Часть 12. София. (2/2)

Илья стал удивлённо осматриваться. Судя по прошлым двум дворам, они должны были уткнуться в тупик, повернув направо, точнее, в крепостную стену. Но стены здесь не было, здесь была смотровая площадка с чудесным панорамным видом на залив и набережную. Отсюда прекрасно было видно, что дворец расположен на холме, и достаточно высоком. Илья не спеша обошёл лавочку и вплотную подошёл к краю. Внизу был резкий овраг, высаженный деревьями и кустарниками. И так вплоть до набережной и Кеннеди-Роуд.Галатский мост, по которому они и попали сюда, и бухта Золотой Рог остались теперь слева еле виднелись за поворотом. С той же стороны и заходило солнце. Теперь вода казалось не золотой, а скорее алой. Солнце уже почти не раздражало глаза, вызывая больше тёплые и приятные ассоциации. Кажется, они находились в поистине живописном и уникальном месте. Слева узкой бухтой тянулся Золотой Рог, справа — заканчивались просторы Мраморного моря и впадали в Босфор, который плавно уходил третьим путём в свою сторону.

Внезапно подул прохладный ветер, обдувая взмокшего после бега Илью. И это окончательно растопило сердце большевика. Везде в Стамбуле ветер был сухой и не приносил облегчения, но сейчас по телу Ильи даже пробежали мурашки. Курякин прикрыл глаза и набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание на некоторое время и потом резко выдохнул. Вот это было лучше любого вида. Запах солёной морской воды заполнял лёгкие русского, и Илье казалось, что он впервые за всё пребывание в Турции, может дышать свободно и легко. Чем-то напоминало Крым.Вскоре Курякин вспомнил, что он здесь не один и, собравшись с силами, обернулся. Лавочки были развёрнуты как раз в сторону панорамы, и по центру одной из них, как другая панорама, сидел Наполеон. Он закинул ногу на ногу, раскинул руки в стороны по спинке лавочки и запрокинул голову. Кажется, он тоже наслаждался прохладным ветром.- Это единственное место в Стамбуле, которое я знаю, где прохладно, - с закрытыми глазами сказал Наполеон, чувствуя, что Илья на него пялится.- Очень красивое место и прохладное, да, - чуть замявшись, согласился Курякин.

- Здесь пересекаются...- Я понял. Босфор, Золотой рог и Мраморное море, - перебил того Илья, садясь рядом. Он хорошо умеет запоминать и сопоставлять факты. - Ну и чей это дворец?Наполеон медленно открыл глаза и посмотрел на Илью, довольно улыбаясь. Всё-таки он добился этого вопроса.- Это главный дворец Османской Империи до середины девятнадцатого века, - ответил Соло. - Это огромный комплекс, состоящий из нескольких отдельных дворов и парков, множества зданий и сооружений, павильонов и беседок, соединённых между собой воротами, сложными переходами и террасами. И всё это принадлежит правящему Султану. Это центр его власти, центр всей Османской империи. Здесь принимались самые значимые решения о предстоящих завоеваниях, походах и войнах.- Ясно, - кивнул Илья.- А ещё здесь был гарем, - заулыбался Соло, кидая взгляд на русского. Тот казался сначала немного озадаченным, но потом кивнул, соглашаясь. - Здесь проживали мать, сёстры, дочери и наследники султана, его жёны, фаворитки и наложницы. В гареме могло одновременно проживать около тысячи женщин. Можешь себе представить, Илья?- Нет, - хмыкнул Курякин, - и все они жили в этом дворце? - он слегка обернулся, окидывая взглядом корпуса и разные постройки.- Да, благодаря чётким границам и правилам, на единой территории этого дворца сосуществовали сразу несколько миров, от политического до интимного. Как я уже говорил, здесь было несколько дворов, и далеко не каждый имел доступ ко всем. Мы прошли насквозь через первый, второй и третий дворы. Хотя первый ты и не заметил, наверное, он был ещё до первых ворот, до первого охранника. А тот, куда мы прокрались, уже был второй, и там проходила вся политическая жизнь дворца — двор, где заседал диван. Последний двор, через который мы проходили и ворота, ведущие в него, называются двором и воротами Блаженства. Угадай, почему? Это был личный двор Султана, мало кто имел туда доступ, и из него было легко попасть в Гарем. Ты не заметил, но территория гарема тянется как раз вдоль второго и третьего дворов.

