Глава 23. Всадник на бледном коне. (2/2)

- СУЗИ решительно направилась к стойке регистрации, и уже через пару мгновений сняла трубку, не дав телефону прозвенеть в третий раз.

- Алло? – произнесла она. Из трубки донеслось шипение помех. – Хм… Странно.

- Что говорят? – поинтересовался вставший рядом Джокер. Влипать в ещё одну авантюру с подслушиванием или прослушиванием он не хотел. Потому теперь даже простой телефон был под подозрением. Потому, что этот телефон был здесь, а не где-нибудь ещё.

- Помехи, - СУЗИ уже собиралась класть трубку, но Самара её остановила:

- Подожди, она взяла трубку из её рук. Азари было любопытно. Не могло же быть всё только ради помех? Какой тогда смысл? Хотя есть ли он вообще в этом измерении?

И она поднесла трубку к слуховой щели…

- ТРИ/ ПЯТЬ/ СЕМЬ, - донеслось оттуда трио могучих шепчущих потусторонних голосов! Это были голоса Совета! Того самого, который подрядил их на эту сверхъестественную миссию! Мысль мелькнула молнией, а Совет продолжал диктовать: - ОДИН/ ДЕВЯТЬ/ ОДИН…

- Запоминайте! – воскликнула Самара, тут же начав диктовать группы чисел, которые уже услышала, и те, что Совет ещё говорил: - ОДИН/ СЕМЬ/ ОДИННАДЦАТЬ, - и едва только прозвучала последняя цифра, как звук в трубке пропал. – Вы запомнили? – тут же спросила юстициар, глядя на Моро и СУЗИ. Те кивнули.

- Что это за цифры? – спросила гиноид.

- Совет. Тот самый. Они диктовали, - последовал ответ. Ответ, который СУЗИ было слышать несколько… обидно? Да, эта эмоция, скорее всего, называлась именно так. Отношение к ней таинственного Совета было очевидно предвзятым. При первой встрече она была отключена, сейчас – не услышала того, что слышала Самара. Возможно, всё дело было в её синтетической природе, и Совет просто не мог с ней взаимодействовать. Хотя скорее – наоборот. Она была несовместима с астральным миром.

- Возможно, они решили дать нам подсказку? – предположил Джокер. По крайней мере, ему хотелось верить, что таинственная сверхъестественная сущность, с которой у него сразу не заладилось, и на которую теперь они работали, не оставила своих агентов без поддержки. Очень хотелось. – Телефонный номер?

- Вряд ли, - качнула головой СУЗИ.

- Что толку гадать? Давайте проверим, - Самара положила трубку, снова сняла, набрав цифры в нужной последовательности и с нужными интервалами.

И ничего. Только длинные гудки.

- Ясно, не номер, - Моро всё понял по разочарованному выражению лица азари.

- Три ряда по три цифры, - задумчиво произнесла СУЗИ.

- Три по три… да это же ритуал! – воскликнул Джокер, и, прежде, чем кто-либо успел что-то предпринять, он начал вызванивать трель на звонке, который прежде открыл дверь 222! Всё заняло не больше нескольких секунд, а когда он закончил…

С грохотом захлопнулась открытая дверь в коридоре слева, заставив Моро вздрогнуть. Из правого коридора потянуло прохладой. Как будто пробежал лёгкий ветерок. И, скрипя не смазанными петлями, открылась, буквально обрушивая тугой поток света, самая крайняя дверь – та, на которой был круг с точкой!

Оттуда дохнуло свежестью. Ветер продолжал гулять, трепля брошюры на стойке. Он был достаточно приятным, в меру тёплым. Он как будто вытравил промозглое ощущение потусторонней чуждости и страха, вызываемые этим отелем.

Трое посетителей «Оушен-Вью» переглянулись.

- Либо это – то, что нам нужно, либо…, - Джокер развёл руками в красноречивом жесте.

- Нет, Джефф. Это – именно то. Параметры идентичны Кандрокару, - улыбнулась СУЗИ, и первой направилась к открывшейся двери…

Гравитационная волна пронеслась мимо, сминая в лепёшку оставленные на улице машины, превращая дома в руины, а руины – в пыль. После неё как всегда осталась глубокая идеально ровная борозда, протянувшаяся на сотню метров.

Дитрих был впечатлён. Наконец-то ему досталось что-то интересное. Тварь, похожая на гигантскую личинку и мозг одновременно, и впрямь оказалась опасна. Способность управлять гравитацией вкупе с внушительным телекинезом и ментальной мощью делали её серьёзным противником как минимум для рядовых солдат «Последнего батальона». А потому, едва только чудовище метнулось в его сторону с такой прытью, какую сложно было ожидать от такой туши, Крюгер отдал приказ бойцам не вмешиваться и направляться к подножию древа-улья, дабы пустить ему как можно больше крови, а в идеале – срубить под корень.

Ситуация одновременно улучшалась и осложнялась тем, что передовые части «Вермахта», наступавшие с берлинского направления, вошли в город, проводя зачистку, а в небе появился ещё десяток дисколётов во главе с канонеркой. С одной стороны это облегчало работу по истреблению чудовищ, которые уже начали адаптироваться к бою против вампиров, становясь быстрее, сильнее и защищённее. С другой – осложняло, поскольку теперь древо-улей изрыгало чудовищ из всех своих отвратных пастей почти непрерывно, наводняя ими улицы разрушенного Дрездена и небеса над городом.

Дитрих почувствовал нарастающее напряжение в воздухе над собой, и «перетёк» влево в тот самый миг, когда место, где он стоял, вдавило в землю, образуя идеальную сферическую воронку, в которой спустя миг всё стянулось в точку и взорвалось. Чудовище не собиралось сдаваться. Дитрих – тоже. Он ответил. Сотни теней, что плясали в свете пламени, пожиравшего город, восстали и метнулись к чудовищу, повисшему над землёй, протягиваясь точно гигантские шипы!

Тварь взмыла небо, причудливо виляя и силясь стряхнуть «потусторонний» хвост. После первого же выстрела из своего пистолета Дитрих понял, что чудовищу плевать на пули, плазму и лучи – оно было окутано мощным барьером телекинетической энергии и гравитационных искажений. Пуля отскочила. К тому же Дитрих видел, как любой физический объект, превосходящий по размерам мяч, оказавшийся в поле барьера, разрывало в клочья. По этой причине не имело смысла атаковать тварь врукопашную. И тогда уже чудовище осознало, что его защита не абсолютна – когда тени, не встречая никакого сопротивления, поразили его в первый раз.

Дитрих надеялся, что тварь сразу сдохнет, но она оказалась слишком живучей. И умной! С тех пор она ни разу не давала ему шанса на передышку, постоянно атакуя и двигаясь. Из-за этого место их сражения постепенно превращалось в ровную плоскую площадку.

Дитрих усмехнулся, когда на рёв удирающего от теней чудовища слетелась добрая сотня тварей помельче – они напоминали огромных лысых птиц, хищных, с вытянутыми телами. Только вместо голов у них было нечто извивающееся, наподобие щупальца, оканчивающееся круглой зубастой пастью как у пиявки, а брюхо каждой зловеще сияло жёлтым. Там происходила химическая реакция, способная вызывать взрыв, которым можно разрушить целое здание. Это были летучие камикадзе, которые стаями преследовали дисколёты, не позволяя им приблизиться к гнезду.

Рой устремился к Дитриху, раззявив пасти и дико вопя. Но тот лишь рассмеялся, расставив руки в стороны, как будто приглашая чудовищ сразиться.

Они рухнули!

Цепь взрывов сотрясла руины Дрездена, взметнув тучи пыли!

Канонерка мощным залпом продавила оборону улья, пробив его «ствол» насквозь в верхней части. Хлынули реки мерзкой крови. Гнездо издало ужасающий звук и, теряя равновесие, опустило щупальца-ветви на землю, используя их как опоры…

Порыв ветра рассеял дым. И Дитрих, целый и невредимый, всё ещё стоял на том же самом месте. Стоял и смотрел на чудовищную личинку, которая зависла в сотне метров над ним.

- Пора заканчивать эти игры, - произнёс он, всё ещё улыбаясь. И это была улыбка хищника. Казалось, что тварь это поняла! Настоящий ураган телекинеза и гравитационных возмущений обрушился на целый район, сметая его в пыль!

Но Дитрих уже был в воздухе, легко уклоняясь от невидимых выпадов чудовища. Поняв, что просто так его не поразить, монстр принял единственно верное на его взгляд решение.

Ментальная атака, которая обрушилась на Дитриха, была сильна, сокрушительна. Любое живое существо ,получив такой удар по центральной нервной системе, мгновенно превратилось бы в «овощ» или вообще погибло – коварная ментальная программа содержала приказ на отключение почти всех функций и процессов в организме.

Но Крюгер не был живым существом. Да – удар по сознанию его дезориентировал, заставив поднять ментальный блок. Но это длилось не больше мгновенья, после чего Дитрих лишь ускорился, превратившись в смазанный, едва различимый на фоне ночного неба, полного летающих чудовищ и сверкающей энергии, силуэт.

Чудовище рвануло прочь что было сил, снова созывая своим воем стаю меньших биоформ. Но Дитрих был слишком быстр – они не могли за ним угнаться. А вот он догонял летающую личинку-мозг.

Мгновение.

Он уже рядом.

Чудовище рвануло вверх. он – следом. И почувствовал неладное слишком поздно! Гравитационные искажения вдруг возникли внутри него самого, раздирая на части!

Взрыв.

Крюгера разметало на мелкие куски, орошая всё вокруг кровавым фонтаном! Мелкие чудища тотчас устремились вниз – за частями его тела и кровью… Но те обернулись туманом, струи которого взвились ввысь, настигая не ожидавшую такого поворота «личинку», свободно проникая сквозь барьер и впитываясь, всасываясь в тело отвратительной твари.

Целый миг казалось, что на этом – всё. Но спустя этот миг чудовище издало ужасающий вопль, полный боли, и взорвалось изнутри! Ошмётки плоти полетели в стороны, скукоживаясь, иссыхая и обращаясь в прах, а там, где ещё миг назад было чудище, парил Дитрих, испачканный в крови и внутренностях монстра. Он хохотал, и смех его жутким эхом разносился над городом.

- Ещё! Я хочу ещё! – воскликнул он, распалённый сражением.

- Ещё? - знакомый голос раздался неожиданно, доносясь из-за спины. Дитрих развернулся. Так и есть – это был Шрёдингер. Его хитрая физиономия оказалась прямо перед Дитрихом - он парил в воздухе с помощью антигравитационного пояса и выглядел донельзя серьёзным, чего с ним обычно не случалось.

- Рад тебя видеть, - Крюгер был искренен. Обычно Шрёдингер его раздражал, но здесь и сейчас он был связующим звеном с Монтаной. А это было полезно. К тому же Крюгер был действительно рад, что этот пройдоха, всё же, пересилил страх перед Зиверсом и Штрассе, выбрался из своей норы и включился в дело.

- Я вижу, у вас тут всё под контролем, - с некоей долей иронии констатировал унтерштурмфюрер. Но вселенная как будто ждала этой его фразы, брошенной небрежно, как бы походя.

Улей. Чудовищное древо, без конца порождавшее легионы тварей, с которыми схлестнулись, наконец, берлинские войска – там, внизу, сверкало и грохотало – крикнул. Этот крик, исторгнутый не только сотнями его пастей, но как будто самим его нутром, был мощен.

Он был ужасен.

И он был… сокрушителен!

Ударная волна прянула прочь от титана во все стороны, сокрушая здания Дрездена, сдувая пламя, вырывая с корнем деревья, превращая руины в труху, сдирая плоть с костей, а сами кости обращая в пыль!

Волна смела чудовищ, превратив их в кровавую пыль!

Она смела дисколёты, содрав с них щиты и уронив на землю больше половины машин.

Она прокатилась по позициям берлинских войск. Но тем повезло – они наступали под прикрытием защитных экранов.

Воцарилась звенящая, гробовая тишина, в которой был слышен лишь утробный гул, исходящий от гнезда.

Дрездена больше не было – на его месте клубились тучи пыли. Не было и пламени, что давало достаточно света. Теперь сияли лишь звёзды на небе, да огромные купола защитных экранов, укрывающих армии «Вермахта».

