Глава 11. Игры разума. (1/2)
Глава 11. Игры разума.
«Разум, однажды расширивший свои границы, никогда не вернется в прежние».
Альберт Эйнштейн
«Проявлением наибольшего милосердия в нашем мире является, на мой взгляд, неспособность человеческого разума связать воедино все, что этот мир в себя включает. Мы живем на тихом островке невежества посреди темного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далекие расстояния. Науки, каждая из которых тянет в своем направлении, до сих пор причиняли нам мало вреда; однако настанет день и объединение разрозненных доселе обрывков знания откроет перед нами такие ужасающие виды реальной действительности, что мы либо потеряем рассудок от увиденного, либо постараемся скрыться от этого губительного просветления в покое и безопасности нового средневековья».
Говард Филлипс Лавкрафт, «Зов Ктулху».
Часы.
Много часов.
Чёртова громадная прорва механических деревянных часов с кукушкой, которые своим тиканьем сводили с ума, а их трезвон выбивал стёкла и заставлял уши болеть.
Они были повсюду! В коридоре, куда мы вышли из допросной. На лестнице, пересыпаясь через перила, ползли на нижние этажи. В атриуме и холле, где маленькие фигурки людей неистово суетились и бегали в панике, не представляя, что делать в такой экстраординарной ситуации. А я бы сказал – параестественной.
Чёрт-побери! Это было бы даже смешно, если бы не было так пугающе. Огромная гора этих треклятых часов, ссыпавшаяся в атриум с нашего этажа, занимала уже чуть ли не половину огромного помещения внизу, буквально «затапливая» его и этажи ниже. И часы всё прибывали! Они как будто размножались почкованием – стоило только моргнуть, и их уже было больше, чем миг назад. И так – каждую секунду!
Настоящий затор, пробка из часов, преграждал путь направо, переполняя коридор доверху. Очевидно, именно в той стороне была комната, куда отнесли мой дипломат.
Дверь из допросной удалось открыть с трудом, и то лишь благодаря биотике Самары – прорва часов блокировала дверь снаружи. Благодаря ей же удалось немного расчистить проход и выбраться на кольцевой балкон, с которого открывался вид на холл и атриум с тем сюрреализмом, что творился сейчас здесь.
- Напомните мне никогда не спрашивать у Тренча, сколько сейчас времени, - поёжился Джокер, когда очередная порция часов перехлестнулась через перила, весело катясь по горе из себе подобных вниз.
- Про резинового утёнка тоже не забывай, - кивнул я, будучи вполне согласным с Моро в этот раз. Я уже успел возненавидеть часы, и теперь прекрасно понимал Капитана Крюка, который вздрагивал, едва заслышав тиканье.
- Не устаю удивляться тому, с какими невероятными вещами работает «Бюро», - молвила Самара с философски-отрешённым видом. – За всю свою жизнь я ни разу даже не слышала о существовании в Пространстве Цитадели чего-то, хоть отдалённо напоминающего изменённые предметы и предметы силы.
- Век живи – век учись, - несмотря на подавляющую разницу в возрасте и опыте я её прекрасно понимал. Когда я впервые увидел часы – обычные деревянные часы с кукушкой, которые с чрезвычайной осторожностью, в коробе, заполненном странным, похожим на куски ставшего вдруг плотным космоса, чёрного камня, доставили в лабораторию Дарлинга, я не преминул спросить, а что в них, собственно, такого. Теперь-то я понимаю, как наивен был тогда! Даже после того, как Дарлинг выдал нам каталог изменённых предметов, содержащихся в «Бюро». Якорь. Холодильник. Розовый фламинго. Резиновый утёнок. Письма… Их было великое множество. Описания – одно другого безумнее. Но, как только что показала практика – все они соответствовали действительности.
- И как нам теперь через всё это безумие добраться к лифту? – Джокер совершенно не ожидал такого феноменального «выступления» часовых механизмов. Он казался наполовину восторженным, а наполовину – обескураженным и постоянно теребил от волнения пуговицу своей рубашки.
- А никак, - пожал я плечами. Нам предстояло, минуя часы ,подняться на несколько этажей выше, чтобы выйти к месту встречи – небольшому тамбуру у архива, откуда удобно было добираться до серверной, офисов руководства и секретным подземным этажам, которые лишь были контурно намечены на плане здания, оказавшемся в распоряжении «Бюро». Что там было внизу – не известно. Возможно – тюремный блок, может – испытательные полигоны или ещё что-то. Именно поэтому основная ударная группа и должна была направиться на эти этажи, а на вспомогательные группы ложилась обязанность взять под контроль стратегически важные позиции – генераторную, серверную, пост связи, главный пост охраны и так далее. Стражницам и их «боссу» предстояло навестить руководство ЧВК, а нам – предварительно вооружившись и соединившись с ударной группой – спускаться вниз. Естественно, никто не забыл удивительные, не соответствующие времени, образцы технологий, которые «Гуси» показали в Кандрокаре. Естественно, это было предусмотрено. – Так что, господин пилот, топайте ножками, разгребая всё по пути, - глубокомысленно сказал я, начиная с трудом продвигаться по полу, заваленному часами, в направлении выхода к лестнице. Электричество до сих пор не подали, а это значило, что «подарок» Дарлинга сработал как надо.
- Надо было попросить этих колдунов, чтоб они научили меня левитации, - раздражённо проворчал Моро, а Самара ничего не сказала. Её просто окутала синеватая дымка, и юстициар, вспорхнув в воздух, переместилась к лестнице. Взглянула на нас полуобернувшись с каким-то игривым превосходством, и начала подниматься. В этот момент я согласился с Моро – левитация была бы кстати…
Первым из портала, развернувшегося в большом помещении, исполнявшем роль зоны отдыха и кафетерия, вынырнул Оракул. Но ему даже ничего не пришлось делать – помещение пустовало. И, судя по оставшимся на немногочисленных столиках чашкам с недопитым кофе или чаем, надкушенным булочка или пирожным, брошенной партии в бильярд, покидали помещение в спешке.
Свет лился их окон. Тугой. Золотистый. Яркий. Откуда-то снизу доносилось чудовищное разноголосье тикающих часов. Иногда слышалась стрельба. Но куда чаще – крики, обрывки приказов и фраз, суетливый топот. Здание, похоже, «стояло на ушах».
Следом вынырнули, едва не врезавшись в бильярдный стол, стражницы. В отместку стол тут же смело волной воды, и рейнджеры, посыпавшиеся из портала, уже могли не опасаться габаритных препятствий. Чётко, слаженно и профессионально они, едва совершив переход, разделялись на группы, которые быстро рассредоточивались, растекались по этажу. И стремительно подавляли любое сопротивление. По возможности – бескровно. Но иногда в ход шли автоматы с глушителями. Это были вспомогательные группы.
