Часть 12. София. (1/2)

- Добрый вечер. Район Султанахмет, пожалуйста, - сказал Соло, забираясь в такси. Следом за ним свои ноги пытался загрузить и Илья.- Что-то конкретное? - переспросил водитель, заводя мотор.- Собор святой Софии, - ответил Наполеон. - Вы, кстати, не подскажете, до скольки он открыт?- До семи вечера в летнее время и до пяти в зимнее, - печально ответил таксист, думая, что сейчас его попросят остановить машину, потому что ехать туда уже не было смысла. Время перевалило за восемь.- Спасибо, - кивнул американец, откидываясь на заднем сидении.- Что нам там делать? - полушёпотом спросил Илья, кидая на напарника обеспокоенный взгляд.

- А ты как его завтра обыскивать будешь, если даже понятия не имеешь, что это? - хмыкнул Соло. - Я хоть покажу, и там карта собора, может быть, есть. Наметим точки, где может располагаться склад. Если где-нибудь в подвальных помещениях, то это плохо. Ориентируются там они лучше нас в любом случае. А Увеверли просто ответ "они в Софии" от нас не примет, потому что государственные власти Турции не будут вторгаться туда и обшаривать всё с ног до головы, хоть собор и считается уже музеем. Да и распугают они так всех радикалов. Им нужно конкретное место, тогда они пойдут на это, - вздохнул Наполеон.- Ладно, может ты и прав.Внезапно таксист резко затормозил, и Илья еле успел упереться рукой в сидение перед собой. После этого водитель активно стал с кем-то ругался через открытое окно. Таких "любителей поговорить" на дороге сразу же нашлось около пяти, и один из них — на мопеде, который вообще никак замешан не был.

Илья около пары минут в шоке смотрел на эту картину, где никто даже отдалённо не пострадал, но почему-то кричали друг на друга все. Он сжал рукой ручку двери машины и, вздохнув, отвернулся к окну. Солнце уже близилось к закату, но, как и в прошлые дни, это не приносило облегчения. Закат оставлял за собой лишь духоту спешащего и перегруженного города. Лоб Ильи покрылся потом, и капелька капнула на брюки. Он вытер лицо сгибом локтя и постарался взять себя в руки, он начинал немного нервничать от всей этой суеты и криков. Когда это было не частью задания — такие места откровенно пугали Илью.- Вай, простите, дорогие, что за бараны степные иногда на дорогах попадаются, - сверкая кривой улыбкой, обернулся к ним таксист, и машина снова тронулась. Илья открыл окно. Развить большую скорость здесь было вряд ли возможно, но на ощутимый ветер в лицо её хватало. Ему стало легче. А напряжение и вовсе отпустило, когда машина въехала на Галатский мост и немного ускорилась. Как раз по правую сторону, где сидел русский, открывался завораживающий вид на бухту Золотой Рог. В мыслях Ильи промелькнуло, что сейчас бухта и правда ассоциировалась с золотом из-за предзакатного освещения. Длина моста равнялась где-то половине километра, и Курякин завис почти на всё время, что они ехали по нему.

Когда впереди снова показался оживлённый город, только тогда Илья несколько разочарованно оторвал взгляд от панорамы за окном. В машине было подозрительно тихо, поэтому он повернул голову в сторону Соло, от которого, собственно, и ожидал болтливости. Но Наполеон, по всей видимости, был также очарован своей стороной залива. Однако вопреки ожиданиям Ильи, таксист не стал въезжать на оживлённые улицы, а свернул на шоссе Кеннеди, по которому агенты уже ехали из аэропорта. Турок объяснил, что так будет быстрее, в центр лучше не соваться — слишком много машин.- Мы уже близко, - улыбнулся Наполеон, когда такси мчалось вперёд, поворачивая на Кабасакал-Авеню. Теперь они двигались вдоль широкой площади Парка Султанахмет, который находился на полпути между Голубой мечетью и Софийским Собором. Парк был известен тем, что из него просматривались оба. Однако, кажется, на этом их поездка заканчивалась, потому что свернули они в пробку.