Титан как будто вздохнул. Тяжело, грузно. И потом Дитрих, спасшийся лишь благодаря обращению в туман, не поверил своим глазам – все трупы чудовищ там, внизу, всё это месиво, в которое их превратила ударная волна, вдруг начало течь и плавиться, становясь чем-то средним между биомассой и слизью. Чем-то, напоминающим омерзительное желе, в которой плавали ещё не расплавившиеся части тел и кости чудовищ. И это желе, будто обладая собственно волей, принялось двигаться! Оно отовсюду потекло к титаническому улью, выплёскиваясь из-под завалов, затапливая улицы, бурля и издавая отвратительные звуки…

А потом улей вздрогнул, напрягся, и… вырвал себя из земли, высвобождая свою нижнюю часть, напоминавшую уродливую корневую систему. На самом деле это был сросток щупалец. Щупалец, что простирались, похоже, подо всем городом, и теперь рвались из-под земли наружу, взламывая её с треском и грохотом.

Улей вставал на ноги!

- Так, а вот к такому даже я не был готов! – с видом кота, впервые в жизни повстречавшего огурец, изрёк Шрёдингер.

Заговорили армейские пушки, обрушивая ураган снарядов и энергии на… титана. Но тому, кажется, было плевать.

- Зачем ты явился? – спросил Дитрих. Насчёт остальных бойцов и командиров, прилетевших с ним, он не волновался – они сумели укрыться.

- Чтобы указать тебе путь, конечно, - всё ещё заворожённо наблюдая за немыслимым исполином, пробуждавшимся на руинах Дрездена, ответил Шрёдингер. Зрелище ужасало. Даже его. А ведь за свою долгую жизнь он повидал всякого. Но пробудившийся улей переплюнул всё одним махом! Сколько в нём было высоты? Метров сто? Двести? Полкилометра? Тело его, длинное, вытянутое, уже возвышалось параллельно земле, стоя на ветвях-щупальцах. Нижняя часть – корни – извивалась, хватая воздух, поднимая клубы пыли, тащась по земле.

Оно было… это не передать словами! Величие, ужас и отвращение сплелись в этом биологическом титане воедино!

Конечно, его атаковали. Взрывы вспухали на его плоти в неимоверном количестве, но шкура чудовища, похоже, приспособилась и легко держала удар. Сложнее было с энергией. Ещё сложнее – с крупнокалиберными расщепителями, выгрызавшими куски из тела чудовища.

Но как же быстро оно регенерировало!

- Мы сами справимся. У нас есть план, - ответил Дитрих. Он тоже во все глаза смотрел на ужасающее чудо чуждой эволюции. Смотрел, как с ним сливаются, стекаясь отовсюду, лужи и потоки «желе» из расплавленной плоти, и оно отращивает себе огромные биологические пушки на спине, покрывается пластинами панциря… Вот это был враг, достойный его силы! Крюгер вновь ощутил то самое чувство, которое ранее разжёг в нём Странник – чувство, что он ещё жив!

- О-о-о нет! Нет-нет-нет! Неужели ты…

- О, да! – кивнул Дитрих, бросая телепатический зов всем вампирам. И ему сразу ответили. Ответили почти все. Из-под земли, из убежищ, которые уцелели и выдержали ударную волну. «Последний батальон» был готов ринуться в бой, чтобы пустить кровь инопланетному кошмару, разрушившему один из самых красивых городов Рейха.

- У нас нет на это времени! – жёстко и твёрдо отчеканил Шрёдингер. – Хочешь достойного врага? Тогда слушай меня. Я скажу тебе, где он. Где тот, кто ответственен за всё это, - унтерштурмфюрер обвёл рукой весь удручающий пейзаж.

- Ты нашёл мозговой центр? - удивлённо спросил Дитрих. Впрочем, удивление тут же прошло. Это был Шрёдингер. Он мог найти кого угодно и где угодно. И у него порой это получалось лучше, чем у самого Дитриха, если дело касалось только этой реальности.

- Нашёл…, - продолжение фразы потонуло в оглушительном рёве, разнёсшемся на десятки, если не сотни километров. Рёве, что издал пробудившийся улей! И откуда-то издалека – с разных направлений – ему вторили похожие чудовищные «голоса»!

Титан, наконец, обратил внимание на закрытые защитными куполами войска, продолжавшие непрерывно его обстреливать. Тяжеловесно развернулся всем телом, сотрясая землю. Интенсивность обстрела увеличилась. Дисколёты, ещё остававшиеся в строю, возобновили атаку.

В следующий миг из пастей в брюхе гиганта вырвались сотни щупалец, впиваясь в землю, углубляясь, зарываясь в неё… чтобы уже через несколько мгновений вырваться из-под земли внутри защитных куполов «Вермахта», распыляя облака спор, мгновенно заполнившие весь объём под щитами!

Обстрел прекратился почти сразу. Крюгер услышал крики людей, которых корёжили мутации.

Чудовище победно взревело.

- Кажется, всё гораздо хуже, чем я опасался, - от былой весёлости Шрёдингера не осталось и следа.

В небе сверкнуло. Яркая, слепящая белая вспышка озарила всё вокруг как днём, вспарывая угрюмый мрак ночи, полнящийся чуждыми, неземными звуками!

Столп испепеляющего тугого света обрушился на титана, накрывая его полностью, мгновенно срывая и испаряя панцирь, кожные покровы, расщепляя плоть, кровь и кости чуть ли не на атомы!

Предсмертный вопль, который издал гигант, повис в ночи и ещё долго отдавался эхом, когда луч истаял, оставляя на месте невозможного чудовища и руин Дрездена гигантский, идеальной полусферической формы, кратер с расплавленными до состояния магмы стенками.

- Нет. Похоже, у нас ещё есть чем крыть вражеские козыри, - оскалился Крюгер, видя, как точно такие же лучи очень далеко в разных участках неба изливаются смертью на то, что было внизу. Крюгер знал, что это за свет – залпы главных калибров кораблей класса «Крейсер». А это значило, что к почти разбитому флоту прикрытия Земли прибыло подкрепление.

- Так теперь ты готов меня слушать?

- Да.

И вскоре Крюгер уже знал, куда должен отправиться…

Он шёл и испытывал… радость.

Да, теперь он мог испытывать… чувства. Ощущения. Мог из понимать, анализировать. Мог даже получать от них удовольствие. И вот сейчас он испытывал удовлетворение.

Он был не один. Больше – нет. Теперь он был един с остальными. Ибо время пришло.

Он шёл по аллеям, где ещё утром росли деревья, а ныне их заменили стебли-обогатители, удобрявшие почву для ускоренного роста биомассы, уже покрывавшей здесь всё. Она вздымалась горами, каньонами, одиночными пиками или целыми конгломератами, соединяясь растяжками и перепонками, выращивая всё новые инструменты ассимиляции этого мира…

Ещё утром здесь стоял город. Один из самых густонаселённых на планете, которую местные низшие именовали Землёй.

Один миллиард жителей.

Это было много. Действительно много. Нужно было отдать должное местным низшим – они умели создавать города-ульи. Конечно, куда им было до настоящего улья! Но, тем не менее, для низших форм жизни это было достижение.

Этот город, расположившийся в самом центре южного континента – Австралии – с высоты походил на паутину, что разрослась посреди местности, которая прежде была пустыней. Сотни тысяч километров дорог образовывали радиальную сетчато-лучевую структуру, деля город на районы и кварталы. Гигантские небоскрёбы рвались в небо, порой достигая высоты нижнего порога облаков. Ухоженные парки давали прохладу, монументальные здания и скульптуры с обилием государственной символики – ощущение незыблемости существующего порядка. Пустыня, которая всего за двадцать лет стараниями ландшафтных дизайнеров и климатологов превратилась в саванны и прерии, цветущие сады и густые джунгли, убеждала в том, что природа подчинилась мощи человеческого разума.

Здесь, как и в Берлине, были применены самые передовые достижения науки и техники. Город был уникален. Он был хорошо защищён. Но главное – он обеспечивал себя всем необходимым сам, заодно субсидируя чуть ли не все остальные населённые пункты Австралии. Столица континента, Зигвюстбург. Город, победивший пустыню.

Так было до этого дня.

Город с миллиардом жителей и разветвлённой системой подземных коммуникаций, простиравшихся далеко за его пределы. Разве мог он устоять, когда время пришло? Он был готов к нападению внешнего врага, и снаружи его оборону действительно было не сломить. Но когда едва ли не треть всех жителей, а вместе с ними и все крупные животные с птицами обратились и начали действовать, у города не было шансов…

И вот теперь Зигвюстбург был поглощён, ассимилирован. Здания его заплыли биомассой, улицы поросли плотью, щупальцами, наростами, кислотными ямами, куда дроны сбрасывали тела низших, дабы переработать их в питательные вещества для инкубаторов – огромных образований, похожих на сросшиеся друг с другом боками груши, из верхушек которых торчали внушительные бивни. Вокруг них постоянно копошились простейшие биоформы – черви, дроны, трутни. Ухаживали за стремительно растущими коконами…

Он продолжал идти, осматривая плоды своего успеха. Псевдо-Оракул. Ему более не было смысла скрывать свою истинную суть, как он делал всё это время, живя среди аборигенов, изучая их, и готовя приход Роя. Он был наг. Тело его, молочно-бледное, бугрилось мышцами, скрытыми под панцирными пластинами, способными выдержать выстрел главного орудия самого мощного танка Рейха – «Саблезубого». Из спины росли десятки щупалец, что постоянно извивались, и часто использовались как дополнительные конечности.

То, что раньше было улицами города, стало ямами переработки и камерами эволюции, стеблями-обогатителями и кишечной системой, инкубаторами и полями сенсорных волосков… И так далее.

Города уже не было.

Жители уже обратились, были ассимилированы или переработаны.

Теперь это был зародыш нового Роя, стремящийся к воссоединению со своей изначальной общностью. И теперь у Псевдо-Оракула было всё, что для этого нужно. Хотя… у него было имя, которое он избрал, живя среди людей, но одновременно – вне их сообщества, постоянно скрываясь под чужими личинами. Один-из-многих. Так он назвал себя.

Сейчас он двигался в направлении центра поглощённого города, где располагались телекоммуникационные башни и станция спутниковой связи телецентра.

Он не хотел терять время.

Одним лишь движением мысли он поднял себя в воздух, воспарив над своими владениями. Любой человек, узрев то, что сейчас открылось взору Одного-из-многих, пришёл бы в ужас. Весь город превратился в нечто омерзительно живое и непередаваемо чуждое. Но он не был человеком.

Магия. У него было достаточно времени, чтобы разобраться с памятью Оракула и выведать все тайны, которые тот знал. Пожалуй, получение этих знаний было величайшей удачей Роя за всю его историю. Но чтобы это стало действительно так, нужно было отдать эти знания Рою. Нужно было призвать Рой.

Один-из-многих собирался сделать это прямо сейчас. Он уже видел то, что ему было нужно. Башни и антенны были оплетены плотью, прораставшей жгутами и длинными шипами, что обладали особыми свойствами, выступая усилителями сигналов любого типа, но в первую очередь – телепатических. Между башнями и антеннами протянулась сеть перепонок, сухожилий и хрящей связывая их воедино между собой и гигантским шпилем, состоявшим из плоти и кости. Он, острый как игла, вздымался ввысь на целый километр, ещё продолжая расти, и соединялся с системами связи местных толстыми жгутами и перепонками.

Шпиль Зова.

Это было то, что помогало Рою держать ментальную связь со всеми своими частями, даже самыми удалёнными.

Один-из-многих собирался его пробудить…

Штрассе шёл к своей цели, не обращая внимания на чудовищ, что пытались ему помешать. Вооружённый перчаткой Рассилона, он был попросту недосягаем. Всё чуждое, что оказывалось в поле его зрения, одним лишь мановением руки стиралось из самого времени раз и навсегда! Да, Мастера не волновали такие детали, как, как, например, возможность отмотать личное время всех заражённых вспять, вернув их в состояние до заражения. Пустая трата времени. А он спешил, постоянно следя за ситуацией вокруг камеры с машиной парадокса.

Гарнизон базы оказывал достойное сопротивление мутантам. В сравнении с теми сведениями, которые он получал по различным информационным каналам, включая секретные линии связи, здесь, на «Базе-211», ситуация была ещё вполне ничего. Заражённым удалось захватить лишь треть комплекса, куда их оттеснили элитные подразделения СС и киборги. Тем не менее разрозненные группы мутантов и одиночные твари, избежавшие уничтожения, продолжали бродить по этажам базы, опустошённым кровавой бойней, которую они учинили в первые минуты нападения.

