Глава №21: "Второй круг" (1/2)

Яма над головой сомкнулась, как голодный рот, и Стив оказался один на один со свистящей чернотой и падением. Холодный воздух с запахом земли, боль от удара в груди, бешеный ток крови в ушах – однако испугаться он не успел – равно, как и понять, насколько смертельным и долгим будет падение. Оно оборвалось внезапно – так бешеный скачок сердца срывает с глаз пелену кошмара – и Стив открыл глаза, обнаружив, что всего лишь навзничь лежит на траве, широко раскинув руки, точно все, что происходило ранее, было не более чем предрассветным сном. Ошалело моргая, капитан смотрел в незамутненное небо, залитое бледной голубизной, слушал тишину и неподвижность и ощущал, как щекочет шею короткая трава. Примятые стебли пружинили под плечами, а солнце опускалось на лицо широкими пластами, ласково припекая кожу. Может, капитан просто потерял чувствительность от удара страшной силы? Он попытался пошевелить здоровой рукой, поднял ладонь к лицу. Ни капли крови, ни следа ссадин или переломов, что обязаны были остаться после такого падения – меловые следы мозолей, розоватый свет сквозь пальцы.

Стив приподнялсяна локте и критично осмотрел себя: руки-ноги целы, а в теле повисла какая-то дымчатая легкость, будто он сам только что прилег на траву и случайно задремал на полчаса, и огляделся. Высокие, в два человеческих роста, светлые валуны овальной формы, излизанные ветром и временем, а потому дикие до гладкости, обступили его тесными стенами. Увитые стеблями лиан, сухими от солнечного жара, они казались лысинами плотно прильнувших друг к другу стариков, едва прикрытые остатками буровато-зеленых волос.Невинная зелень,волны травы, расходившиеся во все стороны от лежащего капитана; тонкие деревца, невысокие,по пояс взрослому человеку каждое, цеплялись спутанными корнями за края уступов. Их нетронутые голубые стволы сливались с небом, и казалось, что яркие лоскуты листьев плавают в синеве, как в прозрачном масле – мир вокруг дышал покоем и чистотой, а не настороженностью. - Долбанные коты… - пробормотал Стив,поднимаясь на ноги – слабостьречным туманом скатилась по хребту – и огляделся. На первый взгляд все казалось естественным: хаотичное нагромождение валунов, заросшие травой тропы и гулкая зеленая тьма в переходах – однако выхода из этой ловушки видно не было, сквозь щели между камнями виднелисьдругие залы и переходы,что уходили все глубже в золотую неподвижностьдня.

И капитан внезапно узнал это место. Огляделся со злой, набухающей уверенностью. Конечно,на этот раз все – другое. И в тоже время – очень похожее.

Стив стиснул зубы. Значит, каждому – свой лабиринт? Тору – лабиринт Локи, с сумрачными валунами, бархатными саванами мха и коридорами прямыми, как спицы у колеса. А Стиву – лабиринт имени Тони, спутанный,какночные кошмары, что проходят через всю жизнь. Значит, сейчас – повторение спектакля, разыгранного для Тора? Но зачем играть одну и ту же пьесу дважды, если премьера не имела успеха? Или, наоборот, имела? Капитан хмыкнул себе под нос. Ну, уж нет. Впрочем, если Тони захочет станцевать для него, Стив с удовольствием посмотрит.Ближний валун казался очень удобным, чтобы на него взобраться, а уже там, на вершине камня, можно будет решать, что делать дальше.

- Черпаешь истину полной ладонью до капли, а сам и осмотреться толком не можешь? – насмешливый голос прозвучал совсем близко, стоило капитану ухватиться за первый выступ. Так и не успев забраться на валун, Стив обернулся.

Тони сидел на самой макушке камня и лучезарно улыбался, свесив хвост и ноги. Гулявший над лабиринтом ветер то и дело бросал челку ему в глаза, и коту приходилось, фыркая, небрежно отводить ее с лица, а на его плечах светилосьстарое асгардское солнце.