Затем показались громоздкие силуэты закованных в тяжёлые зелёные бронежилеты штурмовиков, более походивших на роботов. Каждый – с пулемётом, гранатомётом и пусковой ракетной установкой. А под конец из разверзшегося в стороне второго портала поменьше вышли…
- СУЗИ!
- Драк! – воскликнули Стражницы, не ожидавшие прибытия новых знакомых.
- Здорово, мальки, - хохотнул кроган, буквально лучащийся самоуверенностью. И было отчего – броня, которая сейчас его защищала, имела определённое сходство с той, которую он носил прежде. Но она блистала хромированными, почти зеркальными поверхностями и острыми углами. Она была усеяна шипами и острыми лезвиями, которые, казалось, даже от одного на них взгляда могли порезать. Никуда не делись и трофейные кости, и зубы с рогами, всё так же составлявшие основу воротника брони со своеобразным ожерельем. Только теперь они были инкрустированы золотом, сплетавшимся в причудливые узоры. Броня определённо придавала крогану плюс сто к крутости и выглядела чрезвычайно мощной, надёжной, но не стесняющей движений. От неё веяло какой-то странной жутью.
В руках же древний воитель сжимал молот, размером под стать себе самому. Тот тоже был украшен узорами, сплетавшимися в руническую вязь.
- Похоже, наш мастер-оружейник Гронак справился с задачей, - оглядев инопланетянина с ног до головы, удовлетворённо заключил Оракул, ловя себя на мысли, что сейчас он совершает то, чего не имеет права делать по статусу Оракула. Невмешательство Кандрокара было основным принципом, а он… Впрочем, достаточно было вспомнить нападение на Предвечную Цитадель, убийство членов Братства и Эндарно, похищение Ян Лин, чтобы избавиться от желания следовать нейтралитету. По крайней мере, защищаться и отвечать на удар Кандрокар был должен. Или это в нём сейчас говорит воин, каким он был когда-то?
- О-хо-хо-хо! Восторженно почти промурлыкал ящер, расплываясь в предвкушающей улыбке. – Этот старик – гений. Он не только понял принцип действия всего, что получил – то, что он сотворил из моей экипировки, применяя эту вашу магию… будь у меня такие игрушки во времена Рахнийских войн, я бы один смог зачистить материнскую планету этих жуков.
- Подтверждаю – боевая эффективность Накмор Драка, показанная им на испытательном полигоне, превышает пятьсот процентов от первоначальной, - констатировала СУЗИ.
- Хе-хе, да. Вам, кстати, нужен новый полигон, - усмехнулся Драк, тряхнув молотом, от чего тот оделся сеточкой электрических разрядов.
- Но… у нас не было никакого полигона…, - казалось, что в этот момент Оракул был растерян и немного удивлён.
- Хе-хе, - улыбка крогана стала ещё шире, от чего Ирме показалось, что тот стал похожим на Чеширского кота и должен вот-вот исчезнуть, оставив парить в воздухе только эту самую улыбку.
- Как бы то ни было – все знают свои цели, - решив, что лучше заняться делом, молвил Химмериш. Ему не давало покоя странное ощущение, которое он почувствовал, едва совершил переход и оказался здесь. Как будто нечто эфемерное, но грозное и гигантское, затаившись в тени, глядит ему в спину. Оценивает, выжидает. Неприятное чувство, заставляющее нервничать. А нервничать сейчас было никак нельзя – ему нужен чёткий ясный ум. – Стражницы, - позвал он. Девочки кивнули, встав рядом. В следующий миг вспышка яркого света поглотила их, оставив Драка и СУЗИ в компании штурмовиков «Бюро».
- Итак! – громко рявкнув, развернулся к людям ящер. – Я здесь единственный кроган, у которого больше тысячи лет боевого опыта, а значит я здесь главный, - в своей устрашающей броне он нависал даже над внушительными штурмовиками.
- Но…, - ближайший из бойцов даже не успел начать – Драк зыркнул в его сторону, нежно поглаживая молот.
- Ты хотел что-то сказать, салага? – почти по-дружески спросил он. Но эффект был достигнут совершенно обратный.
- Нет, сэр, - качнул тот головой, понимая, что лучше не спорить.
- Славно. Все за мной. Пора надирать задницы, - и бухая могучими шагами, ящер первым направился к секретному лифту…
Тьма была всеобъемлющей.
Тьма была абсолютно чуждой.
Она была вечной.
А ещё она была живой.
Она норовила сожрать, расплющить, растерзать, разорвать в клочья. Она хотела поглотить, ассимилировать, получить доступ ко всему – ядру личности, знаниям, памяти, генетической информации, к самой сути.
И она была сильна. Ужасающе сильна. Достаточно сильна для того, чтобы исполнить задуманное.
А посреди этой тьмы, сияя ярче миллиона солнц, пылал источник света столь мощный, что его нельзя было описать. И он раз за разом сдерживал натиск тьмы, что клубилась вокруг, как будто становясь всё плотнее. Всё сильнее.
Ментальный удар был невозможен. Не при включённых подавителях Доктора. И потому он был внезапен, неожиданен и сокрушителен. Странника спасло лишь то, что в этот момент он пребывал в состоянии сверхскорости. Из-за этого удар, который должен был быть подобен мгновенному обрушению планеты, оказался похож на медленное, но неотвратимое, всё усиливающееся давление гидравлического пресса бесконечной мощности.
Именно поэтому у Странника оказалось достаточно времени, чтобы «сгруппироваться», не дать разуму улья подавить и уничтожить свою личность и выпотрошить память. Именно поэтому он сейчас пылал ярче любой звезды, а разум улья лишь усиливал натиск. Никаких сложных и тонких приёмов – только грубая неодолимая сила. Здесь, в пространстве их разумов, не имело значения по какому времени и на какой скорости существовали и мыслили их физические тела. Само понятие времени здесь отсутствовало как таковое.
Тьма сгустилась, норовя затопить собой, заглушить свет разума Игоря, но тот, напрягая волю, ответил – яркая вспышка разорвала тьму взрывом сверхновой, но лишь затем, чтобы щупальца, сотканные из темноты, устремились к вожделенной непокорной цели.
Ещё одна вспышка!
- Если это – всё, что ты можешь, кусок говна, то я тебя уничтожу! – пронеслось во всей этой вселенной эхо яростной человеческой мысли.
И ему вторило жуткое, монотонное и нечеловеческое, клокочущее: «Можешь… Можешь?.. Можешь!..» - порождённое самой тьмой.
В ту же секунду всё вокруг изменилось!