Нападение…

Штрассе видел записи. Десятки, сотни людей по всей базе вдруг в одночасье обратились в мерзких чудовищ, нападая на всех, кто был рядом. Солдаты, учёные, обслуживающий персонал – зараза не делала различий. Штрассе мог теперь только кусать локти, мысленно кляня себя за то, что не смог обнаружить угрозу вовремя.

Тактический визор зафиксировал движение.

Да, Мастер не полагался на случай и удачу. Он был закован в силовую броню собственного производства. Она была куда изящнее тех моделей, что стояли на вооружении Рейха. И куда более впечатляющей по своим возможностям. Гибка, идеально повторяющая контуры тела, она состояла из шестиугольных сегментов. Невидимость, левитация, взлом компьютерных систем любой сложности, встроенный переместитель и куча оружия – это было далеко не всё, что сумрачный гений Мастера сумел в неё запихнуть. И, конечно, сегодня она уже не раз его спасала.

Во тьме коридора опять что-то мелькнуло. Но сейчас Штрассе прекрасно видел во всех диапазонах. Он видел десятки тел в белых халатах, чьи головы как будто взорвались изнутри. Видел кровь, которая была здесь повсюду. Видел турели, вырванные с корнем из стен и потолка. А ещё он видел подсвеченный контур омерзительной твари, что скрывалась в вентиляции под потолком. Продолговатое тело, напоминающее дыню как формой, так и размером, оканчивалось сростком щупалец, с помощью которого уродец мог стремительно передвигаться.

Турель, выросшая на плече Штрассе, пальнула, обращая в ничто секцию потолка и коммуникаций, но тварь каким-то чудом улизнула, упала на пол, скользнула прочь от нового выстрела, проделавшего дыру в стене, и вцепилась щупальцами в шею одного из множества трупов. Оно как будто срослось с телом, и то вздрогнуло, начав подниматься… чтобы исчезнуть в третьем залпе турели.

- Какая мерзость, - брезгливо проговорил Мастер, комментируя увиденное. Чем больше проходило времени, тем более странные формы монстров встречались ему на пути. Конечно, будь это идеальный мир, ему бы не пришлось тащиться пешком. Он бы просто воспользовался переместителем или внутренней сетью телепортации базы. Но первое, что сделали заражённые – вырубили подачу энергии. И резервную – тоже, пусть и не сразу. А Штрассе как назло разобрал переместитель брони, намереваясь исправить тот самый изъян с навигационной системой, который в ручной версии устройства и привёл к текущей ситуации. Отложил на потом.

Что ж, такое бывает.

В итоге пришлось слепить кустарный одноразовый телепорт из того, что было под рукой в кабинете. А дальше – топать на своих двоих. И топать быстро, потому, что здесь, на секретных уровнях, в отличие от основной части комплекса, ситуация с заражёнными складывалась не очень. Здесь находились камеры с уникальными, и экспериментальными биологическими образцами – результатами множества экспедиций в иные миры и его собственных изысканий в генной инженерии. Естественно, заражённые не могли пройти мимо такого «подарка». Получившиеся в итоге существа была куда опаснее стандартных мутантов, описания которых штрассе уже были известны. Во многом именно этим объяснялось тотальное запустение, которое встретило его на секретных уровнях базы.

Экзотические мутанты оказались слишком сильны.

Но бой ещё продолжался. Сенсоры брони усиливали все важные звуки, и Мастер слышал, что здесь – и на этом этаже, и на других – продолжается бой. Взрывы, стрельба, крики, вой чудовищ. И, судя по всему, заражённые подбирались к камере с машиной парадокса.

У него и впрямь больше не было времени, чтобы спускаться как обычные люди. Карта секретных уровней всплыла перед его взором. Нужно было убедиться, что новый маршрут приведёт его куда надо и гораздо быстрее.

Он убедился.

А затем его турель уставилась в пол и выстрелила, прошивая насквозь сразу несколько этажей и создавая одну за другой круглые метровые дыры, в которые тут же прыгнул Вильгельм.

Миг – и вот он уже на месте, у массивной, защищённой всеми мыслимыми и немыслимыми способами, двери в камеру машины парадоксов. И, похоже, он прибыл как раз вовремя – в самый разгар боя. Двадцать бойцов при поддержке трёх боевых роботов удерживали периметр, обставившись переносными проекторами щитов, принимавших на себя… да, Штрассе не померещилось – электрические разряды небывалой мощи. По ту сторону, стремительно перемещаясь, находились высокие худощавые, с непропорционально большими головами и миндалевидными глазами.

- Ну, конечно, - криво усмехнулся Штрассе, глядя на этих гуманоидов. Они как будто даже не изменились внешне, лишь став чуть выше и ловчее. Опаснее. А ведь и до заражения они были представителями одного из самых опасных видов. Тишина. Раса, обладающая уникальной, даже пугающей особенностью – ты знаешь об их существовании и помнишь о них только пока видишь кого-то из них в поле зрения. Но как только представитель этого вида из поля зрения исчезает – всё, вся память о нём, Тишине как таковой, и предыдущих встречах с этим видом исчезают так, словно этого никогда и не было. До следующего контакта, который, как правило, не происходит, ибо Тишине не нужны свидетели. – Интересно, что же в вас изменилось, - процедил Штрассе, глядя прямо в глаза дюжине подобных тварей, что безмолвно стояли по ту сторону щитов, обрушивая на них разряды такой мощи, на какую прежде были не способны.

Солдаты и роботы без дела не стояли, поливая врага огнём, но обновлённая «Тишина» оказалась защищена подобием электрических аур, гасивших энергетические импульсы в ярких грохочущих вспышках.

Но едва только Штрассе появился, как бой прервался на мгновение, утих. И солдаты, и заражённые пришельцы обратили на него свои взоры.

«Тишина» завопили. Зло. Страшно. До болевого порога. И тогда стало ясно, что ещё в них изменило заражение. Строение челюсти, которой прежде у них вовсе не было. Теперь же это были раскрывающиеся мерзкими лепестками пасти, полные игольчатых зубов.

В ту же секунду Вильгельм понял, что что-то не так. То есть – ещё больше, чем сейчас. Монстры не стали снова извергать разряды. Вместо этого они воззрились на него и солдат своими белыми огромными глазами, и…

Штрассе выставил вперёд руку в перчатке Рассилона. Лёгкий жест – и чудовища растаяли в мучительной агонии, растворившись в воздухе будто их и не было!

- Герр Штрассе? – с сомнением спросил один из солдат. Механические нотки в его голосе выдавали киборга с синтезатором речи.

- Продолжайте удерживать периметр, бойцы, - спокойно распорядился Мастер. Ему не было нужды спрашивать о том, что происходит в секторе. Он и так всё видел через систему датчиков с автономными источниками энергии.

- Мы понесли тяжёлые потери. Экспериментальные образцы…

- Я знаю. Исполняйте приказ. Как раз сейчас я занят исправлением ситуации.

- Есть исполнять приказ, - козырнули солдаты. И теперь им лишь оставалось наблюдать, как Штрассе, приземлившись, прошёл к двери, активировал процедуру проверки, введя пароль на клавиатуре, а затем произнёс другой устно. Как приложил палец к сканеру отпечатков, для чего перчатка брони на его руке «расползлась» в стороны шестиугольными сегментами, которые удерживались рядом друг с другом безо всякой видимой связи. И так далее.

Наконец, процедура была завершена.

Дверь отворилась, открывая перед Штрассе святая святых всего комплекса, его Грааль, ради защиты которого мастер был готов на всё.

Огромное сферическое помещение, стены которого составляли золотистые шестиугольники с торчащими из центра чёрными гофрированными штырями, что были увенчаны конусами на концах.

Штрассе шагнул внутрь и дверь за ним тяжеловесно затворилась. Его шлем сложился в воротник. Здесь пахло озоном, а кожу покалывало. Змейки электрических разрядов, потрескивая, проносились волнами меж штырей, порой покрывая всю внутреннюю поверхность сферы и создавая дикий шум и пляску теней. В эти моменты волосы вставали дыбом.

В самом центре этой камеры, в фокусе, куда были направлены все гофрированные эмиттеры шестиугольников, в нескольких десятках метров над полом, зафиксированное на четырёх удерживающих стальных спицах, отходивших от стен и пола, висело внушительное кольцо из того же золотистого материала. Внутри него, извиваясь и закручиваясь в воронку, вился неимоверный, невероятный вихрь энергии, в котором фиолетовый и синий, розовый и оранжевый, да и вообще все мыслимые и немыслимые цвета сливались воедино, создавая самый безумный калейдоскоп, какой только видывал мир

Это была бездна в пространстве и времени. Разлом временной воронки. Тот самый, в который избранные Повелители времени должны были смотреть на обряде инициации. Тот самый, в который однажды смотрел и сам Мастер, увидев там своё предназначение.

Но, всё же, не Разлом был здесь главным. Он был лишь оправой. Истинным бриллиантом было то, что находилось под ним. Там, в центре помещения на полу, связанная с кольцом десятками кабелей и проводящих путей, высилась потрёпанная цилиндрическая капсула серебряного цвета.

ТАРДИС.

Его ТАРДИС.

Мастер решительно двинулся вперёд. Как бы смешно это ни звучало здесь, но у него не было времени. Но на кое-что он, всё же, мог повлиять здесь и сейчас. Пусть ему нельзя менять историю с заражёнными, частью которой он стал задолго до того, как это понял. Конечно, сама возможность изменить это у него была. Машина парадоксов позволяла и не такое. Но последствия были непредсказуемы.

Последствия для плана Неведомого.

Штрассе не мог себе позволить вмешательство такого уровня. А потому…

Он шагнул за порог ТАРДИС, и дверь затворилась, отсекая его от внешнего мира. Пару мгновений всё было как прежде. Спокойно, циклично. Но лишь пару мгновений. А затем характер разрядов на внутренней поверхности камеры изменился.

Они вспыхнули все разом!

От раздавшегося грохота камера содрогнулась. И в следующий миг машина парадоксов испустила волну, что исказила очертания всего вокруг. Она прянула во все стороны, расходясь сферой, проходя сквозь стены, сквозь сталь, супербетон, все силовые поля, сквозь толщи льда!

Она прокатилась по всей базе. И всякий раз, когда она касалась заражённых – явных мутантов или скрытых носителей вируса – они тотчас исчезали, растворялись, канув в небытие! Они исчезали вместе с трупами своих собратьев, их кровью, вместе с биомассой и элементами чужеродной экосистемы, что уже местами захватывала базу, даже вместе с молекулами и спорами вируса!

За один лишь краткий миг база была полностью очищена от заражения. Но у Штрассе всё-равно оставалось полно работы…

Шпиль был прямо под ним.

Гигантская конструкция, хотя, конечно, конструкцией его назвать было нельзя, ведь он являлся полностью биологическим образованием. Кости и хрящи вместо балок и стального каркаса, плоть – вместо бетона и всего остального.

Шпиль продолжал расти, возносясь всё выше посреди того, что раньше было одним из самых больших городов на планете. Здесь было достаточного ресурсов для развития и роста. Для чего угодно.

Один-из-многих плавно опустился на выросшую специально для него площадку, и тут же в стене Шпиля сформировался проход, ведущий в просторный, пульсирующий коридор.

Движение мысли – Шпиль принялся перестраивать свою внутреннюю структуру. Проход, будто рассечённый ножом надвое, расширился, разошёлся в стороны вместе с коридором, пол которого ухнул вниз. Стала формироваться полая сердцевина шпиля, с пропастью, уходящей глубоко вниз, где среди стеблей и мясистых «цветков» на толстой ножке высился гигантский кокон, напоминающий кочан капусты, увеличенный в сотни раз.

Точно такие же «цветы» начали вырастать на внешней поверхности Шпиля, а кокон, в который можно было уместить половину небоскрёба, начал подниматься – ножка его удлинялась, толкая кокон вверх, к Псевдо-Оракулу.

Он спрыгнул!

Миг – и он буквально нырнул в плоть кокона, как в воду, по которой прошлись волны!

Всё замерло в то же мгновенье. Всё выросло. Всё было готово.

И тогда он позвал!

Мощь этого телепатического сигнала не поддавалась описанию и выходила за рамки любого воображения!

Шпиль вздрогнул по всей своей длине. Спутниковые антенны и телекоммуникационные башни, встроенные в нервную систему общности, включились. Сигнал пошёл. Он метнулся ввысь, устремляясь всё дальше и дальше, преодолевая расстояния, которые казались невозможными!