Илья и Наполеон расплатились с таксистом и вышли из машины, Соло убедил в том, что они дольше будут ехать, чем идти. Таксист очень настойчиво пытался выяснить, когда они собираются ехать назад, хотел подъехать к этому времени и уверял, что остальные таксисты обязательно повезут их через все пробки и вообще обманут. Агенты вежливо отказались, заверив его, что возможно прогуляются пешком. Весь путь на машине у них занял около получаса, с учётом затрудненного трафика Стамбула. При желании было вполне реально дойти до их отеля и пешком. Хотя по большомусчёту Наполеон так сказал лишь для того, чтобы отмазаться от навязчивого турка.- Это нужный собор? - спросил Илья, когда такси развернулось, нарушая ряд правил дорожного движения, и уехало в обратную сторону. Наполеон повернулся к Илье и поднял глаза на огромную мечеть.- Нет, - улыбнулся он, - это мечеть Султанахмет, или Голубая мечеть. Видишь, здесь шесть рифлёных минаретов, поэтому её всегда легко распознать.

- А... хорошо, - Илья на всякий случай постарался получше запомнить общий вид мечети, окидывая её профессиональным взглядом. - А почему "Голубая?" - они с Наполеоном медленно пошли вперёд, всё ещё не отрывая от постройки своих взглядов.- Мечеть получила свое название благодаря голубым изразцам с цветочными узорами, которыми искусно украшены ее стены, - ответил Соло.- Ты был там? - спросил Илья.- Нет. Я был только в Софии. Не пришлось заходить сюда. Но я читал про неё. Будь у нас чуть больше времени здесь, я бы обязательно зашёл.

- Почему они закрываются так рано? Даже в зимнее время, - немного возмутился Курякин. Он не мог сказать, что горел желанием заняться осмотром достопримечательностей, но предложил бы Соло зайти сейчас, будь она открыта.

Ковбой же выглядел по-другому. Он казался спокойнее, расслабленнее, рассказывая ему сейчас какие-то интересные моменты. Русскому подумалось, что, не будь Соло вором и агентом, он вполне мог бы быть учителем или профессором. В голове нарисовалась картина: конечно же что-нибудь пафосное типа Кембриджа или Оксфорда, форма университета, менее прилизанный вид и, возможно, очки. Правда почти сразу же возникли мысли, как этот профессор соблазняет всех студенток подряд, и Илья поспешил прогнать подобные ассоциации.

- Большевик, ты опять пялишься на меня, - рассмеялся Наполеон, чуть пихая его в плечо, - прям как когда мы только прилетели. Чего это ты вспомнил это своё пристрастие?- Охраняю своё тело, я же телохранитель, - фыркнул Курякин, вспоминая свой выработанный ответ на это замечание, но потом рассмеялся, признавая схожесть ситуаций.

- Идём, - усмехнулся американец, и они направились по аллее через парк.

Широколиственные деревья в Парке Султанахмета лишь отчасти спасали от жары, а группы людей до сих пор бродили под их развесистыми кронами. Посетители целенаправленно двигались к достопримечательностям парка — Египетскому обелиску, привезенной из Луксора, Змеиной колонне из Храма Аполлона в Дельфах и колонне Milion, когда-то служившей ?нулевым пунктом?, от которого брали свое начало все главные дороги в Византийской империи. Наполеон иногда хватал русского за руку и указывал пальцами в ту или иную сторону, рассказывая, где какая достопримечательность должна быть и почему это важно. Соло и самому было интересно пытаться ориентироваться здесь. Он был здесь лишь однажды и совсем недолго, но благодаря прочитанному ему казалось, что он знает здесь каждый закуток. Впрочем, Илья позволял ему подобные "игры" и не шикал на него, а тоже включился в "экскурсию".Наконец, они вышли из-за деревьев и оказались у подножья зеркального пруда, который имел форму четко очерченной окружности и обозначал центр парка, о чём не преминул сообщить Наполеон. Он встал на открытую местность и обратил свой взгляд на Восток.