Тьма исчезла, уступив место абсолютно безжизненной полкой равнине, изрезанной трещинами, что простиралась под низким свинцовым небом в безмолвной тишине.
Странник оказался здесь, лишённый своего сияющего ореола. Но выглядел он так, как привык выглядеть – никаких костюмов а-ля «Люди в чёрном» и силовой брони. Чёрный, бликующий металлом в свете умирающего солнца, плащ. Короткая стрижка. Наруч переместителя на запястье левой руки.
Метаморфоза его не удивила – здесь, в ментальном поле, было возможно всё.
Мир вздрогнул, но Страннику было всё равно – он просто взлетел. По счастью, здесь подобные трюки проделать было куда проще – достаточно воображения и силы воли. Однако настораживало, что противник до сих пор не проявил себя снова. Игорь огляделся в поисках хоть каких-то подсказок касаемо того, что может означать это место.
Но…
Волна невероятных, невозможных звуков и ужасающих образом сокрушительной волной хлынула на него, превращая всё вокруг в месиво, в масляные краски, смытые водой, в калейдоскоп упадочных цветов всех оттенков бледного. В настоящий водоворот, который затягивал сильнее даже самой большой чёрной дыры!
Цветущая планета. Мягкий климат. Богатая биосфера. Океан, омывающий один-единственный, но огромный материк. Причудливые конструкции на орбите, напоминающие хрустальные украшения. Удивительные города на поверхности – сростки поющих кристаллов, которые местное население, отдалённо похожие на помесь лемура с ленивцем о шести конечностях, использовали как основу для всего – устройств, зданий, транспорта, систем хранения данных…
Он видел, как рой протянул к этому прекрасному миру с перламутровыми небесами одно из своих малых, но уродливых щупалец. И этот мир был обречён, ибо даже в малом щупальце-флоте роя были миллионы биокораблей, бороздящих космос.
Они смели хрустальные конструкции в системе, и сколь бы яростно не сопротивлялись аборигены, потери, которые нёс рой, были несравнимы с его численностью.
Рой смёл и орбитальные кристаллы, выпуская в атмосферу планеты меньшие биоформы. В тот миг всё небо этой планеты почернело от их тел, а население объяла паника. Но они уже ничего не могли. Ни их смертоносное оружие, ни их учёные, ни военные. Спасенья уже не было. Не было его с тех пор, как рой обратил внимание на этот мир.
Он видел, как рой пожирал их – миллиарды несчастных разумных. Он видел, как их ассимилировали, как их заражали и обращали. Как перерабатывали в биомассу вместе с остальной биосферой планеты. Он видел, как стремительно целая цивилизация была уничтожена, обратившись в часть роя в виде гротескных мутантов. И с каждым обращённым рой получал всё новые и новые знания.
Он видел, как обращённые родители пожирали или обращали своих детей.
Видел на примере одного мира. Другого. Третьего… Сколько их было всего? Сколько миров? Сколько смертей? Миллиарды? Больше? Сколько цивилизаций эти чудовища буквально сожрали, крадя и ассимилируя их генетическую информацию и знания, перенимая полезные свойства и выбраковывая всё остальное?
Тысячи? Десятки тысяч?
Он не мог смотреть. Не хотел! Он как будто чувствовал всю ту боль и страдания, которые своим приходом в каждый новый мир порождал рой. И это было невыносимо.
Боль, ужас, страх, отчаяние миллиардов и миллиардов разумных существ, большинство из которых не имели ничего общего с гуманоидными формами жизни.
Это сводило с ума.
Это разрывало разум, волю и душу на части.
Но он не мог перестать всё это видеть – его заставляли смотреть.
Планеты, полностью лишённые биосферы – даже бактерий. Безжизненные серые шары, затерянные среди звёзд. Уничтоженные флотилии и армады, погибшие в космических битвах с роем в попытках его остановить, но ставшие вместо этого новыми гнёздами и инкубаторами. Протоплазменные ямы, в которых из переработанной биомассы, собранной с очередного освежёванного мира, непрерывным потоком создавались мерзкие монстры. Каждый раз – новые, улучшенные, ещё более приспособленные к их основной задаче: умерщвление, ассимиляция или поглощение.
А потом – одна за другой – стали появляться и гаснуть незнакомые галактики! Спиральные, шарообразные, неправильной формы, находящие в процессе слияния с другими галактиками, и так далее.
Одна за другой! Одна за другой!
И на их месте оставалось лишь серое пространство, из которого на Игоря глядели триллионы голодных глаз.
Рой распространялся, рос, становясь сильнее с каждым поглощённым миром. Как болезнь.
- Я… не дам… вам… сделать этого… здесь! – с трудом произнося слова, Странник попытался плыть в этом нескончаемом потоке из образов и чувств чудовищного геноцида. Попытался вырваться из потока! Но его держало очень крепко. И откуда-то из глубины всего этого ужаса прилетело эхо. Искажённое, нечеловеческое, оно повторяло: «Сделать… здесь!»
Двигаться было почти невозможно. Почти. А потом вдруг родилась мысль: «И какого хрена я тут делаю?».
Злость. Но и… Воспоминание.
Планета. Всю поверхность покрывает один-единственный город. На ней уже не было океанов, ибо их давно осушили, освобождая место для всё новых и новых районов, кварталов, энергетических станций, и так далее. Мир, в котором погода регулировалась климатическими установками, ибо естественный её баланс был нарушен.
Мир, который являлся столицей огромной межзвёздной державы.
Республика.
Корусант.
Он вспомнил тот день, когда впервые увидел его воочию, а не на экране телевизора – из окна пассажирского космического лайнера среднего класса. Вспомнил то, ни с чем не сравнимое чувство детского восторга и узнавания, вспомнил тысячи кораблей на орбите.
А ещё он вспомнил и другое.
Храм. Усечённая пирамида, вершину которой венчали пять башен – четыре боковых и одна главная, самая высокая. Построенный на вершине священной горы, где находился древний узел силы, храм казался ему воплощением порядка, истины и добродетели. Мощный, монолитный, какой некогда была гора, на которой он был воздвигнут, он возвышался над всеми окрестными районами точно ориентир, маяк во тьме.
Древний и хранящий мудрость веков.
Он вспомнил и ещё кое-что. А вернее – кое-кого.
- Учить поздно тебя – стар слишком ты, - скрипучий, с лёгкой хрипотцой, голос разносился в келье, продолговатые окна которой прикрывали полоски жалюзи, сквозь которые в полумрак лился яркий солнечный свет, создавая световые дорожки на пол и круглом сиденье-пуфике. С сиденья на Игоря взирал облачённый в серую хламиду, скорее похожую на монашескую робу, гуманоид. Очень небольшого роста, трёхпалый, с длинными заострёнными ушами. Он был стар. Настолько стар, что казалось, будто он горбиться под гнётом прожитых лет. Его зелёная кожа в полумраке кельи приняла тёмный оттенок, делая его и вовсе похожим на мумию, но вот глаза… Живые, пронзительные и мудрые смотрели в самую душу. – Но здесь ты, однако.