Сигнал был таким мощным, что воздействовал на всю окружающую реальность. Воздух вокруг шпиля как будто загустел, стал жидким, текущим. Были видны его течения и то, как он медленно опускается, стекает к земле…

Все биоформы, что были вокруг, и даже сама биомасса, покрывшая к этому моменту едва ли не десятую часть континента, замерли. Будто в трансе, биоформы принялись раскачиваться из стороны в сторону, издавая низкий гул.

Их зов шёл во вселенную. Их зов устремлялся в Рою. Звезда за звездой, система за системой, галактика за галактикой…

Зов всё продолжался.

Воздух «плавился». Температура вокруг опустилась настолько, что пошёл снег, который, впрочем, таял, не достигая плоти, покрывшей город.

Угрюмый мрачный звук разносился повсюду, наполняя воздух одной заунывной пугающей нотой, которая телепатически звучала и в бездне космоса, удаляясь всё дальше и дальше.

Пока, наконец…

Яркая вспышка, подобная блеснувшей в свете солнца нити паутины, перечеркнула Шпиль Зова у основания. Быстро. Незаметно.

Но так только казалось.

В следующее мгновенье Шпиль издал утробный вой и покачнулся! Он начал падать, отделённый от своего основания неведомой силой! Белая кровь хлестала во все стороны, а гигантская башня из плоти и кости заваливалась влево, падая прямо на спутниковые антенны!

С противным звуком рвались перепонки и сухожилия, щупальца и жгуты. Ужасный звук – предсмертный вой – разнёсся на десятки километров вокруг, когда громада Шпиля с грохотом обрушилась на антенны, сминая и круша их!

Ещё пара росчерков – и вот теперь уже начали падать телекоммуникационные башни!

Один-из-многих явился в воздухе над разрухой в яркой вспышке магической телепортации.

Росчерк!

Десяток!

Прежде, чем кадавр успел что-либо понять, тело его, разрезанное на множество кусков, частями рухнуло вниз…

Ну, почти рухнуло.

Все эти сотни аккуратных ровных кусков плоти и кровь, не успев упасть, вдруг замерли в воздухе, а затем устремились ввысь, собираясь вместе в точности там, где Одного-из-многих настигла атака!

Не прошло и секунды, а он – Псевдо-Оракул, воплощение новой мощи Роя на Земле – вновь был цел и невредим. Над ним тотчас вспыхнул гнилостно-зелёный магический барьер, не позволивший очередной сотне штрихов и росчерков его четвертовать! Они вцепились в щит, обвив его, скрежеща. Они протянулись от силовой сферы, видимые при свете солнца, к шпилю ещё не до конца покрытого биомассой здания телецентра. И там, на самой макушке шпиля, на круглом стальном «яблоке» стоял…

Это был Уолтер К. Долнез!

Зловещий дворецкий в идеальном – с иголочки – костюме викторианской эпохи. Он смотрел прямо на парящего в воздухе под волшебной защитой кадавра. Правую руку он сжал в кулак, к которому и сходились блестящие на свету штрихи-нити.

Сверкнул его монокль. Уолтер склонил голову. Лёгкий жест рукой, скрежет нитей – барьер Одного-из-многих успешно противостоял давлению и остроте нитей, способных резать горы и самую прочную корабельную броню.

Кадавр ответил!

Столп слепящего золотого света обрушился с неба на шпиль телецентра, плавя его, пронзая облака!

Уолтера там уже не было – немыслимым образом он оказался на одной из полуразрушенных спутниковых антенн.

- Нежить. Вампир. Невозможно ассимилировать и переработать, - произнёс Один-из-многих, наконец узрев своего врага. Встреча была неожиданной. Но лишь с одной стороны. Прожив среди людей, он успел узнать многое. В том числе – их мифологию. Как представитель Роя, он считал совершенно безполезным всё, что являла собой мифология, не имеющая отношения к реальности. Но как обладатель памяти Оракула, он знал о таких вещах, которые Разум Роя считал невозможными, о которых тот в принципе не знал и даже не стал бы задумываться. Многое из того, что хранилось в памяти Оракула, мифологию подтверждало. И, конечно, он знал о вампирах Рейха, ведь о них знал Оракул, долгое время руководивший «Фронтом освобождения».

- Фроляйн ван Винкль, запрашиваю поддержку, - изрёк Уолтер, и глазом не моргнув на реплику противника.

Звук ружейного выстрела прогремел над «улицей», превратившейся в мешанину плоти, костей, стали и супербетона. В ту же секунду сияющая молния, выписывая удивительные и стремительные пируэты в воздухе, вонзилась в барьер Псевдо-Оракула! И снова! И снова! Она продолжала врезаться и отскакивать до тех пор, пока тот не пошёл трещинами!

Один-из-многих поднял руку ладонью от себя, и «молния» замерла, остановленная его магией. Это была пуля – старинная круглая пуля для мушкета.

- Как жаль, что мы не можем поглотить ваши способности, - произнёс он, сделав притягивающий жест – со вскриком откуда-то из теней меж гор плоти, в которые превратились ближайшие небоскрёбы, неведомая сила выдернула в воздух черноволосую женщину в броне. Рип. – Они бы очень пригодились Рою.

- Что, редко попадается то, что вы не можете сожрать? – голос с лёгким южным акцентом раздался чуть ниже. «Оракул» воззрился на его источник – это был мужчина, одетый в элегантный костюм и шляпу. Заложив руки в карманы брюк, он вопреки всем законам физики шёл вверх по отвесной стене плоти, покрывавшей ближайший небоскрёб.

- Иногда. Но ни разу – то, что Рой не смог бы сокрушить, - ответил Один-из-многих. Ситуация накалялась. Во-первых, его сверхчувства никак не реагировали на присутствие этих… В своё время он долго размышлял над этим вопросом – как определить, кто такие вампиры? Как их классифицировать в понятиях, которыми оперирует Разум Роя? Проблема была в том, что Рой никогда не сталкивался с таким феноменом. То, что мертво – не может жить, продолжать существовать как живое. Вампиры были аномалией, бросающей вызов нормальному порядку вещей. Не вызывало никаких сомнений одно – вампиры противоположны всему, что представляет собой Рой. А, значит, должны быть уничтожены. Во-вторых, Один-из-многих чувствовал – едва уловимо – что эти вампиры сильны, опасны. Предстоял бой. Он не испытывал страха – биоформам страх неведом. Но ему было любопытно опробовать в бою магические способности, доставшиеся в наследство от Оракула.

Рип вскрикнула, когда колдовская хватка «Оракула» усилилась.

- Поаккуратнее с дамой! – жёстко бросил Альгамбра – кто же ещё это мог быть? – и взмахом руки отправил веер карт в кадавра. Они мелькнули быстрее пули, вонзаясь в щит, и раскололи его! Звон прокатился по всему городу, когда щит пал, рассыпаясь энергетическими, тающими в воздухе, осколками.

Один-из-многих впервые в жизни почувствовал боль! Ощущение было настолько неожиданным, настолько диким, что он выпустил женщину-вампира, и та ловко приземлилась меж стеблей-обогатителей, росших внизу.

Боль!

Он не должен был чувствовать боли! Никогда! Это не было предусмотрено его физиологией ещё на стадии создания этого тела! И, тем не менее, карта, торчащая из локтя его правой руки, вызывала ужасное ощущение. И рана всё не заживала. Это тоже было невозможно – его регенерация на несколько порядков превосходила исцеляющий фактор всех наиболее продвинутых биоформ, которые когда-либо существовали.

- Магия, - пришла догадка.

Альгамбра, уже стоявший на крыше, усмехнулся, глядя ему прямо в глаза. Карты, брошенные им, вернулись сами собой, вихрясь вокруг вампира.

- Это будет… любопытно, - Один-из-многих склонил голову, усилием своей воли отключая болевые рецепторы и взывая к целительной силе волшебства – его окутало голубое сияние, и раны, нанесённые волшебными картами, затянулись.

А потом он атаковал. Стремительно! Безжалостно! Напористо!

Три столпа золотистого света одновременно ударили с неба – заклинание изгнания нежити – озаряя город и вынуждая вампиров сменить позицию. Но там их уже ждали неприятные сюрпризы – плоть под ногами каждого вздыбилась, вздулась, выбрасывая десятки щупалец, силящихся схватить, задержать – на большее они были не способны.

Взмах! Нити Уолтера срезают щупальца, и тем падают наземь, расплёскивая кровь, но тут же в него летит кислотная шрапнель – из «почвы», из «стен каньонов» плоти то там, то тут мгновенно выросли биопушки, изрыгая смертоносные снаряды и не давая вампирам опомниться!

Выстрел мушкета гремит, перекрывая рокот и гул стреляющих биологических орудий. Волшебная пуля вмиг сражает сотню пушек, но они тут же регенерируют, обрастая панцирями…

Альгамбра на недоступной человеку скорости мечется из стороны в сторону, уходя от тварей-камикадзе, которые попёрли из разверзшихся повсюду нор, принявшись преследовать его по воздуху с удивительным проворством. Свистят карты, сражая чудовищ сотнями, но их место занимают всё новые.

Вспышка!

Псевдо-Оракул оказывается за спиной Уолтера, уклоняющегося от кислотных кристаллов. Кадавр объят зловещим сиянием. Серия сокрушительных ударов обрушивается на дворецкого, который к своему удивлению лишь чудом успел сплести защиту из нитей! Но нити рвутся одна за другой под натиском врага. Удары проходят всё ближе, они всё сильнее…

Свистят карты – Альгамбра пришёл на помощь…

Вспышка! Враг исчез, и карты вонзаются в защиту Уолтера, окончательно её разрывая.

Биомассу под обоими пучит, разрывая в клочья, и как будто из самих недр вырывается ввысь слепящий золотой свет…

Волшебная пуля пронзает обоих, снося прочь от очередного изгоняющего заклинания! И в этот момент Рип, отвлёкшуюся всего на мгновенье чтобы спасти товарищей, могучая колдовская сила подхватывает в воздух.

Один-из-многих уже здесь. Он падает на неё с неба, возникнув в очередной вспышке. Он стремительнее пули, а щупальца, что растут из его спины, ощетинились костяными лезвиями.

Рип не уйти – телекинез вновь не пускает. Но и её пуля уже в пути. Секунда! Её пронзают насквозь десятки костяных лезвий, но в тот же миг волшебная пуля входит в висок Псевдо-Оракула, разрывая его голову, тело, отрывая куски плоти… Так должно было быть. Но каждый раз его окутывает сияние колдовского исцеления!

Они рухнули наземь – на биомассу – Рип, пронзённая костяными косами извивающихся щупалец, и он – один-из-многих.

Успех развить не получилось – свистят нити, рассекая воздух, плоть т твердь. Заросли стеблей-обогатителей превращаются в кровавый фарш, и Псевдо-Оракул резко взмывает в воздух, оставляя костяные лезвия в теле врага.

Но этого мало, чтобы убить вампира. Рип, жива, она встаёт, одну за другой вытаскивая косы из своего тела… и тут же падает в кислотную яму, что вдруг сама собой возникает прямо под ней!

Крик.

Сверкают нити Уолтера.

Тот кусок расплавленной и быстро регенерирующей плоти, который он спустя миг достал из кислоты, едва напоминает Рип ван Винкль.

- Выродок! – Альгамбра в бешенстве. Он обрушивается сверху, сыпля картами, что срезают плоть со зданий, прошивая их насквозь, да и сами здания режут на части! Настоящий дождь из колдовских карт, не оставляющий шанса ничему живому на земле.

Они накрывают Псевдо-Оракула, кромсая, пронзая насквозь… Но Альгамбра не идиот – так просто никогда не бывает. За миг до катастрофы он рассыпается, обратившись в карты, и мощная энергетическая волна, рождённая заклятьем настоящего Псевдо-Оракула, а не его фантома, проходит мимо, снося верхушки зданий, заросших биомассой и постепенно превращающихся в часть чуждой экосистемы…

В этом месте всё было странно. Более всего оно походило на пространство, составленное из безсчётного множества осколков разбитых зеркал. Осколки были повсюду. Но в каждом вместо отражения можно было увидеть какое-то другое место. Места всегда были разные. Космос, где разыгрывалась драма гибели космической верви. Берлин, продолжающий сражаться с оставшимися заражёнными. Венера, где столица уже была очищена от мутантов. Спутники Юпитера… Здесь можно было найти осколки, показывающие каждый уголок Рейха. Но куда больше было тех, что показывали места совершенно иные – иные планеты, иные народы, иные проблемы и события, аномалии. Даже различные времена!