Храм Святой Софии. Напоминает не столько здание, сколько… гору. Сверкая под солнцем, поражающий своими размерами силуэт Храма Святой Софии, казалось, сам по себе уже являлся городом. Создавалось впечатление, что его центральный серебристый купол, рельефный и невообразимо широкий, опирался на скопление других куполообразных зданий, которые были сосредоточены вокруг него. Четыре высоких минарета, каждый с единственным балконом и серебристо-серым шпилем, возвышались по краям здания. Они были так далеко от центрального купола, что едва можно было понять, что они — часть монолитной структуры.

Илья, который до этого момента всё ещё рассматривал пруд, поднял глаза и устремил свой взгляд туда, куда смотрел Наполеон. Его взгляд поднимался всё выше и выше... до тех пор, пока его сознание не смогло полностью оценить высоту и ширину сооружения, вырисовывающегося перед ним.- Мы собираемся обыскать… это? - тихо простонал от изумления Курякин.- Я знал, что тебе понравится, - хихикнул Наполеон, наслаждаясь изумлением русского. Илья, конечно, ни в коем случае не имел ничего против этого собора, но сейчас агент внутри него ругался благим матом на родном языке. Он давно не чувствовал такую профессиональную растерянность.- Ну-ну, только в кому не впадай, идём, - Наполеон взял Илью под руку и заставил двинуться навстречу этой махине. - В конце концов, это лучше, чем если бы мы пытались обыскать весь район Тарлабаши.- Да, ты прав, - кивнул Илья, выпутываясь из рук Наполеона. В его голосе прибавилось решительности, - может, всё-таки сегодня ночью проберёмся?- Не думаю, что это разумно, - цокнул языком Наполеон. - Можем легко запутаться или потеряться, разделиться будет тяжело. Тем более, если кто-то нас заметит ночью, а я думаю, ночные охранники здесь — люди радикалов, то нам с тобой точно несдобровать. Пристрелят без разбора, особенно учитывая, что мы не говорим ни по-курдски, ни по-турецки.- А днём? - недовольно свёл брови Илья. Они в который раз решали действовать более мягко, что ему не нравилось. Как бы они не доигрались таким образом. Но чего-то более логичного он предложить не мог.- А днём мы в любой момент можем прикинуться потерявшимися и заблудившимися туристами. Из тебя актер, конечно, тот ещё... Но ничего. Кстати, экскурсоводы нам на руку, они должны лучше всех знать этот собор. Пристроимся к какой-нибудь группе и позадаём вопросы.

- Тогда нужно идти с утра пораньше. Чтобы, если что, у нас было время для плана Б, - сказал Курякин.- У нас есть план Б? - удивился Соло.- Нет, но он появится по ходу, - проворчал русский.- Чувствую, он предполагает убийства, кровь и сломанные позвоночники. Не наши, естественно, - нервно хмыкнул американец.- Может, и наши, - хмуро ответил Илья, обрывая тем самым их диалог и ускоряясь буквально на полшага.Народу на площади перед Софией почти не было, а следовательно, исчезли и уличные торговцы. Всё выглядело немного пустынным. Соло надоело наблюдать за тем, как русский мечется вдоль забора, пытаясь найти план, или карту собора, или хоть какую-нибудь полезную информацию. Уже было понятно, что ничего хоть сколько-нибудь полезного здесь нет.

Посередине площади росло несколько деревьев: их не стали вырубать, каменная плитка деликатно обходила их стороной, а вокруг каждого дерева снизу были сделаны лавочки. На одну из них и сел Наполеон, спиною прислоняясь к стволу дерева и поднимая глаза выше, чтобы полюбоваться творением Византийской архитектуры. Его сейчас не волновало ни задание, ни миссия, ни курдские радикалы. Сейчас просто был прекрасный летний вечер, чужой, но такой интересный город вокруг и он сам. И Илья...

