Глава 6 (1/1)

Варрик исчез из наших комнат так быстро, как только смог, и теперь ты с довольным вздохом устраиваешься на кровати около меня, подпирая голову рукой. В наших жизнях почти нет вот таких мгновений тишины, и я, пожалуй, благодарен Насмешнице, что она подарила нам несколько месяцев покоя — соваться куда бы то ни было в сезон штормов не имеет смысла, а на путь в объезд моря уйдет времени даже больше, чем дожидаться его окончания.Вы провожаете нашего друга более чем довольными взглядами — что-то уже задумали. Иногда так хочется просто отрешиться от мира, наслаждаясь покоем — только вот, чую, вы трое ни за что мне этого не позволите, слишком уж вы все деятельные натуры. Впрочем, и я сам такой же.Волчонок, хмыкнув, уже подбирается ближе, покинув уютное место возле камина — равно как и Онери. Кровать — даже такая надежная, из цельного дуба — прогибается под немалым весом, и, не будь я уверен в ее крепости, начал бы опасаться, что конструкция просто рухнет. С другой стороны, ее надежность уже проверена опытным путем, так что… Одной рукой подтягиваю нашу Надежду вплотную к себе — близость живого тепла, смешанного с льдистыми искорками исконной Тени успокаивает.

Ты аккуратно перебираешь пальцами мои волосы — и невольно хочется заурчать, как кот, настолько это приятно. А еще я чувствую, что вы хотите начать какой-то разговор, только никак не соберетесь. — Ну, говори уже, — прижмуриваюсь под твоей рукой. Братья меня побери, как же это приятно-то, а… — АУЧ!Ушную раковину пронзает резкая боль — почти сразу утихающая под ласковым касанием твоих губ и твоей магии: — Прости.

Невольно тянусь к своему уху — и пальцы натыкаются на холодную гладкость металла. Вплотную к коже, обхватывая самый край верхней трети хряща, продето довольно широкое кольцо серьги. — И… зачем? — Потому что ты — НАШ, — ты вольготно устраиваешься на моих бедрах, сжимая коленями бока. Волчонок и Онери оказываются еще ближе… И многострадальное ухо снова вспыхивает жгучим жаром. Дважды.Ты — великолепный Целитель, радость моя, знающий, когда следует прекратить свое воздействие. Потому что всего в пару касаний неприятные ощущения сменяются сладостной истомой послевкусия — самым желанным из даров боли.Металлы всех трех колец даже на ощупь кажутся разными. Впрочем, в том, из чего сделано украшение, которое закрепил Джас, я даже не сомневаюсь — слишком уж характерно колет пальцы необузданной магией. — Лириум? А ничего, что он опасен? — Не тебе, Делор. Равно как и никому из Стражей. .Хм-м… А вот это уже интересней. Он знает что-то, что неизвестно мне… — А точнее? — Лириум каким-то образом тесно связан с нашей кровью. Когда-то я думал, что это потому, что я — Дух Тени, а тело, которое я занимаю — мертво… Но сейчас все точно так же — и это тело ни капли не страдает.— Подожди-ка… ты что, опять носишь…? — Да.Онери аккуратно вытягивает из-за ворота цепочку, на которой висит сияющее льдисто-голубым пламенем кольцо. В том, что оно постоянно касается кожи, у меня нет ни малейшего сомнения — так же, как и в том, что это тело более чем подвержено опасности отравления.Действие опережает мысль — я спешно роняю нашу Надежду на покрывало, рывком задирая вверх подол свободной рубахи, чтобы осмотреть кожу на животе и груди.— Ты… ненормальный… думающий не пойми о чем… свихнувшийся Дух! — Я чем-то тебя обидел?— в голосе нашей — МОЕЙ! — Надежды столько непонимания и обиды, что заходится дыхание. И, похоже, не только у меня. — Я подозреваю, что это он в такой неподражаемой манере пытается высказать свое беспокойство о тебе, — Волчонок фыркает и поднимает на меня полные сомнений глаза. — Все в порядке? — Да. Думат тебя побери, да… — Уверен? Не слишком похоже на тебя.

