… там. Они уже начинают перерождаться. Я не ощущаю их нитей. Их эмоций и чувств словно больше нет. — Я ощущаю. Но они искаженные, как и все в… там, — медленно отпускаю силу, позволяя пламени лизнуть края лакуны, проникнуть тончайшими нитями в пределы ловушки, сотворенной подлостью того, кого Мы с почтением величали Мудрейшим. — И к каждой душе словно… привязана лишь одна из них. Слишком сильная, слишком опасная, обоюдоострый меч. Балансирующая на грани между осознанием и безумием. Стремление. Цель. Самоцель. Не знаю. Я не понимаю того, что с ними творит… ЕГО сила.Ра усмехается углом губ — впервые за долгое время решается подать голос: — Нас тоже его сила искажает. Раскалывает. Прислушайтесь к себе. Он проделывает с Нами то же самое, что и с миром. Разделяет. Уменьшает силу. — Ему не справиться с Нами вместе, и он это знает! — пламя полыхает лиловым заревом. — Тот. Ты слишком импульсивен. Сдерживайся. Эмоции губительны для подобных нам, тебе ли не знать, — голос Люца успокаивает и умиротворяет. Меня — всегда. За других не поручусь.Фенрир едва слышно скулит, жмется к моим ногам, по-щенячьи тычется лбом и носом в ладони. Да, он тоже может. По-своему. Пальцы привычно зарываются в кипенно-белую шерсть, поглаживают выпуклый лоб, треплют уши. Волк фыркает, намекая, что он все же не совсем зверь и нечего тут сопли разводить. Слева доносится ехидное сопение Фен-Харела, и Думат, усмехнувшись столь же едко, притягивает к себе платинового зверя, прижимаясь лбом к бархатистой морде. Он отвык от Сосудов женского пола, забыл, как легко они устают — при всей своей силе. А эта безнадежная битва выматывает даже самые стойкие тела.Как никогда не хватает Зазикель. Она всегда умела поднять Нам настроение, облегчить ношу… Мы вытащим Ее, я уверен, но это произойдет не завтра. И даже не в ближайшие месяцы. Пока Мы лишь сдаем позиции по всем фронтам — тогда как просмотренное Нами под самым своим носом новое религиозное течение накачивает ЕГО все большей силой… в дополнение к той, что ОН берет у своего родного мира.Отсюда, из этой ловушки, Нам удается выбираться — иногда. Но Дармоллон, Наш прекрасный Дармоллон, опора мира людей, основной Родник их силы и силы всего мира поглощен искореженным отражением реальности, парит в неправильных, искаженных изумрудно-болотных небесах, сияя меркнущим золотом.