- Ты бы жил в этом Гареме, - хихикнул Илья.- Ну, только если я бы был Султаном, - улыбнулся Соло. - Гарем прекрасно охранялся, смертная казнь тому, кто нарушит "святыню" Султана.

- И что же, удавалось уследить за всеми женщинами и стражей и... - пожал плечами Илья.- Ну во-первых, мало кто решится. Султан был сам по себе почти священной фигурой, диапазон чувств к нему даже у простых людей менялся от ужаса до безмерной любви. А во-вторых, за гаремом следили и одновременно прислуживали евнухи. Ты же в курсе, кто...- Я в курсе, - кивнул Илья. - Где их столько набрали?- Ты наивный, Илья. Их с детства воспитывали для этой работы, ну и... ты понял. Чтобы исключить любой контакт девушек с мужчинами, кроме Султана. Самим гаремом фактически управляла Валиде-султан — это титул, так называли мать Султана. Следующими по рангу были незамужние сестры султана, затем его жены. Жёсткая иерархия.

- Как-то это... по-варварски. А в Гареме все были рабыни, верно? - спросил Илья.- Ну, нет... Далеко не все, лишь некоторые. К тому же, как ты понимаешь, сестры и мать Султана были благородных кровей. Девочки могли быть куплены у собственных родителей. Ты зря считаешь, что им там так плохо жилось. Ты думаешь, если кто-то был рабом, то его держали на цепи? Все девушки в Гареме были прекрасно воспитаны, их обучали письму, музыке, танцам, кулинарии, рукоделию, придворному этикету... Они постоянно посещали баню, и поэтому их тело тоже содержалось в идеальном порядке, они были ухоженными. В зависимости от статуса внутри гарема у девушек могли появиться собственные служанки, отдельная комната, улучшенное питание. В общем, они жили той жизнью, все они, и бывшие рабыни, и наследницы богатых семей, которую они вряд ли смогли бы вести, не попади они туда, - пожал плечами Соло.- Золотая клетка, - коротко ответил на это Курякин.- Ну-у-у... Разве обычная жизнь женщин того времени была лучше? Тоже клетка, только далеко не золотая.- Может, ты и прав, - задумался Илья, смотря на линию горизонта.- Кстати... - усмехнулся своим мыслям Соло. - Я только сейчас вспомнил один интересный факт. Он прекрасно подтверждает, что при должном желании в золотой клетке мог очутиться сам Султан.

- Как так? - заинтересованно повернул к нему голову Илья.- В шестнадцатом веке султаном Османской империи стал Сулейман - один из самых выдающихся правителей-османов. Ещё в самом начале его правления в Гареме появилась девушка. Сведения о её происхождении очень противоречивы. По одной из версий она была русской Анастасией, украденной татарами и перепроданной Султану, то есть, по сути, рабыней. Но она ухитрилась в кратчайшие сроки привлечь к себе внимание Султана среди всех девушек и очень быстро стать его наложницей. Она получила новое имя - Хюррем и с того момента стала активно укреплять своё положение. Те успехи, которых она достигла, наталкивали многих её современников на мысль, что она колдунья и очаровала Сулеймана.

- Чем? - удивился Илья.- Никто тебе точно не скажет, - закатил глаза американец, - но уникальное положение Хюррем отражал и её титул — хасеки, введённый Сулейманом специально для неё. После смерти матери султана её власть увеличилась. Это при том, что ей приходилось конкурировать с уже существующей женой Сулеймана, его сестрой и поступающими в гарем молодыми девушками. Но на протяжении всей своей жизни она оставалась любимой женой Сулеймана и управляла им.