Соло тяжело вздохнул, опуская взгляд на русского.- Ильяяя... - протянул он. - Угомонись, иди сюда. - Курякин сначала замер, потом обернулся, и даже с тридцати метров Наполеон прекрасно угадал злой взгляд светлых глаз. После чего КГБ-шник двинулся на него. Ну вот, сейчас его будут отчитывать. Нет, Соло отчаянно хотел удержать в себе это волшебное ощущение прекрасного вечера и пока не возвращаться к такой суровой русской реальности.- Ковбой! Почему я пытаюсь что-то найти, поискать, а ты сидишь тут и ничего не делаешь? Какого чёрта мы тогда сюда вообще припёрлись?! А?! Соло, у нас ещё, между прочим, доклад Увеверли сегодня! И нужно ещё выработать план на завтра и...- Курякин, пошли гулять... - перебил его Наполеон, смотря на русского снизу вверх с довольной улыбкой.

- Что? - руки Ильи, которыми он активно жестикулировал, плетьми упали вдоль тела и он уставился на американца.- Я предлагаю тебе успокоиться, - медленно и продолжая счастливо улыбаться, стал объяснять Наполеон. - Сегодня мы больше ничего объективно сделать не можем. Не волнуйся, всё выясним завтра по ходу, поверь, отсутствие плана иногда — лучший план.

- Соло!- Не. Злись.- Да я...- Завтра всё сделаем. Завтра спасём Турцию и вообще весь мир, - рассмеялся американец.- Дурак! - Илья пихнул того в плечо, садясь рядом и тоже переводя дух. Соло, конечно, во всём был прав, но вот такое непрошибаемое спокойствие просто выбешивало Курякина. - Почему ты такой спокойный?- Илья, вот смотри, - вздохнул Наполеон, поворачиваясь полубоком к русскому. - Схема проста. У тебя есть проблема. Ты либо знаешь, как её решить, либо нет. Если знаешь — решай. Если нет — занимайся другими делами.- Это называется побег от проблемы, - фыркнул Илья, качая головой.- Вот уж нет. Побег от проблемы — это когда ты знаешь, как её решить, но тебе не нравится способ или ты просто не хочешь этого делать. Это — побег, - парировал Наполеон.- Ну и что же делать? С чего ты взял, что проблема исчезнет сама собой, если ей не заниматься? - Курякин головой понимал, что в спор с этим аферистом лучше не вступать, но так хотелось.

- Во-первых, она может исчезнуть сама собой. События развиваются... А если просто паниковать, как делаешь ты, то можно либо сделать глупость, и тогда проблема удвоится, либо испортить себе всё настроение, потратить много энергии и сил впустую. Переживаниями никогда ничего не решить.- Ты просто бездельник! - отвернулся Илья.- Ну давай! Я слушаю твои предложения! Что, пойдём перелезем через забор? Это самая лёгкая часть работы, а дальше? Думай хоть немного, Курякин! - Соло поднялся с лавочки и пошёл по площади вдоль забора.- Куда ты? - крикнул ему вслед Илья, но американец ничего не ответил. - Blyat', ny za chto mne vse eto? - Илья тоже поднялся и догнал американца.- Куда мы идём?- Я - гулять, а ты - не знаю, - пожал плечами американец.- Да что на тебя нашло? Во-первых, мы и так гуляем, разве нет? А во-вторых... Ну ладно, ты прав, но почему бы нам не отправиться в отель, всё равно есть ещё много моментов, которые стоит продумать и подготовить, - русский остановил того за плечо, заставляя развернуться к себе лицом.- Илья, - Соло стал сверлить русского взглядом, - посмотри, какой прекрасный вечер. Мы по графику укладываемся с нашей работой. Увеверли говорил, что будет ждать нас только в одиннадцать, потому что сам будет занят, и неизвестно, до какого времени. Я не предлагаю тебе бухать всю ночь, в конце концов!- А что ты мне предлагаешь? - Илья раздражённо сложил руки на груди.- Я предлагаю тебе почти что частную экскурсию по одному... парку, - хитро улыбнулся Наполеон. - Тут совсем недалеко, и к начальству мы успеем. Идёшь?- В чём подвох? - прищурился русский, но позволил американцу заставить его продолжить движение в неизвестном направлении.Подвох выяснился быстро. Соло привёл его к входу на территорию Дворца Топкапы, который был почти что на расстоянии одного поворота от Софии. Естественно, уже было слишком поздно и всё было закрыто.- Нет, мы не пойдём туда...! - Илья потёр переносицу, думая, почему он ещё не убил напарника.- Да ладно тебе, прогуляемся по территории, внутрь заходить не будем. Там очень красиво, - Соло улыбался так широко и старался внушать доверие, как только мог. Ему ну уж очень хотелось отвлечься сейчас от всего, происходящего вокруг. В конце концов, иногда отвлекаться нужно.