Арлатан, эльфийский Родник, еще стоит по ту сторону — пока. Но все Мы понимаем, что это ненадолго. Скоро этому… этому… ЕМУ придется расколоть и его, перекрыть сосредоточие силы, вышвырнуть если не в Изначалье, то куда-то очень далеко и глубоко… чтобы Мы не добрались.И Нам остается лишь радоваться, что ОН не знает — Родников всегда было четыре. И про два Мы, какое счастье, умолчали. Врожденная осторожность все же пересилила детское желание похвастаться успехами.Сандарок, едва сочащийся, выпит миром до капли, но расе, что питается от него, и этого довольно. Дети камня народ упрямый.Асудаар, скрытый за океаном, пока не распечатан — слишком много было планов, слишком велик разброс идей. Нужно было время все обдумать.Нам повезло. Возможно именно он — Наш последний шанс отстоять то, что принадлежит Нам… - оОо –— Мы не можем игнорировать это, — Архонт выразительно вскинул брови глядя на сидящих рядом с ним Равных. Осцивас хмыкнул, предпочел промолчать. Сын Андорала демонстративно сложил руки на груди: — Мне казалось, это один из твоих… подопечных хочет уйти. — Юный Павус стал бы достойным преемником мне, и вам всем это прекрасно известно. Однако его идеи пока слишком опасны для Империума. Раскрыться? Явить свою мощь миру, доказав, что мы не просто третьесортная страна с неадекватным управлением, условно прогнувшаяся под Солнечный Трон? Глупости, — Архонт дернул рукой, словно отмахиваясь. — Не раньше, чем мы восстановим естественный порядок Воплощения, не укрепим Бытие достаточно, чтобы сдержать Вьюгу.— Тогда в чем проблема? Вьюга заточена за пределами Тенет, для нас пройдут долгие годы, прежде чем она воплотится. Времени более чем достаточно, чтобы юношу… вразумить. Побойтесь Богов, ему всего пятнадцать! — Как я уже сказал, мы не можем игнорировать его требования. Право Выбора — это обращение к воле Семи.Джованис задумчиво провел пальцем по губам: — Он просил Права только на себя или на весь Род? — На Род. — Даже так? — Осцивас ехидно усмехнулся. Архонт Радонис ответил зеркальным смешком: — Истинно. А поскольку его отец отказывается назвать еще одного Наследника, требования более чем правомочные. — Я был бы рад принять этого упрямца, — Осцивас на миг прикрыл глаза. — Пожалуй, воспитать его — и иного Меча Империи можно и не желать. — Не Архонтом, так Мечом? — Титус фыркнул. — Пусть юноша сам решает, куда он хочет идти. — ?Юноша?, между прочим, высказал весьма недвусмысленное пожелание оказаться ВНЕ круга Равных, — Радонис равнодушно пожал плечами.Голос Сына Разикаля раздался неожиданно для всех — слишком юный, по меркам его Братьев, Коннорис почти никогда не принимал участия в обсуждении: — Немаловажен тот факт, что Наследник Павус уже проходит обучение на Некромага, у него на редкость мощный Дар, позволяющий ему достичь высших ступеней Мастерства Плоти. Ему придется менять Наставника при переходе в новый Круг. Кто сможет обеспечить ему достойное обучение по стезе? Подобным профессионалов не так много и почти все они, если уж учитывать желание просящего, введут его в круг Равных. А из оставшихся… я лично смогу назвать не более десятка имен. Из них трое не проходят по социальному статусу. — А почти все оставшиеся — из Посвященных Андорала, — голос Аурелиана сочился самодовольством.Мелодичный смех Тилани заставил всех обернуться на него. Щит Империи сидел вполоборота, изящно покачивая на кончиках пальцев соскользнувшую туфельку: — Посмотрите на себя. Делите мальчика, словно вожделенный приз. Может, стоит дать Право Выбора тем, кому и надлежит? Богам? — Ты же знаешь, Мэй, Боги всегда молчат в этом случае, — Сын Андорала, с некоторым превосходством взглянул на Дитя Зазикель. Тот улыбнулся-оскалился в ответ, показав острые хищные зубки. — Зато теперь Пламенеющий среди нас. Уж он-то сможет достучаться до других. — Думаю, у него куда более серьезные дела, чем заниматься переводом одного мальчишки под Крыло другого Бога, — доля превосходства в голосе Титуса возросла в разы. — Я предоставлю список возможных кандидатов, хотя самым перспективным считаю Гериона Алексиуса, он все равно уже знаком… мальчику. Засим позвольте откланяться, дела.Вместе с ним встали Джованис и Коннорис, коротко склонив головы: — Братья. Нам тоже пора.Едва двери закрылись, Архонт развернулся к так и молчавшему всю беседу Сыну Уртемиеля. Тот пожал плечами: — Ослеплен собственной гордыней. Растерял чутье на интриги и хватку — если это не касается его собственных интересов. Похоже, Род Титусов выбывает из рядов Равных. Жаль… Только вот достойной замены пока нет. — Есть. К слову, как раз из Алексиусов, — Мэйварис аккуратно вытянул папку из тайника кресла. — Феликс, Наследник. Двадцать один год. Великолепные данные, критическое мышление выше всяких похвал. Трижды его перепроверила. Осцивас? — Солидарен. Чистый кандидат, без эксцессов за спиной, достижения отмечены всеми наставниками. Обеспечить несчастный случай с заражением не сложно. На этом фоне принятие Крови пройдет легче. — Риск? — Архонт сощурился. — Минимален, — Пятый среди Равных побарабанил по одной из папок. — Однако я предпочел бы, чтобы кто-то его страховал. — Непременно, Юлий. А что с Павусом? — Титус оказался крайне предсказуем, что и радует и огорчает. Юный Дориан вполне достоверно отыграл свою роль, так что сменить Покровителя и Наставника ему будет легко. Ближайшие годы он более чем согласен учиться всему, что известно о Временной магии маграллена — хоть у Алексиуса, хоть у самого Титуса. — Силы Разикаля, значит… Наследник ведь уже выбрал для себя, под чье крыло уйдет, не так ли?— В разведке ему достаточно скоро не будет равных. А уж среди Альтус — так и вовсе. Через полвека он вполне цивилизованно сможет разрушить Солнечный Трон и Церковь изнутри. А пока потренируется на родине, опыта поднаберется… — Осцивас мечтательно прижмурился. Ему всегда не хватало толковых ребят в Орлее, чтобы выяснить, что да как. — Четыре-пять лет реального мира? Да, пожалуй. А что там с Эскулапом?От резкой смены темы Равные дружно поморщились. Провалов никто не любил, но это пока был… полный провал. - оОо –