- Что значит управляла? Как?- Она родила ему пятерых детей, и один из них впоследствии стал наследником империи, - усмехнулся Наполеон. - Уже неплохой рычаг, не правда ли? Хюррем заведовала делами гарема, вела переписку с Султаном во время его длительных походов, сообщая последние новости во дворце. А ты понимаешь, что информацию можно подавать по-разному. Образованнейшая женщина своего времени, Хюррем Хасеки Султан принимала иностранных послов, отвечала на письма иностранных правителей, влиятельных вельмож и художников. По её инициативе в Стамбуле построено несколько мечетей, баня и медресе.- И что, не было никого, кто мог бы сравниться с ней по влиянию на Султана? Но ведь в Гареме так много женщин, - удивлённо вздохнул Илья.- Влияние, оказываемое Хюррем на Сулеймана, было настолько велико, что она не позволяла никому приблизиться к её уровню и стать хотя бы наложницей. И Султан отказывался от таких "подарков", так как наличие даже одной наложницы во дворце делало хасеки несчастной, - Соло улыбнулся так хитро, как будто это он был хасеки и придумал все подобные уловки. Его явно восхищал этот пример. - Хотя не существовало никаких законов, запрещающих женитьбу султанов на рабынях, вся традиция османского двора настраивала против этого. При этом в Османской империи даже сами термины ?закон? и ?традиция? обозначались одним словом. Как ты понимаешь, она нарушила эту традицию. Она во многом была лучшей и первой. Говорят, что Султан, за редким исключением, не встречался с кем-то из других девушек, что считалось ненормальным по османским порядкам и традициям. Анастасия, или Хюррем, или Роксолана, под этим именем она была известна в Европе, заставила всех историков гадать, чем же эта русская смогла так зацепить Султана, что он готов был ради неё практически на всё. Ну что, назвал бы ты её птицей в золотой клетке? Если да, то она уж точно могла сама заведовать и клеткой, и комнатой, в которой стояла её клетка.- Да, очень неплохо, - улыбнулся русский, будучи ещё немного во всей этой истории, отчего его глаза казались стеклянными. - Красивая сказка.- О, это не сказка. Это история, - ухмыльнулся Соло, поднимаясь со скамейки и потягиваясь.

Солнце давно село, пока они разговаривали, и на Стамбул начал опускаться вечер. Он остыл, и хорошее настроение вновь вернулось к нему. А ещё чувство голода.- Илья... - протянул он, поворачиваясь к напарнику.- Стой. История? То есть, прям с документами? - со скамейки порывисто поднялся Илья, намереваясь получить от американца подробную и детальную информацию.- М-м-м, ну да. Портреты, записи, письма, есть много свидетельств о её существовании и её исключительном положении, как я уже говорил. Пойдём, поедим? - Соло осмотрелся, находя глазами то, что ему было нужно. Он увидел, что большевик хочет ещё что-то спросить. - Решил податься в историки, Курякин. Гиблое это дело, большевик. Просто думай об этом, как о хорошей истории, кто его знает, как оно на самом деле было. Но история красивая, согласен. Кафе?- Что? - последнее слово Соло так резко выдернуло Илью из его размышлений, что он даже растерялся.- Кафе. Еда. Вон там, - американец указал на калитку, к которой вели ступени со смотровой площадки. Оказывается, ярусом ниже располагалось очень популярное среди туристов кафе с не менее прекрасным видом, чем с панорамной площадки.

- О, а я его и не заметил. А оно разве ещё работает? Да, я тоже проголодался, - кивнул Илья, следуя за Наполеоном.- Оно не часть музейного комплекса. К тому же, к нему с другой стороны прилегает парк, поэтому оно работает допоздна, - объяснил Соло. - Только... калитка закрыта уже, чёрт! - американец тщетно подёргал металлические прутья решётки.

- Ну, если это для тебя проблема... сочувствую, - издевательски хмыкнул Илья и за несколько секунд перемахнул через железные прутья, приземляясь по ту сторону без видимых усилий.- Чёрт, большевик! - Соло даже шарахнулся. Ему было откровенно лень перелезать, он бы предпочёл найти обход, но Илья стоял по другую сторону и ухмылялся, сволочь такая. - Отойди... - Соло взялся за ограду.Спустя час Наполеон с Ильёй вышли с другой стороны парка, прилегающего к Дворцу. Они неплохо перекусили в кафе с прекрасным видом и даже не поссорились. Ещё раз обсудили все детали дела. А когда поняли, что опаздывают к Увеверли, поспешили найти такси.- Что это, ты даже не ноешь, что мы опаздываем? - удивился Наполеон, когда они сели в такси и машина медленно поползла в сторону набережной.- Да... Мне кажется, ничего страшного. К тому же... - Илья чуть помедлил, смотря в окно, - мне понравился этот вечер, спасибо.- Я рад, - расплылся в искренней улыбке Наполеон, чисто на автомате следя параллельно за дорогой и водителем. Турецкий трафик жутко раздражал американца. Слишком импульсивно, непредсказуемо и совершенно никакого соблюдения правил дорожного движения. А потому Соло предпочитал быть "в курсе дела", чтобы быть готовым ко всему.