- Что это значит? – холодно просил Стив, прислонившись спиной к валуну.У него хватит сил, чтобы допрыгнуть и сдернуть кота за хвост. - Без понятия, - Тони махнул хвостом, нарисовав в воздухе причудливую ноту. – Но Локи бы так сказал. Я его не понимаю. -А себя-то понимаешь? – фыркнул в ответ Стив, подходя чуть ближе – снизу глаза кота казались слишком большими и черными, точно солнечный свет не желал их касаться. Илиже, наоборот, они впитывали весь свет и ничего не отдавали взамен. - Конечно, нет, - кот посмотрел на капитана с недоумением, будто тот и сам мог додуматься до таких простых вещей. Капитан невольно выдохнул, точно сплевывая лишние мысли. Все – потом. - Где мы, Тони? – спросил Стив, поражаясь собственному ангельскому терпению. - Не знаю. - А куда мы направляемся?

- Не знаю, - скорбный взмах хвоста, солнечный зайчик, сброшенный с кисточки уха быстрым движением. - Тони, ты обещал… - Я не помню, - голос дикаря стал откровенно скучающим, кот смотрел куда-то мимо Стива, чуть покачиваясь из стороны в сторону – точно ребенок, у которого взрослые спрашивали какие-то ненужные и занудные вещи. - Ну, знаешь ли… - рычать уже не было сил: Стив устал от собственной ярости – сейчас она стала уже чем-то привычным. И все здесь: свет, небо, воздух - прозрачный, как слезы – не позволяли злости разыграться в полную силу.

Мысли щелкали, как шестерни вычислительной машины. Броситься вперед, рвануть Тони за хвост, сбрасывая вниз, на землю, прижать за горло к валуну и наконец-то расспросить обо всем, контролируя каждый вдох незаметным давлением пальцев – не увеча,всего лишь напугав умелым прикосновением к струнам этой искрящейся жизни. Однакостоило капитану отступить на полшага, выбирая удобную позицию для прыжка,как возле скучающе развалившегося кота что-то шевельнулось.

Стив замер.

Рука автоматически метнулась к бедру в поисках привычной рукояти бластера, но пальцы схватили лишь пустоту.Капитан тихо застонал от бессилия: оставалось только надеяться, что все это – обман зрения, что шевеление ему лишь померещилось. Надежда его обманула. Рядом с котом, беспечно перебиравшим в пальцах собственный длинный хвост, поднялась огромная кошачья голова.Тяжелая морда, покатый лоб, клыки, загнутые к подбородку, как турецкие сабли; снежная шерсть, иссеченная бурыми подпалинами, словно ударами хлыста – и отпечаток угрюмой, торжествующей силы, веками обтесывавшей облик самых безжалостных хищников. Медленно отступая назад, Стив отчего-то был уверен, что это та самая кошка, с которой он уже сталкивался тогда, посреди асгардского леса, когда Тони казался слепым котенком, попавшим в капкан, а ядовитые лианы – самой большойопасностью, что угрожала на этой планете. Точно ветер пронесся над лабиринтом, и Стив огляделся.

И обреченно прикрыл глаза. Наивность, святая наивность – полагать, что дикарские сюрпризы на этом закончатся. Они появлялись отовсюду, бесшумно ступая по вершинам валунов тяжелыми, мягкими лапами: алые угли глаз, плавные перекаты тел. Огромные, могучие, как древние боги, слетевшиеся на запах жертвенной крови, – дикие коты обступали поляну с попавшим в ловушку капитаном, и солнце щедро полировало лоснящиеся спины, вскипало в черной, пепельно-серой,золотисто-соловой и древесно-пегой длинной шерсти. Грациозные волнения длинных хвостов, напряженно подрагивающие, точно антенны, усы; а во взглядах – холодный интерес охотника, прикидывающего, как далеко стоит гнать добычу, чтобы она выбилась из сил. Тони дал капитану насладиться всем этим великолепием, а затем протянул руку к своему охраннику, опуская ладонь на массивный лоб зверя. Тот на мгновение зажмурился – будто ветер приглушил костер – и вновь вперил в капитана немигающий взгляд. На фоне ослепительно-белой шерсти пальцы Тони казались совсем черными, и Стив внезапно расхохотался. Громко и зло – будто реальность по щекам бил. Солнце залилось ему в рот, и Стив захлебнулся собственным смехом, вновь отступив, чтобы окинуть все:поляну, светлый валун, замерших в напряжении хищников, - взглядом быстрым и цепким, как разряд электричества. Смертельное кольцо, образованное телами хищников, венчало вершины валунов – ловушка, готовая вот-вот ринуться вниз и захлопнуться. Стоит шелохнуться – и они сорвутся с места, быстрые, как призраки – удивительно лишь то, почему медлят дикие коты, почему принимают за своего быстроглазого обманщика, что сейчас улыбался Стиву так открыто, будто приглашал присоединиться к их компании.

