удар (1/1)

- эта чертова вода капает слишком громко, - думает Чону, пытаясь впитаться лицом в серую подушку.в углу напротив из кранта капли падают на раковину с промежутком в, Чону посчитал, три секунды, моментами водопровод издает протяжный гудящий звук, больше походящий на крики утопленника, и юноша чувствует, как что-то вновь начинает карабкаться в грудной клетке, стремясь высвободиться наружу, но резко затихает, когда за железной дверью слышится тихое шарканье по полу. еле заметная тень виднеется в крошечном промежутке между дверью и полом, стоит несколько минут на месте, а потом исчезает.Чону искренне старается заснуть, но сна ни в одном глазу - когда он закрывает их, веки сами со скрежетом размыкаются, и он понимает это только тогда, когда вместо черного омута появляется расплывшаяся картинка обшарпанной стены и медленно капающего железа.Чону, кажется, сходит с ума, потому что звуки в его голове слишком громкие: они смешиваются вместе со смехом каждого из уже не- и все еще жильцов, втискиваются водопроводным криком в слова Джиын о том, что, боже, надо было уходить сразу, и мириадами угрей расползаются после мужского...??- дорогой, - шепчет на ухо монстр, вдавливая Чону лицом в стену. одна его ладонь давит между крыльев, заставляя прогнуться, пока другая удерживает на месте за бедро. Чону чувствует, что у него вот-вот отвалятся ноги, но Мунджо как истинный джентльмен не дает ему упасть, и краем сознания молится просто рассыпаться в чужих пальцах грязью.Мунджо забавляют чужие всхлипы, перемешанные с проклятиями, потому что яркие эмоции на лице Чону - истинное наслаждение, потому что сейчас он ощущается чертовски маленьким в его руках: задранная футболка открывает вид на вспотевшую поясницу, Мунджо врезает ногти в правый бок, чтобы ощутить судорожное напряжение мыщц, оставляет след чуть ниже на нежной коже и делает слишком...- б-больно, - произносится между вздохами. у Чону из-за трения и вжимания лица в стену щеку жжет, но эта боль не сравнится с той, что за его спиной и внутри него самого творится, - больно... черт возьми.Мунджо впивается в последний раз в его поясницу, и, приблизив губы к покрасневшему уху, шепчет: "убей."Мунджо не может сказать, что именно он чувствует в данный промежуток времени: никаких застрявших эмоций в горле, никакого сожаления, бьющего по изжившей себя еще несколько лет назад совести, никакой боли, оседающей в грудной клетке,лишь чувство восторга, стоит лишь ему мягко положить свою ладонь на его щеку, как Чону в миг затихает, задерживая дыхание.- ты сошел с ума, милый, - тянет в ответ мужчина, поглаживая кожу. тонкие пальцы переходят от щеки к челюсти воздушными бабочками, касаются уголка губ, слегка оттягивая, и переходят на такие чувствительные уши. Чону тяжело выдыхает накопившийся воздух из легких, дрожа всем своим естеством. у него от ладони чужой следы горят, теплом расползаясь, глаза его монстра смотрят так нежно, словно мать, убаюкивающая ребенка, и он ужасается от того,

что ему хочется к ладони этой прижаться,что ему хочется поддаться и закрыть глаза,потому что так, правда, становится легче.??Чону раздумывал об этом долгое время своего заточения, взвешивал все "за" и "против", но вторых всегда оказывалось больше: выбраться из этого Ада казалось невозможным и слишком опасным.да, Чону называет это место Адом, в который он попал по своей глупости и наивности, и по тем же причинам из которого не выбрался вовремя. а еще он знает, что не только это место - Ад, но и люди, в нем находящиеся, которых отчего-то становится с каждым днем все меньше и меньше: если раньше Чону хоть как-то видел не больного шизофренией брата одного из близнецов, то сейчас его след и вовсе простыл.или высох на каком-нибудь полу какой-нибудь из комнат этого чертового здания, как вариант.и Чону совершенно не кажется хорошей идеей делать то, что он намерен сделать. его бросает в пот только от мысли, что с ним может сделать Мунджо, если он провалится, но он пытается вложить в свою ладонь все силы и всю храбрость, когда...??...он бьет Мунджо ножом в спину.старое лезвие проходит на удивление гладко, кажется, цепляясь за кость ребра, и будет ложью, если сказать, что Чону не понравились эти двадцать секунд, чтобы подождать, пока монстр не отвернётся, и взять из-под подушки давно оберегаемый нож; еще восемь, чтобы собраться с мыслями, и еще пять, чтобы безразборочно вонзить остриё в чужое тело.первый раз - над правой лопаткой, еще один - между крыльев.Ю пугает этот кошмарный вой, когда из дыр черной футболки проступает кровь - она, наверное, такая же черная, как и душа Мунджо, наверное, такая же холодная, как и его руки, наверное,с таким же сладким железным привкусом, как и его губы.его тело почему-то немеет, не смея двинуться с места, вытащенный нож покоится рядом с тяжело вздымающейся грудью, словно Чону боится, что монстр отберет его у него.- это было очень.... - начинает Мунджо хриплым голосом, медленно поворачиваясь. Чону забывает, как дышать: в комнате становится слишком душно, и на каемке самосохранения продолжает мигать красным предупреждение о том, что "надо ударить в голову" - ...некрасиво с твоей стороны, - черные волосы скрывают глаза, но юноша почти уверен, что в них сейчас творится. скорее всего, он сидит на стоматологическом кресле Мунджо, крича от боли, пока сам мужчина с трепетом вырывает из его рта зубы один за другим.

Ю сглатывает.но Мунджо почему-то не нападает - лишь дышит болезненно и искривляет губы через, Чону успел посчитать, каждые три секунды, а потом делает шаг в его сторону.Чону делает шаг назад.- н...не подходи, - у юноши губы дрожат и глаза ошалело бегают с одного сантиметра чужой кожи на другой. Мунджо надвигается на него и тьма вокруг сгущается. Чону стискивает нож в ладони, направляя его вытянутой рукой на мужчину, но с каждым шагом Со стена за спиной становится все ближе, - или...или я убью тебя, - сквозь зубы. Чону делает рывок, чтобы ударить вновь,Мунджо бьет по голове, выхватывая нож.- у тебя уже был шанс, - шепчет Мунджо, заключая горло Чону в тиски, - и ты его потерял.??не хватает воды.у Чону горит лицо от пощечин и с треском рвется губа, начиная кровоточить, у него внутри вместо костей и органов, кажется, мессиво из синяков и разрывов, у него внутри, кажется, уже нет ничего, кроме сожаления и отчаяния.Мунджо достает из белого шкафчика уже готовый шпритц, вкалывая содержимое ему в шею: тело расползается в невозможности двигаться, и Чону делает единственное, на что он способен сейчас - издает хриплый стон.- ты сделал два удара, - начинает Мунджо, одетый в белый халат, привязывая его запястья и щиколотки к выступам на сидении, - значит, я заберу у тебя два зуба, - с перчатками на руках, он фиксирует его рот ретрактором, улыбаясь чему-то своему, - если не будешь кричать слишком громко, - говорит он, надевая медицинскую маску, - тогда я дам тебе обезболивающее. если наоборот, - он включает лампу, направляя ее прямо на юношеское разбитое лицо. яркий свет режет глаза, но Чону знает, что он не в праве прервать зрительный контакт, -то я сделаю тебе еще больнее.Чону, правда, старается не кричать.