- Я бы даже... побывал здесь в качестве... туриста, - продолжил Илья, рассматривая вечерний Стамбул за окном. А Наполеон почему-то не мог спокойно сидеть на своём месте и смотреть в окно, он сидел почти посередине заднего сидения и в пол оборота к Илье, так легче было следить за дорогой. На набережной они прилично разогнались, машин было немного. Водитель был очень аккуратен, Леон не понимал, что его так напрягает в этой поездке.

- ... а не только в качестве работы, - донеслись до Соло слова Ильи, и тут до Соло дошло, что напрягает его именно это - аккуратность водителя. Он пристальнее пригляделся к нему. Было уже достаточно темно и мало что можно было различить... Но Соло отметил, что турок одет как-то очень плохо, вещи жутко затасканные и никакие, как будто бы этому человеку было плевать на тряпки, в которые завёрнуто его тело.

- Простите, а мы разве говорили вам, куда нам нужно? - остановив Илью еле заметным движением руки, обратился американец к водителю. Тот посмотрел на него в зеркало заднего вида, встречаясь с ним тёмными, почти чёрными глазами. Наполеон не видел всего лица турка, но не понимал, где же улыбка, радушие и болтливость.- Я понять сам, - со значительной задержкой, наконец, ответил водитель. - Другая часть города, верно? А там я спросить... - просто ужасный английский резал слух, и какой-то уж очень странный акцент. - Что-то не так? - чёрные глаза вновь встретились с глазами Соло.- О нет, что вы... Просто устал и уже сам не помню, говорил место или нет. Нам нужно на улицу Истикляль, всё равно, начало или конец. Нет проблем? - добродушно и наивно улыбаясь, ответил Соло.

- Истикляль. Нет проблем. Может... отель? - настоял турок.- Нет-нет, нам ещё хотелось бы погулять и, может быть,накупить разных сувениров. У вас чудесный город! - Соло принципиально не хотел называть их отель с Ильёй, хоть он и был их официальным прикрытием.- Рад слышать, - кивнул водитель.Наполеон обеспокоенно повернулся к Илье, ища его поддержки в своих подозрениях. Большевик во время их разговора даже не сменил расслабленной позы возле окна и сейчас не двигался.- О, прости, Илья. Ты что-то говорил про туризм и не рабочее время? Да, было бы прекрасно провести здесь отпуск. Море, климат, а какая еда... Лондон летом и вполовину не так хорош, как Стамбул, - с беспечным видом продолжил Соло.- Вы совершенно правы, Ричард. Возможно, как-нибудь вам удастся выкроить пару недель? - включился в легенду Илья, а значит, он тоже всё понял.

Не стоило сегодня ехать к Софии. Либо их пасли ещё с Тарлабаши, а они оба просто отвратительные агенты, либо заметили уже тут, они привлекли внимание. Только сейчас Соло понял, что место, в котором они вышли из парка с Ильёй достаточно немноголюдное, и в такой час... А к ним сразу же подъехало такси, плавно выворачивая из-за угла. Одежда, ужасный английский и акцент... Скорее всего, их водителем был курд, а вовсе не турок. А если учесть, что такую профессию курдам никто не доверит... Остался только один вопрос: их проверяют или уже хотят просто ликвидировать? Хотя более вероятная версия, что они их проверяют и заодно хотят узнать отель, где они остановились, чтобы было легче их убить. Илья, кажется, думал о том же.

Пересекая бухту Золотой Рог, Илья то и дело восторженно отзывался о пейзажах и предлагал Соло посмотреть то в одну, то в другую сторону. Тем самым он давал ему возможность осмотреться, конечно, условия видимости были не очень хорошими, но всё же.

Несмотря на поздний час, Наполеону не составило труда заподозрить машину, которая ехала за ними немного позади, не перестраивалась и не обгоняла, хотя имела все возможности. Рассмотреть пассажиров было очень трудно, зато Леон посчитал количество - трое, что и показал Илье. Видимо большевик был согласен с его планом продолжать играть их роли вплоть до приезда и попробовать оторваться уже на улочках, потому что активно поддерживал какую-то глупую беседу телохранителя с его начальником.Когда они приехали, курд явно не знал, сколько брать с них денег. Наполеон сориентировался быстрее, протягивая тому доллары и говоря, что сдачи не надо, изображая саму щедрость. Им дали спокойно выйти. Наполеон с энтузиазмом потащил Илью на улочку, смешиваясь с толпой. Они шли быстро, но старались делать вид, что не спешат.