Безделье утомляет сильнее любого труда — это я усвоил очень давно. Только вот сейчас бездельничать приходилось почти постоянно. Скажите на милость, почему меня не допускают к тренировкам Стражей, а? Ну подумаешь, побегал по стенам… ну ладно, еще ненароком разнес манекен… когтями. И случайно щит Альсу подплавил…М-мда… Правильно меня отстранили.

Только вот теперь все прибывающая сила бьется внутри драконом, царапает подвздошье огненными когтями, норовит вырваться, расправить крылья, вдохнуть солнечный свет и выдохнуть его обратно — всесжигающим пламенем. И оков этой силе просто не существует — пока у меня нет нужных знаний.

Так и проводим дни в библиотеке да в Зале Совещаний, листая древние, еще Имперские фолианты, книги, привезенные Магистром Авернусом, подборки отчетов по последним стычкам с Порождениями в пределах бывших… или нынешних, непредсказуемо пока… владений Архитектора, вычисляя свои возможные шаги в ближайшие месяцы.А еще все чаще стали приходить сны — о прошлом.О Братьях… или Сестрах, это как посмотреть.О безуспешном — и проигранном в итоге противостоянии с тем, кого сейчас весь мир именует ?Создателем?.О тех, с кем сражался бок о бок на мучительно изламывающих саму Суть гранях осколков реальности, на самом краю между Ничто и Нигде. О тех, кто погибал рядом со мной и вместо меня.Сны-уроки. И это плохо, потому что означает лишь одно — эмоции застят разум, не давая памяти пробуждаться так, как положено. Что еще раз доказывает — мне пора на Ледяную Стезю.И снова вы будто читаете мои мысли. Ты встаешь из-за библиотечного стола, приближаясь ко мне и опускаешься передо мной на колени, накрывая мои ладони своими. Прижимая их к подлокотникам: — Что идет не так, Гаррет? Ты отдаляешься, уходишь в себя. Все чаще словно проваливаешься куда-то в крайне неприятные мысли.Твои золотые глаза полны беспокойства и невысказанной нежности. Медленно высвобождаю кисть, кончиками пальцев очерчивая твою скулу: — На самом деле все идет НЕ ТАК. Неправильно. Опасно. Но изменить ничего нельзя — доступными средствами, по крайней мере. До конца Сезона штормов мы привязаны к Башне Бдения. — Летис, кажется, упоминал, что мы кого-то ждем. Его друга. Зачем?— Онери откладывает в сторону книгу и хмурится, — Мне казалось, эти темы не подлежат обсуждению с посторонними.— Подозреваю, что братец… — голос Волчонка сочится издевкой. Он вообще последние недели просто плюется ядом — с того момента, как ты начал учить его быть Перевертышем. — …что братец просто жаждет похвастаться перед своими имперскими друзьями.Он всегда был забавным. Ядовитым.— Ты прекрасно понимаешь, что это не так. Летис не стал бы рисковать всем ради хвастовства… о-о, ты опять шутишь. Ясно.

Сдержать смех не удается — а потому, проигнорировав недовольный взгляд смотрителя Зала, хохочу в голос, не сдерживаясь. Почти до слез. Не сказать, что это было смешно, но внутри натянута пружина гномьей баллисты, и ослабить напряжение хочется до безумия — пока не выжгло, не заморочило фантомной болью. Ладно. Все будет хорошо. Когда-нибудь. — Сегодня вечером Посвящение. Вы помните? — Каллен?Ты киваешь, коротко улыбаясь. — Слишком спешат, — качаю головой. Что-то внутри противится такому решению. Рано. И напрасно. Пока нельзя… Тьфу ты. Все уже решено. — Ты тоже считаешь, что не стоит Посвящать его сейчас?— От моего мнения ничего не зависит. Хотя я бы подождал, пока не соберутся все Квадры. Чтобы провести их через Кровь всех вместе. — Бр-р. Любовь моя, как-то неприятно это прозвучало, — ты передергиваешься и морщишься.Пожимаю плечами. Ну что теперь, если все чаще я использую иные понятия…Моя — Я — Исток.