Магистр Йода.
К кому как не к нему мог пойти Игорь, когда обнаружил в себе первые проявления необычных способностей, что давали знать о себе всё чаще и чаще? Он больше не знал никого, кто мог бы помочь. А, быть может, определённую роль сыграла любовь к саге Лукаса? Не суть. К тому моменту он уже понял, что миры причудливо взаимосвязаны и способны реализовать даже вселенные, которые в его собственном мире считали всего-лишь фантазиями.
- Да, здесь, - согласился Игорь. Тогда он ещё был просто Игорем. Странником он стал куда позже. Молодой, горящий желанием отыскать возлюбленную, наивный… Ещё не запятнавший себя сомнительными решениями и действиями. Лучшая версия себя. И сейчас он смотрел на собеседника, с трудом веря, что это не сон, и гадая, какое же решение тот примет.
- Пробраться в джедаев храм – не из лёгких задача, - мастер хохотнул. – Побегать пришлось знатно стражам. И не нашли тебя, всё же, пока сам не раскрылся.
- Я не хотел никому доставлять неудобств, но…, - тут Игорь развёл руками. Всё должно было пройти в лучших традициях фильмов «Миссия невыполнима». Его не должны были заметить, пока он не найдёт Йоду. План казался идеальным. Но судьба решила неожиданно перетасовать карты. Однако в итоге результат был достигнут.
- Доставил ты неудобств Совету, - и вновь этот странный, с хитрецой, смех. Кажется, Йоду ситуация забавляла. – На заседание явиться – дерзкая идея. И, всё же, о нарушителе зная, тебя мы не почуяли.
Странник лишь вновь развёл руками.
- Что решил Совет, магистр?
Теперь Йода немного помедлил.
- Совет…, - неопределённо махнул тот рукой, - не решил пока ничего. Беседуем поэтому сейчас мы, задержать хотя в ином случае тебя следовало.
- А вы не очень любите посетителей, - Игорь позволил себе небольшое полушутливое замечание. Он прекрасно понимал, кто сидит перед ним, и с какой лёгкостью этот безмерно старый инопланетянин кого угодно может скрутить в бараний рог. Но, похоже, магистр вовсе не собирался делать ничего подобного в его отношении. Да и с чувством юмора у него, вроде, было всё в порядке. - Эта беседа – проверка?
- Испытание, да. Эмоции сильные в тебе ощущаю, - мастер слегка прикрыл глаза.
Вихрь чудовищных образов попытался прорваться! Жалюзи раскрылись, являя взору ужасные картины поглощения роем очередного мира.
Боль и страх.
«Изыди!» - буквально приказал Игорь, и всё вернулось так, как было.
- Ищешь кого-то, - уверенно сказал Йода, взглянув на путешественника. И теперь взгляд его был серьёзен. Но не холоден. – Любимую. Не найти боишься. Вину чувствуешь.
- Да, - Игорю оставалось только кивнуть, ведь магистр определил всё предельно точно.
- Чувства эти – не для джедая, - покачал головой Йода.
- Я не прошу принимать меня в орден. Я прошу научить меня контролировать то, что открылось во мне, чтобы я не навредил другим, - спокойно сказал Игорь. Он знал, что этот разговор должен был состояться. Знал, что любой джедай в таком разговоре легко сможет уловить его эмоциональный фон. И всё-равно проник в храм. Потому, что иного пути не видел. С другой стороны – хорошо, что Совет поручил Йоде беседовать с ним, а не Мейсу Винду к примеру.
- Джедай или нет – роли не играет. Облечённых силой чувства эти ведут к тёмной стороне, - вздохнул старец, поглядев в глаза Игорю. Что он хотел в них увидеть? Мог ли он там увидеть что-то, что не чувствовал с помощью Силы?
- Большинство разумных испытывают их и балансируют между светом и тьмой, не скатываясь в крайности.
- Согласен я. Но ты ли сможешь? Баланс хранить – трудна задача.
- Становиться эгоистичным маньяком-социопатом с манией величия и желанием захватить власть в галактике я не намерен, - сказано было искренне, но в полушутливой, не серьёзной манере. Однако же Йода улыбнулся.
- Считаешь так, мм? До тебя многие считали так же… Но искренность чувствую твою. И ещё что-то… Умения твои дарованы не Силой, говоришь?
- Да, - подтвердил Игорь. Это было среди того немногого, что он успел сообщить Совету прежде, чем явились стражи. Было, однако, удивительно, что члены Совета решили выслушать человека, прервавшего их заседание своим появлением, а не выпроводить вон или арестовать – возможно, даже с применением силы во всех смыслах.
- Интересно. Очень интересно! – и снова магистр засмеялся в свойственной себе манере. – Решение примет Совет. Но если обучать решат, знать я хочу – что делать станешь после?
- Продолжу поиск. Я должен… найти её.
- Хм… Любовь. Что ж, не в ордене ты, это верно. Но примешь ли и поймёшь…
- Что?
- Повторяй за мной. Не эмоции, а покой. Не невежество, а знание. Не страсть, а безмятежность. Не хаос, а гармония. Не смерть, а Сила…
И он повторил.
Яркая вспышка!
Мощным, невыносимо плотным потоком света она смела, выжгла всё вокруг, изгоняя чудовищные видения и успокаивая мятущийся в борьбе разум…
Табличка на двери кабинета гласила: «Исполнительный директор Адам Холл». Дверь была массивной, дубовой, и совершенно не вязалась с суперсовременными интерьерами в остальном здании штаба «Диких гусей». К тому же в отличие от Старейшего дома, где к кабинету директора можно было пройти несколькими путями, здесь путь был один – миновать коридор, ведущий от лифта. Всё. Больше здесь не было ничего, ибо кабинет директора ЧВК располагался в пентхаусе почти на самом верху здания, которое в этой части сужалось, оставляя не так много места для пригодных к использованию площадей внутри.
- На что спорим – здесь полно ловушек? – у Ирмы вырвался нервный смешок, и она глянула на подруг.
- Они обесточены, - отозвалась Тарани. Ей не нравилось, как всё проходит. И пусть с начала второй фазы операции прошло менее пяти минут, но у неё уже возникло чувство, что всё идёт слишком уж просто. Не такого ожидаешь от штаба целой частной армии.