- Созвал всю свою семью, Тони? – мягко спросил Стив, вглядываясь в лицо дикаря. Тот лишь улыбнулся, дернул хвостом – думай, что хочешь, глупый землянин. Тигр рядом с ним подался вперед, огромная морда потянулась к источнику запаха, а клыки выскользнули плавно, точно кинжалы из бархатных ножен. Тони не сделал ни малейшего движения, чтобы его остановить. Зверь глухозарычал – точно камни в могучей груди загрохотали – и Стив решился. Уже плевать на страх – менять реальность на реальность проще, когда от одной из них ты слишком устал. Эта – кошачья – реальность была красива, со своими лоснящимися хищниками и солнцем, вылитым прямо в небо – но врала в каждом своем проявлении. Пальцы рванулись к стальной полоске на руке, находя ее бездумно, машинально. Щелчок ключа – и разум пронзила боль. Яркая, белая, электрическая боль – мощный разрядтока в мозг, тысячи безумных воплей, хлынувших в голову – мысли забились о череп и рассыпались, точно птицы в стене живого огня. Боль затопила все, вспыхнула гигантским солнцем перед лицом, ворвалась в глаза и уши – и Стив перестал что-то ощущать.

Приходил он в себя медленно, стоя на коленях и точно издалека наблюдая, как пальцы зарываются в траву, а сочные стебли сминаются, пачкая кожу пахучим соком. Тянущие потоки боли – отдаленной, затухающей – нехотя покидали тело, а перед глазами плавали разноцветные кляксы. Капитан медленно поднял голову. Солнце втекало в глаза, точно расплавленный свинец – и на фоне раскаленного купола неба Стив увидел лицо Тони – спокойное, с глазами такими черными, что на них можно было с облегчением остановить истерзанный взгляд. - Ну как? – спросил кот, по-прежнему сидя на валуне. – Помогло? – тигр рядом с ним низко рыкнул и подался вперед – когти выдвинулись из мягкой лапы. Капитан огляделся. Широкие морды, оскаленные клыки, глаза, светящиеся хищным голубым светом – и медленно поднялся, жалеялишь о том, что на второй удар заряда батареи не хватит. Мир не изменился- и Стив внезапно испытал иррациональное облегчение. Что ж, они рискнули и проиграли. Он сделал все, что мог. Осталось лишь разобраться с последствиями собственной глупости. - И зачем тебе это нужно, Тони? – капитан медленно склонился – из голенища ботинка скользнул старый добрый нож – последний привет из мира живых.

- Твой вопрос не имеет смысла, - холодно ответил кот, дернув подбородком, точно назойливость его утомила – и тигр ринулся на Стива. Тот бросился в сторону – стальная молния клинка, пружинистый удар плечом о валун.Реакции хватило – мощные челюсти схватили пустое пространство – зверь развернулся, стремительный, как паника.

Стив выбросил нож – мозг, омытый электричеством, звенел натянутой до боли струной – лезвие вырубило из мира целый метр безопасного пространства.Дикий кот отпрянул, пружинисто припадая на передние лапы, – взгляд его полыхал, как горящий спирт. Другие кошки стекались по валунам, но почему-то не спешили вступать в бой. Бросок – перекат – остановившееся дыхание – рука в своеобразной броне из сверхпрочного гипса, вскинутая для защиты – когти раскалывают гипс, как стекло,глубоко вонзаясь в мясо – и боль растекается по телу, словно крик. Как хорошо, что еще действует обезболивающее доктора Беннера, а когти вошли неглубоко, растратив больше силы на разрушение гипсовых бинтов.