Он не понимал, как Курякин может вот так просто игнорировать мир вокруг в пользу своей работы. Возможно, вся разница была между ними в том, что Соло обязали на пятнадцать лет забыть о другой жизни, а Курякин сам активно участвовал в своём отречении. Соло не собирался ждать, когда его "освободят", да и вряд ли освободят. А работа и поток заданий не прекратятся никогда, это понятно. Собственно, работая в одиночку, он прекрасно умел совмещать работу и какие-то личные желания, даже иногда в ущерб работе. А в паре с русским он уже устал. Устал работать. Один свободный вечер — и он был бы снова продуктивным агентом. Почему Илье так трудно это понять?

- Да там всё под охраной наверняка! Турист грёбаный нашёлся тут! - психовал рядом русский, взмахивая руками, сопя и больше напоминая быка, разве что землю не копал под собой.- Ш-ш-ш... Спокойно. Там не всё под охраной, я прекрасно знаю их охранную систему. Два охранника около центральных зданий и то внутри, да к тому же спят на месте, - пожал плечами Наполеон.- Стой. Ты знаешь? Значит, ты что-то крал отсюда! Вот чёрт! - Курякин совсем не был сторонником спонтанных решений, тем более таких, тем более ради удовлетворения непонятно каких фантазий.- Ну да, крал, можно не кричать об этом на всю улицу? - шикнул на него Соло. - Но сейчас же мы красть ничего не собираемся. Просто погуляем.- Da, zaebis' prosto, - русский потёр лицо руками, желая как можно быстрее, чтобы всё это сумасшествие прошло.- Ты трус и истеричка, Курякин, - насмешливо фыркнул Соло и пошёл по направлению ко входу.- Нет, я не буду на это покупаться, - сам себе сказал Илья, осматриваясь вокруг, - не буду... Пускай даже не рассчитывает... Чёрт! - он поспешил за американцем.Наполеон без труда провёл их на территорию музейного комплекса.

- Только не ныть и не подгонять! - приказал Соло, строго смотря на Илью. Курякин шумно вздохнул, потому что именно это он и собирался делать.- Ковбой, объясни мне, чем тебя не устроил, например, парк, по которому мы шли сюда? - потихоньку Илья стал смиряться с тем, что их планы на вечер так кардинально поменялись.- Ну, так же не интересно, Илья, - расплылся в улыбке Наполеон, беря русского за запястье и вынуждая начать движение вперёд, - к тому же тут правда красиво и спокойно. Я не люблю, когда много народа, только если не работаю, - пожал он плечами.

- Если нас поймают или застукают, я сдам тебя не задумываясь, понял? - проворчал Илья, нервно отдёргивая свою руку, но продолжая идти рядом.- Да-да, - отмахнулся Соло. Как будто бы ему в первый раз.