Сквозь пуленепробиваемые окна, наклонённые под заметным углом, лился плотный тугой поток солнечного света от пока и не думающего клониться к закату Солнца.
- Сомневаюсь, что мы здесь кого-нибудь застанем, - прошептал Оракул. Но услышали все. Лёгкий взмах руки – и стену с потолком и полом покрыла мерцающая плёнка энергии. – Если здесь и есть ловушки, то теперь они не страшны, - сказал он. Первой вперёд шагнула Орубе, прибывшая вместе со штурмовиками.
- А мне вот интересно, - когда Оракул отошёл достаточно далеко, чтобы не расслышать, шепнула Хай Лин, - а почему было нельзя сразу в кабинет переместиться?
- Ты ещё спроси, почему Фродо с «Братством кольца» сразу не полетели в Мордор на орлах, - усмехнулась Вилл.
- Понима-аю, - протянула китаянка, хихикнув.
Остановились у дверей. Ловушки, если они и были, не сработали. Орубе толкнула дверь, и… Кабинет был пуст. Просторный роскошный светлый кабинет, скорее похожий на жилое помещение какого-нибудь сноба на средиземноморской вилле. Удобная мебель, сделанная на заказ, уютная обстановка, приятные цвета, картины на стенах – пейзажи в основном, растения в кадках. Вопреки ожиданиям – не пальмы, кактусы или какие-нибудь папоротники, а что-то более экзотическое. Шкафы, заполненные книгами и папками. Те же окна из пуленепробиваемого стекла во всю стену. Резная дверь, ведущая в соседнее помещение, откуда тянуло дымком.
Глядя на всё это – на элегантное использование элементов роскоши в повседневных вещах, на детали вроде лёгкой неразберихи на рабочем столе и стойкого запаха кофе, к которому примешивался сигаретный дым и запах жжёной бумаги, можно было сделать три вывода. Первое – директор Холл обладал отменным вкусом. Второе – похоже, он действительно использовал кабинет как жилое помещение. И третье – он был здесь совсем недавно.
- Сбежал! – Орубе с досады пнула кушетку настолько изящную, что даже простая мысль о её использовании по назначению казалась кощунством. Кушетка оказалась крепкой и отлично выдержала удар.
- Мы и не рассчитывали застать здесь директора, - пожав плечами, философски изрёк Оракул. Смутное чувство тревоги неизвестной природы заставляло его спешить. Было ощущение, будто время поджимает. Но почему? Из-за Ян Лин? Ей грозит опасность прямо сейчас? – Осмотримся – возможно, найдём что-то полезное, - заключил маг, снова взмахнув рукой – все книги и папки, ютившиеся на полках в шкафах, сорвались с мест, устремляясь в Химмеришу. – Стражницы, на вас всё, что связано с техникой.
Путь по лестнице был не самым приятным. Строго говоря, я уже давно ловлю себя на мысли, что в моей жизни вообще довольно мало приятного. По крайней мере – сейчас. Возможно, это просто хандра. Возможно – объективная оценка ситуации. Как бы то ни было, а путь по лестнице в обесточенном небоскрёбе, полном злых-презлых парней с пушками приятным мог назвать только мазохист. Или идиот.
Перестрелка началась именно так, как начинается любая перестрелка. То есть – внезапно. Нам повезло, что противник – группа из пяти бойцов ЧВК – заметили нас, находясь двумя этажами выше, и тут же начали пальбу вниз, через просветы между лестничными пролётами и перилами. Повезло, что мы успели вовремя схорониться. А ещё повезло, что на нашей стороне была юстициар азари. Когда первые пули чиркнули по ступеньками рядом с нами, она мгновенно вспыхнула синеватой дымкой, тут же создав вокруг нас защитную сферу, в которой пули вязли моментально. Я сразу пальнул в ответ практически не целясь. Судя по сдавленному крику вверху – в кого-то попал. И только Моро осыпал нападавших проклятиями – получив отпор, те решили не высовываться, скрывшись из виду, и Джокер не смог пустить в ход конфискованный у одного из амбалов в допросной пистолет-пулемёт. Наше собственное оружие должно было прибыть с основной ударной группой, на воссоединение с которой мы и спешили.
- Мы просто пойдём дальше и выдавим их оттуда, - спокойствие, сквозившее в голосе Самары, обнадёживало. Не обнадёживало то, что мы пешком поднялись уже на десять этажей, и это существенно сказалось на усталости.
Снова стрельба. Пули барабанят по щиту, создавая волны, но Самара даже не обращает на это внимания! Мы двинулись вверх по лестнице вслед за ней, когда азари чуть ли не прогулочным шагом тронулась с места. Ситуация живо напомнила мне нападение на Кандрокар, когда мы перемещались в колдовской сфере Оракула.
А потом через просвет между лестничными пролётами упала граната!
Громкий оглушительный взрыв!
Лестница треснула. Выругался Моро, едва устояв на ногах.
Я никогда не любил такие «приветы». Да и кому в здравом уме понравится спасаться от гранаты? Однако в этот раз всё было несколько иначе. Потому, что щит выдержал. В отличие от лестницы, часть которой почти оторвалась, держась теперь на честном слове и искорёженной арматуре.
И тут полетела вторая граната!
Самара, для которой первый взрыв, всё же, был довольно чувствительным, не стала дожидаться следующего – создав в кулаке сгусток биотической энергии, она метнула его в стальной шар, начинённый взрывоопасной смертью! Гранату как ветром сдуло, унося обратно, и новый взрыв раздался уже на позициях противника!
- Хотел бы и я так уметь, - к счастью, моё, с лёгким оттенком зависти, бормотание, никто не услышал – как оказалось, попав в перестрелку мы и не заметили, что в здании появились новые действующие лица. Рейнджеры «Бюро». А потому стрельба звучала отовсюду и всё чаще. Да и часы, кажется, не собирались умолкать, становясь лишь громче. Интересно, они вообще когда-нибудь закончат «делиться»?
- Кажется, шоу уже началось, - прислушиваясь к звукам боя, заключил Джефф. – А я всё ещё не в смокинге. Не порядок.
- Мы отстаём от графика – вот это не порядок, - качнула головой азари, снимая барьер. Мне лишь оставалось в очередной раз удивиться, с какой лёгкостью мои новые знакомые выходят из ситуаций, которые при обычных обстоятельствах стали бы весьма затруднительными для меня. И, кажется, вот теперь я начал чувствовать себя так же, как Моро до своего исцеления – складывалось впечатление, что они вполне справятся и без меня. Быть балластом я решительно не собирался…
Он сражался. Изо всех своих сил. Он привлёк весь свой опыт и знания – абсолютно и решительно всё, что узнал за свои двенадцать долгих жизней – целую вечность по меркам многих народов. Он сражался яростно, со страстью, бесстрашно.