- Их четверо, - сообщил русский. - Двое держатся поодаль, а другие двое ближе и по разным сторонам, - делая вид, что осматривает вывески магазинов, Илья подмечал положение их преследователей.- У них оружие. Думаешь, это охота? - спросил Леон, следуя примеру Курякина. Улица была хорошо освещена, и теперь было видно больше деталей.- Думаю, они ждут малейшего прокола, чтобы стрелять на поражение, - вздохнул русский.

- Есть смысл вести игру до отеля? - спросил Соло.- Не думаю, что это хорошая идея. Мы из него потом не выйдем. Нужно оторваться и раствориться где-нибудь, - Илья уже присматривал подходящие варианты.- Легко сказать. Особенно когда нас двое, - проворчал Наполеон.- У меня есть идея, - внезапно сказал Илья, когда они уже были достаточно близко к отелю. - Навестим нашего нового знакомого? - он взял Соло под локоть рукой и заставил достаточно резко свернуть.- Куда... - не успел американец удивиться, как они с Ильёй оказались в магазинчике. Очень знакомом магазинчике. Именно здесь они с напарником покупали ему рубашки, а Соло галстук.

- Магазинчик совсем маленький, они заходить не станут, будут ждать снаружи, - быстро и тихо объяснил Илья, - но здесь окна, поэтому делай вид, что мы выбираем рубашки или ещё что-то.

- А толку-то? Как мы выйдем отсюда? Получится то же самое, - возразил Наполеон.- Посмотрим...- Ко мне кто-то пришёл? - послышался голос продавца из-за стеллажей с тканями. - Я знал, что не зря открыт в такой поздний час, обязательно постараюсь помочь вам, что бы ни было нужно. Все мои ткани к вашим услугам, - из-за стеллажей, наконец, появился знакомый им турок средних лет, в очках и с маленькой чашечкой кофе в руках. - О, рад видеть вас здесь снова! - кажется, действительно обрадовался продавец.- Добрый вечер, - поздоровались агенты.- Я вижу, вы активно носите мои рубашки... - он кивнул на Илью. - Это лучший комплимент для меня, надеюсь, качество вас не разочаровывает? - он поставил чашечку с кофе на свой крохотный столик почти у входа.- Да, всё прекрасно, - кивнул Илья, подходя к первому попавшемуся стеллажу и начиная руками перебирать ткань. Соло рядом занимался примерно тем же, только с отсутствующим взглядом, он явно пытался что-то придумать. А вот турок смотрел на это зрелище с явным замешательством.- Кхм, я думал, мы прошли этот этап. Но как радушный хозяин, я должен спросить, могу я вам чем-то помочь? - он заглянул через плечо Наполеона, не совсем понимая, зачем им может быть нужна ткань, которую покупают для холодного времени года.- Да, кстати, а как вас зовут? - спросил Илья, вставая в пол-оборота к мужчине.- Юлю к вашим услугам, - чуть склонил голову турок.- О...

- Так чем я могу вам помочь? - внимательные глаза турка бегали по озабоченным лицам их посетителей.- Скажите, здесь есть запасной выход? На другую сторону? - спросил Илья, несмотря на шипение со стороны Соло.- А... Да, имеется такой. Он, конечно, не для посетителей... К местному рынку, к рядам, то есть, не совсем на другую сторону, а вбок скорее, - ответил продавец. - А в чём, собственно, дело?- Послушайте, Юлу... Юлю... - исправился Леон, - нам очень надо скрыться от нежелательных глаз. Вы не могли бы помочь нам и выпустить нас через чёрный ход? Только сделать вид, как будто бы увели нас показывать ткани, - умоляюще посмотрел на того американец.Юлю сначала замялся, отходя к своему маленькому столику и отпивая горячий ароматный напиток. - Эти нежелательные глаза... видели, что вы зашли в мой магазинчик? - тихо уточнил он.- Да, поэтому мы и просим вывести нас, - закивал Леон.- Не волнуйтесь, мы не просим вас покрывать нас, или прятать, или лгать. Если вас спросят, можете указать им на тот же чёрный вход, просто улица слишком... Там негде спрятаться или свернуть незамеченными, а местный рынок - то, что нам нужно, - объяснил Илья.

Глаза турка становились всё больше, пока он слушал Илью, как и глотки кофе, которые он делал. Вскоре чашечка опустела, и он удивлённо уставился на её донышко, а потом ещё раз на посетителей. Они не производили плохого впечатления и совсем не вызывали у Юлю опасений или настороженности. Пару дней назад он даже проникся проблемой двухметрового блондина, который не мог найти рубашку. Даже грубость американца в итоге казалась ему милой и забавной в их первую встречу. Стамбул - не самый спокойный город, и Юлю, конечно же, постоянно сталкивался с преступлениями, разборками и прочим криминалом, но вот со стороны его клиентов... Хотя эта парочка совсем не производила впечатления плохих людей, скорее наоборот.- Я...