Перед ними оказалось пять аллей, которые лучами расходились в разные стороны. Наполеон кивнул, конечно же, на центральную, самую широкую и приметную. Илья ещё пару раз поозирался по сторонам и всё-таки пошёл следом, глазея по сторонам и смотря, куда же Соло его завёл.Наполеон насильно проводить экскурсию не стремился, поэтому он лишь иногда посматривал на Курякина, медленно идя вперёд. Когда аллея вывела их к следующим воротам, большевик нахмурился, и Соло чуть усмехнулся.- Да, нам нужно и через них пройти, - ответил на невысказанный вопрос Соло и поднял указательный палец, призывая русского быть тихим.Как оказалось, охранник и правда уже мирно дремал на своём месте. Илью жутко бесило, что Соло во всём был прав. Вот всё ему с рук сходило. Отчасти Илья даже хотел, чтобы их поймали. Но всё же вместе с американцем бесшумно проскользнул через вторые ворота, снова попадая во двор. Он чувствовал себя немного глупо, ходя за Наполеоном по пятам, а американец как назло молчал и улыбался. Илья понял, что каких-то слов ждут от него, но это лишь заставило его сжать зубы плотнее.

- Боже, ты такой упёртый! - всё-таки нарушил молчание Соло. Илья лишь хмуро на него посмотрел в ответ.- Ты сам за мной пошёл, - напомнил американец.- Что тебя не устраивает теперь? - фыркнул русский.- Ты меня не устраиваешь! Полностью, - Соло пнул камушек, который попался под ногу.- Отлично, потому что это взаимно! - не собирался уступать ему Илья.После этого между ними повисло молчание, каждый смотрел в свою сторону. Даже Наполеону стало неловко и совсем неуютно. Американца уже не радовало, что вокруг было так тихо, сейчас он предпочёл бы толпу и навязчивых торговцев. Молчание и недовольство русского жутко давило на Соло. Хотя обычно ему было наплевать на тех людей, кого его общество не устраивало. Но с Ильёй всё было по-другому. Соло не мог просто плюнуть на всю эту ситуацию и получать удовольствие. Хотелось, чтобы Курякин либо свалил куда подальше, либо перестал злиться и вёл себя нормально.

Обычно люди любили нарушать правила. Наполеон знал это как никто другой. Да, все боятся нарушать правила, боятся наказания, но всё равно любят. Сколько раз Наполеон находился примерно в такой же ситуации, но никто ещё так не протестовал. Либо человек уходит сразу до "дела", либо втягивается по ходу, лишь для вида говоря "так делать нельзя". Но Курякин пошёл с ним, сам, а теперь ни намёка на радость, или удовольствие, или хоть какое-то другое чувство. Похоже, ему просто действительно не нравилось нарушать правила. Такие ещё остались?Наполеон замедлил шаг, а вскоре и вовсе остановился. Они как раз были посреди второго двора. Леон окинул взглядом пространство вокруг себя. Внезапно это место потеряло всё очарование в его глазах. Хотя возможно он просто посмотрел на всё глазами русского. Древние, уже местами поблёкшие и разрушающиеся постройки, достаточно незатейливый внутренний дворик, с обычными деревьями и растениями — ничего сверхвыдающегося для настоящего времени. Половина дворика уже была поглощена тенью, солнце почти село. Наполеону снова как-то стало жарко, и он зачесал руками волосы назад, попутно смахивая маленькие капельки пота со лба. Большевик неприятно таращился на него с высоты своего роста. Поэтому американец просто развернулся, засунул руки в карманы и пошёл в обратную сторону таким же медленным шагом, каким они шли до этого.