И он прав. Как бывает прав почти всегда, когда речь заходит о мотивах и следствиях моих поступков. Кому, как не бывшему Имперскому рабу понимать образ мыслей себе подобного? Тем временем ты вздыхаешь и медленными движениямипоправляешь одежду Джаса, бережно и почти опасливо разжав мои сведенные судорогой пальцы на краю его рубахи, пока я стараюсь смирить собственное дыхание и сердцебиение. — Ты прав. Никаких следов негативного влияния.Джас носит его уже… м-м… — ты задумываешься и переводишь взгляд на нашу Надежду, — Сколько там ты его уже носишь? —Я… достал его сразу, как получил это тело. Оно всегда хранилось в твоей котомке, если ты помнишь. С того самого дня, когда… не стало Ролана.— А почему за все это время мы его ни разу не видели? — всеми чувствами своими ощущаю, как в моем голосе подозрение мешается с еще не до конца выветрившимся страхом. Джас улыбается — так, как умеет только он — уголком губ и чем-то неуловимым во взгляде…— Я всего лишь знаю, когда именно его надо снимать.

И просто физически невозможно отказаться от того, чтобы не коснуться, не попробовать на вкус эту улыбку. Что ж, в конце концов, пока мы ждем, можно действительно отдохнуть…Ты с коротким смешком роняешь на кровать Волчонка — рядом с Онери, опытно стаскивая с него оставшуюся часть доспеха. На самом деле даже странно, что он так быстро принял Крепость как убежище, место, где можно ослабить бдительность и стянуть опостылевшие сильверитовые пластины… ну, или плотное переплетение ремней — хотя бы потому, что до сих пор, на моей памяти, он ни разу так не делал. Ни в Киркволле. Ни на зачищенных Тропах… ни даже у меня в поместье — тогда. Наоборот, всегда старался скрыться за этим металлом от всего, что его окружало. И от всех. И не менее поразительно то, что он доверяет нам. Всем нам — иначе не стал бы так беспечно раскрывать свою магическую суть. Мне ли не знать, как легко замыкается Дар, не находя отклика у того, к кому искренне тянулся.Онери выгибается от касаний моей ладони, снова пробравшейся под опущенную было рубаху. Надежда моя, да дадут мне Братья сил, я мог бы поклясться самим своим существованием — ты ошибка мироздания. Потому что такому как ты было не место в Тени — ты слишком жаден до знаний, слишком отзывчив, слишком…человечен. И сомневаюсь, что тому виной лишь твое вынужденное разделение плоти с нашей Душой.

От светлой кожи исходит несомненный запах Завесы, и это пьянит, как никогда прежде. Ты на миг отрываешься от Волчонка, словно тоже уловив его — и склоняешься к Онери, прижимаясь к его губам своими, слабо дрожа от касаний кончиков исчерченных лириумом пальцев. Волчонок хрипло смеется — и смех этот словно физически ощутим…Нет большего счастья, чем Фавориты, искренне привязанные к своему Богу — и Я, кажется, впервые за тысячелетия существования, нахожу тех, кто навсегда займет место возле Моего трона. Снова и снова отныне Исток, основа нашего мира, будет возвращать их души в Реку Жизни, чтобы они были подле Меня.Но даже рядом с ними Я чувствую себя… потерянным. Почему?

Вы не даете мне скатиться в не самые приятные мысли. Спасибо вам. Онери тянет меня к себе, по глазам угадав, что ничего хорошего не идет в мою голову — и целует. Со всем пылом, на который способен, со всей страстью. Со всей любовью — что когда-то родилась из ненависти. А была ли ненависть? Не имеет значения — не тогда, когда прохладные ладони скользят по спине, оглаживая старые шрамы и едва уловимый рельеф ритуального рисунка, не тогда, когда под моим прикосновением доверчиво поддаются накачанные бедра, расходясь в стороны и позволяя мне прижаться плотнее… не тогда, когда по-кошачьи урчащий Хазрат, вскользь поцеловав Джаса, с заговорщицкой улыбкой протягивает фиал с каким-то пряно пахнущим маслом…Мне нравится прижимать ладони к его широкой груди, ощущая под пальцами рельефность мышц опытного воина и глубокую линию старого шрама.Больше никто и никогда не причинит боли Моей Надежде. Ни в этом мире, ни в иных, что нам довелось посетить. Довольно и того, как с ним обращались на нашей Родине…Хм-м…