Здесь можно было видеть Столетнюю войну и плавание Колумба, путешествие Марко Поло в Катай и возведение Эйфелевой башни, и даже образы далёкого будущего во всех возможных вариантах.

Шрёдингер был здесь. Он бывал здесь довольно часто, особенно когда не был занят. Ему доставляло удовольствие наблюдать за происходящим в пространстве и времени целой вселенной. А ведь ещё были «осколки», что открывались во сны, мечты, фантазии и даже галлюцинации разумных существ…

- Они не справляются! – резко, пылая гневом и жаждой битвы, бросила Зорин, наблюдая в огромном осколке за сражением, развернувшимся в ассимилированном Зигвюстбурге.

Да, сегодня Шрёдингер был здесь не один. Сегодня компанию ему составляли вечно всем недовольная Зорин Блиц, всё такой же молчаливый, как и сто лет назад, Ганс Гюнше, и… да, Дитрих Крюгер, который самим своим присутствием всегда раздражал Шрёдингера.

- Она права, - подал голос унтерштурмфюрер кошачьей наружности. – Не справляются.

Крюгер не ответил, впившись взглядом в фигуры сражающихся. Он прекрасно знал, на что способны Уолтер, Рип и Альгамбра. И они действительно уже были на пределе своих возможностей. Враг же, который по странной прихоти судьбы имел человеческий облик, и более того – походил на колдуна, встреченного им в парящем замке, явно не показал всех своих козырей… Да, Док Непьер постарался на славу, избавляя Дитриха от влияния Штрассе. Заодно и память разблокировал.

Увидев того, с кем им предстояло сражаться, Дитрих сначала подумал, что это тот самый колдун. Но быстро понял, что это не так. Тем не менее, облик врага порождал много вопросов, главным из которых был «как?». Но сейчас вопросы его не волновали.

Только враг. Только его возможности. Он должен был знать, чего ожидать, и придумать, как победить.

- Пусти меня туда, слышишь! – Зорин нависла над Шрёдингером, который был чуть ли не вполовину ниже неё. По ту сторону осколку Уолтера заглотила огромная пасть, венчавшая длинную шею, что выросла прямо из биомассы, покрывавшей небоскрёб.

Ганс молчаливо взглянул на Дитриха, взглядом давая понять, что так же считает дальнейшее ожидание нецелесообразным.

- Хорошо, - кивнул Крюгер. Похоже, он получил всю фору, какую только мог. Оставалось только воспользоваться этим с умом. – Мы выходим. Зорин, твоя задача – нарушить его связь со всеми остальными тварями. В идеале – перехватить контроль.

- Знаю, - кивнула женщина, удобнее перехватив свою гигантскую косу. И Крюгер шагнул вперёд, в тот самый осколок, куда они вместе только что смотрели…

Один-из-многих был… раздражён. Вампиры оказались назойливым и неприятным противником. Благодаря своей удивительной ловкости и прыти они избегали большинства его атак, и контратаковали сами, не давая ему достаточно времени для подготовки сильной магии. Приходилось использовать то, что не требовало подготовки, комбинируя со способностями эмиссара Роя. В итоге вампиры, наученные горьким опытом, не могли нанести ему серьёзного ущерба, а он сам не успевал нанести решающий удар. Не помог даже призыв биоформ – несмотря на подавляющее численное превосходство те не могли составить конкуренцию противникам и гибли пачками. Пришлось подстегнуть их эволюцию, но даже теперь они не могли на равных тягаться с вампирами.

А вот он сам… Его эволюция шла постоянно! Волшебные пули? Панцирные пластины его тела стали крепче и теперь не пробивались с первого раза. Нити и карты, режущие всё? Его восприятие обострилось, а скорость реакции и перемещения – увеличилась…

Пуля в обрамлении карт, словно усиленная ими, пронеслась мимо, превращая в пыль очередного фантома. Он ответил гравитационной волной, всё-таки успев сковать движения женщины и щёголя.

Добить!

Гравитационная ловушка усилилась многократно, обрушивая землю вперемешку с биомассой до уровня метро, уже превратившегося в кишечную систему…

Остался последний удар!

Но в этот миг что-то изменилось. Один-из-многих ещё не знал, что, повинуясь предчувствию, исчез в яркой вспышке, появляясь в километре от поля боя…

Удар настиг его и здесь! Мощный ментальный натиск обрушился на него, идя даже как бы мимо него – он был нацелен на телепатическую сеть связи, благодаря которой все создания Роя были единым целым.

Атака была мощной, неожиданной, и в первое мгновенье он едва не выпустил из-под контроля часть сети… Серебристый туман, возникший прямо перед ним, и принявший форму огромного зверя не позволил сконцентрироваться! Зверь тут же попытался вцепиться ему в голову, но пасть встретилась с барьером… и расколола его на куски!

Псевдо-Оракул метнулся в сторону, но сами тени как будто восстали против него, поднимаясь отовсюду, стремительно протягиваясь острыми шипами…

Слова силы, сказанные в последний момент, вызвали сияние, что было ярче сверхновой! Оно изгнало тени, заставило туманного зверя и вампиров укрыться, но…

- Неплохо, - хлопки раздались у него за спиной! Один-из-многих обернулся.

Ещё один враг. Мужчина. Офицер СС в чёрной форме. Но главное – от него веяло угрозой и силой. Кем бы он ни был, он казался куда опаснее тех трёх вампиров, с которыми Один-из-многих сражался до этого. А ещё он хлопал в ладоши – вот уж странная особенность низших подобным действием выражать одобрение или похвалу. – Слизняк, слепленный из того, что было украдено у других, кое на что способен, - сарказм, которым было пропитано каждое слово офицера, был таким едким, что вполне мог потягаться с кислотой. И сейчас, приглядевшись повнимательнее, Один-из-многих понял, кто перед ним – его уже видел Оракул, чьи тело и память он ассимилировал. Дитрих Крюгер! А затем – по ассоциации – потянулись и другие воспоминания, до того каким-то странным образом ускользавшие от него! Сверхлюди! Странник! Изменение реальности! Как будто до этого самого момента данные воспоминания были… скрыты? Да, похоже, Оракул оставил последний сюрприз перед тем, как раствориться в сущности Роя, и заблокировал важнейшие участки памяти. Но теперь блокировка спала, и глобальная суть происходящего, что была неизмеримо больше стремления Роя к безконечной ассимиляции, воспроизводству и поглощению, встала перед Одним-из-многих во весь рост.

Это меняло решительно всё!

Но сейчас главной проблемой были вампиры. Он посмотрел в глаза Крюгера, безстрастное орудие Роя, которое, всё же, научилось чувствовать, чтобы достоверно сыграть свою роль. Вампир плотоядно улыбался. Он предвкушал славный бой. Он жил сражениями.

- Разве вампиры делают не то же самое? – парировал Один-из-многих, наращивая панцирные пластины, отращивая на них шипы и лезвия, а концы щупалец превращая в биопушки. – Испивая кровь вы крадёте души – саму эссенцию живой материи, приобретая всё, чем была ваша жертва: знания, умения, навыки… даже личность. Нам до такого далеко.

- Довольно разговоров, - резко оборвал его Крюгер. Подобные софистика и демагогия ему были не интересны. Тем более в исполнении столь презренной формы жизни, как разумный вирус. – Я здесь, чтобы уничтожить тебя и положить конец этому… заражению, - Дитрих красноречиво обвёл взглядом всё вокруг. Город уже полностью скрыла бледная биомасса, будто натянутая на него вторая кожа. Она преобразовывала его в нечто, чего ещё никогда не видела Земля. По периметру того, что раньше было Зигвюстбургом, из-под земли прорастали гигантские подобия рёбер, обраставшие плотью…

- Это уже не имеет смысла. Но сражение неизбежно. Рой не может позволить существовать вам, противостоящие жизни. Рой не может допустить существования того, что нельзя ассимилировать.

Один-из-многих метнулся прочь с такой скоростью, что даже Дитрих в первое мгновение потерял его из виду. Но лишь в первое мгновение. И тут же ринулся в погоню, ощущая, как мир вокруг послушно замер, видя, как застыли в воздухе сотни и сотни кислотных кристаллов, тысячи и тысячи летучих тварей-камикадзе.

Тени послушно метнулись наперерез, но едва только они коснулись барьера колдуна, как произошло то, чего Дитрих никак не ожидал – от врага мгновенно отпочковались четыре нароста, которые в моментально выросли в его точные копии!

Двойники тут же вступили в бой, выбирая каждый свою цель, чтобы занять сражением всех, кто посмел бросить вызов Рою. И вот уже Рип ускользает от сокрушительной магической атаки, полыхнувшей разрядами молний. Вот Уолтер пытается избежать щупалец врага, ставших устойчивыми к его нитям. Вот Альгамбра рассыпает вокруг свои карты, творя ураган, кромсающий всё, ибо его противник открыл огонь из щупалец-биопушек, принявшихся извергать сырую магическую энергию. Даже Гюнше вдруг оказался занят своим противником – таким же стремительным и сильным. Они сходились в небе, словно молния и поток костей и плоти. И на земле. Разрушая всё, что оказывалось на пути.

Но у Дитриха сейчас не было времени, чтобы следить, чем заняты остальные. Теперь перед ним был собственный враг, пронзённый тенями. Но он и не собирался умирать. Его регенерация была подстать регенерации самого Дитриха! Тогда Крюгер сконцентрировал свою волю, обрушивая её на Псевдо-Оракула… и столкнулся с могучим ментальным отпором, какого прежде не встречал.

А потом, повинуясь наитию, Крюгер рассыпался стаей нетопырей, прянувших прочь. И вовремя – там, где он был ещё миг назад, вдруг материализовался самый настоящий танк «Саблезубый»! Гигантская многотонная машина возникла из ниоткуда и тут же рухнула вниз с диким грохотом, лишь чудом не взорвавшись! Не уди Дитрих, и появившийся танк разорвал бы его на части.

Тени ослабли, исчезли, и Один-из-многих продолжил атаку. Ему не было нужды даже двигаться с места. Магия бурлила в нём, клокоча могучими потоками. И он просто высвободил эту силу! Мощный белый луч вырвался из его груди, столь стремительный, что казалось, будто он настиг Крюгера, прочертив выжженную борозду через весь город и срезав многие выступы, раньше являвшиеся зданиями, но ныне – органами нового чудовищного создания.

Дитрих уцелел, перейдя в нематериальную форму. Нужно было сблизиться с колдуном. Похоже, тот думал так же, ибо неведомая сила повлекла Дитриха к Псевдо-Оракулу, попутно дробя кости и разрывая внутренности.

Пустяки.

Крюгер ответил.

Хлопок!

Ударная волна прокатилась по воздуху, достигнув земли и всколыхнув биомассу.

Крюгер тоже владел телекинезом. И теперь уже он взял в тиски своей воли Псевдо-Оракула, расколов его очередной барьер… чтобы исчезнуть, и появиться совершенно не там, где он должен быть!

Лютый холод и жара. Слепящий свет. Безграничная тьма. И голубой шар планеты Земля прямо над ним!

Космос!

Он рвал на части. Он обжигал солнечным светом. Он был приговором для любого живого существа. Но Дитрих таковым не был.

Он беззвучно рассмеялся, раскалывая свои смёрзшиеся губы. О, да! Это был достойный бой! Только космос – царство тьмы. А тьма была ему подвластна. Он призвал её. Он шагнул в неё. И она послушно скрыла его, перенося туда, куда он хотел. А он хотел сделать врагу сюрприз…

Уолтер не справлялся. Клон-близнец колдуна оказался сильнее. Он как будто предугадывал действия дворецкого, став совершенно неуловимым. И предельно опасным. Он слышал зов Рип о помощи, он видел, как Альгамбра отбивался от роя камикадзе в очередной раз. Периферийным зрением он даже наблюдал за сражением Гюнше и его противника, которое оказалось чрезвычайно разрушительным. Но у него не было возможности помочь никому из них.

Зелёные колдовские сгустки выпорхнули из открывшихся вокруг него порталов, быстрее пули устремляясь к цели. Он не пытался плести защиту – безполезно. Он попытался уклониться, метнувшись в сторону, но тут же перед ним возник портал, куда он влетел по инерции, оказавшись там же, где и был – над главной городской площадью, превращённой новыми хозяевами города в уродливое гротескное нагромождение плоти, которое даже можно было бы расценивать как подобие строения, если бы не его ритмичные конвульсивные вздрагивания, порождавшие гул.

