Запись 2. Казнь (1/1)
Автомобиль, резко подскакивая, быстро катил по ухабистой и скользкой просёлочной дороге. В багажнике коротали время два захваченных по моей настоятельной просьбе трупа, их более везучий и потому живой товарищ сидел за рулём, судорожно вцепившись в баранку побелевшими пальцами. Он был уверен, что вскоре последует за друзьями, это всего лишь вопрос времени, и он был прав. Но время пока терпит, так что нечего ему так волноваться. Лучше бы попытался мыслить позитивно и молился об искуплении своих немалых, судя по всему, грехов.На заднем сидении примостились мы со случайно спасённой от этой развесёлой гоп-компании девушкой. Она уже отошла от приступа глюков, и тоже боялась – и тоже вполне оправдано. Но на данный момент она пыталась втолковать мне, где же я нахожусь, и очевидно, принимала меня за умалишённого. Я задавал вопросы, слушал ответы и всё более мрачнел по мере понимания ситуации. Судьба не просто решила мне по-мелкому гадить в тапки, она вообще вышвырнула меня в другую реальность, которая уже казалась мне ещё хуже родной, да и мои способности оказались как-то странно урезанными. Да, я остался сильным, ловким, практически неуязвимым, дыхание моей души по-прежнему разило безумием, но вот магия, видение душ и тем более способность пожирать их оказались мне недоступны. Да Ваджру я потерял в бою… ещё там, ещё… дома. Высокая цена, да, но всё же, я до сих пор жив. Теперь встаёт только проблема адаптации к этому миру… а точнее – адаптирования его под себя. Здесь я не буду прятаться. Разве что пока разберусь со всем, придётся тихо посидеть. Заодно придумаю способ скопить силы.В машине было холодно, но снятая с мертвяка чёрная зимняя куртка отлично грела, даром, что была способна вместить в себе ещё двоих человек моих габаритов – как минимум двоих. Спрятав руки в рукава, я смотрел в окно, слушая девчонку уже краем уха. Кажется, она рассказывала, как добиралась автостопом до города из какой-то деревушки, как оказалась в машине этих гопарей… как чудом вырвалась из их машины, как бежала… короче, всё по стандартному сценарию. Тихий рассказ и зимний пейзаж нагоняли тоску и сонливость. Проносились мимо однообразные посадки, медленно тащились по рельсам параллельно дороге длиннющие товарные поезда, пару раз навстречу нам прокатились такие же, как и наш, убитые старенькие автомобильчики. Всё серое, белое, грязное. Даже небо. Я сам не заметил, как провалился в глубокую дрёму.Проснулся я от лёгкого, робкого прикосновения к плечу. Мигом открыв глаза, я увидел лицо девчонки – совсем близко от моего, её испуганные серые глаза с дрожащими зрачками смотрели с какой-то странной… признательностью, что ли? Твою ж!.. это как же? Я позволил себе уснуть, уснуть среди врагов, кто угодно из них мог пришибить меня ломиком во сне, или просто вышвырнуть посреди дороги и смотаться – ищи потом ветра в поле! Идиот, идиот! Идиооот…-- Не бойся, - шепнула девчонка между тем, очевидно, по лицу распознав охватившие меня эмоции. – Ты спас меня, кем бы ты ни был, и теперь я в долгу перед тобой.Дура. Хотя, может же мне понадобиться служанка? Вполне может…Одновременно мы распахнули дверцы машины и выбрались из пованивающего бензином салона в холодные сумерки короткого зимнего вечера. Прямо перед нами стоял небольшой полузаброшеный домишко за ржавыми воротами с остатками зелёной краски на них, с гаражом, множеством сарайчиков и заросшим одичавшим садом участком земли. На обитаемость жилья намекала только дружелюбная рыжая собачья морда, улыбающаяся гостям из-под калитки. Мой невольный водила уже был снаружи, сидел на лавке у ворот и пытался прикурить, нервно и безуспешно чиркая зажигалкой. Увидев меня, он сразу же бросил своё занятие и уставился на меня со смесью бессильной ненависти и пёсьей преданности. Как мило.-- Вот, ээ… - он замялся, не зная, как ко мне обратиться, а скорее уж – как меня обозвать, затем махнул рукой и сказал, – Приехали.-- Отлично, - ухмыльнулся я. – Показывай жильё, хозяин.-- Пойдёмте, гости дорогие, - в тон мне саркастически буркнул мужик. – Собака не злая.Цепочкой – я шёл замыкающим – мы протопали по неочищенной от снега дорожке через узкий двор, причём я заложил вираж, обходя цепного кобеля, – не злой, не злой, а кто поручится, что у него на уме? – и столпились у маленького шаткого крылечка под навесом, в ожидании пока хозяин нашарит где-то за дверным косяком ключ. Но вот дверь открыта, и мы входим в полутёмный тамбурок, мои люди начинают разуваться. Когда хозяин снимает сапоги, к витающим повсюду ароматам подгнившей капусты добавляется ещё и запах грязных носков. М-даа… не надо было ему позволять…- Постой, - я решительно взял мужика за предплечье.