Но они всё-равно проигрывали.
- Необратимая трансформация генома, - сухо констатировал Крейн, когда очередная их попытка выделить ретровирус и изолировать его в культуре заражённых клеток потерпела неудачу. Кровь под стеклом аналога чашки Петри в лаборатории ТАРДИС быстро окрашивалась в бледно-молочный цвет. Суть процесса отображалась на нескольких мониторах.
- Нет! – Доктор резко мотнул головой. Он отказывался признавать поражение. Никогда не любил проигрывать. – Нет и ещё раз нет!
- И, тем не менее, мы снова потерпели неудачу, - куда спокойнее, чем его неожиданно объявившийся коллега, заключил Крейн. Появление этого Доктора было обставлено такими спецэффектами, что про него стоило сразу начать снимать фантастический сериал. Когда синяя будка, мерцая, просто появилась в лазарете, это наделало большого переполоху. И только потом выяснилось, что, во-первых, это не галлюцинация, а, во-вторых, подобным образом решил прибыть к ним на помощь один из тех странных пришельцев, которых коммандер Джексон допустил на борт корабля. Тех, кто, откликнувшись на сигнал бедствия, не только пришли на помощь, но и сумели спасти корабль с экипажем от врага пострашнее нацистов. К сожалению, враг этот оказался коварен, и последствия встречи с ним приходилось разгребать до сих пор.
Раненные и заражённые.
Когда этот реактивный старик выскочил из своей будки с кучей странных, аляповатых устройств на плече, и не спрося разрешения сразу полез подключать их к медицинским капсулам с пациентами, Джонатан посчитал его сумасшедшим и уже готов был выставить его вон. А потом он внезапно осознал, что устройства, которые тот подключал к капсулам, были медицинскими приборами неизвестной конструкции и назначения. Но чем бы эти шутки ни являлись, показатели пациентов в капсулах, подключённых к ним, начали резко приближаться к значениям нормы. Лишь приближаться, но это и так было больше, чем сумел добиться Крейн со своим коллективом.
Впрочем, дальнейшее общение с безымянным Доктором хотя и развеяло сомнения в его профессиональной компетентности, не убрало тех, что касались его психического здоровья – уж очень тот порой был странен. А ещё – слишком энергичен для старика и весьма эксцентричен. Но уж с этим Крейн мог примириться ради общего дела.
- Разделение ДНК должно было сработать! – то ли воскликнул, то ли задумчиво заключил старик, вставая и берясь за подбородок. Сейчас он глядел на колбу с кровью как на врага всего сущего.
- Вредоносный геном слишком сложен, - вздохнул Крейн. Он уже начинал чувствовать себя бессильным – до сих пор ни один его эксперимент по уничтожению инопланетного патогена не дал положительного результата. С появлением Доктора, буквально брызжущего уверенностью и энтузиазмом, приправленных каким-то снобизмом и апломбом, появились подвижки, но пока мало что изменилось.
- Да, - кивнул Повелитель Времени. Задача, которую подкинули неизвестные существа с края вселенной из иной реальности, оказалась очень нетривиальной. А ведь после расшифровки генома биоформы всё виделось достаточно простым. Но дело буксовало. Это был настоящий интеллектуальный вызов. Вызов, отвечать на который он должен был как самый настоящий доктор в полном смысле этого слова. Найти лекарство и исцелить страждущих. Буквально. – Он… Похоже, что он ведёт себя не просто как вирус. Как разумный вирус!
- Разумный вирус? – переспросил Крейн, не вполне доверяя собственным ушам.
- Он постоянно находит контрмеры на все наши методы воздействия, мутируя каждый раз. Обычные вирусы на такое не способны… Хотя знаю я парочку крайне опасных патогенов, отдалённо похожих на это, но они точно не… кхм… водятся в той части вселенной, где мы подцепили незваных гостей.
- Похожих? – Крейн ухватился за это слово как за соломинку.
- Не обольщайтесь – они тоже неизлечимы, - поняв ход его мыслей, тут же разрушил надежду Доктор, - иначе бы я давно использовал сходные методы лечения.
- Тогда что вы предлагаете?
- Наногены! – вдруг хлопнул себя по лбу старик, сорвавшись с места. – Ну, конечно! Как я мог забыть! – подбежал к какой-то капсуле, больше похожей на цистерну, лежащую на боку. Замер перед панелью управления. – у вас ведь есть образцы здоровых тканей и крови пациентов?
- Есть, - подтвердил Крейн, пока ещё не вполне понимая, что же задумал его «коллега». Хотя слово «наногены» наводило на определённые мысли.
- Отлично! Тогда у нас, возможно, ещё есть шанс…
Видения пропали, и вокруг воцарилась безмятежность. Странник как будто плыл по водной глади, в которой отражалось ночное небо с мириадами звёзд. Ах, если бы он мог просто наслаждаться этими мгновениями – мимолётным затишьем. Но он знал, что враг ещё здесь. Он его чувствовал – могучий чужой разум, что касался его собственного своим ментальным «щупальцем».
Они лишь обменялись парой ударов, проверили, кто на что способен. Настоящая схватка была впереди. К счастью, корабль находился за пределами мира, где существовали Рой и Левиафаны – разум улья не мог использовать их поддержку. К сожалению, Странник был в похожей ситуации – этот Кандрокар, судя по всему, был пуст, не заселён, а где находится ближайшая обитаемая планета, Игорь даже не представлял. Он не мог воспользоваться помощью дружественного эгрегора по причине отсутствия такового.
Они были здесь один на один. Человек против чудовища. Возможно, за их схваткой кто-то и наблюдал – в астрале понятия пространства, времени и вообще всё остальное не имели привычного смысла. Но если наблюдатели и были, то вмешиваться точно не собирались. К тому же это не имело значения.
Водная гладь вдруг пошла волнами.
Странник сконцентрировался – совершенно определённо враг готовился к новому нападению. Но как он ударит?
Ответ появился перед ним из-под «воды»: всплывая как раздувшиеся утопленники, а затем взбираясь, вставая на водную гладь, вокруг начали появляться… люди! Десятки и сотни лиц! Игорь с ужасом понял, что некоторые из них ему знакомы – он уже видел их на корабле! Это были ассимилированные жертвы чудовищ!
Подобно бледной армии мертвецов с бесцветными глазами, они стояли рядами, неподвижно и молчаливо. Они таращились на него, окружив. А потом они заговорили. Все разом! Гром их голосов ударил по ушам и сознанию сильнее грохота атомного взрыва. А эмоциональное наполнение… Это были голоса, полные неизбывного ужаса. Непередаваемого, липкого, первобытного, хтонического! Ужаса, помноженного на отчаяние и безумие. Голоса сломленных людей.