Илья вообще не понял Соло сейчас: ни внезапной остановки, ни разочарованного взгляда и тем более этого манёвра.- Ты... чего? - неуверенно спросил он, смотря тому в след.- Погуляли и хватит, большевик, нас ждёт работа, - кинул через плечо американец непривычно для себя хмуро и серьёзно.- Ну... ковбой, - позвал Илья, так и продолжая стоять на месте.- Чего стоишь, Илья? - устало вздохнул Соло, останавливаясь, чтобы посмотреть на русского. - Идём. Ты же хотел вернуться. Или я что-то неправильно говорю?До Ильи со скрипом доходило, что, похоже, Наполеон на него обиделся. Во всяком случае, по опущенным плечам и морщинке на лбу Илья понял, что, кажется, расстроил того и испортил ему настроение. Где-то внутри неприятно заныла совесть, впрочем, и разум не оставался тих, говоря Илье, что нихрена он не виноват. Объективно вины Курякина не было, но почему тогда он чувствовал себя виноватым? А учитывая, как редко он видел Соло расстроенным чем-то...- Ты решил сдаться? - резонно спросил Илья, сильнее расправляя плечи и пытаясь купить американца, как тот его перед входом.- Боже, большевик, - устало рассмеялся Наполеон, сжимая пальцами переносицу. - Это называется "уступать". Я уступаю тебе. А свои глупости и упёртость оставь при себе. Мне не трудно уступить, тем более, когда смысла переубеждать тебя нет. Это ведь ты у нас не сдаёшься, - передразнил он. - Хватит уже. Пойдём, - вздохнул Наполеон, смотря на Курякина, который перерабатывал информацию.

Усталость дня как-то разом навалилась на Соло, и он совсем не хотел продолжать словесные перепалки с русским, хотя, если тот начнёт, придётся поддерживать марку. Но Курякин, похоже, вообще выбрал свой обычный путь. Молчание. Он мялся на месте с ноги на ногу, то зло смотря на американца, то себе под ноги. Он молчал и не двигался. А Соло всё ждал и ждал... Когда ему надоело ждать, он снова повернулся к тому спиной, собираясь уйти.- Я не говорил, что мне не нравится, - со скрипом всё же выдавил из себя Илья, заставляя Соло помедлить.- Ты и что нравится не говорил. Ты вообще ничего не говорил, - проворчал Наполеон, не оборачиваясь.

Наполеон слышал, как приближается Илья. Шаг за шагом. Уверенно и неотвратимо. Соло решил дождаться того, ему было интересно, что будет делать большевик. Бить его?

Вскоре гравий зашуршал уже совсем близко, и перед ним появился Курякин, преграждая ему путь и сверкая своими глазами.- Глупо уходить, раз мы уже тут, - начал Илья.- Глупо, - подтвердил Наполеон, складывая руки на груди и внимательно смотря на напарника.- Мне кажется, мы ещё не дошли до конца этого дворца, или что это, - в небрежном жесте пожал плечами русский.- А стоит это делать? - упрямо посмотрел на него Наполеон.- Ты мне скажи. Ты же у нас эксперт в истории искусства, - Илья скопировал позу Наполеона, сложив руки на груди и... стал улыбаться. Он улыбался, как человек, который загнал собеседника в ловушку.

Вообще-то это не так. Вообще-то Наполеон мог того изящно послать сейчас и уйти.- Да я вовсе не собирался пытать тебя историей, как ты подумал, - нехотя ответил Наполеон, всё ещё скептически смотря на улыбку большевика. - И уже, наверное, не важно, что я хотел... - он на несколько секунд отвернулся от Ильи, о чём-то думая.

Солнце освещало уже самые купола султанского дворца, бросая на них последние лучи заходящего солнца.

- Ты убиваешь меня большевик! Просто! Ты меня так бесишь! - начал ругаться Наполеон внезапно. - Идём. Быстро. За мной, - скомандовал он и быстрым шагом пошёл в том направлении, в котором они шли раньше. Немного подумав, добавил, - нет, бежим.