- Ладно, извините за беспокойство, это не ваши проблемы, мы пойдём... - перебил того Илья, решая, что жизнь на этом не остановилась и они придумают по ходу что-нибудь ещё.- Нет, постойте. Ну что за плохой хозяин из меня. Желание клиентов - закон. Я прав? Прошу пройти за мной, - активно жестикулируя руками в турецкой манере, Юлю взял пару тряпок со стола и, показывая их посетителям, увёл их за собой за стеллажи. - Я не знаю, долго ли получится делать вид, что вы примеряете вещи...- Форы в пару минут нам будет достаточно, - закивал Наполеон, быстро следуя сквозь стеллажи к запасному выходу.- Не пытайтесь нас прикрывать, если будут спрашивать. Вы тут совершенно не при чём, - ещё раз сказал Илья турку, пока тот копался с запасным выходом.Наполеон шёл в их тройке последним, скользя взглядом по тканям. Ему бросилась в глаза пара картинок около одной из полок. На них были изображены женщины. Одна демонстрировала, как правильно завязывать хиджаб, а другая показывала, как и с чем носить прочую мусульманскую одежду. Соло застыл как вкопанный около них. Он не знал, что он берёт, если честно, платок это, или паранджа, или абайя... Соло просто вытянул из стопки тканей что-то аккуратно сложенное и чёрного цвета и поспешил за большевиком и продавцом. Около запасного выхода было темно и совсем слабое освещение, поэтому турок и не заметил подобного воровства.

- Удачи вам, да поможет вам Аллах, - сказал им на прощание Юлю, закрывая за ними дверь.- Не буду против, - пробормотал Наполеон.

Они оказались на местном рынке. Город ещё совсем не спал. Несмотря на то что многие палатки пустовали, большая часть всё же работала. Кто-то ещё пытался продать что-то из овощей, но многие уже свернули свою деятельность, лавки с фруктами тоже освободились. Самыми активными и бодрствующими оставались торговцы всякими бытовыми вещами, сувенирами, одеждой и прочим.- Идём, - Илья дёрнул напарника за руку, и они быстрым шагом направились в противоположную сторону от главной улицы. Бежать они пока не стали, чтобы еще и внимание торговцев не привлекать. А вот их преследователи бежать не стеснялись. Они появились на улице через пару минут после Ильи и Наполеона. Они тоже понимали, что бежать нужно в обратную сторону от главной улицы.

- А вот теперь бежим, - скомандовал Илья, и они оба рванули с места.

Американец заметил, как в руке Ильи блеснул маленький пистолет, и это при том, что в течение всего дня он думал, что русский безоружен. Хотя у самого Наполеона тоже был нож при себе. Да и справиться с курдами не составило бы им проблем, просто Наполеон был не уверен в том, что им стоит их убивать здесь и сейчас. Поэтому когда он увидел, что Илья уже целится в одного из их преследователей, Наполеон резко дёрнул того за руку, вынуждая повернуть вместе с ним. Они свернули на параллельный торговый ряд, а потом резко ещё раз.

- Что ты делаешь? - прорычал Илья.- Просто беги! - крикнул ему Наполеон, а сам достал из-под рубашки свёрнутый кусок ткани. Спрятать двухметрового Илью даже под чадрой не представлялось возможным, поэтому Наполеон не был до конца уверен в том, что делает. Им то и дело попадались на пути люди, продавцы и прилавки. Наполеон на автомате легко маневрировал между ними, а вот Илья собрал уже все углы бёдрами и сшиб парочку прохожих.

Наполеон понятия не имел, как надевать этот кусок ткани. Он был просто огромным в его руках, и на бегу американец не мог надеть его никак.

- Что это? - спросил у него Илья, беря управления их побегом на себя и делая ещё один поворот.- Прикрытие, - ответил Наполеон, заматываясь в этот кусок ткани ну хоть как-то и завязывая две его стороны у себя на шее на манер мантии. Пришлось ещё повилять, чтобыкурды не заметили его нового прикида.