- Больно!
- Спасите…
- Я не хочу! Не хочу!
- Что с Сэмми? Где мой Сэмми?
- Нет! Нет-нет-нет!
- А-а-а-а-а-а-а!!!
- …две цепочки ДНК преобразуются в новый наследственный аппарат внутри введённой ДНК-матрицы, перенимая свойства доминирующего вида…
Сотни голосов, которые невозможно было унять или заглушить. Голоса разумов тех, кого поглотил улей. И это было… омерзительно! Разуму улья было мало просто сожрать и переработать их тела, превратив в свои инструменты. Нет! Он ещё «выпил» сознания этих несчастных, обрекая на безумие и вечные страдания!
- Чудовище! – процедил Странник, и волны разошлись по водной глади, качнув продолжавших галдеть «пленников». И тут они замолчали, а из глубин начали всплывать новые – уже не люди. Создания, которых Рой ассимилировал в своих нападениях на бессчётное множество миров. Самые разные существа – некоторые были похожи на людей, иные столь разительно отличались, что и за форму жизни принять их было сложно.
Их были легионы!
И вдруг все вместе они двинулись к Страннику! Синхронно, в полном безмолвии. И выглядело это непередаваемо жутко.
- СОПРОТИВЛЕНИЕ… БЕССМЫСЛЕННОСТЬ… АССИМИЛЯЦИЯ… ВСЕГДА! – вдруг исторглось из их глоток или их аналогов речевого аппарата. Голос, подобный скрипу наждака по стеклу. Болезненный на слух, абсолютно чужеродный, нечеловеческий. Они ринулись вперёд, погребая Странника под собой, под своими бледными, лишёнными жизни телами, хватая руками или иными их аналогами, повисая на нём, стремясь утащить вниз!
- ОСОБЬ… РЕСУРС… ПЕРЕРАБОТАТЬ… ИЗМЕНЕНИЕ…
Странник не пытался отбиваться. Усилием воли он сделал так, что руки, клешни, лапы, щупальца просто соскальзывали с него, а нападающие – поскальзывались, создавая неразбериху, кучу-малу. Но после этих четырёх слов, произнесённых всё тем же единым голосом, перед его глазами вдруг возникла череда ярких пугающих образов. Его утаскивают на дно. Его растворяют. Его тело там, в реакторной, падает на пол, роняя подавители. Ложноножки от аморфного тела Разума улья тянутся к нему, обхватывают, сливаются, срастаются, подтягивают его к розово-бледной туше, буквально топят его в этом месиве плоти, что срастаясь, смыкается на его лице… А потом – миллиарды чудовищ. Чёрных, лоснящихся, гибких и жутких. Они как цунами прокатываются по мирам, и никто не может им противостоять. Они регенерирую, за секунды отращивая утраченные части тела. Они проходят сквозь твёрдые объекты подобно призракам. Они летают, роясь в небесах, чёрных от их тел. Они по одному движению поли меняют форму и структуру окружающей их материи. А там, вдали, в центре этого макабрического кровавого безумия, высится он – разум улья. Он изменился, обрёл новую форму, став гигантским неповоротливым, но очень мощным созданием. Он парит в воздухе, поддерживая себя телекинезом. Он прозревает силой своей мысли плоть, твердь, пространство и время. Ему подвластны материя и энергия и ничто не может ему навредить – энергетические атаки не достигают цели, рассеиваясь в особом защитном поле. Снаряды тают, обращаясь в пыль, едва в это поле влетая. А враги, их армии и техника – лёгкое движение мысли, и поле накрывает их, оставляя лишь горстки пыли да лужи биомассы, готовой к переработке.
- ТАК… БЫТЬ! – скребущий сознание голос хотя и умолк сразу, но продолжил отдаваться в костях черепа, повторяя эту фразу бесконечно, лишая концентрации, стремясь подавить волю и навязать свою.
- Нет! – ответил Странник. Сдерживать натиск порабощённых умов всё сложнее. Даже здесь, в астрале, чудовище умудряется адаптироваться, и теперь порабощённые хватают его, цепляются, пытаются разодрать когтями…
- НЕОТВРАТИМОСТЬ! – безапелляционно заявляет голос, заставляя весь мир вокруг потонуть в своём скрипе. И им удаётся – Странник оступился, погрузившись во тьму, которая сменила водную гладь, по колено. Они повсюду! Они сверху и снизу! Давят на него, сковывают, тянут вниз, в пучину, из которой нет возврата. И шепчут:
- Иди к нам…
- Спаси нас!
- Обними вечность…
- Здесь – все ответы.
Но он не поддаётся и решительно заявляет:
- Нет!!
Громыхнула молния, прочертив в бездне звёзд ломаную кривую, и впилась в скопище бледных тел – в целый их Эверест, под которым оказался погребён Игорь!
Яркая вспышка!
Языки пламени жадно скачут по телам – эманациям захваченных разумов, словно те намазаны маслом, заставляя их вопить от боли. Яростный пожар взвился над горой тел, пожирая её и озаряя пляшущим заревом всё вокруг!
- ЛЮДИ… БЫТЬ… АССИМИЛЯЦИЯ… НЕИЗБЕЖНОСТЬ! – грохочет нечеловеческий голос, и от его скрипа трескаются небеса, изливая вниз потоки вязкой белой жижи, что тушит огонь. Жижи, из которой формируются всё новые и новые твари.
- Нет! - звучит в третий раз. Спокойно, без каких-либо лишних эмоций.
Непередаваемое напряжение воли. Невероятный ментальный натиск. Мрачный могучий чуждый разум касается сознания, стремясь его миновать, внедрить в подсознание вредоносные команды, подчинить или нарушить работу организма.
- Однажды одно чудовище сказало…, - битва в самом разгаре – всё вокруг смазалось, «поплыло», начав менять форму и очертания, закручиваясь, свиваясь, взрываясь и возникая вновь, выворачиваясь наизнанку и превращаясь в какие-то многомерные фигуры, - «Лишь человек может победить чудовище». Я – человек. И я намерен победить.
Беззвучный взрыв сотрясает основы мироздания!
Всё вокруг замирает на миг, снова обретая прежние формы.
А потом в самом центре горы из тел самых разных созданий разверзается чёрное, с ярким гало, око! Чёрная дыра! Всё мгновенно устремляется внутрь сингулярности, на кромке которой, изрядно потрёпанный, стоит Странник, вопреки всем законам физики не проваливаясь внутрь с остальной материей. Исчезает, засасывается всё – звёзды, объекты, тьма, и то, что ещё здесь было, но у чего не было названия. Всё скрывается в нутре ненасытной чёрной дыры, что лишь продолжает расти.