- Что? - Курякин, конечно, послушно шёл за ним, но вот подобная просьба уже казалась странной.- У тебя вообще нет права голоса! - огрызнулся Соло.Илья был, мягко говоря, удивлён. Но когда кто-то другой так настойчив и зол, вряд ли он будет делать что-то без причины. Да и сам Наполеон вообще редко бегал, если это не касалось работы, где это было необходимо. В обычной жизни он всегда двигался вальяжно и плавно, а ещё достаточно бесшумно, как успел отметить Илья. Впрочем, сейчас Соло на его глазах перешёл на лёгкий, такой же изящный, как и все остальные его движения, бег.

Илья на автомате согнул руки в локтях и поспешил следом в таком же лёгком темпе. У него были миссии, где он неделями подряд подвергал своё тело колоссальным физическим нагрузкам в абсолютно разных условиях. Были те, что требовали монотонной работы и терпения, но эта миссия, которая по существу была даже "лёгкой" по сравнению с другими заданиями Курякина, выматывала русского куда сильнее предыдущих. Он уставал морально. Соло заставлял его мозги работать непрерывно, почти ничего не оставляя для выработанного годами автоматизма. Даже в деталях. У Ильи было чувство, что это не работа, а что его снова отправили в отпуск, насильно. Впечатления были схожие, по крайней мере. И тогда закончилось всё плохо.

Жестами Соло показал Илье быть тихим и пригнуться. Они подбегали как раз к узкому проходу между двумя зданиями. Судя по всему, где-то рядом был пост смотрителей. Илья не стал уточнять и просто делал, как велел Наполеон. Следовать указаниям у него получалось хорошо. Лучше, чем дружить. Ну вот, опять вылезло это слово. И как так вышло, что американский агент смог вызвать в нём подобные чувства?

А ещё совесть. Если Илья сам желал каких-то отношений с Соло, взаимопомощи, общения и прочего, то не стоило так резко реагировать, например, на эту вечернюю провокацию от напарника. Возможно, стоило просто довериться ему?

Несмотря на то, что Наполеону хочется казаться беспечным и быть им, у него это не совсем получается. Даже если решения принимаются спонтанно, то они вмиг просчитываются и оцениваются. У Соло всё всегда продумано. Курякин видит и подмечает это, потому что сам делает так же. Увы, издержки профессии, когда тебе ужасно трудно переключаться из режима агента в обычный. Всё равно везде ищешь подвох, прослушку и проверку или пути добыть какую-нибудь секретную информацию. У Соло, должно быть, всё это осложняется ещё и прошлым в качестве вора. Так почему бы не начать доверять ему, не полностью, конечно, но чуть больше.

В конце концов, у Ильи есть время на это. Наконец-то есть возможность попробовать завязать с кем-то более тесную связь, чем просто рабочие отношения. Если они продолжат дальше работать вместе в составе А.Н.К.Л., то это им только на руку сыграет. Если нет, то просто без вопросов разъедутся.

Наполеон выбежал из тесного прохода между двумя зданиями, которые обрамляли один из внутренних дворов, и попал в следующий. Он был не совсем регулярной формы, крепостная стена больше не загораживала вид по правую сторону, и это-то ему и было нужно. Значит, память его ещё не подводит. Он резко свернул направо, хоть солнце на миг и ударило по глазам. Он уже понял, что нашёл то место, которое искал. Впереди виднелись небольшие силуэты нескольких лавочек. Бросив короткий взгляд через плечо, он отметил, что Илья послушно следует за ним, разве что он еле вписался в поворот и тоже немного растерялся от солнца. Пробежав последние пятьдесят метров, Наполеон остановился, переводя дух и поправляя волосы одной рукой. Второй он упёрся в спинку лавочки. Рядом затормозил Илья.- Ну вот, осталась всего пара минут до захода солнца. Такой красивый закат из-за тебя упустили. Большую его часть, - фыркнул Наполеон, пихая в плечо русского, обходя лавочку и садясь на неё.