- И что дальше? - не унимался Курякин рядом, которого, кажется, бег вообще не напрягал. Сам Соло уже обливался потом и тяжело дышал. Усталость после всего дня сказывалась, да и бегать в духоте было очень сложно. Неприятно заныл затылок в том месте, которым Илья вчера приложил его об асфальт. Нужно было срочно что-то придумать. Чёрная плотная ткань неприятно давила на шею, зачем Соло её вообще надел. Перед глазами мелькали пёстрые прилавки торговцев и обилие разноцветных платков с регулярной периодичностью. Илья снова заставил его круто свернуть, и Наполеона даже затошнило от такой резкой смены направления. Но напарник был прав..."Старый трюк", подумал Наполеон, "должен сработать с неграмотными курдами". Соло усилием воли заставил себя сосредоточиться и трезво оценить ситуацию. Он на бегу протёр лицо своей чёрной "мантией", ну хоть какая-то польза от неё. В голове дозрел необходимый план.

На очередном повороте американец ловко стащил один из расписных турецких платков, на ходу пытаясь его как-то правильно скрутить и надеть. Получалось отвратительно, и он его чуть не уронил пару раз. Шёлк скользил по рукам и так и норовил выпасть. Нужно было уже остановиться. Только вот на их пути всё никак не было подходящего места. Был бы хоть какой-нибудь закуток или тупик, хоть что-то... Ничего, только пустые лавки вперемешку с ещё открытыми.

"Плевать..." - подумал Наполеон, резко тормозя и заставляя остановиться Илью.

- Делай, как я говорю, - прорычал Соло и впихнул большевика в проход между двумя пустыми лавками, прижимая его к стене. Уже недалеко от них послышались грозные крики курдов и вскрики торговцев, видимо, те не церемонились в преследовании. Голоса доносились уже из-за ближайшего поворота.Раза с десятого Наполеону удалось более-менее правильно повязать себе платок, чтобы тот закрывал голову и плечи и не падал. Он быстро расправил на себе чёрную ткань, полностью скрывая ей свою фигуру. Ну вот, теперь он - истинная мусульманка. Осталось только что-то сделать с Курякиным.- Боже, ну почему ты такой высокий? - прошипел Наполеон, заставляя русского немного согнуть ноги в коленях и съехать по стене до его уровня. - Давай, обнимай меня.- Чего?- Боже, Илья, времени нет, - Наполеон положил его руки себе на поясницу, заставляя обнять. А сам обвил шею Ильи руками, поднимаясь почти на мысочки. Краями своего платка он укрыл и плечи Ильи, и часть его лица. Но этого было мало.- Не двигайся, ты понял?! Не. Шевелиться! - приказал Соло, заглядывая тому в глаза, после чего поцеловал его, окончательно укрывая своим платком. Он молился, чтобы их не раскрыли курды и чтобы Илья не взорвался раньше времени.Русский уже было готовился к драке, но Соло... Соло подошёл к проблеме как трус. Илья думал, Соло предложит им разойтись в разные стороны или обоим прикинуться мусульманками, в конце концов, он думал, Соло просто заставит его спрятаться под прилавком, а сам сыграет женщину! Поэтому, когда его прижали к стене, все было вполне логично, когда Соло попросил его обнять, стало хуже, и в довершение это! Илья не был дураком и понял, зачем его целует Соло, но радости это не прибавило, руки сами сжали бедра Наполеона, чтобы сразу не дать тому в морду. Красная пелена злости начала захватывать его в свою власть, и остатками сознания Илья пытался схватиться за миссию, за задание... Это было задание... Нужно было не сорваться хотя бы ещё пару минут. Это вечность для него!

Илья ещё сильнее сжал бёдра Наполеона в руках, чтобы тот понимал, что просто так ему эта выходка с рук не сойдёт. В ушах уже звенело и отбивало маршем, когда их маленький спектакль застали преследователи. Илья уже не слышал, как один из них громко выругался, указывая на них пальцами, как подключились к нему остальные, что-то выкрикивая им. Это слышал только Соло, который, в отличие от Курякина, был в сознании и единственный осознавал всю ситуацию. Он всё ещё мучил губы Ильи своими, не особо настаивая на страстном поцелуе, но просто целуя его хоть как-то. К тому же, как ему казалось, Илья вообще не шевелит губами, никак. Это тоже не прибавляло радости Наполеону.