Странное воспоминание. К чему бы это? И почему… не имеет значения. Не сию секунду.Ни ты, ни Волчонок сейчас не вовлечены в нашу игру. Мне кажется, или вам понравилось наблюдать? Я ни капли не сомневаюсь, что вы видели нас с ним в тот раз, в руинах, вероятнее всего почти с самого начала… В этом есть что-то крайне… сладкое — позволять вам смотреть, раскрывать его бедра так, чтобы вам были видны все подробности. Вы почти синхронно облизываете губы, жадно следя, как мои пальцы скользят по светлой коже, пока только лаская, оставляя влажный след на ней, словно какой-то авварский боевой узор — только не синяя краска идет на него, а разогретое в ладонях масло.Совсем скоро у нас не останется времени на игры… - оОо -— Ну и когда явится этот твой друг? — Натан скептически выгибает бровь, глядя на своего бывшего командира. Тот с непосредственным видом облизывает ложку и пожимает плечами. Иногда меня умиляют эльфы — сколько живут, а иной раз хуже маленьких детей. Или лучше… это как взглянуть.Конечно же, праздничный ужин в честь Долгой ночи не мог обойтись без нас. Право слово, я и не сомневался. Интересно, Стражи еще долго будут смотреть на меня, как на диковинку? Хотя, что это я, конечно же долго. Пф-ф, можно даже не думать… Вы трое о чем-то почти беззвучно переговариваетесь… Это в какой-то мере забавно — вот и настал тот миг, когда у вас начинают появляться от меня тайны. Задевает ли меня это?Да. Несомненно, задевает.Но требовать от вас откровенности — жестоко и бессмысленно. Все равно ведь не ответите, пока сами не решите признаться.В размышления врывается голос Эльфика Второго: — У него появились… дела. Равно как и у нас. Потому не раньше, чем через… недельку.— И что же за дела появились у НАС? — Каллен скрещивает на груди руки, с прищуром глядя на своего почти-брата. Тот фыркает: — Кое-кто из наших магов забыл о своих прямых обязанностях.И почему мне кажется, что он обо мне? — И-и-и…? — Зевран фыркает, по-кошачьи утаскивая с ближайшего блюда пару кровяных колбасок, одну из которых с видом великого охотника подсовывает своему vehnan. Никогда не понимал его пристрастия к древнеэльфийским фразам — ведь, по большому счету, он к этой расе относится лишь по крови, но никак не по воспитанию.

Так странно наблюдать за… всеми. За своими, чужими и чуждыми, не делая скидок на их отношение ко мне. Забавно, здесь, в этой крепости, я чувствую, по меньшей мере, пятерых из Избранных мной когда-то, не считая Хазрат и его братца. И именно они — наиболее яростные бойцы и верные товарищи — ведут за собой самых юных в Ордене. Наставники и тренеры молодняка. Я могу более чем гордиться — мои Дети занимаются важным и нужным делом…Столы ломятся от угощений — в немалой степени потому, что здесь Альс. Как же, сам Король почтил Крепость своим присутствием в праздник, что дарует надежду. Еще не знают, что к исходу вторых суток празднования, в Новое Утро, им объявят горькие вести — Зов к тем, кто Очищ… хм-м… сражался с Архидемоном приходит раньше срока, и скоро любимый всем народом Тейрин ?сгинет? в недрах Троп. — Планы меняются? — Не совсем. Альс, твой выход откладывать нет смысла, Ее Величеству уже отослано приглашение в Крепость, она будет тут послезавтра, — Летис треплет кусок хлеба. Кому же понравится, когда нарушаются планы? Что же у него за друг такой, что не может отложить свои дела? — Так что сразу после Прощания вы собираетесь и топаете… куда там вы собирались.А кое-кто… — быстрый и ехидный взгляд на меня, - …кое-кто закончит то, что начал. — Может, хватит ходить вокруг да около? — ты рявкаешь подозрительно зло. Странно, Душа моя, что тебя так тревожит? Хотя, с чего это я, у каждого из нас хватает проблем.Эльфик Второй вздыхает — демонстративно-печально — и в упор смотрит на брата. На брата… Магия едва ощутимо всплескивает… — Проклятье. Слишком быстро! — щиты. Мое Слияние подстегивает всех вокруг на развитие, а он еще не готов… я планировал начать это куда позже! — Он долго был подле тебя, — Эльфик жмет плечами, — Дар, пусть и скованный, но развивался. — Я еще даже не понял, что у него за ветвь. — И не поймешь. Не наши. Методом исключения…Не Некро, не Боевой маг и не Маг Крови. Уж точно не Целитель… — Перевертыш. И Хранитель. — В точку, — хмыкает и подмигивает тебе, — Андерс, поскольку ни я, ни Хоук сим даром не владеем, его тебе тренировать. Хотя бы Оборотничество ему поставим, чтобы скрепить Силу, а с магией Хранителей как-нибудь позже решим.Ты пару раз непонимающе моргаешь. Первым спохватывается наша Надежда: — Он… нуждается в Специализации? Так быстро? Почему?— Как я уже сказал, Дар, по всей видимости, за Блоками развивался.