Но Родники… они спят. Затеряны во времени и пространстве, почти не питают ни мир, ни его расы. Когда-нибудь, возможно, Мы сможем разбудить их — все. Но не раньше, чем соберемся все вместе.Я уже могу ощущать отголоски Вашего присутствия. Тэм. Люц. Мэйт… почему-то слабо, но он должен быть тут, я знаю…Кель… ее что-то скрывает, но тень ее Голоса уже вплетается в Завесу. Анда пока не слышно, но маграллен, активированный его Сыном, более чем вероятно способен заглушить его звучание… Ра, даже если Пробудился, будет молчать до последнего… Как всегда.

Все здесь? Уже? Кажется, я сильно ошибся, опасаясь, что Наше присутствие повредит Завесу сильнее, чем она уже измочалена, или пошатнет равновесие. Проклятье, как же тяжело собирать крупицы знаний из разрозненных отголосков приходящих мыслей — чаще всего невнятных и сумбурных…Быть может, они и не уходили никогда…За чтением и размышлениями время летит незаметно. И появление Натана оказывается неожиданным. Его голос вырывает всех нас из сосредоточенного изучения Хроник Первого Мора — каждый взялся за них по своим резонам. — Пора. Скоро все соберутся.В Тронном Зале уже появляются первые признаки будущего столпотворения — отдельные группки Стражей рассредоточились по стратегическим точкам. Привычки не вытравишь. Летис наблюдает за всеми с каким-то философским спокойствием. Вы трое о чем-то почти беззвучно переговариваетесь за моей спиной, и я стараюсь не прислушиваться — хотя любопытство жжет почти непереносимо. — Делор, нам нужно кое-что сделать. Мы вернемся к началу Посвящения.

Коротко киваю, соглашаясь. Да что же вы такое все творите? Первая ваша такая вот таинственная отлучка закончилась для меня тройкой колец в ухе, вторая — странным кинжалом, который вы отыскали непонятно где и в котором более чем ощущается сила Семи… Я не понимаю, чего вы добиваетесь. Помогаете в становлении? Заботитесь неясным мне способом?

Эльфик Второй подходит неслышно, но его магия выдает его с головой — слишком тягучая, как патока, душная, жаркая… знакомая — после того приключения. — Друг прибудет сегодня.Усмехаюсь. Друг Летиса соизволил вырваться из Империума? Это уже интересно.