– Не заходи, сперва машину загнать надо. И во дворе все осмотреть.Мужик угрюмо зыркнул сперва на меня, затем на брошенные в угол сапоги, и со вздохом сунул ноги в растрескавшиеся огромные калоши, прежде скромно ютившиеся за дверью. Его так и подмывало врезать мне, нагло раскомандовавшемуся прямо в его доме, или хотя бы возразить, но перевес сил был в мою пользу, и даже такому тупоголовому шкафу это было ясно. Так что, отбросив вопросы типа «ты кто вообще такой?» и «на кой тебе сдалось тут что-то осматривать?», мордоворот покорно вышел обратно в усыпанный снежным месивом двор. Я сделал девушке знак проходить в дом и отправился следом за ним, думая, к чему собственно, брякнул про этот двор, чего там смотреть? Разве что найти, куда трупы спрятать, а то этот идиот их бы так в багажнике и бросил. Страх воистину затмил его последние мозги.Вобщем, спустя пару минут я вовсю командовал разгрузкой багажника и заодно прикидывал, как бы с выгодой использовать всю эту человечинку. Было бы в лесу бросить, так нет ведь! Жадный я, жадный аки дядюшка Скрудж. А ведь скоро мяса прибавится. Хоть тушёнку закатывай. Интересно, моя новая служанка умеет делать тушёнку?-- Ну? – мужик свалил мясо в люк маленького подвальчика в углу гаража. – Ещё что прикажешь?Он смотрел прямо на меня, в водянистых глазах светился вызов. Отлично, Вася. Настал твой час.-- Да, - я пробежал пальцами по метровому острому пруту, который сцапал на ступеньке у крыльца и с тех пор крутил в руках, и протянул сей импровизированный кол мужику. – Проглоти его.Вызов сменился ужасом, ужасом, смешанным с прежней ненавистью и желанием услужить. Я сдавленно хихикнул, ощущая, как вскипает во мне волна безумия, готовая захлестнуть и унести с собой и мой разум, и разум моего раба. Это что? Убийство? Казнь? Наказание? Стоооп! А мне-то за что его наказывать?!
-- Глотай (хи-хи!), Вася! – черт, как же тебя зовут-то? Принуждение действует лучше, если использовать имя… Я вкладываю прут в дрожащую мозолистую руку.Человек продолжает смотреть прямо мне в глаза, смотреть сквозь слёзы преданной собаки. И я тоже смотрю. Я ободряюще улыбаюсь ему, когда он запрокидывает голову, открывает рот… бросает на меня последний взгляд искоса и со всхлипом и хрустом до упора всаживает прут в собственные внутренности.
И только тогда я даю себе волю. Сдерживаемый хохот чудовищным взрывом разрывает мою грудь, я корчусь в спазмах безумного веселья, глядя, как медленно оседает на бетонный пол наш «гостеприимный» хозяин, как с бульканьем вытекает кровь из его разверстого рта. Я рад, что не съел тот «Сникерс», иначе он бы уже был исторгнут из меня вместе со смехом. Я и так уже чувствую горечь и кислотное жжение на языке.Веселье утихло вместе с «васиными» конвульсиями. За воротами гаража разрывалась уже охрипшая от лая собака. Я обнаружил себя сидящим в луже крови, тёплой, липкой, и усердно облизывающим собственные окровавленные пальцы. Бросив взгляд на тело, я отметил некоторые изменения – к примеру, прут торчал вертикально из брюха мертвяка, челюсть оторвана, грудная клетка разворочена полностью. Похоже, во время приступа безумия я схватился за торчащий изо рта человека конец орудия зверского суицида и «вскрыл» тело, точнее, почти разорвал напополам по длине…-- Аааа… ааах… Ааааааааа!!! – внезапный вопль за спиной заставил меня подскочить и резко развернуться, причём я, конечно же, поскользнулся на заливающем весь пол великолепии, чудом сохранил равновесие и тоже едва не заорал, снова увидев физиономию девчонки-служанки на расстоянии всего нескольких сантиметров… или заорал? Судя по её лицу, таки да…Действуя скорее на рефлексах, чем благодаря рассудку, я сгрёб девушку в охапку, прижимая к себе, крепко вдавливая её лицо себе в грудь – только бы она замолчала! От криков у меня всегда зверски болит голова…-- Не убийство, понимаешь? – шепчу я ей в рыжеволосую макушку. – Наказание. Казнь.
И она нерешительно (но главное – молча!) кивает в ответ.
Собака на дворе захлебнулась своей истерикой и перешла на густой, жуткий вой. По крайней мере, одно существо в этом мире скорбит по тебе, «Вася».