Один из курдов сделал несколько шагов по направлению к ним, Соло слышал его. Видимо, тот хотел одёрнуть или ударить такую распутную "женщину", но его остановили другие курды, что-то быстро говоря и уводя за собой. Вскоре курды вновь перешли на бег и затерялись в толпе туристов. Соло наконец разорвал поцелуй, переставая стоять на мысках и разжимая руки на шее Курякина. Он тихо и устало выдохнул тому в плечо и хотел отстраниться совсем, но не успел, его оттолкнул Илья. Он резко отстранился и прокашлялся, вытирая рот рукой. Теперь он в упор смотрел на Соло своим самым тяжелым взглядом. Хотя взгляд скорее был безумным, чем просто злым, вряд ли осознанным.Наполеон вытер губы платком, развязывая его и стаскивая с головы.- Слушай, большевик, прежде чем что-то делать… помни… я это сделал для прикрытия! Это… вынужденная мера… - попытался достучаться до адекватного Ильи Соло, но вскоре понял, что это уже не та стадия, бесполезно. Сейчас его будут убивать с особой кровожадностью. Соло уже даже был на курдов согласен, потому что злой русский - страшнее.

- Илья! - громко крикнул он и резко накинул на лицо тому пресловутый платок, а сам рванул с места с такой скоростью, с какой еще, наверное, никогда не бегал. Естественно, в противоположную от курдов сторону, мозги у него ещё работали.Целью Наполеона было добежать до отеля и спрятаться у Габи. Одного не рассчитал американец - своей побитой головы. Спустя два ряда прилавков затылок запульсировал, а в глазахначало всё расплываться, шум улицы начал сливаться в какой-то единый звук. Но Соло продолжал бежать, пока мог, страх быть настигнутым большевиком подгонял его раз за разом и не позволял останавливаться. Вряд ли он сейчас сможет достойно драться. Он бежал, пока практически не упал на какую-то лавку со специями. Отошел от нее, пошатываясь и пытаясь сориентироваться. Голова просто раскалывалась и было очень жарко.Курякин сразу же погнался за Соло с желанием убить, которое диктовало ему его вспышка. Руки у Ильи подрагивали, он бежал, почти не разбирая пути, снося иногда какие-то ящики и распихивая людей, он не сводил взгляд с чёрной макушки впереди. Он почти не осознавал самого себя за вспышкой, остались только инстинкты, как выследить и убить жертву. Однако когда Соло очень плохо вписался в поворот, затуманенное злостью сознание Курякина все-таки зафиксировало, что что-то не так. Это немного озадачило Илью и отчасти позволило вернуть контроль над собой, хотя злость ещё волнами расходилась по телу, заставляя все мышцы напрячься до боли и искать что-то, на чём можно выместить эту энергию.Когда Соло чуть не упал на прилавок, Илья понял, что с напарником что-то не так. Как вор тот был очень ловким и редко что-то задевал. Бессознательное желание причинить кому-нибудь вред или что-нибудь сломать, должно было найти себе выход. Курякин это понимал, и как никогда понимал, что Наполеона сейчас бить нельзя. Он снова почувствовал себя заложником своего тела. Что он мог сделать против такой силы, которая буквально жгла его изнутри. Он мог её перенаправить - внезапно пришёл ответ в его голову, и Илья моментально перевернул один из прилавков, что был у него на пути. Следом разнёс лавку напротив. Он вырвал опору одного из столов и её отправил метким броском в ни в чём не повинного торговца с другой стороны. Бедные торговцы сначала пытались кричать и ругаться, но после этого просто спрятались под своими прилавками, которые методично разносил русский. Корзины с фруктами он просто разрывал, почти не напрягаясь, и отшвыривал их от себя. Торговый ряд буквально вмиг опустел. После четвёртого прилавка Курякина немного отпустило, и он почувствовал, что может контролировать свои руки, и тело, и вообще себя.Он осмотрелся вокруг и буквально в двадцати метрах от себя заметил еле идущего напарника, который, видимо, пытался убраться с его пути. Вспышка почти прошла, и теперь просто хотелось посмотреть в глаза этому идиоту. А то, что идиот, это точно...- Эй! - Курякин почти поймал Соло, который осел в его руках, готовый упасть на землю. Соло был весь красный, мокрый от пота и явно немного дезориентированный. - Ой, дур-ра-а-ак... - протянул Илья, догадываясь, в чем дело. Он взвалил его себе на плечо, руки все еще дрожали, но бить бессознательное тело - это слишком даже для него, потом получит.- Выживешь, сам убью, - проворчал он. И так, не оборачиваясь и не смотря на последствия своих разрушений, с американцем на плече Илья вышел на их уже почти родную пешеходную улицу.