Вариантов не оставалось.

Уолтер превратился в туман, сгустки прошли насквозь, не причинив вреда. Но так только показалось! В следующий же миг чудовищная боль буквально вышвырнула его в материальную форму, заставив упасть вниз, прямо в логово отвратительных тварей, что копошились там, у подножия вздрагивающего «строения».

Удар!

Хруст костей.

Ещё больше боли.

А регенерация… она не работала! Уолтер был объят бледным зеленоватым свечением.

- Магия. Всё-таки магия, - усмехнулся дворецкий, когда разбежавшиеся поначалу чудовища обступили его. Лёгкий взмах, свист нитей – и вокруг остались лишь плоть, кровь и кости, которые сразу «впитались» в биомассу, на которой он сейчас лежал и сам. В яркой вспышке рядом появился колдун…

Рип старалась, как только могла. Она использовала все пули – десяток волшебных смертоносных снарядов носился вокруг, постоянно выискивая цели, мгновенно уничтожая любые проявления враждебной флоры и фауны. Орда тварей? Одной пули достаточно – снаряд устремлялся к врагам, перепрыгивая от одного чудовища к другому, к третьему, к сотому. Пули прошивали их насквозь, но уже с трудом. Твари адаптировались. Но всё ещё не достаточно, чтобы сдержать атаку волшебного стрелка. Щупальца, внезапно вырастающие откуда угодно и норовящие сожрать, задержать, разорвать в клочья? Пули справляются и с этим, превращая их в фарш. Ни одно биологическое орудие не могло вырасти в поле зрения Рип, ибо мгновенно уничтожалось. Ни одна тварь не могла к ней приблизиться – волшебные пули, будто обладая собственной волей, носились вокруг, убивая всё и всех.

Кроме него.

Проклятого «мозгового центра», по какому-то невероятному стечению обстоятельств владеющего магией.

Рип бежала, уклоняясь от атак. От укрытия к укрытию. От одной биологической западни, возникающей рядом, стоит только на миг остановиться, до другой. Антиграв, встроенный в броню, помогал. Вернее – в то, что осталось от брони после купания в кислоте.

Она ускользала, скрываясь в складках местности или взмывая в воздух, укрываясь за бывшими зданиями, а порой – внутри того, во что они превратились. Он не отставал, постоянно атакуя издали. Огненные шары, молнии, потоки зелёной энергии жгли и кромсали всё вокруг, но пока не могли достать Рип.

Волшебные пули в ответ устремлялись к колдуну, что передвигался то сверхбыстрыми перебежками, то по воздуху, то подобно тварям - по стенам из плоти, а порой он просто возникал из ниоткуда совсем рядом. И тогда Рип едва удавалось избегать окончательного уничтожения.

Пули жалили его. Сносили барьер раз за разом. Но чем дольше длилась их игра в кошки-мышки, тем мощнее становилась его панцирная защита. Её уже не пробивала одна пуля. Не пробивали и две…

Вспышка!

Он появился рядом, нанося серию сокрушительных ударов щупальцами, объятыми колдовским свечением, от которого истончалась сама ткань бытия! Рип с трудом уклонилась от десятка молниеносных ударов прежде, чем пули – все сразу – ударили чудовищному врагу в спину, пробивая его панцирь…

Вспышка!

Враг исчез, не дав колдовским снарядам разорвать себя на куски изнутри – пули так и висели в воздухе там, где он был ещё миг назад.

Рип не останавливалась, продолжив движение. Сейчас фраза «движение – это жизнь» была как никогда актуальна. На портал, который возник прямо под ней, она среагировать не успела, проваливаясь, и он тотчас закрылся, разрезая Рип пополам…

Альгамбра всё увидел. В ярости он закричал, превращая ураган из карт в настоящее бедствие, что прокатилось по всему кварталу, сметая всё на своём пути – орды монстров, щупальца, оно искромсало даже странное «строение» на площади и остальные здания!

Тубалкайн устремился на помощь к Рип, видя, как прямо на глазах все повреждения, которые он нанёс, исцеляются, как биомасса стремительно восстанавливается, а из нор выползают всё новые твари.

Сфера.

Сияющая зеленью колдовская сфера возникла вокруг него, и прежде, чем он успел призвать карты, вспышка золотого света воссияла внутри!

Пламя!

Боль.

Небытие…

Он всё ещё жил. Но свет, вызванный магией, работал над этим. Он призвал карты, и те стремительными штрихами метнулись к сфере со всего квартала. Они вонзились в барьер одновременно, раскалывая его.

Полуистлевший, обугленный, лишившийся большей части тела, Альгамбра полетел вниз, мгновенно обращаясь в вихрь карт и вновь формируя тело.

Вспышка.

Колдун! Он появился прямо в вихре и раскинул в стороны руки, растопырил щупальца. Разряды сорвались со всех его конечностей, закручиваясь в вихре карт Альгамбры, сжигая их, перепрыгивая с одной на другую и так далее…

Гюнше нанёс сокрушительный удар ногой сверху, который отправил двойника Псевдо-Оракула на землю со скоростью пули. Он врезался в гигантский нарост плоти, что раньше был зданием, пробивая его насквозь до самого основания.

Кровь, грохот. Нарост лопнул в нескольких местах и начал заваливаться.

Ментальный удар обрушился на Ганса подобно удару молота, сбивая концентрацию и темп. Он обратился в туман, и натиск спал – в этой форме его нельзя было достать ментальными атаками.

Слепящий белый луч прочертил небо. Второй колдун – настоящий – продолжал атаку. В звероформе Гюнше устремился к врагу, мгновенно покрывая разделявшее их расстояние… лишь для того, чтобы поймать такой телекинетический удар, что не обратись он снова в туман, с него сорвало бы всю плоть!

Колдун разорвал дистанцию, двойник появился радом в яркой вспышке, проводя серию молниеносных атак в ближнем бою. Каждый удар, усиленный магией, мог нанести непоправимый урон, но Гюнше с лёгкостью уклонялся, отметив, однако, что оба противника с течением времени становятся всё сильнее и быстрее. Но главное – они всё более изобретательно используют магию.

Инстинкт заставил его вновь стать туманом. И вовремя! В самом центре туманного облака, которым он стал, возникла сильнейшая гравитационная аномалия, которая принялась втягивать в себя всё вокруг.

Миг!

Аномалия взорвалась, разбрасывая клочья тумана, собравшиеся в огромного полуматериального волка с серебристой шерстью. Он пристально посмотрел на противников, зависших в воздухе в нескольких сотнях над поглощённым городом, как и он. Двойник… Его скорость и сила уступали оригиналу. И действовал он не настолько изобретательно…

«Не стесняйтесь, капитан. Просить о помощи в такой ситуации не стыдно», - Шрёдингер как будто возник в его разуме, появившись в виде образа в воображении!

Ганс ничего не ответил. Ему всегда было достаточно лишь взгляда, чтобы выразить мысль. А Шрёдингер понимал его достаточно хорошо.

«Да, я тоже так думаю. Зорин нужно стараться лучше», - сказал унтерштурмфюрер, мгновенно исчезая из внутреннего мира Ганса. Но напоследок произнёс: «И ещё кое-что».

Ганс был готов. И когда мгновенный перенос, совершённый Шрёдингером, выбросил его нос к носу с колдунами, он сделал то, что нужно. Своей огромной пастью он вцепился в голову двойника, отрывая её с такой лёгкостью, будто перед ним было не постоянно эволюционирующее существо, а бумажный лист!

Обезглавленное тело сплеснуло щупальцами и начало падать, стремительно рассыпаясь в прах! Укус оборотня не просто наносил физические повреждения. Он рвал в клочья душу…

Резкая жгучая боль пронзила его тело, отдавая смертным хладом!

Оборотень зарычал, взглянув на колдуна – настоящего колдуна – что был лишь в паре метров от него. Его щупальца! Они все стали серебряными! И одно из них… Да – пронзило лёгкое.

И в этот момент небо подёрнулось тьмой. Мгновенно – будто кто-то нажал выключатель, солнце исчезло, сменившись чернотой ночи, и взошла кровавая луна.

Твари внизу взвыли, впервые ощутив то, что любое другое живое существо определило бы безошибочно. Это был ужас. Даже Один-из-многих замер, удивлённый разительной переменой… а потом его скрутило, ибо ментальный удар, полученный им в этот раз, оказался просто сокрушительным. Такой запредельной мощи он не ожидал. Да и как он мог ожидать чего-то подобного, будучи абсолютно уверенным в том, что магия Оракула и генетически запрограммированные ментальные силы дают ему неоспоримое, превосходящее преимущество?

Он взмахнул щупальцами, не вполне владея собственным телом, ибо ментальная атака пробилась сквозь его барьер, начав влиять на моторные функции. Оборотень разинул пасть, норовя оторвать голову и этому своему врагу.

Один-из-многих, всё же, не растерялся. Пусть и с неимоверным трудом, он дал отпор чужой воле, что давила его сознание, отсекая от ментальной сети Роя. Но он не терял из виду и своего второго противника. Двойники – все как один – возникли рядом, атакуя зверя, вынуждая того отступить…

Внезапно он ощутил нечто странное – как будто что-то оборвалось, но что именно… Нет! Он утратил контроль над частью биоформ! Чудовища внизу и воздухе принялась нападать друг на друга, рвя и терзая! Это было немыслимо!

Один-из-многих собрал всю свою волю в кулак, призвал всю доступную мощь магии, и обратил свой взор туда, откуда исходила атака…

Его панцирные пластины начали крошиться, осыпаться! Противник непостижимым образом взял под контроль эволюционные процессы… Он высвободил всю накопленную мощь разом, пока ещё не поздно нанося удар по площади! Волна светового искажения прянула от него во все стороны… и он увидел! Прореха в ткани мироздания, осколок неизвестного измерения в небе, откуда на него с презрением взирала женщина-вампир с огромной косой в руках.

Именно она атаковала его в ментальном плане!

Он шепнул резкие слова, сотворил сложный жест, и с кончиков его пальцев сорвались багровые искры, устремляясь к разлому, касаясь его, разрывая его в клочья под чей-то крики…

Ментальный натиск, который едва не стоил ему потери контроля над всеми биоформами и собственным телом, прекратился, заставив испытать небывалое облегчение. Сейчас он чувствовал. Чувствовал то же, что чувствовали бы низшие обитатели этой планеты в подобной ситуации.

Торжество!

Триумф!

Радость победы!

И он поддался этим чуждым, но притягательным эмоциям. Он рассмеялся, запрокинув голову… И подавился собственным смехом. Ночь, которую он считал иллюзией, никуда не делась! А Луна… Это была не Луна. Вместо неё с неба на Псевдо-Оракула смотрел огромный красный глаз!

Даже его разум – совершенный разум – отказывался воспринимать что-то настолько выходящее за грань реальности!

А потом раздался голос. Спокойный, наполненный силой и достоинством. Немного меланхоличный, но таящий в себе самую серьёзную угрозу, какую только можно было ощутить.

- Люблю такие ночи, - произнёс голос. Но источника его не было рядом. Или – вернее – он был одновременно повсюду, как будто сама тьма сейчас говорила с ним. – В такие ночи я жажду крови, - произнёс голос, и глаз в небе закрылся, возвращая Луну на её законное место.

Луна цвета крови.

Инстинкты и предвидение взвыли о чудовищной опасности. Один-из-многих поднял барьер. Ещё один. Сплёл самую сложную защиту, какую только смог выудить из памяти Оракула.

Колдовские сферы, окружившие его, сияли зеленью, озаряя пожранный город гнилостным светом. Магические круги и пентаграммы сплетались вокруг в сложную фрактальную структуру, способную противостоять десятку ядерных взрывов и даже ярости сверхновой…

Но почему же чувство опасности не ушло? Почему стало сильнее?

Резкая боль в груди заставила его закричать! Впервые в своей жизни он ощущал нечто настолько мучительное, что все защитные механизмы, запрограммированные генетически, оказались не способны справиться с ужасающим ощущением.

Крик его был страшен, разносясь ударной волной над Зигвюстбургом, что сметала всё на своём пути, и расходясь в ментальном поле могучим, но хаотичным всплеском!

А затем его тело изогнулось. Вздулось, как будто его распирало изнутри. И теперь Один-из-многих уже не кричал, а мучительно хрипел.

Миг!

И его разорвало в клочья то, что выросло внутри него! Кокон из чистой тьмы клубился там, где секунду назад корчился в муках кадавр, принявший облик Оракула. Ибо тьма существует там, где нет света. В самом широком смысле.