Что ж, Насмешница все решила по-своему… Быть может, это и неплохо — на Стезе не должно быть ничего отвлекающего. Довольно и того, что даст сама Стезя.Только вот неотвратимо подкрадывающееся одиночество уже точит зубы и когти… - оОо -

Осцивас удовлетворенно потянулся и перевернулся на живот, закидывая руку поперек живота спящего рядом с ним молодого мужчины. Многие имперцы могли похвастать почти мраморной кожей, но он был еще более светлым, если не сказать бледным, словно рос в гномьих пещерах, никогда не бывая на солнце. Впрочем, как заметил Марциус, прежняя его жизнь от этого фактически и не отличалась.Кончиками пальцев Магистр почти нежно очертил изуродовавший правую половину лица спящего шрам. На удивление, зрение при этом не пострадало, хотя глаз и затянула чуть белесая пленка защищающей магии — эксперименты редко когда проходят совершенно беспроблемно.Веки спящего дрогнули, и он с детской непосредственностью цапнул щекочущую руку, подтягивая ближе и прижимаясь к ней щекой. Осцивас тихо рассмеялся, отчего лежащий рядом окончательно вырвался из пут сна и неловко улыбнулся: — Доброе утро. — И тебе. Думаю, нам пора, подозреваю, что в храмах скоро начнутся службы. — А все так хорошо начиналось, — буркнул себе под нос Джованис и вывернулся из под обнимающей его руки, вставая с широкого ложа. Осцивас хмыкнул: — Для облеченных властью ничто не бывает просто. — Знаю. Надо бы подготовить преемника, да и исчезнуть. Эх, хотел я отказаться от магии, жить где-нибудь на отшибе, ни во что не впутываться… — Ты?! — Осцивас распахнул глаза и расхохотался. — Да быть того не может!Маг пожал плечами и снова улыбнулся — своей удивительно открытой, почти наивной улыбкой, что как магнитом тянула Марциуса к себе: — Это было давно. Тогда я был идеалистом и верил в справедливость, дружбу, любовь… — маг фыркнул, натягивая мантию. — В дружбу я пока верю, хотя было время, когда и этой веры оставалось мало, а вот в остальное… — И кто же посмел так тебя разочаровать? — вставший Осцивас мурлыкнул это любовнику на ухо, отчего тот невольно вздрогнул. — Не имеет значения. Нам пора.Сын Тота ощутил, как закрылся от него тот, кого он в иных обстоятельствах мог бы называть возлюбленным, и вздохнул. Кое-какие крепости с нахрапу не взять. Вдвоем они проследовали на нижний ярус Цитадели, чтобы добраться до Храмовой площади и ее стационарных телепортов, как и все патриции Империи — в легкой колеснице. Сейчас тратить силы и возможности на Кровавую тропу было нерациональной тратой ресурсов. — И все же, что с Четвертым? — Ни мне, ни моему ученику не нравятся его… перемещения в пределах лакуны Тени. Он использует силу Маграллена, создавая замкнутое пространство и… Такое чувство, что он пытается овладеть умениями Сомниари. — Он Одержим? — Нет. Это что-то иное. Артефакт в Тени действует иначе, и мало кто может с уверенностью сказать, что он такое.Марциус чуть натянул поводья, не позволяя скакуну протащить колесницу посередине улицы, и повернулся к Джованису: — У твоего ученика есть идеи? — Ни малейшей.Осцивас прищурился — подобный тон в устах его Радеса обычно предполагал некое ?но?. И он сильно сомневался, что с этим молодым мужчиной что-то будет иначе — слишком много похожих черт он в нем находил. Впрочем, он эти черты мог найти в любом — самовнушение сильная вещь. — И все же к каким-то выводам ты пришел. — Да. Исходя из того, что Маграллен действует очень похоже на Аркан Духа, можно предположить, что он служит опорой для проникновения в Тень… и, исходя из параметров его мощности — этот путь открывается не только для духа. — Врата? Подобно Элювианам? — Да. Но если Зеркала распахиваются в иные миры, то здесь наличествует путь внутри нашего… хотя при этом ты не движешься ни на шаг. И именно поэтому он так… удачно вписался в наши игры с Карманами. Догадываешься, к чему я веду? — Путь сквозь Время... — Осцивас поджал губы, обдумывая такой вариант. Это было… невероятно, как и все, что оставили после себя Древние, но… это выглядело более чем похоже на правду. Теперь стоило обдумать, как это можно использовать в сложившейся ситуации. - оОо –