Народу постепенно становится все больше. Стражи тихо гудят, обсуждая все последние новости. Многие не виделись месяцами — Дозоры и дальние заставы редко пересекаются, как я понимаю, а потому новостей скопилось больше, чем можно успеть обсудить даже за полторы недели, и сейчас — последняя возможность дорассказать все, что не успели. Потому что уже завтра им возвращаться на Тропы. Каллен стоит у очага. Он одет в доспех Храмовника — для Посвящения. Он обязан будет отказаться от прошлой жизни… либо погибнуть, как тот, кем был в прошлом. Своего рода прощание с былым. Спустя пару минут мужчина разворачивается и уходит из зала. Не страшно, до сбора еще полчаса.В следующий миг все чувства заходятся надрывным воем — Кровавая Тропа. Из-за спины раздается гулкий приказной рык Лета: — Р-разойдись! Освободить центр зала!Алая воронка, раскручиваясь, цепляет какого-то нерасторопного Стража — тот падает с криком боли. Счастливчик — легко отделался. Бойцы выхватывают было оружие, но под тяжелым взглядом Натана снова убирают мечи и кинжалы в ножны, закидывают за спины луки с посохами. Мерно гудящее пламя огромного круглого очага изгибается, тянется за потоками воздуха, что ныряют в образующуюся расщелину пространства.А потом…На широкую красную ковровую дорожку, перечерчивающую середину помещения, ступает обутая в легкий сапог узкая ступня.Никто не способен забыть эти глаза. Даже немного наивное выражение лица и поразительно открытая добродушная улыбка не способны отвлечь от давящей тяжести багрового взгляда. Опускаюсь на пол раньше, чем успеваю осознать собственное движение, хотя сейчас я не должен встречать его ТАК. Руки скрещены за спиной, лоб упирается в левое колено, прижатое к груди — полное подчинение. — Приветствую Высшего Ночи, Шестого среди Равных, Магистра Джованиса Мятежного. — Первый Аколит Пламени? — мимолетное удивление, тут же погашенное за смешком, — Да укажет тебе Лукасан дорогу в ночи, Воплощающий Тота. Моя Тень очень… скорбел, потеряв своего постоянного партнера по Бдениям.Он ведь знает, что… С другой стороны… Играем.— Miesere… — Tenthamen.Свист плети, один удар. Напоминание — ?не переигрывай?.Взгляд отпускает меня, перестав гнуть к полу магической тяжестью. Медленно поднимаюсь на ноги, следя за Высшим Жрецом Лукасана. Что тут понадобилось столь важной персоне?! Тишина в Зале оглушает. Стражи до сих пор не привыкли, что сюда то и дело приходит кто-то, о ком они ничего не знали… Или же, думали, что знали все.— Я скучал. — Прости, Лет, сам знаешь, что так просто из Империи не выбраться. Мне понадобилось личное дозволение Архонта. Коннорис не смог этого добиться — у него служба на носу, на кого он оставит Храм Разикаля? — Понимаю.Так вот ты какой, Летисов друг… Хорошие у Эльфика Второго друзья, ничего не скажешь… — Хоук!Оборачиваюсь, встречаясь взглядом с раскосыми глазами цвета морской волны: — Фейнриель!Крепкое рукопожатие… приобнять, хлопая по плечу. Ну, хоть что-то не меняется. Как я мог забыть… Он ведь упоминал, что я сам отправил его к Магистру Джованису.В следующий момент двери Зала с грохотом распахиваются, являя нашим взорам злого, как Архидемон, Каллена. Стражи тихонько перешептываются. Ожидают зрелища ?Храмовник против Магистра Тевинтера?? Ну-ну… — ТЫ!

С рыком воин устремляется к магу. Магистр ухмыляется, сложив руки на груди. С чего бы?Вопреки всему, что ожидали окружающие… Да и даже для меня неожиданно…Каллен обхватывает Магистра за талию, приподнимая в воздух. — ТЫ! Сукин ты сын!Ты хотя бы знаешь, что я хочу тебя убить?! — Я не для того сбегал от Храмовников, чтобы один их них… — ТВОЮ МАТЬ! Я ДУМАЛ, ЧТО ТЫ СДОХ! ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ, ЙОВ!?Мужчина смеется, по-детски болтая в воздухе ногами и кладя ладони на тяжелые веридиевые наплечники.— Ты не представляешь, как я по вас скучал, Лен! Как меня достали все эти скользкие змеюки Тевинтера, особенно некоторые!

Наконец Лен, натискавшись вволю, опускает мужчину на пол, еще раз крепко обнимая и пряча лицо на его плече. Хм-м… а вот взгляд Натана — крайне интересен. Ревность? Зависть? Это уже любопытно… — Проклятье, Йован, если бы ты знал, каково мне было…Магистр Джованис… нет, Йован, тот самый, как я понимаю, выкручивается из стальной хватки и не спеша оглядывает зал: — Ага! Ты его нашел! Отлично. — Это не я его нашел. Это они меня отыскали. Не меня, точнее, Зева, но сути это не меняет.Трясу головой, ощущая, как путаются мысли. Не только от переизбытка несвязанной информации…Слишком много рядом со мной оказалось Жрецов Лукасана. По коже пробегают резонирующие вспышки магии – отдача. То, что осталось от Щитов Стези, поставленных мной в далекой юности, уже почти не способны сдержать разгорающееся во мне Пламя Тота, в своем проявлении губительное для окружающих смертных… Они медленно рушатся — и поделать я ничего не могу: собственную суть удерживать все сложнее, особенно без нужных знаний… и сил, которые еще не вернулись ко мне. По всей видимости, маги это чувствуют. Йован резко оборачивается, перехватывая меня за плечо: — Радес, закрывайся. Я поддержу щиты. Пока замкнем их на меня, раз уж твой отец такой идиот.Все, что я сейчас могу – слабо кивнуть, чувствуя, как в душе начинает биться водоворот неконтролируемого выплеска. МОЕ пламя словно паутиной… и почти на грани слышимости голос Лета: — Не смей! Тут его Якоря!