Кокон рассеялся, оставляя после себя того, кто скрывался внутри.

Дитрих Крюгер!

Улыбку ему заменял хищный оскал, обнаживший острые зубы. В страшных глазах его плясала тьма. Он рассмеялся, как будто вдохнул, и кровь Одного-из-многих, где бы она ни была, взвилась в воздух, летя к нему, закручиваясь вокруг. И он пил её, эту отвратительную кровь. Пил…

А куски плоти Одного-из-многих устремлялись друг к другу, срастаясь, восстанавливая кости и мышцы, плоть и хитин.

И вот они вновь были друг напротив друга. Два чудовища совершенно различной природы, но одинаково опасные для всего живого. Вампир в вихре инопланетной крови, и пришелец, чьё тело регенерировало до невозможного быстро. Им не нужны были слова. Они прекрасно понимали друг друга. Бой насмерть. Любыми средствами.

Крюгер усмехнулся, и в этот момент ни с того, ни с сего ударила молния, озаряя город, сокрытый тьмой. Тьма скрыла половину лица Дитриха, а свет озарил другую. И это было уже иное лицо – аристократическое, с длинными чёрными усами и взглядом, в котором читался приговор врагу. Сверкнуло ещё раз, и явилась иная личина – лицо Дитриха, глаза которого были скрыты красными круглыми очками, широкополая алая шляпа на голове…

Один-из-многих чувствовал силу, что исходила от вампира. И это была сила, которую тот украл у него, выпив кровь! Но он тоже усмехнулся. Он был способен управлять частями своего тела, в каком бы состоянии они ни были.

Рука, простёртая вперёд! Ментальный импульс, восстанавливающий связь с собственной кровью вне тела…

Ничего не вышло!

- О, нет, ты не можешь управлять МОЕЙ кровью, - сочась сарказмом, молвил Дитрих. – Ну же! Нападай! Используй всю свою магию! Сражайся, умирай, восстанавливайся и сражайся снова!

- Ты так ничего и не понял? – неудача нисколько не смутила Одного-из-многих. – несмотря на всю эту силу, вы всё ещё остаётесь низшими в плане мыслительных способностей, - и с этими словами он сделал то, чего Дитрих никак не мог ожидать. Он не напал, не исчез, не продолжил глупый разговор.

Он в мгновение ока «расплавился», излившись прямо на огромное вздрагивающее «здание» в центре главной площади Зигвюстбурга, над которой они парили!

- ТРУС! – воскликнул полный не просто разочарования, но тёмной ярости, Крюгер! Так обмануться в ожиданиях! Его враг, его достойная цель просто взял и сбежал, превратившись в кусок дерьма! – Паршивый жалкий трус!

Магия клокотала в нём, подпитываемая гневом. И он высвободил её, обрушивая на площадь внизу…

Бледный сизо-фиолетовый, с оттенком пурпура, свет рассеял его атаку, способную стереть в пыль целый квартал. Свет шёл снизу. Сияла сама биомасса, поглотившая город! И сияние это стремительно распространялось во все стороны, наползая на огромные башни плоти, бывшие зданиями, прокатываясь по щупальцам, колыхавшимся в жутком танце, тысячами и тысячами выраставших там, внизу. Сияли растяжки и перепонки. Оно наполняло стебли-обогатители, сизо-фиолетовым пурпуром сияли кислотные ямы и палаты эволюции, ульи и вообще всё, что являла собой чуждая экосистема! Даже чудовищные биоформы, копошащиеся внизу и заполонившие небо, начали сиять!

Столп этого зловещего сияния поднялся над бывшим Зигвюстбургом…

Тысячи лучей ударили в Дитриха отовсюду, и если бы не поглощённые с кровью врага магические способности, он был бы уже уничтожен! Лучи били со всех сторон, их излучали любые поверхности вопреки логике и здравому смыслу!

Дитрих не сдвинулся с места. Лишь возвёл вокруг себя защиту – тысячи порталов открывались вокруг, вбирая лучи, что уже через другие 2окна» направлялись обратно, кромсая «город».

Но это не имело значения» Плоть, биомасса, напитанные магией, не получали урона!

Вспыхнул периметр Зигвюстбурга, обозначая круг, и сразу повсеместно и на земле, и в воздухе зазмеились пурпурно-сизые разряды.

«Дитрих, уходи!» - рядом возник осколок-окно в другое пространство, откуда на него с тревогой смотрел Шрёдингер. «Он не сражается с тобой. Он… пытается что-то протащить сюда!»

- Что? – оглянулся Крюгер, чувствуя, как магия вокруг будто бы приходит в бешенство. Пространство начало сыпаться, истончаться. Разлом Шрёдингера исказился, как будто подёрнувшись помехами.

«Я не знаю!»

- Хм, - взор вампира переместился на «здание» в центре площади, на эту, отвратительную всем богам, конструкцию из плоти и кости, залитую зловещим светом, исходившим как будто изнутри.

«Нет!» - крикнул Шрёдингер, но было поздно. Крюгер ринулся вниз подобно алой молнии, объятый багровой дымкой! Он вонзился в зубастый купол «здания», пробивая его насквозь, ныряя в эту мерзкую инопланетную плоть как в воду!

Свечение моргнуло, но не исчезло. Разряды били всё чаще, всё сильнее, пока, наконец, не слились в нечто единое, нечто невообразимо мощное, и пока оно не устремилось вверх, в небеса и дальше…

И вдруг всё прекратилось!

Сразу. Мгновенно. Свечение угасло так быстро, как будто его и не было. И в воцарившейся тьме под светом звёзд и кровавой луны, прорываясь сквозь плоть, кровь и кость, из «здания» на площади выпорхнул Крюгер! Сон был подобен сонму красных глаз, глядящих из тьмы, что сформировала тело инфернального пса. И в пасти тот держал не до конца проглоченного Псевдо-Оракула! Лишь торс и голова его ещё были снаружи!

Один-из-многих улыбался, несмотря на своё положение!

Крюгер завис над площадью, глядя в белые глаза своего врага. С презрением и разочарованием.

- И это – всё, на что ты способен? Как я и говорил – слизняк…

- Как я и говорил – ты ничего не понял, - истекая белой маслянистой кровью, не способный регенерировать, отозвался кадавр. – Зов был отправлен и получен. И он… он уже почти здесь! А меня здесь уже давно нет, - в ту же секунду тело кадавра потекло, плавясь и тая подобно нагретому желе!

- Что? – воскликнул Дитрих в замешательства. Неужели опять его провели? Неужели всё это буйство магии было лишь игрой? – Нет, - качнул он головой. – Шрёдингер! – позвал он. Унтерштурмфюрер не откликнулся. Но мысль уже работала. Слова врага не могли не заставить задуматься. – Зов… кого же ты сюда позвал, склизкий ублюдок?

Ответом ему была вспышка, озарившая небо, тьма с которого начала спадать. Вспышка сизо-фиолетового с пурпуром. Нет, она была не в небе. Она не была даже в пределах атмосферы. Невероятное зрение вампира, усиленное магией, сейчас оказалось способно прозревать далеко настолько, что не хватило бы воображения это описать.

И сейчас Дитрих видел, как вспышка сродни рождению новой звезды по яркости воссияла далеко за краем солнечной системы. Он видел, как взорвался шар энергии, сотканный из пурпурных разрядов. Он видел, как этот взрыв, который на самом деле вовсе не был взрывом, породил удивительное и даже устрашающее своим масштабом явление – прореху в пространстве, гигантское окно портала, ограниченное змеящимися пурпурными молниями.

И это окно росло. Сначала это были десятки метров в диаметре, потом – сотни, потом – тысячи, десятки тысяч. А потом портал стал таким большим, что превзошёл в размерах уже целую планету! И всё ещё продолжал расти!

Там, по тому сторону, космос был совершенно другой, иного оттенка – багряно-оранжевого, а не матово-чёрного, как здесь, в солнечной системе не краю галактики.

А в следующий миг он увидел… их. И будь он живым человеком, у него бы перехватило дыхание.

Миллионы и миллионы объектов роились по ту сторону портала. Титанические живые существа, родственные насекомым, чьи гигантские тела, напоминающие клин в передней части, тянулись на полтора километра, оканчиваясь огромным брюшком. В условной головной части они имели огромные стометровые зубастые клювы, образованные матово-белыми пластинами панциря, что покрывали тела чудовищ. По обе стороны от пасти у них вились десятки щупалец длиной в половину тела создания, которыми эти левиафаны совершали движения, напоминающие на гребки. Суставчатые отростки, похожие на членистые лапки гигантских размеров отходили от нижней части брюшка. Сами же панцири чудовищ были испещрены какими-то буграми, наростами, гигантскими шипами и костяными трубами или соплами, что вращались во все стороны. В нижней же части каждой невероятной махины копошились мелкие твари, перебирались с места на место, и из-за этого постоянного движения было сложно понять, что они из себя представляют.

Были там и другие создания. Одни – больше, другие – меньше. Их были тьмы и тьмы, а их вид был ужасен, омерзителен. И их было так много! От их количества у Дитриха рябило в глазах. Но одно он смог распознать точно – некое неизъяснимое сходство этих адских созданий с чудовищами, наводнившими сегодня Землю!

- Неужели он…

Фраза повисла не оконченной – портал в далёком, но кажущемся теперь таким близким космосе прекратил рост, достигнув размеров в диаметре едва ли не с саму солнечную систему! И оттуда, подобно сметающей всё на своём пути цунами, хлынули орды звёздных чудовищ! Все эти миллионы биокораблей устремились сквозь окно между пространствами!

Но это было ещё не всё. Едва начавшись, их поток прекратился, а рой кораблей разлетелся, образуя настоящий проход перед порталом. И когда Дитрих увидел, что приближается к прорехе измерений, то потерял дал речи.

Титан.

Это было нечто, состоящее из живой плоти. Сказать, что оно было огромно – значит не сказать ничего. Ничто не могло с ним сравниться!

У… этого была странная, пугающая форма. Хищная форма. Отвратительная. Оно соединяло сотни планет растяжками и перепонками, коконами из плоти, простиравшейся на астрономические единицы! Оно имело веретенообразные наросты на том, что можно было назвать спиной. Пористые наросты, которые сами были размером с планету. Тысячи наростов, непрестанно заполняющие пространство вокруг всё новыми легионами космических биоформ, вылетавших из отверстий-сот.

В теле «этого» неимоверного создания зияли полости и пустоты, сквозь которые проглядывал космос. Циклопические рёбра и кости членистых конечностей, обтянутые бледной кожей, простирались на космические расстояния.

Оно было похоже на помесь ската, осьминога, червей, насекомых и чего-то, для чего в людском языке ещё не было названия. У «этого» было подобие головы, скалящейся морды, в пасти которой колыхался лес щупалец, способных разрывать в клочья планеты. Нижняя часть чудовища была усеяна костяными трубами, попеременно исторгавшими яркое свечение и, похоже, двигавшими всю эту махину. Миллионы глаз усеивали морду этого кошмара, а в его груди, сияя приглушённым светом, вращался десяток настоящих звёзд, слитых в конгломерат и заключённых в клетку рёбер!

Что бы это ни было, но одного взгляда на это невозможное нечто было достаточно, чтобы не просто поддаться всеобъемлющему ужасу, но лишиться рассудка.

Потому, что оно было невозможно. Потому, что оно двигалось. Потому, что в его глазах читался разум не просто чуждый, но непостижимый. И потому, что оно действительно было ужасно!

Дитрих замер, не в силах ни оторвать взгляд от этого космического ужаса, от которого веяло чем-то лавкрафтианским, ни начать действовать. Его состояние оказалось сродни оцепенению, в которое впадает кролик перед удавом. Он многое повидал на своём веку. Он думал, что готов ко всему, и его ничто не удивит.

Как же он ошибался!

Невозможная картина, развернувшаяся сейчас перед его взором, не просто удивляла. Она потрясала до глубины души своим масштабом. И подавляла всякое стремление к сопротивлению, ибо разве можно было хоть как-то противостоять тому, что медленно на него надвигалось?

- Похоже, мне нужна пушка побольше, - вымолвил Крюгер, когда эта титаническая туша начала проходить в портал…

Они явились над Меридианом безо всяких спецэффектов. Просто секунду назад их ещё тут не было, а миг спустя они уже появились. Рыцари Чёрного Солнца. Они зависли над планетой, не имея на первый взгляд никакой защиты – в деловых костюмах и военной форме. Но космос их не убил. Они даже не испытали никакого дискомфорта. Как будто оказались не в межпланетной бездне, а вышли погулять на лужайку перед домом.