Абсолютная белизна сменяет черноту, что царила здесь прежде. Но даже свет не способен вырваться из чудовищного гравитационного колодца сингулярности. И потому снова настаёт тьма. Но это уже не та тьма, которую создавал Разум улья, эта кажется более естественной.
Сингулярность, хотя это, конечно, была никакая не сингулярность, замерла. Остановилась. И тут же исчезла. Беззвучно и внезапно, как и появилась.
Свет.
Он слепит после тьмы. Но лишь в первые мгновения. Когда же глаза привыкают, то становится не по себе от захватывающей дух картины: бескрайние белые облака раскинулись внизу, а из них, вспарывая будто рифы, вздымались невероятные мегалитические сооружения. Невозможно древние. Неизъяснимо гармоничные. Огромные блоки, полигональная кладка – они будто были созданы титанами для титанов. И где-то вдали облака колышутся – оттуда доносится могучее «тумм-тумм!». Чьи-то шаги! В небе над головой – высоко-высоко, на фоне трёх удивительных солнц, парит нечто, напоминающее летающего змея.
Как заворожённый, Странник вглядывался в этот пейзаж. Вряд ли это был пейзаж какой-то планеты. Нет, он чувствовал – всё это было порождением астрала, его область, где он никогда не бывал…
О том, что мы приближаемся к месту встречи, стало ясно заранее. А как ещё можно было понять свирепый рык «Я – кроган!», чудовищный электрический треск, грохот и яростную пальбу, от которой закладывало уши?
- Кажется, Драк поправился и уже вовсю развлекается, - резонно заключил Моро, выглянув из-за угла в темень коридора – мы только что добрались до нужного этажа. Встреч с противниками по пути больше не было – похоже, что их либо обезвредили рейнджеры «Бюро», либо отвлекла на себя главная ударная группа.
Что-то громыхнуло, а потом раздался полный задорного триумфа хохот крогана. Что бы там сейчас ни происходило, я не завидовал местным бойцам – судя по всему, Драк разбушевался, отыгрываясь на «Гусях» за полученные в Кандрокаре травмы.
Мои подозрения подтвердились, едва мы только вышли с лестничного пролёта на этаж – как раз в этот момент запустились аварийные генераторы. Если всё шло по плану, то это сделали рейнджеры. Сразу зажёгся свет, и нашим взорам предстала картина настоящего погрома – лестница выводила в небольшой зал с постом охраны, который был разбит вдрызг. Что-то ещё горело, источая едкий дым, на стенах – ломанные чёрные полосы и подпалины, а местами и вовсе зияли дыры. Несколько обугленных трупов лежали на почерневшем полу, сживая в руках сплавившиеся с прожжённой плотью пистолеты-пулемёты. Судя по положению тел, они оборонялись от кого-то. И я догадывался, от кого…
- А-ха-ха-ха! Да! – громом разнёсся по этажу очередной возглас Накмор Драка, а затем – грохот! Всё вокруг тряхнуло. Я почувствовал, как у меня волосы встают дыбом из-за огромного статического заряда.
- Какого хрена тут вообще происходит? – мне действительно было очень интересно узнать ответ на этот вопрос. Взыграло профессиональное любопытство.
- Есть только один способ узнать, - Самара не замедлила шаг ни на миг, теперь обгоняя нас. – Могу предположить, что старый вояка получил новые игрушки.
- Игрушки? – с сомнением глянув на мертвецов, переспросил Джокер. – Я так и вижу нашего здоровяка в пелёнках, с соской и погремушкой. Ведь это же наверняка она так гремит.
Я промолчал. Порой комментировать сентенции пилота, оставшегося без корабля, было бессмысленно.
Продвигаясь дальше, становилось ясно – этаж почти зачищен. Повсеместные следы боя и чрезмерных разрушений, большая часть которых походила на последствия удара мощного электрического разряда, говорили именно об этом. Как и трупы. Большинство были обуглены так же, как и те, что встречали нас при входе на этаж. Изредка попадались те, кто принял смерть от пули, или… Что могло впечатать человека в стену, почти проломив её, и оставив труп висеть в выбоине над полом? Что могло размозжить голову или грудную клетку?
Звуки сражения становились ближе. Стрёкот автоматов. Взрыв. А потом – вдруг – стена впереди разлетелась вдребезги, и вместе с обломками к нам полетел труп! Там, в пробитой дыре, объятый сетью электрических разрядов, стоял…
- Драк? – физиономия Джокера вытянулась от удивления, когда он увидел закованного в устрашающую броню крогана с огромным молотом наперевес, который постоянно испускал разряды.
Труп и обломки упали рядом, не долетев пары метров. Надо признать – я тоже удивился столь эффектному появлению тысячелетнего ветерана и его «новым игрушкам». А тот, увидев нас, только проворчал:
- Проклятье! Враги закончились.
- Похоже, ты очень старался их всех победить, - Самара подошла к нему первой, с близкого расстояния оценив внушительный вид ящера. Тот отступил, давая пройти в дыру ей и нам.
- Со всем этим, - он потряс молотом и экипировкой, - всё получается слишком быстро и легко. А вы трое, кстати, не очень торопились.
- О, у нас были… временные трудности, - скаламбурил Джефф, прекрасно зная, что каламбур будет понятен только нам троим. – СУЗИ! – воскликнул он, протиснувшись в дыру, и оказавшись, наконец, в «тамбуре» у архива. Не заметить гиноида среди суровых фигур штурмовиков «Бюро» и разрухи, учинённой буйствовавшим кроганом, было невозможно.
Женщина отвлеклась от какой-то панели в стене и, увидев Джокера, устремилась к нему с преувеличенно большой скоростью. Так обычно девушка устремляется к возлюбленному, с которым давно не виделась. Они обнялись.
Честно говоря, я до сих пор не представлял, как такое вообще возможно – робот с искусственным интеллектом и человек. Да, СУЗИ осознавала себя как женщину. Но… Эмоции? Способность любить? Была ли разница между ней и человеком за исключением физической природы её тела? И что же тогда такое – искусственный интеллект?
- Твоя пушка, - из задумчивости меня вывел суровый бас Драка, который протянул мне «Неймс», сняв его с пояса. – Я пострелял пару раз. Мощная штука. Но слишком тихая. Дробовики мне нравятся больше.
- Ага… А ещё надо технику выкрашивать в красный цвет с шашечками, чтоб ездила быстрее, - пробормотал я, беря оружие. От чего-то сейчас кроган напомнил мне орков из Warhammer 40.000 – те тоже любили громко и со вкусом пострелять. Наверняка кроган любил дробовики именно из-за грохота, который те производили.