Прибытие Королевы Аноры обставлено… более чем красиво. Это не смог бы отрицать никто из присутствующих в крепости. Я… достаточно уважаю их, как я теперь понимаю, совместное — а когда-то думал, только ее единоличное — правление, чтобы оценить некоторую театральность ее выезда.Гвардия на белых жеребцах — десяток отборных бойцов на элитных животных, псарь со сворой мабари, еще десяток бойцов охраны, уже на вороных, окружающие открытый фаэтон, запряженный шестеркой редких для Ферелдена… да, впрочем, и для прочих стран, исабелей с голубыми глазами. Как-то слишком уж… показательно.Торжественные расшаркивания я всегда предпочитал пропустить, а потому сейчас просто, подхватив тебя под локоть, уволакиваю всю нашу команду подальше. Знаю, что это нам еще припомнят, судя по взглядам Каллена, Альса и Лета, но присутствовать на торжественных церемониях… я ими наелся на всю жизнь вперед, и, чувствую, очень скоро опять придется их терпеть.

Мы наблюдаем за всем происходящим со стороны — издалека, с помостов возле лазарета. Не знаю, стоит ли появляться в Зале во время церемонии… но, думаю, нужно бы услышать нашу легенду из первых, так сказать, уст — от самого Алистера. Хотя, возможно, я зря столь… нетерпим к общественным мероприятиям — сейчас и здесь я не более чем один из Стражей. Ну хорошо, в определенной степени я достопримечательность — но в любом случае, мне достается куда меньше внимания, чем тому же Альсу. — Лучше бы нам уже пройти в крепость, — ты задумчиво оглядываешь толпу, — Скоро они все хлынут в зал, а пробиваться к нашим сквозь весь этот молодняк я бы не хотел…Пожалуй, ты более чем прав, Умо Асала. Резко киваю и разворачиваюсь к центральным дверям, но ты с ехидным смешком дергаешь меня куда-то в сторону… и спустя пару минут уже выталкиваешь через неприметную дверцу в один из центральных коридоров. — Ходы слуг? — Именно. Удобно, если нужно быстро куда-то добраться, пока основные пути… перекрыты. — Когда-то мы пользовались ими… во время штурма Крепости.— Вы? — Ты хмуришься, касаясь пальцем губ. — Когда это? — Когда Твердыня была атакована в первый раз… еще до прибытия Командора. Я… нет, Кристофф ушел этими коридорами, поругавшись со своим командиром.— Разве ты не должен был утратить эти воспоминания? — Волчонок наклоняет голову набок, пристально глядя на нашу Надежду. Тот только морщится: — Это всегда было неприятно — ворошить чужие мысли. Я старался без нужды не касаться тех пластов памяти, где отпечаталось принадлежавшее Кристоффу. Примерно так же я поступаю сейчас, хотя отпечаток Джесса в этой плоти в разы слабее того, прежнего. Его память мне недоступна, в отличие от… прошлого раза, разве что отдельные следы эмоций.

Крайне любопытно, Умо Онери… Может ли тому быть причиной то, что Я связал тебя с этой плотью? Нет, не думаю…Да, Мы создали этот мир, основы его законов и принципов, но, заложив их, позволили реальности развиваться самой, как садовник позволяет расти цветам свободно — хоть и в границах клумбы. Мы можем сказать, как именно шло это развитие до… ДО. Но те века и тысячелетия, что Мы… отсутствовали, генезис пошел непредсказуемым путем. И цветы разрослись безо всякого порядка не только на клумбе, но и за ее пределами… Ну и, как следствие, теперь никому из Нас, вероятно, не понять, по каким правилам существует наш собственный мир.Но и… Почему-то жалеть об этом я не могу…