Меридиан простирался внизу изумрудной громадой. Планета не уступала в размерах Земле, однако её атмосфера в верхних слоях имела примеси газов, которые в свете местного солнца давали зелёный оттенок.

Они появились над тёмной, ночной стороной, которая была усыпана огоньками – это были города, свет электрической иллюминации которых был виден даже из космоса. Городом там было не много, но ведь и колонизация планеты началась сравнительно недавно.

Космос был как всегда безмолвен, мрачен и тих.

Но…

Они появились в поле обломков, и намётанный глаз Геринга сразу узнал в них обломки машин «Люфтваффе». Это был флот прикрытия Меридиана. И он был разбит!

«Что здесь… случилось?» - тревожная мысль Ялмара Шахта передалась остальным. Но миг спустя он получил ответ на свой вопрос – в тот самый момент, когда поднял свой взор.

Он остолбенел! И не только он – все Рыцари Чёрного Солнца замерли, шокированные увиденным.

Над Меридианом на расстоянии нескольких миллионов километров висела… Сначала они подумали, что это ещё одна планета. Но почти мгновенно осознали, что это не так.

Огромный серый шар с какими-то наплывами, наростами, буграми и утолщениями. Он мог показаться плодом безумного симбиоза «звезды смерти» и крейсера мон-каламари. Причём от первой объекту досталась форма, а от второго – всё остальное, включая внешние элементы.

Размеры объекта потрясали – он был даже больше Юпитера, но при этом совершенно удивительным образом его присутствие в системе никак не нарушало гравитационный баланс. Согласно всем законам физики и астрономии появление в системе объекта массивного тела должно было нарушить орбиты всех небесных тел, заставляя их срываться с мест. И уж конечно с Меридиана уже давно должно было сорвать атмосферу. Однако этого не происходило. А это значило, что объект не мог быть ничем иным, как искусственным конструктом!

Осознание этого факта стало ошеломляющим открытием для Фюрера и остальных. Но дальнейший осмотр объекта лишь подтверждал этот вывод.

У объекта были две пирамидальные структуры в районе полюсов, от чего он казался куском плохо скатанной глины, который проткнули палкой. Объект действительно не были идеальным шаром. Весь покрытый какими-то буграми, плавными наростами-нашлёпками, вычурными узлами странных технических устройств, антенными секциями, походящими на мелкую щетину, он сочился чужеродностью. Он был ею пропитан и излучал вовне.

Не было никаких сомнений в том, что объект, который сейчас наблюдали руководители Рейха, был рукотворным. Но было и кое-что ещё. Нечто, пугающее даже больше, чем сам колоссальный объект.

Рваные дыры в его поверхности. Дыры, пробитые изнутри в сотнях мест. Дыры, которые вряд ли смогло бы проделать оружие флотских кораблей. Они были огромны, и из них, из таинственного нутра объекта, вырастали бледные щупальца длиной в десятки и сотни тысяч километров! Часть объекта и вовсе как будто была покрыта плёнкой матово-бледного бугрящегося налёта, который «изливался» на поверхность из дыр, продолжая расти, покрывая всё большие и большие области. А ещё по поверхности объекта тянулись исполинские вены и сосуды, нервы и мышцы…

«Во имя всех богов! Что это за чертовщина?» - потрясённо изрёк Зиверс, с ужасом глядя на… чем бы оно ни было. Оно медленно тянуло свои щупальца к Меридиану. И это было жутко.

«Полагаю – именно то, о чём и предупреждали Великие Неизвестные», - передал свою мысль фюрер. Очень больших трудов ему стоило сохранить самообладание при виде этого невообразимого зрелища. Но он не собирался позволять эмоциям властвовать над собой. Они прибыли сюда с конкретной целью. И – очевидно – ею являлся объект, вторгшийся в систему Меридиана, либо то, что находилось у него внутри – фюрер склонялся к тому, что сейчас они лицезрели космическую станцию или корабль. «И, похоже, у этой штуковины те же проблемы с инопланетным вирусом, что и у нас».

«Если мы ничего срочно не предпримем, оно сожрёт Меридиан!» - бледный как тень, проговорил Геббельс. Всё же нашлось в этом мире то, что заставило его испугаться. Очень хотелось закурить. К сожалению, космос – не то же самое, что планета с кислородной атмосферой.

«Тогда нечего здесь прохлаждаться. Предлагаю проникнуть внутрь, выяснить всё, что возможно, и спасти Меридиан», - заявил Скорцени. И рыцари Чёрного Солнца, все как один, в следующий миг исчезли так же неброско, как появились.

Чудовища были вокруг. Они не нападали – все они, едва станция совершила переход, принялись заниматься какими-то своими зловещими делами. Впрочем, это не облегчало участи «Конунгов». Мощнейшая телекинетическая сила всё ещё удерживала их, не давая ни единого шанса оказать сопротивление.

Отвратное существо – гигантская «личинка» размером с грузовик, покрытая извилинами, висела в воздухе перед ними. Её рудиментарные щупальца в нижней части тела постоянно пребывали в движении, источая слизь. Казалось, что оно смотрит на огромные полусферические мониторы под куполообразным потолком настолько высоким, что здесь бы уместился даже небоскрёб.

Бледная плоть, биомасса была повсюду. Тысячи ложементов операторов превращены в коконы. Бугристые наросты покрывали стены, свисали на кожистых стеблях с потолка целыми гроздьями. Внутри них что-то шевелилось. Странные органические структуры, перепонки и растяжки, щупальца…

Центральная колонна, которая как будто удерживала свод купола, уже почти заросла биомассой, облепленная в центральной части безформенной органической гнусностью.

Ядро Конструктора – разума станции. И оно было заражено.

Это был конец.

Марио не мог вырваться, как ни пытался. К сожалению, когда они создавали свою броню, то не предусмотрели, что им придётся столкнуться с телекинезом такой мощи. Стекло его тактического визора треснуло, картинка пропала, и теперь он видел лишь то, что позволяли видеть прорези для глаз в шлеме.

Тварь развернулась к ним своей передней частью, и Ферецци увидел, как из складок мерзкой кожи там, где у чудища должна была быть морда, вылез хоботок, больше похожий на пожарный шланг.

Марио попытался активировать хоть какое-то оружие, использовать встроенный материализатор, но все системы его брони были неисправны. В следующий миг к твари по воздуху, издавая недовольное гудение, безуспешно сопротивляясь неодолимой силе, подплыл треснувший кокон Аахтисаари.

- Вилле! – заорал Марио, с ужасом осознавая, что участь, которая теперь ждёт его товарища, и их самих, ужасна настолько, что уж лучше не сдаваться живыми. – Вилле, что б тебя! Борись! Включи самоуничтожение! – кричал он. Но его никто не слышал – его броня не пропускала звук его голоса.

Он видел, как дрожит от безсильной ярости Вюст. Видел, как едва-едва двигает руками Зиберт в своей мощной броне, которая уже больше походила на комок смятого железа.

Они ничего не могли сделать!

Осознание неизбежности того, что сейчас произойдёт, своей неспособности хоть что-то изменить, было мучительным, опустошительным.

Кокон Аахтисаари раскололся, разлетаясь обломками в передней части, которые, впрочем, застыли в воздухе, не пролетев и двух метров. Хоботок чудовища метнулся прямо к Вилле, впиваясь в его лицо!

- Не-е-ет! – в исступлении заорал Марио, силясь сдвинуться с места, но не способный даже пальцем пошевелить! Сердце бешено колотилось, разгоняя в крови адреналин. Страх – настоящий страх посетил Ферецци, заставляя его душу трепещать. Отчаяние сковало его рассудок, ибо он увидел, как омерзительно чудовище, присосавшись в Аахтисаари, начало превращать того в нечто… немыслимое.

Они были безпомощны. Надежды не осталось. Вскоре их должна была постигнуть та же участь…

Но в этот момент пол в зале вздрогнул. Полусферы-экраны моргнули. А в следующий миг из-под пола прямо в районе центральной колонны, разрывая толстую плоть, вверх ударил мощный фонтан чёрной жидкости – той самой, которую станция использовала для создания чего угодно!

Мощь этого гейзера была такова, что он взвился на несколько сот метров, достигая купола, орошая потолок, и…

Марио не поверил своим глазам – вся биомасса, которой коснулась эта жидкость, все коконы, растяжки, щупальца и прочая гнусность принялись растворяться, таять подобно снегу, превращаясь в такую же чёрную жидкость!

Гроздья коконов и куски плоти посыпались с потолка, очищая его, падая в лужи чёрной жижи и тут же превращаясь в неё же! Колонна, которую обильно орошал гейзер, начала очищаться от плоти, стекавшей чёрными ручейками, а гигантский нарост в центральной части с громким чавканьем соскользнул вниз, разрываясь на часть и плавясь чернотой!

Будто обладая собственной волей, чёрная жидкость хлынула волнами во все стороны, пожирая и превращая в самое себя всё, что имело на себе печать вируса! Это был стремительный поток, цунами, с каждой секундой набирающая силу. Чёрные капли и шары носились в воздухе, жаля монстров, прошивая их насквозь, после чего те, тщетно пытающиеся спастись, опадали безформенными лужами чёрной жижи, тут же присоединявшейся к действу.

Чудовища бежали, оглашая всё вокруг воплями, полными… страха? В поисках спасения они ринулись прочь во всех направлениях, скрывались в норах и дырах, а чёрная жидкость, разделяясь на потоки, устремлялась за ними…

Жуткая тварь, что всё это время удерживала людей, встрепенулась при первых признаках опасности, тут же сотворив вокруг себя непроницаемый барьер и отпуская своих пленников. Марио, Вюст и Зиберт плюхнулись в чёрную «воду», которой им было уже по колено, и случилось невероятное – броня каждого из них как будто впитала немного этой «воды», мгновенно восстанавливаясь под бурление и плеск, под шелест и грохот волн!

Вилле тоже упал в эту жидкость. Вернее – то, что им было несколько мгновений назад. Сейчас несчастный представлял собой гротескное, всё ещё пребывающее в процессе трансформации, создание, уродливое настолько, насколько это вообще было возможно. Оно… вилле погрузился в чёрную пучину, и так словно набросилась на него со всех сторон, цепляясь за тело, ползя вверх, затягивая в глубину!

«Оно» скрылось в чёрной жидкость на глазах ошарашенных происходящим «Конунгов». Чёрная «вода» вспенилась, забурлила и пару мгновений спустя… вилле! Целый и невредимый, абсолютно здоровый и безо всяких следов мутаций вынырнул на поверхность, жадно хватая ртом воздух и осоловело оглядываясь вокруг!

Только что свершилось невозможное! Заражённый вирусом, от которого не было лекарства, был исцелён!

Товарищи мигом кинулись к Аахтисаари, чтобы помочь…

Гигантская личинка, накрытая гравитационным и телекинетическим барьерами, бесновалась. Невидимые глазу выпады она один за другим посылала в волны чёрной «воды», разбивая и рассеивая их в гейзер ,что всё ещё бил из-под пола. Но это не приносило результата.

Из гейзера, что продолжал орошать спасительной влагой центральную колонну, шагнула фигура. Внушительная чёрная фигура гуманоида, облачённого в биотехнологическую броню.

Вопль твари, раздавшийся в этот момент, привлёк внимание «Конунгов», которые уже успели материализовать одежду для Вилле. Они сразу узнали новое действующее лицо.

Это был «Человек-в-чёрном»!

Он простёр руку в направлении чудовища, и тотчас под ним поднялся вихрь чёрной «воды». Словно водоворот, вывернутый наизнанку, ревя и журча. Он поглотил отчаянно сопротивляющегося монстра, и уже через пару секунд опал, но чудовища уже не было.

Чёрная «вода» поднялась, хлынув во все ходы, двери, отверстия. И всё стихло. Замерло. А в воцарившейся тишине, где теперь можно было услышать, капание, прозвучал голос, который никто не ожидал здесь услышать.

- Какого чёрта тут вообще происходит?

«Конунги» не могли не узнать этот голос. Разве такое было возможно? Нерешительно, не веря, что такое вообще возможно, они оглянулись. В двадцати метрах от них, стоя по щиколотку в чёрной «воде», стояли одиннадцать человек. Одиннадцать самых важных человек в Рейхе. И, конечно, одним из них – тем, кто задал вопрос – был сам Фюрер, Адольф Гитлер.